Diabolus ex Machina. Том II

Обыкновенный деревянный крест. Переживший многое Руги находил ироничным то, что такая безобидная вещь вызывает внутри непреодолимый страх. Даже подойти к трухлявому надгробию было для него той ещё задачей. Вот только… что теперь? Но задуматься палачу не дали слабые, едва заметные вибрации под ногами. Он покрепче перехватил тесак, готовый к чему угодно. Толчки усиливались, и через мгновение из-под бурой земли, разбрасывая вокруг комья грязи, с хрипом вырвалось нечто. Мёртвое, наполовину сгнившее тело женщины, из пустой глазницы которой торчали извивающиеся черви. После всего увиденного в этом мире, впечатлить Руги это, казалось бы, ужасное зрелище, попросту не могло. Но вот то, что оживший труп держал распухшими руками крупный каменный крест, практически с него самого размером, заставило прищуренные глаза палача слегка расшириться. Что-то хрипло булькнув, нежить с лёгкостью дельфина нырнула обратно под землю. Вместе с крестом. Снова вибрации, теперь куда сильнее, и вновь в воздух поднимаются сгустки мёртвой почвы – страшилище показалось совсем рядом, практически в упор к Руги. Но не успел мертвец замахнуться чудаковатым оружием, как его разлагающееся тело превратилось в бесформенную, отвратительную кашу из мяса, крови и гноя. Палачу хватило одного удара. Уронив на себя каменное надгробие, мертвец, а точнее то, что от него осталось, медленно «затекло» в яму, из которой только что выпрыгнуло. Воцарилась гнетущая тишина, и только завывания ветра и капающая с тесака кровь разрушали её. –Что-то не так… – обеспокоенно пробормотал себе под нос Руги, судорожно оглядываясь по сторонам. Чутьё говорило, буквально кричало, что сейчас произойдёт нечто ужасное. Земля вновь задрожала. Неожиданно деревянный крест, доселе стоявший неподвижно, зашатался, а затем начал медленно погружаться в бурую почву. Палач даже не успел среагировать на происходящее, как ощутил мёртвую хватку на своих ногах – посиневшие руки, торчавшие из-под земли, жадно вцепились в Руги, как голодающий в шмат мяса. Но грубая сила и здесь оказалась решающей – без труда вырвавшись из захвата мертвецов, оторвав последним несколько пальцев, палач неуклюже отпрыгнул в сторону, громыхнув тесаком по безжизненной земле. И в ту же секунду оттуда, где только что стоял палач, в воздух взметнулись килограммы грязи, заставив Руги прикрыть уязвимые глаза рукой. С утробным, многоголосым рыком что-то устрашающее распрямляло своё бесформенное тело. Смахнув почву с лица, палач приготовился принять бой с тем, во что превратилась его мать. И юное лицо дрогнуло, стоило ему увидеть стоявшее перед ним чудовище. Существо состояло из бурой, уродливой массы мёртвых тел, крестов, гробов и надгробных плит. Весь этот ужас хрипел, кряхтел, чавкал и двигался, пока не принял форму, отдалённо напоминающую гигантскую, торчащую из земли человеческую руку, на ладони которой едва угадывались черты женского лица, которое Руги тут же узнал. –Мама? – шокировано прошептал он. Ответом ему был лишь хриплый, оглушительный визг, от которого болезненно запищало в ушах, а затем огромная рука всей своей массой навалилась на палача, что даже не успел ничего сделать. С оглушительным грохотом чудовище рухнуло, прижав Руги к земле. *** За окном – солнечный день. В просторной комнате сидит молодой человек, задумчиво уставившись в пустое место. Его голову вновь одолевали тяжёлые, практически навязчивые мысли: «Что стало с людьми? Почему они такие отвратительные? Даже зная, что не правы, продолжают стоять на своём, хотя в этом даже нет никакого смысла. Зачем?» Дверь тихо открывается, на пороге стоит улыбающаяся женщина в возрасте. –О чём думаешь, мыслитель? – нежно спрашивает она. –А? – Руги испуганно оборачивается, будто не ожидал такого вопроса, – Да так… обо всём… –Понятно, – тёплая улыбка становится немного шире, – Кушать будешь? –Конечно! – юноша буквально срывается с места, как ошпаренный – за день он сильно проголодался. –Ну