August

POV Grace Показ прошёл изумительно. Все выполнили свою работу на сто процентов. Модели, стилисты, постановщики и, конечно же, Алекса. Никто из нас не ожидал такого положительного отклика на шоу. Бренд новый, и пока что только развивающийся, о присутствии стольких важных персон модной индустрии мы и мечтать не могли. Нужно отметить, что расширение и открытие второго офиса в штатах определённо было верным решением. Но на организацию всего этого ушло не мало усилий: постоянные переносы репетиций, несостыковки графиков с арендодателем, конфликты с поставщиками и постоянные срывы и истерики Алексы заставили меня не прожить, а просуществовать эту неделю. Каждый день я доползала домой, ожидая нового «приятного» сюрприза на следующий день. Чанг порой излишне эмоциональна, она принимает всё настолько близко к сердцу, что я не понимаю, как она до сих пор не сошла с ума, работая в такой индустрии лицемерия и сущей субъективности. Она никогда этого не покажет и ,скорее, просто отшутится, но принимать любую критику, связанную с её творчеством, для неё пытка, поэтому мне приходилось помогать и поддерживать не только в рабочем плане, но и в эмоциональном, как подругу. Её состояние доходило до мандража или лёгкой трясучки, для неё сегодняшний показ неописуемо важный, решающий её дальнейший успех на арене моды. Положительный расклад событий окрыляющий, и видеть её буквально светящуюся от радости греет мне душу. Она заслуживает каждую букву в комплиментах, адресуемых ей, Чанг невероятная труженица, которая работала на износ практически полгода, чтобы создать эту коллекцию, я рада, что всё сложилось таким образом. Работать не поднимая головы и задерживаться на рабочем месте имело и свои плюсы. Мне было чем себя занять, и минут на раздумья и самокопание оставалось немного. Наше общение, как и предполагалось, зашло в тупик. Он пытался сделать ситуацию менее неудобной и даже написал мне к концу следующего дня после той самой ночи, но я не поддержала его попытки непринужденного общения и дружеского настроя, да и он после нескольких попыток сдался. Я так не могу, для меня переспать с человеком и после общаться как ни в чём не бывало чуждо, хоть зачастую я и была инициатором данного гормонального всплеска, за что как и предполагала, уже успела пожалеть раз сто. Да, мне было хорошо, и я провела ночь с кумиром детства, но стоило ли это того? Секс на одну ночь с практически незнакомым тебе человеком — это некруто в любом раскладе. Как бы мой пьяный мозг не пытался переубедить меня в обратном тогда, толкая внутренние монологи о свободе и устраивая дебаты с совестью, с выветриванием алкоголя из моего организма испарилась и вся та смелость, похоть и неподавимое влечение к его персоне. В какой-то степени чувствую себя виноватой перед ним, собой и даже Алексой. Иногда мне хочется встретиться с собой в образе другого человека и хорошенько вправить себе мозги, поскольку я просто хочу сгореть от стыда из-за последствий некоторых поступков. Я не раз ехидничала над собой, вспоминая те предложения, которые наши пьяные языки формировали о свободе, боли и жизни с полной политрой эмоций, об отказе себе в удовольствии, на самом деле, отчаянно пытаясь оправдать банальное желание переспать с друг другом. Какой бред. Я тихонько осуждала своих друзей за мимолётные связи, а теперь я мало чем от них отличаюсь. Ну, хотя бы это произошло не с Оливером, заказавшим мне Маргариту и назвавшим меня «секси» в каком-то второсортном баре, как это было у Джесс. И на этом спасибо. Теперь мой несуществующий, но нуждающийся в существовании список вещей, которые нужно сделать перед смертью, пополнился вычеркнутым пунктом: «Трахнуть Гарри Стайлса» *** Моё внимание привлекает очередной звонкий смешок, который Камилль