From to

Мамочка, прошу, не оставляй меня одного. *** Лето 1992 года. Драко почему-то всегда помнил, что Малфой-Мэнор - что-то очень серое, грязно-белое, темное, холодное и отстраненное. Он никогда даже не задумывался над этим. Это просто был факт, который с годами становился почему-то только правдивее. Мальчик думал, что здесь нет места ничему живому. По-настоящему живому. Но, наверное, он просто забывал про тот сад. Это место было только для его и Нарциссы. Люциус никогда не заходил в эту часть поместья, потому что она казалось ему отвратной. Так и должно быть, потому что этот уголок предназначался только его жене, чтобы ей не было так одиноко. Идеальный подстриженный зеленый газон, высокие большие деревья с сочной листвой, большие кустарники алых и белых фамильных и именитых сортов роз, которые так нравились Цисси, и которые так не любил Люциус и Драко, небольшой пруд с единственным одиноким черным лебедем и тенистой лавочкой. Этот сад - самое яркое место, что здесь было. Казалось, здесь и зимой может быть также тепло. По крайней мере, всяко теплее, чем в самом Мэноре. Двенадцатилетний Драко взглянул на часы. Нарцисса опаздывала. Это не могло не огорчать. У них и так было мало времени, а Люциус и так сокращал его всякий раз тем, что выдвигал жене целый список правил и нотаций насчёт их сына: ей запрещено было говорить с ним о эмоциях, о том, что происходит в Мэноре, упрекать Люциуса в чем-то и вообще обсуждать его, тем самым оскверняя его и кучу, кучу других правил. Мальчик кинул камень в пруд, чем спугнул изящную птицу. - Прости, - шепнул Драко. - Ты и так один, а ещё тебя пугают. Наверное, ты дружишь с моей мамой. Она тоже одинока здесь. Юноша обернулся и насторожился. Нарцисса бежала через весь сад, запутываясь в своём платье. Такая живая и настоящая, без капли привычной сдержанности. - Милый, прости. Мне очень жаль, что я задержалась. Милый - это сразу успокаивало. Он улыбнулся и пожал плечами, не желая испортить такой дорогой сердцу момент. Мама - уютная и родная. С ней можно было много себе позволить, чего не разрешал отец. - Папа опять говорил с тобой насчёт меня? Женщина как-то неловко посмотрела на сына. Всё в её внешнем виде и поведении говорило о том, что она что-то держит, таит в себе. - Он лишь заботиться о тебе, - подсаживаясь рядом, уверяла Цисси. - Он главный в семье. Он знает, как лучше для нас. Ну а что она ещё могла сказать? Придумала что-то на ходу, что более ли менее походило на правду. Юный Драко снова пожал плечами. - Он пропустил мою тренировку сегодня утром. Нарцисса тяжело вздохнула. Как же она была не согласна с мужем. - Мам, а если я кое-что спрошу, ты пообещаешь ответить честно? Миссис Малфой нахмурила брови, опасаясь, но тут же кивнула. - Папа...он...он убивает людей? - Драко! - Ты обещала ответить. - Милый, с чего вообще такие выводы? - Он и мистер Бокаморт постоянно приводят сюда кого-то. Я ни разу не видел, что бы эти люди выходили отсюда. Вчера вечером у Драко было свободное время, поэтому он решил побаловаться огоньками и вышел на улицу, чтобы попускать их, но увидел, как отец и его знакомые, озираясь по сторонам, заводят в Мэнор женщину и двух детей. Мальчик склонил голову, рассматривая незнакомцев. Они были напуганы. Женщина плакала, то и дело оглядываясь на двух маленьких человечков позади нее. Эта картина напрягла Малфоя, но он постарался забыть об этом, махнув волшебной палочкой, извлекая из нее голубой маленький огонек, который тут же начал плясать в воздухе. Он пробыл на улице до тех пор, пока мистер Бокаморт не вышел из дома, но уже один. Тогда Драко и понял, откуда взялось то внутреннее волнение, которое позже будет называться по-другому. Страх. Нарцисса моментально занервничала и отвела взгляд от сына, чтобы тот не видел ее заплаканные глаза, бегающие туда