Diabolus ex Machina. Том II

Один из районов многострадального мегаполиса напоминал окружённое необычайно ровными, металлическими стенами поселение. Между немногочисленными бараками, что впопыхах построили на месте недавно срубленного парка, неуверенно сновали люди, опасливо поглядывая на своих наблюдающих со стен пленителей – роботов правильных форм с горящим на голове-мониторе красным глазом. Вот небольшие, охраняемые двумя машинами автоматические двери тихо открылись, и в странный концентрационный лагерь занесли нового пленника – мужчину, что болезненно стонал, держась за простреленную ногу. Пройдя ровно столько шагов, сколько и все роботы до этого, машина сбросила раненого с плеча, после чего, не задерживаясь ни на секунду дольше, вновь скрылась за железными дверьми, отделявшими людей от свободы. Некоторое время к несчастному никто не подходил, но стоило некой миниатюрной девушке увидеть его, как она пулей метнулась в один из бараков. Уже через минуту оттуда, вытирая пот со лба, показался чернокожий громила, весь испачканный чужой кровью. Стоило ему приблизиться к мужчине, как тот испуганно пополз по земле от пугающего незнакомца. –Спокойно, я не причиню тебе вреда, – выставив окровавленные руки перед собой, поспешно заговорил Малыш, – Мы организовали госпиталь, но сам ты туда не дойдёшь. Давай я помогу? –Д–да… конечно… – заикаясь от страха и непонимания, мужчина, тем не менее, прекратил свой нелепый побег. Без особого труда водрузив раненого на плечо, громила осторожно понёс его к бараку, из которого только что вышел, петляя между свежих пней и мысленно сравнивая себя с теми бездушными машинами, что похожим образом приносят сюда людей. И стоило шаткой двери отвориться, как в нос снова ударил стойкий запах спирта, крови и медикаментов. Туда-сюда сновали мужчины и женщины, что помогали раненым, но все расступались перед Малышом – в кои то веки не из страха, а из уважения к тому, кто одним из первых начал помогать людям, которых согнали сюда подобно скоту. –Ада, у нас ещё один раненый! – громко окрикнул чернокожий. –Серьёзно ранен? – раздался откуда-то из глубин госпиталя чёткий, немолодой женский голос. –Нога кровоточит, но жить будет. Куда его? – Малыш осторожно шёл вперёд, стараясь не зацепить никого своей массивной фигурой. –В дальний левый угол, свободных коек нет! – почти мгновенно ответила женщина, после чего вновь погрузилась в работу. Повинуясь распоряжению, громила осторожно устроил раненого на покрытый рваной тканью пол, рядом с другими несчастными, которым повезло чуть больше других. Тут же к новому «пациенту» подскочил худосочный мужчина в запачканном кровью свитере и, коротко поблагодарив Малыша, начал обрабатывать рану новоприбывшего. Кивнув, громила поспешил вернуться к своему прежнему делу – помогать перевязывать раненых. –Справляешься? – коротко спросил Малыш у молодой девушки, что как раз перебинтовывала обрубок отстреленной руки одного из тех, кто рискнул сопротивляться. –Помощь не помешает, – закусив губу от напряжения, коротко ответила она, – Подержи вот тут. –Да, конечно, – и пока окровавленные руки выполняли механическую работу, громила на мгновенье провалился в воспоминания. *** Раненый и едва живой, Малыш был в отчаянии. Грис сошёл с ума – увидел в его словах то, чего он даже близко не говорил. Оставил того, кто готов был отдать за него жизнь, на верную смерть. Не зная, куда идти, истекающий кровью громила просто тащился вперёд, пока не свалился от усталости и потери крови – в тот миг Малыш подумал, что там, на холодном асфальте, его жизнь и закончится. Но каково же было его удивление, когда он пришёл в себя в тепле, с перебинтованными ранами. А рядом сидела женщина средних лет с добрыми глазами и буквально прожигала его обеспокоенным взглядом. –Эй, эй, полегче, здоровяк! – моментально отреагировала она на попытку Малыша подняться, – Не дай бог швы разойдутся, опять мне тебя по кускам собирать! Его спасительницей была Ада – смелый