Empire.

Выстрел строительного пистолета и ещё один длинный гвоздь впивается глубоко в ногу Чонсока. Тот вскрикивает и срывающимся голосом осыпает старшего отборным матом. Брюнет лишь равнодушно смотрит на него сверху вниз. А равнодушно ли? Это же безумие — влюбиться в тирана, негодяя и преступника, из-за которого погибла Соми. Но Тхэщик, видимо, безумец, раз его так угораздило. — Знаешь, что мне пришло в голову? — тихо выдаёт Тхэ, присаживаясь на корточки рядом с младшим. — Мы можем договориться. Он прищуривает и без того узкие глаза, внимательно следя за реакцией второго. — Ещё чего! — парень плюет кровью вперемешку со слюной прямо в лицо Чха и раздражённо отворачивается. Нога не перестает кровоточить и болеть, любое движение даётся парню с большим трудом. Он мысленно замечает, что они с Тхэщиком не очень похожи темпераментом, но всё же какая-то химия между ними возникает. Наверное, Сок был бы рад остаться в живых и попытаться сблизиться со старшим хотя бы на уровне «прекратить конфликты», но ему не позволили бы две вещи: брат и гордость. Унижаться перед брюнетом, прося прощения и пощады? Да он скорее пол сменит и пойдет работать в бордель, чем поступит как-то так. Где-то внутри голос разума пытается высказаться, но его нагло затыкают раз за разом. Чха молча вытирает лицо рукавом пиджака и хмыкает: — Уверен, что оно того не стоит, чтобы выжить? — старший облизывает нижнюю губу и взгляд Чонсока цепляется за эту маленькую деталь, что замечает Чха. — Я же вижу, как ты смотришь. — Лучше убей, но ни на какие уступки я не пойду. — сквозь зубы процеживает младший. — Ха, уступки. Значит, договоримся и без твоего согласия. Раз уж вы, гады, убили мою маленькую Соми, ты, дрянь, отправишься со мной вместо неё. Моральная компенсация, назовём это так. Чонсок заметно напрягается, слыша такие слова. Тхэщик одним взмахом ножа перерезает обе верёвки, сдерживающие руки и ноги младшего. Тот удивлённо вынимает руки из-за спины и недоверчиво вглядывается в лицо старшего, пытаясь понять намерения. Чха хватает его за воротник, заставляя встать на ноги. Чонсок шипит от боли, а из раны выливается новая порция бордовой крови. Тхэщик вспоминает про то, что младший ранен и меняется с ним местами, оказываясь спиной к стулу. Во взгляде Сока читаются приглушённый страх и недоверие. Брюнет садится на стул и тянет на себя младшего, а тот оказывается у него на коленях. Бедро неприятно тянет из-за неожиданного движения. Пару секунд Чонсок с ужасом смотрит в глаза старшему, прежде чем его напористо и грубо целуют в самые губы. Оба чувствуют металлический вкус крови черноволосого, но ни один не прерывает поцелуй. Когда Тхэ отдаляется и выжидающе смотрит на младшего, тот вмиг напрягается, подобно пружине. — Быстро ты сломался. — Ты что удумал, совсем чокнулся? — он спрашивает с видимым раздражением, но без былой агрессии. Старший замечает смягчение ещё и в голосе Чонсока и ухмыляется, расстёгивая чужую куртку. Краем глаза Тхэщик замечает камеру в углу комнаты: это означает, что кто-то из людей Сока вероятно увидит эту запись позже или уже наблюдает её. Рисковать нельзя — лучше поторопиться и взорвать тут всё к чертовой матери после ухода. Спортивная куртка Чонсока улетает прочь, на грязный пол, а под ней у младшего лишь белая футболка в обтяжку, из-под которой видно весь рельеф чужого тела — и кубики пресса, и грудь. Тхэ с интересом разглядывает черноволосого, проводит широкой ладонью по его торсу, наблюдая внимательный взгляд. — Избавимся от лишнего? — вопрошает старший, как бы спрашивая разрешения на дальнейшие действия, чему Сок крайне удивлен. Он ожидал, что всё произойдет даже без его позволения, но, видимо, Тхэщик даже джентльмен, если это подходящее определение. Отведя взгляд в сторону, младший кривится и вздыхает, но молчит. Где-то в груди клокочут страсть и желание, но показывать это, как решает Чонсок, не стоит. Тот усмехается и поддевает рукой края чужой футболки, оттягивая их вверх. Чонсок вынужденно поднимает руки вверх, давая Тхэ стянуть с него вещь. Тхэщик придвигается ближе и припадает губами к чужой груди, оставляя большое красное пятно прямо над соском. С губ младшего срывается первый тихий полувздох-полустон. Вслед на курткой на пол летит и футболка Сока, и пиджак Тхэщика. Оба обмениваются взглядами, ожидая каких-то действий друг от