издаёт при общении с Марселем. Несмотря на обилие стильно одетых и прилежно вылизанных гостей показа, в этом зале она определённо выделяется. Её лёгкость и какая-то непринужденность делает её образ манящим, загадочным. Всегда восхищалась людьми, которые беззастенчиво являются собой, неважно лучшей или худшей версией себя — они просто живут так, как хотят, особо не обращая внимания на мнение окружающих. Её полупрозрачное белое платье, напоминающие по фасону последнюю коллекцию Dior, яркая красная помада и минимум макияжа на лице делают своё дело — она эффектна, глупо это отрицать. Как ни странно, но именно её образ запомнился мне сразу из большинства девушек на кастинге, хотя там были и модели с контрактами поуспешней. Минут пять краем глаза наблюдаю за ней, от чего самой становится не по себе. Плохая привычка, которая сохранилась с детства. Пропуская слова Джека мимо ушей, замечаю, как она резко отстраняется и быстрым шагом идёт в сторону выхода, особо не придаю этому значения, а лишь продолжаю наиграно улыбаться неприятному мне собеседнику. — Твои мешки под глазами и постоянная усталость оправданы, Кейб, — пытается воодушевленно произнести Джек, кладя руку на моё плечо, но ядовитый тон скрыть не удаётся. — Хотя бы кто-то из нас трудился, верно? — легонько подмигиваю ему и вижу, как его ухмылка превращается в прямую линию. Я долго могу терпеть и молчать, но когда человек так открыто проявляет пассивную агрессию в мой адрес, это уже выходит за все рамки. Кто-то может довольствоваться унижениями и колкостями до победного, пока окончательно не будет опушен лицом в грязь, но, Слава Богу, моё воспитание или в каких-то аспектах его недостаток даёт возможность постоять за себя. — Воу, Грейс, полегче, я же просто пошутил, необязательно сразу так на меня накидываться, не реагируй на всё так бурно, выспись, Боже, — делает яркий акцент на последнем восклицании, строя из себя жертву. — Знаешь, — тихо произношу, пытаюсь начать свою тираду, смотря прямо ему в глаза, но решаю сменить направление потока мыслей, которые вот-вот вырвутся из моих уст, поскольку не хочу тратить своё время на выяснение отношений с ним и портить прекрасный вечер. Мы с ним изначально не сработались, до сих пор не могу понять причину, но это так. С первого моего рабочего дня он начал мне язвить и пытался сделать мою работу адом, ведь поначалу Алекса устроила меня стажером, поскольку у меня нет профессионального образования, а Джек пользовался мной словно личным ассистентом, поручая мне должности и задания, о которых даже речи не могли и идти, потому что они не входили в мои обязанности. Благодаря упорству и труду я смогла доказать своё заслуженное место на этой работе и спастись от диктатуры Ричардсона, однако упрёки и косые взгляды не прекратились, — Ты прав, я слишком бурно на всё реагирую, — улыбаюсь в тридцать два зуба, — Поэтому иди нахер, Джек, — не пряча улыбки отхожу от впавшего в лёгкий ступор парня и направляюсь на поиски Алексы среди присутствующих. Да, возможно, это было слишком грубо и мне всё же с ним ещё работать, но мне откровенно надоело видеть его самодовольную ухмылку после каждой колкости, сказанной в мой адрес, надоели его бесконечные упрёки. У меня много предположений по поводу истинной причины его недолюбви ко мне, хэдлайнером, которых является простая человеческая ревность к Алексе, поскольку иногда мы позволяем себе общаться с друг другом далеко не на формальных тонах на рабочем месте, а также её тёплое отношение ко мне она не пытается скрыть даже при других сотрудниках, однако я очень надеюсь, что Джек не настолько примитивен. Нахожу силуэт девушки одетой в платье с пёстрыми чёрными узорами и стремительно подхожу к подруге. Мягко кладу ладонь ей на спину, чем мгновенно вызываю