врач, что решил не покидать город, а помогать нуждающимся, как только может. Она рассказала, что Малыш упал без сил прямо напротив её окна. Несказанная удача спасла его жизнь. –А вдруг я бы оказался бандитом? – задал тогда громила навязчивый вопрос. –А мне-то что? – искренне удивилась Ада – Бандит, бомж, политик – мне плевать. Я клятву давала. Если твою задницу размотало по всей округе – моя задача собрать её обратно. Кто ты – дело десятое. В тот день Малыш ухитрился сначала потерять, а затем вновь обрести смысл существования. Следование за сумасшедшим Грисом было ошибкой, но теперь, столкнувшись с таким альтруизмом, громила был уверен, что поступит правильно, защищая свою спасительницу. Пусть он и не так силён, как другие, но просто так уйти и существовать ради себя Малыш не мог – в этом с Адой они были очень похожи. Так эти двое и жили несколько дней, время от времени помогая незнакомым людям. Вплоть до того момента, когда в их дом без стука ворвались машины, наставив на хозяев дула странных оружий. Проиграв пафосную речь некоего Императора, роботы предложили пойти с ними мирно, или насильственно. Трезво оценивая свои силы, Малыш и Ада сдались – сражаться с машинами было бессмысленно. И когда первый чувствовал горечь поражения, вторая лишь улыбалась – для неё это был шанс помочь куда большему числу людей. *** –Эй, ты чего застыл? – из глубин сознания Малыша выдернул недовольный голос девушки, – Уйди… пожалуйста. Ты мешаешь. –А? А, да, конечно, – вздрогнув, громила поспешил покинуть наскоро организованный госпиталь – всё же он не врач, а места внутри тесного барака и так едва хватало. Выйдя на улицу, Малыш вдохнул свежий, ночной воздух. Косо покосился на патрулирующих поселение внутри и на стенах роботов – те время от времени водили своими кубическими головами из стороны в сторону, будто выискивая возможные угрозы. И чего этим машинам от них нужно? С того момента, как людей сюда затащили, им ничего не сказали, вообще. Пара смельчаков оказалась одарена системой и попыталась сбежать – их тела быстро обратились в неприглядное, опалённое месиво под шквальным огнём со всех сторон. Сопротивляться бессмысленно – сейчас единственным вариантом было ждать. Освещённый холодным светом прожекторов, вырубленный парк выглядел островком спокойствия в этом бушующем океане хаоса. Откуда-то издалека доносились взрывы, грохот и крики, но к этому все, кто остался в городе, уже начали привыкать. Мерное потрескивание сверчков и гудение моторов охраны навевало сонливость и желание прилечь, отдохнуть после полного событиями и потрясениями дня. –Верзила, – Малыш буквально дёрнулся от внезапного, чёткого шёпота, что звучал будто внутри головы, – Хочешь отсюда выбраться? Растерянно озираясь по сторонам и шагая по небольшому крыльцу, громила пытался понять, кто говорит с ним. Тут его глаза уловили нечто, спрятавшееся в тени здания. Каким-то образом многочисленные машины не замечали незнакомца. –Ты кто? – задал Малыш первый пришедший в голову вопрос. Он попытался сконцентрироваться на нечётком, будто поглощающим тусклый свет фонарей пятне – но неожиданно ощутил от этого практически физическую боль. Всё, что он сумел разглядеть – два прищуренных, багровых глаза. –У вас это что, стандартный вопрос? – непонятный сгусток черноты завибрировал, глаза сузились, металлический голос сочился недовольством, – Это не важно. Я повторюсь: хочешь отсюда выбраться? В ответ Малыш лишь кивнул, а затем вновь покосился на беззаботно сновавших туда-сюда роботов. Как они не замечают постороннего? –О, об этом не переживай, – таинственный незнакомец довольно хмыкнул, – К сути. Видишь вон ту коробку наверху? «Какую коробку?» – только и успел подумать Малыш, как фокус зрения без его воли перевёлся на ощетинившийся десятками проводов и антенн металлический куб, подвешенный на стену с внутренней стороны. К нему вдоль всей конструкции вела узкая, слегка покрытая ржавчиной лестница, по которой нерасторопно расхаживал