Caracal

      Тэхён замечает, что Чонгук стал очень раздражённым. Он хмурится больше, чем обычно, часто скалится или рычит на своих альф, а порой даже хватает зубами их за холку, требуя подчинения, хотя волки ничего такого и не сделали. Щенки стараются не пересекаться с вожаком, чья аура стала слишком тяжёлой для их восприятия, а сила феромонов заставляла напрячься даже взрослых волков в стае.       На самого Кима Гук смотрел долгим немигающим взглядом, молча обнимал, притираясь всем телом, громко вдыхал его запах и качал головой на все вопросы омеги, обеспокоенного его состоянием. Но Ким-то видит, что что-то не так, и не может просто проигнорировать это. Чонгук не высыпался, часто просыпался во сне, шаря рукой по кровати, притягивая к себе омегу, и мало ел. — Что с ним такое? — решает спросить он у Уёна — омеги, с которым он здесь подружился ближе всего и который просвещал его в особенности волчьей стаи и повадки самих волков. А ещё Уён был любопытным и слишком энергичным, так что Ким любил проводить с ним лёгкие спарринги. Для доминантного омеги было важно держать себя в форме, а Чон таким образом тренировался боевым навыкам.       Младший отрывается от перебирания трав, которые нужно засушить на зиму и переводит взгляд в сторону рычащего на какого-то бету вожака. А потом удивлённо оборачивается на друга. — Он тебе не рассказывал, что ли? — О чём? — недоумевает каракал. — Об Охране.       Тэхён непонимающе хмурится, кивком головы намекая, чтобы Уён продолжал. — У омег есть такое состояние, как гнездование, ведь так? — Так. — Так вот. Не знаю, как у кошачьих, но у волков-альф есть очень похожее состояние, которое мы здесь называем Охраной. Альфы становятся очень ревнивыми и нуждающимися в постоянном присутствии всего своего. Некоторые могут даже нарываться на драки с соперниками намного сильнее их, настолько у них бурлит кровь и инстинкты, если они не делают того, что успокоило бы их.       Ким шокировано приоткрывает рот, забавно выпучив глаза. Он впервые слышит об этом. Чонгук, засранец, видимо, решил не посвящать его в это. Уён негромко смеётся с выражения лица омеги и продолжает: — Обычно в таком состоянии альфы просто забирают своих омег и щенков, если они есть, с собой в лес. Там у каждого стоят свои хижины в отдалении друг от друга. И просто несколько дней проводят там, почти не выходя. Альфы во время Охраны особо тщательно и часто вынюхивают свою пару и детей, даже если те целиком и полностью пропахли им, просто волк требует этого, требует постоянного подтверждения, что всё это — его, и они в безопасности. Прикасаться, подходить, разговаривать с парой и детьми альфы, если они ушли в лес — нельзя, иначе волк слетит с катушек и с целью защитить, просто перегрызёт горло любому, кто подойдёт к их временному дому. Альфы же, у которых нет ни пары, ни щенков, просто уходят одни, спокойно проводя это время в уединении, без лишних запахов, шума и тому подобное. Охраняют себя, так сказать.       Тэхён выдыхает восхищённое «вау», бросая быстрый взгляд на свою пару, которому что-то упорно вдалбливал Хосок. По напряженно сжатым скулам Гука, Тэ понимает, что его мужчина на грани надрать брату задницу.       Волки такие… офигенные. Их отношение к семье порой вызывает у Кима неконтролируемый восторг. То, насколько ревниво и чутко они относятся к своему, своей семье, заставляет Кима умиляться и чувствовать разливающееся внутри тепло. Для того, кто вырос среди кошачьих, где к этому всему относятся попроще, волки стали для него эталоном идеальных взаимоотношений. — То есть, у Чонгука сейчас Охрана? — догадывается он, на что Уён утвердительно кивает и грустно смотрит на хмурого вожака. — Но почему тогда он не утащил меня в хижину? — Чонгук никогда не уходил туда, — с неким сожалением отвечает Чон, вздыхая. — Он слишком рано стал вожаком, поэтому игнорировал все свои периоды Охраны, ставя дела стаи превыше себя. Забить, конечно, можно, но тогда период продлится дольше и всё время альфа будет ходить уставший и злой, как чёрт. А волк чувствовать себя плохо, не получив необходимое уединение. Сейчас, он, наверное, просто… растерян? У него есть пара, но он банально не привык проводить Охрану так, как это положено и нужно его волку и ему самому.       