273 дня в году

— Увидимся, Эдди-Спагетти, — Он улыбается ярко, треплет по волосам. Пёструю рубашку слегка дразнит ветер, а Ричи слегка дразнит выражение лица Каспбрака. Так носик морщит, что хочется прямо взять и чмокнуть!  — Увидимся, Рич, — Он стряхивает его руку и на прощание все равно обнимает, уткнувшись носом в грудь. Казалось, он впервые делал это так крепко, ведь явно не хотел отпускать. " Я тоже не хочу расставаться, Эдс " — пролетело в мыслях Тозиера, пока он обнимал друга, покачиваясь. Куда это Эдди? Об этом позже, хорошо? Балабол всегда был не ниже Каспбрака, а потому считал это такой же прекрасной темой для шуток, но сейчас не об этом. Ричи уже сейчас на полголовы выше и думает, что так будет всегда. Малыш Эдди — на его плечо можно положить локоть, правда получить подзатыльник, но положить! Только сейчас Ричи упокоил руки где-то на спине младшего, уткнулся носом в чужие волосы. Он сможет когда-нибудь сделать так ещё раз? Тозиер не знал, а потому отдавался моменту, чувствуя запах клубничного шампуня и ингалятора. Ричи пока не знает, но через несколько лет мир узнает о вселенной Гарри Поттера, а там уже и амортенция. Амортенция не способна сотворить любовь, но пахнет! Боже! Пахнет-то она именно ей! И для Тозиера она точно бы пахла клубникой, смешанной с привкусом ингалятора. Романтично? Возможно? Но вскоре он почувствует на своей спине злобный, сверлящий взгляд и его будто в мороз забросят. Мерзко и неприятно, вот бы избавиться от этого наблюдения. " Да, я Ричи, да, слухи верны! " — Он думает это, но держится ради Эдди, «А чего в этом-то плохого? " Ничего! Все! Отстаньте! Закрыли тему! " Только вот тему закрыть было невозможно, факт был фактом: Тозиер безумно боялся себя, того, что он чувствует и до дрожи в пальцах всегда избегал любого столкновения с этой темой. Зато Соня Каспбрак, о, женщина с холодным сердцем! Ее было разрешено ненавидеть всей душой и уж это Ричи с удовольствием себе позволял, а тут уже и вывести из себя приятно, перегнув палку и подтверждая «некоторые» слова. Теперь Каспбрак отстраняется, виновато заглядывая тому за плечо. мать, кажется, убьет Балабола взглядом прямо сейчас.  — Прости, — Шепчет Эдди, теперь смотря на Ричи, — Я вернусь, обещаю, следующим-же летом вернусь, — Он тараторит быстро, поджимая губы и поднимая брови. Всегда так делал, ну не милашка-же?  — Я вернусь к твоей мамашке быстрее, Эдс, — Он наглый, а Каспбрак щелкает ему по лбу. Вот бы наглость эта не заканчивалась на шутках, может, он бы и продвинулся в чем-то сильнее.  — Не зови меня Эдсом, — Он показывает в воздухе ладонь на прощание, но уходить так больно и трудно. Именно поэтому он позже ускоряет шаг, пока не садится в машину к Миссис Каспбрак. А Ричи ещё некоторое время смотрит им вслед, смахивая слезы. Сумбурно вышло, совсем не так, как Тозиер ожидал… А как же он ожидал? О! Да он целый план построил! Что-ж, по порядку? 1. Обняться при приветствии. Просто, но мило, да? Нежные, крепкие и теплые объятия запомнятся надолго, позволят чуть продлить совместное. счастье 2. Сказать то, что таил. Нет, нет, нет, вы не подумайте про признание в любви, совсем нет, просто сказать о том, что Эдди ему важен, да и все. впрочем, об этом позже 3. Поцеловать. Нет, без этого! Зачеркнуть! 