***
«Ким Тэхён, ты невероятно силён. Я восхищаюсь тобой так же сильно, как люблю. Да-да, я помню о твоей проблеме. Бессонница, чёрт. Ты гребаных пять лет живёшь с ней. Я всё помню. Все те ночи, когда я просыпался из-за того, что ты смотришь на меня. Все те ночи, когда я просыпался от того, что не чувствую тепла родного тела рядом с собой. Я так боялся, что тебя погубит собственный страх сходить к психологу, либо выпить снотворное. Ты, чёрт возьми, всегда боялся уснуть и не проснутся. Из-за снотворного. Иногда, я поражался этому всё больше и больше, ведь, страх твой неоправданный и бесполезный, ты и сам прекрасно это понимаешь. Но, всё равно, боишься. Если ты читаешь это письмо, значит...по какой-то причине, меня нет рядом. Ты как-то говорил, что благодаря мне ты чувствуешь себя хорошо и тебе совсем не хочется спать. Я не хренов романтик, но представь, что я рядом с тобой. Нахожусь прям там, где ты сейчас; дарю тебе свою, так любимую тобой и такую редкую на моей лице, улыбку. И знай, если вдруг снова не будешь спать в три ночи. Напиши мне, ладно? И плевать, даже если мы больше не общаемся, я буду ждать.»Чон Чонгук.
Ким сидит в теплом, красном кресле, закутавшись в плед, перебирая письмо в руках. Слезы катятся одна за другой, и вряд-ли планируют кончатся. Они расстались с Чонгуком ровно год назад. Но нет, тут нет какой-то шумной истории, по типу: «любовь ушла», «он мне изменил» и т.д. Нет, любовь осталась и очень сильная. Но Тэхёну нужно было поехать в другую страну, Норвегию, где живёт его отец, чтобы тот познакомил сына со своей семьёй и, как позже выяснилось, предложил остатся там навсегда. Так как особого выбора у него не было, ведь отец полностью обеспечивал жизнь обычного студента из Пусана, он и согласился. Но забыл одну маленькую деталь, что сыграло немалую и безумно тяжелую роль, отношения на расстоянии — полное дерьмо, невозможно пережить. Поэтому, ему пришлось покончить в Чоном в тот же день, причем, самым ужасным способом. Через сообщение. Он просто отправил ему гребаное сообщение, со словами «мы расстаёмся.», даже не объяснив ничего. И вот сейчас, Ким сидит с, мокрым от слёз и помятым от сжимающих рук, листком бумаги, который Чонгук передал ему два года назад, со словами: «открой это, если мы расстанемся.». Тэхён до последнего не хотел читать это, ведь знает, чем это всё закончится. Конечно же его очередной истерикой и панической атакой после. Бессонница осталась, но к ней прибавились частые атаки и ещё чаще — истерики из-за того самого дня, когда он бросил Чона. Тэхён обнимает себя за колени, сворачиваясь в клубок, тем самым зажимая листок, и переходит в состояние апатии. Уснуть он всё равно не сможет, Чонгука рядом нет.***
Думаете, ему за эти, вот уже семь лет бессонницы не пихали таблетки? Пихали, ещё как. И он спал, правда, часа четыре в день. На тот момент, ему было этого вполне достаточно. Но сейчас, его не спасают даже они. Он не может спать, постоянно думая о Чонгуке. Это не на шутку пугает и отца, и всю его семью. Но, к сожалению, они бессильны сейчас. Тэхёну нужен Чонгук, иначе первый просто-напросто загнётся в одиночестве. Или же бессоница сожрёт к чертям собачьим. Именно поэтому, отец Кима раздумывает над кое-чем нереальным, но вполне логичным. Он берет телефон; жмёт на раздел «контакты»; находит нужный и жмёт на кнопку вызова. Он не может позволить своему сыну настолько сильно страдать.***
Тэхён всё сидит в своей комнате огромного особняка, всё также обнимая подушку и листок бумаги между ней и телом. Смотрит в никуда, уже который день находясь в состоянии апатии. Младшая сестрёнка несколько раз заглядывала, вызывая еле видимую полу-улыбку. Но, опять же, только, чтобы не портить настроение малышке. Стук. Снова кто-то стучится, но знают же, что не ответит. Поэтому просто заходят. Ким даже не дёрнулся. Он не реагирует, пока... — Хён, — дрожащим голосом произносит Чонгук, подходя до середины комнаты, так и не дойдя до Тэ. Тремя часами ранее... Мистер Ким заходит в кафе, неподалеку от центра города, где видит парня, сидящего за столом; достает телефон и смотрит, «похож»; проходит к столику и падает рядом. Парень смотрит на него и слегка улыбается. Вспомнил фото, которые Тэ ему когда-то показывал, рассказывая об отце... — Привет, Чонгук, — начинает разговор старший, складывая руки в замок, — просто послушай меня, ладно? — дожидается кивка, и продолжает, — Тэхён не виноват в том, что произошло. Перед тобой сейчас сидит причина вашего расставания. Прости меня, Чонгук, но я не знал. Если бы меня оповестили, что у Тэ есть парень там, в Пусане, я бы не допустил, чтобы тот приехал один. Он понял, что на расстоянии вы не сможете удержать