Уён заворачивает перебранные травы в огромный белый кусок ткани, и, подняв его на руки, улыбается другу. — Помоги нашему вожаку наконец пережить все прелести Охраны как истинный волк с парой, — мягко просит он, на что Тэхён уверенно кивает. Об этом даже просить не надо. Теперь осталось только затащить этого упрямца в хижину и перекрыть все пути к отступлению. — Зачем ты привёл меня сюда? — недовольно спрашивает альфа, хмуро осматривая стоящий перед ними новенький домик из тёмного дерева.       Хижина находилась в уединённой части леса, окружённая высокими деревьями. Рядом находилась река. Чонгук хорошо постарался и выбрал идеальное место, когда отец заставил его строить себе хижину на будущее. Кто же знал, что он сюда так ни разу и не придёт. — Это же твоя хижина, да? Мне Уён подсказал, как дойти, — игнорируя вопрос пары, говорит Тэ, и нетерпеливо тянет за руку к дому. Но мужчина твёрдо стоит на месте, останавливая и каракала. — Зачем? — с нажимом повторяет он, разворачивая Кима лицом к себе. Тот вздыхает устало, будто Гук спрашивает какую-то глупость (хотя так и есть) и кладёт ладони на его щёки. Мягко поглаживает пальцами, немного успокаивая и так напряжённого до предела альфу. — Чтобы мы провели твою Охрану тут. Как и положено. — Нет нужды, — шипит Гук. — Слишком много потраченного впустую времени, у меня есть обязан- — Чонгук, — прерывает его Тэхён и смотрит серьёзно-серьёзно, без привычной лёгкости. Даже радужка глаз меняется с янтарного на ярко-жёлтый. Волк брюнета заинтересовано приподнимает морду, услышав о долгожданном событии, в котором его ограничивали каждый раз, — Ты похож на ходячий труп, а я не хочу, чтобы мой любимый альфа так мучился, когда могу спокойно помочь ему. Так что, хватит упрямиться, пошли. За стаей я попросил приглядеть Хоби. — Нет, — упрямо чеканит альфа и разворачивается в сторону поселения. Омега глубоко вдыхает, успокаивая раздражённый порыв своей кошки вцепиться этому упёртому засранцу в волосы и потащить за них в этот сраный дом. — Прекрасно, тогда гнездование я буду проводить точно так же, — альфа резко тормозит, непонимающе оборачиваясь на него. Каракал довольно хмыкает и скрещивает руки на груди. Знает, на что давить. — Не буду строить гнездо из твоих вещей и затаскивать тебя самого туда. И вообще буду проводить это состояние где-нибудь в другом месте, чтобы было максимально больно и некомфортно. Чтобы ты смотрел и понимал, что твоей паре плохо. Как это ты делаешь сейчас со мной. — Не неси чепухи, — поражённо шепчет Чон, подходя к нему ближе и заглядывая в уверенные глаза, — Ты не посмеешь. — Ещё как, — вздёргивает подбородок русоволосый, прищурив глаза, — Ты же сейчас позволяешь себе заставлять смотреть меня, как ты страдаешь, не давая своему волку того, в чём он нуждается.       Зверь внутри согласно скулит и строит жалобные глазки. Его пара такая понимающая умница. Осталось только, чтоб этот глупый человек перестал упрямиться и строить из себя непонятно кого. Ясно же как белый день, что ему и самому в глубине души очень этого хочется.       Пара ведёт борьбу взглядами, немного скаля друг на друга клыки. Чонгук рычит, Тэхён в ответ шипит. Уступать не хотят оба. Но если в случае Тэхёна есть веская причина и желание помочь паре, то у Гука нет никаких веских аргументов или причин игнорировать своё херовое состояние и просящего согласиться волка.       В конце концов, Гук поражённо вздыхает и утыкается лбом в плечо своей упрямой кошки. Которая, кажется, в очередной раз добилась своего. Тэхён сразу же обнимает его за шею, находя пальцами мочку уха и мягко массируя её, время от времени оттягивая за серёжку-колечко. — Гу, — начинает он, чмокая замычавшего в ответ мужчину в висок, — Я понимаю, когда ты раньше игнорировал это всё, потому что был вожаком, только формирующим свою стаю, да и некого тебе было «охранять», но сейчас. Сейчас у тебя есть я, который с удовольствием проведёт с тобой этот тяжёлый для волков-альф период, даря всю заботу и поддержку. Просто, перестань брать на себя слишком много и побудь тем самым обычным волком, который живёт у тебя здесь, — он прикладывает ладонь к чужой груди, чувствуя, как быстро бьётся сердце его пары. — Я буду просто невозможным, — бубнит Чон в его плечо, вызывая на лице Кима широкую улыбку. Получилось! — Я всё равно буду с тобой. — Буду очень подозрительным ко всему. — Плевать. — Обнюхивать тебя буду чуть ли не каждый час, а иногда и в… некоторых особенных местах. — Да вы извращенец, господин волк, — смеётся каракал, крепко стискивая уткнувшегося ему носом в шею мужчину в объятиях. — Но мне это нравится. Нюхай, сколько влезет, я только твой. Ещё и душ принял перед выходом, вообще идеально. — Кусаться буду. И вылизывать тоже. И часто просить перекинуться в форму зверя тоже. — Мне всё равно, что ты ещё скажешь, пошли уже в дом. Кусаться, лизаться и вынюхиваться.       