3. Попросить того звонить почаще. Блять! Ричи забыл это сказать! Боже, нет, он забыл попросить его об этом, что теперь делать?! Каспбрак же знает, что Ричи хочет и дальше общаться?! Эдди же помнит номер телефона Балабола? Кстати о телефоне: удобная вещь, только надо от мамы подальше спрятаться и не шуметь сильно, а ещё, когда волнуешься можно мять в пальцах шнур от него. Занимательно, особенно для нервного Тозиера, но об этом позже. И самое главное — можно общаться с Эдди Каспбраком где угодно и почти когда угодно. Почему почти? Ну, мамашка? Впрочем, одно слово, а уже все ясно. Моргнул, сделал шаг, прикрыл глаза ненадолго, шагнул, споткнулся, поднялся, поправил оправу, сделал еще шаг. И вот, он дома. А можно ли это домом назвать? Пристанище. Дом — это там, где Эдди. Где Ричи чувствует себя нужным. Только Эдди рядом нет и в своей комнате он себя нужным не чувствовал. Упал на кровать, укрылся одеялом, шмыгнул носом, заплакал. Монотонно, почти как марш. Марш победы? Эх, нет, не попали вы в цель, вот, возьмите пример Ричи — примерьте очки! Думать не хотелось и лишь попробуйте пошутить, что Тозиер и не думал никогда. Откройте глаза и протрите широкие линзы в оправах! Ричи Тозиер — натура тонкая, но об этом позже. Что-ж мы все на позже откладываем? С Ричи пример берём, а? Как? Хорошо получается? Бог цокнет языком, если вы спросите, что-ж Тозиер откладывает вечно. Постоянно домашку откладывает, постоянно откладывает помощь маме, постоянно откладывает свои чувства на потом. Ну, всегда успеется, да? Хотя, Ричи просто боялся осуждения. Ты мальчик — давай отпор, ты мальчик — не люби мальчиков, ты мальчик, а значит должен быть умным защитником, ты, мальчик, утри слезы! Слезы. Балабол позволял себе плакать только когда был один. Или даже одинок. Именно сейчас он был одинок, потеряв, отпустив лучшего друга. Пожалуй, сейчас мог спасти лишь крепкий сон, так что Ричи тихо сопел, с красным носом и щеками, что ещё не высохли от слез. День 1. Или первый день? Стоит отметить. Пока Ричи не забыл, поднимается, поспешно ищет тетрадь или листок. о, блокнот!.  — Его Эдс когда-то подарил. — Еле шепчет Тозиер, проводя рукой по обложке. Милый, с шариками какими-то. Открывает первый разворот и сначала думает просто ставить чёрточки, позже зачеркивая каждые пять, но целую тетрадь на это было тратить жалко. Оу, а на втором… " Балаболу от Эдса " — коротко и выведено аккуратным почерком скраю страницы. Почему Ричи не смотрел страницы раньше? Он улыбается даже скромно, перелистывает ещё раз думая, что выглядит это все очень символично. Разгладив листы Тозиер берется за ручку, задумываясь. По привычке кусая он вспоминает " Ричи, боже! Ты хоть знаешь сколько там микробов?! " и в итоге убирает ее, стуча ногтями по столу. Слова ускользают и это странно, зная вечно говорящего Ричи Балабола. Впрочем, ему просто боязно. " День 1. Вчера уехал Эдди, это странно, но у меня до сих пор ощущение, что этим вечером мы снова встретимся Он сказал, что вернётся следующим летом. Мне кажется, что соврал. Не хочу оставаться один. Страшно. " Он ставит жирную точку, ещё пару секунд смотря в текст. Слащаво как-то, но об этом никто ведь не узнает, так что и не важно. Выдохнув, Ричи смотрит на время, поправляя волосы. Отрастить бы их. С того момента он начал отпускать длину, а также свои мысли в этот своеобразный дневник. До следующего лета 272 дня, а значит, у Ричи ещё столько времени без Эдди. Если тот ещё приедет, конечно. Время с Неудачниками украшало уже не серые, а темно-синие, наполненные одиночеством и обидой дни. Клуб был хорошим другом, но ни Беверли, ни Стэну ты не взлохмачишь волосы припоминая, как этой