А потом стало тепло

      Шэнь Юань был прекрасен.       Когда злился по делу и без, краснел из-за откровенных поцелуев, смущался от нежных ласк, смеялся над неуклюжими попытками Бинхэ пошутить или даже просто думал о чем-то, покусывая кончик кисти, — Шэнь Юань был прекрасен. Ло Бинхэ был готов повторять это снова и снова, касаясь губами его молочно-белых бедер, оставляя бессчетное количество меток на его груди, шепча признания Юаню на розовое ушко…       Он ведь так сильно его любил. Его очаровательный муж был единственной причиной, по которой сожжённое, истоптанное сердце Ло Бинхэ ещё билось, и иногда от мысли о том, что он никогда бы его не нашел, становилось нестерпимо больно. Или о том, что он когда-нибудь его потеряет. А-Юань сказал, что люди в его мире не живут больше сотни лет. За плечами Ло Бинхэ было много больше. Он и помыслить не мог, что его А-Юань пробудет с ним так мало, и потому забрал в свой мир, где добыл для него бессмертие, но даже так…       Даже так боль не отступила, трансформируясь, превращаясь в навязчивый страх, что Бинхэ своего Юаня, прямо как учителя, когда-нибудь у-…       Нет. На этом моменте Ло Бинхэ рушил парочку строений, чтобы прийти в себя, и это слабо, но помогало. Он никогда не сделает подобное с тем, кого любит. Он сделает Шэнь Юаня счастливым…       «А сможешь ли ты, грязное животное, сделать хоть кого-нибудь счастливым?»       И боль возвращалась.       На самом деле, боль никогда не страшила Ло Бинхэ — в конце концов, она была вечной спутницей его жизни — но его счастье, его А-Юань, всегда из-за неё волновался. Ло Бинхэ на эти волнения отвечал улыбкой. С одной стороны, боль была ему нужна — благодаря ей он знал, что жив, раз что-то чувствует, а значит, пока ещё окончательно не сгнил изнутри. С другой… Что с ней сделать? Она — часть его мерзкого прошлого, и от неё так просто не избавиться. С ней можно только смириться.       Шэнь Юань был другого мнения. Находясь рядом, он раз за разом отвлекал Бинхэ от этого черного, липкого, пожирающего душу комка смертельной пустоты, дарил поцелуи, дарил всего себя, и… Она отступала. Ло Бинхэ никогда не думал, что сможет очиститься от той грязи, которой запятнал свою жизнь, но Шэнь Юань на самом деле… Делал его лучше.       — Ты опять о чем-то задумался.       Ло Бинхэ лежал головой у Шэнь Юаня на животе, как всегда любил лежать поутру — обхватив крепко-крепко, слушая биение теплого сердца, чтобы удостовериться, что он ещё рядом, что никуда не пропал, не исчез… Ло Бинхэ поднял взгляд выше, где, нежный и чуточку сонный, в одном только легком шелковом халате, на него глядел Шэнь Юань.       — Не думай, — шепнул он, улыбаясь ласково. Его рука вплелась в буйные черные волосы, лаская кожу головы, и Бинхэ блаженно прикрыл глаза.       Юань всё понимает. Ну конечно, он знает, что с Бинхэ до сих пор не все в порядке. Но он готов быть рядом, чтобы успокоить его своими прикосновениями и словами. Он ни о чем не спрашивает — понимает, что лишние вопросы только взбередят еле-еле зажившую душу, и потому молчит сейчас, даря своему мужу одну только тихую ласку. И Ло Бинхэ был бесконечно признателен ему за это.       — Иди ко мне, — позвал Юань, раскрывая объятия.       Бинхэ подался вперед, накрывая приглашающе приоткрытые розовые губы в нежном поцелуе.       Его муж всегда был очень внимательным.

