после матча

Это было очень тяжело. Оттого весомее и приятнее ощущалась победа. Усталости не было — на чистом адреналине волейболисты отрывались в честь победы, бегая по площадке. Цукишима ощущал огромный подъем сил, рвение и власть. Он это сделал, он выложился на все сто, и он получил свою заслуженную победу. Было весело. Играть в волейбол. Это чувство жизни… наконец-то он понимал. Он давал пять сокомандникам, обнимался и бадался с парнями, покорно принимая взъерошивание волос от семпаев. Он был сейчас так одухотворен, всё казалось и правильным и нереальным единовременно. И он знал, что там его ждёшь ты. Ему хотелось услышать тебя, слова из твоих уст. Ощущать твои прикосновения. Долгожданный поцелуй. Победный энтузиазм не прошел и после церемоний. Он улыбался, но уже не так открыто. Ваша встреча прошла на удивление сдержанно, он даже обнял тебя с теплотой, ведь Цукишима не из тех, кто делает что-либо на публику (его даже частенько спрашивают, как зовут его сестру (тебя), принимая вас за родственников, а не за влюбленную пару, настолько он держится отстранено. Но вот остального они и не предполагают. Вы часто смеетесь над этим). И пока он прижимал тебя к груди, успел кое-что прошептать. Ты и по взгляду смогла понять о чем он думает — разложить тебя да побыстрее. Он почти раздел тебя одним взглядом, пока вы подходили друг к другу, а ты почти разделась под его магнетическим желанием. О реализации встречи он сообщил тебе на ушко. Конечно, ты сразу раскраснелась. Он же ушел ещё более довольным. Идти по незнакомым коридорам было странно, сворачивать в сторону мужской раздевалки ещё более необычным. Там никого не было, как он и говорил. Это прилегающее помещение к душевым, однако зайти можно и со стороны коридора. Тебя никто не видел. Но ты слышала как парни в раздевалке уже собираются уходить. Цукишима стоял у стены с полотенцами на бедрах, по его коже стекали капли воды, а взгляд его обжигал. Он усмехнулся, буквально смотря свысока — с высоты своего роста, поднося палец к твоим губам, призывая соблюдать тишину. Он насмехался над тем, как тебе неуютно. И он приблизился, придавливая тебя к стене собой, бедрами. Жар его тела, холодные пальцы, которые уже ловко расправлялись с одеждой, его довольный взгляд, улыбка — всё это ввергало в шок. Ему очень нравилась твоя неловкость. Он знал, что тебя не будет видно за ним если что, так что его собственнические инстинкты были спокойны. Дверь, он конечно же, предусмотрительно, подпёр. Пока он посмеивался над твоими жалкими попытками остановить, когда ты услышала мужской смех из раздевалки, полотенце бессовестно покинуло то, что так отчаянно прикрывало.  — Упс, — звучал он с издёвкой, так, будто это всё шло точно по плану. Он вжался в тебя сильнее полувставшим членом, повторяя за тобой ехидно «ой», ловя вздох губами, но не целуя. Он дразнился сильнее прежнего. Широкими движениями поглаживал тело, порой спускаясь вниз по спине, к ягодицам, чтобы сжать их с силой и вновь притянуть на себя. «Ты вся моя и никуда не сбежать». Вам обоим это нравилось. Сбросив лифчик в кучку из твоей одежды, его пальцы переместились на твои соски. Он не использовал губ — это бы означало прервать зрительный контакт. Но как его прерывать, когда тут такая буря эмоций — и всё от его близости? Он внимательно следил за тем, что тебе нравится, всё также насмешливо повторяя твои тихие стоны и вздохи. Когда ты попыталась отвернуться, он положил руку на твой затылок, направляя к себе.  — так не пойдет, смотри сюда, — подразумевая глаза, сказал Кей. Вторая рука покинула грудь, ты даже успела спокойно вдохнуть, как ты почувствовала давление ладони на половые губы через ткань трусов. Холод от его пальцев по ощущению был сравним с током, и ты встрепенулась.  — вот незадача, снова холодные, — он посмотрел на свою ладонь, и сразу же на тебя, сводя брови и улыбаясь, — погреешь? Он поднес их к твоему рту, ожидая, когда ты сама его откроешь. Приняв пальцы, ты посасывала их сначала по одному, затем сразу три. Цукишима улыбался, оценивая, как притягательно выглядел сейчас твой рот, обхвативший его пальцы. Ты была теплая везде, маленький птенчик на его холодных ладонях — сердце бьётся также быстро. Теплая, мягкая, милая — ты была полным его антиподом. Он не удержался от комментариев:  — ты выглядишь просто… потрясно. Я держусь с большим трудом, но ведь так приятнее, верно? Твоего ответа он не ждал, однако ты всё же кивнула, хоть и слышала его будто сквозь воду.  — я знаю, что ты уже мокрая и давно ждёшь мой член, но я не хочу, чтобы всё было так просто. Холодные пальцы всё же нужно погреть, малышка. Я знаю, что ты любишь мои пальцы, ха. Особенно, когда я трогаю тебя так развязно, — ладонь с затылка спустилась к груди, талии, бедрам, вновь сжимая ягодицу, — или когда они внутри тебя. Он решил, что уже хватит. Оценил твою работу — слюна стекала по его пальцам, запястью, твоему подбородку — удовлетворительное «какая прелестная девочка» (он находит это очень возбуждающим), и он раздвигает губы, сразу же касаясь клитора. Он был очень удовлетворен тем, как ты дернулась, шире распахнув глаза.  — Ну им мы займёмся позже, — проговорил он, будто план дальнейших действий, нежно погладив набухший клитор, — а пока начнём вот с чего. Его лицо было ещё ближе, пока он вводил палец, ты держалась за его плечи.  — Оу, ты так готова, польщён. Тогда второй, да, милая? И он повторил твой стон одним дыханием, синхронно открыв рот, смотря неотрывно в твои глаза с таким забавным детским озорством. Смазка и слюна давали неповторимый звук при резком входе. Но также он медленно доставал пальцы назад, довольствуясь тем, что ты обескуражена пуще прежнего и что ничего не можешь сделать с этим темпом. Такое начало и конец фрикции не давали сконцентрироваться на ощущении блаженства. Слов совсем не было, ноги почти не ощущались, и если бы не опора в виде Кея, ты бы, бесспорно, лежала бы на полу. Ты также не понимала, как ещё не стекла от всего происходящего прямо в лужицу к его ногам, видимо, какое-то чудо. Может даже в честь победы Цукишимы ты проявляла недюжинную стойкость духа, хоть и не могла сдерживать своих стонов. Кей подумал, что тебя, вероятно, слышно хорошо даже за оставленным включенным душем. Но он не стал что-либо предпринимать — «плевать, даже если подумают, что я тут сам с собой». Он не мог оторваться от тебя такой манящей, вкусно пахнущей и мягкой, это было выше его сил, хоть себе он в этом и не признавался. Ему нравился запах такого тела и возбуждения, то, как ты смотришь на него с поволокой, и как цепляешься за его плечи как за спасательный круг. Вовремя оценив, что если он вздумает отойти хоть на шаг, то ты сразу же упадешь, он стратегически решил сократить дистанцию между вами ещё сильнее, при этом закинув твои ноги к себе на поясницу. Ты буквально не заметила этого, зато заметила, что пальцев снова стало три. Ты начала царапать его по спине, как бы прося избавить тебя от этой истомы. Цуки сжалился, перейдя в нормальный темп, быстро двигая рукой в такт твоим подмахивающим бёдрам. Ты сжалась вокруг его пальцев, замерев. Он позволил тебе кончить и обмякнуть, повиснув на его шеи. Как только ты более менее восстановила дыханием, прошептал:  — Мне очень нравится, что ты кончила на моих пальцах. Но это не считается, потому что я не разрешал, понимаешь? Счёт ещё не открыт, а ты так быстро закончила первый тайм, — он вздохнул, и ты почувствовала, как он покачал головой. — Так не пойдет. Или ты хочешь сегодня пять сетов? Тело было абсолютно расслаблено после оргазма, собрать себя по кусочкам было за гранью возможного, однако быть бревнышком совсем не хотелось, так что ты куснула Кея за ухо, ухмыльнувшись, и тут же медленно провела языком по раковине, сжимая его светлые волосы. Конечно, ты знаешь его чувствительные места. Но такого эффекта ты совсем не ждала — всё его тело вздрогнуло и напряглось. Его шутливый тон исчез бесследно:  — Вот как. Ты подняла голову от его плеча, заглядывая в лицо, пытаясь прочитать его настроение. там тебя встретил абсолютно сумасшедший взгляд Кея вкупе с улыбкой до ушей.  — Я тебя понял, — он перехватил тебя поудобнее, перенося центр тяжести на свои бедра. Он направил член, позволяя тебе соскульзнуть на него до упора. Ты сжала ногти на его лопатках, вы оба зашипели. Перехватив твои запястья рукой, он прижал их над твоей головой к стене, вынуждая почувствовать контраст раскаленного мужского тела и холодной стены собственной спиной. Он двигался резко и быстро, хоть и долго ждал и был на пределе, но умудрялся себя сдерживать. Видимо, потеряв весь свой страх, ты отважилась энергично двигаться бедрами вместе с ним, насколько это позволяли делать зафиксированные руки. Он ускорился, опустив взгляд вниз, наблюдая, как член выходит из влагалища, как он блестит в твоей смазке и половые губы обтягивают его. Кей низко стонал, вдалбливаясь в тебя. Он отпустил твои руки, взяв одну и направив ее к клитору.  — Я разрешаю тебе закончить со мной вместе, — задрав голову повыше, говорит он так, словно вообще не напрягается. На самом же деле он чувствует пожар изнутри, в районе низа живота, а также в голове, где неминуемо горят все его мысли. Под самодовольным взглядом ты трогаешь себя так, как надо, чем провоцируешь ваш одновременный оргазм, тем, что ты начала сжимать мышцами член. Он упирается одной рукой в стену, другой обнимает тебя. И вы улыбаетесь. Кей опускается вместе с тобой по стеночке, оценивая масштабы.  — Сейчас я понял, что абсолютно устал. У меня нет никаких сил.  — То же, — ты устало помахала ладонью.  — Тебе нужен душ, — утверждает он, потирая переносицу.  — И тебе, — вы снова смеетесь.  — Хээ, нет, я с тобой никуда не пойду. Итак из меня все соки выжала, не успокоишься никак, а, пошлячка?  — Да кто бы говорил! У кого что болит, видимо, придурок, я ни слова о совместном душе не сказала.  — Хаааа?! То есть, в душ ты со мной не хочешь?  — А ты попроси нормально — я и подумаю.  — Ты такая миленькая, пока рот не откроешь, дуреха.  — Ой, кто бы говорил, дурак. Стой, комплимент был?  — Реально дура.  — Идиот.  — Сучка.  — Принцесска.  — Чего-чего?  — Удивительно, что именно это тебя задело, Цуки. И впервые за сегодня он поцеловал тебя.  — Ну наконец-то заткнулась.  — Ну наконец-то догадался.  — С победой.  — С победой. Вы вновь поцеловались, сидя на полу. Жар потихоньку спадал, и становилось уже прохладно.  — Сиди здесь, я проверю, остался ли кто.  — Не заблудись.  — Не помри, пока я за тобой не присматриваю.  — Только если суицид.  — Пять минут назад ты была посговорчивее.  — Да я вообще дверью ошиблась.  — Дура.  — Дурак. Он встал, забрав полотенце, и скрылся за дверью. Почти все уже ушли из раздевалки — только один капитан собирал последние вещи в сумку. Он обернулся, когда вышел Кей.  — О, ты только из душа? Давай живее, тебе поесть надо и отдыхать. Отличный матч.  — Дааа, — Цукишима спокойно кивнул.  — Слушай, я случайно в душевой свое полотенце не забыл?  — Нет, не забыл, — спокойно, но раздражённо ответил Цуки.  — Пойду проверю, всё же. Капитан направился к двери, но остановился на пол пути, развернувшись назад, к сумке, где всё ещё застывший стоял Кей.  — А что у тебя на полотенце? — капитан указывает на его бедра.  — Узор такой.  — А, понятно. Ну, до скорого, — и смеющийся капитан взял сумку и вышел из раздевалки, не заходя в душевые, чтобы искать пропажу. Цуки посмотрела на полотенце сзади — там аккуратненько прицепившись висели твои трусишки. Так капитан узнал, что ты не сестра для их кохая. Очень уж хотел в это верить.