Повесть о сестре Веруки Солт

      Лабиринт белых коридоров казался мёртвым хранилищем памяти хозяина фабрики, со всех ног несущимся за несуществующим веретеном времени, крича людям одно и то же: «Скорее! Мы не успеваем! Мы не успеем всё посмотреть!». Бедный географ едва переставлял ноги и просил Вилли Вонку остановиться, но тот повторял: «У нас нет времени на отдых, мистер! Мы и так выбиваемся из графика! Скоро будем на месте!». Маленький Чарли с дедушкой молча ковыляли позади всех из-за немощности и слабости последнего. Всю экскурсию в теле их держала исключительно чудодейственная сила горячего шоколада из водопада. Верука со своей сводной сестрой бежали почти впереди всех, то и дело обгоняя мальчика, обвешанного множеством пистолетов. Эти пластмассовые игрушки торчали в разные стороны, причиняя неудобство и очень много весили, не позволяя ему догнать шустрых худых девочек, в предвкушении приближающихся к хозяину шоколадного мира.       Нэнси Солт стала случайной пленницей сегодняшней экскурсии по шоколадной фабрике, неожиданно вовремя отправившись к приёмному отцу в Англию, откуда у них в этот же день был назначен вылет в Калифорнию, прямиком к владениям шоколадного магната. Ее приезд стал особенным подарком для городской прессы — родители нарядили девочек в одинаковые норковые шубки серого цвета и розовые платьица. У Веруки юбка доходила до колен, хорошо накрахмаленная, чтобы концы тканей стояли, подобно пышной оборке. У Нэнси спокойными волнами сложились концы специально раскроенного под юбку-солнце.       — Остановимся здесь! Я дам вам отдохнуть, пока мы ждём мой лифт! Кажется, мои часы сломались, — Вонка поднял руку, показывая блеск золотых запонок с заглавной буквой его имени, и, оголяя белые зубы, глумливо засмеялся.       — Но у вас нет часов… — встрял Майк, нагловато тыкая пальцем в руку Вонки. Тот перестал улыбаться и нахмурился, презрительно окатив мальчика недовольным взглядом.       — Необязательно иметь часы, чтобы знать время. — Он медленным движением поднял трость и указал ее острым концом на полосатый, с карамельными стрелками, циферблат, висевший над надписью «Цех по производству орехов».       — Они показывают неправильное время и не работают, — надменно приподняв брови, усмехнулся Тиви. Отец положил руку на его плечо, мысленно попросив перестать донимать хозяина фабрики, но тот только скинул чужую ладонь, издав тихий нервный вздох.       — Я, кажется, оглох на левое ухо, поэтому могу вас не слышать… — направляясь к двери орехового цеха, громко крикнул Вонка, хоть в коридоре и стояла тишина.       — Ваши часы не работают! — громче повторил Майк, подбегая к хозяину фабрики. Верука тихо рассмеялась, за что получила слабый толчок в бок от сестры.       — Приборы так громко работают, мне ничего не слышно! Пойдёмте внутрь! — В этот раз усмешки не сдержал и Чарли с дедушкой. Они, переглянувшись между собой, зашли в цех вслед за сёстрами Солт, близко подошедшими к высоким периллам, которые ограждали гостей фабрики от маленьких пушистых работниц. Нэнси с детским восторгом наблюдала за животными и едва не упустила маленькую ладошку сестры, рвущейся вперёд.       — Верука, прошу, не балуйся. Ты же не хочешь, чтобы с тобой тоже что-нибудь случилось? — тихо попросила она, наклоняясь к уху девочки и с недоверием посматривая на веселого кондитера. Тот с немного глуповатой яркой улыбкой осматривал цех, отсвечивая аметистом своих глаз. — Будешь слушаться меня, договорились?       — Посмотрим. — Девочка пожала плечами и задрала подбородок повыше, прислушалась к Вилли, что-то говорящему о белках. — Мистер Вонка! — Она встала рядом с ним и громко перебила. Он удивлённо взглянул на неё сверху вниз и отступил на шаг, не желая касаться странного силуэта ребёнка. — У моего отца тоже есть фабрика с орехами! — похвасталась она, не обращая внимания на недовольную молчаливую сестру. — Нэнси, купи мне такую белку. — Старшая молчала. — Мистер Вонка, продайте нам белку!       — О, девочка, мои белки не продаются. — В своей манере поучительно приподняв указательный палец и чётко произнося каждое слово, протянул кондитер. Нэнси потянула сестру за руку, но та выскочила вперёд, злостно нахмурившись. Вилли с нескрываемым наслаждением состроил красивую странную гримасу и попытался скопировать высокий голос старшей девочки. — Не расстраивайся, моя дорогая, мистер Вонка просто глупец, который не способен решать элементарные деловые предложения! — он усмехнулся с приторной надменностью и перевёл взгляд на Нэнси, желая лицезреть на её лице то же негодование. Но вместо этого увидел девушку рядом с Верукой — она взяла сестру за руки и вынудила смотреть ей в глаза.       — Простите еë… снова, — она поглядела на мужчину так, будто бы он только что не передразнивал её. Вонка пожал плечами и отвернулся к работающим белкам, изредка косясь на сладкую диссонирующую родственную парочку. — Верука, эти животные работают, посмотри. Если какую-то заберешь, конвейер не остановится, и хорошие орехи попадут в мусоропровод. Это составит убытки. — Нэнси попыталась объяснить всë на предпринимательском уровне, который сестре был больше понятен, но та лишь повела носом и через секунду оказалась за забором, помчалась к белкам. — Вернись назад! — Вонка с криком старшей девочки подпрыгнул на месте и развёл руками в стороны, оскорбившись поступком Веруки.       — Девочка, вернись! Белок нельзя трогать! Девочка! — вскричал он с ненормально повышенной интонацией, едва ли не переходя на писк, после чего запрыгал на месте и рассерженно выдохнул, считая полоски на полу цеха, чтобы успокоиться.       — А вот и нет! Домой я поеду только с белкой! — Верука замерла в центре помещения, рассматривая животных. Нэнси невольно ринулась за ней, но не смогла перелезть через ограждение так же умело, как сестра, которая шмыгнула между прутьев. А ей было бы не пролезть.       — Мистер Вонка, вы можете открыть решетку? Прошу, скорее! Она ведь успеет наделать глупостей, нужно за ней спуститься! — Девушка боролась с чувством дëрнуть его за руку, только бы он быстрее что-нибудь сделал. Но кондитер по-прежнему равнодушно глядел на озверевших животных, ринувшихся за Верукой. Стояли ужасные вопли: кричали Верука и белки в унисон, каждый на своем языке, но об одном и том же. Нэнси между тем отвернулась от Вонки, следя за тем, как сестра падает на пол.       Она вздрогнула и дернулась на месте, прикрывая рот ладошкой и испуганно наблюдая за мучениями сестры.       — Мистер Вонка! — изнывающее прошептала она, схватившись за забор. Вилли инстинктивно дёрнулся и повёл руку в сторону кармана с ключами, но передумал, а затем невесомо дотронулся до кончиков пальцев Нэнси и увёл её фигуру в сторону, вглубь помещения. Она сделала широкий шаг в его сторону, ощутимо сжала ладонь. Особая форма неопределённости — искать помощи у того, кто косвенно виновен в ее актуальности. Вонка заметно сжал губы, но не отдёрнул руку.       — Вам незачем так переживать, мисс Солт, это всего лишь путь в мусоропровод. Кроме объедков и мусора ваша сестра ничего там не найдёт. Может, застрянет посреди трубы… даже… кто знает? — Вилли оборвали крики Веруки.       — Нэнси, заставь их! Пусть отстанут! Отстанут! — Та с истошным криком плавным зигзагом долгих девять секунд опускалась к самому дну. Все ринулись вперед, оставляя Вонку и Солт позади.       Вилли неуверенно выдернул руку из тисков девушки и выпрыгнул с правой стороны от неё, наклоняясь к округлому уху маленькой принципиальницы*. Его звонкий тенор обжёг её кожу. Девушка одëрнула свою руку, прижимая еë груди, почувствовав тëплое дыхание над ухом, и обернулась в сторону мужчины, в этот раз встречаясь с ним взглядом на неприлично близком расстоянии. Однако ничего кроме напряжения, стыда за сестру и страха, она не испытывала.       — Впрочем, я вас не останавливаю, моя дорогая, у меня есть ключи. Хотите воспользоваться или продолжите экскурсию вместе с нами? Чего вы хотите сейчас? Я обязан обеспечить каждому гостю исключительную радость! — Он выудил из кармана увесистую связку и помахал ею перед глазами девушки. Та с готовностью прикоснулась к звонкой стали, пристально всматриваясь в глаза шоколадного магната. Он испытующе улыбался ей, как будто бы играя с ней в игры. — Так что, мисс Солт? Вы идёте спасать сестру? — Она шагнула вперед, словно готовясь забрать ключи, но, только коснувшись их, повела руку Вонки вниз, к его карману. Обратно в укромное место.       — Вы пообещаете, что с ней ничего не случится? Только в целях воспитания? — В этот раз она заговорила шëпотом, замечая, что к ним обернулся Чарли. Мальчик покраснел и отвернулся, делая вид, что ничего не видел.       Нэнси отпустила руку кондитера, сложив свои в слабый замочек. Вилли выпрямился и стал разглядывать потолок, сосредоточено сведя брови к переносице и что-то измеряя своим пальцем. Он сделал вид, что никакой старшей Солт в цехе и не было, а этот их тет-а-тет стал случайностью. Врождённая бледность кожи уберегла его от юношеской красноты, распространившейся по щекам.       — Дедушка, — тихо прошептал Чарли, потянув своего родителя за ткань широких брюк. Старик наклонился к внуку и кивнул головой, беззвучно спрашивая, в чём дело. — Мистер Вонка, кажется, влюбился в сестру Веруки! — заговорщически шепнул мальчик, тайным знаком показывая дедушке держать язык за зубами. Тот понимающе закивал головой и иным взглядом оглядел Вилли и Нэнси.       — Мистер Вонка, вы не ответили мне… — более настойчиво проговорила Солт, вздрагивая от детских криков, доносящихся из-под пола, после которых все разом вздрогнули и воззрились на кондитера большими глазами. И те, у кого таких больших не было, округлили их настолько, что сравнялись с пучеглазыми. Мужчина застенчиво рассмеялся, указывая всем на выход.       — Это дети кричали… те, кто был здесь! — воскликнул географ, не давая ввести себя в заблуждение. Вонка только забавлялся, смотря на лица гостей. — Вы мучаете их!       — Что вы! Они смеются, послушайте! — возразил он, легким движением стукнув себя указательным пальцем по раковине уха, настраивая её подобно камертону. — Вот же! — Вилли снова ударил себя по уху, потом ещё два раза и пожал плечами, покрутившись на месте. Даже Нэнси странно на него посмотрела, так и не определившаяся в том, чей у него был образ: весёлого гения или жестокого тирана. И весь день был полон таких противоречий!       — Посмотрите на него — это всё злая шутка. Он смеётся, а наши дети внизу кричат. Мисс Солт, мистер Бакет, вы хотите, чтобы с вашими тоже что-то случилось? — пуганый географ подал голос, выступая вперёд. Его сын с интересом глядел на отца, усевшись на заборе. — Он измельчает детей в порошок, чтобы его… его чёртовы сладости были такими! — Радужки и зрачки кондитера прокатились по кругу, поблёскивая задорным азартом.       — Ну, да, — простодушно согласился он, подойдя ближе к Майку Тиви. Тот брезгливо посмотрел на него, не давая взять себя за футболку. Уголок губ Вилли в усмешке и презрении оттянулся в сторону. — Если не использовать в качестве ингредиентов хотя бы двух детей, формула будет недействительной.       — Он даже не скрывает! Вонка — убийца! — воскликнул географ, вызывая звонкий хохот из уст хозяина фабрики.       — Какие вы впечатлительные, мои дорогие, я только пошутил. Пойдёмте дальше, — Вонка двинулся в сторону выхода из цеха, но его гости статуями стояли на месте, провожая спину кондитера взглядом.       — Но откуда эти крики? — тихим хрипом отозвалась Нэнси, сделав шаг вперёд. Вилли обернулся вполоборота и задумчиво всмотрелся ей в глаза.       — Я ведь сказал, мисс Солт, они… — он остановился, закусив язык, — … смеялись! — Вонка хихикнул и выбежал из цеха, вприпрыжку несясь к лифту.       «Но моя сестра не смеётся…», — задумчиво протянула в мыслях Нэнси, вспоминая гордый нрав Веруки. Та и за многие деньги мира не рассмеялась бы после своего позорного падения.       Кондитер в спешном темпе вёл экскурсию, орудуя различной новейшей техникой. Он окутывал странной дымкой шоколадного вкуса. Шоколад дарил некоторую эйфорию вкупе с техническими невозможностями. Определенно, гений создателя заслужил признание. Нэнси нечего было ему сказать, она только постоянно оглядывалась по сторонам, рассматривая белые стены.       