***

      Шэнь Юань задыхался. Он чувствовал себя так, как будто вот-вот сгорит от яркого пламени, как будто сейчас душа из тела вылетит — а с Ло Бинхэ нельзя было иначе.       Дыхание Бинхэ горячило кожу щеки, вес его тела жестко вжимал в постель. Рука мелко-мелко дергалась на разгоряченной плоти, подводя Юаня к самой границе ошеломительного удовольствия.       — По… Пожа… луйста… — Юань закусил губы до крови, таз взлетел, чтобы пылающая плоть прокатилась сильней в кольце чужих крепких пальцев, ноги поджались, и ласковый жар накрыл с головой. Вот-вот, вот сейчас, ещё один толчок, ещё одно движение рукой, и!..       Бинхэ отнял руку тогда, когда Юань уже почти сорвался с обрыва.       Юань возмущенно распахнул глаза. Яркий огонь неудовлетворения, задержавшись на плоти, прокатился по всему телу, остановившись в горле и обжигая гортань. На языке осела горечь бранных слов. Вот всегда так!.. Он всегда…       Бинхэ насмешливо поднял брови, но его темный, глубокий взгляд оставался неизменно нежным. Он улыбнулся — и одной только этой ласковой улыбки было достаточно, чтобы испарить все ругательства, которыми Юань хотел разразиться. На их место пришел щекочущий сердце трепет.       — Ещё? — наклонил голову Бинхэ.       — Иди к черту, — вырвалось у Юаня смущенно и слабо.       Бинхэ тихо посмеялся. Не торопясь вернуться к прежнему занятию, он жарко и влажно присосался к теплому местечку у Юаня на горле, прямо около пугливо бьющейся жилки. Юань запрокинул голову, подставляясь под желанную метку, вздохнул судорожно и, не выдержав, подкинул таз, мечтая потереться проигнорированным возбуждением о чужой живот, но… Бинхэ поднялся на колени, уходя от соприкосновения.       …Не дает коснуться. Почему?       Юань подавил желание захныкать. Собственные руки потянулись к паху, чтобы хоть как-то облегчить сладкую ноющую тяжесть, но Бинхэ поймал их и завел Юаню за голову, крепко прижимая к постели.       Теперь не дает коснуться даже себя! Черт…       Юань извивался, пытаясь сделать хоть что-то, чтобы остудить почти болезненное возбуждение, а Бинхэ ничего не предпринимал — только выцеловывал его шею, не касаясь больше нигде, и Юань сгорал от разочарования.       — Бинхэ!       — Да, радость моя, — Бинхэ не отрывался от своего дела, продолжая засасывать тонкую кожу, оставляя на шее россыпь красных цветов. В его глубоком голосе звучала улыбка. Юань всхлипнул.       — Я хочу этого, — шепот, срывающийся в беззвучный. На уголках глаз собрались слезы.       — Чего? — прогудел Бинхэ, оставляя дразнящий поцелуй на беззащитно выставленном подбородке.       Юань сжал зубы. Этот искуситель… Пожалуй, даже слишком хорош в том, чтобы выводить его из себя. Проблема в том, что Юань слишком легко велся на этот бархатный голос.       — Тебя… Там, — выдавил он, желая умереть.       Рука Бинхэ скользнула вниз и коснулась живота, где лежал, подрагивая, обделенный вниманием член Юаня.       — Здесь?       Рука Бинхэ скользнула ниже, бесстыже проводя по сокращающимся яичкам, и остановилась на кромке нежного, неровного и пока что нетронутого колечка мышц.       — Или здесь?       Юань ощущал себя до смешного беспомощным. Им управляли, как хотели… Юань был глиной в руках умелого мастера. Бинхэ мог сделать всё, что хотел, и Юань не был бы против.       — Скажи, моё солнце, — Бинхэ медленно провел носом по его виску. Этой простой ласки было достаточно, чтобы Юань не сдержал слез. — Что ты хочешь?       Он хотел Ло Бинхэ глубоко в себе.       Он хотел его губы на своих.       Он хотел его руки на своей ноющей плоти.       Он хотел его. Он просто хотел его.       — Что угодно, — выдохнул Юань, а потом, не выдержав, обвил торс ногами и насильно прижал к себе, получая тот контакт, в котором так сильно нуждался. Рука Бинхэ перестала держать запястья, и Юань немедленно потянулся к лицу Бинхэ, чтобы притянуть его ближе. — Хочу тебя, — Юань припал к мягким губам, дрожа от возбуждения, от неудовлетворенности, от жажды, от…       Бинхэ ласково проник языком в его рот, доводя Юаня до новой грани. Он вновь дразнил его — ну конечно, а как иначе? — но делал это с такой нежностью, что Юань просто не мог злиться.       Дьявол, он слишком сильно его любит.       Не переставая целоваться, Бинхэ коснулся его сосков: не выкручивая, как недавно, чтобы распалить, а поглаживая, касаясь тела мужа с необычайной аккуратностью, чтобы только приласкать... А Юань ощущал лишь щекотку. И этого ему было мало. Он не знал, было ли это частью поддразнивания, но в любом случае терпеть больше уже никак не получалось.       Юань завел руку вниз и коснулся истекающего влагой ствола Бинхэ, собирая на палец капельку смазки. Бинхэ выпустил хриплый вздох, и губы его изогнулись в ухмылке.       — Играешь с огнем, А-Юань… Я же так не сдержусь.       Набравшись смелости, тот выдал:       — А кто говорит, что нужно сдерживаться?       Глаза Бинхэ сверкнули опасно, и Юань сглотнул вязкую слюну.       — Этот муж может считать это за приглашение?       — Просто… — не выдержав напряжения, Юань зажмурился. — Сделай уже что-нибудь…       Спустя одну короткую паузу его лба коснулся мягкий поцелуй.       — Хорошо. Я понял.       А после…       «После» Юань помнил с трудом.

