А то, что к одному информатору теперь на чай забегают Аркобалено, — это так, мелочи.
Часть 1
19 октября 2020 г. в 00:03
Савада Тсунаёши с детства был «не таким». А всё необычное и неправильное людям не нравится, особенно японцам. В их мир просто не вписывается нечто другое.
Пожалуй, с этой проблемой сталкиваются все гении.
А то, что маленький Тсуна из их числа, стало понятно, еще когда мальчику исполнилось три. Понятно, к сожалению, стало только ему. Мать была слишком наивной. Отец появлялся дома недостаточно часто, чтобы знать, как ведут себя «нормальные» дети. А больше у мальчика и не было никого.
В три он научился читать, в четыре познакомился с компьютером. А в пять он сломался.
Хотя… не так — его сломали.
Началось всё с детского сада, куда его отдали заводить друзей. Но дети были такие глупые, и он не постеснялся об этом сказать. В тот момент он усвоил два урока: дети жестоки и слова имеют огромное значение. Тогда Тсуна начал учиться притворяться тем, кем не являлся. И за полгода достиг немалых успехов, надо заметить!
А потом приехал отец с «дедушкой». И старик сломал Тсуну. Он что-то сделал, и мысли потекли вяло-вяло, потерялась координация и ловкость ручек. Хотелось плакать и метаться в агонии. Он будто был заперт в маске никчемности, которую носил для садика.
Он больше не мог запоминать информацию с первого раза, не мог быстро и далеко бегать, не упав, не мог… да много чего не мог.
Но на несчастье злого дедушки он был гением, и знал об этом только Тсунаёши. Какая-то часть его потерявшего чёткость и ясность ума продолжала бороться и искать выходы, а природная чуйка, что проснулась с ныне запечатанным огнем, очень помогала в этом.
Два года. Два невыносимо долгих года ушло у Ёши, чтобы снова стать настоящим Тсуной, а не жалкой его пародией.
За это время у него появился даже своеобразный график, с тех пор как он пошел в школу. Утром ранний подъём и медитация, завтрак, школа, обед, домашка, снова медитация, ужин, физ.культура, сон.
Каждый раз, когда он медитировал, пытался растопить лёд, что сковал огонь, а вместе с ним и душу. Интуиция безумно в этом помогала.
Но вот пламя было свободно. К сожалению или счастью, снятие блока не прошло бесследно.
Всё это время Ёши упорно заставлял себя думать, но основная часть его сознания была заблокирована. Как результат он развил дополнительную, теперь, когда мысли текли ясно, он в полной мере почувствовал, что такое два потока сознания. Он мог думать сразу о двух вещах и задачах!
Но вот что делать с ситуацией в целом и с некоторыми проблемами в частности, он не знал. Непонятно, зачем тот старик сделал «это» с ним. Непонятно, стоит ли скрывать, что он стал умным, или оставить как есть. Непонятно, что делать с «силой».
Думал он долго. С чувством, с толком, с расстановкой.
Решил пока оставить всё как есть, ведь… ему категорически не хватало информации!
И явно не той, которую можно получить в школе.
Интернет тоже не особо помог. Но дал направление.
Хакерство и кракерство. Навыки, которые помогут узнать всё, что содержится на электронных носителях, подключенных к сети. Тут главное, чтобы хватило навыка.
А навык — это дело нарабатываемое. Для Тсуны даже быстро нарабатываемый. В конце концов, кто сможет безболезненно для себя взломать базу данных Варии всего через два года после начала учёбы в данной сфере?
Тсуне было девять, когда из-за навыков по взлому и сбору информации (сбору исключительно для себя, хочу заметить) его прозвали информационным брокером. То, что подобным способом можно зарабатывать на жизнь, было откровением для мальчика.
И ему нравилась эта идея, но нельзя было допустить схождения мостов между его интернет ипостасью и той, которой он был для реального мира. Поэтому, когда его спросили, кто он, Тсуна ответил:
«Можете звать меня Орихара Изая».