сюда. Она хотела что-то придумать, снова соврать, но как она могла? Это твой сын, Цисси. Он надеяться на тебя, а ты выдаешь ложь за правду. Одумайся! Кого ты прикрываешь и ради чего? - Это по работе, - тихо выдала она. - А еще ты же знаешь, что папа не разрешает читать мне газеты, - спокойно продолжил мальчик. Он наверняка знал ответ, просто хотел услышать подтверждение от кого-то другого. - Так вот, сегодня я нашел одну из них, пока ждал тренировку. Старый выпуск, но на первой полосе был отец. Там говорилось, что он опять замешан... - Тише, тише, - шикнула женщина и прижала руку ко рту двенадцатилетнего мальчишки. - Прошу тебя, никогда не говори об этом с ним. Не вспоминай это. - Я же могу менять воспоминания. - Драко, не перечь мне. Прошу тебя. Не стоит играть с огнем. - Но что это? Она виновато взглянула на сына. - Что это, мам? - повторил он.- Все постоянно что-то скрывают от меня. Мне все бросают, делают из меня какую-то вещь. Мамочка, прошу, не оставляй меня одного. Мольба в голосе давила на больные точки в сердце Нарциссы. Слезы предательски проявились, и нижняя губа дрогнула. - Драко, милый, все очень сложно, - вздохнула миссис Малфой. - Это для нашего же блага. Солгала собственному дитя, пытаясь укрыть его от всех кошмаров ее реальной жизни. - Смерть не может приносить благо, - возмутился Драко. - Это неправильно. - Я знаю, милый. Просто, это не наше дело. Ему вдруг стало жалко маму. С какими ужасами она сталкивается? Что таит в себе за этой милой улыбкой? Почему плачет, думая, что он не видит ее? Она не должна плакать, подумал Драко и крепко обнял маму. С того дня Малфой понял, что отец готов променять семью на собственные желания, как сделал утром, пропустив фехтование. А еще понял, что ему нужно оберегать и заботиться о маме, потому что она всегда была и будет его ярким лучиков в этой темной и страшой реальности. *** - Ну и ночка, да? - весело спросила Джинни и посмееялась, посматривая то на Поттера, то на Дина. - Что? - переспрашивает запыхавшаяся Гермиона, которая только что присоединилась к завтраку. Гриффиндорка моментально сгребала к себе все тарелки с едой, не обращая внимания на друзей. - Мерлин, Гермиона! Где тебя носило всю ночь? - Она не спала у себя? - тихо спрашивает Рон у Гарри. Этот вопрос донесся до девушки. Гермиона на секунду была готова заплакать, потому что они все еще не говорили, но решила игнорировать Уизли, как это делал он. У нее и так было тьма проблем, так зачем загружать себе еще одной, зная, что права с самого начала и никакой ее вины тут нет. - Гуляла. - Одна? - Да, представь себе, одна. Решила освежить мысли. Уизли удивленно вскинула бровями и как-то нелепо пожала плечами. - Гермиона Джин Грейнджер, ты что-то утаиваешь от нас, - возмущается Поттер, протягивая девушке фрукты, которые она только что попросила. - Простите. Я голодна, как стая гиппогрифов. Я позже расскажу вам все, что обдумала. Друзья странно переглянулись между собой и странно покосились на подругу. Так не похоже на привычную их Гермиону. И откуда в ней только столько энтузиазма этим утром? Шатенка бы ответила, что всяко лучше болтать без умолку, чем сидеть и предаваться своим мыслям, потому что когда говоришь без разбору, никто ничего не подумает. Если честно, Грейнджер и сама не знала, что сейчас творила. Она была похожа на коробку фейерверков, которая случайно взорвалась. Только они были грустные. Ночь выдалась самой ужасной и позорной в ее жизни. Стыд постоянно окутывал ее и не отпускал, проявляясь красными пятнами на щеках. И как только она, самая умная и ответственная ученица своего курса, повелась на эту дурость? Гермиона махнула головой, отгоняя все ужасы вчерашнего вечера, от которых так и хотелось зареветь. Но ведь не все было плохо? В любой темноте есть кусочек света. Она прикрыла лицо