Безумцы

Полумрак. В тусклом освещении просторного зала, в клубах дыма дорогих сигар угадываются самые разные мужчины. Они сидят группами – по двое, по трое, может, больше, - или в одиночестве. Есть молодые, есть постарше. И даже совсем старики. Кто-то негромко переговаривается, кто-то молчит. Но это не важно. Сквозь полумрак и дым, сквозь возраст, сквозь разговоры и тишину пробивается их единство: аристократия, чистота крови, Слизерин. Это не выставляется напоказ, это не напускное. Кто-то груб и жесток, кто-то изящен и ядовит, но есть в них что-то такое, отчего вы сразу поймёте, где бы вы ни встретили одного из них, он – слизеринец. Словами не объяснить, что отличает их от остальных. И дело не в том, что «Моргана» - элитный клуб для мужчин аристократических фамилий магического мира. Дверь красного дерева распахнулась, и вошли двое. Некоторым презентабельным господам, осушившим уже не один бокал крепкого коньяка, показалось, что у них двоится в глазах. Они ошиблись. Высокие, рыжие, конопатые юноши двинулись вперёд. Один уверенно рассекал сигарный туман; второй неуверенно озирался, следуя за ним. Юношей провожали взглядами в полной тишине. Даже полураздетые танцовщицы и официанты замерли. Юноши были другими: взгляд, походка, манеры – всё в них кричало об этом. Да и одеты они были… не сказать, что обноски, не сказать, что безвкусица. По-маггловски и без шарма, присущего тем, кто учился среди Змей. Фред снова поёжился, но продолжил идти вперёд, за братом. Он проходил столики и диваны, шесты, спиной ощущая, надменные взгляды тех, кто находился там. Конечно, их узнали. Уизли в «Моргане»? Неслыханно. А они всё же здесь. Их ждут. Точнее, ждут Джорджа. Фред просто затесался в компанию ещё в школе и до сих пор не был уверен, что нужен тут кому-либо, кроме брата. - Фредди! – раздался голос Джорджа откуда-то сбоку и за спиной. Кажется, задумавшись, он упустил из виду брата, который нашёл необходимый круг. Он уже сидел на диване, обитом бурой кожей, рядом с Кассием Уоррингтоном. Напротив, в креслах, сидели друзья Кассия – Маркус Флинт и Грэхем Монтегю. Рядом с ними стояло пустое кресло, а на ещё диванчике для двоих сидели Адриан Пьюси и Теодор Нотт. Про их отношения уже давно знали все. Про отношения Джорджа и Кассия - только сидящие в этом кругу. Подумав, Фред сел в пустующее кресло, хотя рядом с братом ещё было место. Не стоит мешать влюблённым, пусть они и маскируются. - Что будешь пить, братик? – улыбнулся благодарный Джордж. - Я… - даже растерялся. - Предлагаю, вам обоим виски, - спокойно произнёс Кассий. Все знали, что у близнецов, даже с учетом их магазина, не хватит денег на посещение подобных мест. И все понимали, что платит за них Кассий. - Л-ладно… - Что, инкубаторский, струсил? – хохотнул Грэхем, так и не начавший называть Фреда по имени. Джордж удостоился называться по фамилии. Вероятно, Кассий заставил уважать свой выбор. А вот за Фреда заступаться он вряд ли бы стал, так, для галочки только если. Да и есть ли смысл, если с первого по пятый курс – они были главными врагами друг для друга? С чего бы Грэхему воспылать к Фреду особыми чувствами? Он же не Фред… - От твоей рожио кто угодно струсит, - буркнул в ответ. Грэхем хотел было что-то ответить, но подошёл официант. - Что будут пить прибывшие господа? – идеально вышколенный, он учтиво согнулся. - Господа будут пить виски, - произнёс за них Кассий. – Лучший в вашем заведении. Вам понятно? - Да, сэр. - Думаешь, подсунули бы отраву какую? – спросил Марк, когда официант ушёл выполнять