Полёт на лифте гостям дался менее удачно: Чарли несколько раз рухнул на пол и испуганно хватался за ноги дедушки, потому что не мог дотянуться до красных верёвочек, свисающих с потолка, за которые держались взрослые. Сама девушка весьма неаккуратно оступилась, едва ли не рухнув на отца Майка Тиви. Вилли Вонка, вспомнив о присутствии дамы в лифте, учтиво предложил ей держаться за его руку.       Всë стало вдруг таким лëгким. Настолько легким, что Майк Тиви, попавший в телевизор, только рассмешил.       — Что вы смеетесь? Своего ребенка отправили на свалку, а над моим сыном насмехаетесь? — бедный географ с ужасом оглядывал маленького сыночка в своих руках. Солт раскраснелась и выставила руки вперед, извиняясь. Мужчина только махнул рукой и ушëл прочь за умпа-лумпом, обещавшим всë исправить по его команде.       — Не волнуйтесь, с ним всë будет в порядке! — решив пожалеть пристыженную Нэнси, тихо произнес Чарли и взял ее за руку. Его дедушка умиленно заулыбался и кивнул головой.       — И всë-таки смеяться над чужими несчастьями некрасиво… верно, мистер Вонка? — она не хотела при ребенке указывать ему на то, что он не должен был веселиться, когда другие дети мучились, поэтому случайно задала ему этот вопрос. Всë-таки ее терзало осознание того, что он не совсем правильно поступил с детьми.       Вилли вздрогнул, странно взглянув на нее.       — Да… — отстранённо проговорил он немного брезгливым голосом, затем проморгался, нахмурился и отогнал от себя навязчивые мысли. — Простите-простите… идём дальше! — Но идти было некуда. Победитель был единственным, самым неиспорченным ребёнком на всей фабрике — Чарли Бакетом. Вонка крепко жал его руку, торжественно заявлял о победе и её ценности. Нэнси брошенной линией стояла рядом с ними, мысленно жалея о том, что Верука не смогла испытать своё счастье.       Старший Бакет весь сиял от счастья через окуляры очков, сжимая кулаки, чтобы не броситься обнимать внука. В душе Солт почувствовала себя учительницей Чарли, принимая его успехи за те, которыми сама могла гордиться. Однако в этом не было никакой еë заслуги.       — Чарли, поздравляю, — идя к лифту, шепнула она, оборванная звучным стуком чего-то обо что-то. Она бы рассмеялась, если бы сразу поняла, что это Вонка стукнулся темечком о стекло. Ей захотелось успокаивающее похлопать мужчину по плечу, усмехаясь в кулак, но она была не в духе. Пришëл час покинуть фабрику. И попрощаться с кондитером. Кто знает, что ее печалило больше — то, что нужно забрать Веруку, а не оставить здесь, или всë-таки расставание с тем, что так полюбилось. Вонка распорядился лететь вместе с ними, ничего не сказав о том, какая судьба ждёт юную принцессу орехов.       — И мы вас поздравляем, мисс Солт, — вмешался дедушка Чарли, — что дошли до конца! — он хмыкнул и сделал то, чего хотела Нэнси, — прохлопал еë по плечу, когда они зашли в лифт. Она только улыбнулась и кивнула, отходя в угол, чтобы не встречаться взглядом с людьми, которые будут обсуждать дела будущие. Её не касающиеся. Неловко было играть роль лишнего человека.       Она рассматривала аккуратные ноготки на своих руках, покрытые бесцветным лаком, когда почувствовала знакомое дыхание возле себя. И слегка улыбнулась от щекотки на кончиках ушей.       — Мисс Солт, сделайте лицо повеселее, иначе малыш Чарли подумает, что вы на меня чем-то сердиты. Вы ведь не сердиты? — Нэнси положила руку ему на грудь, слегка потянув за лацканы фрака, чтобы кондитер не выпрямлялся, иначе она бы не дотянулась.       — Я благодарна вам за то, что вы не позволили мне оказаться на месте тех детей, мистер Вонка, — шëпотом приговорила она, отстраняясь. Вилли неоднозначно улыбнулся, смерив оценивающим взглядом макушку ее головы. Ему казалось, что весь день — отражение его сокровенных желаний, но он испортился одним словом. Точнее тремя: «Я не поеду».       