очередной механический воин. –Видишь, – утвердительно проскрежетал голос, – Это – автоматический центр управления этими консервами. Система настолько примитивная, что от тычка пальцем сломается. Выдерни оттуда пару кабелей – и эти, с позволения сказать, «роботы», отключатся. Они не ожидают нападения изнутри. –Даже если так – как я туда доберусь? Меня же просто убьют! – тихо, но уверенно возмутился Малыш, стараясь не привлекать к себе лишнее внимание. –О, не переживай! Скоро представится возможность. Прямооо… – сгусток шевельнулся, взгляд багровых глаз переместился куда-то вниз, – Сейчас! И не успел громила удивится, как откуда-то из-за стены раздалась простая, но мощная мелодия, сыгранная на электрогитаре. Затем последовал грохот и скрежет, а завершил короткое выступление громкий, нечеловечески твёрдый голос: –Во имя человечества! И за стеной, судя по звукам, в тот же момент разгорелась нешуточная битва роботов с… кем-то. –Это ещё что за… – хотел было спросить Малыш, но его собеседник испарился, стоило громиле отвести взгляд. Что это было? Кто? Зачем помогает ему? Вопросы кружились в голове вышибалы, но сейчас они не имели значения. Он хотел помочь людям и знал, как это сделать. А потому мысли отошли на второй план – Малыш не привык думать. Малыш привык действовать. *** –А ну разошлись! – прокричав эти слова на манер боевого клича, Стронгарм, замахнувшись саксофоном, влетел в толпу выстроившихся у стены роботов. Послышались многочисленные выстрелы, что скоро утонули в металлическом скрежете и грохоте ударов – стальные воины Императора гнулись как игрушечные под чудовищным натиском джазиста. План троицы был прост до невозможности: проследить, куда роботы уводят людей, уничтожить все машины, освободить пленников. Учитывая то, что Императору зачем-то нужны живые люди, убивать их роботы точно не будут. А потому, как считал Рэйнбоу, скрываться не имело смысла. Направив вперёд заряженные потоки воздуха, металлист первым нанёс удар, обратив одного из врагов в кучу покорёженного железа. –Ты какого хрена творишь!? – Лаки, что старалась красться в тенях, буквально зашипела на товарища. Но, к счастью, машины девушку даже не заметили – они были отвлечены куда более крупным и агрессивным врагом – Луи. Осознав это, Лаки продолжила прятаться, изредка выскакивая сзади на роботов и обращая тех в труху своими монструозными когтями. Пара машин попытались пристрелить её – бесполезно. Элегантными движениями девушка уходила от снарядов, хищно скалясь в ответ бездушным марионеткам. –Странно… – прошептал сам себе Вайтснэйк, что без труда справлялся с немногочисленным противником, – Охрана здесь слишком слабая… Будто подтверждая опасения музыканта, с грохотом и скрежетом на стенах показались крупные стационарные орудия. Автоматические, само собой – четыре прямоугольных ствола сразу уставились на Рэйнбоу, внутри них что-то разгоралось оранжевым цветом. Металлисту не трудно было сложить дважды два – привычным жестом ударив по струнам, Вайстнэйк создал вокруг себя полупрозрачный купол. Ровно за секунду до того, как из орудий полился поток яркой, оранжевой энергии, что, столкнувшись с защитой музыканта, расколол ту в считанные мгновенья. Лучи добрались до Рэйнбоу, обдав того волной адского жара и отбросив назад, подобно тряпичной кукле. –Металлюга! – обеспокоенно крикнул Стронгарм, продолжая, тем не менее, крушить механических марионеток. Лаки же молча бросила в сторону Рэйнбоу обеспокоенный взгляд. Она отвлеклась лишь на секунду, но этого хватило, чтобы один из выпущенных роботами снарядов попал точно девушке в грудь, оставив в спортивной куртке и теле опалённую дыру. С хрипом попытавшись затянуть воздух в выжженные лёгкие, Лаки безжизненно рухнула на асфальт, мигнув перед этим на мгновенье ярким красным светом. –Да твою… – уже с откровенным испугом крикнул сам себе джазист. За одно мгновенье он оказался один против целой толпы вооружённых роботов, их автоматических турелей, и