заказ. - Могли. Лучше перестраховаться. - Ты прав. Может, пора пригласить девушку? - О! – оживился Грэхем, облизнувшись. – Напомните мне доплатить ей. Я её пощупаю после. - Лучше бы девку себе нашёл, а не со шлюхами водился, - укоризненно произнёс Тео. - Опять началось, - закатил глаза Грэхем. – Отвалите со своими нравоучениями, а? - Да как хочешь. - Ваши напитки, господа. Что-нибудь ещё желаете? - Девушка. - Да, сэр. Джордж кинул быстрый взгляд на брата, в очередной раз поражаясь его выдержке. Он бы с ума сошёл, услышь подобное от Кассия. - Ох, вот бы вдуть в неё, - мечтательно проронил Грэхем, первым заметив направляющуюся к ним рыжую, длинноволосую красотку. Он похотливо осматривал точёную фигурку с красивыми формами, а девушка улыбнулась ему в ответ, явно поняв намёк. - Добрый вечер, господа, - девушка изящно шагнула на стол, хватаясь рукой за шест, который появлялся только для стриптизерши. – Сегодня я танцую для вас, господа, - она глаз не сводила с Грэхема, остальных почти не замечая. Фред нервно вцепился в подлокотники кресла, оставляя под ногтями вмятины. Он делал вид, что смотрел на девушку, но на самом деле смотрел на Грэхема. Дым скрывал истинное направление взгляда, что было на руку Фреду. Откуда-то, магическим образом, раздалась мягкая, ритмичная музыка. Танцовщица двигалась в такт ей, покачивая бёдрами, демонстрируя свои достоинства. Она действительно была хороша, и, пожалуй, Фред смог бы понять, почему Грэхем так грубо скалится, уже представляя, танцовщицу на своем члене, но Фреду было плевать на все эти женские прелести. Точнее, он завидовал, потому что не мог вызвать такой же взгляд у Грэхема. Нет, не такой же. Хотя бы чуть заинтересованный. Фред не был девушкой, и всё, что ему оставалось – ловить этот взгляд, пожирать его каждой клеточкой и мечтать, что это он причина возбуждения Грэхема. Фред сам не знал, почему влюбился в него. Сначала драки, ненависть. Потом неожиданное признание брата. Ссора с ним. Примирение. Новая, тайная компания. Искры и напряжение. Постепенное привыкание к Грэхему в естественной среде обитания, когда его кулак не несётся в челюсть, а свой собственный – ему в живот. Его грубый голос, шутки, бьющие плетью по больным местам, и шутки, над которыми могут смеяться и близнецы. Его напряжённый лоб, когда он делал домашку или довольная ухмылка, когда мимо проходила подобная девица. Фред не раз уже видел всё это, но ничего не менялось. Он продолжал безответно любить, хоть и пора бы уже прекратить. Он пытался, заводил романы. Все проходили бурно, а потом Фред просто молча уходил от избранника, понимая, что передышка окончена, он снова проиграл матч: нежась в объятиях любовника, во снах он видел Грэхема. - Хочешь уйти? – сзади раздался озабоченный голос Джорджа. - Нет, все в порядке Джи. Всё в порядке, - он сделал резкий глоток из рюмки, чтобы не видеть, как танцовщица потирается о Грэхема задницей, позволяя тому гладить и шлёпать себя. Алкоголь огнём покатился по пищеводу, Фреду зажгло уши, из глаз потекли слёзы. Он верил, что виной тому виски. Пары бокалов хватило, чтобы трезвость ушла, пообещав вернуться утром. Вместе с ней ушёл и рассудок. В какой-то момент он осознал себя стоящим с палочкой в руках, которая дымилась после заклинания. На полу сидел Грэхем, облитый водой. Вероятно, из палочки. Он злобно смотрел на Фреда, который по-настоящему испугался. За спиной Фреда раздались хлопки, а затем на плечи легли ладони той самой девушки. - Ты победил. Загадывай желание. - Желание?.. – пролепетал ничего