your eyes are dirty emeralds

У Дэмиана взгляд просто безумный и дело далеко не в побочке от чудотворных свойств Ямы Лазаря, в которой парню приходилось парочку раз поплескаться. Нет, дело даже не в арабском вуду поехавшего семейства Аль’Гулов, причина в другом и от этого ситуация лучше не становится — усугубляется в разы, снежным комом нарастая и грозя всему окружающему насильственной кончиной. Терри хотел бы ненавидеть этого человека, хотел бы выдать что-то такое же обидное в ответ на презрительное «самозванец», но он, чёрт возьми, не может, потому что в этом слове явственно улавливается то, что говорящий пытался скрыть за презрительным тоном. Детская беспомощная обида. Чтобы понять это Терри понадобились месяцы. Кто бы мог подумать, что эта ядовитая роза пустыни, известная всем своей выдающейся жестокостью и непомерной гениальностью, может чувствовать такие тонкие эмоции. Терри вот подумать не мог, да и фантазиями на тему не занимался, так что осознание вполне логичного, если задуматься, факта далось ему нелегко. Дэмиан сын Брюса, его пятый Робин, наследник и последователь. Ну разумеется, что Терри в роли Бэтмена младшего Уэйна не устраивал, это в голове МакГиннесе укладывалось без труда, но вот то, что Дэмиан может ощущать себя преданным, заменённым, отвергнутым родным отцом, такого уже Терри не предполагал. Ещё с самой их первой встречи новоиспеченный Бэтс не тешил себя надеждами — глава Лиги Теней в его жизни не временно, не на насколько месяцев или лет, а до последнего вздоха и не важно, чей именно этот вздох окажется. Звучит пугающе до мурашек, если честно, Терри не был готов к врагу в лице озлобленного сыночка своего наставника, но, как наглядно показывает история, у судьбы всегда другие планы. Так вот об осознании очевидных фактов. Терренс МакГиннес и сам на всю голову ебнутый. У Дэмиана взгляд действительно безумный —яркость зелёной радужки смешалась с вкраплениями охристого цвета, микс не по-божески красивый, что уж тут скрывать, а нахмуренные брови делают всю эту комбинацию угрожающей. Терри не страшно, он заворожён и это глупо вообще-то, но когда это он был достаточно умён, чтобы не совершать ошибок. Они видятся уже, наверное, миллионный раз, но лишь четвертый без откровенных попыток изрубить друг друга всеми подходящими остроколющими предметами вокруг. Дэмиан что-то забыл в Нэо-Готэме, Терри не особо вникал в подробности, да ему никто их и не рассказывал, только вот увидеть младшего Уэйна в поместье было огромной неожиданностью. МакГиннес застыл в оцепенении прямо посреди мрачного коридора, когда заметил знакомый силуэт напротив двери в кабинет Брюса. Самого Брюса там не было, он буквально недавно ушёл спать — три часа дня самое то. Терри провожал его в спальню, выслушивая старческий бубнеж про собственные методы ведения расследований, от которых Уэйн явно не был в восторге. Поэтому да, Дэмиан в обычной одежде и без оружия, ласково поглаживающий бок довольного Эйса — картина весьма и весьма неожиданная, если не сказать сюрреалистичная. Ещё и пёс не выказывал никакой агрессии, а вполне себе радостно подставлялся под чужие руки, пытаясь то ли лизнуть лицо, то ли залезть на младшего Уэйна полностью. Словно впервые увидел любимого хозяина спустя годы разлуки. Хотя возможно так и было, Грейсон как-то обмолвился, что младшенький при всей своей нелюдимости в детстве отличался особой любовью к разного рода живности и выдрессировал подаренную отцом собаку за пару недель. Терри никогда не думал о Дэмиане в этой плоскости — не воспринимал его вне амплуа лидера секты. Это было ошибкой потому что сейчас, когда заметив его присутствие Дэмиан бросил быстрый взгляд в его сторону и резко поднялся с колен, чем вызвал недовольство Эйса, Терри за несколько секунд в этом взгляде прочитал всё, что не должен был и сердце почему-то сбилось с ровного ритма. — Терренс. Дэмиан отряхивал руки от собачьей шерсти и смотрел куда-то вниз, наверное на Эйса, Терри не знал, у него кислород в лёгких как-то уж слишком резко закончился, а это мешает функционировать