Так родилась живая легенда. Информатор с колким языком и кучей информации, который приходил лишь к тем, к кому хотел, и тогда, когда хотел. Информатор, которого не могли найти, поймать и завербовать.
Никто не искал его в Намимори. Никто не догадался бы, что Савада Тсунаёши и Орихара Изая — один человек. Ведь кем был Савада Тсунаёши? Слабым, глупым, наивным неудачником. Мальчишкой, что не мог пройти десяти шагов, не запнувшись о свои ноги. Ну как он мог быть гениальным информатором, это же «Никчемный Тсуна».
Ёши лишь посмеивался над этим. Он, вообще, разделял их: Никчемного Тсуну, Информатора Изаю и Ёши. Савада Тсунаёши и Орихара Изая были просто масками, по одной на поток сознания, а он их объединение — Ёши, тот, кто поддерживает эти два потока.
У Ёши были мозги Изаи, который знал всё и обо всех. У Ёши была отзывчивость Тсуны, который никого не бросал в беде, ко всем относился по-доброму. У Ёши был острый язык Изаи, который умел сказать всё, при этом не сказав ничего. У Ёши была наивность Тсуны, который верил в дружбу и искренность, несмотря на все знания Изаи.
Ёши был странным симбиозом этих двоих. И, наверное, он хотел хотя бы в реальности быть именно Ёши. Но он правда не знал, как снять маску Тсуны, ведь он уже привык так жить. Жить, когда тело, управляемое одним потоком сознания, играет от и до никчемного дуралея, а другой поток тем временем собирает полезные данные или просто мысленно высчитывает необходимую информацию. Но так привык носить маски, что они уже срослись с ним.
И тогда помощь пришла извне.
Репетитор-киллер Реборн. Убийца со стажем, что может вырастить босса даже из полного неудачника.
Реборн дал повод снять маску. И шаг за шагом он начал показывать Ёши, убирая Тсуну.
Были тут и казусы, и неудачи, и открытия. Так, например, он узнал, что если в Тсуну выстрелить пулей возрождения, то на поверхностность выходит зацикленный на какой-то идее Изая. А ещё его тело невозможно захватить обычными путями, ибо два потока сознания необходимо вытеснить одновременно.
Мукуро, который пытался попасть в тело «Тсуны», получил ярое сопротивление от той части, которая «Изая». Это крайне заинтересовало иллюзиониста. Рокудо стал первым другом Ёши. Не Тсуны, у того первый друг Хаято, не Изаи, не спрашивайте как, но Бельфегор передаёт привет, а именно Ёши. Мукуро знал его настоящего.
Шло время, менялись обстоятельства. Вот позади банда Кокуё, Конфликт Колец, Несуществующее Будущее, Шимон с Деймоном Спейдом и, конечно, Битва Представителей, которая закончилась буквально неделю назад.
Прошло три года с тех пор, как приехал Реборн. Тсуна до сих пор — маска, но уже заметно прохудившаяся. Изая не вылазил в интернет уже год, репетитор бдил. А Ёши ещё сильнее сблизился с Мукуро, который признал в нем своё Небо.
Последнюю неделю Тсуна провалялся без сознания. Снятие проклятья не прошло для него бесследно. Наконец «выспавшись», Ёши пришел в себя в госпитале Намимори.
Что-то не так. Это была первая мысль, посетившая его голову по пробуждении. Развить её не дал мужчина в официальном костюме, который зашел в палату, отдал ему письмо и ушел.
Письмо, кстати, было от Девятого, этот оттиск пламени Тсуна уже узнаёт, да и итальянский «выучил».
Письмо открывать почему-то было страшно. Интуиция твердила об ужасном, а непонятно откуда взявшиеся пустота и холод не добавляли оптимизма.
Он был прав. Содержание письма его, мягко говоря, не порадовало.