не понимающий Фред. - Да, желание. У вас была дуэль на желание, - развратно улыбнулась, прижимаясь к его спине грудью и потираясь ею. – Ты можешь загадать любое желание, сладкий. - Любое?.. - Да, сладкий… - соблазнительно выдохнула девушка. Фред оглянулся, ища глазами Грэхема. Тот, уже высушившись, сидел в кресле, мрачно глядя вперёд. Алкоголь всё ещё бродил в крови. Никто не успел ничего сказать. Рыжее пламя волос пронеслось вихрем сквозь дым, вырвавшись из нежных рук девушки, обещающей ласку. Фреду это было не нужно. Сейчас он не думал о том, что произойдёт потом. Он выиграл желание. Его руки схватили воротник дорогой тёмной рубашки, выгодно подчёркивающей тон смуглой кожи. Его ноги ещё седлали колени Грэхема, а губы уже впились безумным, отчаянным поцелуем. Фред пытался удалить свою жажду, но становилось только хуже. Теперь он задыхался от нехватки воздуха, и, кажется, Грэхем, не ожидавший подобного, тоже. Фред горячо целовал неподатливые губы, что-то умоляюще шепча в них, сам не понимая, что говорит. Его руки беспутно хватались за голову, уши, шею, зарывались в короткие волосы, но отклика не находили. Грэхем уже даже не пытался вдохнуть: он замер мраморной статуей. Фред рывком, усилием воли заставил себя сначала разжать руки, отстраниться губами, начать отходить. Тишина пыльным мешком ударила по голове. Молчали люди, молчала музыка. Все взгляды были устремлены сюда, на Фреда и Грэхема. Фред сглотнул, сделав ещё шаг назад. Казалось, время замерло, остановилось. Он не чувствовал своего тела, которое дрожало. Его лицо побледнело, пошло зелёными пятнами. Сделав ещё шаг назад, он обо что-то споткнулся. В этот момент Грэхем открыл глаза. Время вновь покатилось в ускоренном темпе, наверстывая упущенные два шага. Едва удержав равновесие, Фред резко развернулся и побежал прочь, лавируя среди толпы. Кого-то задел плечом, об чью-то ногу споткнулся, снова упал, снова вскочил и помчался дальше, как можно дальше от тускло освещенного клуба, от людей в дорогих одеждах, от развратной шлюхи, от знакомых, которые больше не знакомые. А главное, от взгляда. Он не стремился увидеть его, он бежал как можно дальше, как можно быстрее. Он боялся того, что может увидеть в этих неожиданно теплых по цвету глазах – карие, с медовыми прожилками глаза всегда завораживали. Как бы Грэхем не злился, его глаза никогда не становились холодными: такими Фред видел их лишь однажды, во время битвы, и боялся увидеть вновь. - Фред! Фредди! Постой! Братик! – сквозь дурман в голове пробился родной голос. - Джи…- Фред замедлил бег, постепенно переходя на шаг, а затем оборачиваясь. – Джи… - Фредди, - брат налетел и сгрёб в охапку. - Идём домой, идём домой, братик. - Джи... Что я наделал?.. - Ничего, забудь обо всём этом как о ночном кошмаре. Идём, идём… С того дня прошло полгода. Грэхем, и без того не особо разговорчивый, вообще стал молчуном. Вернувшись в тот вечер домой, он долго полоскал рот, силясь избавиться от вкуса губ Фреда. Но прошло шесть месяцев, а Грэхем до сих пор просыпался с ощущением рук на своих плечах, хватая воздух ртом, словно в поцелуе, слыша преданный шёпот: - Грэхем… Пожалуйста… Прошу… Он так до конца и не понял, о чём его просил Фред. В голове все смешалось. Ему было противно, мерзко от того, что его целовал парень, тем более Уизли. Но вместе с тем никто не отдавался так искренне, так безумно и безысходно, словно уже через мгновение умрёт. Впрочем, такое вполне могло произойти, если бы Фред не сбежал, дав время для размышлений. Теперь Грэхем пытался