Хорошее в жизни

— Вот что из этого получается, — упрекает его Шэрон. — Что я должен был делать? Позволить, чтобы тебя подстрелили? Сэм хорошо держит себя в руках, но ему достаточно больно, чтобы на лбу выступили капельки пота, а губы плотно сжались. — Я могу сама о себе позаботиться, — сердито говорит она и немного промокает рану ватными дисками. — Тебе повезло, могло быть хуже. — Оказывается, я тоже могу о себе позаботиться. — Умник, — бормочет Шэрон, и бросает окровавленный ватный диск в ближайший полиэтиленовый пакет и всматривается в свою работу. Лампа в мотеле слишком тусклая — возможно, чтобы скрыть, насколько грязна комната, и Картер мысленно перебирает список методов стерилизации. Нельзя останавливать кровотечение только для того, чтобы Сэм подхватил инфекцию. Она уже отправила Баки в магазин, но теперь ей нужно, чтобы он вернулся. Ей требуется дополнительная пара рук. — Знаешь, тебе не нужно никому ничего доказывать. — Может быть, мне не нужно доказывать тебе свою правоту, — говорит Сэм. — Меня только что подстрелили из-за тебя, — он шипит, когда она нажимает на диск сильнее, чем необходимо. — Ты сделала это нарочно! — Упс. Шэрон просто промокает рану, уже остановив кровь, и очищает, ожидая, когда Баки вернется с припасами, которым она может доверять. Она отвлекает Сэма футбольным матчем по телевизору. Он знает, что Шэрон пытается отвлечь его; она знает, что он знает. Но Баки задерживается слишком долго, и отвлечь Сэма — лучшее, что она может придумать. Шэрон пытается сосредоточиться на Уилсоне, а не на том, что Баки мог быть схвачен. Проходит почти двадцать минут, прежде чем Баки возвращается в бейсболке, низко надвинутой на глаза. — Какое-то ограбление, парень сбежал, — быстро говорит он, уже распаковывая свои сумки. — Пришлось скрываться от многих полицейских. — Мы уезжаем, — голос Шэрон тверд, — если этот парень ранен, люди могут подумать, что твои покупки подозрительны. — Сомневаюсь. — Я не собираюсь рисковать, — теперь в ее голосе слышится резкость. Шэрон ничего не может с этим поделать. В наши дни ее мозг всегда работает по наихудшему сценарию. Она знает, что этого не должно быть, знает, что должна использовать логику; что худшее случается не всегда. Но худшее случается достаточно часто, и она больше не доверяет логике. На этот раз они не спорят, и Шэрон приказывает Баки включить свет своего мобильного телефона на ране. С помощью еще одной пары рук и подходящих принадлежностей она за считанные минуты обрабатывает рану, затем помогает Сэму добраться до машины, пока Баки прячет пакеты с тряпками, ватными дисками и многим другим — все, что в пятнах крови Сэма. — Я в порядке, — говорит Сэм, по-прежнему терпеливо с ней общаясь, когда она обнимает его здоровую руку за плечи. Однако терпения хватит ненадолго; его губы стали тоньше, чем раньше. — С тобой все будет в порядке, когда ты сядешь на заднее сиденье и отдохнешь. Мы разбудим тебя, когда пора будет есть. — Тебе не нужно так сильно беспокоиться. Шэрон помогает ему сесть на заднее сиденье. Несмотря на его уверенность в своих силах, он все еще садится со стоном. Шэрон поднимает глаза и видит, как Баки исчезает в их комнате. Он уберет все следы и соберет остальные их вещи. — Я знаю, — тихо говорит Шэрон. — Сейчас в моей жизни не так уж много хорошего. Сэм ухмыляется. — И мы «хорошее» в твоей жизни прямо сейчас? Она отвечает с мягкой улыбкой: — Да. А теперь пристегнись. Я хочу, чтобы ты был пристегнут ремнем безопасности, когда я сяду за руль. Сэм ворчит себе под нос, но к тому времени, когда щелкает ее ремень безопасности, он уже пристегнут. Вскоре Баки тоже оказывается в машине, щит спрятан под приборной панелью на случай неприятностей, и Сэм уже храпит, когда они выезжают на шоссе. — Я не могу поверить, что он думает, что не храпит, — недоверчиво говорит Баки. — Запиши это, — сразу же отвечает Шэрон. — На видео. Шэрон позволяет себе короткую усмешку, когда Баки достает свой телефон, чтобы снять это на видео. Она всегда будет защищать их в меру своих возможностей, но это не значит, что она не может немного подразнить их, пока делает это.