Месть

В полицейской палатке наушники не были надеты разве что на корову, котлетку из которой за обе щеки уминал Тамайо. Полиции наконец удалось расшифровать радио сигнал, по которому банда связывалась с Профессором, и теперь они все с нетерпением ждали, когда же разговор состоится вновь, чтобы узнать их план и помешать грабителям сбежать из банка, прихватив с собой национальный золотой резерв Испании. — Они звонят! — заорал Антоньянес, поправляя свою гарнитуру. Тамайо, Суарес, Анхель и еще десяток полицейских собрались в кружочек и наклонились к приемнику. — Палермо! Палермо, это Профессор — вы меня слышите? На другом конце возникла тишина. — Палермо, я нейтрализовал Сьерру, но уверен, она скоро приведет ко мне своих ищеек. Палермо, у нас проблемы, Палермо! — пытался докричаться Профессор. — Да слышу я тебя, не ори. — спокойно ответил Палермо, — Поверь, Профессор, Сьерра сейчас не самая твоя большая проблема. Напротив, я бы на твоем месте выбрал бы арест и пытки где-то в африканской пустыне, чем то, что тебя ждет… — Это Серхио? — раздался голос Ракель, — Мне нужно с ним поговорить, отдай немедленно! — Палермо поднял рацию над головой, чтобы Ракель не могла до нее дотянуться. Но Ракель учла свои ошибки, которые однажды допустила, карабкаясь по дереву в попытках избежать встречи с военными, а потому сейчас она без проблем вскарабкалась на Палермо, выхватила рацию и, устроившись на его шейке поудобнее и свесив ножки, затрещала: — Здравствуй, миленький! Как твои делишки? — начала она приторным тоненьким голосочком, честь слышать который ранее выпадала только полковнику Приетто, — А я скажу тебе, как твои делишки: очень печальненько твои делишки, — у Профессора не было не единого шанса вставить хоть слово. — Хорошая новость, Профессура: я беременна! Ракель сделала драматичную паузу, во время которой полиция успела обменяться взглядами друг с другом и с доставщиком пиццы. — Маргарита с двойным сыром, пепперони на тонком тесте и гавайская без ананасов, — прошептал парень, понимая, что отвлекает сыщиков от чего-то очень важного. Анхель быстро сунул ему несколько купюр и вытолкал на улицу. — Боже, Ракель! Это потрясающе! Я думал, что не могу быть еще более счастливым, но ты находишь способы удивить меня, — радостно начал Профессор, но бывший инспектор его прервала: — Плохая новость для тебя и чудесная для меня: это не твой ребенок! Отец этого малыша — Суарес. Тамайо проглотил огромный кусок котлеты не жуя, Суарес поперхнулся колой, Анхель швырнул кусок пиццы на пол и стремительно вышел из палатки, а Антоньянес непонятно откуда достал огромное ведро с попкорном, смерив «будущего папашу» веселым взглядом. — Ракель, — осторожно начал Профессор, — Он тебя принудил? Я его в порошок сотру! Палермо, ты меня слышишь? Выпусти десять ракет прямиком в палатку! — орал он. — Тише-тише, сладенький! — прервала его Ракель, — Никто меня ни к чему не принуждал. Суарес виноват лишь в том, что он красивый, здоровый, у него хорошие гены… И он умеет создать романтическое настроение даже на ферме, окруженной военными и курицами. А еще, он настоящий мужик, в отличие от некоторых! — орала Ракель в рацию, — И не сломается под щенячьи взглядом девушки, выпрашивающей у него различные жидкости! Анхель, имевший неосторожность вернуться в палатку именно в этот момент, вновь ее покинул. Пожалуй, даже стремительнее, чем в первый раз. — А тебе я соболезную! — продолжала Ракель, — Единственная женщина, с которой у тебя был шанс стать отцом, мертва. И хоть она была моей подругой и я безумно скорблю по ней, я рада, что твои гены никому не передадутся. Не знаю ни одного ребенка, который мечтал бы все детство провести в больничной палате, — хладнокровно заключила Ракель и, прежде чем Профессор успел вымолвить хоть слово, прервала сигнал. — Это было слишком больно! — заключил Палермо. — Больно? — взвилась Ракель, — А мне, думаешь, не больно было узнать, что мой любимый мужчина планирует ребенка с моей подругой у меня за спиной? Ничего, пусть помучается теперь! — Да при чем тут Профессор? Он заслужил все и даже больше, — простонал Палермо, — Шею больно! Ты, знаешь ли, не худеешь от беременности. В палатке повисло напряженное молчание. — Ну, Суарес! Молодец, — похлопал его по плечу Приетто, — У нас с Мурильо отношения, конечно, далеко не самые гладкие, но женщина она эффектная! Поздравляю, сынок! — полковник даже приобнял ошарашенного главу спецназа. Антоньянес продолжал жевать попкорн. Пока остальные сослуживцы продолжали поздравлять Суареса, Анхель прожигал его взглядом. — А ну, пошли! — позвал он. Как только двое мужчин вышли из палатки, Анхель снял с себя кобуру и встал в боевую стойку. — Я тебе сейчас морду бить буду! Услышав привычную для себя речь, Суарес отгрузился наконец и врезал толстяку промеж глаз, отчего очки Анхеля упали на землю и он, лишившийся зрения, сразу же растерял всю свою уверенность и начал судорожно ползать по траве в поисках очков. Суарес сел на траву рядом с ним, обхватив голову руками. — Мы ведь теперь не можем начинать штурм! Там ведь моя будущая жена с ребенком — я не хочу, чтобы они пострадали, — хныкнул он. — Ты вот скажи мне, Суарес, — успокоился Анхель, — Как это у тебя так вышло? Я за ней столько лет ухаживал, пылинки с нее сдувал, а она в мою сторону ни-ни… — Может, она просто любит, когда с ней пожестче? — Ну, Альберто ее бил — ей не понравилось, — вздохнул Анхель, — А ты что? Сразу пистолет к голове? — Если честно, Анхель, я даже не понимаю, как это могло произойти, — Суарес все еще не отошел от шока, — Уж если бы у нас с ней что-то было, я бы наверняка запомнил! — Тебе просто в твоем спецназе слишком часто по голове прилетает, раз уж такие провалы в памяти. — Тогда нужно действовать, пока я не забыл опять чего, — воскликнул Суарес и скрылся в неизвестном направлении. — Дайте ему немного побыть одному, — смягчился Тамайо, — Не каждый день такие новости приходят. Через час с четвертью, Суарес стоял перед Банком Испании на одном колене и орал в громкоговоритель серенады, пока Антоньянес и еще двое солдат рисовали на асфальте «Ракель, выходи за меня!» детскими мелками. Приетто, выигравший спор у Тамайо за право участия в этом действе, рисовал сердечко вместо восклицательного знака на конце, пока где-то за несколько километров от Банка, в темном гараже, Алисия, несмотря на свои схватки, откачивала несчастного Профессора.