Not too fast at all

***

Кроули, покачиваясь, дошёл до машины, устало переваривая в мозгу все события вечера. Как же с этими людьми порой бывает сложно. Хотя «сержант Шадвелл» вполне ничего. Кроули с мрачным удовольствием подумывал о том, что может ограбление и не было связано с колдовством и ведьмами, но всё же… Милый сержант был так близок к чему-то по-настоящему оккультному, что подмывало сотворить что-нибудь эдакое. Но поскольку подавляющее большинство людей в принципе не верит во всё сверхъестественное, предпочитая науку и археологические находки… Кроули это всегда казалось забавным, поэтому он не хотел лишать человечество сей сладкой иллюзии. С этой мыслью он распахнул дверцу машины и опустился на кожаное сиденье, расслабляясь. Краем глаза он заметил, как в его личное пространство вторгся белоснежный комок нервов. По крайней мере Азирафель был настолько напряжен, что сравнение приходилось как нельзя кстати. — Что ты тут делаешь? — спросил Кроули удивлённо. — Я работаю в Сохо, — начал ангел, — и слышу разные вещи. И я слышал, что ты набираешь людей, чтобы ограбить церковь… Кроули с мученическим видом закатил глаза. Он был готов к любым другим проповедям Азирафеля когда угодно, но к проповедям о святой воде — лучше сразу растворите его в ней. — Кроули, это слишком опасно. Святая вода не просто развоплотит тебя, а уничтожит полностью!.. «Надо же, как неожиданно» — подумал Кроули, но вслух сказал: — Ты высказал мне своё мнение ещё 105 лет назад. — И не изменил своим мыслям и сейчас! — строго и взволнованно ответил Азирафель. — Но я не позволю тебе рисковать собой, даже не думай! Не ради чего-то настолько опасного… С этими словами ангел опустил взгляд и наклонился влево, как Кроули показалось, слегка колеблясь. Но потом он выпрямился, держа в руках небольшой клетчатый термос. — Так что, можешь отменять ограбление, — тихо выдохнул Азирафель, сосредоточенно глядя на предмет, который держал в ладонях. Он осторожно передал его Кроули, оставаясь натянутым, как струна. — Не откручивай крышку. Кроули так же аккуратно взял термос и стал завороженно рассматривать его. Точно ли безопасно вот так хранить святую воду? В термосе? Может нужно что-то вроде железной канистры? — Настоящая? — не то чтобы Кроули не доверял. Или не верил. Просто он не знал, что ещё сказать. — Наисвятейшая, — шепнул в ответ Азирафель. «Ну, а какая, ты ещё думал, искусственная?» — После всего, что ты сказал? — Да. Наступила тишина. Кроули смотрел на Азирафеля. Долго. Размышляя. После всего, что ангел сказал. После того, что всегда говорил. И вот главное же, ни слова о себе. Только о том, что его «дорогой» демон должен быть в безопасности. С одной стороны Азирафель мог сколько угодно говорить, что они даже не знают друг друга, что Кроули не нравится ему (и не важно в каком смысле). А с другой…с другой он закрывает его своими крыльями от дождя, смеётся над его шутками, не прогоняет, по ошибке (искренне расстраиваясь из-за этого) пытается соблазнить устрицами, и вот пожалуйста — отдаёт святую воду. Какой же Азирафель идиот. Только его, но всё же. — Должен ли я сказать «спасибо»? — спросил он. — Лучше не надо, — нервно улыбаясь, ответил Азирафель. — Не переживай. Может…когда-нибудь, мы устроим пикник. Пообедаем в Ритце. Они снова помолчали. — Я могу подбросить тебя куда-нибудь? — наконец нарушил тишину Кроули. — О, нет, — смешался вдруг ангел. Он словно хотел добавить что-то ещё. Кроули чувствовал, что что-то осталось недосказанным. Это витало в воздухе, оседая внутри салона «бентли», на их макушках, ложилось цветными полосами неонового света на их лица и отражалось в чёрных линзах солнечных очков Кроули. — Я могу подвезти тебя куда угодно, куда захочешь, — он слегка смягчил свой обычно грубый, низкий тон и звучал теперь едва ли ни нежно, с каким-то непонятным участием. — Ты слишком быстр для меня, Кроули, — выдохнул Азирафель и уже собрался выйти из машины и оставить демона в одиночестве, наедине с термосом, все ещё хранившим тепло его рук. Только он открыл дверь и приподнялся, как… — Азирафель, стой!.. — Кроули вдруг схватил его за запястье, возвращая на место. — Подожди!.. Дверь с шумом захлопнулась. Азирафель вытер вспотевшие ладони о штанины. Непонятный страх охватил его, и единственным желанием было с позором сбежать. Он повернулся к Кроули, ожидая, что тот сделает. Но демон молчал, лишь глядя на Азирафеля, которому показалось, что в салоне стало слишком душно. Нельзя ли приоткрыть окно? А Кроули поймал себя на том, что вид настолько нерешительного и потерянного в собственных мыслях ангела, задевает совершенно невообразимое количество струн его души. Мысль, что Азирафель сейчас уйдёт заставила его действовать быстро, не оставив, в сущности, времени на размышления, поэтому он (уже второй раз за вечер) совершенно не знал, что сказать. Наконец Кроули решился наклониться вперёд и мягко сжать руку ангела, ловя его блуждающий и неспокойный взгляд. — Ты можешь доверять мне, — выдал он первое, что пришло на