Ловец снов

— Наставник, ты вернулся! — удивлённо порадовался Хёнджин. Он заметил знакомую фигуру в коридоре штаба, без раздумий бросился навстречу и не ошибся. Перед ним, источая уверенность и силу, стоял Пак Чимин. Услышав старое обращение бывшего подопечного, Пак сердито покосился на того. — Прекрати уже звать меня наставником. Ты же не забыл, что теперь официально являешься самостоятельной единицей штаба — ты полноправный ловец снов. — Да, прости, от привычки не так легко избавиться, — виновато опустил голову Хёнджин, то и дело поглядывая на старшего по званию. Для Хвана, время, проведённое без наставника, было сродни кошмару: бесконечные тренировки, косые взгляды и море недовольства со стороны других ловцов. Чего он только не слышал за своей спиной… «Чтобы не случилось, Чимин никогда не переходил черты дозволенного, не унижал, не оскорблял. Да, порой он был груб и резок, но это было правильным и нужным. Мне ли не знать, насколько я труслив и некомпетентен как ловец. Во всём этом ужасе, в который я попал по вине отца, Пак единственный, кто действительно был на моей стороне. Я невероятно удачлив, раз смог познакомиться с таким хорошим человеком», — Хёнджин прикусил губу, чтобы не выдать счастливой улыбки, уж очень неуместной она ему показалась. — Раз я вернулся к работе, тебе следует быть готовым к заданию этой ночью, — сдержанно предупредил Чимин, обходя утонувшего в собственных мыслях Хёнджина. «Вы только посмотрите на него! Светится так, что и в полной темноте увидеть можно было б, лампочка и та тускнее», — хмыкнул Пак. Он рад видеть юнца в приподнятом настроении, ведь в последнюю их встречу тот выглядел не лучше высушенного яблока. — За моё отсутствие ничего интересного или странного не происходило? — бросил через плечо Чимин. Напарник состроил задумчивую гримасу и, подойдя ближе, отрицательно мотнул головой. — Ничего, всё, как и всегда. Хотя я могу чего-то не знать, как ни крути, друзей в штабе у меня нет, а на задания меня не отправляли… — подавленно выдохнул Хёнджин. Он, конечно, был рад держаться подальше от пожирателей, но его отстранение говорило о неопытности и это заставляло понервничать. «Никому не нужны бесполезные сотрудники. А если вспомнить их условия и выбор, что мне дали при первой встрече… становится совсем неспокойно», — он передёрнул плечами, а по спине пробежали морозные мурашки. Несколько лет назад, обычный жаркий день превратился для Хёнджина в жестокий приговор, о котором он старается не вспоминать, а если и всплывают картинки прошлого, то не без дрожи. — Понятно, — таинственно задумался Чимин. Ещё пара поворотов и они дойдут до кабинета директора. — Возвращайся к себе и отдохни. Увидимся вечером, — бросил он, коротким взмахом руки прогоняя юнца. — А ты куда? И я совсем не устал, — увязался Хёнджин. Чимин остановился, резко повернулся к напарнику и строго добавил: — Я сказал — идти отдыхать. Разучился понимать человеческую речь? — Хёнджин пристыжено склонил голову и, прошептав: «Понял», посеменил в сторону своей комнаты. «И почему он не хочет слушаться с первого раза? Зачем заставлять меня быть грубым? Они так похожи, только если один виновато отступает, другая продолжает бойко отстаивать свою позицию. И как следствие в обоих случаях обязательно виноватым оказываюсь я!» — Чимин неожиданно вспомнил о Сэхи и недовольно поморщился. Кажется, она всё сильнее пускает корни в его сознании. Сдержанный стук о двустворчатую дверь и плавный толчок, после позволения войти. Пак сделал несколько уверенных шагов и остановился в паре метров от стола, за которым, прервавшись на посетителя, работал директор. — Мне доложили, что Вы требовали явиться по возвращении на службу. Пак Чимин сообщает о готовности вернуться к своим