волосами и рукой, с ужасом обнаруживая, что слегка улыбается, вспоминая вальс и его руки, скользящие по ее плечам или нежно сжимающие ее пальцы. Он спас ее, позаботился, привел к себе в комнату. Неужели он нес ее на руках? Как это выглядело со стороны? Видел ли их кто-то? Интересно, он многих водил к себе? Все эти мысли, от которых трепетала грудь, заставляли ее щечки покрыться алым румянцем. Грейнджер невольно вспомнила его губы, рядом со своими, его руки на своей спине, и посмотрела на него. Зачем? Что она хотела там увидеть? Малфой сидел как обычно среди своей компании, склонившись над чем-то. Он был неспокоен, постоянно поправлял волосы и прятал лицо в ладонях, тяжело вздыхая. О чем ты думаешь? Что у вас за секреты? - Я думаю, посылать это, - указывая на карточку, произнесла Астория, - было слегка...опрометчиво. - Да что ты? Девушка пожала плечами. - Прости, но мы, кажется, бессильны в этом. Уверена, Пэнси поможет тебе. - Пэнс? - удивленно переспросил Драко. - А она то тут причем? - Кто меня звал? - звонко отозвалась Паркинсон и присела между Малфоем и Забини. К слову, место для нее там не предполагалось, но блондин смолчал, потому что она была нужна ему. - У, что это? - Послание от мамы. Она прислала это рано утром. Часов эдак в пять. Это что-то очень важное, но я даже не могу это прочитать! - Ого, - вздохнула девушка и взволнованно оглянула друга. - А чего ты не спал? Нежная спокойная улыбка, когда он сел к ней на кровать, не убирая руки. И как он только мог ненавидеть ее? Бедная, бедная. Что ты пережила? - Драко-о, -позвала его Пэнси. - Все хорошо? - Я просто не выспался. Она кивнула, понимая, что все же не услышит честного ответа. Спасибо и на этом. Блондин вновь посмотрел на пергамент. пбсыуптдааеслти мвсеоенибяняа три словосочетания поторопись, сынок Какой в этом вообще смысл? - О, мы с девочками всегда шифруем записки на зельях, чтобы Снейп не прочел их. А еще я с мамой постоянно играла в эту игру. - Игру? - Ага. Обычный шифр. Здесь просто нужно понять последовательность. Обычно она самая простая, но на нее никогда не обратишь внимание сразу. Могу помочь, если хочешь. Драко поспешно кивнул и дал переписать буквы на другой листочек, отдавая его подруге. Наверное, он и правда слишком предубежденно к ней относился. - Только побыстрее, пожалуйста, - молил юноша, потому что вряд ли бы Нарцисса стала играть с ним по пустякам. - Думаю, я управлюсь до ужина. Он облегченно выдохнул. Есть не хотелось. Хотелось только спать. За всю ту ночь Драко не сомкнул глаз, потому что настолько переживал за нее, что не задавал себе лишних вопросов о том, откуда это все в нем. Малфой слегка отклонился, забывая о загадке от Нарцисса, и кинул взгляд на Гермиону. Она соответствовала его внутреннему состоянию: волосы в полном беспорядке, как мочалка, беспокойный потерянный вид, криво сидящая мантия и беглый взор. Грязнокровка кого-то все время искала за столом Слизерина, чем привлекла внимание блондина. Она медленно оглянула весь стол, а когда поняла, что нужного ей человека нет, то ли успокоилась, то ли еще сильнее занервничала и принялась по новой. Что ты забыла у нас? Что тебе так надо? Шатенка долго и упорно разглядывала семикурсников Слизерина, пока случайно не наткнулась на глаза Драко Малфоя, которые смотрели на нее и будто говорили, что все хорошо. Гриффиндорка растерянно оглядела юношу, который, кажется, тоже был в замешательстве. Она слегка улыбнулась ему и едва заметно кивнула. Спасибо. Он неловко пожал плечами в ответ. Не за что. Ее окликнул Поттер, и ей пришлось повернуться, а его из мыслей вырвал голос Гойла: - А кто-нибудь видел сегодня Крэбба? -Ты пила? - Это...