ТОГДА
— Это я, Гейб. И я… Я не знаю, что произошло, но я очень рад тебя видеть. — Я и Люцифер останемся здесь, чтобы придумать план, как загнать души вниз, Дин и Кас отправятся в город и попытаются как-нибудь эвакуировать людей. А Сэм дождётся Ровену, чтобы помочь ей с заклинанием. — Мы сами решаем свою судьбу, и мне плевать на писанину нашего папы. Да, если у тебя стеклянное сердце, то у меня его просто нет. Поверь, отец эту любовь не прописывал. — Глупости, зачем ему это? Всё хорошо, младший брат… Я с тобой. Теперь я никуда не уйду, обещаю. — Ты и твои братья были такими же вещами, как и все остальные. Брат просто пользовался вами, играл своими любимыми игрушками, пока вы не надоели ему. — Не надо беспокоиться за меня. Я сделал свой выбор. И если мне суждено упасть, то так и быть. Пусть отец делает, что хочет, потому что я не стану любить тебя меньше. — У меня такое чувство, будто ты начал считать, что мы друзья. — Ещё чего. Тебе никогда не стать моим другом, и я думаю, что это взаимно. Однако если мы будем сотрудничать, то я не против. Габриэль поручился за тебя, а ему я доверяю. — И как ты хочешь предложить им уйти? — Просто сказать, чтобы валили на все четыре стороны. И либо ты сам мирно поговоришь с ними, либо я уйду. Мне больше нечего сказать, Сэм, поэтому я даю тебе три дня, в течение которых уйдут либо они, либо я. — Что это было?! Объясни, какого чёрта?! — Не знаю… Это… Странно. Я даже ничего не понял. Были какие-то голоса, крики, мельтешение перед глазами… — Никто не знает, где мой брат сейчас? — Мы искали, но безрезультатно. Возможно, он до сих пор в Аду. Но мог и выбраться на поверхность. — Прочесать каждый уголок! И отправьте несколько отрядов наверх, пусть ищут там. Бельфегор, займись этим. — Дин сказал, что либо уйдёте вы, либо он. Он не против того, чтобы вы помогали нам, но не хочет жить с вами под одной крышей. — Это нечестно. Мы же действительно старались помогать. Я целый год прикрывал вас во время охоты! И вместо «спасибо» вы выгоняете меня?! Я думал, мы друзья! — Ты похож на того Люцифера, что пытал меня тогда. Такой же резкий и холодный. И это пугает меня. А этот дом… Мне не по себе от одного только взгляда на него. Зачем мы пришли именно сюда? — Кажется, мы нашли Михаила. Он сейчас в одной из закусочных в Неваде. — Мы решили, что пора забыть все старые обиды. Появилась проблема куда серьёзнее, чем наши разногласия. Это касается отца.СЕЙЧАС
— То есть, вы пытаетесь убедить меня, что отец стал сущим злом? — Михаил скрестил руки на груди и сощурился. — Серьёзно? Хотите, чтобы я передал его? — А у тебя есть выбор? — закатил глаза Люцифер. — Он чуть не убил Гейба, а тебя даже не потрудился вытащить из клетки лет на десять раньше. Ничего не смущает? Ему плевать на нас. Он хочет устроить очередной конец света. — Я в это не верю, — покачал головой старший архангел, — Это его мир. И не в его интересах уничтожать всё, что он создал. — Тогда зачем он пытался убить меня? — прошипел Габриэля, узнавая упрямство брата. — Просто так? Я встал у него на пути, и он решил избавиться от меня. — Будешь знать, как не слушаться его, — отрезал Михаил, так посмотрев, что Гейб сразу же опустил глаза, — Тебе всегда не хватало терпения, Гавриил, да ещё и влияние Люцифера… Всё это окончательно испортило тебя. Если бы ты принял сторону отца, то я уверен, что он бы тебя не тронул, а так ты теперь для него предатель. И я его прекрасно понимаю. — Да что с тобой не так?! — Люцифер, в отличие от младшего брата, уже давно перестал даже опасаться Михаила. — Разве это повод для убийства родного сына?! Неужели ты не понимаешь этого? Отец всю жизнь врал нам. Все его слова про любовь и великое будущее — ложь. В них никогда не было и капли правды, но ты не видишь истины. Открой глаза, придурок. — Не смей разговаривать со мной в таком тоне! — архистратиг резко встал, однако этим приструнить Люцифера было невозможно. — Я до сих пор твой старший брат! Люди в закусочной с интересом смотрели на них, пытаясь понять, что происходит, поэтому пришлось немного сменить обстановку, чтобы хотя бы от лишних вопросов избавиться. Через несколько секунд все трое внезапно исчезли, оставив посетителей недоумённо оглядываться и вскакивать со своих мест. Сами архангелы, по чистой случайности, приземлились где-то в штате Канзас, в районе Лоуренса. — Ты мой старший брат, — кивнул