From to

Это не его вина. *** Вот уже больше шести лет золотое три не могло найти общего языка с Малфоем. Большинство в Хогвартсе знали историю их вражды и с живым интересом следили за каждой их новой стычкой. Но сами ребята, как не странно было это признавать, старались нечасто пересекаться друг с другом, потому что никто не хотел портить себе настроение. Гермионе было все равно на Драко, пока он был в стороне. Если заносчивого слизеринца не было рядом - все автоматически становилось хорошо. Но сейчас, когда Грейнджер уже вторые сутки негодовала с того, что Малфой переступил ее границу, она не могла оставаться спокойной, даже если знала, что у змей урок в другом крыле. - Рональд, это же просто возмутительно! Как это вообще могли допустить? Нога девушки дергалась с тех самых пор, как она завела этот разговор впервые. Уизли закатил глаза и нехотя оторвал свой взгляд от "Пророка". Гриффиндорка уже двадцать минут приводила различные аргументы, почему этот блондин и его новый статус - совершенно разные вещи, которые не могут существовать вместе даже в альтернативной вселенной. - Ты задаешь мне этот вопрос по десять раз на дню последние сорок восемь часов подряд, и, знаешь, я так и не нашел на него ответ. Тонкие пальчики шатенки начали отбивать беспокойный ритм от подлокотника. Она фыркнула в сторону Рона и перевела свое внимание на огонь в камне, который обжигал ее лицо, заставляя все ее чувства закипать, но она, конечно же, сидела сдержано. Почти ничего не выдавало ее злости. И откуда ей только взяться в таком количестве? - О чем только думают школьные старосты? - Слушай, если тебе так не нравится едва ли не все, что они делают, от чего ты сама не стала старостой? Дамблдор ведь не раз тебе советовал. Гриффиндорка сложила руки на груди и подняла подбородок. Захотелось что-то сжать или разбить, но она старательно делала вид, что все ещё способна совладать со своим гневом. - Во-первых, Рональд, я уже говорила, что школьный совет регулирует только профессор Дамблдор, так что я бы все равно не смогла ничего не поменять. На секунду Гермиона засомневалась в своих словах и просто пожала плечами. - А во-вторых, у меня будут немного другие приоритеты, нежели сейчас, когда я просто помогаю профессору Макгонагалл, так что я предпочту остаться в этом статусе. Рон отвлекся всего на мгновенье, подслушивая речь Симуса о его новой метле, и уже успел потерять нить разговора, что было для него абсолютно обыденной вещью. Ни слова не понял из ее красноречивого повествования. - И все же, это буквально худшее, без преувеличений, что могло произойти с советом. Со мной! - Гермиона, мне конечно очень неудобно тебя прерывать, но...- как-то виновато произносит рыжий, неуверенно указывая за спину девушки. Она мгновенно оборачивается, видя, как из-за высокой спинки кресла ей лучезарно улыбалась Джинни. - Она стоит тут уже минут десять, - договорил он. Грейнджер моментально покраснела. - Мерлин, Джин, прости пожалуйста. Я в последнее время... Младшая Уизли, не переставая улыбаться, положила свою руку на плечо подруги. - Ничего страшного, - понимающе кивнула она. - Дин и Парвати тоже возмущены этим. В один момент девушке стало даже как-то спокойно от того, что не ей одной мешает присутствие Малфоя. Она стоит тут уже минут десять. Какой ужас! Неужели мысли о слизеринце смогли заполнить всю ее голову? В каком это веке она позволила себе такое? Кто бы мог подумать, что все, о чем будет думать Грейнджер, так это о том, как Драко смотрел на нее или о том, какое выражение он снова язвительно выкрикнул? - Кошмар, - прошептала Гермиона. Действительно, весь вечер в гостиной Гриффиндора был посвящен только этой теме. Это разозлило её ещё больше, хотя она почти всегда умела взять все эмоции в руки. А он был бы только рад этому. Зверски счастлив от того, что мог запудрить