***
— ну и чья очередь следить за ним? — в лоб спросил ксавье. — не моя точно. — с чего ты взял, блондинчик? — возмутился тревор. — я за ним во вторник следил. так что вполне имею право отказаться от столь заманчивого предложения. — кокетливо произнёс плимптон, разворачиваясь в сторону синего и опасного озера. — ну и вали, плимптон! — разозленно прокричал кирхнер, хмуро оглядываясь назад, в сторону до сих пор пустой хижины. это чудовище сейчас спокойно лежит, сдохшее, но обещающее отомстить с той же частотой, как и ожить снова. безумец, что наводил ужас на Лос-Анджелес, сейчас лишь постоянно умирал в старом и забытом всеми лагере, что имел печально-страшную историю. он не сумеет сбежать отсюда никогда, даже со своими демоническими силами он беспомощен. — вот черт! где все остальные, вашу мать?! — беспокойно кричал тревор, топая ногой по сухой и твёрдой земле. — не кричи ты так, тревор. сегодня моя очередь. — спокойно произнесла монтана, подходя к мужчине со спины и нежно обнимая. — знала бы ты, как я не хочу тебя отпускать одну. хотя, я пойду с тобой. — он произнёс это так воодушевленно, что даже отказывать не хотелось . — нет, дорогой, я и сама справлюсь. — я тепло улыбнулась и сильнее прижалась к его телу. — но…- только хотел возразить кирхнер. — никаких но, тревор. я и сама в силах с ним справиться, так что тебе не о чем беспокоиться. — уверила его я, улыбаясь и поглаживая его спину. — не о чем. да, конечно. если у него получится? — он все также уперт. — я все равно оживу, да и вы его поймаете, скорее всего. — я мило надула губки, и он прикрыл глаза, покорно сдаваясь. — будь осторожна, монтана, ты знаешь, что он за человек. — он вечно говорит какие-то нравоучения по поводу убийцы. — я знаю его лучше всех вас, поэтому и не боюсь. — я слегка приподнялась на носочках и нежно поцеловала его. — но его все же стоит бояться. — он все равно беспокоится. — тревор, успокойся. все будет хорошо. — с тихим вздохом он отпустил меня, и я ушла в хижину, где лежал пока ещё мертвый рамирес. странно наблюдать за ним в таком виде. странно вообще видеть его мёртвым. он говорил мне, что будет жить вечно. а тут лежит он ни живой ни мёртвый. странно вообще вспоминать о любви к нему. странно крутить в голове прошедших дней образы. странно вспоминать взгляд его любящий. странно понимать, что стала предателем. но он же сам тогда бросил меня, не так ли? он же сам уехал далеко и надолго. он же сам позабыл о днях тех счастливых, когда весело курили и пили мы. когда ночи напролёт гуляли мы, признавались в любви друг другу поутру. все рассыпалось вазой хрустальною. не собрать уже те осколки. что были любви нашей моментами. их клялись мы хранить до гроба.***
— и как? не пытался сбежать наш дорогой рамирес? — ехидно спросил ксавье, улыбаясь. — нет, он лишь смотрел на меня ненавидящим взглядом и, кажется, проклинал тихо так, чтоб не слышала. — вспоминая тот взгляд