u can(not) trust me

∆∆∆ Первый раз они встретились в Заковии. В лесу. Точнее Наташа лишь мельком увидела яркую белую вспышку. А после поймала взгляд девушки, сидящей на руках у этого самого размытого пятна. Взгляд серо-зелёных глаз. Наташа не была уверена, что правильно подобрала название оттенков, но ей почему-то казалось, что да. Да и вообще, весь лес резко перестал быть в свинцово-серых тонах. Наоборот стал каким-то слишком ярким, каким-то сине-зелёным? Романов снова не была уверена в правильности соотношения цвета и названия, но всё же. Слишком резкая перемена, выбивающая не только почву из-под ног, но и умение стоять (сидеть в её случае) на ногах в принципе. — Нат!.. — Клинт, лежащий на земле, резко дёрнулся, словно хотел поймать девушку, но явно забыл, что вообще-то его подстрелили, и любое движение отдавало жуткой болью. ∆∆∆ Вторая встреча произошла на корабле. Наташа дралась с кем-то, вроде бы это были роботы, а может и люди, она не задумывалась над этим, просто действовала. В какой-то момент она увидела слева от себя яркую красную вспышку, а после снова, лишь на короткое мгновение, встретилась с серо-зелёными глазами девушки. Они горели злыми огнями. От пальцев ведьмы исходили потоки магии. Наташа почему-то захотела, чтобы позывной Ванды был связан с тем ядовито-алым оттенком, который испускали её руки. На самом деле, Романов с радостью бы подольше полюбовалась на эти завораживающие алые завитки магии, нежели чем видела своё прошлое. Слишком яркое, слишком цветное, слишком болезненное. ∆∆∆ В следующий раз они встречаются, во время сражения. Наташа всё ещё видит алые всполохи магии, но лишь краем глаза и очень жалеет, что не может в полной мере насладиться их красотой. И Ванды и её магии. Но в какой-то момент сражения алого становится слишком много, а чей-то крик полный боли заглушает все остальные звуки боя. Тогда Наташа понимает, что брат Ванды погиб. А ещё она понимает, что это сражение уже выиграно. Ведьма не позволит им проиграть. Не тогда, когда эти ублюдки убили единственного, кто у неё был. ∆∆∆ Их первый разговор состоялся в Башне Мстителей. Почти сразу после смерти Пьетро. Ванда плакала в раздевалке, тихо поскуливая между всхлипами. Романов догадывалась, что девушка хочет побыть одна. Что она хочет нарыдаться настолько, что потом разболится голова, а опухшие глаза не смогут видеть. Но почему-то Наташа не могла уйти. Что-то (кто-то) держало её здесь. Романов тихо подошла к вжавшейся в один из углов Ванде и, опустившись на пол, притянула её к себе, крепко обнимая. Максимофф же, очутившись в неожиданно крепких и надёжных объятьях, больше не могла сдерживать свои слёзы. — Я…я виновата, виновата в том, что поверила Альтрону, виновата, что втянула Пьетро в это, виновата, что не защитила его, я… — голос девушки срывается. Максимофф хочет выговориться, хочет показать девушке, обнимающей её, что она отвратительна, что она убила своего брата. Ванда хочет, чтобы Романов сказала ей о том, что она не заслуживает прощения, что ей нельзя доверять, раз она допустила смерть единственного родного человека. (Ванда хочет, чтобы Наташа продолжала её обнимать). Романов, словно чувствуя это, прижимает Ванду к себе сильнее, заставляя её уткнуться в своё плечо. — Ты не виновата, — твёрдо сказала Романов, — У него была своя голова на плечах, чтобы принимать решения. И если он хотел полностью доверять тебе, то он доверял. Если он хотел спасти того ребёнка, то он его спас. Ты ни в чём не виновата, Ванда. Максимофф хотела услышать не это. Но почему-то от слов Наташи она почувствовала облегчение. Из-за чего в следующую же секунду заплакала ещё сильнее, больно цепляясь за талию и плечи Романов. — Я…я так виновата перед ним, я… — Тш-ш, малышка, не говори, дыши, — Наташа погладила Ванду по волосам, стараясь подарить чувство защищённости, — Давай, вместе со мной, вдох, — Максимофф делает судорожный вдох, — Выдох. Романов потребовалось повторить это ещё раз пять-шесть, прежде чем Максимофф смогла самостоятельно дышать, а не издавать задушенные всхлипы. — Извини, — это было всё, что сказала Ванда, когда успокоилась. Наташа молча помогла ей подняться. ∆∆∆ Второй их разговор, если его можно назвать таковым, происходит на кухне. Оказывается, Ванда любит готовить. Наташа встречает Максимофф перемазанную