собой кому-то мозги. - Что такое? - перепугано спросила Джинни. - Все, я больше не собираюсь уделять этой теме свое время, - заявила девушка и стукнула ладонями по креслу. - Не мои проблемы! Есть он - чудно! Он не сможет испортить мне последний год в школе, - она проговорила это так быстро, что Уизли, нахмурившись, пытались разобрать хоть часть тех слов, что она только что произнесла. - Так что ты хотела? - О, я хотела, что бы ты записала меня. Глаза шатенки тут же загорелись. Она победно повернулась к другу, который еще с большим удивлением смотрел то на нее, то на сестру. - Видишь, Рональд. Танцы пользуются спросом. Рыжий бесшумно перекривлял ее, на что девочки закатили глаза. Какой же идиот. - Кто твоя пара? Джин смущенно улыбнулась. - Дин. Грейнджер, будучи в огромном шоке, молча открыла рот. - Он все-таки пригласил тебя? - О, проклятье! - беспомощно простонал Уизли и прижал подушку к ушам. - Не смейте начинать! - Замолчи, Рон, а то я расскажу маме, какой ты зануда! - Да, Рональд, что в этом такого? - Вы начнете сейчас эту девичью балладу о любви, хотя прекрасно знаете, как я к нему отношусь. Скользкий гад. Пока брат и сестра оживленно передразнивали друг друга, Гермиона достала из сумки свой маленький светло-коричневый блокнотик. Это был подарок Гарри. Она ходила с ним везде и всегда, считая этот ежедневник лучшее вещицей в мире. Красивый и идеально подходящий для учёбы. Драко выворачивало наружу при виде этой до безобразия милой книжечки. По правде говоря, его тошнило от всего, что хоть самой малой частью напоминало ему о грязнокровке, но это он находил самой отвратной, что была в её арсенале. Этот блокнот и её заколки для волос, которых у нее было бесконечное множество. Второе он понял только тогда когда половину собрания, - против воли, конечно, она сидела перед ним,- смотрел на то, как она пыталась убрать мешавшие пряди. Школьный совет был единственным местом для Гермионы, где она чувствовала себя на сто процентов собой. Гриффиндорка всегда без стеснения могла что-то высказать или о чем-то рассказать там, не боясь, что кто-то её осудит. Все слизеринцы пытались доказать ей что она старается прыгнуть выше своей головы, но там все было иначе. И все равно это чушь. Она такая, какая есть. А сейчас что? Малфой. Даже само сочетание букв его имени казалось ей противным. Он всегда выделялся среди других. Не то, что бы это как-то касалось её. Нет. Скорее, сам факт мешал ей. Грейнджер приходила туда, ощущая только доброту, а теперь она чувствовала только его присутствие. Так сильно он давил на неё. Это было её место, а теперь там был он. Стоп. Неужели она второй раз позволила мыслям о нем взять над собой верх? Весь тот вечер, как бы Гермиона не старалась уйти от этой назойливой мысли, она знала, что рядом сидит он и смотрит ей прямо в спину. И сейчас было тоже самое. Всё. Прекрати думать об этом. Сейчас же. В попытке отвлечься, шатенка постаралась перевести все это в более полезное русло и начала красиво выписывать имена уже второй пары. Первой была она. Естественно. Изначально Гермиона пыталась уговорить пойти Рона с ней, потому что она была уверена в нем на сто процентов. Да, с ним бы пришлось немного попотеть и много поработать, но это всяко лучше, чем идти без партнера вовсе. Но Уизли моментально заверил её, что в нем нет столько оптимизма, как у неё с квиддичем, поэтому лучше бы ей оставить его в покое. Целых два дня гриффиндорка ходила по пятам за другом, упрашивая его и говоря, что ничего сложного в одном танце нет. - У нас же будут репетиции, Рональд. Ну пожалуйста. - Вспомни Святочный бал на четвёртом курсе и пойми, что я не создан для этого. В конце концов Гермионе пришлось согласиться с тем, что Рон совершенно не подходил для этой роли, но мысли о том, чтобы закружиться с кем-нибудь в вальсе, никак не оставляли