ночью трахал его мамашку. А ещё Тозиер скучал по ночным разговорам, когда очкастый залезал к Каспбраку через окно, нагло оставляя обувь у окна и прыгая тому в кровать, сразу стискивая в объятиях. Они говорили в те моменты очень много, не отстраняясь, а когда становилось холодно -Эдди укрывал двоих. От подобных воспоминаний становилось легче на душе, появлялись силы на то, чтобы оставаться таким же, как и раньше. Сильным. Понятие растяжимое, для каждого по разному. Для Каспбрака Ричи был таковым. Он всегда поддерживал, не бросал и просто был собой. Правда. почти был собой. Эдди, тот мальчик с ингалятором, не знал о ночных истериках, не знал о том, как Ричи страшно и обидно. Но даже знай он это — не изменил бы своего мнения: Ричи сильный и для Каспбрака останется таковым навечно. В общем, о Неудачниках: они были так же вместе несмотря на уход Эдди. Все сильно скучали, но пожалуй, это было сложно сравнить с тем, что чувствовал Ричи. Впрочем, о чувствах парнишки позже. Друзья все так же собираются, общаются и пожалуй, это единственное, что держит Тозиера на плаву. Не будь их — кто знает, как бы он себя повел. Вновь школа, потом собрания, ссоры с отцом, и именно об этом стоит поговорить. Да только Ричи не с кем было это обсудить: он лежал на кровати, поджав губы и прижимая к щеке упаковку с мороженым. Синяк наливался иссиня-алым, а кровь он давно стёр. От обиды стиснув зубы, нахмурив брови Балабол сдерживал слезы, но воспоминания о произошедшем выбили его на всхлипы. Мерзкий, отвратительный и не правильный — характеристика, данная Уэнтуортом Тозиером. Кто-бы подумал, что с виду такой добрый человек будет гнобить собственного сына? Мама уходила, просто не могла этого терпеть, а вот Ричи стоял пред ним достойно, не проронив и слезы. Да только легче не становилось. " День 5. Эдди-Спагетти даже не знает о том, насколько я скучаю. Боже, с каждым днём я словно сильнее отдаляюсь от него. Это страшно. Так выглядит одиночество? Если да, то мне стоит подготовить новый комплект шуток, как белье для Эддиной мамашки " — он подписывает смайлик к концу думая, что так будет выглядеть не так безнадежно. Нет, он держится, все даже хорошо, не сказать, что он так убивается Эдди ведь и уезжал до этого, но раньше. раньше Тозиер знал точно — Каспбрак вернётся, а теперь. Теперь оставалось лишь пожимать плечами и кутаться в одеяло сильнее, а ведь скоро зима. Зима, какой сегодня день? " 91. Скоро обещают снег. Интересно, а как погода у Эдди? Ему тоже тоскливо встречать первые деньки зимы без меня? Даже не знаю, буду ли я рад ответу. Вроде и хочу, чтобы он скучал по мне и не забывал, а вроде. вроде и не хочу, чтобы он чувствовал себя одиноко. " — Ричи подчеркивает число, бросая ручку и зарываясь пальцами в волосы. Блять, за все это время Эдди не позвонил ни разу, это вбивало в дрожь. Он правда забыл? Нет, нет, нет, Ричи ведь был важен ему, да? Ком в горле давил, Тозиер дышал так часто, но воздуха будто и никогда не был знаком с легкими. Тревога душила, завязывала веревку крепко, потянула на себя. Ассорти эмоций и честно, у Балабола аллергия на один из ингредиентов! Итак, да, Ричи мог оправдать его действия: забыл номер, нет времени позвонить, нет связи или мать. обрубила ее. Забыл номер? Ричи ему не важен. Нет времени позвонить? Ричи ему не важен. Нет связи? Оу. Обрубила связь Соня? Обрубить бы ей. все! И это, блять, не утешало! Теперь подобное лишь подкрепляло страх, протыкало кнопку на деревянной доске, где обычно расследуют убийства, добавляя еще один довод, а-ля " Не нужен». У Ричи тоже убийство. Убийство его спокойствия, потому что честно, нервным он теперь ходил все время:  — Эй, Ричи, — Стэнли чуть встряхивает его за плечо, пока учитель ругается на Тозиера. Ричи вздрагивает от прикосновения, поднимает не понимающий взгляд на Миссис Уилсон. Боже, он совсем выпал из этой реальности, оказывается.  — Извините, — Бубнит, смотря в тетрадь. Плохо, очень плохо, лишь бы родителям не доложили. Когда ему стало на них не плевать? На деле ему никогда не было все равно, но раньше его не били. А теперь было страшно и не перед очередным «разочарованием», а перед очередным синяком. Как никак, а после подобного мало того, что пугаться каждого вскрика и резкого звука будешь, более — неудобно вздрагивать, когда кто-то дружески хлопает по плечу, оу.  — Ты как? — Спросит потом Урис после уроков, смотря в глаза. Волнуется, да, только вот лучше бы забил не это, потому что не может ничего исправить. В принципе никто не может этого исправить. Сорокалетнего мужчину не перевоспитаешь, а Ричи из дома не заберёшь.  — Нормально, — Он мотает головой, выдавливая улыбку. Да, вышло правдиво, друг поверил. Или сделал вид, но об этом и думать не хочется На деле нормально не было никогда, а в раздел «сегодня мне было поистине хуево» можно отнести этот случай: Тозиер поправляет очки, только вот через секунду у него их выбивают, а парень становится в ступоре.  — Блядство, — Выдает прежде чем его возьмут за воротник. Больно! Смотря обидчику в лицо он думает о том, как ненавидит Бауэрса, его отвратительные, мерзкие черты лица и грязные волосы  — Педик, — Генри тащит его из двора школы, а дальше Ричи хочет все забыть. В какой-то момент стало слишком мучительно терпеть, и это было не резкое и неприятное чувство, а тянущее, глубокое и нарастающее Балабол лежит где-то на земле, когда Бауэрс отвлекается на что-то. Выловив момент Ричи срывается с асфальта За пеленой слез было плохо видно дорогу, а ком в горле так и не давал спокойно дышать, но адреналин так ударил в виски, как не бил Генри с его дружками. Да, спасибо за лестные слова, Мистер " Я веду себя, как ублюдок " Но оскорбления так засели в мыслях, скребли на подкорке сознания, а чем дальше — тем глубже были порезы Дома было спокойнее, тем более, слишком тихо. Видимо, родители ещё работают, а у Тозиера есть пару часов на то, чтобы замести следы. Ричи ищет хоть ватку и через минут пять поиска отыскивает где-то на кухне, хмыкая. У них никогда не было нормальных медикаментов и всегда, при любом повреждении к нему шел Каспбрак-у-меня-есть-все-лекарства-на-все-случаи-жизни. Вот такая длинная кличка, зато правда. Итак, Балаболу и правда не хватало Эдди. Его слов, смеха, заботы, но об этом позже.  — Мало, — Выдает Тозиер, когда смотрит на ватные диски. Мама, кажется, ими макияж смывала, но это Ричи не особо интересовало, тем более сейчас. Уже в своей комнате он отыскал забытые Эдди вещи. Обидно. Среди одной футболки, ручки и браслета, что Тозиер сразу нацепил на запястье, увидев, были как раз спирт и пластыри.  — Господи, Эдс, — Он улыбается подмечая, что даже сейчас Каспбрак имеет слишком большое значение в его жизни. Боже, да он помогает сам того не зная! — Ну не чудо-ли? — И идёт в ванную. Главное, чтобы не оказался Иудой, но об этом не стоит волноваться. Ричи перед зеркалом, сначала смывает засохшую кровь водой, а потом обрабатывает раны. Он был спокоен, пожалуй, только вот губа разбита, да и синяк под глазом. Рассматривая себя парню хотелось смеяться так истерично, чтобы все слышали, как ему все надоело. Тозиер провел рукой по свежим ссадинам, порезам, царапинам и гематомам, шипя. За что его избили? Почему Бауэрс делает это? Почему так больно? Очки. Все было таким не чётким, но боже, он потерял их?!  — Нет, нет, нет, нет, — Он откладывает все разом, оставляя у раковины и бежит к куртке. Он ведь мог оставить их в кармане, да? Нет. Их не было ни в кармане, ни на кухонном столе, ни в холодильнике, ни в аптечке, ни на диване в зале, ни на кровати в комнате, ни в шкафу. Стоит ли говорить, что новые он не получил? Итак, теперь Ричи сидит на сраной первой парте, ругаясь под нос. Беверли пыталась выпытать, почему все лицо разбито, да и очков нет, но. разве не понятно?! «Потом», кстати, настало на 154 день, когда шел снежок, Ричи смотрел в окно и земля была мутной из-за отсутствия линз. Да, он все это время ходит, стараясь разобрать, что же там вдалеке, блять, находится. " — Говорит, там моей астме помогут, — Эдди фыркает, выделяя синдром с такой язвительностью, что аж Ричи стало некомфортно.  — М, — Тозиер не знает, что сказать, кивает, поджимая губы. Шутить даже не хотелось, лишь приходилось осознать всю никчемность своего «Я» " — вспоминал Тозиер это разговор часто, часто и плакал. Почему он считал себя никчемным?.. потому что не смог всего этого предотвратить, хотя и не думал о том, что в принципе сделать ничего не мог. Ричи становилось все хуже: навязчивые движения проявлялись все чаще и он теперь часто тянулся к носу, хотел по привычке тронуться оправы, но ее не было. Ужасно. И вот, это стало плодом для новой неудачи: он вечно поправлял рубашку, разглаживал края, а потом снова мял и это повторялось раз за разом и честно, очень надоедало окружающим, но что он сделает? Балабол всегда был неспокойным ребёнком, но теперь это проявилось во всей красе. Никому из Неудачников не секрет, что причиной тому был Эдди и отец, да только изменить никто не пытался, да и если бы попробовали. Бессмысленно. Пожимая плечами Ричи убирал руки от одежды, когда ему вновь указывали на странный «прокол», в виде нервозности. И лишь теперь чувства так ясны, но свет не грел, а жёг так жестоко, что Тозиер бы и не успел подставить кожу под холодный поток воды. Впрочем, все это образно говоря, ведь на деле он просто сидел, прикрыв глаза. Спагетти хотелось вновь обнять, сжать в руках не сильно и не отпускать, чувствовать его тепло, и именно щадящее тепло, что лишь согревало, не оставляло болезненных пятен. Уткнуться бы носом ему в волосы и так и провести весь остаток жизни. И Эдди так же заботился, а его объятия… Знать, что он живой и, пожалуйста, здоровый, у него есть с кем поговорить и он не чувствует себя плохо. Любовь. Ощущение странное, пожалуй, это можно сравнить с падением в воду, когда ты боишься высоты. Ступать с края обрыва на Пустоши и так быстро лететь, а потом почувствовать, как вроде и… нормально? Барахтаешься, словно в невесомости и в итоге привыкаешь, разводишь руками и осознаешь: плавать научился. Вот и Ричи научился справляться с желанием найти его и просто поговорить, коснуться и с позволения защитить от сумасшедшей мамашки, забрать ингалятор и успокоить, сказать, насколько возлюбленный сильный. Просто быть рядом, говорят, уже от этого становится легче?.. Пожалуй, Ричи даже и не надеялся на большее: просто дружить с