обязанностям, — безэмоционально отчеканил Чимин. — За твоими официальными речами я отчетливо слышу недовольство и раздражение, так что можешь не стараться прятаться за маской покорного подчинённого. Я слишком хорошо знаю тебя, Чимин, — сложил перед собой руки мужчина. Пак насмешливо хмыкнул, но строгой выправки не изменил. — Если новых указаний не будет, я, с Вашего позволения, вернусь к работе, — Пак отрывисто кивнул и, развернувшись на пятках, сделал первый шаг. — Я не за этим тебя вызывал, — остановил его усталый немного грубоватый голос. Чимин с подозрением обернулся и, после короткой битвы взглядами, нехотя вернулся на прежнее место. — Мне известно о твоих действиях, — мужчина сделал вид, будто изучает документы, — весьма опрометчивых действиях, — с укором добавил он, на мгновенье поднимая глаза. — Говорите прямо, ДИРЕКТОР, — сделал акцент на последнем слове Чимин. «Если уж ты обо всем знаешь, не лучше ли будет помочь, а не задерживать? К чему вообще этот разговор, которого никогда ранее не было: не впервой мне возвращаться после травм». — Оставь то, чем ты занимаешься, и, не привлекая внимания, выполняй свою непосредственную работу, — Чимин несогласно нахмурился и сжал руки за спиной. — Ты не справишься в одиночку. — Мы не можем знать этого наверняка! — не сдержался Чимин. Он сделал выпад вперёд и громко опустил ладони на деревянную поверхность стола. — Чего не скажешь о простом наблюдении, которым Вы никак не меняете положение вещей. Громкие заявления, разобраться с проблемой, давящие угрозы и попытки держать всё и вся под контролем… На данный момент это выглядит как проявление слабости и трусости, — зло проговорил Чимин, прожигая взглядом человека напротив. Без страха борясь за тех, кому пообещал сделать всё возможное. Для защиты других, он был готов выступить против прогнившей верхушки. — Я ответственен за тысячи жизней… — попытался напомнить директор, поднимаясь с места, чтобы быть выше Чимина, но Пак снова ударил по столу и, выпрямившись, воинственно уставился на него. — Вот именно! — грозно прикрикнул Чимин. — Ответственны, но остаётесь безучастным, просиживая сильно полюбившееся кресло директора. — Продолжишь самовольничать — и мне придётся отстранить тебя от работы на более длительный срок, — сдерживаясь из последних сил, директор не уступал Чимину. Как бы не сопротивлялся Пак, последнее слово будет за директором, у него больше полномочий, больше власти, а с этим Чимину не тягаться, пусть он и один из лучших и пользуется уважением. — Ну так чего же Вы ждёте? — открыто усмехнулся угрозе Чимин и наконец стал самим собой. Уверенный и гордый, он спрятал руки в карманы и свысока осмотрел закипающего от неуважения директора. — Давайте, отстраняйте! Я спорить и сопротивляться не стану. Наоборот, с превеликим удовольствием отдохну вдали от беспорядка, который Вы допустили. Мне будет безумно интересно наблюдать, как всё в одночасье разрушится и превратится в руины. Даже любопытно, как Вы, уважаемый директор, глядя в глаза уцелевшим, будете придумывать очередную чушь, надуманную причину, чтобы обо всём поскорее забылось. — В кабинете повисла гнетущая атмосфера, казалось, воздух превратился в раскалённую лаву, каждый вздох обжигал лёгкие, приходилось насильно пропихивать кислород, чтобы не задохнуться. Директор преследовал свои, никому неизвестные цели, об этом Чимин быстро догадался. Вот только Пак не понимал, почему директор сразу не убрал его с дороги, почему сейчас лишь гневно сверлит взглядом? «Что, чёрт возьми, ты скрываешь?! Ты не причастен к происходящему: я всё хорошо перепроверил, ни одного следа не ведёт к тебе, но почему же ты тогда помогать не торопишься?» — Ещё в самом начале этого хаоса я предупреждал, что если ты ничего не