ее. Ей постоянно снилось то, как она танцует с кем-то, какая красивая музыка играла бы там и как легко было бы на душе. Глупо, но она надеялась, что этот вечер будет чем-то особенным. Детские мечты, не больше, но зато как они раскрывали ее душу. Никакой войны, только она, Рон и Гарри. Совсем как в детстве. Но она не была бы собой, если бы не шла так упорно к своей цели. Пара нашла сама себя. А точнее, сама нашла Грейнджер. Возвращаясь с лекции по зельям, она встретилась в коридоре с пуффендуйцем. Это был Вуинд Скотт. Они учились на одном курсе, давно знали друг друга, и с каждым разом Грейнджер замечала, сколько общего у них было. Главным ключевым моментом в их дружбе стало то, что Скотт тоже был магглорожденным, и именно он научил еще маленькую девочку не обращать внимания на ядовитые оскорбления Малфоя. - Эй, Вуинд, привет! - Гермиона! Парень лучезарно улыбнулся, заключая давнюю знакомую в тёплые и дружественные объятия. - Как дела? Мы так давно не виделись. Ты вечно пропадаешь в библиотеке, а мне все некогда заскочить к тебе. Шатенка рассмеялась, опустив глаза. - О, все просто чудесно! На самом деле, ты мне как раз-таки и нужен. Парень удивленно поднял брови, ухмылясь. Ну же, Гермиона, от приглашения ещё никто не умирал. Тем более, это не кто-то незнакомый, а Вуинд. - Я слушаю. Всё внутри неё тряслось. Казалось, она способна оглохнуть от стука собственного сердца. - Эй, миледи. - А? Скотт рассмеялся. - Что ты хотела спросить у меня? - В общем, тут такое дело... Только, ради Мерлина, не пойми меня превратно... Ну же, не тяни резину! Парень несколько секунд с прищуром смотрел на Грейнджер, а потом звонко и громко засмеялся. Его голос отдался от полупустых стен и пробрался прямо внутрь девушки. О нет, он подумал, что я дурочка. Ну конечно, Гермиона, так с тобой никто в жизни никуда не пойдёт, если ты будешь так людей звать. - Гермиона, ты хочешь пригласить меня на бал? Гриффиндорка подняла взгляд. Он искренне улыбался, аккуратно и слегка придерживая собеседницу за локоть. - Да, - смущенно усмехнулась она. - Конечно, я пойду. Девочка облегчённо выдохнула. - А я аж начала переживала. Ну знаешь... - Дурочка, - усмехнулся Скотт. - Я знаю тебя не первый день. Я бы не отказал тебе, но есть одно "но". У меня за неделю до этого будет экзамен по трансфигурации и... Гермиона понимающе кивнула. - Если хочешь, я могу помочь. В любое время дня и ночи. - Буду иметь ввиду. Я постараюсь не подвести тебя, но у нас скоро матч и все силы идут на тренировки. - Да, понимаю. Я приду поболеть за тебя. Вуинд улыбнулся. - Смело записывай моё имя, но я ничего не могу обещать. Одно время, примерно на пятом курсе, Скотт нравился Гермионе. К счастью, это длилось недолго, потому что очень скоро девушка начала испытывать к нему такие же тёплые и родные чувства, как к Гарри и Рону. Он был очень добрым и всегда поддерживал ее. Иногда, когда она пропускала несколько занятий по травологии, помогая профессору Макгонагалл со школьными делами, на помощь приходил пуффендуец. Он терпеливо сидел с ней около четырех или пяти часов за домашней работой и с большой охотой отвечал на все ее многочисленные и нескончаемые вопросы. Иногда, мальчики ни с того ни сего начинали ревновать подругу к Вуинду. Почти всегда это приводило к тому, что они ссорились и не разговаривали максимум день, но потом, они понимали, что это была какая-то глупость, и все становилось на свои места. Жаль, не все так могут. Жаль, что кто-то слишком злится на весь этот мир. Любовь всегда делала людей добрыми. Видно ему она не досталась. Но это не его вина. *** Матч начался больше тридцати минут назад. Слизерин и Пуффендуй наступали друг другу на пятки, не давая друг другу выйти вперед. Сейчас счёт был восемьдесят-шестьдесят в пользу Пуффендуя, но игра была настолько нестабильна, что в любую секунду