Люцифер, отвечая на предыдущую фразу, — Но ты не можешь указывать мне, что делать. Мы уже давно не дети, и у меня больше нет причин слушаться тебя. — Ты и тогда был совершенно невыносимым! — процедил Михаил. — Совершенно не умел выполнять приказы! — Потому что они все были абсолютно бесполезными! — падший злился, и Гейб чувствовал, что ситуация становится всё более опасной, а битва этих двоих вновь не за горами. — У меня хотя бы было своё мнение, чего нельзя сказать о тебе. Ты всегда был папеньким сыночком и даже возразить ему никогда не мог. — Потому что именно я был преданным и послушным сыном, в отличие от вас, — скривился архистратиг, — Ты предал отца, когда пошёл против него, а Гавриил трусливо сбежал, чем тоже отказался от своего законного места на Небесах. — Я ушёл лишь из-за того, что не хотел смотреть, как вы с Рафаилом боретесь за место на троне! — вклинился в их крики Габриэль. — Мне всё равно, что это закончилось быстро, и он признал твоё превосходство. Важно то, что вы меня пугали, и я не мог там оставаться! — Поэтому притворился языческим богом, — презрительно выплюнул Михаил, прожигая его своим холодным взглядом, — Почти что намекнул, что ты мелочное и жалкое существо. Ты забыл про свои обязанности, а потом удивлялся, почему я не стал помогать тебе? А должен был? Ты всего лишь мой младший брат. — И это даёт тебе право считать его чужим? — заступился за него Люцифер, не дав Гейбу и слова сказать. — Чья бы корова мычала, — теперь архангел с таким же презрением смотрел и на него, — Ты пытал его несколько месяцев, потому что боялся убить. Вряд ли ты тогда много думал о том, что вы родственники. Особенно в те моменты, когда трахал его. — Ты знаешь? — опешил Люцифер. — Ну разумеется, — закатил глаза Михаил, — Новости расходятся быстро, знаешь ли. Вам обоим в жизни не отмыться от этого греха. Это не просто содомия, а то, за что вам следовало бы отрезать крылья и навсегда лишить вас права называть себя архангелами! — Да неужели? — усмехнулся падший, взглянув на Гейба. — А не ты ли тогда трясся над своим драгоценным Адамом? Да и сейчас тоже. Где-то год назад мне довелось поболтать с папой, и он сказал одну очень интересную вещь. Мол, ты влюблён в этого парня. Не считаешь это таким же грехом? Или ты у нас самый святой, и тебе всё можно? — Он хотя бы человек, — удивительно, но Михаил не стал отрицать свои чувства, — А вы ещё и братья. Сейчас мне даже смотреть на вас обоих противно. — Как будто раньше было иначе, — заметил Люцифер, — Ты же с самого детства смотрел на меня так. — Конечно, а знаешь, почему? — архистратиг подошёл к нему ещё ближе. — Потому что я всегда ненавидел тебя. С того самого момента, когда отец принёс тебя и сказал, что я должен растить и учить своего нового младшего брата. Я был старшим, но видел, что он обожал именно тебя, никогда не был с тобой настолько строгим, как со мной. Отец любил тебя больше всех, а я постепенно становился для него простым воином. Я старался быть лучше вас, чтобы он наконец-то хотя бы похвалил меня, но вместо этого вся любовь доставалась только тебе! Мне приходилось делать вид, что ты нужен мне, хотя я мечтал придушить тебя. И ты даже не представляешь, как я был рад, когда Печать полностью отравила тебя, а отец приказал разобраться с тобой и изгнать в Ад. Жаль, что он не позволил вырвать тебе крылья, потому что это было бы большим наслаждением! Михаил замолчал, словно пытаясь придумать, что ещё сказать. Габриэль с большим удивлением заметил, какая боль на секунду мелькнула в глазах Люцифера. Тот был в шоке и не знал, что ответить брату. Он явно ожидал услышать что угодно, но только не это. Выходит, вся любовь и все обещания про то, что они всегда будут вместе — тоже враньё? — Что ж, тогда у меня нет причин молчать, — было такое впечатление, что эти слова дались падшему с трудом, — Ты меня всегда бесил. Эта твоя тошнотворная преданность, уверенность в том, что отец всегда прав… Это всё так раздражало, что я тоже иногда мечтал хорошенько врезать тебе и повырывать перья! Ты всегда только и делал, что командовал мной, говорил, что делать, а я был вынужден слушаться тебя! Знаешь, я радовался, когда отец делал тебе замечания, потому что это было очень приятно. Знать, что и ты не такой идеальный, каким хочешь казаться! Да, он никогда тебя не любил, и я это видел. И я знал, что всегда