Чонгук, который видимо уже окончательно принял то, что наконец-то проведёт Охрану так, как это положено, подхватывает свою пару под ягодицы и несётся в хижину.       Они не вылезают оттуда дней шесть. Хорошо, что Тэхён заранее затарился достаточным количеством еды, перед тем как притащить туда альфу. Видимо зверь мужчины отрывался за все годы игнорирования Охраны, буквально не отлипая от омеги, и рыча даже на каждую белку, которая пробегала мимо хижины. Всё это время Чонгук провёл в форме волка.       В первый день он сразу же притиснул каракала к стенке на кровати, долго смотря на входную дверь, а потом перекрывая своим телом омегу. Тэхён с писком умиления понял в этом жесте защиту пары в стиле «если кто-то ворвётся, то первой жертвой буду я, а не ты». Честное слово, это только начало, а он чуть не заплакал от щемящей сердце любви к этому пушистому созданию, которое, довольно порыкивая, обнюхивало Кима.       До сокровенных мест тоже добрался, настойчиво тычась мордой в чужие коленки и требуя развести ноги в стороны. Тэхён, предварительно снявший всю одежду, спокойно это выполнил, лишь бы его волче не нервничал и успокоил свои инстинкты.       Первое обнюхивание было успешно пройдено, после чего альфа уложил голову на грудь пары, прикрывая глаза. Тэхён сразу же принялся чесать довольную зверину за блаженно опущенными ушками и целовать в мокрый нос, который совсем недавно любопытствовал у него там, где не надо. Но зато теперь довольный какой. Лежит, урчит и хвостом виляет.       Чонгук действительно много кусался и вылизывал. Он даже дал в этом фору самому Киму. Особенно альфе нравилось требовать омегу обратиться в кошку, и, навалившись своей тушей на свою мурчащую любовь, тщательно вылизывать каждый сантиметр песочно-оранжевой шёрстки.       И, конечно же, особое внимание уделялось черным кисточкам, которые Чон и покусывал и вылизывал сколько ему вздумается. Тэхён лишь балдел от всего этого, проклиная своего упрямца за то, что сразу не рассказал ему об этой особенности альф-волков.       Всё тело Кима было в укусах. Несильных, всё же волк сдерживал себя, но их было очень много. Даже за задницу цапнуть пару раз успел, пушистая морда.       Стоило Тэхёну встать с постели, волк ходил за ним хвостиком, постоянно притираясь боком к бедру и скуля, прося вернуться в уютную кровать, которая уже пропиталась их запахами. Тэхён быстрее запихивал в себя какой-нибудь бутерброд или заканчивал водные процедуры, и несся к Чонгуку. Только что принявший душ омега сразу же оказывался снова вылизанным с ног до головы. А потому что нехрен пахнуть каким-то химозным кокосом, когда есть такой вкусный и сильный запах альфы.       Каракал, если честно, был в шоке. Обычно серьёзный и грозный альфа, который в волчьей форме наводит на всех ужас и вызывает уважение, мог просто лежать часами, уткнувшись носом ему в живот и безостановочно виляя хвостом. Что ж, восторг Кима к взаимоотношениям пар у волков вырос ещё больше. Если уж такие альфы, как Чонгук позволяли показывать своей паре такую свою сторону, то Тэхён не знает, что нужно сделать, чтобы показать ещё больше доверия.       Один раз Гук чуть не выскочил загрызть бурого медведя, который просто проходил мимо в поисках пропитания. Он не был оборотнем, просто обычное животное, но даже так Гук потерял покой и был взбешён. Кто-то на его территории во время Охраны. Тэхёну долго пришлось успокаивать волка, обняв его всеми конечностями и долго-долго покрывая поцелуями морду напряжённого зверя.       Когда Охрана закончилась, Чонгук выглядел счастливым донельзя, чувствовал себя прекрасно, был полон сил и энергии, а его зверь валялся разнеженным, зацелованным и много раз пометившим своё щеночком, которого было бесполезно тормошить ближайшее время. Он в нирване.       Тэхён, глядя на свою посвежевшую и весело хохочущую с Хосоком пару, занёс волчью Охрану в свой список любимых особенностей волков. Он за эти дни получил не меньше удовольствия. Когда там следующая, интересно?..