все могло перевернуться с ног на голову и обратно. Гермиона, как и обещала, пришла поддержать Вуинда, который, кстати, был превосходным вратарем. Она знала, как сильно он вкладывался в эти тренировки, ведь его семья - чемпионы по квиддичу в команде "Сканторпские стрелы", поэтому всегда старалась подбодрить его добрым словом. Гриффиндорка так сильно разволновалась, что не отпускала ни на секунду бедный оттянутый рукав Рона, который, должно быть, к концу игры совсем будет тащится по полу. Уизли знал Скотта и хорошо общался с ним, но сегодня он был настроен не очень дружелюбно в сторону парня. Все дело в том, что первый матч в сезоне должен был состояться между змеями и львами, но в последний момент деканат поменял все, и вышло это. Рону так хотелось уделать этого придурка Малфоя, чтобы все видели, как он грохнется с метлы, но такая замечательная возможность досталась именно Скотту. Теперь вся надежда легла на одного него. Драко же, с момента начала игры, видел снитч всего два раза: в начале, когда он подлетел вверх, и пару минут назад, когда он метался кругами под ним. Дерьмово. Всё это время он находился в центре поля, не сдвигаясь с места. Завис. Какого черта, Малфой? А где же твоя хваленая быстрота и ловкость? Ты, мать его, ловец, а не стоящее кольцо для мяча. Его взгляд, слишком затуманенный и рассеянный, не давал сосредотачиваться, а разум и вовсе находился где-то далеко от квиддича. Ну же, парень, черт возьми, ты не можешь проиграть первую игру в сезоне! Что о тебе скажет отец, в конце концов? Всегда один и тот же вопрос. Отец был везде. С тех пор, как ему приснился глупый сон, что с матерью в Мэноре что-то не так, он начал охотно верить в это. Это раздражало. Драко помнил свою первую игру. Это должен был быть триумф, а получилось какая-то совершенная лажа. Позор одним словом. Он был в шаге от сничта, когда педаль метлы зацепилась за балку и он полетел вниз. На глазах у всего стадиона Драко Малфой упал с метлы. Тогда он упал и в глазах Люциуса. Тогда блондин понял, что больше не будет для собственного отца тем сыном, которого он мечтал воспитать. Отчаяние. Именно это он видел в глазах Малфоя-страшего в тот день. Стыд, за собственного сына. Только сейчас слизеринец осознал, что в тот день и он потерял отца. Какой родитель в здравом уме будет отказываться от ребенка только потому, что произошла случайность? Случайность, которую он допустил. Блондин вспомнил этот момент, и это подействовало на него, как сильная эмоциональная разгрузка. Никогда больше. Он обещал себе, что не даст никому и никогда больше смотреть на себя таким взглядом. Никому. В следующий момент он ринулся с места, замечая перед собой золотой шарик. - Неужели проснулся, - крикнул Забини. Ловец Пуффендуя, чьё имя только что вылетело из головы Малфоя, летел рядом. Парни шли вровень. Что о тебе подумает отец, если ты проиграешь этому неудачнику? Борись, слабак. ичего в жизни не даётся просто так. Отстаивай свое место, потому что ты достоин этого. Грейнджер ещё сильнее прижалась к Рону, который уже не мог терпеть жгучую боль в руке. Она почти сломала ему кость из-за картины, которая разворачивалась прямо перед ними. Пролетевшие мимо загонщики, оставили после себя порыв холодного воздуха, от чего девушка дернулась. - Ай, Гермиона, мне же больно! Не отрывая взгляда от того, что происходит на поле, не отвлекаясь ни на секунду, гриффиндорка резко сделала шаг от друга. - Прости, Рональд, но ты видишь это?! Я не могу на это смотреть. Два ловца летели так близко, что казалось, они могут слышать дыхание друг друга. Невыносимо сильное напряжение передалось всем болельщикам на поле. Пуффендуец почти ухватился за снитч, когда Малфой резко полетел вниз. В глазах потемнело, а метла будто обезумела. Он не понимал, как так вышло. Он не успел сообразить, что произошло. Молодой