тогда пойдём! – с ноткой юношеского задора в голосе отвечает его мать. *** Марево странного видения рассеялось, возвращая палача в жестокую реальность, где его изо всех сил вдавливали в землю кресты, гробы, и ожившие мертвецы, что без толку пытались вгрызться в защищённое системой тело. Гнев вперемешку с адреналином заставили тело двигаться само собой – неуклюжий, но мощный взмах тесаком лёжа, а потом резкий подъём прыжком, дробящий камень и плоть, что прижимали Руги к земле. Затем ещё два широких, уверенных взмаха – огромное лезвие не без труда проходит сквозь омерзительную, чавкающую и хрипящую массу. «Слишком слабо…» – проскочила мгновенная мысль в голове палача, а руки уже привычным образом сами вонзили побагровевший тесак в землю. Хоть Руги и не видел этого сквозь безумный калейдоскоп перед глазами, но вокруг него из земли вырвались верные, обросшие шипами цепи, что, как и всегда, подобно живым щупальцам, начали хватать, сдавливать и рвать всё, что пыталось причинить их хозяину какой-то вред. Кровь и гнилое мясо смешались с каменным крошевом и деревянными щепками, а в окружающую его какофонию палач даже не вслушивался – он просто прорубал себе тесаком и цепями путь вперёд, из этого зловонного голема. Когда же сквозь бесконечные тела и камни показался приглушённый дневной свет – Руги тут же выстрелил цепью из руки. Закрепившись ею за землю, он всей своей физической мощью вытягивал себя из захвата чудовища, пока наконец, разбрасывая во все стороны куски мяса и камней, не грохнулся на холодную почву. Не успел палач перевернуться на спину, как существо сзади вновь истошно завизжало и, перебирая громадными пальцами, начало поспешно отступать в дыру, откуда лишь недавно вылезло. Руги испуганно глядел вдогонку чудовищу. Затуманившая разум хватка адреналина ослабла, и палач вспомнил, что перед ним пусть и изменённая, но всё ещё его мать. –Мама! – обеспокоенно крикнул Руги, ринувшись к зияющему отверстию. Но стоило ему вглядеться во тьму, как вместе со зловонным потоком воздуха оттуда вылетел гигантский, сжатый кулак. Огромная сила подбросила палача, неприятное чувство бесконтрольного полёта быстро сменилось громким, раскалывающим асфальт ударом. Руги пролетел с десяток метров, потеряв немалое количество здоровья, но даже не это было наибольшей проблемой – от неожиданности палач выпустил из рук свой верный тесак. Взгляд забегал из стороны в сторону в поисках оружия, но ненамеренно остановился на чудовище, что теперь полностью показало себя. Со страшным грохотом гигантский, уродливый голем из мёртвых тел и элементов кладбища вырывался из-под земли. Вся впадина на месте дома оказалась одной огромной могилой для этого существа. На руках, одна из которых была куда сильнее обезображена усилиями Руги, снова прорезалось вопящее от ужаса лицо его матери, составленное из трупов и металлических ограждений. Палач взглянул на голову чудовища, и тут же его разум захлестнули воспоминания. *** Это произошло зимой. Очередной экономический кризис лишил работы многих, в том числе и семью Руги – родители едва сводили концы с концами, денег часто не хватало даже на еду. И пока отец отчаянно пытался найти работу, мать всю себя посвящала маленькому сыну, ведь, как она считала, он должен вырасти нормальным человеком, несмотря ни на что. Тем вечером они вдвоём прогуливались по зимнему городу, смотрели на плывущие по каналу льдины и весело кидали друг в друга снежки. Мать Руги, несмотря на худощавость и нездоровую бледность, была всегда улыбчива и практически светилась материнским теплом – сын был для неё смыслом жизни. А маленький мальчик не особо задумывался о тяжестях жизни, о кризисе. Самой большой проблемой для него была временная пустота в холодильнике, но даже тогда он не капризничал. Два небольших солнца, что светили, несмотря на все невзгоды. К сожалению, их отца нельзя было назвать таким же. Тишина в доме сразу насторожила молодую женщину. Но улыбка не покидала её до