Если вкратце передавать всю ту муть, что была расписана на семи листах, то Тсуна не оправдал ожиданий. Он больше не наследник. Кольцо у него уже забрали и отдали более достойному. У хранителей места и кольца не забирали. Они всех устраивают. Репетитор с хранителями, девочками и детьми уехали в Италию. Нану увёз внешний советник. Мужчина решил наладить отношения с женой. Матушка была рада, что с Тсу-куном всё будет хорошо. Тсуна может катиться на все четыре стороны и «жить мирной жизнью, как он всегда хотел».
Всё письмо можно было уложить в десять предложений, истинный смысл которых дошел до него не сразу. Его просто бросили с поста ради более «подходящего» человека. Оставили жить мирной жизнью вдалеке от мафии, вот только Изая знал, что из мафии только вперёд ногами. Стали понятны и пустота, и невыносимый холод. Небо живёт ради и за счет своих хранителей, без них он никто и не может существовать.
И он засмеялся, надрывно и сломанно. Если бы кто-то был рядом, то непременно вызвал тех санитаров, которые имеют ключи от комнаты с мягкими белыми стенами.
Ёши было пятнадцать, когда его второй раз сломали. Сломали травмы, пламяистощение и предательство.
Того, что произошло дальше, парень не ожидал. Внезапно он почувствовал связь, не разорванную связь, что напряглась, а комнату заполнил туман. Секунда, и только что появившаяся фигура прижала истерившего парня к себе. В нос попала пара темно-синих волосинок.
Нежданный гость обнимал его и гладил по спине, нашептывая слова утешения, даря иллюзию тепла. Но не тепло, Туман на это не способен. Обычно Туман греется о Небо, а не наоборот, это невозможно. Мукуро это знает, но всё равно не бросил.
А Рокудо, почувствовав, что парень успокоился, начал рассказывать о том, что произошло за эту неделю. О новом наследнике, двуличной марионетке Девятого, притворяющейся ангелом. О том, что не все ребята ушли добровольно, Кёко, Хару, Ламбо, И-Пин, Фуута — их просто поставили перед фактом. Хром и банду он спас, выведя из-под удара, а сам сбежать не смог. О договоре с Вендиче, по которому он десять лет отработает на Вонголу, а потом может катиться куда захочет. Об Аркобалено, которые были против смены наследника и решили тайно опекать Тсуну.
А парень слушал, слушал, слушал. Когда его Туман закончил говорить, он произнес всего одну фразу, которой достаточно, чтобы сердце Мукуро пропустило несколько ударов.
— Тсуны больше нет.
Сказал как отрезал полусорванным от истерики голосом, зная, что Рокудо поймет. И он понял. Ведь Тсуна — это часть Ёши, как и Изая. Если исчез Тсуна, значит, не может существовать в прежнем виде и Ёши. Тсуна рассыпался, разорвался вместе со связями хранителей, остались лишь маленькие клочки, защищённые Туманом. Ёши рассыпался вместе с ним от нестабильности двух ранее параллельных потоков сознания. Остался лишь Изая, что впитал в себя остатки Тсуны, создавая что-то новое. Не Ёши, не Тсуну, не Изаю, а что-то четвёртое.
Новому нравится зваться Изаей. Новый Изая, в отличие от узкоспециализированной маски старого Изаи, более общительный. Новый Изая любит людей, как и всепрощающее Небо Ёши, и абсолютно не понимает, как и сломанное Небо Тсуна. Новый Изая мечтает стать великим информатором, как и старый Изая.
А ещё ему холодно буквально всё время. Душа у всех его ипостасей одна, и пусть он смог защитить рассудок путём уничтожения лишь одной личности, пламя разрыв связей покорёжил изрядно. Оно больше не способно греть, лишь замораживать, его в первую очередь.
Разрыв связей, вообще, принёс намного больше проблем, чем могло показаться на первый взгляд, хотя даже до него парень выглядел стрёмно. Ранее пушистые волосы опали и стали ломкими. Глаза покраснели, и теперь карие радужки были не более чем качественной иллюзией.