был его любимчиком. И это превосходство над тобой было лучшим, что только случалось со мной! Ты же так старался, так пытался показать отцу, что готов выполнить любой приказ. Если бы он сказал тебе убить самого себя, то ты и это сделал бы без вопросов. Ты всегда был таким занудой, что умудрялся раздражать даже его, а я был другим и имел свою точку зрения! Вот поэтому я и был любимым сыном. — Замолчи! — выкрикнул Михаил, и его глаза запылали синим огнём. — Замолчи, Люцифер, или жестоко пожалеешь о том, что сказал! — И не подумаю, — ухмыльнулся падший, — Не в этот раз, Мишка-терпила. Хочешь битвы? Ты её получишь. Я с превеликим удовольствием чуть-чуть испорчу твою любимую тушку. — Хватит, прошу! — Габриэль встал между ними. — Не надо этого делать. Вы хоть представляете, какие могут быть последствия?! — Уйди с дороги, Гавриил, — Михаил отпихнул его в сторону, доставая клинок, — Если не будешь мешаться, то тебя я не трону. Гейб обречённо смотрел на тот, как старшие братья сжимают в руках оружие и расплавляют крылья, что было очень плохим знаком. И он хотел как-нибудь исправить ситуацию, однако был слабее их обоих, а в таком агрессивном состоянии даже Люцифер мог ненароком навредить ему. Соответственно, Габриэль нашёл только один подходящий вариант и улетел за помощью и советом, надеясь, что два старших архангела ещё немного будут просто оскорблять друг друга словами. В это время Сэм и Дин были в бункере, где младший охотник читал какую-то статью об очень подозрительном убийстве в Мичигане и предлагал съездить туда, чтобы проверить, по их ли части дело. Однако закончить ему не дало громкое шуршание крыльев. Гейб не придумал ничего лучше, поэтому прилетел к ним, и в его глазах плескался самый настоящий ужас, который он никак не смог скрыть. — Чего ты тут забыл? — сразу же резко спросил Дин. — Что-то случилось? — Сэм заметил его страх и встал со своего стула. — Где вы с Люцифером были всё это время? Я молился, но… Никто из вас не отвечал. — Ты говорил с ними? — рассердился старший Винчестер. — И ничего не сказал мне? — Ты бы не одобрил то, что я хотел попросить их вернуться, — развёл руками охотник. — Конечно, мы же договорились! — вскипел Дин. — Замолчите оба! — Габриэль подскочил к Сэму, отвлекая его на себя. — Вы должны помочь мне! Мои братья сейчас убьют друг друга! — В смысле? — немного нахмурился Сэм. — Люцифер и Михаил! — Гейб с силой сжал голову руками. — Изначально мы просто хотели поговорить с ним, но они, как обычно, поссорились, а теперь собрались драться! — И чего ты от нас теперь хочешь?! — вряд ли Дину понравилась новость, потому что он выглядел напуганным. — Мы побежим разнимать их?! — Меня они не слушают, — архангел закусил губу, — Я не знаю, что делать! Они же могут не только друг другу навредить, но ещё и людям! — Гейб… — Сэм попытался что-нибудь сказать, но тот буквально начал паниковать. — Это же совсем недалеко отсюда! А если они действительно сделают что-нибудь непоправимое?! Я не хочу, чтобы кто-то из них пострадал! Вдруг… Вдруг они уже дерутся? Что мне делать, если не получится остановить их?! — Гейб! Младший Винчестер понял, что архангел даже не слышал, что ему говорили, поэтому внезапно схватил его лицо руками, а затем ещё более неожиданно поцеловал Габриэля, чувствуя, что от того исходит приятный и сладкий аромат карамели. Однако долго это не продлилось, и Сэм отстранился, смотря на шокированных Дина и Гейба. — Успокойся, — тихо и спокойно попросил охотник, — Мы попробуем что-нибудь с этим сделать, если получится. Только не паникуй. Хорошо? — Д-да, — взгляд Гейба выражал полное непонимание произошедшего, — Ты… Поцеловал меня? Зачем? — Давай обсудим это потом, — отказался отвечать Сэм, — Ты можешь перенести нас? — Конечно, — Габриэль действительно несколько успокоился, хотя этот поцелуй сильно выбил его из колеи, — Возьмите меня за руки. — Что, прямо сейчас? — нахмурился Дин. — Не возьмём никакого оружия или хотя бы брони? — Не поможет, — покачал головой архангел, в нетерпении ходя из стороны в сторону, — Вы не сможете убить их, как и я. У вас нет для этого возможности, а у меня сил. Но, может, вы просто как-нибудь поговорите с ними. — Попробуем, — кивнул Сэм и первым взял его за руку, — Не волнуйся, у нас всё получится. Старший Винчестер медлил, словно сомневаясь в том, что это была хорошая идея, но потом