Эдди было словно спасением, а на хоть один поцелуй он и не надеялся. Это было не нужно, хоть и глубоко в душе желаемо. Ричи Тозиер — натура тонкая, с этим может поспорить любой, конечно, но они просто не знают всей истории. Он слишком нежный, пожалуй, слишком ранимый, и если бы мы говорили о нем сейчас в более шутливой форме, то могли бы сравнить с соплей. Да, здесь можно посмеяться. Только вот в чувствах же Ричи смешного ничего не было. Было больно и обидно, а вот смех лишь скрывал это. Защитная реакция, говорят? Так почему-ж эта «защита» спину не подставляет, лишь бы перекрыть удары и ножи? Эгоистка! Да какая из нее защита, если от нее только хуже? Пожалуй, Ричи испугался потеряться в своих шутках. Когда осознание того, что он смеется над собой, будучи наедине настигло — хохот стал громче. Смеяться, когда ты опускаешься на дно — херовая идея, вот что можно сказать. Истерика? Сложно сказать, что это было, но казалось, что происходящее переходит границы нормального. И что делать? Рыдать? Разницы особой нет. Подумать только, но особым рычажком, отправной точкой к такому самочувствию было ничто иное, как уход Каспбрака. Да, конечно, Балабол подозревал, что ему будет трудно расстаться, но не думал, что настолько. Красными, большими буквами у него словно на лбу было написано «Пиздец», а вот на щеке распласталась неплохая такая окраска от ударов. Приятно, да? Нет. «День 183. Честно, считать уже невыносимо. Да, так я будто ускоряю время без него, но блокнот заканчивается. Я не хочу начинать другой, понимаешь? Ааххаха, я уже с тетрадкой разговариваю " — Ричи морщится, читая свои письмена. Не очень круто, когда единственный, кому ты можешь довериться — дневник. Хотя, пожалуй, еще кое-кто знал о потайных чувствах Ричи Балабола Тозиера. Ой, только вы не говорите, что подумали про Бев, Стэна, а может, Билла или Бена, ну уж в край Майка. Нет, вы не подумайте, что Ричи как-то плохо относился к силачу, нет, просто… из всего клуба они были словно дальше всего, Хэнлону больше нравилось спокойное общество Бена и Билла, чем неугомонный Ричи. Так что, пожалуй, стоит раскрыть карты, уж слишком томим: мост поцелуев. Ха! Вот такой обман, ты ведь, читатель, наверняка думал про человека, а тут такая западня! «Р + Е» на старом, хилом дереве смотрелось интересно и как никогда интимно и пожалуй, Ричи даже был рад тому, что Эдди, похоже, никогда не увидит это. А если и увидит, то как поймет, что это про них? Вот-вот, никак не поймет. Поймет ли Эдди, если Ричи скажет напрямую? Ну, он же не глупый, так-ли? " День 252. Осталось двадцать дней до летних каникул и двадцать дней до приезда Спагетти. Если он не врал, конечно. и не забыл Честно, я волн " — и места не хватило — дневник закончен. Боже, а ведь он в самом начале надеялся и на последний разворот. куда записывать дальше? Сложно, только сейчас ощущение безысходности накрыло его — Эдди нет рядом, а единственный, кто случал — буквально умер на глазах у Ричи. И да, он преувеличивает, но вы можете поспорить? Нет, ведь сам Бог запретил! Но знаете, всегда в старый, казалось бы, уже законченный блокнот всегда можно вклеить новые листы. Понимаете, к чему мы клоним? И вот, Ричи ищет стопку с бумагой, любой размер, любой формат! Линии, клеточки, чистый. не важно, важно — писать. Изложить мысль, выпустить эмоции и словно прокричать «Хей! Смотрите! Мне есть что сказать и когда-нибудь соберусь и надеру вам задницы, суки! «. Впрочем, Ричи бы сказал подобное