спешащего из открывшихся ворот подкрепления. Они явно недооценили противника. Очень сильно. Но понимая, что промедление равносильно смерти, Луи продолжал обращать машины в груды бесполезного хлама могучими ударами латунного инструмента. От былой лёгкости на лице не осталось и следа – зубы сжались от напряжения, а жилы на лбу вздулись – бывший полицейский отчаянно пытался придумать, что делать дальше. Со скрипом автоматические пушки направили свои устрашающие орудия на последнего оставшегося нарушителя спокойствия. Их внутренности снова начали накаляться, они готовились ко второму выстрелу. Отскочив в сторону, Стронгарм припал губами к мундштуку – из саксофона полилась пусть и красивая, но ощетинившаяся фальшивыми нотами мелодия. От волнения и неожиданности сбилось дыхание, у джазиста едва получалось поддерживать свой объёмный щит из здоровья музыкой. Увернуться от пушек он даже не надеялся – слишком медленно двигалось его громоздкое тело. А увидев краем глаза, как эти лучи снесли Рэйнбоу даже сквозь купол, Луи сомневался, сможет ли он в принципе выдержать такой удар? С громким шипением орудия выплюнули ещё четыре луча, что на огромной скорости понеслись в сторону Стронгарма. Джазист даже не успел разглядеть, как вокруг него появился практически незаметный, дрожащий полупрозрачный купол. Содрогаясь от напряжения и щурясь от жара, Рэйнбоу из последних сил пытался спасти своего товарища. Если бы не защита, металлист бы обратился в пепел – мощь стационарных орудий была колоссальной. И пусть купол принял на себя большую часть удара, даже небольшой доли этой неимоверной силы хватило, чтобы сильно обжечь одежду Вайтснэйка и довести его здоровье до критической отметки. Со стороны зрелище выглядело завораживающе – творческая натура Рэйнбоу и не думала засыпать даже при смертельной угрозе. В месте, где только что стоял Стронгарм, будто зажглось второе Солнце – металлиста обдало волной жара, что чувствовался даже несмотря на тлеющую одежду. А затем что-то обугленное и горящее с грохотом приземлилось рядом, обагрив землю кровью. Вайстснэйку хватило мгновения, чтобы понять – это обгоревшее, зажаренное тело Луи. Остатков его силы не хватило, чтобы спасти нового товарища. Музыкант в отчаянии ударил кулаком по покрытому копотью асфальту – неужели это их конец? –Чего расселся, придурок!? – испуганный, граничащий с истерикой женский голос будто вылил ушат холодной воды на Рэйнбоу. Перед глазами пронеслось нечто, ухватившее труп Луи когтями, беспардонно разодрав его изувеченную плоть… Лаки!? –Ты же… погибла… – непонимающе залепетал Вайстнэйк, не веря собственным глазам. Он точно видел, как грудь девушки прожгло снарядом робота, а её тело вспыхнуло красным – всё говорило о том, что она умерла. –Сука, поднимай свою высокодуховную жопу и помоги мне тащить эту котлету! – скача из стороны в сторону и уклоняясь от града оранжевых снарядов, Лаки каким-то чудом успевала сверлить Рэйнбоу полным ненависти взглядом широких глаз. Наконец придя в себя, Вайтснэйк рывком поднялся на ноги. Пальцы ударили по струнам оплавленной гитары, что, согласно всем законам физики, уже не могла издавать ничего, даже отдалённо похожего на музыку. Тем не менее, подбадривающая мелодия полилась из практически уничтоженного инструмента, и дрожащий, с трудом держащийся щит возник за спиной внезапно воскресшей девушки. Под звуки электрогитары и распадающейся на куски защиты, двое удалялись во мрак улиц, спасая свои и одну чужую жизнь. *** А внутри форта-тюрьмы тем временем шёл свой бой. Ни секунды не мешкая, Малыш решил действовать. Практически все машины, что ещё недавно сторожили внутренний периметр, бодрым для механизмов шагом высыпали прочь, наружу. Судя по всему, стены штурмовал кто-то действительно сильный. Внутри остались лишь двое охранников: один у ворот, и тот, что патрулировал лестницу. Неужели настолько уверены, что люди не нападут изнутри? Громила не знал, насколько эти машины разумны. Но что он знал