понял, что ему не оставили выбора, поэтому тоже встал возле Габриэля, который сразу же схватил его и мгновенно взлетел. Он приземлился на нужной поляне, с волнением заметив, что старшие братья уже устроили потасовку, пытаясь ударить друг друга, но, к счастью, битва пока что была на земле, а не в воздухе. Однако Гейб не мог не ужаснуться, увидев, какие злость и ярость светятся в их глазах. Несмотря на долгое заточение, Михаил не растерял свои боевые навыки, и Люциферу часто приходилось отражать удары, а не наносить свои. Крылья за спиной старшего архангела были чуть раскрыты, и Габриэль видел, что они больше не белые, а практически серые. В некоторых местах полностью отсутствовали перья и остались кровяные подтёки. Вероятно, Михаил повредил их, когда выбирался из клетки, однако его сила от этого точно не уменьшилась. — Эй, народ! — Сэм поднял руки, выходя вперёд. — Может, поговорим спокойно? — Гейб, зачем ты их привёл?! — зло спросил Люцифер, а Михаил повернулся к Винчестерам. — Потому что меня вы не хотите слушать! — Габриэль воспользовался моментом и подошёл к брату. — Пожалуйста, если ты правда любишь меня… Остановись. Посмотри на меня! Если ты сейчас продолжишь эту битву, то я уйду. Навсегда. Но я не хочу делать этого, потому что ты значишь для меня слишком много. — Но Михаил… — Он не сделал и не сказал ничего такого, о чём ты бы не догадывался, — оборвал его Гейб, схватив брата за руку, — Ты ведь сам говорил, что сейчас всё зависит только от нас самих. Умоляю, Люцифер, прекрати. Падший стоял и смотрел на него, а Габриэль никак не мог понять, о чём он думает. Однако очень хотелось надеяться, что старший брат примет правильное решение, потому что архангел больше всего в жизни боялся снова остаться в полном одиночестве. Габриэль с надеждой в глазах смотрел на Люцифера, но тот вырвал свою руку, покачав головой и попятившись. — Я должен… Это следовало сделать давно. Убить Михаила ещё девять лет назад. — Я считал, что ты изменился в лучшую сторону, но ты остался таким же, — с болью произнёс Гейб, видя, что и у Сэма с Дином дела обстоят не лучше, — Неужели я ошибался? Не говори, что ты в самом деле чудовище. Я не хочу верить в это! И если ты действительно собираешь покончить с Михаилом, то убей и меня, потому что я не смогу на это смотреть! Слышишь? С меня довольно! Если ты без проблем можешь убить его, то в чём проблема сделать то же самое и со мной? Я люблю тебя, Люцифер, но это… Это выше моих сил. Хочешь смерти Михаила? Хорошо, но сначала тебе придётся увидеть мою смерть. Давай, чего же ты ждёшь?! Габриэль с большим удивлением заметил, как взгляд брата внезапно словно прояснился. Люцифер посмотрел на клинок в своей руке, словно пытаясь понять, почему держит его, а потом оружие упало на землю, а падший стал крайне растерянным. — Я… Не хочу этого, — Дьявол осторожно подошёл к Гейбу, который смотрел на него очень недоверчиво, — Чёрт, я не хочу убивать Михаила, младший брат… — Ты не в себе, — прошипел Габриэль, а затем не сдержался и отвесил ему не сильную, но весьма ощутимую пощёчину, — Идиот! Разве ты не видишь, что с тобой творится какая-то полная хрень?! После твоего возвращения я почти сразу понял, что в тебе что-то изменилось, но ты не слушал меня! Как и всегда. Мы выясним, что происходит, ясно? — Вполне, — выдавил Люцифер, а затем обернулся, увидев, что на них смотрят три пары глаз, — Мне кажется, желание драться дальше пропало. — Эти двое привели несколько аргументов, которые заставили меня отложить битву, — недовольно кивнул Михаил, — Вижу, Гавриил и тебя убедил в этом…Двадцатью минутами ранее.
— Михаил, послушай нас, прошу, — Сэм старался выглядеть максимально дружелюбно, — Эта битва может привести к очень плохим последствиям. — Вас это не касается, — ледяным тоном ответил архангел, — Однажды вы уже помешали нам, но теперь этому не бывать. Я обязан убить Люцифера. — Но разве Библия признаёт братоубийство? — спросил младший Винчестер. — Разве это не грех? Неужели все эти заповеди касаются только людей, а вы, ангелы, можете постоянно игнорировать их? Тот апокалипсис давно в прошлом, так зачем начинать новый? Кому это нужно? Разве Люцифер чем-то тебе мешает? — Твоему отцу плевать, что ты с ним сделаешь, — кивнул Дин, — И тогда ему тоже было всё равно. Вся эта история создана лишь для того, чтобы дойти до интересного финала. По мнению