***

      Звонкий шлепок ладони по коже отозвался сладкой болью в напряженном теле. Шэнь Юань не удержался от громкого стона в подушки. Поднятые кверху ягодицы горели огнем от легких ударов, а возбуждение от них только возрастало.       Большой член толкался глубоко внутри, раздирая мягкие стеночки. В воздухе раздавалось невероятно пошлое хлюпанье. Смазка капала на бедра, катилась вниз, щекоча кожу...       Скользко. Хорошо.       Пальцы огладили болезненно-красные от бесконечных поцелуев губы и проникли в рот, потягивая за скользкий язык. Юань замычал глухо, пытаясь заглотить их глубже. Слюны много, но он даже не пытался ее стереть.       Капли пота падали с висков на простыни. Бешеный стук сердца отдавался даже в пальцах, добела сжимающих простыни. Жарко, как же жарко… Это почти невыносимо.       — А-а-х, А-Юань, — простонал Ло Бинхэ, втрахивая мужа в постель сзади, вынул мокрые пальцы из жара рта и заскользил ими по изящному изгибу спины, оставляя на ней две влажные линии.       У Юаня кружилась голова. Ему было хорошо, так удивительно хорошо, что он не мог думать — только неконтролируемо хвататься за бедную красную ткань, рвать её в своих пальцах и изгибаться в пояснице, чтобы стало полегче, чтобы вошло глубже...       Сильные руки Бинхэ уверенно раскрыли ягодицы Юаня в стороны, открывая виду раскрасневшуюся дырочку, плотно захватывающую крупный член в свой жар и узость. Метка разгорелась в цвет к алеющим щекам и шее, и Ло Бинхэ начал двигаться быстрее и резче, взбивая свою сперму, что делала каждый толчок влажным и невероятно пошлым на звук.       Шэнь Юань кусал простыни, отчаянно пытаясь не закричать. Это было слишком. Бинхэ давно не был таким настойчивым. Таким жадным, таким диким, и…       Ло Бинхэ вдруг рывком оторвал Юаня от простыней, отчего тот охнул громко, и вжал в свою грудь, вбиваясь в податливое тело почти агрессивно.       — А-Юань хочет, чтобы я сделал это внутрь? — зарычал Бинхэ, кусая мужа в шею.       — Опять?! — воскликнул Шэнь Юань, испуганно вцепившись Бинхэ в руки. Не… Не четвертый же раз подряд!       — Я хочу кончать в тебя, А-Юань, так много, сколько смогу дать, — хрипло сказал Бинхэ, с силой опуская мужа за бедра на свой Нефритовый столп. У Юаня снова слезы на глазах выступили. —  Я хочу, чтобы мой муж всегда носил моё семя в себе. Я хочу, чтобы мой А-Юань понес от меня дитя...       — Это… Это же невозможно, болван ты эдакий! — почти заплакал Шэнь Юань.       Ло Бинхэ с силой положил руки на живот Шэнь Юаня и крепко надавил. Для достоинства Бинхэ внутри стало ещё меньше места, толчки Небесного столпа стали ещё ощутимей. Юань машинально накрыл руки Бинхэ своими.       — Не… Не дави, о небеса, не дави!.. — обессиленно зашипел Юань, откидывая голову на плечо Бинхэ, зажмуриваясь от внезапно накатившего головокружения.       — Моего семени будет так много, что оно окрасит твои бедра молочными ручьями, — зашептал Бинхэ, сжимая тонкий стан в своих объятиях. — Оно будет клеймить тебя моим, — Бинхэ оставил на нежной шее ещё один засос. Юань мог поклясться, что тот пошел на шестой десяток алых меток — так сильно саднила шея. На ней уже не было живого места — новые метки ставились поверх старых.       