последнего. До момента, когда её сын обеспокоенно сказал: –Мама, мама! Тут папа висит! Тот день изменил её жизнь навсегда. Её любимый сдался: потеря работы, подступающая нищета, голод – всё это сломало его. В предсмертной записке он писал, что не смог выдержать такую ношу. Что он подвёл свою семью. И мало кто знает, каких усилий стоило матери Руги не опустить руки тогда, продолжить жить. Но мальчик видел страдания матери. Он никогда не был сильно близок с отцом, а когда его не стало… что-то изменилось в молодой душе. Будущий палач упрекал себя за то, что не чувствовал скорби на похоронах. Что чувствовал нечто странное, неприятное при виде его безжизненного тела. Со временем это превратилось в ненависть к оставившему его родственнику. –Чёртов эгоист, – говорил Руги сам себе, – Оставил нас с мамой, ещё и чуть не убил её горем! И сейчас эта томящаяся в глубине души ненависть резко всплыла наружу. *** Бледное, безжизненное, устрашающее. Ровно такое, каким лицо отца врезалось Руги в память. Голова голема смотрела на палача безжизненным глазами его давно мёртвого родственника. Лицо, что вызывало лишь неподдельный ужас у его матери, сейчас принадлежало тому монстру, в которого она превратилась. Но у Руги это вызывало совершенно иные эмоции. Кулаки до тряски сжались от злости, взгляд пылал ненавистью. –Ты… – подобно зверю прорычал палач, выпуская из каждой руки багровую цепь. Его ноги лишь сильнее припали к земле, когда рука отвратительного гиганта занеслась для сокрушительного удара. Ей навстречу выстрелили не две, а целый рой цепей-щупалец, что рвали плоть и дробили камни с костями, но и это не смогло остановить неудержимую силу. Подобно тому, как человек смахивает муху, чудовище смело Руги, отправив того в недолгий полёт до трухлявого забора ближайшего дома. Пробив собой полусгнившие доски, палач на полной скорости влетел в угол здания. Потеряв пару кусков себя, кирпичная стена, тем не менее, стойко выдержала попадание заляпанного кровью и внутренностями Руги, которого буквально трясло от злости. Спустя секунду на землю опали и многочисленные цепи, что торчали из рук, подобно иглам дикобраза, разрывая рукава куртки на лоскуты. И прежде, чем великан успел повернуть свою бесформенную тушу к палачу, последний кое-что понял и заметил. Тесак, который уже стал чуть-ли не продолжением тела Руги, валялся прямо у стонущих и хрустящих ног врага. Достать его будет непросто. Но! До затуманенного скорбью и гневом разума, наконец, дошла очевидная вещь – он не в родном мире. Нет риска навредить невинным людям. Вокруг бродят одни чудовища, а значит… –…значит можно не сдерживаться! – палач закончил мысль вслух, сорвавшись на крик. Опавшие было цепи зазвенели и закружились вокруг хозяина с новой силой. Из тела казавшегося хрупким юноши начали буквально вырываться металлические прутья, шипы, целые багровые пластины – он будто обрастал бронёй на глазах. Хруст и лязг ознаменовали конец чудовищной трансформации, когда спину сгорбившегося палача украсила огромная циркулярная пила, «произраставшая» прямо из позвоночника. И как только контроль над собственным телом вернулся Руги, на границе сознания проскочила мысль: «Броня погибели» активирована. Покажи им жестокую Справедливость, палач!» –С удовольствием, – прохрипел юноша, чей голос смешался со скрежетом металла внутри, а лицо застыло в жутковатой, кровожадной улыбке. Обагренная кровью пила начала набирать обороты. *** На многострадальный мегаполис, от которого в небо поднимались несколько крупных столбов дыма, опустилась темнота. Ночная жизнь бурлила в нём как никогда активно – роботы, бандиты и чудовища, многих из которых почему-то сдерживал дневной свет, скитались по улицам с одними им известными целями. Где-то что-то грохотало, кто-то рычал и вопил, местами загорались яркие вспышки разных цветов. Даже ночью город не переставал быть полем боя. Воровато оглядываясь, Сабрина тенью проскальзывала по давно знакомым ей улицам и переулкам. Сегодня