это Крэбб. Так вот кого могла искала Грейнджер. - Точно не хочешь к нам? Мы веселимся. Уверена, ты бы посмотрел на это. Салазар! Не может быть, что бы они играли с Грейнджер в Нокс! *** Серое хмурое небо и ветреная погода на удивление только добавляли уюта. Посмотрев в окно, сразу начинал радоваться, что сидишь в теплом классе, а не морозишь все свое существо на улице. И для чего только Гермиона взяла в этом году травологию? Всяко лучше, чем история Средиземья или мифология Междуречья. На самом деле, она взяла ее только из-за Рона, а теперь вышло так, что он не то, что не сидел с ней рядом, он даже не смотрел в ее сторону. Рон, милый, да как же так вышло? Когда ты поймешь меня? Гриффиндорка скучающе глянула в окно. - Итак, семикурсники! - небывало воодушевленно заявила профессор Стебель. Голова начала раскалываться от такого порыва энергии. - Надеюсь, вы не забыли, что сегодня у нас самостоятельная практика! Гермиона вдруг услышала Драко. Как обычно, привычный для него звук. Он фыркнул. Сначала она подумала, что ей послышалось, но это невозможно было спутать с чем-то еще - это раз, это было так отчетливо ясно - это два. Шатенка обернулась. И правда он. Странно, потому что она совершенно точно помнила, что ни разу не встречала его здесь. Блондин сидел за одной партой с Забини и о чем-то постоянно говорил с ним, что сильно сбивало с толку. Забини помнила, а его нет. Как так? Так он еще и сидел прямо позади нее и говорил, смеялся и язвил. Да когда же ты умолкнешь? - Попрошу вас сдать учебники на край кафедры. Вы помните, мы договаривались, так ведь, мистер Забини? Этим вопросом женщина наконец-то успокоила возню за третьим столом. Она улыбнулась юношам, а те как-то неловко переглянулись между собой. - Конечно, профессор. То ли он ответил наугад, то ли умел делать два дела одновременно. И если последнее - правда, то это довольно впечатляюще. - Замечательно, тогда сдайте ваши учебники, а после, уже все со своими соседями по парте, приступайте к работе, что написана на вашей карточке. Гермиона облегченно выдохнула. Слава Мерлину, что их не будут делить на пары, а то в этом году ей определенно не везло с этим. Она невзначай мило улыбнулась Невиллу и протянула ему свою книгу. Ей совсем незачем было нервничать. Что плохого может случиться? Ничего. Она все выучила еще два дня назад. А даже если и умудрится что-то забыть, то ей наверняка поможет Невилл. - Аудитория у нас достаточно большая, поэтому у каждой категории есть свое отдельное место. Прошу, приступайте. Желаю всем удачи! Гриффиндорке достался цепень. Хуже быть просто не могло! Пока она и ее напарник шли до стола, Долгопупс постоянно успокаивал ее, закидывая какими-то фактами об этом диком растении и его необычных свойствах. У нее уже начала кружиться голова, когда они дошли до их места. - Невилл, прости, но ты бы не мог сбавить чуть-чуть темп своего рассказа? - Прости, - смущенно извинился парень. - Я просто в предвкушении поработать с ним. - Я тоже, но видно в легкой форме, - пробубнила она. - Что? - Ничего. Парень пожал плечами и надел перчатки. Они подвинули лотки с цепнями и инструментами, полностью погружаясь в работу, не замечая своих соседей. Что же, ее ждет долгая и кропотливая работа. Гермиона сделала глубокий вдох. Сегодня определенное не самое лучшее время для хандры и собственных размышлений, но, увы, даже она здесь была бессильна, потому что иногда эмоции слишком сильно овладевают тобой. Девушка последовала примеру друга, надев перчатки и взяв все самое необходимое для своей работы, когда вдруг что-то случайно попало ей в ногу, больно кольнув, будто маленький камешек. Шатенка поджала губы, но не обратила внимания. - Все хорошо? - Да, конечно. - Ты просто как-то нахмурилась. - Не обращай внимания, - отмахнулась она. Гриффиндорка положила семена на доску и раздавила их плоской частью ножа, выдавливая сок в колбу. Не так уж и сложно. Ее кто-то позвал, но она проигнорировала, боясь спугнуть