более менее сносно, знаете ли, кислород штука важная. — Ты опять оглох после Крика или просто сломался, МакГиннес? Терри правда, вот абсолютно правда, никогда не слышал, чтобы его имя произносили так — сильно раздражённо, но почти нежно. Не обычное «самозванец», а по имени. Вау. — Что ты здесь забыл? — Тебя это не касается. Когда отец проснётся передай ему, что данные по преступнику уже загружены в компьютер. Дэмиан потрепал Эйса по голове и прошёл мимо Терри в сторону лестницы, их руки были в каком-то жалком сантиметре друг от друга и чудом не соприкоснулись. Терри будто хорошенько ебнули электрошокером. Дэмиан был здесь, чтобы помочь своему хмурому и холодному родителю, тискал собаку, по которой, как видно, тоже скучал и выглядел неприлично тоскливым наедине с собой. У них с Терри есть совсем небольшая разница в возрасте, Уэйн всегда оказывал впечатление слишком серьёзного для своих лет, — тяжеловато соответствовать ожиданиям, когда тебя учили убивать с рождения, — но лишь сейчас Терри заметил, что Дэмиан выглядит скорее как ребенок, брошенный всеми взрослыми в одиночестве и поэтому ощетинившийся на весь остальной мир. Где-то вот на этих мыслях к Терри пришло озарение, а вместе с ним и нарастающий снежный ком.

***

Всё обернулось тем ещё пиздецом, когда Терри был вынужден полететь куда-то на территорию аравийского полуострова, преследуя очередного нестабильного злодея. Пиздецом была не сама миссия — злобный чувак скоропостижно помер по собственной глупости и Терри нисколько не было его жаль, — пиздец наступил сразу после, когда бэт-самолет заглох из-за нанесенных повреждений и камнем устремился куда-то прямо в океан, а Терри вместе с ним за не совсем добровольную компанию. Что в точности произошло он не помнил, но очнулся уже в логове Лиги Теней, перевязанный бинтами и окружённый запахом целебных масел. За арабское вуду Терри не шарил, но масштаб происходящего его травмированная голова проанализировать сумела. Он в чужой стране, без самолёта, без связи с Брюсом и в полном распоряжении его ненормального сыночка. Удивительно, куда пути господни могут нас привести. На низком столике возле кровати лежала какая-то одежда, свёрнутая идеальным и неведомым Терри образом, и его костюм в не самом пригодном для носки состоянии. Больше внимания привлек Дэмиан, уснувший в кресле. Терри не отличался особым здравомыслием — он променял спокойные деньки своей молодости на кровавые будни спасителя Готэма, о каком здравомыслии может идти речь, — но самоубийцей точно не был, так что откуда взялся порыв сделать то, что он сделал парень не знает. МакГиннес скинул с себя покрывало и медленно поднялся с кровати, всё ещё чувствуя тяжесть в затылке и ломоту в костях. Он опустился на корточки перед самым креслом. Тело двигалось нехотя, на боку красовалось огромное фиолетовое скопление гематом и любое лишнее шевеление приносило дискомфорт, но идея так громко звенела в пустой после сотрясения голове, что сопротивляться было бессмысленно. Мысленно он уже скинул всю вину и ответственность с себя на навязчивый запах непонятных трав и их колдовские свойства. Терри едва касаясь провёл пальцами по правой руке Уэйна, расслаблено лежащей на подлокотнике кресла. Иллюзорная вседозволенность опьяняла, выпускала на волю все упорно затравленные и забитые желания, что копились с их последней встречи. Терри потянул руку наверх, плавно убирая упавшую на лицо угольную прядь за ухо, и мягко опустил раскрытую ладонь на теплую шею. Поглаживая большим пальцем чуть подальше от чужого кадыка, Терри поднимает взгляд обратно и вздох срывается с губ от резкости контраста. Дэмиан приоткрыл глаза и они смотрят грязными изумрудами совсем уж глубоко в душу, где всё сжимается и напрягается от наглого вторжения. Терри оглядывает парня напротив всего миг, запоминая это выражение трогательного недоумения, и решается добить ситуацию до конца, потому что другого шанса не будет. Он впервые так близко к нему, впервые заполняет собой его зону комфорта, многие за попытки сделать такое лишались