August

POV Grace Вижу как Гарри на секунду закрывает глаза и их свет прекращает так ярко сиять, его взмокшее тело прикрывает лишь шёлковая простынь. Рельефное тело и броские татуировки, украшающие его, делают картину, представшую передо мной, невероятно соблазнительной, мои глаза словно прикованы к нему. До сих пор не могу поверить, что недавно именно его руки касались меня в самых чувствительных местах, превращая нашу близость в непостижимое прежде удовольствие, завладевшее всем моим рассудком. Недавние воспоминания не покидают мою голову, заставляя сбиваться дыханию, и я окончательно понимаю, что не смогу заснуть после такого, особенно не в чужом доме. Зарываю лицо в ладони и растираю глаза в надежде на улучшение моего ватного состояния. Как же невовремя чувствую съедающую изнутри смесь порхающих бабочек и постепенно убивающий их грозный голос наконец-то проснувшийся совести. Не могу понять как себя чувствую в данный момент. Всё словно давит: выветривающийся алкоголь из крови, не сказавший ни слово Гарри, моё нахождение тут и реализация того, что это ни к чему не приведёт. Как бы мы не пытались себя переубедить, но это был импульс, мимолётная слабость и влечение. У обоих возникло вожделение к друг другу, и мы быстро его преодолели. Я не хочу думать и слишком заморачиваться о будущем, но возникшие в моей голове картинки меня не радуют... Не хочу быть той девушкой, с которой он просто переспал в практически первый же день знакомства и забыл. Усмехаюсь своим глупым мыслям, поскольку именно такой я и являюсь. Может мне не стоит так переживать насчёт того, что обо мне подумает или уже думает Гарри? Предполагаю, эта ситуация для него обыденная. Сколько таких у него было и сколько ещё будет после меня? Задав себе риторический вопрос, решаюсь спуститься вниз за телефоном, который оставила на балконе. Пытаюсь как можно тише встать с кровати и отыскать свои вещи, которые Гарри в порыве страсти раскидал по всей комнате. Молясь всем богам, чтобы не издать ни звуку и не разбудить парня, чуть ли не на цыпочках спускаюсь по деревянной лестнице. Внизу встречаюсь с живописным освещающим кухню и гостиную ранним рассветом, выхожу на балкон и беру телефон с так красиво отражающей свет стеклянной столешницы. Введя незамысловатый пароль, натыкаюсь на несколько уведомлений в виде сообщений от Алексы. Все мои витания в облаках мгновенно обрываются осознанием того, что я обещала ей написать ещё вечером, только я была занята тем, что строила глазки Стайлсу. Открываю нашу переписку, читаю пару колких саркастических высказываний в мой адрес, сменяющихся серьёзным интересом о моем местоположении. Рассчитав разницу во времени, понимаю, что в Лондоне сейчас практически час дня, она не спит. Начинаю печатать только что придуманную отмазку, но быстро прекращаю своё действие, поскольку не вижу смысла. Отвечу ей, когда буду в состоянии это сделать нормально и хотя бы с убедительной причиной моего странного поведения. Блокирую телефон и задерживаю свой взгляд на просыпающимся ЛА, который медленно и сонливо будит людей и оповещает о начале новой недели. Легкий летний бриз и холод босых ног, получаемый от мрамора, напоминают о моём внешнем виде. Войдя внутрь, быстро оглядываю гостиную, с которой меня связывает одна из самых безбашенных, но безумно приятных ночей моей жизни. Недолго поразмыслив, прихожу к выводу, что как бы мне не хотелось снова увидеть его в обнимку с подушкой, но я не смогу остаться тут дольше. Во-первых, мне через несколько часов на роботу, к слову к начальнице, которую я всю ночь игнорировала. Во-вторых, что мы скажем друг другу? Точнее, я знаю, что я скажу, а вот, что скажет он, для меня загадка. «Грейс, ты прекрасный человек и мне нравится проводить с тобой время, но я надеюсь, что ты поймёшь меня, и мы сможем нормально общаться после этого и избежать неловкости» Это? Я не хочу этой утренней несуразности, которая бывает после подобных ночей. Мы незнакомые люди, я не знаю как он отнесётся к подобному, может он и ожидает, что проснётся один. Решаю не усложнять себе и ему