друга. Чонсок устраивается поудобнее на чужих коленях и откидывает тёмную челку в сторону. Он сплёвывает кровь на бетонный пол и фыркает. — Будет больно, ты в курсе? — только сейчас до Сока доходит, какого именно договора от него хочет старший. Глаза черноволосого медленно увеличиваются и он становится похож на чистокровного европейца. — Погоди-ка, если ты про это, то лучше не надо. — ужаснувшись, выдает он. — Я же, вроде, ясно выразился: без твоего согласия. — отмечает Тхэ и приподнимает Чонсока за талию, чуть спуская с него спортивные штаны. Тот зажмуривается от мимолётной боли в бедре и прикусывает собственную губу. Чонсок протестует, но молча. Боязно. С одной стороны, он никогда не замечал за собой тягу к парням, даже наоборот: любил частенько зависать в сауне с девушками, уединяться с ними же в клубах или после них. Но Тхэщик был чем-то особенным. Сопротивляться то ли хотелось, то ли нет. Это нельзя было назвать полноценными романтическими чувствами, скорее — только зародившимся интересом, быстрой и сумасшедшей влюбленностью, о которой сам Чонсок только подозревал. — Ну так что? — последний раз спрашивает Чха. — Вроде, ты моего мнения не спрашивал, разве не так? — с долей презрения язвит младший, давая понять, что он вроде как не против, но сам до конца не уверен. — В таком случае, подай масло со стола, будь молодцом. — гнев удивительно быстро сменился на милость и младший послушно хватает со стола бутылку с каким-то маслом и отдаёт Тхэщику. Тот выливает немного густоватой жидкости себе на пальцы. — Ты уверен, что оно не токсично? — на всякий случай спрашивает он. — С каких пор тебя беспокоит мое состояние? Помнится, полчаса назад ты вгонял мне гвозди в ногу. — с явным раздражением глядя прямо в глаза, приподнимает бровь Чонсок. Тхэ лишь ухмыляется в ответ, но продолжает лить масло на пальцы. Жестом приказывая младшему приподняться, он опускает руку вниз и она оказывается прямо под черноволосым. Когда внутри оказывается первый палец, младший жмурится, но молчаливо терпит, не показывая то, как ему на самом деле неприятно. Второй палец входит более гладко, но вот тогда-то из глаз Чонсока катятся первые слёзы, которые Тхэщик стирает точным движением свободной руки. Третий палец уже практически не чувствуется и брюнет понимает, что Чонсок окончательно готов. В штанах давно что-то твердеет и шевелится, а разум мутнеет с каждой секундой. От вида сидящего на собственных коленях полуголого Чонсока у старшего абсолютно сносит крышу. Он расстёгивает ширинку и черноволосый нервно закусывает нижнюю губу, прикидывая размеры чужого органа. — Нихрена себе.. — только успевает сказать он, когда внутри чувствуется что-то намного толще и больше пальцев. Всё в нём будто заполняется до краёв, а воздух окончательно уходит из лёгких. Старший тянется к чужим губам и получает лёгкий поцелуй. Тхэщик больше не груб и резок, отнюдь — движется плавно, целует страстно, чуть оттягивая нижнюю губу Чонсока, гладит рукой по чужой груди. Эта атмосфера сводит обоих с ума, вгоняя в какой-то транс. Черноволосый протяжно стонет в поцелуй, когда старший задевает что-то внутри него и по телу бегут мурашки, окончательно заменяя чувство боли удовольствием. Несколько резких движений и Сок закидывает голову назад, кончая на чужой живот. Тхэ ещё некоторое время зацеловывает торс младшего и тоже кончает: где-то глубоко внутри него. — Уверен, Мансоку понравится эта запись. — Тхэ достает из штанины пистолет и, практически не целясь, стреляет в объектив камеры, как ни странно, точно попадая в неё. Устройство искрит и огонёк на нём погасает. — Ты.. Ты знал, что здесь камеры и ничего не сказал мне?! — вскрикивает младший и вздрагивает, но движение приносит ему такой дискомфорт, что он решает вообще не дёргаться, из соображений собственной безопасности. — Но тебе же понравилось? — Чха итак знает ответ на этот вопрос. Второй молчит, не глядя брюнету в глаза. — Что же ты, посмотри уж на меня. Тебе теперь на меня так каждый день смотреть. — Не понял? — удивлённо вопрошает младший, хмурясь. Что это Чха имеет в виду? — Я же говорил про моральную компенсацию. Ты отправишься со мной в Пусан. Перед отъездом надо не забыть хёну твоему «привет» передать. Собеседник ошарашенно молчит несколько секунд, обдумывая услышанное. — То есть, ты просто заберёшь меня с собой от всего этого? — в