Чака, конечно. Он не обратит на тебя внимания, а убийство Люцифера ничуть не тронет его. Ты не сможешь добиться от него никакой благодарности. — Это не имеет значения! — Михаил не собирался так просто отступать. — Мой брат заслужил это. Он чистое зло, которому не место в этом мире. — Разве вы не понимаете, что Бог просто натравил вас друг на друга?! — Дин взглянул на Габриэля и Люцифера, которые тоже явно не могли договориться. — Вы как два цепных пса. Вас спустили с длинного поводка, и вы сразу же бросились драться на смерть, гадая, кто же первым сможет перегрызть глотку другому. Неужели у вас не осталось никаких родственных чувств? — Их никогда и не было, — прошипел архистратиг, — Я ненавидел Люцифера ещё с того момента, когда он только свалился на мою голову! — С чего ты это вообще взял?! — Сэм впервые разозлился по-настоящему. — Михаил из другого измерения действительно не выносил своего брата и поэтому с радостью разорвал его над Детройтом в две тысячи десятом. Однако здешний Люцифер был в моей голове, и я видел всё, о чём думал он. И я слышал ваш разговор. Он не хотел биться с тобой, пытался убедить тебя, что это того не стоит. И ты был согласен с ним, однако твоя преданность Богу не позволила отступить. Так в чём дело сейчас? Чак управляет вами, хочет, чтобы всё было так, как угодно ему, но вы сами решаете, чего хотите. Ты же любил Люцифера, я это видел. По глазам, когда ты смотрел на него перед битвой на кладбище «Сталл». Те слова, которые ты говоришь сейчас, не твои. Это то, что нравится слышать вашему отцу. Чак играет вами, как своими куклами, но вы можете бороться с этим. Признайся самому себе, что ты не хочешь и не желаешь смерти Люциферу. — Мы тоже иногда ссоримся, — вставил слово Дин, пихнув брата плечом, — И несколько раз даже пытались убить друг друга, как и вы. Но мы каждый раз знали, когда надо было остановиться. Мы не сходились во мнениях, но всё равно находили способ договориться. Знаешь, почему? Потому что мы семья. И мы любим друг друга, независимо от всех проблем. Я пытался помочь Сэму всеми силами, когда он пил кровь демонов, а мой брат, в свою очередь, превратил меня из демона обратно в обычного человека. — Вы люди и смотрите на всё слишком поверхностно, не заглядывая глубже, — фыркнул Михаил, сжимая клинок, — А я знаю своё предназначение. — Ты сомневаешься, — сердце Сэма замерло, когда он увидел, что в глазах архангела появилась неуверенность, — Это уже признак того, что ты не уверен в том, что собираешься сделать. Посмотри на своих братьев. Не говори, что они для тебя теперь пустое место. Чак хочет убедить тебя в этом, он дёргает за ниточки, и мы все пляшем под его дудку, как марионетки. Однако даже у них есть шанс, что в один момент нитка порвётся. Для Чака вся жизнь — спектакль. Он в ней главный актёр, только он решает, кем ему быть. Добряком или злодеем. Твой отец просто лицедей, и тот, кому в актёрской игре нет равных. Для него это всё любимый сериал, который он повторяет раз за разом, изменяя некоторые детали в сюжете. И Чак видит в этом искусство. Даже, если оно в кроваво-красных тонах. Пожалуйста, Михаил, очнись и посмотри вокруг. Эта битва принесёт только разрушения и смерть. Как одного из вас, так и многих людей. И ты не порадуешь отца, а только вновь подкормишь его самолюбие. Он снова увидит, что может управлять всеми вокруг. Довольно, открой глаза и разорви нити на своих руках. Хватит быть марионеткой Чака. Мы с Дином по себе знаем, что общая кровь вовсе не значит, что эти люди являются семьёй нам или кому-то ещё. В семье все должны помогать друг другу советами и поддержкой, прийти на помощь в трудной ситуации. Но твой отец скорее убьёт вас и выдавит из себя неправдоподобное извинение, чем сделает это. — Люцифер и Габриэль твоя настоящая семья, — кивнул Дин, впервые говоря о них без даже капли презрения, — Они твои младшие братья и они любят тебя. Несмотря на все ваши разногласия. Что ты будешь делать, если всё-таки убьёшь Люцифера? Тебе станет от этого легче? Или это месть? Поверь, зачастую она не приносит тебе радости, и становится только хуже, потому что этим уже ничего не вернуть. Мне знакомо это чувство, как и всей моей семье. Мы мстили всю свою жизнь. Сколько я себя помню. Сначала Азазелю за маму, потом разным монстрами за убийство наших родных. И сейчас я чувствую только огромную усталость