Обогреватель

Тюрьма Нанба. Благодаря новейшим технологиям и самым сильным охранникам, это самая охраняемая тюрьма, которую когда-либо знал мир. Здесь все по последнему слову техники… За исключением, пожалуй, системы отопления в штаб-квартире, которая, похоже, не собиралась работать в ближайшее время. Ремонтные рабочие были вызваны, чтобы исправить это, но, учитывая, что они заблудились в огромном здании в течение нескольких минут после того, как им дали задание, будет довольно долгая задержка, прежде чем тюрьма сможет прогреться. Хаджимэ вздохнул и снова посмотрел на часы. Он начал терять терпение, что вполне справедливо, учитывая, что была середина февраля, то есть очень холодно. Он просто хотел провести несколько минут в комнате отдыха, дабы расслабиться и вернуться к работе. Сегодня камера номер 13 вела себя на редкость невыносимо, и он был в полном отчаянии. В то время как заключенные, как правило, раздражали, было, конечно, лучше, чем их побег, это было совсем не приятно. Погруженный в свои мысли, Хаджимэ не сразу заметил присутствие другого человека. — Старший надзиратель? — спросил некий блестящий ни на что не годный человек, возвращая Хаджимэ к реальности. — Моя смена вот-вот начнется. Но я надеялся застать тебя до того, как ты пойдешь в комнату отдыха. С этими словами Сейтару снял шарф, который был на нем, и с некоторым трудом протянул руку, чтобы положить его на плечи Хаджимэ. — В настоящее время там около 10 градусов, и если кто-то из нас простудился…— Сейтаро остановился, нервно оглядываясь на дверь камеры 13. Словно по команде, Джуго развернулся и слегка помахал рукой, умудрившись напугать охранника так, что тот тихо пискнул. — Э-э… одним из нас станет меньше, чтобы присматривать за ними! — выдавил он. Хаджимэ ободряюще положил руку ему на плечо и смерил убийственным взглядом камеру 13, прежде чем повернуться к Сейтаро. — Благодарю. Я верну тебе это как можно скорее, — сказал Хаджимэ, слегка кивнув и уходя. — Вам, панкам, лучше с ним не связываться. Начальник 5-го корпуса был на перерыве. Комната была в его полном распоряжении, а тишина с покоем были поистине чудесны. Другие надзиратели жаловались, что в комнате слишком холодно, но Самон чувствовал себя прекрасно, даже немного тепло. Казалось, судьба решила, что Самон достаточно долго жил в мире и гармонии. Он чуть не прикусил ледяную шипучку от удивления, когда в помещении вошёл Хаджимэ. Гокуу ощетинился от дерзости высокого мужчины, который даже не заметил его присутствия. Не то чтобы он хотел, чтобы Хаджимэ заметил его. Бабочки, вспорхнувшие у него в животе, были всего лишь результатом удивления, и Самон повторял себе это столько раз, сколько требовалось, чтобы это выглядело правдоподобно. Несколько минут они молча сидели в противоположных концах комнаты. Самон осмелился украдкой бросить взгляд на человека, сидевшего напротив него. Костяшки пальцев мужчины были необычайно красными, и время от времени он слегка вздрагивал. Хаджимэ не выглядел злым, во всяком случае, не больше, чем обычно.… Неужели ему холодно? Любопытство Самона быстро взяло верх, и он молча пересел к Хаджимэ. Он прошел совершенно незамеченным, поскольку надзиратель тринадцатого корпуса выполнял свою обычную процедуру «откинуть голову назад, чтобы устало смотреть в потолок». Но что не осталось незамеченным, так это то, что рука Самона мягко легла на руку Хаджимэ. Мужчина вытянулся по стойке «смирно», свирепо глядя на Самона, который оставался невозмутимым. — Какого черта ты делаешь? — прошипел Хаджимэ. — Ты замерз. — Ни хрена подобного, — проворчал Хаджимэ, указывая на термостат, который печально показывал температуру, достигшую однозначных цифр. Самон посмотрел сначала на свою руку, потом на фруктовый лёд в другой, когда понял, что он был обогревателем. Ему в голову пришла идея, которую