ответ он получает кивок. — В качестве домашней зверушки, чёрт тебя дери? — Совсем нет. В качестве парня и по совместительству домработницы. — видя нескрываемое негодование в чужих глазах, Тхэ, усмехаясь, оправдывается. — Да ладно тебе, я же пошутил по поводу служанки. — А по поводу парня — нет?! — голос неожиданно срывается. Он совершенно не ожидал такого поворота событий. — Нет. Мысли в буйной голове черноволосого смешиваются воедино, не давая ему толком ничего обдумать. А как же его бизнес? Как же брат? Как же вся та преступная муть, что они тут творили? — Куртку забираешь? — невозмутимо спрашивает Тхэ, указывая на чужой предмет одежды, всё также лежащий на полу. Чонсок чуть-чуть затормаживает и только спустя две секунды переспрашивает. — Шмотки, говорю, подберёшь или тут оставишь? — Заберу. — младший пытается встать, но рана даёт о себе знать и парень чуть не падает назад, вовремя хватаясь за чужую руку. Чха реагирует моментально и вцепляется в руку парня, подтягивая его к себе. Брюнет помогает Чонсоку одеться и прикидывает, как бы его быстро и незаметно вывести отсюда, да добежать до машины, прежде чем прогремит взрыв и прибегут полицейские вместе с родственничком Чонсока. Тхэщик привязывает горящую керосиновую лампу на шнурок к висящему с обратной стороны стола мешку с каким-то наркотическим веществом. Быстрым движением парень вспарывает этот самый мешок и вскрывает баллон с газом, стоящий в углу комнаты. Всё просто — через пару минут из мешка, служащего противовесом лампе, всё высыпется и лампа упадёт на пол, разобьётся и повлечет за собой мощный взрыв, до которого нужно успеть смыться. Оказывается, он еще и физик вперемешку с инженером. Недолго думая, он поднимает еле стоящего на ногах черноволосого на руки и даёт ему пистолет, чтобы в крайнем случае отстреливаться. Чонсок возмущается от такого наглого деяния старшего, но не перечит — всё-таки, как ни крути, это оптимальный вариант в данной ситуации. — За мной, быстрее! — парень подгоняет детей, которые все это время находились в соседнем помещении и становится даже как-то стыдно. Все вместе они выбегают на улицу, прежде чем за спиной раздается невероятный грохот и обломки здания летят в разные стороны. Детей брюнет подталкивает к ближайшему соседнему дому и приказывает им спрятаться или сбежать куда-нибудь, ведь теперь они свободны. — Главное — не попадитесь плохим дядям. Выйдите только в том случае, если увидите полицейских с мигалкой, ладно? — несколько мальчиков понятливо кивают и все вместе дети убегают к какому-то жилому дому через дорогу. Тхэщик чуть подкидывает Сока вверх, «укладывая» его поудобнее на своих руках. Парень торопится к угнанному недавно джипу и опускает Чонсока на переднее сиденье, а сам спешит за руль. Старший заводит мотор, переключает скорость и машина трогается с места, стремительно уносясь куда-то в темноту ночи. — Будь добр, Чонсок, одолжи телефон. — бросает парень, не отрываясь от вождения. Черноволосый не до конца догоняет, что к чему, но телефон отдает, выудив откуда-то из кармана. Чха быстро находит в списке контактов номер Мансока, записанного как «Хренов братец» и вот уже идёт вызов. — Да? Чонсок, где ты? Что там на складе гремело, мать твою? — Можешь так не распыляться. Склада нет уже как десять минут, а твой взбалмошный братец валяется где-то под его обломками. Не обессудь. — Ты.. Дрянь! Что ты с ним сделал?! Отвечай, ублюдок! — Ничего такого. Всего лишь чуть-чуть поиздевался и всадил ему в ногу парочку гвоздей. — Как ты посмел?! Ты вообще представляешь, с кем связался? Я предупреждал тебя, придурок! За моего брата ты ответишь по полной! Слышишь меня, мразь? По полной! — кажется, у старшего сейчас начнется настоящая истерика. Тхэ лишь усмехается и вешает трубку, кидая телефон обратно в руки Чонсоку. — Взбалмошный, значит? — обиженно произносит младший, а брюнет лишь по-доброму треплет его по волосам. — Я так понял, он вне себя от ярости? — Именно так. Беснуется из-за твоей смерти. Вот это братская любовь, вот это преданность. — ухмыляется брюнет. — Да какая преданность, я тебя умоляю. Просто Мансок абсолютно не умеет работать в одиночку. Все конфликты у нас были из-за него. Ведь это именно он убил эту твою Соми. А ты меня чуть не прихлопнул, сволочь. — Попрошу! Давай уж не будем устраивать разборки. Сейчас-то что толку? — отрезает