и ощущение того, что практически ничего не сделал. Да, мы спасли многих людей, но это всё превратится в пустые старания, если вы своей глупой битвой уничтожите полмира. — Оставь, Михаил, — попросил Сэм, — Сейчас у нас общий враг. Знаю, ты не хочешь верить, что твой отец не такой чудесный, как тебе казалось, но это правда. И он угрожает этому миру, собираясь уничтожить его. Тебе правда не терпится увидеть, как всё падёт? И где гарантия, что после этого Чак не убьёт всех вас? Если бы он правда любил тебя, то не оставил бы гнить в клетке столько лет. Понятно, что в первые годы ему, возможно, не хотелось случайно выпустить Люцифера, но почему после его побега не помог? — Помирись со своими братьями, — Дин нервничал, понимая, что если сейчас Михаил скажет «нет», то это будет означать поражение, — Они же любят тебя, как и ты их. Чак не властен над нами, и ему хочется лишь увидеть красивый конец. И ему всё равно, сколько жизней придётся загубить, и кому они будут принадлежать. Я уверен, что ты понимаешь это, но до сих пор пытаешь верить, будто Чак одобрит твои действия. Вы не обязаны драться, потому что сейчас это бессмысленно. Вы с Люцифером братья, и пора забыть все старые обиды. Михаил задумался, опустив руку с клинком, а потом крайне неуверенно кивнул, явно сомневаясь в том, что стоило соглашаться с Винчестерами… На этом разговор был закончен, и к ним подошли Люцифер и Габриэль. Два старших брата внимательно смотрели друг на друга, словно оценивая ситуацию. Конечно, Гейб очень волновался, что ничего не получилось, и те тут же опять найдут причину для ссоры, однако падший первым протянул руку. Михаил сощурился, но ничего не сказал и пожал её. Удивительно, но Люцифер всё-таки улыбнулся. — Знаешь, брат… Я скучал. Пускай ты тот ещё придурок, но мне даже тебя не хватало эти годы. Особенно после шести совместных лет в клетке. — Не могу ответить тебе тем же, но мне приятно, что мы разрешили проблему мирным путём, — вряд ли слова были слишком искренними, — Однако я не прощу тебе фразу о том, что Адам мой питомец. Как и не признаю ваши с Гавриилом отношения. — Адам жив? — насторожился Сэм. — Конечно, — Михаил обернулся, — Раз уж вы смогли убедить меня в том, что я могу ошибаться, то я дам вам возможность поговорить с ним. Глаза блеснули голубым, а затем выражение лица сразу же стало немного растерянным. Адам посмотрел на своих братьев, неловко улыбнувшись. — Привет, ребята… — Ты… — Дин даже рот от удивления открыл, — Михаил позволяет тебе разговаривать? — Ну… Да, — кивнул Адам, — У нас особо не было собеседников, когда мы сидели в клетке. — Прости нас, — выдавил Сэм, — Мы не пытались спасти тебя и вытащить из Ада. И ты столько лет… — Нет, я понимаю, — пожал плечами парень, опасливо поглядывая на архангелов, — Вы не были обязаны делать это. Мы же почти не знакомы. — Всё равно, — покачал головой младший Винчестер, — Ты наш брат, а мы тебя бросили. — И как тебе сожительство с пернатым? — поморщился Дин, вновь становясь таким же привычным и резким, не думая о том, что и как говорит. — Замечательно, — Адам очень тепло улыбнулся, — Не знаю, как вы к этому отнесётесь, но… Мы, вроде как, вместе. — В смысле? — глаза старшего охотника чуть округлились. — Это трудно объяснить, — почесал затылок Миллиган, — Можно сказать, что мы пара… — Погоди, то есть, вы… — Сэм не знал, как выразиться более-менее корректно, — Целуетесь и... Занимаетесь сексом? Но у вас же всё… Одно на двоих. — Говорю же, это сложно, — покачал головой Адам, — У нас всё происходит на более духовном уровне, а не на плотском… Чёрт, это действительно не так-то просто описать. Михаил внутри меня и он может материализовать себя рядом со мной, если того захочет, когда я сам управляю своим телом, если так можно выразиться. — И… Что он делает сейчас? — осторожно спросил Сэм. — Просит меня не сближаться с вами, — честно ответил Миллиган, кивнув куда-то в сторону, — Он стоит рядом со мной. И я… В глазах снова мелькнул огонёк, после чего уже Михаил недовольно посмотрел на Винчестеров. — Достаточно, — холодно сказал архангел, — Из-за вас ему пришлось пережить слишком много, поэтому я не позволю Адаму привязываться к вам ради его же блага. — А ещё на меня бочку катил, — фыркнул Люцифер, закатив глаза, — Сам вон только и делает, что кудахчет над своим драгоценным питомцем. Ой, извиняюсь, Адамом. — Ты