мукой, кофе, тыквенным пюре и ещё фиг пойми чем. Она улыбается, помешивая что-то в кастрюле, и расспрашивает Вижена о рецепте. Кажется, они готовят тыквенно-кофейный пирог. — Советую, добавить побольше сахара, — улыбаясь, произносит Романов, без зазрения совести окуная палец в варящуюся начинку, чтобы попробовать. И в правду вкусно. Максимофф смотрит на это с возмущением в серо-зелёных глазах. Наташа же на это только сильнее улыбается и тянется к начинке вновь. На этот раз Ванда несильно шлёпает её по руке, не давая вновь окунуть палец в кастрюлю. Интересно. Романов поднимает одну бровь, принимая правила игры. Следующее движение рукой было более быстрым, но и на этот раз Ванда смогла остановить Наташу несильным шлепком. Тогда Романов обманчиво медленным движением правой руки вновь тянется к кастрюле, а после резко выкидывает левую, когда Максимофф была готова поймать правую. — Неплохо, но всё же стоит быть чуточку быстрее, малышка, — Наташа подмигивает, облизывая указательный палец. — Мисс Романов, не думаю, что вам стоит есть не до конца готовое блюдо, — размеренным голосом замечает Вижен. Ванда от его голоса еле заметно вздрагивает, словно только вспоминая, что он тоже здесь. Наташа же на его слова усмехается. — Я русская, малыш, и не такое ела, — снова подмигивает Романов и уходит. Ванда почему-то чувствует неприятный осадок от «малыш» обращённого к красному существу. ∆∆∆ В следующий раз Ванда встречает Наташу в кабинете Старка. И если быть предельно честной, Максимофф бы никогда не подумала, что Романов может быть такой опасно-красивой. Белая рубашка хорошо сидела на фигуре русской, глубокий вырез почему-то не казался слишком вульгарным, наоборот, в полной мере отображал дикий, как у кошки, характер женщины. Черные брюки тоже прекрасно сидели на Романов, заставляя Ванду непроизвольно задержать взгляд, на накачанных бёдрах. Тяжело сглотнув, Максимофф постаралась отогнать все ненужные мысли, заходя в комнату. — Мистер Старк, я… — О! Ванда, а мы как раз о тебе говорили, — Старк как-то заговорщицки подмигивает рыжеволосой, на что та только закатывает глаза, — Так вот, что думаешь, на счёт позывного «Алая Ведьма»? Максимофф пару секунд хлопает глазами, пытаясь переварить сказанное. — А почему алая? На этот раз на лице Старка появляется какая-то особенная ухмылка, Ванда не может точно сказать какая, хорошая или плохая, зато она видит еле заметное движение Наташиных рук. И почему-то Ванде показалось, что та остановила себя от убийства мужчины. — Твоя магия, — голос Наташи на удивление обычный, словно не она пару мгновений назад подавила в себе желание убийства, — Она алая. Так что это достаточно буквальный позывной. Ванда кивает, соглашаясь и с тем, что это буквально и с самим позывным. Почему-то она хочет думать, что его придумала Наташа. Почему-то ей совсем не хочется оставлять Старка и Романов наедине. ∆∆∆ Кошмары давно преследовали Наташу. Она даже как-то привыкла просыпаться от собственного немого крика. Или от того, что захлёбывается слезами. Но точно не привыкла, что её будит чужой, дрожащий от слёз голос с просьбой обнять. Инстинкты Романов почему-то вместо того, чтобы придушить незваную гостью без разбирательств, буквально заставляют прижать её к себе. — Прости, прости, я… — Ванда пыталась что-то произнести, что-то объяснить своим срывающимся от паники голосом, но никак не могла это сделать. — Тш-ш, малышка, не говори, — Романов затащила девушку на кровать, сажая на свои бёдра и обняла ещё крепче, периодически поглаживая её волосы, — Дыши, главное дыши, — Ванда слушается, и как в прошлый раз старается выровнять дыхания, делая медленный вдох, а затем выдох. — Прости, — тихо извинилась Максимофф, когда успокоилась, крепче прижимаясь к русской, думая, что та сейчас её прогонит. Ванда не хотела этого. (Ванда боялась этого). Наташа только успокаивающе погладила девушку по спине. — Всё хорошо, — Романов чуть отстранилась, заглядывая в глаза Ванды, — Всё будет хорошо, — Максимофф на это лишь неуверенно улыбнулась, комкая край пижамы, — Останешься? — на этот раз Ванда улыбнулась увереннее и ярче, кивая головой. Наташа улыбнувшись, потянула девушку на себя, укладывая одну руку ей на талию, а вторую на затылок, мягко массируя его. — Спокойной ночи, Наташа. — Сладких снов, малышка.