жизнь. Поднимаюсь наверх и как можно тише захожу в комнату, которая сразу же возвращает меня в реминисценцию о прошлой ночи. Не могу не задержать свой взгляд на Гарри, ресницы которого иногда вздрагивают. Взлохмаченные локоны парня художественно падают на умиротворённое лицо. Нахожу блузку и низ, быстро надеваю их на себя, стремительно выхожу из комнаты, но сонный голос меня останавливает. — Грейс... — тихо хрипит Гарри. Чёрт. Каким нужно быть слоном, чтобы его разбудить? Аккуратно разворачиваюсь к парню, стоя у дверного проёма. Я в замешательстве, что нужно говорить в таких ситуациях? Как себя вести? — Гарри, мне пора,— шепчу ему в ответ единственное, что пришло в голову. Пробурчав что-то, парень попытался встать, но я легонько подала жест, что ему не стоит этого делать. — Гарри, спи, не стоит,— всё также тихо произношу и выдавливаю улыбку. Не дожидаясь ответа, выхожу и быстро спускаюсь вниз. Считаю, что зачастую люди сами делают ситуации неловкими. Наши заморочки и внутренние тараканы загоняют нас в определённые рамки и сценарии ситуаций, которые по нашему мнению, обязательно происходят в том или ином случае. А что если просто не загоняться? Если не поддаваться этим волнам неудобства и просто забить? Как бы много я над этим не рассуждала, но я так не могу. Я и безразличность — антонимы. Я чувствую, что буквально каждый мой шаг пристально анализируется каждым, что каждый осуждает меня в моих решениях и выборах. Это чувство присутствует у меня с детства, с возрастом я научилась тщательно его скрывать и прятать под самыми укромными уголками моей души, но оно никуда не делось. Я всё также переживаю о том, какое впечатление произвожу на людей и их восприятие моей персоны. Как-то в школе меня обвинили в том, что я являюсь не той, кем я себя позиционирую, что образ прилежной девочки с сильными моральными приоритетами, всего лишь образ, не более. Это так засело в моей голове, что я потратила большую часть своей сознательной жизни на опровержение этой «теории» и всячески пыталась показать миру свою правильность, но чем больше я узнаю себя, познаю в различных ситуациях, понимаю, что они были правы. Моё поведение отличается от пай-девочки, образ которой я выбрала для жизненного маскарада. Нью-Йорк окончательно показал мне настоящую меня. Возвращаться в те времена даже мысленно доводит меня до мандража. Выхожу из такси и смотрю на время. Шикарно, 5 часов утра. Быстро захожу домой и ложусь спать, ведь даже трёхчасовой сон не помешает мне. Будильник звенит слишком громко, отдаваясь эхом в моём мозгу. Пытаюсь сконцентрироваться и настроить себя на пробуждение, но это даётся мне с неимоверной сложностью. Голова словно раскалывается на миллионы маленьких частиц, и они с треском отлетают на пол, звеня в ушах. На автомате повторяю свою рутину, а времени не хватает ни на завтрак, ни на макияж. Снова опаздывая, выбегаю и быстро сажусь в машину. *** На работе меня уже успел встретить Джек, в очередной раз напомнив мне о моём опоздании, а Мэдисон и Кейти тонко намекнуть о моём «усталом» внешнем виде. Мне нравится моя работа, а особенно Алекса, но с моими сотрудниками что в прошлой сфере модной индустрии, что в этой мне трудно найти общий язык, я уже начинаю думать, что проблема во мне, но подобные ситуации переубеждают меня в обратном. Разобрав несколько вариантов сцены и освещения подиума, отвлекаюсь на звонок от Алексы. Я готова провалиться под землю, ведь я так и не позвонила ей. Не ответить сейчас не получится, ведь это может быть по работе. — Я не верю! — слышу звонкий британский акцент на другом конце трубки. — Грейс соизволила мне ответить, признавайся, ты нечаянно нажала? — она в хорошим настроении, благодаря чему я могу выдохнуть. — Алекса, я хотела тебе набрать, честно, просто вечеринка удалась с размахом, и я немного перебрала, а когда я хотела тебе позвонить в Лондоне была глубокая ночь,— говорю правду, чуть украшая и корректируя её. — А ты быстро влилась в ту тусовку, тебя было не вытащить никуда, и вдруг ты пропадаешь ночами и напиваешься. Я бы тебя похвалила, но