наверняка – упускать шансы он не любит. По удачному стечению обстоятельств патрульный на лестнице как раз спустился на землю. Везение, или же продуманный план неизвестного союзника? Не важно. Как следует разбежавшись, Малыш впечатал всё своё громоздкое тело во врага прежде, чем тот успел вскинуть оружие. Плечо отдало тупой болью, когда робота зажало между мускулистым вышибалой и стальной стеной, но оно того стоило – экран с устрашающим красным глазом пошёл трещинами, затем помехами. Движения робота стали хаотичными, дёрганными, и Малышу даже не пришлось его добивать – машина сама повалилась на землю, разбрасывая вокруг снопы искр. Они что, настолько непрочные? Но некогда думать. Быстро, пока вторая машина не успела среагировать, громила буквально взлетел по узкой лестнице, что вела к цели – центру управления. Как там сказал тот парень? Выдернуть пару кабелей? Да запросто! Вот только азарт Малыша прервал просвистевший в воздухе оранжевый снаряд, что с громким шипением прожёг в мускулистом плече дыру. Громила вскрикнул от боли, но не перестал подниматься – не впервые ему терпеть подобное! Снова выстрел, на этот раз мимо – одно из перил оплавилось и завалилось в сторону, чуть не утащив за собой громилу. Последние две ступеньки он уже буквально перепрыгнул и вцепился в утыканный кабелями куб подобно хищнику в свою жертву. Продолжая эту аналогию, Малыш стал буквально раздирать устройство голыми руками: антенны, провода, всё, до чего дотягивалась как здоровая, так и адски болящая рука. Превозмогая боль, громила заставил коробку искриться и гудеть, а затем и вовсе вспыхнуть на мгновение ярким светом, отбросив своего терзателя назад, заставив того кубарем покатиться вниз по лестнице. В ту же секунду спину обожгло новой волной боли – робот-охранник снова попал в цель. Но Малыша это не беспокоило – он улыбался. Эти страдания ничего не значат, ведь он победил! Раны затянутся, а люди смогут… Поток оптимистичных мыслей мгновенно оборвался, стоило герою опустить взгляд вниз. К одинокому роботу присоединились ещё четыре, непонятно откуда взявшиеся машины. Они стояли, направив дула странных орудий на нарушителя порядка. В недоумении Малыш снова взглянул на растерзанный им центр управления – тот искрился и плавился, электронике внутри точно конец! –Неужели… обманул? – вслух подумал громила. Одновременный залп нескольких орудий утонул в громком скрежете и шипении настенной турели. Тело неудавшегося героя покрылось неисчислимыми обугленными ранами, а сам он вскрикнул лишь на мгновение, после чего умолк. Вероятно, навсегда. *** Каждый выпад Циды как один – Эвогатз давно понял, что она не была воином даже отдалённо. Её удары обращали асфальт в труху, а мусорные баки по краям улицы в покорёженные железки: сила этого чудовища была поистине колоссальная. Вот только мало обладать силой – ею нужно ещё и уметь пользоваться. Как охотник со стажем не в один десяток лет, Эвогатз прекрасно это понимал. Медведь может разорвать человека на куски голыми лапами, но почему же тогда именно люди охотятся на этих зверей, а не наоборот? Человек слаб сам по себе, но с помощью мышления он может превзойти любое, даже самое кошмарное порождение природы или недавно появившейся системы. Весь этот затянувшийся бой напоминал Эвогатзу его прошлую жизнь – когда он охотился не на опьянённых мнимым могуществом людей, а на сильных, но безрассудных животных. Цида вела себя как загнанный в угол зверь – вкладывала всю свою необъятную мощь в каждый удар, будто он должен стать последним. Жуткое, но до боли предсказуемое поведение – охотник читал девушку, как открытую книгу. И пускай монструозные деформации её тела продолжали впечатлять Эвогатза, ни один отчаянный выпад больше не достиг цели – охотник играючи уходил от таких очевидных атак, а затем бил в ответ – быстро, молниеносно и неостановимо. Сначала он попытался разорвать её горло – но, понятное дело, этот бой нельзя было закончить так просто. Из превращённой