Дикое солнце

Отдых на озере оказался просто замечательным, помог восстановить силы и набраться положительных эмоций; все вещи наконец-то были постираны и высушены, и Усаги, убрав их в шкаф, растянулась на кровати и прикрыла глаза, чтобы подумать в одиночестве и тишине. Она давно перестала видеть сияние в своей жизни, приняв как данность свое настоящее, будущее и долг, однако звезды ворвались в ее жизнь слишком внезапно — и одна из них ослепила ее особенно ярко, подняв уснувшие эмоции со дна ее души. Она закрывалась как могла: закрывала глаза, прижимала ладони к лицу, пыталась изгнать этот свет из окружающей ее действительности, боясь его силы и теплоты, но он непрерывно сиял рядом, светил — и грел ее. Она пыталась выгнать из головы мысли о нем, просила собственное тело забыть тепло его кожи, которое оно запомнило слишком хорошо, когда Сейя прижал ее к себе. Она словно магнитом притянулась к его нежной силе и крепким объятиям, почувствовав себя так хорошо, как никогда раньше, такой защищенной и нужной… Пыталась безуспешно. Усаги повернулась на бок, все еще не открывая глаз, и легкая дрожь прошлась по ее телу, когда она вспомнила недавние события во всех деталях. Пока они всей компанией обсуждали чудовище на озере, она ужасно боялась и не замечала происходящего вокруг, зато ее подсознание старательно запоминало это, а теперь услужливо воспроизводило будоражащие образы в ее голове. Вот, например, Сейя, вынырнувший из воды прямо перед ней, влажный, радостный и невероятно… живой. Его самоуверенная и веселая улыбка и совершенно естественный вид делали его таким открытым, ярким… и настоящим. Или его красивое мускулистое тело, тепло которого уже было ей настолько знакомо, его плечи, руки и торс — все это завладевало ее мыслями и заставляло ее испытывать смесь желания и стыда, стыда за то, что она хотела обнять и почувствовать его в таком виде. Без одежды. Без препятствий между ними двумя. Усаги выдохнула, открыла глаза и какое-то время смотрела в потолок, а потом вновь прикрыла их, и сцена, перепутавшая ей все сознание, опять ярко встала перед ее внутренним взором. Она понимала, что это была чистой воды случайность, хотя краем мозга никак не могла перестать думать, что Чиби-Чиби сделала это нарочно; из-за резко распахнутой двери Сейя не удержался на ногах и упал прямо на Усаги. Прошло несколько секунд, но для Усаги это время казалось бесконечным; когда он привстал, неотрывно глядя на нее, она могла с невероятной четкостью увидеть все эмоции, которые он испытывал, на его лице — там было изумление, волнение, смущение, желание. Каждый удар его бешено колотящегося сердца гулко отдавался у нее в ушах, смешиваясь со стуком в ее груди… Огромные синие глаза блестели, рот был слегка приоткрыт, и Усаги почему-то казалось, что она могла видеть легкий пар при каждом выдохе Сейи. Она непроизвольно подняла руки, желая коснуться его, однако остановилась, едва дотронувшись пальцами ткани жилета — путь дальше был слишком опасен и непредсказуем. Она не могла признаться никому из друзей и уж тем более самой себе в том, что Сейя вызывал в ней целую бурю эмоций, а также желания, которые она не могла себе позволить. Он был под запретом для нее, как и она для него. Она так хотела обнять его, прижать к себе, довериться… и, может, даже позволить ему зайти слишком далеко в реальности… …Как она сама уже не раз сделала в своих мыслях. Ей стоило огромных усилий буквально отшвырнуть его от себя, чтобы никто не догадался, что она хотела раз за разом быть ослепленной яркостью его света, хотела расплавиться под жаром этого необузданного, яркого, но такого живого и мягкого для нее солнца. Так было проще — она не могла давать ни себе, ни ему ложных надежд. И как сильно хотелось снова увидеть мягкое поблескивание этих сапфировых глаз, эти притягательные губы, почувствовать на своей коже горячее, влажное дыхание, запустить пальцы в эти непослушные темные волосы, а потом трогать его везде, где хочется, дав себе волю… И как тяжело было не знать, как долго еще получится держать его на расстоянии.