человек в одну секунду окончательно потерял контроль над "Молнией", которая буквально так и хотела скинуть его с деревка. Драко все ещё летел куда-то вперёд, когда его почти оглушили свистом. Трибуны ревели. Всё кончилось? Позор. Это конец. Он обернулся, замечая соперника на земле. Тот растянулся на зелёной траве и не двигался. - Матч окончен! Сто пятьдесят очков Слизерину! Драко Малфой поймал золотой снитч! - Ну нет, Ро-о-он! - кричала Гермиона. - Как так? Амальт вот-вот бы поймал его, если бы не упал. Это он его сбил! Наконец-то, впервые за матч, она села. Ноги гудели. Моментальная обида накрыла её, словно проиграла её команда. Ну не может быть. Девушка так надеялась на победу Пуффендуя. Трибуны медленно и постепенно начали расходиться. Слизерин все еще победно ликовал и свистел. - Ты идёшь? - вставая со скамейки, спросил Рон. - Нет. Я подожду, когда выйдет Вуинд. Хочу поговорить с ним. - Ладно. Подбодришь его от меня? Гермиона резко подскочила с лавочки. - Ты уходишь? Рон виновато посмотрел на подругу, поджимая губы. - Прости, обещал Джинни помочь ей в библиотеке. Грейнджер понимающе кивнула и снова присела. Она внимательно разглядывала свои ботинки, пока холодный ветер пробирал насквозь. Он дул с бешеной скоростью, продувая две теплых кофты насквозь. Конец сентября, а уже такой мороз. Чтобы хоть как-то отвлечься от мысли, что она сейчас замерзнет на трибунах, гриффиндорка уже обдумывала в голове следующее собрание. Она не могла перестать представлять себе репетиции и танцы. Ты смотришь на своего партнера, кружишься, когда музыка так красиво переливается на фоне. Что может быть лучше? Неужели Малфой и в этот раз приедет? Может это была какая-то ошибка? Замена ученика? Перепутал аудитории, а Снейп его наказал? Да он же портит это чудесное общество интеллигентных людей одним уже одним своим присутствием с этой его дурной энергетикой. Порыв воздуха с новой силой ударил в грудь девочки. Она сильнее укуталась в красно-золотой теплый шарф, обнимая себя обеими руками. Надо было теплее одеться. Гермиона вдруг почувствовала, какие ледяные у неё пальцы. Она попыталась пошевелить рукой, но она будто бы онемела, с каждой секундой становясь все краснее. Ледяной и колючий ветер упорно пробил ее с новой силой. Выдохнув, она увидела пар. Это все не просто так. Ответ как-то сам неожиданно пришёл ей на ум, но было слишком поздно. В этот же момент её голова запрокинулась, и негромкий крик сорвался с её фиолетовых губ. Она моментально начинала терять сознание, а приходила в себя куда дольше, что совершенно отбивало какие-либо шансы на равное сопротивление. Дементоры. Всё лучшее болезненно выходило наружу. Голова становилась слишком тяжёлой. Боль. Страх. Боль. Голова идёт кругом. Монстры менялись, отлетали, давая возможность другим полакомиться этой жизнерадостный девочкой. "Неужели все повторяется? Как тогда с Гарри", - пролетело у нее в мыслях. Когда очередной стражник Азкабана отлетел в сторону, у Гермионы было всего пару секунд, чтобы достать палочку и крикнуть заклинание. Слабые пальцы еле нащупали её в толстой многослойной куртке. - Экспе... Новый монстр в один миг приблизился к шатенке, не давая произнести эти слова, высасывая из неё душу. Палочка выпала из рук. Огни погасли. Момент, когда она потеряла себя. Давай, борись. Ты можешь сдвинуть стены, Гермиона. Не сдавайся. Живи. Нет. Не может все так закончится. Когда сознание окончательно стало её покидать, а сопротивляться уже не было сил, она расслабилась и дала себе упасть на скамейку. Последнее, что она слышала среди кромешной тьмы, было рассеянное: - С первым поцелуем... *** Испуг. Тревога. Боязнь. Всё было в бедных глазах на бледном лице. То, как дементоры лишали её жизни, а она даже не мешала им. Не могла ничего поделать. Сдалась. Грейнджер отступила. Просто смешно. Всё эти