в кровавое месиво глотки фонтанировала багровая жидкость, причём с такой силой, будто каждая вена и артерия Циды была под чудовищным давлением, выбрасывающим телесную жидкость на метры вперёд. Но девушка этого даже не замечала – она продолжала упорно наступать, обращая свои руки, ноги, и другие части тела в лезвия, шипы, дубины и щупальца. Она не умела пользоваться своей силой, что, в какой-то мере, делало Циду ещё опаснее – пусть движения её и были предсказуемы, но вот во что обратится выпущенная вперёд рука сейчас, догадаться было попросту невозможно. Она отчаянно бросала во врага всё, что только могла, поначалу лишь постанывая, а затем громогласно крича от боли – Эвогатз даже поймал себя на мысли, что не откажись он от чувств много лет назад, ему бы даже стало жаль эту несчастную. –Да почему ты… НЕ ПОДЫХАЕШЬ!? – охрипший голос Циды буквально пропитался болью, отчаянием и истерией. Выглядела она уже не как человек, а как освежёванный, кровоточащий кусок мяса – от одежды не осталось и следа, содранная когтями и зубами кожа свисала лоскутами, и лишь антропоморфное строение тела, да горящие безумием красные глаза напоминали о том, что это существо когда-то было человеком. Тем не менее, несмотря на кажущуюся лёгкость победы, Эвогатз нервничал. Каждый из его выпадов должен был убить это чудовище, но она даже не пошатывалась от многочисленных порезов и укусов, продолжая напирать с неостановимой, отчаянной решимостью. Измотать эту тварь явно не выйдет – охотнику нужен был другой план, причём срочно. Однако, судя по всему, такие мысли посещали не только Эвогатза – стоило тому на мгновенье замешкаться, как Цида, в очередной раз отпрыгнув назад, выставила освежёванную руку в сторону. Конечность охватила короткая, но устрашающая судорога, и с громким хрустом что-то вырвалось из запястья несчастной, с огромной скоростью полетев в охотника. Он даже не успел среагировать, как треугольную морду забрызгало густой, багровой жидкостью. Она что, попыталась ослепить его кровью? Увы, понять, что всё не так просто, Эвогатз не успел – из каждого красного пятна на панцире совершенно внезапно выстрелили тонкие мясные жгуты, что сразу впились в Циду, кажется, проткнув её насквозь. Не теряя времени, девушка дёрнула за эти тонкие, но до невозможности прочные нити, снова подтягивая брыкающегося охотника к себе. Вонзив когтистые лапы в асфальт, Эвогатз пытался сопротивляться, но бесполезно – грубой силы в Циде было в разы больше, и скоро охотник вновь оказался прямо перед кровоточащим чудовищем. Из разорванной шеи показался очередной мерзкий отросток, напоминающий по форме гибкую косу, и попытался закончить бой одним взмахом, отрубив Эвогатзу голову. Но тот сумел убрать морду из-под удара, хоть и не полностью – одно из зубастых жвал, разбрасывая во все стороны блёкло-красную кровь, отлетело в сторону. Однако не успело оно коснуться земли, как охотник совершил рискованный, практически безрассудный поступок – Цида явно ожидала, что он будет пятиться назад, и Эвогатз знал это – мощным рывком вперёд он сбил врага с ног, острые когти мгновенно впились в изуродованную голову, выкалывая глаза, и для пущего эффекта сворачивая шею. Под отвратительный аккомпанемент ломаемых позвонков, охотник со всей силы вбил Циду в землю, а затем, не медля, отбросил её в сторону, разрывая явно ослабшие жгуты, которыми тварь притянула его. С грохотом впечатавшись в кирпичную стену, Цида забилась в страшных конвульсиях, и с громогласным хрустом её голова встала обратно в естественное положение, позволяя хозяйке издать очередной, полный гнева и страданий вопль, а затем взглянуть пустыми глазницами куда-то в сторону, мимо цели. Существо ослепло. Вспышка боли от потерянного жвала, что хотела было вонзиться в сознание охотника, мгновенно была им погашена – полезный навык, которому Эвогатз обучился, ещё будучи человеком. Но хвалить себя было некогда – тварь явно ослабла, и сейчас представился шанс её добить. Хрипло