правильный рабочий настрой. Только начало все получится. - Мистер Малфой, объясните же нам, что вам так нужно от мисс Грейнджер? Услышав свою фамилию, девочка удивленно вскинула бровями и слегка обернулась, обнаруживая, что их соседи - Блейз Забини и Драко Малфой. Она же говорила, что ей не везет. Гермиона почему-то занервничала и постаралась размеренно дышать, чтобы успокоится, но ничего не выходило. - Ничего, - как ни в чем не бывало ответил юноша. - Просто под их стол случайно упали наши инструменты. - Так молча поднимите и впредь никого не отвлекайте. Гриффиндорка сильнее растревожилась. Сердце начало выпрыгивать, руки тряслись, роняя семена, которые раскатились по всему полу. Блин! Неужели это все произошло с ней, только потому что он подошел. Девушка одновременно вместе со слизеринцем присела. - Грейнджер, - шепнул блондин. Нет, не говори со мной. Ты сбиваешь меня. Да, вчерашний день был сущим кошмаром, адом во плоти. Но почему надо ставить крест сразу на всей жизни? То, что случилось - не конец света, а пример целой жизни, где есть темнота, но пройдя через нее, можно увидеть лучик света, а это всегда счастье. Маленькое, но это всегда кусочек чего-то большого и великого. И даже нестранно было признавать, что именно он помог ей. Человек, который сам отчаянно искал спасения, решил спасать. Благородно. - Грейнджер, - повторил он, собирая инструменты и семена цепня. - Ты снова оглохла? В душе что-то больно отдалось. А где же былая нежность? Неужели для тебя не было это ночи? Ночи? Смешная ты, Гермиона. Ничего не было, а ты уже успела напридумать себе всякого. - Нет, - заткнула она его. Стыд, который он видел, снова нашел на нее. - Слава Мерлину, а то я уж подумал... - Прошу тебя, замолчи. Гриффиндорка судорожно подбирала все, что валилось у нее из рук, даже не разу не посмотрев на него. За то она видела Рона и его потерянный взгляд. Да что с тобой, Рон? Почему ты смотришь на меня, когда я не вижу этого, но когда я хочу поговорить, ты делаешь вид, что я ничего никогда не значила в твоей жизни? И все же она была не готова признаться даже самой себе, что кардинально изменила свое мнение о Малфое. Потому что если бы это стало правдой, то, дорогуша, так Рон точно забыл бы твое имя и вовсе перестал бы о тебе вспоминать. - Гермиона, все хорошо? - взволнованно поинтересовался Невилл. Ей пришлось встать с колен, тепло улыбнувшись, заверив его, что ничего страшного не произошло с ней, пока она побыла три секунды с Малофем. Девушка выложила все семена на стол, что успела собрать. -Минуту. Я сегодня немного неряха. - Грейнджер! - шепнул Драко, потянув ее за подол мантии. Неугомонный, честное слово! - Да что? - шикнула на него гриффиндорка. Драко заставил ее посмотреть на него, отдернув ее за плечо так, что она чуть не упала. Шатенка вот-вот бы расплакалась: ее нижняя губа дрогнула, как у ребенка. Напуганная. Она вдохнула, переводя взгляд, а он все так же сидел рядом, разглядывая ее неспокойные черты лица. - Все в порядке? В его голосе не было ни насмешки, ни язвительности или привычного яда. Нежность заставила Гермиону найти спасение в прекрасных леденящих глазах Малфоя. *** Когда Драко аккуратно опустил гриффиндорку на свою кровать, что-то заставило кольнуть сердце. Непривычно. Ладно, если бы это был кто-то другой, такое представить было еще вполне реально, но это именно она. Как так получилось? Его ли это промах или просто хитрый план судьбы? Блондин робко убрал пряди с ее лица, открепляя массивную заколку и распуская каштановые волосы. Он провел рукой по ним. Ему нравилась их гладкость и шелковистость, они больше не казались такими взъерошенными и бестолковыми. Юноша все никак не мог оторвать от нее взгляда. Малфой еще не догадывался, что с этой минуты он, не отдавая себе отчета, полностью изменил свое отношение к этой девочке. Хватит. Он снял с нее те самые шикарные туфли, укрывая ее теплым мягким пледом. Сквозь сон Гермиона успевала взять его за руку, прошептав совсем тихое и нерешительное: - Не...