факторы, ощущения и эмоции подействовали быстрее, чем собственный рассудок. Ужас закрыл собой хладнокровие, уверенность охватила оцепенение, а вина убила собственные принципы. Но Малфой не крикнул заклинание. Стоял там, как идиот, и смотрел на нее, пока вдруг не крикнул Блейзу. А ведь именно Драко, а не кто-то другой, мог спасти ее. Как так вышло? Почему именно он вышел к тому моменту? Драко не верил сам себе. Что ты делаешь? Одумайся, мальчик. Кем ты стал? Посмотри на себя. Он разозлился на себя и на друга и крикнул эту очередную ерунду в ее сторону, которую она, даже если захотела бы, не услышала. Злился на Забини, потому что тот мог вызвать патронус, а он нет. И это не было показателем его слабости в области магии. Нет. Это было результатом воспитания Люциуса. Вот кого он вырастил - мальчика без счастливых воспоминаний. Не так просто, грязнокровка. В следующий раз за тобой никто не придёт. Сам сказал и сам же пришёл. Верхом тупизма было крикнуть эту фразу, но когда он понял, что сделал, было поздно. Драко возненавидел себя. В ту самую секунду, как Блейз произнёс заклинание и стойко выдержал его, выжидая, когда уйдёт вся нечисть от почти бездыханного тела. Он ненавидел себя за слабость. Может быть он бы и мог вызвать патронус, но не сегодня. Сейчас от точно был самым опустошенным человеком в этом замке. И как только эта идея могла осенить его? Как сама мысль о спасении этой заучки могла прийти к тебе в голову? Ему, чистокровному волшебнику. Малфою вдруг на секунду показалось, что он перестал быть самим собой. Он вдруг поймал себя на чувстве, что ощущает, будто убивали не Грейнджер, а его. Он сам себя. Нужно срочно исправлять положение. - Твою ж мать! - Драко пнул камень, когда вспомнил это. Никто не должен был этого видеть, но они стояли там. Юноша не знал, что его видят со стороны. Кем его теперь будут считать? Всё эти мысли крутились и кипели у него в голове уже целые сутки. Они не давали ему спокойно жить и весь этот омут невыносимого душевного груза, как бетонная плита, давили на Драко. За приёмом пищи ему приходилось выслушивать разного рода шуточки от Забини, которого ну очень смешила вся эта ситуация. Он даже не мог найти причину столь радостного настроения друга. Неужели то, что Малфой разозлился на Блейза, опередившего его, было хоть вполовину так весело, как все это видели. Самой раздражающей вещью во всей этой ситуации был то, где говорилось про то, что Малфою так и не удалось отнять у идиотки-Грейнджер её первый поцелуй. - Бля, ты можешь заткнуться и дать мне спокойно поужинать? Забини рассмеялся. - Ладно, ладно. Это была последняя. А ты, вообще, как, ещё не рассматривал возможность стать аврором? Я просто смотрю, у тебя такой потенциал вдруг проявился. Драко стукнул по столу. Ну все, он идёт спать. Для чего он сидит тут, если не ест, так ещё и выслушивает весь этот бред? Эти насмешки надоели ему. Мусолят эту тему уже двадцать четыре часа без умолку. Других дел и новостей нет, что ли? Как друг, мог бы забыть его позор, а не напоминать о нем при любом случае. Что, Драко, правда глаза колит? Голос. Кто-то говорил с ним. Или он сходил с ума? Как ты мог? Героем захотел побыть? Хотел всем понравится, а выдал себя, как посмешище. А как будет возмущен твой отец? Заткнись! Замолчи! Этот страх и испуг. Сильно выгнутая спина и поднимающаяся грудь навстречу тьме. Тревога. Малфой ещё никогда не испытывал такое волнение. Руки тряслись. Что привлекло дементора к ней? Какой страх она таила в себе? Что она прячет под улыбкой? Драко всегда ненавидел грязнокровку. Это факт. Но он не настолько безумен, чтобы дать ей умереть так. Ее должен был кто-то спасти. Он не мог пройти мимо. Если бы он хотел, чтобы она умерла, то только от его руки и явно не так. Отец воспитал в нем эту жестокость и брезгливость к магглорожденным волшебникам. С