только пред Каспбраком, обращаясь к той-же банде Бауэрса. Да, рядом с Эдди Тозиера словно переполняла энергия и он был готов сделать все что угодно, лишь бы чуть возвыситься в его глазах, даже не думая. Просто не успевал осмыслить все, а уже выливал газировку на голову Генри, только вот бежать приходилось всем Неудачникам. Ну, они ведь не обижаются? Надежда, почему-то, угасала, когда Ричи писал «269 день», а позже и 270 описывал. Нового, к сожалению, или к счастью (Балабол еще не понял), не происходило. Ну, кроме нарастающей тревоги. Тревога. Ощущение крайне неприятное, стоит над душой, дышит в затылок и укладывает ладони на шею, мерзко, противно оглаживая и медленно надавливая. Когда-нибудь сожмет со всей силы, да переломает все косточки. А пока Ричи был без Эдди Каспбрака 271 день и уже завтра, по обещанию, друг должен был вернуться. Стоит ли Тозиеру куда-то идти? Как они встретятся?.. Но сейчас Балабол лежал, сложив руки на груди и вполне его счесть можно было за покойника, если бы не спокойно вздымающаяся грудь. Не удивительно — Ричи умеет скрыть то, что думает. " Было-бы так с шутками еще " — добавил бы Урис, но сейчас его рядом нет. Как и не будет Эдди в первый день лета, на 272 день без него. Обидно, на самом деле. Ричи ждал, но… чего? Они ведь и не договаривались о встрече, хотя, может, он еще придет позже? Нет, правда, все ведь хорошо. «Вы не общались почти год, он тебя забыл. А еще у него точно нашелся друг получше и не нужен ему больше ни ты, ни Неудачники, ни Дерри» — Тозиер накручивал и накручивал себя так, что уже в обед, сидя перед матерью и ковыряя макароны вилкой выглядел так странно, что даже она заподозрила неладное. — Нет, все хорошо, — Уверял Ричи, поджимая губы. Аппетита нет как-то. Ну, спасибо, что не Спагетти, иначе Тозиер бы разрыдался прямо здесь. Да, теперь было плевать, видит кто-то его или нет. И вот, он вновь смотрит в потолок после того, как отмазался перед матерью, а-ля «Не голоден я». Хотя, в животе было пусто до боли, но вот сердце болело сильнее. Слащаво выходит, но уже, честно, все равно. Больше не хотелось ничего делать, в собственной комнате было неуютно и холодно, несмотря на летнюю теплоту солнца. Закрыв глаза он вспоминал милашку Эдди-Спагетти и на глаза наворачивались слезы. Неужели он никогда не сможет более с ним поговорить? Не сможет обнять, пошутить про его мамашку и потрепать мягкие волосы, а потом и щечки. Не сможет больше услышать причитания. Всё стало таким ненавистным и до одури мерзким, Ричи давил в себе желание резко снять пару плакатов и разорвать на мелкие кусочки и оставить так на полу. Он бы закрыл штору, лишь бы оградить себя от слепящего солнца, но вставать было так лениво, что Ричи просто отворачивается к стене, поджимая губы. Обидно. Он зря дал себе надежду, зря ждал и сейчас не было сил даже на слезы, он лишь пусто смотрел вперед, мысленно ругая все происходящее. Конечно, почти весь мат он вылил на себя. И так было бы дальше, кто знает, насколько большими стали его синяки под глазами, насколько большим стало безразличие, если бы ни сейчас, на 274 день, когда Тозиер, казалось, уже не верил ни во что и жаловался листу, что позже вклеит, в окно постучали. Кто. Нет, блин, Бев решила прийти! Ричи буквально подрывается с места, видит его макушку и веснушки, что с приходом теплого времени года стали только ярче, носик, что морщился сейчас от солнца, стараясь спастись от не щадяших лучей. Сердце так колотится