***
Обстановка во внешнем мире только ухудшалась. Начались гонения на остатки клана Вэнь. Истребляли даже тех, кто не относился к прямой ветви клана. Вэй Усянь встал на защиту несчастных, хотя и понимал, что, защищая их, разом отрекается от всего. Кланы заклинателей сочли его предателем. Спасённые остатки ветви некогда могущественного клана поселились на горе Луаньцзан под защитой Старейшины Илин. Множество обвинений легло на плечи Вэй Ина. Казалось, не было греха, который бы не взвалили на него. Тот день, когда Старейшину Илин вызвали на суд в Орден Ланьлин Цзинь, стал одним из дней, которые Вэй Ин возненавидел всей душой. Когда он вернулся на гору, то сразу же кинулся к Вэнь Нину, который вот-вот должен был родить. Вэй Усянь боялся, что пропустит этот момент и не сумеет поддержать возлюбленного. Сломя голову, Старейшина Илин нёсся к любимому. Он не должен был терять ни минуты! Да и дурное предчувствие не оставляло его. — Вэй Усянь! Вернулся! Увидев Вэнь Цин, Усянь остановился. Девушка вытирала руки тряпкой и выглядела весьма уставшей. — А-Нин… Он… — Чем болтать, лучше бы взглянул на свою дочь, — хмыкнула Вэнь Цин. — А-Нин так ждал тебя, а ты не пришёл. Вэй Ин замер с открытым ртом. Дочь… У него родилась дочь. Не сказав ни слова, Старейшина Илин поспешил к Цюнлиню. Вид Вэнь Нина, мирно спящего, успокоил Усяня. Он приблизился и присел рядом. Взгляд его упал на спящего рядом с возлюбленным ребёнка. Вэй Ин улыбнулся. Сердце его радовалось от того, что всё прошло удачно. Усянь было потянул руки, чтобы взять девочку, но в последний миг передумал. Не хотел случайно разбудить, а потом решил дождаться пробуждения А-Нина. Девочке дали имя Вэй Ли. Такое имя выбрал Вэй Усянь, дабы сохранить память о так рано покинувшей эту жизнь шицзе. Вэнь Нин против имени не возражал. К счастью, родилась девочка здоровой, хотя сам Цюнлинь был очень слаб и долго отходил после родов. Старшая сестра всегда была рядом. Ей совсем не нравилось, что Вэй Усянь так мало времени проводил с её братом и дочерью, и часто ворчала, ухаживая за Цюнлинем. А Вэнь Нин только улыбался и успокаивал сестру. Молодой господин Вэй защищает их, конечно, у него будет множество проблем с другим заклинателями. На слова младшего брата девушка только вздыхала. «Однажды придёт время, когда ты не успеешь повидать свою дочь.» — Сказала однажды Вэнь Цин Усяню, чтобы предостеречь его, и тот задумался. «А-Нин каждый день ждёт тебя.» Суждено ли ему было обрести счастье? Этот вопрос часто задавал себе Старейшина Илин. Ну, конечно же, суждено! Иначе у него не было бы А-Нина и малышки А-Ли. Неприятности… Они лишь временны. Усянь не сомневался, что раз и навсегда разрешит конфликт и, вероятно, окончательно оборвёт всякие связи с прошлым. Конечно, Цзян Чэн ему этого никогда не простит, но… Это будет не большой платой за счастье. Вэй Усянь был полон надежды на светлое будущее, где рядом с ним будут его возлюбленный и дочь. И, о, как же он заблуждался…***
Все мечты о спокойной жизни разбились вдребезги в один миг. Вэй Ин сжимал дрожащие ладони в кулаки и не сводил глаз с Вэнь Цин, безутешно рыдающей над мёртвым телом младшего брата. Когда Вэнь Нин бесследно пропал, Вэй Ин и Вэнь Цин без устали искали его, но нашли лишь мёртвое изуродованное тело. Вэй Усянь со всей силы сжимал в руке флейту. У него будто отняли частицу души. Теперь у А-Ли остался только он один. Старейшина Илин упал на колени. Из его горла вырвался истошный крик.***