предпримешь, это сделаю я, — твёрдо добавил Пак и развернулся в сторону двери. — Всё сложнее, чем ты думаешь. Лучше отступи, — донеслось вслед, когда Чимин был готов открыть дверь. Пак неохотно обернулся. — Время, когда я мог бы прислушаться к твоим словам, упущено. Ты сам не оставил мне другого выбора, поэтому не вини в неповиновении. Я не отступлюсь от своего решения и не побоюсь последствий, я приму их позже, когда всё наладится и люди будут в безопасности, — Чимин покинул кабинет, а директор, сев обратно в кресло и уперев локти в стол, спрятал лицо за сомкнутыми пальцами: «Твой отец никогда мне не простит, если с тобой что-то случится…»

***

По ночному небу медленно плывут прозрачные облака, полная луна ярким белоснежным светом накрывает высокий старинный замок. Серый кирпич, пара башен с острыми крышами и круглыми окнами на последних этажах. Кусты белых роз природной лестницей увиваются по левой стене замка. Нежные бутоны цветов спят, храня свою красоту до первых лучей солнца. Молодой человек удивлённо и нерешительно осматривает здание. Он осторожно приближается к высоким кованым воротам, слегка толкает их и те, поддавшись, еле слышно скрипят, пропуская гостя внутрь двора. «Хёнджин, ты должен проверить её лично. Веди себя непринужденно, как и учили. Я займусь обходом, как закончишь — возвращайся в штаб без меня», — Хёнджин вспоминает немного странные наставления Чимина. «Думаю, он что-то недоговаривает», — считает, продолжая поражаться фантазии девушки, способной так детально обрисовать окружение, в котором она сама не находится. Он ступает по усыпанной щебнем дорожке, часто поднимая взгляд к окну башни, где при появлении во сне, приметил женские очертания. Возле двустворчатых дубовых дверей он робко мнётся, не решаясь коснуться кольца в форме волка, чтобы постучать. Оглядывается, отступает, смотрит на башню и, вздохнув, всё же поддевает пальцами холодное железо. Тяжёлое кольцо ударяется о дерево и, как это и было с воротами, Хёнджина пропускают внутрь. Высокие потолки, тонкое ковровое покрытие, дорожками разбегающиеся разные комнаты, различные готические убранства и еле уловимый запах воска: на стенах прикреплены подсвечники, огонёк в которых то танцует, то словно с подозрением к гостю замирает. Следуя интуиции, Хёнджин находит коридор, ведущий к лестнице башни и, помедлив, поднимается по узким каменным ступеням. За время, что он провёл за расхаживанием по дому, погода на улице успела смениться. Некогда полупрозрачные облака посерели и потяжелели, на зелёные листья роз мелко покрапывал дождь. Заметив более яркое свечение из-под дверей и сделав вывод, что нашёл нужное место, Хёнджин тревожно остановился у комнаты. — Входи, я видела, как ты проходил во двор, — не успел Хёнджин занести руку, как его пригласили с другой стороны. — Прости за беспокойство, — неловко произнёс он, переступая порог и плавно прикрывая за собой дверь. Увидев Сэхи, он сначала обрадовался, а заметив на её лице печаль, и сам погрустнел. Ли сидела на широком подоконнике в лёгкой старинной сорочке с длинными рукавами, волосы распущены. Из-за того что она поджимает колени к груди, из-под платья слегка виднеются босые ноги. Задумчивый, невесёлый взгляд направлен на скользящие по окну капельки дождя. Иногда Ли проводила пальцами по стеклу, повторяя путь воды. Нарушить тишину, а уж тем более подойти к девушке, Хёнджин не решался. Сцена перед его глазами была печально волшебной и в этой картине, он считал себя лишним, чёрным пятном на голубом небе. — Что сегодня по сценарию? — тихо, не без ехидства спросила Сэхи. Она опустила голову на колени, склонив её немного набок, и снова провела пальчиками по холодному стеклу, провожая взглядом очередную капельку. — Сценарий? — недоумённо