понять, что происходит с ним самим. Его переставали интересовать женщины. Пытался проявить интерес к парням – то же самое. Их неискренность, отсутствие чувства выбешивали, и каждый раз Грэхем уходил ни с чем. Грэхем больше не появлялся в клубе. Его постоянно преследовали взгляды. Взгляды. Взгляды без чувств, непроницаемые; взгляды, от которых хотелось уйти. Грэхем не любил, когда на него смотрели. Он часто думал об этом. Как часто Уизли на него смотрел? Должно быть, очень часто. А Грэхем не замечал, не чувствовал, не реагировал. Гранёный стакан со звоном разбился о стену на крупные и мелкие осколки. В стене застряли кусочки стекла, а от них, по строгим обоям, вниз, устремилось тёмное пятно, распространяя по комнате едкий запах алкоголя. Грэхем был в бешенстве. Его не должно заботить, что на него смотрел Уизли. Он не должен помнить тот поцелуй, не должен просыпаться в поту. Он должен успеть ударить во сне: сначала в живот, затем в челюсть, повалить на пол, ломать рёбра ногами. Он не должен целовать в ответ. День следовал за днём. Ярость не отступала. Грэхем снова жаждал ломать кости Уизли, но по другой причине: он видел его с другим. Они целовались за магазином. Тогда Грэхем нанял первую же попавшуюся шлюху и выместил на ней весь свой гнев. После пришло опустошение, апатия. А ночью он снова был в той подворотне, снова видел их, жадных, неистовых, не таких, как были в реальности. Он проснулся, проснулась и ненависть. Он даже не понял, что парень – подобие его самого. Он не понял, что изнутри его сжигает ревность. Он не понял, что влюбился в Уизли. Грэхем следил за ним. Каждый день, словно маньяк. Должно быть, он и выглядел так же: безумный взгляд, мешки под глазами, щетина, несколько шрамов, нестиранная рубашка. Люди сторонились его, испуганно отшатывались, прятали детей в своих мантиях. Грэхем тихо посмеивался. Странно, что Фред до сих пор его не заметил. Он слишком беспечен. А Грэхем узнавал о нём больше. Теперь он видел мелочи, которых не замечал раньше. Он не знал, что стоит Фреду выйти на солнце, как у него начинается чих. Грэхем не знал, что он сладкоежка. Сколько вечеров было проведено в одной компании, а Грэхем не видел его привычки кусать себя за пальцы, когда нервничает, не слышал смеха. Конечно, Фред смеялся тогда, но Грэхем не помнил звука. Он понял, что ничего не знает о Фреде. И снова день проходил за днём. А потом он увидел, как Фред уходит от парня. Пешком, с чемоданом. За ним бежал парень, пытаясь выяснить, что случилось, почему он уходит. Фред молчал. Лишь один раз попросил оставить его в покое. Парень злился, а от молчания и вовсе озверел. Он резко перехватил запястье Фреда, явно причинив ему боль и вынудив разжать пальцы. Чемодан вывалился из пальцев и раскрылся от удара о землю. Из него посыпались вещи. - Какого чёрта?! Я тебе не отпускал!! Грэхем сам не знал, что его дёрнуло вмешаться. Просто он вдруг вырос между ними стеной. Парень оказался чуть выше, но вот плечи поуже. - Кажется, вас попросили уйти, - он сам удивился вежливости в своём голосе. Он чуял страх позади себя: он испугал Фреда гораздо больше, чем соперник. - А ты ещё кто такой? – враждебно ответили ему. - Прохожий. Просто прохожий, - произнёс. - Вот и не лезь тогда, - рыкнул. - Боюсь, что не могу, - в его взгляде с детства было что-то такое, что заставляло людей чувствовать себя в опасности. Парень с пару мгновений молчал, а затем выплюнул, разжимая пальцы: - Ну и катись, Уизли! Кому ты нужен со своими кошмарами! Псих! Он резко развернулся и пошёл