Тот, кто теперь носит имя Орихара Изая, — подросток в извечной теплой куртке, которую не снимает даже летом. Он сидит дома, не вылезая из компьютера, по слухам, хочет поступать в Токио.
Савада Тсунаёши с момента снятия проклятья появился на улице трижды.
В первый раз, чтобы дойти от больницы до дома.
Второй — когда пошел в школу, дабы сдать выпускные экзамены. Сдал он их, кстати, все на высшие баллы, чем несказанно удивил преподавателей.
В третий раз он вышел из уже не его, а только что проданного дома с небольшой дорожной сумкой и направился в сторону железнодорожной станции, где сел на поезд до Токио.
Вот только в японскую столицу Савада Тсунаёши не приедет. Из вагона поезда вышел уже черноволосый подросток в теплой, пусть и распахнутой куртке, у него в руках совсем другая спортивная сумка с совсем другими документами.
Уже официально Орихара Изая — талантливый информатор, поступавший в старшую школу Рейра, — приезжает в Икебукуро, у него с Савадой Тсунаёши по-прежнему ничего общего, за исключением холода разорванных связей.
Спустя год уже прижившийся в городе парень встречает двух девушек, что недавно потеряли родителей, а теперь за восьмилетними девочками гоняются убившие старших якудза.
Изая, несмотря на все свои выверты, — Небо, полубезумное, изломанное, но Небо. Так в семье внезапно появляются Майру и Курури Орихары, младшие сестры Изаи Орихары. Мукуро посмеивается, что из Орихары-теперь-уже-старшего сострадание и доброту не выбьет ничто, но малышек в семью принимает, он рад, что его Небо постепенно восстанавливается.
Время течет, появляются друзья, заводятся враги. Иногда эти два действия как-то сами собой совмещаются. Хейваджима Шизуо вообще был личностью неоднозначной. Изая говорил, что ненавидит его, «бармен» отвечал тем же, но где-то в глубине души они уже привыкли друг к другу и считали друзьями.
Что-то меняется, а что-то остаётся неизменным. Изая всё так же живет в Токио, дружит с Бельфегором, воспитывает сестёр, убегает от Шизуо, продаёт информацию. Дела по всем направлениям идут успешно. Ибо из города его не выперли, Варийский Ураган не рассекретил старую личность, сёстры не загремели ни в психушку, ни в мафию, Хейваджима не прибил, а бытие брокером приносит много денег. Это уже можно считать достижением.
За событиями в теневом мире он следил ровно столько, сколько необходимо знать лучшему информатору Японии. То есть о своей стране он был осведомлен полностью и даже больше, а об остальных в меру необходимости. О Вонголе, правда, знал довольно много. Бел искренне негодовал, что его друг не в курсе общеизвестных фактов, а потому парень периодически его просвещал. Деталей в этот рассказ добавлял периодически заглядывающий Рокудо, но Туман больше жаловался на начальство, состоящее из горе-папаши его Неба, маразматичного старика и самовлюблённого жестокого ублюдка Десятого. В какой-то момент перестал упоминать второго, Тимотео трагически скончался от старости уже через год после смены наследника, но проблем после себя оставил кучу.
А время всё идет и идет. Вот уже близняшки поступают в Рейра. Теневой мир под предводительством Дечимо Вонголы тонет в крови. Изая доводит людей до суицида, пытаясь понять, как работает психология «нормального» человека. Недавно освободившийся от места хранителя Тумана Мукуро активно ему в этом помогает. В Икебукуро наконец пришел относительный покой под предводительством Баксов, хотя из-за особенностей самих жителей района спокойствия этому месту не видать никогда.
Но идиллия не длится вечно. Через два месяца, после того как Рокудо свалил от королевской семьи, забрав с собой и все возведенные за десять лет за счет его Тумана щиты, умер Десятый.
Наследника нет, а вот врагов после кровавой диктатуры полно.
Тут Иемитсу вспомнил, что у него вроде как есть сын в Намимори. Извещение о смерти до него не дошло, а значит, парень жив.