ум. — Я знаю, Кроули, — натянуто выдохнул Азирафель. — Но я… — Что ты имел в виду, когда сказал, что я для тебя слишком быстр? — скороговоркой спросил Кроули, его сердце забилось быстрее. — Лишь то, что ты ужасно водишь… — Азирафель попытался унять дрожь в голосе. — Правда? — Кроули горько усмехнулся. — Только это? Мне кажется гораздо больше. Азирафелю стало настолько неловко, что он попытался резко вырвать свою руку из теплого захвата, но Кроули сжал пальцы сильнее не позволяя сделать этого. А потом продолжил: — Разве шесть тысяч лет — это быстро? Скажи мне? Разве не достаточно того, что мы пережили? После сегодняшнего? Скажи мне, что не чувствуешь того же и можешь уходить прямо сейчас, ещё на одну сотню лет. — Не надо на меня давить! Кроули, я не буду отрицать, что прошло уже много времени, но мне кажется, что лучше не стоит. Ты…замечательный, правда, но мы находимся на противостоящих сторонах, и если хоть кто-то узнает… — Твоими стараниями, ангел, им будет не о чем узнавать! Кроули раздраженно откинулся на спинку сиденья, складывая руки на груди. — О Соглашении? А о том, что мы вообще не должны были узнать друг о друге? Кроули, я ведь волнуюсь не только за себя! — О, неужели? А то я не заметил. И мне кажется, что ты просто боишься, и не Божьей кары, а собственных чувств. — Ангелам положено испытывать тёплые чувства, так что ничего я не боюсь… — Ну а демонам нет, но вот он я и это не изменится, даже если падут небеса. Азирафель силился рассмотреть за черными линзами глаза Кроули, но ничего не выходило. Да это уже было и не нужно. На щеке демона заблестела слеза. Теперь слова были излишни, ангел и так понял, что это значило. Он тихо попросил его повернуться. А потом чуть громче, когда Кроули не внял его первой просьбе. — Прости меня, — сказал он, снимая с демона очки, — прости. Азирафель любил его глаза. Яркие. Жёлтые. Сейчас они казались ему двумя янтарными колодцами, доверху заполненными прозрачной водой, вот вот готовой вылиться через край. Но обычно, в них всегда плясал безумный огонь раздора, они пленяли своей неестественной, жуткой красотой, и такие глаза были только у Кроули. Только у него одного. — Я не так часто прошу тебя быть рядом, — только и ответил Кроули, смаргивая неизвестно откуда взявшиеся слёзы. Демон он в конце-концов или кто. Азирафель почувствовал потоки тепла, ласково коснувшиеся его щёк. Кого Кроули пытается обмануть? Кого он, Азирафель, пытается обмануть? Шесть тысяч лет…он не посмел бы сказать Кроули, что не любит его. Он сам так долго к этому шёл, что себе-то ещё не успел признаться, а тут произносить такое вслух! В полной растерянности, запоздало понимая, что может, он всегда пропускал такие просьбы мимо ушей, Азирафель сказал: — Ты вообще никогда не просил об этом, и я думал, ты просто не хочешь. Кроули забрал очки, которые Азирафель всё ещё держал в руках. — А разве обязательно выражать своё желание в словах? — демон приподнял бровь. Чувство досады понемногу отступало, и Кроули слабо улыбнулся, думая, что всё же не напрасно заставил ангела остаться. И в глубине души радовался, что никто из них не испортил такой замечательный вечер. Азирафель смотрел на резкие черты лица Кроули, отмечая про себя, как они прекрасны, оттененные, едва просачивающимся в машину, светом уличных фонарей. Может он и не прав, а может не правы они оба, но с чего Азирафель вообще взял, что кому-то положено любить, а кому-то нет? Меньше всего на свете ему хотелось, чтобы Кроули внезапно решил, что не заслуживает любви. И чтобы за этим «внезапно» стоял сам ангел, со всеми своими страхами, которые сводятся лишь к одному — он слишком долго прожил один. — Я останусь с тобой, Кроули, — шёпотом сказал Азирафель, и в этот момент, он мог бы поклясться, глаза Кроули засияли чуть ярче. Кроули нежно поцеловал его, и поцелуй этот был больше похож на просьбу, которую Азирафель не решился бы да и не хотел отвергать. Он ответил со всей чувственностью ему присущей как ангелу, со всей любовью, что он хотел подарить Кроули, появись у него такая возможность. Демон невесомо касался губами его щёк, шеи, волос. Ему хотелось вложить в эти незамысловатые ласки все чувства, что копились в нём на протяжении шести тысяч лет, всю любовь, которую ему «не положено» было испытывать. И снова возвращался к губам, тёплым, влажным, упоительно сладким, как сок свежих яблок… Щёки Азирафеля раскраснелись от смущения и возбуждения, ресницы дрожали, но он не испытывал стыда. Кроули был рядом горячий, родной, страстный…он направлял его, шептал меж поцелуев его имя. Для Азирафеля не было большего счастья. Равно как и для Кроули. В какой-то момент, когда Кроули сгорая внутри от желания, принялся расстёгивать жилет Азирафеля, ангел попросил остановиться. По его мнению автомобиль не предназначался для решения столь чувственных сердечных вопросов, и он хотел напомнить демону об этом. Кроули со всей ответственностью отнёсся к (безусловно) разумному предложению, хотя бы по той причине, что в машине было тесновато.