он отчаянно пытался отогнать. Это было глупо, и у него не было абсолютно никаких причин делать такие вещи. Хаджимэ точно убил бы его за это, и если бы кто-то еще увидел, то ни один из них не услышал бы конца этой истории. Во второй раз за этот день Самон неохотно уступил своим желаниям. Его тело, казалось, двигалось само по себе, и он плюхнулся на колени Хаджимэ. Сам Хаджимэ ничего не сказал, но выражение его лица ясно говорило о его мыслях: какого хрена. Самон заерзал, пытаясь устроиться поудобнее. Он посмотрел на Хаджимэ широко раскрытыми глазами и с чем-то похожим на улыбку. — Я помогаю. — Ты имеешь в виду, что помогаешь мне, вторгаясь в моё личное пространство? Это резкое замечание заставило Самона внутренне содрогнуться. — Может, мне остановиться? Хаджимэ посмотрел на него сверху вниз пронзительным взглядом. Самон на мгновение задумался, чувствует ли начальник 13-го корпуса, как его сердце практически выскакивает из груди. — Ты можешь остаться. Самон испустил легкий вздох облегчения, который, к несчастью для него, не остался незамеченным. Хаджимэ тихонько хихикнул и притянул его поближе. — Ты делаешь это ради собственной выгоды. Тебе действительно это нравится, — рассмеялся он. Самон не мог сдержать румянца, который появился на его щеках, и он был уверен, что Хаджимэ чувствует его учащенное сердцебиение. Он отвел глаза. — Может быть… Хаджимэ нежно провел рукой по волосам Самона, и получившийся в результате звук, сорвавшийся с губ Самона, был не из тех, которые он переживет в ближайшее время. Лицо надзирателя 5-го корпуса только покраснело, что побудило Хаджимэ продолжать ласкать его. Это продолжалось некоторое время, Хаджимэ гладил Самона по волосам, пока тот внутренне паниковал. Почему он так волнуется из-за этого? Он привык к тому, что люди часто держат его на руках или гладят по голове, так почему же он вдруг стал таким нервным? У него было чувство, что он знает ответ.… — О боже, я влюбился. Самон быстро прикрыл рот рукой, но все было кончено. Отлично, теперь у Хаджимэ была еще одна вещь, из-за которой он мог дразнить его и… — — Осознание этого заняло у тебя слишком много времени. Самон приоткрыл глаза. Он и не подозревал, что закрыл их так плотно. Увидев отсутствие гнева, отвращения или даже просто самодовольной улыбки на лице Хаджимэ, он смягчился и в замешательстве наклонил голову. Хаджимэ продолжал: — Твоя маленькая влюбленность была более чем очевидна. Не думай, что я не заметил, как ты на меня пялишься. Самон почувствовал, что начинает плакать, и изо всех сил старался не потерять самообладание, когда он сжал кулак на груди Хаджимэ. — Разве это нормально? — выпалил он. Самон не совсем понимал, что имеет в виду, но внезапное ощущение того, что его подняли выше, а затем губы Хаджимэ прижались к его собственным, сказало ему, что все будет хорошо. Рука Хаджимэ вернулась к волосам Самона, и ласки возобновились. События этого перерыва оказались слишком тяжелыми для бедного Самона, и он задремал в объятиях мужчины. Эпилог. Тепло, казалось, вернулась. Отдельные зоны были проверены на их обогрев, просто чтобы убедиться, и Киджи проверял комнату отдыха. Войдя, он заметил Хаджимэ, держащего в руках спящего Самона. Убедившись, что система обогрева действительно работает, он подошел к Хаджимэ, стараясь не потревожить Самона. — Значит, вы двое вместе? — прошептал он. Прежде чем Хаджимэ успел ответить, Самон пошевелился. Он слегка приподнял голову, посмотрел на Хаджимэ, потом на Киджи, потом снова на Хаджимэ. — М’онна… выходить за него замуж… — пробормотал он со всей убежденностью, на какую был способен его тихий сонный голос, прежде чем снова погрузиться в дремоту. Хаджимэ улыбнулся в ответ. — Вот тебе и ответ. Он стал жертвой легких, но очень нежных объятий Киджи. — Поздравляю вас обоих! Из вас получится прекрасная пара.