сейчас ты на работе, так что, непростительно! — смеётся на последнем восклицании девушка. — Ты плохо на меня влияешь,— говорю чистую правду Алексе. — Но тебе это нравится,— также весело отвечает она. Думаю, её «важный» ужин, а затем и перелёт прошли хорошо. — Ладно, Грейс. Я звоню по двум причинам: узнать жива ли ты, что я уже выяснила и узнать насчёт ответа той фабрики, просто поступило предложение получше, слишком поздно будет отказаться? Мы пару минут обговариваем поставщика, а затем я с Молли отправляюсь на место кастинга. Она наш кастинг-менеджер, а я присутствую для улаживания каких-либо недочётов и для внесения в базу имён, отобранных девушек. Молли не особо общительна, чем вызывает мою симпатию. Не люблю, когда коллеги пытаются мгновенно стать лучшими друзьями и нескончаемо болтать ни о чём, а потом забывают о существовании друг друга до следующего рабочего дня. Это часто происходит в Лос-Анджелесе. Люди общительны, но чаще всего неискренны. Тишина в машине заставляет погрузиться в раздумья. Картинки прошлой ночи ни на секунду не переставали мелькать в моей голове на протяжении всего дня, вовлекая в свои сети и отвлекая от работы. Моя борьба с воспоминаниями оказывается проигранной, ведь я не могу перестать думать о нём. При всех моих прекрасных ощущениях, я чувствую себя использованной. Нет, не Гарри, ведь он ничего плохого не сделал. Я чувствую, словно мой мозг воспользовался моим телом для получения желаемого, и это произошло слишком быстро. Я ненароком пару раз зашла в Инстаграм в какой-то надежде на сообщение от него, но тишина. Не виню его, ведь я сама буквально сбежала от него. Подъезжаем к многоэтажному зданию на Сан-Педро-стрит. В этом районе собрались различные бутики и модные дома, идеальное место для проведения кастинга. Мне много пришлось попотеть, чтобы добиться аренды студии даже на день. Мы прибыли на место достаточно рано, но уже замечаем несколько девушек внутри. Проговорив все детали с Молли, мы заходим в практически голую комнату с несколькими стульями и с освещением выставленным на возвышенную часть паркета, имитирующую что-то на подобие подиума. Молли выходит за дверь и по очереди начинает приглашать девушек. Просмотрев несколько вариантов, Молли записывает имена выдающихся кандидаток, иногда даже советуясь со мной, от чего мне становится приятно, ведь ей необязательно консультироваться со мной. Сам кастинг моделей — вещь несложная. Приходишь без макияжа, желательно в простой майке и джинсах, не прячущих твою фигуру и пару раз проходишься перед кастинг-менеджерами. Однако подготовка к ним как физическая, так и моральная — бывает изнурительной, особенно если это известный и кассовый бренд, от показа которого зависит взлёт твоей карьеры. Бренд Алексы, хоть и нашумевший, но пока не достигший таких высот, поэтому девушки достаточно непринуждённо показывают себя, без лишних нервов. Молли отлучается за очередной девушкой, а я записываю имена тех, которых мы отобрали. Как только поднимаю глаза встречаюсь с зеленоглазой блондинкой. — Камилль Роу, верно? — смотря в свои записи, спрашивает её Молли. — Да, всё верно,— я улавливаю нотки французского акцента. — Камилль, меня зовут Молли, а это Грейс. — Очень приятно,— блондинка улыбается, показывая глубокую ямочку на правой щеке. — Приступим? — спрашивает её Молли. — Да, конечно,— девушка невысокого роста для модели, но её уверенный взгляд и изящная походка делают из неё сильного кандидата. В ней есть что-то запоминающиеся, она каким-то образом отличается от других, но при этом полностью подходит под все критерии топовых моделей. — Достаточно, мисс Роу,— мягко произносит Молли, оповещая о конце её прослушивания. — Спасибо, до скорой встречи,— девушка в последний раз одаривает нас улыбкой и махая рукой, удаляется в коридор. Уверенности ей хоть отбавляй. — Что думаешь? — заинтересованно поворачивается ко мне Молли. — Определённо, в ней есть огонь. Думаю, она нам подходит. — Я так и подумала,— удовлетворительно улыбается собеседница. — Лили Дональдсон, пожалуйста, — прикрикивает в коридор Молли.