Frost 'n' grass

Морозный запах Не Минцзюэ, тяжелый, обжигающий легкие, повис в главном зале. Адепты недоумевали: глава не выглядел рассерженным, чтобы настолько выпускать из-под контроля запах, скорее, он был как-то чуть напряжен, взгляд его был расфокусированным, а по телу Чифэн-цзюня то и дело пробегали волны дрожи. — Глава, ты в порядке? — обеспокоенно поинтересовался Не Цзунхуэй, делая шаг к трону, а затем едва заметно пригибаясь от того потока силы, который направил на него Минцзюэ, заставляя остановиться, замереть на месте. Не Минцзюэ был чрезвычайно сильным альфой, и единицы могли противиться его влиянию — Цзунхуэй, к сожалению, в эти единицы не входил. — Все в порядке. — Обрубил глава Цинхэ, а потом тяжело поднялся с трона, медленно уходя в коридор, ведущий к личным покоям. — На сегодня закончим, продолжим завтра. Я не в настроении. Хуайсан, живо за мной! Не Хуайсан едва заметно улыбнулся, прикрывшись на секунду расписным веером, а затем поспешил догнать брата. — У главы гон что ли? — раздался над ухом Цзунхуэя шепот какого-то адепта, и он недоуменно пожал плечами.

***

Не Минцзюэ запер за Хуайсаном дверь, привалился к ней, рвано задышал. Не Хуайсан, будто издеваясь, медленно, со щелчком закрыл веер, а затем кончиком прикоснулся к подбородку брата, приподнимая его голову. — Неужели так плохо, дагэ? Мне казалось, тебе нравится, когда внутри тебя моя сп… — Заткнись! — прорычал Чифэн-цзюнь, а затем охнул, прихватив зубами нижнюю губу. Не Хуайсан бессовестно потер рукой напрягшийся член брата, а затем скользнул под подол ханьфу, забрался под штаны, удовлетворенно улыбнулся, нащупав нечто, плотно засевшее между ягодиц Минцзюэ. Затем звонко хлопнул брата по заднице и скомандовал: — На кровать! И такому командному тону Минцзюэ не мог не подчиниться. Никто, кроме их почивших родителей, самого Минцзюэ и Хуайсана не знал, что глава клана Не, сильный, мощный, величавый Чифэн-цзюнь, способный в одиночку повергнуть армию врагов, на самом деле омега. Так же, как никто не знал о том, что хрупкий и маленький его младший брат — альфа. Да такой альфа, каких поискать стоило! Не Минцзюэ предвкушающе зажмурился, очутившись на кровати задом кверху. Позади раздалось шуршание одежд, а затем с него самого потянули ханьфу, после испарились и штаны. Прохладное дыхание Хуайсана пощекотало кожу ягодиц, и старший Не рефлекторно поджал их. Сверху донесся смешок. — Посмотри, какой ты, А-Цзюэ! Даже и трех часов с этой пробкой не выдержал, прервал военный совет! Где же твоя хваленая выдержка, хм? Или, — тонкие пальцы потянули за основание нефритовой пробки, выбивая из Минцзюэ задушенный стон, — ты сделал это специально? Так не терпелось заманить меня в постель? Какой ненасытный омега! — Хуайсан! — Скажешь, нет? Я ведь вижу, что ты весь мокрый, смазка так и течет. Дырочка такая влажная, горячая, так жадно сжимается, требуя в себя мой член… — к текущему анусу вдруг прикоснулся язык, и Минцзюэ взвыл, раздирая под собой простыни. Как бы часто Хуайсан ни баловал его подобными ласками, он никак не мог привыкнуть к этому ощущению, наполненности, наслаждению… Мышцы ануса непроизвольно сократились, сжимая в себе влажный язык, и младший Не снова отвесил шлепок по ягодице, заставляя вздрогнуть, а затем отстранился, быстро сбрасывая нижние штаны и пристраивая свой член к уже готовому отверстию. Медленно толкнулся, давая брату прочувствовать каждый сантиметр входящей плоти, насладиться тем, как головка трется о чувствительные стеночки. Он обожал дарить дагэ это чувственное удовольствие и получать такое же взамен, только еще более ценное, ведь брату было так трудно выразить свои чувства вербально… Он замер на секунду, войдя до конца, а затем вдруг резко вышел, заставляя Минцзюэ хватать ртом воздух и жалобно хныкать. О, Хуайсан был без ума от этого просящего взгляда, от слезинок, повисших на кончиках ресниц, от румянца, расползавшегося по щекам, шее, груди. Он провел рукой по груди брата, щипнув стоящие соски, вырывая из Минцзюэ вымученный стон, а затем снова толкнулся, глубоко, быстро. Взял ритмичный, быстрый темп: он знал, что дагэ просто не мог совладать с собой, когда в его тело вторгались быстро и беспощадно, не жалея. Вот и сейчас глава Цинхэ застонал сквозь зубы, слизнул с губ кровь, выступившую из ранок от слишком сильного прикусывания, провел рукой по груди, избегая сосков, а затем обхватил свой член, быстро надрачивая, стараясь попасть в такт фрикциям. Ощущения узкого, горячего, шелковистого нутра подводили младшего Не к черте непростительно быстро. В очередной раз глубоко толкнувшись, он замер, чувствуя, как завязывается узел, выплескивается в обжигающее нутро сперма. Под ним крупно вздрогнул Минцзюэ, заорал, а затем вцепился в ладонь, прокусывая кожу. Вязка каждый раз была для него самым поглощающим и крышесносящим удовольствием. Позже, когда они лежали, обнявшись, сплетясь всеми конечностями, Не Хуайсан вдруг тихо хихикнул. Не Минцзюэ поднял сонный недоуменный взгляд на него. — Чего? — хрипло поинтересовался он: горло болело, сорванное стонами и криками. — Да так, — ответил младший Не, а затем запечатлел легкий поцелуй на лбу брата. — Подумал, как все разом искажение Ци заработают, когда увидят тебя, дагэ, носящим нашего ребенка. Не Минцзюэ приподнялся на локте, ошалело глядя на альфу. — Какого еще ребенка?!