опять нарываешься? — Михаил развернулся, и они снова оказались напротив друг друга. — Так, я думаю, вам лучше не начинать этот спор заново, — Габриэль поспешил на корню оборвать новую грядущую ссору, — Давайте уже перестанем придираться к каждому слову. Чем ты планируешь заняться, брат? Можешь немного пожить с нами. Думаю, нам нужно много всего обсудить. Тем более, это неплохая возможность снова найти общий язык. — Ладно, я согласен попробовать, — кивнул Михаил, хоть и без особого энтузиазма, — Однако ничего не обещаю. Если Люцифер опять начнёт плохо говорить об Адаме, то я сразу же уйду. — Вот и отлично, — с облегчением выдохнул Гейб, — Тогда подожди нас здесь. Нам надо поговорить с Винчестерами. Братья несколько удивились, услышав это, а Михаил сразу же отошёл подальше, начиная что-то тихо говорить. Должно быть, беседы с Адамом почти не прекращались даже после того, как он выбрался из клетки. — Всё нормально? — Сэм сразу заметил взволнованное лицо Габриэля. — Нет, — покачал головой Гейб, — С Люцифером что-то не так. И он наконец-то понял это. Мой брат внезапно стал похож на того, кто некогда пытал меня и несколько месяцев держал взаперти. — Не преувеличивай, — попросил падший, — Это не так. — Да неужели? — Габриэль даже слушать его не собирался. — В тебе появилось больше злости, которая ещё не так давно почти полностью пропала. Сегодня ты вдруг взял и сказал мне, что непременно должен кого-нибудь убить. По-твоему, это нормально? И эта битва с Михаилом. Ещё недавно ты бы всё же обдумал, насколько это необходимо, но в этот раз ты набросился на него практически на пустом месте! А головные боли? — О чём это он? — взгляд Дина потемнел ещё сильнее. — Чего мы не знаем? — Знали бы, если бы не выгнали нас, — к этому человеку у Гейба была особая неприязнь, — Буквально в тот день, когда мы ушли, Люцифер впервые почувствовал боль. Что ты там видел и слышал? Какие-то непонятные картинки и крики? А потом это повторялось ещё несколько раз. — Вряд ли это хорошо, — неуверенно ответил Сэм, — Но в чём причина? — Это и надо выяснить, — архангел схватил Люцифера за рукав курки, когда тот хотел уйти, — Вы поможете нам? Младший Винчестер собирался ответить, и этот ответ наверняка был бы положительным, но Дин опять опередил брата, зло посмотрев на них и сказав: — Мы больше не собираемся лезть в ваши проблемы! Сегодня мы и так рисковали, идя сюда без оружия. Довольно с нас помощи вам. Нам надо искать способ убить Чака, а не заниматься эпилепсией Дьявола! Или что там у него ещё? — Ты не понимаешь и смотришь не дальше своего носа! — начал закипать Гейб. — Кто знает, насколько это может быть серьёзно?! — Твою мать, это просто Люцифер! — Дин не сдержался и швырнул ангельский клинок, который до этого держал за спиной, на землю. — Он всегда был таким! Это у него внутри, Габриэль! Ты думаешь, что любишь этого мерзавца, а он с лёгкостью бросит тебя, если ему вдруг понадобится уйти! Люцифер не умеет чувствовать, не умеет любить и проявлять сострадание! Я был прав, когда говорил, что он не сможет стать другим. Ничего не изменилось и никогда не изменится, потому что если на волка надеть овечью шкуру, то от этого он не превратится в овцу, а лишь вольётся в стадо, завоевав его доверие, чтобы убивать было проще! Никто не способен измениться в один миг, а Люцифер и подавно. — Да какое ты имеешь право так говорить о нём?! Вероятно, падший с большим удовольствием сам вступился бы за себя, но Габриэль был так взбешён, что и слова не давал ему вставить, поэтому приходилось молчать и ждать, чем же всё это кончится. Даже Михаил чуть заинтересовался и теперь прислушивался к их воплям. — Ты меня всегда бесил, но Сэм считал тебя хорошим, — ответил Дин, — И я был готов всё-таки согласиться с ним, если бы не твоя глупая слепота. У тебя был выбор, и ты сделал его в пользу того, кто хотел тебя убить! Либо ты тот ещё мазохист, либо просто безмозглый идиот! Впрочем, о чём это я? Ты же заставлял Сэма смотреть на мою смерть больше ста раз подряд! Ты никак не можешь понять, что мой брат куда лучше твоего. К тому же, вы хотя бы не родственники. — Дин, хватит, — попытался остановить его младший охотник, однако тот слишком завёлся. — Я не говорю, что одобряю выбор Сэма, но посмотри на него! Он уже дошёл до того, что сам поцеловал тебя! — Ты целовал его?! — Люцифер мгновенно вышел из мирного