она наконец смогла избавиться от артефакта, который чуть не стоил ей жизни. Статус «Охотник за сокровищами» казался девушке куда менее опасным, чем оказалось на самом деле. Ещё и искать по несколько дней кого-то со статусом «Скупщик», понятно для чего – идиотская система только тогда засчитывала выполнение задания. А человек, которому Сабрина раньше сдавала все найденные сокровища, погиб от Блажи, так что найти нового скупщика оказалось неожиданно сложно. Но какой же неожиданностью для девушки стало то, что таким человеком был её старый, хоть и далеко не самый приятный знакомый. Линию мысли Сабрины оборвали уверенные шаги впереди. Девушка машинально прижала что-то к груди, после чего воровато спрятала это под куртку. Из темноты переулка вышла знакомая, высокая фигура в армейском плаще и фуражке. –Ты… – злобно прошептала Сабрина. –Наконец я тебя нашёл, мелкая нарушительница субординации, – тихо, но достаточно победоносно заявил Кулов, после чего достал из кармана сигареты и, сверкнув пламенем зажигалки, с довольным лицом начал втягивать в себя табачный дым. –Какого хрена тебе надо, дед? – раздражённо проговорила девушка, медленно отступая назад. Вот только неуклюжие шаги сзади заставили её остановиться – выход из переулка перегородили две пошатывающиеся фигуры, – Ты знал… –Ну конечно знал, дорогуша, – из клуба дыма показалась довольная улыбка майора, – Бродить по одним и тем же местам, когда тебя выслеживают – такая себе идея. –Дед, у меня к тебе дел нет. Давай разойдёмся мирно, а? – Сабрина вытянула свободную руку в сторону и создала парящий над ладонью, острый кристалл. –Сходу угрозами сыплем, уважаемая? – хмыкнув, Кулов зажал сигарету зубами, а руки скрестил на груди, – Тебе родители не говорили, что это неприлично? Вместо ответа в майора хлынул поток острых кристаллов. Вот только он, несмотря на ожидания Сабрины, даже не сдвинулся с места – лишь продолжал ядовито лыбиться. Тут сбоку от Кулова, грохоча металлическими когтями по каменной плитке, выскочило огромное, гориллоподобное существо. Заслонив своим огромным телом майора, оно приняло на себя удар кристаллов, которые, разбившись о чёрные, мускулистые руки, никак не навредили монстру. –Спасибо, Дезхед, – Кулов похлопал чудовище по шипастому наплечнику, – Девочка, даю тебе последний шанс. Отдай украденное – и разойдёмся по-хорошему. Из разинутой, клыкастой пасти Дезхеда на землю капала зелёная жидкость, а само чудовище тяжело дышало, зыркая кроваво-красными глазами из-под стального шлема. Казалось, оно в любую секунду готово было броситься на Сабрину и разорвать её на куски. –Пошёл нахер, – опомнившись от удивления, девушка создала вокруг себя целый рой мелких, звенящих кристаллов. –Не люблю тупых, – майор раздражённо швырнул недокуренную сигарету в сторону, – Ты хоть понимаешь, насколько опасно это кадило? Куда ты его дела? –Да мне похуй! Не твоего ума дело! – выпалив это, Сабрина запустила снаряды в своего врага, а сама прыгнула в сторону, уклоняясь от возможной атаки – битва с Алдирис научила её тому, что стоять на месте в бою – плохая идея. И стоило кристаллам звонко удариться о крупное, чёрное тело – девушка уже спряталась за ближайшим мусорным баком. Но не успела она облегчённо выдохнуть, как услышала резкий, тихий щелчок. А затем вспышка, чудовищный грохот, звон в ушах, ощущение полёта – и вот Сабрина уже у противоположной стены, опрокинутая неслабым взрывом. «Он что… всё тут заминировал!?» – пронеслось в украшенной испачканными фиолетовыми волосами голове. –Я подготовился, как видишь, – будто ответил на эту мысль Кулов, поправляя фуражку, – Дезхед, будь добр. После этих слов монстр, громко взвыв, ударил пудовыми кулачищами по каменной плитке, оставив на ней несколько крупных трещин, после чего со всей яростью поскакал на четвереньках в сторону Сабрины. Как можно быстрее поднявшись на ноги, девушка начала создавать куда более крупные кристаллы, всё ещё удерживая что-то под курткой одной рукой.