I
Это происходит неосознанно, тогда Горный Лорд и помыслить не мог, чтобы смутить своего милого и глупого ученика! И вообще, почему его ученик, Повелитель демонов и почти-Владыка-трёх-миров, с которым они неоднократно делили ложе, удивился забранным в высокий хвост волосам? И хорошо бы, если бы лишь удивился, да только ученик перевёл взгляд на открытую шею и, — ну надо же! У него ещё есть чувство стыда! — покраснел от скул до самых кончиков ушей. Благо, не сбежал куда-нибудь паниковать. И тогда, в этот роковой день, у Шэнь Цинцю возникла озорная мысль, от которой никому плохо не станется. Возможно.II
Прекрасный солнечный день: ни ветра, ни туч, только облака, спокойно плывущие по небу, и листва, отдающая тень на траву. На пике царила атмосфера умиротворения и покоя, как ему и положено. Даже ученики пика Байчжань не суетились, вполне мирно здороваясь со знакомыми с его пика. Он мог сказать, что гордился всеми своими учениками, но одним, которого любил всем сердцем и до переселения в этот ужасный роман, гордился больше всех. Он сидел на террасе, наблюдая за ленивым копошением своих учеников, изредка отвлекаясь на свитки. — Бинхэ, — легко срывается с языка, а на душе так тепло-тепло, что губы расцветают в нежной улыбке, стоит Ло Бинхэ только подойти. Он неуверенно улыбается в ответ, подходит ближе, словно не верит в происходящее, а Цинцю сам тянется к нему. Аккуратно гладит по голове, заставляя сесть рядом, мягко улыбается и смотрит с такой нежностью, которою он проявляет только по отношению к маленькому чёрному лотосу. Тот абсолютно счастливо улыбается, смотрит ошалело, но с такой преданностью, что невольно становится больно. Однако сегодня прекрасный солнечный день, поэтому он подаётся вперёд и целует Ло Бинхэ в кончик носа. А затем совершенно бесчестно возвращается к изучению свитков, не скрывая ласковой улыбки. Ему даже не нужно поднимать взгляд, чтобы понять, насколько сильно его ученик впал в ступор и смутился.III
Хвалить, любить, лелеять, — Ло Бинхэ это заслужил. За все страдания, что причинил ему оригинальный Цинцю, за всю боль, что причинил сам Юань, и за всё то невероятное, что сделал сам Бинхэ. И Шэнь Цинцю любил, хвалил, лелеял, даже всего себя отдал на милость ученика, а тот всё преклонялся и возносил его в небожители. Порой, этот учитель извиняется, это приносило разочарование в себе. И вот настал тот момент, когда Шэнь Цинцю собирался самостоятельно восхвалять героя. Ло Бинхэ сидел напротив: его спина была ровна, взгляд сосредоточен, а губы сомкнуты в тонкую линию. Цинцю даже показалось, что тот щёлкнул языком на очередной отчёт. И всё-таки, быть Повелителем демонов — это вам не простой титул, что обеспечивает богатством и славой, это так же и великая ответственность за демонический народ. Он был доволен учеником. — Бинхэ, ты самый лучший, — неожиданно даже для самого себя сказал Шэнь Цинцю. Взгляд Бинхэ сделался удивлённым, а руки дрогнули. Ох, неужели это настолько неожиданно? Что ж… — Самый ответственный, самый умный, самый красивый… — Учитель? — голос мужчины был тихим и несколько смущённым, поэтому Цинцю добавил уже шепотом, раскрывая веер и пряча половину лица: — …мой. Бинхэ настолько стремительно краснеет, что из рук выпадают все бумаги.IV
В мире демонов скучно, Цинцю лично в этом убедился. Да, он сторонник ленивой жизни, но сидеть в месте, где полно интересных чудовищ, но не иметь возможности их разглядеть или хотя бы увидеть… удручает. Он мог бы попросить Бинхэ сходить с ним, но тот с головой окунулся в решение проблемы с границей мира людей и демонов. Нет, его ученик не забывал о нём, просто было одиноко. Вот что он здесь должен делать, если Бинхэ всё сделал? Замок полностью в его распоряжении, но ему это не нужно. Ему нужен его милый ученик. Он… действительно соскучился. Это тяжело. Он скучал по Бинхэ, когда сам сбросил его в Бездну, он скучал по нему, когда падал с крыши, скучал по Бинхэ, когда тот едва не свихнулся. Но никогда не скучал по нему, как по любимому человеку. Сердце накрыла тоска, и хотелось спрятаться под одеялами и подушками, чтобы хотя бы так приглушить её. И нет, он вовсе не кутался в верхний халат своего ученика. Ладно, он сделал это. Чёрное непривычно смотрелось на белом, зато вмиг стало спокойнее. Лёгкий запах, принадлежащий исключительно Бинхэ, успокаивал. Критически осмотрев себя, он не удержался от смешка. Его ученик и впрямь вырос. Аккуратно сложив свои одежды, Шэнь Цинцю взялся за книги. Ну, а что? Ему всё ещё скучно. Он никак не мог ожидать появление своего супруга. Тот постучался, получил разрешение войти, да так и застыл на месте, поражённый. Сначала Шэнь Цинцю не понял, с чего бы, но затем с щелчком раскрыл веер, пряча слегка алеющие щёки. — Учителю к лицу одежда этого ученика, — Цинцю делает максимально невозмутимый вид, медленно откладывая книгу в сторону. — Этот муж, — глаза Бинхэ подозрительно блеснули, — Рад твоему возвращению. Бинхэ резко разворачивается и выходит. Он не удивляется, нет, но он имел достаточно хороший слух, чтобы услышать тихое «о небеса», повторяющееся несколько сотен раз.