состояния, смотря на Габриэля и дожидаясь объяснений. — Нет! — запротестовал Гейб. — Сэм первым сделал это, потому что хотел успокоить меня, когда я прилетел к ним сегодня, чтобы попросить о помощи! — О, а что он сделает в следующий раз? — процедил падший. — Предложит тебе переспать, чтобы снять стресс?! — Не говори глупостей! — казалось, что от архангела сейчас начнут лететь молнии. — Что за ревность на пустом месте?! — Это не ревность, а его собственническая натура! — вмешался Дин. — Он же умеет только пользоваться, не зная, что ему никто не принадлежит! — Да неужели? — Люцифер переключился на Винчестера. — А как же твой любимый ангелочек? Как там Кастиэль? Сэм знает, что ты сам выгнал его, почти прямо сказав убираться? — Что?! — младший охотник в шоке посмотрел на брата. — Дин, это правда? — Я злился на него, — сжал зубы Винчестер, — И да, я сказал, что он постоянно всё портит. — А ты прямо всегда принимаешь верные решения, — скривился Габриэль, — Мне кажется, или именно твои планы постоянно летят под откос? Кас же верил тебе, несколько раз пожертвовал собой ради тебя, а ты в благодарность и его выбросил за порог?! — Сам пользовался им так, как только мог, а когда личная шлюшка начала разочаровывать, так ты сразу же выкинул его, — кивнул Люцифер, — Наигрался и решил, что хватит его терпеть? И я знаю очень интересную историю о том, как однажды ты чуть не убил Кастиэля, когда был под влиянием Печати. А он просил тебя остановиться, просил взять себя в руки. — Так мы теперь говорим об этом? — едко спросил Дин. — Значит, это не ты пытал родного брата и отрезал ему крылья? Помнится, три года назад ты даже не вспомнил о нём, а вместо этого решил обзавестись потомством. К счастью, хотя бы твоего отродья больше нет в живых! — Джек был хорошим! — вступился за парня Сэм. — Ты всегда ненавидел его, хотя он честно пытался не стать таким, как Люцифер! — И какой же я? — резко спросил падший, и в рукаве куртки сверкнул клинок. — Кажется, ты недавно сам убеждал Дина, что я больше не тот, а теперь снова говоришь, что я зло?! — Ты подлый и бесчестный, — никто и не заметил, как рядом оказался Михаил, — Вот ответ на твой вопрос! — А ты сама добродетель, — первым сказал Гейб, взглянув на старшего брата, — Знал, что я страдаю в плену, но даже пальцем не пошевелил, чтобы помочь мне! Атмосфера накалялась всё сильнее с каждой секундой, и риск новой битвы увеличивался. Они все в ярости смотрели друг на друга, окончательно забыв про родственные чувства. Дин поднял с земли клинок, который тогда успел прихватить из бункера и вытянул руку, не давая Сэму подойти к себе и начиная что-то говорить про то, что брат ошибался, доверяя Габриэлю. Сам же Гейб выслушивал какие-то порицания от Люцифера, который вспомнил про упомянутый Дином поцелуй, а Михаил то и дело успевал вставлять фразы о том, какой это грех. Ситуация начала резко ухудшаться, и на горизонте возникла угроза битвы уже трёх архангелов и двух охотников.***
— Если и есть какие-то признаки высшего замысла в нашем мире, так это то, что немалая часть всех животных большую часть жизни проводит, терзая и пожирая других животных, — задумчиво процитировал Милля Чак, смотря на экран телевизора перед собой. — В-вы… Что-то сказали? — дрожащим голосом спросил какой-то парень за его спиной. — Я просто думаю, — ответил Бог, — Дать им разорвать друг друга и устроить себе небольшое шоу, или всё-таки сделать всё так, как я хотел? Это забавно. Они все говорят, что любят друг друга, но стоит нескольким грязным тайнам всплыть наружу, как всем семейным узам сразу же наступает конец. И всё-таки люди удивительные создания. Как я и думал, они быстрее уничтожат себя сами. Впрочем, архангелы не лучше. Такие же грязные и порочные, но я это исправлю. Я напишу прекрасный финал этой истории, а затем создам новый мир, идеальный, в котором не будет места таким, как они. Парень позади него осторожно попятился. Видимо, надеялся сбежать подальше от неизвестного психа, сидящего в его кресле у него дома, однако в этот же момент, стоило ему только пошевелиться, Чак щёлкнул, и хозяин квартиры исчез. Он потрогал рукой тот участок на плече, где была рана от уравнителя, и поморщился. — Отличное начало, но, кажется, пора заканчивать, — ухмыльнулся Бог, наблюдая за разворачивающейся драмой на экране, — Настало время приступить к следующему этапу.