переспросил Хёнджин. Ли ничего не ответила, и ему потребовалось потратить некоторое время, чтобы понять: «Сэхи в курсе моей работы, нет, нашей с Чимином работы!» — Я, нет… сценарий… Я не поэтому пришёл… Но… — не находил слов Хван, потирая от волнения лоб и постоянно бегая взглядом по предметам интерьера комнаты — спальни с большой кроватью, старинным шкафом, дверцы которого были почему-то распахнуты, и туалетным столиком, в зеркале которого отражалось его растерянное лицо. — Хёнджин, не нервничай. И… прости, ты не виноват, а я скинула на тебя своё плохое настроение, — с мягкой виноватой улыбкой произнесла Сэхи, наконец, удостаивая вниманием своего гостя. В женском взгляде кружили в танце печаль и сожаление. Сэхи похлопала по подоконнику перед собой. — Присоединишься? — дружелюбно пригласила она. Хёнджин обеспокоенно сдвинул брови — апатия и плохое настроение привлекают пожирателей и, если настроение не изменить, встречи с паразитом не избежать. Но помимо опасности со стороны монстров, Хёнджин всерьёз волновался за Сэхи. «Как-то не по себе видеть её подавленной». — Поделишься… переживаниями? — Хёнджин присаживается рядом и уводит взгляд. Он делает вид, что увлечённо смотрит на скрытую облаками луну, но на самом деле украдкой поглядывает на Сэхи. — Тут и делиться нечем, — грустно тянет губы Ли, обнимая колени. — Мир вокруг кардинально изменился, но я вот никак не могут поменяться. Ни я, ни мои чувства… И что странно, я всё понимаю, знаю причину, знаю, как с ней бороться, но по какому-то неведомому принципу все усилия, что я прилагаю, следуя плану, оказываются пустыми и ничего не меняется… — Ли выдохнула, а Хёнджин замер. — А теперь вот сижу в своём сне и размышляю, то ли я плохо старалась, то ли план мой безнадежно провальный, то ли я приукрашиваю и вру сама себе, что всё настолько плохо, чтобы прятаться ото всех. Я ведь не выходила из комнаты, не считая походов в ванную… Скажи честно, — Сэхи подняла взгляд к Хёнджину, и он от неожиданности вздрогнул, быстро-быстро заморгав: она поймала его за подглядыванием. — Вам обязательно следовать сценарию? — нотки надежды скользнули в женском голосе, а бровки чуть сдвинулись к переносице. Ли была серьёзна, словно перед ней стояла жизненно важная задача, которую не решить означало проиграть. — Ну-у-у, если вдаваться в подробности кодекса ловцов, — Хёнджин нерешительно заговорил, чуть ли не через слово облизывая губы и прочищая горло. Волнение било через край, ещё немного и пот польётся подобно дождю за окном. — Мы обязаны следовать сценарию, — Сэхи обречённо скривилась и готова была закрыть тему разговора, всё равно она не принесёт пользы и лишь разбередит раны, но не успела остановить Хёнджина, как он продолжил: — Но бывают случаи, когда сценарий не работает с человеком или он сам начинает вести себя иначе, вразрез своей роли… Вообще в правилах очень много сносок, и ловцам чаще приходится самим решать проблемы, нежели следовать согласно кодексу… Самое главное — защитить, не оставить следов и избавиться от нарушителей сна… — кое-как закончил Хёнджин, под конец уже не зная куда деть свои руки, да и вообще всего себя. Его лицо горело, а ладони сильно вспотели. Сэхи, заметив нервозное состояние парня, поднялась и, прошлась по комнате. Раздобыв где-то стакан и кувшин, наполнила водой и подала Хёнджину. С благодарностью Хван в два счёта осушил стакан. — Так значит, сценарий — лишь оправдание, — забирая посуду, под нос произнесла Сэхи. «Не перестаю поражаться его жестокости! Как он посмел!.. Виновата моя фантазия?! Ха! Он следует сценарию?! Как же! Отвратительный и подлый обманщик!» — На этот раз я окончательно поставлю точку в наших «отношениях», — зло прошипела Сэхи, сжимая стакан до белизны в костяшках.