одного взгляда можно было подумать, что Драко - полная копия отца, но это не так. Он был не так циничен и мстителен. Он хотел быть таким, но дети не всегда походят на родителей. Пока что Драко оставался просто напуганным подростком. Где-то в глубине души парень знал это, но никогда бы в жизни не признался в этом. Даже самому себе. Да, слизеринец был вспыльчивым, но в основном ему было плевать на всех. Он раздражался только тогда, когда у него было дурное настроение (почти всегда). Он шёл по коридору в сторону подземелья, в гостиную Слизерина, и не обращал внимания ни на кого. Ему было все равно, как на него посмотрят и что потом шепнут в след. Люди никогда не перестанут тыкать в него пальцем, пока они знают, кто его семья. Кто его отец. Подходя к двери в комнату, он увидел Грейнджер. Что, черт возьми? Мысли материальны? -... Уже не надо. Прошу прощения. Выглядит ещё хуже обычного. Кнопа темных волос торчит во все стороны, будто она только что получила хороший разряд током, а кожа настолько бледная, что отдаёт синевой на свету. Глаза. Они пустые. Так не может быть. Если случалось так, что они когда-либо говорили, то в них было все: обида, грусть, ненависть, гнев, но никак не ничего. Гермиона остановилась прямо перед Драко, скривив верхнюю губу, как это обычно делал он. Она ко мне? Ого. - Я искала тебя, - буркнул она. - Поздравляю. Нашла. Теперь прячься ты. Желательно так хорошо, чтобы больше ты мне никогда не попадала на глаза, и я не делал таких глупых вещей. - Ты ужасен, М... Гермиона не могла заставить себя сказать его имя. Ей просто было противно. Салазар, что творит эта грязнокровка? Тишина. В людном коридоре вдруг стало тихо и пусто. Драко повернулся к ней полубоком, замечая, как девушка заламывает себе руки. Волнуешься? Что, черт возьми, на тебя нашло? Если дементоры творят такое дерьмо с тобой, я готов им отдать тебя с потрохами. Гермиона не думала ничего добавлять. Она просто стояла перед ним и смотрела на него в упор. Малфой сделал еле заметный шаг в её сторону. Грейнджер чуть вздрогнула и подняла голову. Слова вдруг сами сложились монолог, и все, что она так хотела высказать, вылилось наружу. - В тебе никогда не будет ни капли доброты. Все так и будут ненавидеть тебя, пока ты не начнешь проявлять хоть каплю сочувствия к окружающим! Когда гриффиндорка поняла, что не услышит ничего в ответ, она лишь малозаметно кивнула своим мыслям и направилась на свой этаж. - Да пошла ты! Лучше б ты сдохла там. Ну уж нет, поганая грязнокровка. Ты не можешь заявиться вот так перед моей гостиной поздно вечером и раскидываться такими обвинениями. Ты не в том положении находишься. Последнее слово всегда остается за Малфоем. - В следующий раз не упущу возможности, - голос был тихий. Что это, блядь, было, Драко? Где твоя уверенность сегодня? Гермиона отрицательно кивнула головой и закатила глаза. Идиот несчастный. Драко, не желая больше уделять хоть каплю своего времени для гриффиндорской нечисти, залетел в гостиную за каким-то четверокурсником и помчался в спальню. Закрыв дверь, он сплюнул на пол и отчаянно пнул ножку кровати. Какого черта, друг? Ты сходишь с ума. Точно и окончательно. И пока Малфой боролся с самим собой в пустой комнате, Грейнджер стало так обидно от всего. Ну и на что ты надеялась? На то, что он вдруг кинется к тебе, чтобы спасти тебя? Какая же ты глупая и наивная. Малфой не изменится, потому что он такой, какой есть. Мальчик, которому чужда любовь и бескорыстная помощь. И это не его вина. *** - Гермиона! Рон положил свою руку на предплечье девушки, которая только что проснулась. - Ты помнишь, что случилось? Она нахмурилась, но кивнула. - Знаешь, кто тебя спас? - Н-нет... - Блейз Забини. Там еще был Малфой, но... Он стоял там и умирал внутри при виде этой картины. Это не его вина, что у него никогда не было счастья.