не уходи. Замер. Да, возможно завтра он пожалеет об этом, будет злиться на себя, корить за то, чем будет недоволен отец, ругать, что уже второй раз за сутки переступил через многовековые правила семьи. Но как сейчас можно было перечить сердцу, стоя напротив нее? Гермиона наверняка понимала, что здесь и с ним она в безопасности, что ей давно ничего не угрожает, однако где-то в глубине души ей просто надо было, чтобы он был как можно ближе к ней. Она просто хотела приласкать его, помочь ему, чтобы ему наконец-то стало лучше, чтобы стихли все голоса в его голове, и Драко смог спокойно заснуть. Слизеринец все еще стоял, абсолютно не понимая, как ему нужно поступить. Уйти, оставив ее? Что еще за романтизм и вольность? Он и так привел ее к себе, давая уют, насколько это было возможно. Или же остаться? Побыть возле нее, заверить, что теперь все хорошо. Что ты со мной делаешь? Почему ты так влияешь на меня? Не дожидаясь ответной реакции от мальчика-озадаченность, шатенка сама легонько притянула его, вспоминая тот самый момент в лазарете. С ним и правда становится свободнее. И вот он пошел. Казалось, если бы она позвала Драко сейчас прыгнуть в Черное озеро или попросила бы помириться с Поттером, то он бы непременно бы сделал это. Сложно было отрицать, но его правда определенно точно тянуло к ней. Блондин махнул головой. Она мне неинтересна. Но, так или иначе, что-то в ней самой заставляло его искать повод для встреч, постоянно думать о грязнокровке, каждый раз оправдывая ее у себя в мыслях. Что-то, чего не было ни у одной девушки из его окружения. Детской невинности, открытости, наивности и доброты. Любви ко всем. Малфой присел рядом с кроватью, кладя руку, держащую ладонь Грейнджер, на матрац, а на нее голову. Странным было даже не то, что его так внезапно начало тянуть к ней. Это был интерес, основанный на ее необычности. Она отличалась от многих, кого знал Драко. Он хотел понять, что в ее жизни послужило тому, чтобы считать всех на этой планете хорошими. Ее натура не давала ему покоя. И он ни за то не успокоится, пока не узнает, что же ее отличало от всех остальных девушек в школе. Странным было то, что только рядом с ней слизеринец отчетливо слышал свое сердцебиение, ощущал учащенное дыхание и чувство тревоги. Она волей-неволей крутила в нем давно заржавевшие шестеренки. Гермиона сжала его пальцы, глубоко вздохнув и перевернувшись на бок, лицом к Драко. Он заметил какое-то негодование на ее личике и подвинулся ближе. - Ты спишь? - шепнул Малфой. - Неа, - промычала Грейнджер и поежилась от прохладного воздуха. - Мне немного холодно, - все также тихо произнесла она. А он совсем и не заметил, что забыл наложить дополнительные согревающие чары. - Подожди. Ей нехотя пришлось выпустить его ладонь, давая ему возможность сходить за палочкой и разжечь камин. Малфой ненавидел его, предпочитал, что бы он оставался нетронутым, но ради ее удобства слизеринец впервые был готов переступить через свои принципы. - Теплее? Она угукнула, сильнее укрываясь одеялом, пряча в теплом пледе нос. Он пахнул им, и это было самое приятно чувство. Драко снова подсел к ней и, слегка склонив голову, прошелся по ней ласковым взглядом. До него только сейчас дошло, что, скорее всего, это был первый раз в ее жизни, когда она так сильно напилась. - Как ты? Он говорил тише, чтобы не спугнуть ее подступающий сон. Глупо было вообще говорить с ней, но ему хотелось. Его раздражала эта забота в нем, но блондину надо было знать, что она в порядке. Когда же у него еще такая возможность будет, как не сейчас? Грейнджер пожала плечами, бубня совсем неразборчивое "нормально", но он даже не заметил, как ее голос дрогнул, а к глазам начали подступать слезы. Драко снова посмотрел на нее и тяжело вздохнул. Какого ей сейчас? - Отдыхай, ладно? Тебе нужно поспать. - А ты? - А я не хочу. - Тогда посиди со мной еще. Пожалуйста. Опять остался. Почему ей так важно, чтобы я был рядом? Она видела в нем защиту. Она знала, что сейчас он ее не обидит. Через три минуты Малфой услышал размеренное дыхание, что означало, что гриффиндорка наконец-то заснула. Спокойные черты лица, расслабленные приоткрытые губы и тихое посапывание, от которого то поднималась то опускалась прядка, упавшая на лицо. Драко не сдержался и нежным жестом заправил ее за ухо. Почему ты так много думаешь о ней? Что тебя заботит в грязнокровке? Неужели она и правда способна подействовать на тебя? Драко не знал. Правда. Ему так хотелось не задавать себе столько бессмысленных вопросов, на которые он все равно не мог ответить, но они сами навязывались. Что-то в этом году так быстро изменилось, а слизеринец даже не успел понять, в какой момент времени в его комнате лежит пьяная Грейнжер, а он держит ее руку. Ей обидно, больно? Что произошло? Ведь должно было случится что-то страшное, чтобы она почти назвала его тогда, в коридоре, по имени. Что ты чувствуешь, Грейнджер? Ночь была в самом разгаре. Казалось, она будет бесконечной. Малфой сидел на кровати с ней, периодически невольно поглаживая большим пальцем ее ладонь, и все думал и думал. Прогонял прошедший день снова и снова, пока прилетевший семейный филин не напугал его. Драко подскочил с места и быстрым шагом тут же дошел до открывшейся двери. Умная птица сама открепила белоснежный пергамент и улетела. Без четверти пять, а странности даже заканчивались, превысив в миллион раз свой лимит. Это была Нарцисса. Писала она, сомнений не было, но ее привычный маленькие буковки стали чудовищными и размазались по листу. Ее почерк совершенно невозможно было узнать. пбсыуптдааеслти мвсеоенйбянла Три словосочетания. Не ошибись и поторопись, сынок. Кривые и разные слова плясали на пергаменте, пугая своей краткостью. Драко сел за стол, пытался переставлять буквы местами, составлять из них хоть что-то, но все было без толку. Ощущение, будто ответ был слишком простым, как и его разгадка, просто таилась где-то глубоко внутри него самого. Половина шестого. Юноша пошел в ванную и открыл кран с ледяной водой в надежде, что ему непременно станет легче. Он набрал полные ладони и окунул в них свое лицо. Раз, два, три. Почему не становится лучше? Где та спасительная прохлада? Три, два, раз. Тебе и не станет легче, пока твоя голова вечно забита лишними мыслями. Драко всегда пытался обдумать какую-то идею сразу же, как узнавал ее, потому что думал, что тогда он безошибочно поступит верно. Глупости это, конечно. Слизеринец делал так постоянно и, посмотрите, где он сейчас оказался. Бедный парень перегружен своими проблемами, переживаниями и мыслями, однако его воспитали так, что он не должен был показывать ни одной эмоции, просто потому, что это было противопоказано по семейному протоколу. Малфой облокотился обеим на раковину и, сильно сжимая ее, посмотрел на себя в зеркало. Скоро станет легче. Эта фраза раздалась в его голове. Ему почему-то сразу ясно и четко представилась Грейнджер. Да что же это такое? Юноша резко закрыл кран и, поняв, что лучше ему точно не станет, вышел из ванной. Пусто. Кровать аккуратно застелена, ничего не было тронуто, а в воздухе до сих пор витал легкий аромат шоколада. Он облегченно выдохнул и, наконец-таки, не задавая себе лишних вопросов, рухнул на кровать, которая все еще пахла чем-то теплым и приятным после Грейнджер. *** - Гермиона! Голос Джинни пугает ее. Шатенка быстро прячет лист пергамента в учебник, туда, где и нашла его. Мерлин, куда ты опять ввязалась?