Чха. — Ладно. — после недолгой паузы младший продолжает. — Кстати, а Рован жив? — Кто-кто? — уточняет старший. — Рамрован. Мой телохранитель, тот, что на корейца даже не похож, усатый дядька такой. — объясняет Чонсок. Ему и вправду интересна судьба парня. — Кажется, я его убил. Не злись. — коротко бросает Тхэщик. — Да мне-то что? Рован никогда не давал мне свободы действий! «А если Мансок узнает, ты представляешь, что нам будет?» — пародирует бывшего напарника черноволосый. — Да плевать я хотел, что мне скажет брат! В конце концов, мне пять или двадцать пять лет?! Чонсок выплёскивает весь фонтан эмоций и возмущенно скрещивает руки на груди. — Ну теперь Мансоку точно жопа, если даже Рамрован мертв. Представляю, как он задёргается, у меня висит долг перед одной крупной компанией, а теперь ему за меня отдуваться. — Чонсок впервые искренне, хоть и злорадно смеётся и Тхэ не может не заглядеться на него через зеркало. — Ладно, хватит о нём. Давай-ка остановимся, мы уже за границей района, а тебе надо бы рану обработать. — Тхэ останавливается на обочине и глушит двигатель, включая в салоне свет и поворачиваясь к младшему. — Потерпи, ладно? — предупреждает брюнет и хватается пальцами за первый гвоздь, торчащий из чужой ноги. Слава богу, их всего три. Чонсок хмурится от неприятных ощущений и хватается за руку Чха, сжимая её. Первый, второй, третий. — Всё, осталось забинтовать. Интересно, здесь есть аптечка? — старший шарит рукой около сидений и достаёт заветный чемоданчик. Он вынимает оттуда бинт и спешно обматывает чужую ногу, зубами разрывая конец мотка на две тесьмы и завязывая их между собой тугим узлом. — Готово. Едем дальше? — Угу. — коротко бросает Чонсок. — Кстати, для тебя это впервые? — мимоходом спрашивает Чха, убирая аптечку на место. — Да, в зад меня еще не трахали, если ты об этом. — выплевывает младший, бросая в сторону Тхэщика колкий взгляд. — Не реагируй так остро. — А как я должен реагировать? Молча соглашаться со всем происходящим? — злится черноволосый. — Я тебя фактически спас, вообще-то. — укоризненно замечает старший. — А кто тебя просил об этом?! — парень окончательно взрывается. И когда его настроение успевает так стремительно меняться? Тхэ молчит. И это молчание не предвещает ничего хорошего. На душе на секунду становится горько, но парень не позволяет эмоциям взять верх и лишь тяжело вздыхает. — И правда, кто меня просил. — он отворачивается и возвращает внимание на дорогу. — Тхэщик. — выдает младший спустя какой-то промежуток времени. — М? — он резко давит на тормоз. Черноволосый жестом просит Тхэ придвинуться поближе и напористо целует его в губы, пролазя языком в чужой рот. Тот сначала игнорирует парня, но в итоге сдается и отвечает на поцелуй. — Прости. Я не хотел задеть тебя. Спасибо за всё, просто.. — он мнется, подбирая слова. — Это все свалилось, как снег на голову. И ты, и эта ситуация, и что-то резко возникшее между нами. Мне трудно будет привыкнуть к тебе, к новой жизни, к другим обстоятельствам. Но я постараюсь. — Не беспокойся. Порядок. — он молчит несколько секунд. — Наконец-то ты проявляешь какую-то инициативу. Я уж думал, не дождусь. — резюмирует брюнет и тихо смеётся, вновь заводя машину. — Кстати, нам же, наверное,.придётся менять документы. Ты подумал о том, какое имя хочешь? — вдруг вспоминает младший. — Мм.. — призадумывается второй. — Наверное, Ким Вонбин. Этим именем я хотел назвать своего сына, но моя беременная жена погибла. — было видно, что парню трудно это вспоминать, но он всё же решает поделиться. — Она сидела в машине, когда в неё влетел грузовик, а в меня пуля. — Прости, не хотел давить на больное. Мне жаль за это. — отводит взгляд в окно Чонсок. — А давай сразу одинаковые фамилии поставим? — Не узнаю тебя. — снова смеётся старший. — Ну хорошо. А тебя как будут звать? — Ким Соно. — выдает черноволосый. — Звучит здорово.

***

— Нет, ну ты видел? Видел?! Этот ушлепок ещё и поимел моего брата! Козёл ушастый, я до него доберусь! — Мансок со злости ударяет кулаком по столу и сбивает стоящую на нём чашку с кофе, благополучно проливая себе на колени. Чонсок и Тхэщик всё же доберутся до Пусана и снимут квартиру в тихом районе, только начиная долгую совместную жизнь, а Мансока прижмут по поводу долга уже на второй день после произошедшего, а что было дальше, остаётся только гадать.