Но вот незадача, когда десятое поколение, горе-папаша и ехидно ухмыляющийся Реборн приехали в город, выяснилось, что в этом доме уже давно живет другая семья. Киллер улыбнулся еще шире и сказал, что Тсуна на «отлично» сдал выпускные, продал дом и сел на поезд до Токио. Аркобалено его искали, но так и не нашли. Последнее признали с некоторой неохотой, но с таким видом, будто намекая: «А вы что, надеялись, что всё будет так просто?»
Общим мозговым штурмом было принято решение ехать в Токио, а там поискать Орихару Изаю — лучшего информатора Японии, который всех жителей Токио знает чуть ли не в лицо, спасибо Бельфегору за совет.
Орихара Изая уже знал об их прибытии в его город. И ждал их прихода. Квартира информатора большая и принять всю немаленькую толпу в гостиной вполне может. Помощница предложила чай и с милой улыбкой аля я подаю вам яд, а не чай его принесла. Информатор тем временем смотрел изучающе, оценивал, что за люди пришли к нему в этот раз.
— Что ж, господа. Я знаю, зачем вы пришли, но помочь не могу.
— Разве не вы утверждаете, что знаете всех людей в Токио? — раздраженно спросил Ураган.
— Я, но ваша проблема в постановке вопроса. Савада Тсунаёши никогда не приезжал в Токио.
— И с чего вы в этом так уверены? У вас не должно было быть много времени узнать это, — раздражённо сказал Иемитсу.
— О-о-о… Видите ли, в своё время я уже интересовался судьбой бывшего наследника. О человеке по имени Савада Тсунаёши нет никаких упоминаний с того момента, как он зашел в поезд на станции Намимори. Может быть, его убили по дороге или он вышел на другой станции? Это не столь важно. Меня вот больше интересует, какого черта об этом не знаете вы?
— Да как ты!.. — еще больше взвился Хаято.
— Я, я. Если это великая Вонгола, то я даже рад, что вы скоро вымрете. Как можно было оставить подростка с разорванными связями одного, без присмотра даже мало-мальски компетентного наблюдателя?
Такеши, видя, что все вокруг выходят из себя — ещё бы, их ткнули носом в их же оплошность и даже не подумали признавать их авторитет, — решил по-быстрому ретироваться подальше от информатора и семью увести. Теперь понятно, как этот человек стал другом Варийца, тоже тормоза нет.
Все шли к двери, а первым был Ямомото, затем десятое поколение, Савада, и замыкал процессию Вонгольцев Реборн, следом шли Орихара и его помощница. А киллеру всё не давала покоя реплика про неправильные вопросы.
И вот все уже вышли, а Солнце задержалось, якобы поправляя костюм. Когда остальные отошли, Реборн повернулся к Изае и стоящей чуть поодаль секретарше и решил подтвердить свои подозрения.
— Под каким именем мой бывший ученик прибыл в Токио?
Информатор расплылся в хищной улыбке. Голова чуть склонилась набок, показывая каштановые корни крашеных волос, в красных глазах блеснуло пламя Неба, на секунду делая их карими, пока девушка за спиной стала неуловимо расплываться туманом.
— Оя-оя, похоже, хоть кто-то здесь умеет задавать вопросы, — полушёпотом ответил Изая, повторяя тон киллера. — Но давайте я расскажу вам эту историю без лишних ушей, мой бывший репетитор.
У Реборна перехватило дыхание от осознания того, кто стоит перед ним, а «секретарша», превратившаяся в Рокудо, не давала усомниться в истинности предположения.
— Не нужно, мне этого достаточно, — сказал киллер, прикрыв глаза полями шляпы и уходя. На лице его расплылась ухмылка, такая же, как на лице Орихары. Пожалуй, он был даже горд за нерадивого ученика.
Вонгола пробыла в городе ещё месяц. Стоит ли говорить, что Саваду Тсунаёши они не нашли?
В конце концов, человека по имени Савада Тсунаёши не существует уже десять лет…