прочь. Грэхем обернулся. Фред в панике собирал вещи в чемодан, а почувствовав взгляд замер, как кролик. - Дай помогу. - Нет! – выкрикнул, вскакивая с земли и пятясь назад. «Мерлин, как же я запугал его». - Постой! Уи!.. Фред! – кажется, теперь у него шок. Грэхем впервые обратился по имени. Ладно. Зато не убегает. Грэхем сделал шаг, глядя ему в глаза, а тот стоит на месте, не мигая, с открытым ртом и смотрит в ответ. «Какого чёрта я не двигаюсь? Надо бежать, он же меня убьёт сейчас!» На улице никого. Шаг. «Беги». Ещё шаг. «Да убегай же!» Сразу два шага. «Беги!» Дальше шагать некуда. Грэхем не любил разговаривать. Он любил делать. Только в этот раз он трусил. Поцелуй вышел не таким, как он хотел: его губы словно одеревенели, он еле касался губ Фреда, смущаясь и не понимая, что происходит. Он был неловок, неосторожен, больно прикусывая мягкие губы. Он еле дышал в губы Фреда, невольно сравнивая себя со школьницей малолеткой. «Да какого хрена я творю?!» - Да что ж ты делаешь, Монтегю?! – простонал Фред, словно прочитав мысли. Его руки мгновенно обвили шею Грэхема, а язык, словно перешагивая преграды – потрескавшиеся губы, крупные, чуть желтоватые зубы, - проник в его рот. Фред взял всё в свои руки.. Губы. Всё было как тогда, в клубе… Но иначе. Сейчас это было взаимное сумасшествие. Грэхем задыхался от напора, но не мог, не хотел прервать это безумство. У него уже горели губы, а ещё он снова почувствовал себя тупой малолеткой. Он наконец-то решил показать, кто тут главный. С трудом вырвавшись из плена губ Фреда, он заставил себя отстраниться: боялся, что если будет говорить ему в рот, ничего не выйдет. - Зайду за тобой в 8. Опоздаешь – побью. ** Джордж шуршал бухгалтерией, сверяя какие-то цифры. Кассий лениво наблюдал за ним, думая, как бы так изловчится и вовлечь того в хитроумное сплетение тел на этом столе. Звякнул дверной колокольчик. Джордж глянул на часы и нахмурился: - Кого там чёрт принёс? Мы закрываемся в семь, - он встал, чтобы сообщить об этом нерадивому покупателю, как на весь дом раздался счастливый крик брата: - Я не опаздываю! Я уже бегу! Джордж высунул голову и увидел мчащегося с жутким грохотом по лестнице Фреда, который перескочил последнюю пару ступенек, не вписался в поворот, врезался стену и крикнул: - Я в порядке! Джордж проследил за направлением его взгляда, и у него отвисла челюсть. - С кем он та.. Мерлиновы яйца. - И что.. что мы будем делать? – только что энергичный Фред замялся. - Ну… - видеть Грэхема смущённым казалось Кассию диким и неправильным. – Что обычно делают на первом свидании? - Гуляют… Только нормальные люди на первом свидании не целуются! - Ну, логично, эту фазу мы уже прошли. Можно трахаться. - И не трахаются! - Твою мать, лан. Подрочить-то хоть можно? - Монтегю! - Да на хрен тогда вообще нужны эти свидания! - Чтобы узнать друг друга получше, наслаждаться общением… - Я и так почти всё про тебя знаю! Во сколько ты встаёшь, сколько времени проводишь в душе, что ешь на завтрак... – начал перечислять Грэхем. - А что не знаешь? – перебил его Кассий. - Какой длины член, сколько держишься до оргазма, любимую позу, что кричишь.. Эй! – тут он увидел нагло ухмыляющееся лицо. – Ты охренел?! Фред в ужасе смотрел на Грэхема, а щёки его пылали. - Я? Нет, просто надоело смотреть на двух двадцатитрехлетних парней, ломающихся как пятнадцатилетние телочки. - Да пошёл ты, - рыкнул Грэхем, кидая уже Фреду: - Идём. - Трахаться? – ухмыльнулся Кассий. - Гулять, - отрезал Грэхем, взял Фреда за руку и закрыл за собой дверь.