ответную реакцию. — Грейси, — протягивает последнюю гласную чуть ли не пища, а затем разворачивается ко мне Чанг. — Мы это сделали, я не верю, — хрипит, вовлекая меня в объятия. — Поздравляю, дорогая, — прикрываю глаза от слишком крепкой хватки подруги. Слышу знакомое хриплое откашливание и буквально чувствую, как сердце пропускает несколько ударов, молясь о том, что я обозналась, отрываюсь от Алексы и поворачиваюсь к источнику звука, как бы я не надеялась на обратное, это он. — Привет, Грейс, — спокойно произносит, не показывая не единой лишней эмоции, однако я уверена, что мои брови поползли вверх, а рот слегка приоткрылся. — Привет, — всеми силами пытаюсь вложить в голос уверенность и хладнокровие, заглушив смятение. — Мне очень понравился показ, вы молодцы, — медленно произносит, смотря мне в глаза. Он держит бокал виски в руке, что странно, поскольку официанты подают только шампанское. Пальцы всё также украшены кольцами, одет он хоть и на этот раз просто, но, как всегда, со вкусом. Яркий жёлтый джемпер с чёрными полосками у шеи и рукав, классические чёрные скини и любимые им ботинки челси. — Спасибо, мы очень старались. А ты многословен, — делаю глоток шапноского после последней фразы, которая явно лишняя. Не понимаю откуда взялась эта нотка агрессии, которой я позволила вырваться. Я не могу на него злиться, ведь он ни в чём не виноват, скорее, эта злоба на саму себя, просто моё внутреннее «я» находит различные способы проявления, выталкивая эту агрессию на других, однако и он не святой. Да, я, возможно, немножко его игнорировала, но это точно не повод вести себя, словно он видит меня впервые в жизни. Парень на долю секунды меняется в лице, но ловко это скрыв, дарит мне странную улыбку и продолжает общение с мужчиной сорока лет. Что-что, а такого я не ожидала... Каким нужно быть привыкшим к подобному, чтобы так пофигистически относится к человеку, с которым ты на минуточку переспал, хоть какое-то проявление эмоций, или искра в глазах должна быть, но нет, лишь зелёный безэмоциональный, стеклянный взгляд. Может это его своеобразная месть за прошлую неделю? В любом случае, я не собираюсь копаться в его голове, мне же и лучше. Долго не задерживаю на нём своё внимание и вникаю в суть рассказа Гримшоу, который недавно подошёл к нам чуть ли не с криком. Всё это время мы постоянно отвлекались на подходящих к нам людей, которые непременно хотели поздравить Алексу и иногда даже меня. Приятно получать положительные отзывы от столь важных и скептических критиков модной теории и различных светских львиц. Однако нам всё равно удалось сохранить сформированный нами круг людей, с которыми мы находились в обсуждениях на постоянной основе. Гарри пару раз вкидывал какие-то шутки или начинал спорить с Ником о какой-то фигне, но со мной он никак не общался. То он чуть ли мне в ноги не кидался из-за подобного, то демонстративно меня игнорирует. В чём его проблема? Решив освежить макияж, отправляюсь в сторону уборных, взяв с собой косметичку. Захожу в общий туалет и натыкаюсь на кудрявую фигуру, моющую руки в соседней раковине. Какое грёбное совпадение. Не решаю ничего ему сказать и, смотря в зеркало, наношу блеск. — Тяжёлый день? — таким же умиротворённым голосом, но как мне показалась, добавляя нотку издёвки, спрашивает Гарри, по-прежнему тщательно промывая каждый палец. Решаю сохранить молчание. Во-первых, мне нечего ему сказать, во-вторых, я не хочу с ним разговаривать. Лучше продолжать играть роль простых знакомых. — Я смотрю, ты получаешь особое удовольствие от молчания, — закрывает кран и небрежно отряхивает руки от воды. — А ты от игнорирования? — Не выдерживаю я, однако с началом моей речи Гарри подносит руки к сушилке, активируя датчики. Он, стоя спиной ко мне, нагло не