— Вэй Усянь! Одумайся, пока не поздно! Ты же понимаешь, что я не смогу вечно прикрывать тебя? Появление Цзян Чэна на горе было неожиданным. Вэй Ин совсем не ждал его. Да и не хотел видеть своего шиди вовсе. — Чего ты хочешь? — Коротко спросил Старейшина Илин. Цзян Чэн нахмурился. — Чтобы ты перестал совершенствовать Путь Тьмы. Вэй Усянь промолчал на его слова. Шиди просил невозможного. Он, Старейшина Илин, уже полностью запятнал себя тьмой и дороги назад у него уже не было. Да и что толку от Праведного Пути? — Вэй Усянь… — Ваньинь сжал в руке меч. Взбалмошный и своенравный Усянь никогда не слушал его и делал всё по-своему. Но Цзян Чэн всё равно желал ему добра, а потом до последнего пытался вразумить шисюна. — Цзян Чэн, я не могу не идти по этому пути, — отчеканил каждое слово Вэй Ин. Он стоял к своему шиди спиной. Голос его дрожал, а лицо выражало абсолютное отчаяние. — На чьей ты стороне, Вэй Усянь?! — Прикрикнул Ваньинь. — А ты на чьей?! На стороне этих животных?! Чем они лучше тех псов, что я убил?! — Повысил голос в ответ Вэй Ин. — Клан Вэнь уничтожил мой Орден, убил моих родителей… — Цзян Чэн скрипнул зубами. — И ты сейчас их защищаешь?! — Я уничтожил тех, кто уничтожил наш Орден! — Вэй Усянь повернул голову к Ваньиню, и его глаза зловеще сверкнули красным цветом. — Но эти женщины, старики, дети… Они тут не причём! — Он выждал паузу, опустив голову, и Цзян Чэн заметил, как по щеке Вэй Ина покатилась слеза. — Знал бы ты, что сотворил Орден Ланьлин Цзинь с… с моим возлюбленным. Вновь на мгновение повисло молчание. Вэй Ин прикрыл лицо рукой. Его плечи подрагивали от тихих всхлипов. — Видел бы ты… — продолжил он, — ч-что они сделали с… моей дочерью. Ей ведь не было и года, когда её… А Вэнь Цин? Видел ли ты её после всего этого ужаса?.. Цзян Чэн не нашел, что ответить, и молча отвёл взгляд. Да, он знал, что здесь, на горе Вэй Ин обзавёлся семьёй. Когда они встречались в Юньмэне, Вэй Усянь радостно хвастался, что скоро станет отцом, живописно расписывал, какая красивая у него родилась дочь, и что назвал он её А-Ли. Конечно, Ваньинь не понимал, почему из всех возможных Вэй Усянь выбрал именно выходца из клана Вэнь, но если он действительно был счастлив… — А-Ли… Моя дорогая А-Ли… — произнёс Вэй Ин почти шёпотом. — Я… ни разу не брал её на руки… Я видел её, но не трогал… не успел. Всё дела и дела… Но тогда я… Я впервые к ней прикоснулся… — Усянь, скрипя сердцем, вспоминал тот день, который раз и навсегда разрушил его жизнь. У него отняли всё, и именно его все считают монстром в то время, когда адепты Ордена Ланьлин Цзинь даже маленького ребёнка не пощадили! После гибели Вэнь Нина за малышкой А-Ли присматривала Вэнь Цин. Издевательств не избежала и она. — Тебе не понять чувства родителя, который в первый раз взял на руки своё дитя, — Вэй Ин опёрся плечом о стену пещеры. — Мне… потребовалось время, чтобы наконец успокоиться и осознать, что я держу в руках труп… — Мне жаль, что так получилось, — произнёс Цзян Чэн. — Тебе жаль. — С губ Усяня сорвался тихий смешок. — Жаль ему, — Он прикрыл рот рукой, сдерживая рвотный позыв, и тяжело сглотнул. — И после этого ты действительно считаешь, что они поступают правильно? — Мне всё равно, как поступают они. Я лишь хочу образумить тебя, — Цзян Чэн твёрдо стоял на своём и будто совсем не обращал внимания на слова своего шисюна. — А Вэнь Цин? — Вэй Ин развернулся к Ваньиню лицом. — Её ты помнишь? Хотя… с чего бы тебе помнить девушку, которая спасла тебе жизнь. Которая днём и ночью ухаживала за тобой, ночью мёрзла на полу, а утром работала не покладая рук. А ты уже и вовсе забыл о её доброте, — Усянь сделал шаг навстречу молодому Главе Ордена Цзян. — Я в здравом уме! У меня нет иного выбора, Цзян Чэн! Понимаешь? — Тогда я не могу более оставаться на твоей стороне, — подвёл черту Ваньинь, и Вэй Ин замолк. — Уходи, — бросил он, указав на выход из пещеры. Цзян Чэн вздохнул. — В таком случае, прощай. Покидая Луаньцзан, Цзян Чэн оглядывался вокруг. Его взгляд упал на Вэнь Цин, державшую на руках мальчика — своего племянника А-Юаня. Девушка смотрела на него с каким-то разочарованием, отчего Ваньиня мимолётно кольнула совесть. Вэнь Цин была симпатична ему… когда-то, а он не оправдал её надежд. Что же, раз не суждено, — думал Цзян Чэн, — значит, не стоит воскрешать то, что было. Не суждено было и Вэй Усяню обрести своё счастье.