отношения и поэтому решил, что будет правильнее расстаться. И уже год не спит, Чонгук, целый год. Таблетки не помогают. И ещё, целую неделю с каким-то листком возится. После прочтения которого, впал в апатию и неделю сидит у себя, никуда не выходя. Чонгук, ты ему нужен. Он любит тебя до бесконечности. Если вы не поговорите, он угробит себя этим всем. Прошу, пойми. — Мистер Ким, о чём вы, — с серьёзностью в голосе произносит Гук, — я мечтаю его увидеть. — уже с дрожью, продолжает Чон. Настоящее... Тэхён резко реагирует на голос, такой родной и теплый голос. Голос Чонгука. Голос его Чонгукки. Поворачивается, с, красными от постоянных слез, глазами; синяками под глазами и давно потухшим взглядом. И растекается лужей в душе, оттаивает. Перед ним стоит Чонгук, господи, как же он скучал. Ему неважно сейчас, насколько тот его ненавидит. Он подлетает к нему со скоростью света и, вглядывался в такие родные глаза, обнимает так крепко, насколько хватает ушедших сил. И очень сильно удивляется, когда Чонгук также крепко держит и хнычет, потряхивая плечами. Плачет, как и он сам. Тэхён отлепливает свою голову от плеча Чона, поднимая свой взгляд на младшего. А тот весь в слезах и с глупой улыбкой на пол лица. Тихо, с предыханием, шепчет: «люблю» в самые губы и целует. Так, как никогда раньше. Они целуются с такой нежностью, которую никогда не видела ни одна живая душа. Тэхён подхватывает Гука, тот обхватывает ногами талию старшего и прижимается ближе, хотя куда уже. Проходит несколько минут и они отлипают друг от друга, пристально глядя друг другу в глаза и улыбаются. Даже Тэхён, он впервые за год по-настоящему улыбается. — Я мечтал снова влюбится в твои глаза, цвета космоса, — с сбившимся дыханием произносит Тэ, обнимая крепче. А Чонгук снова тает. — Тэ, я знаю, что смогу помочь, — неожиданно выдает младший, — только отпусти сначала. — Чонгукки? С чем помочь? — недоумение на его лице прямо таки читается, — Зачем мне тебя отпускать, не хочу. — Увидишь. Чонгук садится у изголовья кровати и жестом приглашает лечь рядом. Тэхён слушается, но не совсем понимает, что происходит. Но, когда передвигается ближе, то Гук кладёт его голову себе на бедра и зарывается пальцами в волосы, выкрашенные в чёрный. Тэхён засыпает. Он правда спит.***
— Гукки, — орёт старший с первого этажа, надеясь, что на третьем его отлично слышно, — я дома. Он проходит на третий этаж, следуя длинному коридору, и заходит наконец в их с Чонгуком спальню. Проходит тихо, чтобы не разбудить младшего. Он спит, ожидаемо. Но, когда Тэ подходит ближе, ложась рядом, понимает, что ошибался, ведь тот запрыгивает верхом, ерзая на бедрах. И томно шепчет в самые губы: — Я хочу, чтобы ты был нежен, — немного останавливаеться, — я всё ещё помню силу той боли, что ты мне причинил тогда, прошу... — Чонгукки, малыш, прости, — лёгкий шепот в самые губы, — я люблю тебя, я предоставлю тебе всю свою нежность, чтобы исправить то, что натворил. Их уста сливаются в одно целое. Они целуются мокро, но ни чуть не грубо, а с точностью наоборот — нежно до дрожи в коленях. Чонгук понемногу избавляет Тэ от одежды, а тот, в свою очередь, делает тоже самое, даря всю свою нежность и любовь, направляя её в прикосновения. Шарит руками по любимому телу, что отдает теплом. Скользит ниже, чуть задевая ягодицы, на что Чонгук ухмыляется и издает тихий стон. И, огосподибожемой, как Тэ скучал. Он подрывается и снимает оставшуюся одежду с младшего. В то же время, проделывая это и с собой. Как позже выяснилось, расстяжка не требовалась, ибо Чонгук готовился. И это так льстит. Проникновение безумно приятное, хоть и немного болезненное, ведь так давно не было. Чонгук издает высокий стон, почти кричит, когда Тэ входит полностью. Старший даёт пару минут привыкнуть, всячески отвлекая, то целуя, то поглаживая. После — начинает двигаться. И вау, как же он изголодался по Чонгуку во всех смыслах. С каждым толчком он входит всё нежнее, но быстрее и глубже. Спустя несколько десятков фрикций, Чонгук вскрикивает немного громче, чем обычно. Нашел. Старший теперь бьёт прямо по простате, сцеловывая стоны наслаждения с сладких и таких родных губ. Ким чувствует, как тело в его руках подрагивает и начинает ускорятся, чем доводит Чона до финиша. Тот громко и обильно кончает, так и не коснувшись себя. Тэхён подходит к концу буквально через пару фрикций, и изливается внутрь, за что потом получит. Но это потом. Сейчас они мокрые, обляпаные греют друг друга своими обьятьми и проваливаются в царство Морфея. Помоются они завтра, им никуда спешить не нужно. «Всё-таки, написал, пусть не он, но его отец.» — последняя мысль проносится в голове у Чона и он окончательно засыпает.