В одночасье мы умрём

Странное выражение: "утро добрым не бывает", не находите? Чем это утро может не угадить? А если учесть, что другое время суток ничем лучшим не отличается от утра, то и вовсе стоит перестать так говорить. Тем более, что здесь постоянно темно, что и не отличишь утро от вечера. Это всё из-за отсутствия светила и неба, ибо ещё с давних времён по ним определяли время. Действенный способ, должна отметить! Так всё же главный вопрос остаётся без ответа: почему утро добрым не бывает? Ну, если честно, Автору всё равно, для него любое время суток может оказаться не самым счастливым, ибо не знаешь, что стоит ждать от жизни. В месте, где спала Кейнаросэ вместе со своим названным братом, нежданно включился свет, говоря тем самым, что пора вставать, завтракать и топать сдавать кровь. Старшая по возрасту особа встала раньше, как и всегда, собственно. Ей надо было приготовить завтрак и накормить им пацана, что всё ещё бесшумно спал на лестничной площадке, с головой укутавшись в плед. Видимо, его всё ещё знобило, и болезнь не спешила покидать и без того хрупкое тело. Росэ всеми силами хотела помочь ему и не торопилась сдаваться, ведь в настоящее время он - самый близкий для неё человек, о котором она хочет заботиться и оберегать. И вот, когда Росэ принялась за готовку завтрака, она окликнула его да так громко, что медведь от зимней спячки должен проснуться. - Такаши, подъём! Щас будем лечиться! - объявила она, нарезая продукты на доске. Ответа и даже шороха не последовало, заставляя Росэ томно вздохнуть. - Алё, гараж! У тебя чё там, закупорка бронхих или под немого косишься?! Снова тишина, которая явно не понравилась девчонке. Она хотела подняться к нему и узнать причину его игнорирования, но вода в кастрюле резко закипела, отгоняя эту затею минимум на пушечный выстрел от брюнетки. Ей пришлось поторопиться с готовкой, которая заняла ещё около 20-ти минут. Такаши всё ещё молчал и не двигался, наводя на плохие мысли. Потреся головой, Росэ выкинула эти фантазии из своего воображения, продолжая готовить завтрак. Она приготовила натто из соевых бобов, что имелись в корзине в продуктами. Были бы яйца, она бы сожарила тамаго-яки, но в данном случае пришлось пользоваться тем, что имелось. Когда завтрак был готов, Росэ наложила в тарелку приготовленное ею натто и поспешила угостить им брата, который так и не спешил уведомить о своём пробуждении. Мэй поднялась к нему по лестнице и положила рядом тарелку, чтобы сначала разбудить его, а потом и покормить, при этом не забыв о стакане с водой, который Такаши обязан был каждое утро опустошать. - Такашечка... Каши-кун... Кункаши... Ээээээй... РОТА, ПОДЪЁМ! ЧЁ, ПРИДЕМБИЛЕЛИ, ЧТО ЛИ?! - начала его будить девчонка, откинув одеяло с его головы и тряся за плечи, щекоча и дёргая за волосы, чтобы его, в конце-то концов, разбудить. - Так, я не поняла, это байкот, что ли?! Нахмурившись такому эгоистичному поведению, Росэ положила его на спину, чтобы налить ему в рот воды, но немного, ведь он мог и захлебнуться. Налив ему воды в рот, она поразилась и одновременно ужаснулась, ведь Такаши даже не стал отхлёбываться. - Э-эй, Такаши, ты, это, кончай дурака валять! Я ж и обосраться м-могу! Эй, проснись!.. - в панике тараторила она, давая брату лёгкие пощёчины, но всё без толку. Нервно дыша, она дрожащими руками приложила пальцы к пульсу, а узнав нежелаемое известие, стиснула зубы. - Т-Такаши...братец, харе придуриваться! Ты же меня до инфаркта так доведёшь! Т-Такаши, открой глаза наконец! ТАКАШИ! - не унималась она, схватив бездыханное тело за плечи и тряся, как тряпку. - ТАКАШИ, ПРИДУРОК, ПРОСНИСЬ! СЛЫШЬ?! Старания были напрасны, ведь желаемого эффекта они не принесли. Душа покинула тело пацана, оставляя лишь воспоминания. Росэ впала в истерику, закричав на весь Сангвинем о своей потери. Боль пронзила разум, а потом и сердце, заставляя молиться всем Богам подряд. Словно бедствие, заставляющее идти ко дну души и повязав на шею камень с названием "совесть". Вина и скорбь - словно вязкое болото, неимеющее конца. Определённо виновата в смерти Такаши была Росэ, ибо она сама это осознавала, хотя это было далёкое заблуждение. Тело брата забрали вампиры-стражники, чтобы выкинуть и сжечь, наводя в городе хоть какой-то порядок. Трупов не хоронили и даже пепел не хранили, принуждая близких покойного захлопнуть ларчик памяти, отведённый конкретно на когда-то живого ребёнка. Радовало лишь то, что теперь парнишка вместе со своими родителями - на небесах, в Раю, где Боженька уже начал знаменательную речь, перечисляя все его грехи и заслуги. Из-за таких фантазий уголки губ поднимались, украшая лицо грустной улыбкой, которую, ко всему прочему, украшал блеск солёных ручейков, бравшие своё начало из янтарных океанов, где ещё купалась надежда и тонула гордость. Проводив вампиров, которые несли покойного брата, Росэ вернулась домой, где всё ещё витал приятный запах остывшего натто. С опущенной головой янтарноглазая села за стол, где она вместе с Такаши завтракала, обедала и ужинала, если для такого частого приёма пищи хватало еды. В глазах не было блеска, лишь тоска и скорбь, как бушующие вулканы, расположившиеся в центре янтарных океанов. Девчонка принялась за поедание завтрака, что давалось ей с большой неохотой. Она лишь водила ложкой по тарелке, даже не пробуя натто на вкус. В голове был шторм, сносящий счастливые воспоминания, как деревянные дома, не требуя даже больших усилий. - ДОСТАЛО! - выпалила она, швырнув тарелку с едой в сторону, из-за чего та разбилась, а содержимое расплылось по стене. Гневно дыша и стукнув кулаками по столу, она опустила голову, вгоняя саму себя в замешательство. - ЭТО ВСЁ ИЗ-ЗА МЕНЯ! В отчаянии брюнетка залилась горькими слезами, упав передом на стол и закрыв лицо ладонями, подавляя себя плохими мыслями. Но из-за слёз мысли и вовсе покидали и без того потрёпанную голову, очищая разум и давая волю чувствам. Ей хотелось выплакаться, продемонстрировать всю свою душевную боль, что таилась в душе с того самого момента, когда она рассталась со своей лучшей подругой Сэндо. А ведь Росэ даже и не знала, жива ли она или нет. Из-за этого на душе становилось дерьмово, будто бы ты не двух друзей потерял, а всю свою семью. Но Росэ никогда не имела семью, так что ей не дано знать этого чувства и сравнивать с чем-либо. А может оно и к лучшему, ибо и так на душе висит неистовое чувство ненужности и безвыходности, которое будет возрастать с каждым днём. Лучше уж быть вечно одной, чем испытать это чувство на своей шкуре. To be continued