конечностей или жизней, а Терри здесь и сейчас бессовестно крал то, что ему никогда бы не предложили. МакГиннес с силой обвивает пальцами бронзовое запястье, которое ещё мгновение назад не смел полноценно тронуть, и тянет лидера ассасинов за шею к себе, приподнимаясь на встречу движению. Их губы касаются друг друга резко, но Терри тут же исправляется, аккуратно ведя языком по чужой нижней губе, не особо рассчитывая на ответ. Воздух в помещении был загустелым и обволакивал их тела, препятствуя нормальному дыханию — жара пустыни смешалась с напряжением происходящего в плотный сироп. Терри провел ладонью выше по шее, зарываясь пальцами в черные волосы, чуть оттягивая их назад, чем выбил из замершего Дэмиана удивлённый полустон-полувздох. МакГиннес уже приготовился к предстоящей драке или своей мучительной смерти, но Уэйн не стал вырываться или пытаться его оттолкнуть. Он лишь прикрыл свои невозможные глаза и с таким пылом ответил на односторонний, до этого момента, поцелуй, что у Терри задрожали ноги. Он качнулся вперёд, падая с пяток на колени и это было болезненно, но общая эйфория перебила неприятное покалывания будущих синяков. Стоя на коленях между разведенных ног Дэмиана, с извращённым удовольствием вылизывая подставленную им шею, Терри почувствовал себя изголодавшимся по вниманию хозяина Эйсом — ещё никогда он не понимал кого-то так хорошо, как сейчас эту чёртову собаку. Терри кусает чужие губы, сжимает бедра и млеет от того, что можно, что наконец прикоснулся так, как хотелось, как было необходимо прикоснуться. Дэмиан трётся носом о его щёку и это, как и всё до, ощущается первооткрытием, чем-то нереальным, будто Терри один единственный в мире познал истину мироздания и преисполнился блаженством на подобии какого-нибудь накаченного наркотиками монаха буддистского храма — настолько поразительно оказалось держать в своих руках открытого и стонущего Дэмиана Уэйна. МакГиннес притягивает Уэйна ближе за талию и оставляет на его шее потихоньку наливающийся цветом засос, заставляя парня выгнуться в кресле. — Терренс, остановись. Терри поднимает голову, смотрит в глаза напротив, пытаясь отыскать в них злость или недовольство, но находит лишь попытку сдержать желание. — Почему? — Мне надо вернуть тебя отцу, иначе он подумает, что ты умер абсолютно идиотской смертью, став кормом для рыб на дне персидского залива. — Старику плевать, что со мной, можем и не торопиться. — Это не так, он запретил мне тебя убивать. — И только поэтому я сейчас не обезглавлен? В уголках припухших от укусов губ появляется что-то вроде намека на улыбку и Терри не сдержавшись снова целует Дэмиана, всё ещё не до конца осознавая реально ли то, что происходит или он просто в эротическом трипе от обезболивающих препаратов. — Кстати, Дэмиан. — Мм? — Вообще-то, Бэтмену по канону положен роман с горячим представителем Лиги Убийц, так что, к сожалению, мне придётся целовать тебя и дальше. Дэмиану требуется время на анализ сказанного, но как только слова в полной мере до него доходят колено с заметной силой ударяет Терри по пострадавшим рёбрам. — Ох, чёрт, да за что. Уэйн лишь в раздражении закатывает глаза и бормочет что-то на арабском. МакГиннес бы попытался осмыслить и разложить по полочкам всё, что натворил, но силы закончились и недавние ранения дают о себе знать — его клонит в сон, а тело ноет тупой болью, отказываясь полностью подчиняться. Терри утыкается лбом в плечо Дэмиана, стараясь взять под контроль закружившуюся голову, но в итоге сдаётся, закрывает глаза, наслаждается ощущением чужого присутствия. Он давно скатился в пучину бешеной одержимости этим человеком, давно сломал свою картину мироздания, чтобы вписать в неё наследника Аль’Гулов, давно свыкся с тем, что Дэмиан — его, в любых мыслимых и не мыслимых смыслах. Он часть его души, его кровь, его родня, его начало и продолжение. Терри плевать хотел на условности, правду, мнения и генетические экспертизы — ему правильно, когда он рядом с Дэмианом, ополяемый испорченной зеленью его глаз. В Нэо-Готэм они возвращаются вместе.