и Тозиер поспешно открывает окно, обнимает уже так, через подоконник и тянет на себя, они падают и Ричи просто улыбается, утыкаясь носом в плечо. Эдди все так же пахнет клубникой и ингалятором, он обнимает крепко, смеясь. Ричи — проблемка, только вот Эдди эта проблемка точно по душе. У Тозиера более нет очков и Каспбрак спросит об этом позже, но Балабол так же, словно по традиции одет в рубашку и длинные шорты, чуть щурится, правда, но это неудивительно. изменился, боже, он так изменился! Черты лица, стали. взрослее? У него горбинка носа стала выразительнее, брови ярче и волосы на руках и ногах потемнели, только вот рост почти не изменился. А вот Эдди зато теперь сравнялся макушками с ним и Тозиер больше не посмеет шутить, называя малышом! Хотя, даже это его не остановит. У Каспбрака явно вытянулось лицо и волосы отросли, хотя уж точно не так, как у Ричи. У Балабола-то вот, почти по плечи кудряшки! И Эдди не изменяет обычаям: и пахнет так же, и шортики схожи, хотя уже длиннее, и поло в том же стиле, только вот поясная сумка мешается. Каспбрак снова?.. боже, нет, с Ричи он ведь почти избавился от ингалятора.  — Эдс, — Тозиер наконец не чувствует этого одиночества, теперь все заполнило тепло в животе и нежная улыбка.  — Ты меня ударил, — Каспбрак выдавливает обидный тон, но не может скрыть радости, оставив свой подбородок у него на плече.  — Прости, не хотел, — Он шепчет, закрыв глаза. Господи, так спокойно и хорошо. Господи, Тозиер так этого ждал.  — Молчи, — Эдди уже случайно помял рубашку Ричи в руках, но сейчас плевать. Они так скучали, что все, что теперь парни могут — прижиматься друг к другу в объятиях.

***

Губы у Эдди мягкие и при поцелуе чувствуется непривычный привкус лекарств, но Тозиер не убирает ладонь с его щеки, слегка улыбаясь. Каспбрак отстраняется, лишь бы отдышаться, смотрит в сторону, весь красный. И думает, что наконец дома, там, где должен быть. И нет, дело не в Дерри и не в штабе, дело в Неудачниках и… Ричи, конечно. Когда они стали так близки? Честно, после всех переживаний любой бы не выдержал.  — Эй, Рич, — Эдди возвращает взгляд на него и касается щеки, где покоится небольшой шрамик.  — А, Эдди-Спагетти? — Ричи поглаживает его плечо большим пальцем, вопросительно смотря. С Эдди можно писать картины, а кто не согласен, тому кисточкой по лбу! «Мальчик с персиками»? «Мона Эдди», о, да, это стоит взять за кличку! А что насчет «Неизвестный»? «Парень с жемчужной сережкой»? Хотя, уж больше подойдет жемчужным ингалятором.  — Откуда это? — Каспбрак хмурится, поглаживая старое ранение, а позже и вовсе целуя коротко И Ричи улыбается ярко, чуть сжимая плечо, ему больше не грустно, вниз не тянет огромный, тяжелый валун. Тозиер лишь спокойно, не спеша поднимается выше в гору, держа любимого человека за руку, а ветерок бы слегка дул в лицо, придавая сил.  — Это ничего, старое, уже не помню откуда, — Отвечает Ричи, пожав плечами, честно, кстати. Стоило говорить, что он не может выбрать между тем, что это — «отметка» Бауэрса или «подарок» отца? Только вот Каспбрак и не знал точно, что же произошло, но догадывался. Эдди-Спагетти — человек проницательный, по крайней мере, по отношению к Ричи. И парень обнимает Балабола, укладывая их в гамаке.  — Знаешь, это даже воинственно, — И он улыбается, целуя его в щеку, — Боевая рана, — Хихикает, прикрывая глаза. И Ричи бы поспорил, ведь в корне был не согласен поначалу, но. это ведь Эдди говорит? Значит, можно верить