На фабрику кондитер возвращался в таком расстроенном настроении, что не сразу заметил мисс Солт, обеспокоенно глядевшую на него. А завидев ее за своей спиной, испуганно вздрогнул, не понимая, как она там оказалась.       — Моя дорогая… — он подпрыгнул в лифте. Тот шатнулся в сторону, не привлекая его внимания. Девушка схватилась за стенки кабинки, испуганно посмотрев на мужчину. — Нет, не бойтесь! Это ерунда, что он качается. Скажите, а вам нравится моя фабрика? Вам ведь не больше двадцати? Ваша биография была в газете, я читал, — он приподнял указательный палец, хвастаясь своими «заслугами».       — О чём вы, мистер Вонка? — непонимающе вздохнула Нэнси, смотря на народ, столпившийся у ворот фабрики. Они не замечали парящего в воздухе лифта.       — Станете будущей хозяйкой фабрики. Вы тоже ребёнок. Это я вам точно говорю, моя дорогая. Иначе не стояли бы сейчас рядом со мной, — Вонка нажал на три случайные кнопки, ведущие на фабрику, и продолжил, не давая ей сказать и слово: — Переезжаете ко мне. Сейчас же. У нас очень много дел. Вы, надеюсь, хотите научиться… — он замолчал, теплую человеческую руку на своей. — М?       — Мистер Вонка, я младше вас, но далеко не ребёнок, — попыталась поспорить девушка, спокойным голосом вставляя подводку. Вилли перебил её.       — Нет. Не спорьте, Нэнси. Я никогда не ошибаюсь. Вы — самый настоящий ребёнок. Это я вам точно говорю. — он задумался и протянул печально: — Или вам тоже своя семья нравится больше, чем моя фабрика? — Солт молчала, слушая монолог обиженного кондитера, смешно надувавшего губы. — Что ж, это ваше дело, но вы совершенно точно ребёнок, как взрослый человек вам говорю, мисс Солт, не обижайтесь!       — Мне нравится ваша фабрика, но вы ошибаетесь… — Вилли показательно заткнул уши указательными пальцами, приоткрывая рот и изображая Нэнси в лице строптивой девочки, хлопающей длинными ресницами и губами.       Бледной кожи губ с фиолетовым оттенком коснулся блестящий розовый живой вздох — губы девушки. Всего мгновение оставило на губах кондитера блестящую розовую помаду. Вонка отскочил в сторону, судорожно сглотнув и схватившись за трость.       — А… эм… хм… — он не смог подобрать слов и полез в карман за цветными карточками. Те выпали из его рук и вразброс разлетелись по лифту. Солт присела рядом с ним на колени. — А, вот! Я, Вилли Вонка…       — Простите, если…       — Я, Вилли Вонка! — настойчиво повторил мужчина, желая закончить.       — Вы всё ещё хотите отдать мне фабрику? — Мужчина высокомерно задрал нос, пряча карточки во внутреннем кармане фрака, но они снова вывалились оттуда.       — Вы не ребёнок, — заключил он, отворачиваясь в сторону ярких стен, мелькающих в пути. — Значит, фабрику я вам не отдам. Вопрос с наследником остаётся открытым. — Мужчина принял трагичное выражение лица, всматриваясь в фигуры детей, выходящих с фабрики. — Вы не хотите выпить со мной соку? Я сам сделал его утром, лучшего вы нигде не попробуете, поверьте мне на слово!       — Мне нужно… — Нэнси взглянула под ноги, где брели в сторону выхода обиженные участники сегодняшних «соревнований» с их родителями. Как не хотелось оказаться одними из них. А она ведь и не была — еë вообще здесь не должно было быть! — А мороженым угостите?       — Какое вы любите? — Вонка подошел к этому вопросу серьезно. Его не волновали многие беды, но вкусы и предпочтения неизменно стояли на первом месте.       — Ванильное. С карамелью, орешками и пралине. Орешки в мороженом должны быть арахисом, а посыпка — из фундука. — Вилли открыл стеклянную дверь лифта, пропуская девушку вперед. А после рассмеялся, в предвкушении прыгнув на месте.       — Я научу вас его готовить! Поспевайте за мной. Нам нужно добраться до цеха мороженого. Это в километре от нас. Можно на лифте, но своими ногами мне нравится больше. Кстати, этажи идут прямиком под землю! — Нэнси уже слышала это, но все равно с интересом кивала на повторяющиеся реплики. Она хорошо усвоила — гениям свои слова можно повторять столько, сколько им то захочется делать. Особенно, если к этим гениям вы, как оказалась, неравнодушны.