прекращает свои действия, а помещение заполняется раздражающим звуком. — Да пошёл ты, — тихо бубню себе под нос. — Мм? — наконец-то поворачивается ко мне, легонько вскидывая брови и прижимая губы, а затем прыскает со смеху. Как человек может переключиться от такого холода и дистанции к мгновенному теплу, вгоняя меня в ступор? Он сейчас на полном серьезе смеётся? Думаю, мой непонимающий и слегка потерянный взгляд говорит сам за себя. Парень заглушает свой смех, но улыбка также остаётся украшать его лицо, придавая щеке ямочку. — Грейс, я тебя чем-то обидел? — спрашивает более приглушенно, но сохраняя веселую манеру. Понимаю, что даже такой простой вопрос вводит меня в замешательство. Ума не приложу, что со мной происходит, я не знаю почему я так резко отреагировала на, как мне показалось, «сухой» комплимент Гарри и почему сейчас позволяю вести себя словно невоспитанный ребёнок. — Я... — начинаю, но он деликатно прерывает меня. — Хочешь поговорить об этом? — спрашивает ещё тише, определённо намекая на нашу прошлую встречу. — Да, думаю, стоит, — впервые смотрю прямо в его глаза за весь вечер. — Может не в туалете? — издаёт необычный смешок и отодвигается, пропуская меня вперёд, а затем открывает дверь. На самом деле, я понятия не имею что я ему скажу. Сама понимаю, что согласилась на, возможно, один из самых неловких разговоров моей жизни только, чтобы подольше с ним пообщаться и от этого я дохожу до точки кипения ещё быстрее, поскольку злость на себя утраивается. Я следую за ним обратно в зал, где его сразу же приветствует друг, имя которого я не уловила при разговоре, на что Гарри показывает указательный палец, намекая на потребность в лишь одной минуте на отлучение, что меня немного расстраивает. Мы отходим в самую безлюдную часть зала, где стоит небольшой шведский стол, украшенный растительностью и свечами. — Грейс, буду честен, я не привык к подобным разговорам, для меня, подобные вещи находятся вне зоны обсуждения или дальнейших дискуссий. Что произошло той ночю никуда не делось, мы оба об этом помним, просто я заметил, что ты немного по-другому относишься к подобному, — бархатистым голосом начинает высказывать своё мнение, — Мне показалось, что ты почувствовала себя некомфортно и сразу уехала, и я тебя, конечно, не виню, но мой внутренний эгоист пострадал от этого, — мило улыбается своим словам, — Я очень надеюсь, что не сделал тебе неприятно и не обидел как-то тогда, если это так, то искренне прошу твоего прощения. — Гарри, дело не в этом... То есть, да, в этом, я почувствовала себя некомфортно, но не из-за тебя, а скорее из-за реализации происходящего. Думаю, мы немного поторопились, — он так внимательно и сконцентрировано меня слушает, лишь иногда кивая, — Я не отвечала тебе не потому что больше не хочу общаться или ты мне неприятен, просто банально не было времени да и ответа я так и не придумала, — нашу идиллию прерывает его друг, который звонко выкрикивает его имя. — Рад, что всё не так печально, как я успел додумать, а насчёт моей «многословности», я думал, тебе было бы комфортней соблюдать определённую дистанцию со мной, как и было в переписке, — а он умеет аккуратно показывать свою обиду, — Мы, возможно, и поторопились, но я не жалею ни капельки, — шепчет мне на ухо, проходя мимо, обернувшись улавливаю самодовольную ухмылку и её владельца, направляющегося к высокому шатену. Чувствую, как уши начинают приятно покалывать от жара, а сердце ускоряется, набирая бешенный ритм, губы растягиваются в неконтролируемой улыбке. Наш разговор ничего не прояснил, скорее, сильнее запутал, но его окончание заставило мой организм выработать максимальное количество эндорфинов за прошедшую неделю. Сменив грозный настрой, на радостях отправляюсь в эпицентр скопления людей.