зарычав, охотник, как и подобает безжалостному хищнику, прыжком отправил своё громоздкое тело в полёт – у регенерации Циды должен быть предел. Он разорвёт, исполосует её, обратит тело в фарш – это уж точно остановит тварь! –ИДИ… СЮДА!!! – из тела девушки выстрелил десяток бритвенно-острых отростков. Одна ошибка стала решающей. Он переоценил себя и недооценил врага. Снова. Эти мысли пронеслись в израненной голове за мгновение до того, как щупальца Циды будто черви вгрызлись в его панцирь, обращая тот в труху и добираясь до розоватой плоти. Боль пронзила тело со всех сторон, Эвогатз не смог сдержать болезненный рык. –СДОХНИ! СДОХНИ–И–И!!! – истошно вопила девушка, нанося безжалостные удары отростками, превращая прочное тело врага в кровоточащее решето. Она не видела охотника, но чувствовала его панцирь, плоть и кровь. Чувствовала, как щупальца прорываются сквозь защиту монстра и бродят по его пустому изнутри телу… пустому? Человек способен адаптироваться почти ко всему, даже к нестерпимой, постоянной боли. Но то, что ощутила Цида в этот момент, невозможно описать ни одним человеческим языком. Люди не могут чувствовать такую боль – даже затуманенный разум девушки понимал это, настолько неестественно ужасающими были эти страдания. Охрипший, сорванный голос вновь огласил округу, перерастая в нечленораздельное, предсмертное бульканье. Сила охотника не только в дальновидности, но и в способности быстро адаптироваться. Ослепить врага было ключевым решением – скрепя сердцем, Эвогатз в последний миг сбросил адаптивный панцирь, что был ему так дорог, использовав его как муляж собственного тела. И хоть Цида и успела оставить несколько колотых ран, охотник был жив. А пока слепое чудовище рвало пустой панцирь на куски, его владелец снова бросился в атаку. Вонзив в лежащую на заляпанном кровью тротуаре жертву монструозные когти, охотник, прилагая всю свою нечеловеческую силу, с хриплым рыком, что утонул в воплях Циды, разорвал несчастную надвое. Онемевшие от перегрузки мышцы тут же расслабились, а маленькие глаза закрылись, дабы не ослепнуть от брызжущей как из фонтана во все стороны крови. Из последних сил Эвогатз отпрыгнул назад, опасаясь ответного удара. Вдруг даже это не убило уже казавшуюся бессмертной девушку? Но когда болезненный вопль утонул в хриплом бульканье, а затем сменился тишиной – охотник, наконец, смог облегчённо выдохнуть. Смахнув запачкавшую глаза кровь, Эвогатз посмотрел на разделённое пополам тело – пусть багрянец и хлестал из чудовищной раны в неестественных количествах, Цида не двигалась. Наконец, несчастная упокоилась. –Невероятно… – только и смог выдавить из себя охотник, прежде чем нелепо упасть на широкие колени. Он истекал кровью, лишился панциря, а тело держалось на пределе, но победа была в его лапах. Только сейчас Эвогатз начал замечать окружение: улица выглядела так, будто её бомбили кровавыми бомбами. Следы когтей на стенах и асфальте, поваленные фонарные столбы, обрушенные стены – всё было покрыто багрянцем в три слоя. Ни одно человеческое тело не вместит в себя столько крови – это охотник знал на собственном опыте. То, что он убил, лишь внешне было одним из людей. Таких живучих тварей Эвогатз ещё не встречал ни будучи человеком, ни превратившись в монстра. Нужно было уходить, пока на звуки боя не пришёл кто-то, способный добить ослабшего Эвогатза. Но оставалось одно незавершённое дело – поглотить эту чудовищно сильную оболочку. Охотник облизнул забрызганную своей и чужой кровью морду в предвкушении, но здравый смысл одёрнул его. –Источник её силы – боль, – размышлял он вслух, – Если я поглощу её… Эвогатз застыл на мгновенье, задумавшись. Но уже спустя секунду его окровавленная фигура исчезла во тьме ближайшего переулка – он многому научился в этом бою, и этого достаточно. Слишком рискованно было пожирать эту проклятую оболочку. Теперь охотник спешил в своё логово – ему нужно восстановить силы и обдумать этот кровавый, во всех смыслах, бой.