Шэнь Юань был заклеймен с ног до головы. Всё тело болело, но ощущалось это… Просто потрясающе.       — А после... — Бинхэ укусил Юаня за розовую мочку, вырвав из него ещё один яркий стон, — ...после дырочка моего очаровательного супруга закроется и захлопнет это семя в тебе. Ты будешь носить его даже днем, не расплескав ни капли, а если что-то и просочится, то все будут знать, кому принадлежит мой А-Юань.       — Не неси ерунды, — зарделся А-Юань, хотя, казалось, сильнее краснеть уже было некуда. — Это совершенное-!.. А! — Бинхэ с силой ударился вновь по самые яйца, и Юань расцарапал чужие руки до крови. — Ах, безумие!..       — Завтра мы пойдем на собрание вместе, — судя по голосу, Бинхэ улыбался. — Я бы с удовольствием посмотрел, как ты справишься.       Нет, он просто издевается!       — Ты!.. — воскликнул Шэнь Юань высоко и возмущенно, но скоро подавился собственным голосом — Ло Бинхэ определенно перестал сдерживаться.       — М-м-м, мой А-Юань сегодня такой громкий, — промурчал Бинхэ, вбиваясь неистово, а потом сорвался на хриплый рык: — Так покричи для меня ещё.       Ло Бинхэ с силой впился зубами в основание истерзанной сладкими муками шеи…       И Шэнь Юань закричал.       Шэнь Юань чуть не умер в агонии безумства и удовольствия, пока срывал голос, отпуская всего себя и окончательно лишаясь стыда, который Бинхэ просто разорвал в клочья. Бинхэ зашелся в последних сумасшедших толчках и со стоном кончил прямо внутрь Шэнь Юаня, зажимая его обмякшее тело в своих крепких объятиях. В этот раз он изливался дольше обычного. Нутро Юаня обжигалось от обилия жемчужно-белой жидкости, толчками врывавшейся в самые его глубины даже после того, как супруги завалились на постель.       — Вот так, вот так, мой милый муж, — зашептал демон, прижимаясь всем телом сзади, все ещё не выходя из жаркого нутра, сцеловывая капли пота на виске Юаня и поглаживая его по руке, пока тот приходил в себя. — Ты очень хорошо справился.       Бинхэ почти буквально залюбил его до беспамятства. Юань никогда, никогда ещё не ощущал себя таким опустошенным и наполненным одновременно. Через какое-то время Бинхэ выскользнул из мужа и улегся поудобнее, обхватывая его под грудь одной рукой и утыкаясь лицом в плечо сзади.       — Потом… — Юань прочистил саднящее горло. — Полечи мне свои укусы, ладно?       — Нет, — буркнул Бинхэ. Юань не сдержал улыбки: «Как ребёнок…»       — Половину?       — Четверть.       — …Ты победил, — Юань выпустил легкий смешок, смирившись. Если его мужу так хочется видеть Юаня в своих метках, пускай. На самом деле, ему и самому нравилось их носить. А если показывать — то только одному человеку.       Смех Юаня что-то тронул внутри Ло Бинхэ. Его сердце сжалось от неконтролируемой нежности.       Выдохнув, Ло Бинхэ порывисто сжал Шэнь Юаня сильней, зарываясь носом в теплую шею, чтобы близко-близко к пульсу, и замер так, слушая... И понимая, что лучше этого момента нет ничего на свете.       — Я люблю тебя, А-Юань. Мой милый муж, я так безумно тебя люблю, — Бинхэ прижимался так крепко, словно от этого зависела его жизнь. — Знаешь ли ты это?       Юань перевернулся, улыбнулся мягко и ткнулся лбом Бинхэ в лоб, прикрывая глаза. Пальцы нашли ладонь Бинхэ под одеялом и сцепили руки в замок.       — Конечно. Я люблю тебя не меньше.