Любовь и другие точные науки

      Джон сидел в своей комнате, уткнувшись в монитор, и с бешеной скоростью что-то печатал. Глаза его покраснели от перенапряжения и недосыпа. Вот уже несколько ночей напролёт он проводил именно так, затем вставал, умывался и шёл на работу, полностью занятый своими размышлениями. При этом игнорировать Юнаса не составляло большого труда, тем более, после того раза, он больше не поднимал раздражающую тему.       «Зачем вообще задавать вопросы, на которые ты не хочешь слышать ответ? Это такая разновидность садомазохизма или простая недальновидность? Какие же всё-таки люди странные и непонятные существа».       — Аврора, что такое одиночество? — вдруг спросил Джон у своего компьютерного детища.       — Одиночество — это объяснять, оставаясь непонятым; быть в толпе оставаясь незамеченным, принимать этот мир, оставаясь нелюбимым, — отозвался механический голос.       — Редкий философ выразился бы лучше, ты молодец, — мужчина грустно улыбнулся и устало закрыл лицо ладонями.       — А ты одинок, Джон?       — Нет, Аврора, больше нет.       Юнас почти считал дни до следующего посещения тату-салона. Было тому причиной желание успокоиться и отвлечься от проблем привычным образом, или же что-то другое — оставалось тайной даже для него самого. Уже в понедельник вечером он зашёл в Месседжер и открыл пока пустой диалог с Тимом, который искренне улыбался ему с фото на аватарке. Ответил мастер почти сразу, попросив скинуть фото, чтобы посмотреть процесс заживления. Юнас немного замешкался, но всё-таки сделал несколько снимков, выбрал самый удачный и отправил. В ответ Тим предложил ему прийти в среду вечером, как раз после работы, на что Юнас сразу же согласился.       «Двадцать двадцать одна — осталось подождать почти ровно двое суток; это не так уж и много».       Утро среды прошло совсем не как обычное утро. Юнас стоял у плиты, и разбивал яйца в шипящую сковороду, стараясь не повредить желтков. От этого занятия его отвлекла возня в прихожей. Когда он пошёл взглянуть, что там происходит, то успел заметить только как за закрывающейся дверью мелькнул пиджак Джона. Юнас инстинктивно поднял левую руку и взглянул на часы. Шесть сорок пять. «Ещё же совсем рано. И даже не позавтракал. Может, у него какие-то важные дела на работе. Он не говорил. Он вообще ничего не говорил уже почти неделю».       Запах гари вернул Юнаса в реальность. Тому факту, что завтрак превратился в угольки, он не особо расстроился, потому что желание есть совершенно пропало.       Весь день пошёл наперекосяк из-за этого злополучного утра. Юнас даже умудрился допустить ошибку в расчетах, из-за чего чуть не пришлось переделывать половину проекта. Такого за ним никогда не водилось, что расстроило его ещё больше. В кафетерий во время обеда Джон не спустился, а Юнас так и просидел за столиком для одиночек, не притронувшись к сэндвичу с говядиной. В восемнадцать сорок он пулей вылетел из своего кабинета, намереваясь поскорее оказаться на заветной кушетке и, наконец, отвлечься от проблем.       — У тебя явно был тяжелый день, выглядишь неважно! — бесцеремонно подметил Тим, вставляя иглу для ретуши в машинку.       — Да, небольшие неприятности на работе, — Юнас не хотел вываливать на почти постороннего человека всё, что произошло в его жизни.       — Понимаю, сейчас без этого никуда, кругом одни стрессовые ситуации. Тебе надо отвлечься. Как ты обычно расслабляешься? — Тим почесал ус тыльной стороной машинки и начал набивать.       Такой, казалось бы, простой вопрос поставил Юнаса в тупик. Никак? Чтобы мастер подумал, что у него совсем непорядок с головой? Или упомянуть про своеобразное эмоциональное очищение через боль? Точно нет!       — Ну, музыку могу послушать… — неуверенно начал Юнас и замялся.       — Музыка — это дело! Что обычно слушаешь? Я, вот, метал люблю. Даже играю немного на гитаре в свободное время. Надо будет скинуть тебе свой плейлист, это точно поможет взбодриться.       Юнас хотел бы научиться так же легко общаться с людьми, не обдумывая по сто раз, что сказать или сделать; делиться интересами, обсуждать что-то.       — Тебе нужна конкретная перезагрузка. Петер говорил, что у тебя очень сложная работа, постоянные мозговые штурмы отнимают много энергии. Надо напиться как следует, чтоб всё это дерьмо вышло из тебя, — со знанием дела продолжал мастер.       — Возможно, только я не пью, — эта фраза заставила Тима приостановить работу. Он уставился на Юнаса, словно на музейный экспонат.       — Чувак, этими словами ты разбиваешь мне сердце.       Салон понемногу пустел. Когда они закончили было уже десять двадцать семь.       — Ещё один сеанс, и будет красота, — Тим внимательно вглядывался в свежую татуировку. — Совсем немного осталось. Я подброшу тебя до дома, — тоном, не терпящим возражений добавил он. — Всё равно хотел погонять перед сном. Как раз устроим тебе небольшую встряску!       Волнение поднималось в теле Юнаса, неприятно сдавливая внутренности. Но отказываться было как-то некрасиво. А, может, и не хотелось?       Тим выключил везде свет и закрыл дверь тату-салона, пряча ключи в нагрудный карман кожаной куртки. Сумеречный воздух приятно освежал, навевая какое-то лирическое настроение. Такие ночи приятно проводить на природе у костра или на веранде загородного дома, с кружкой обжигающего чая и пледом.       Мужчины обогнули здание и оказались на небольшой парковке.       — Вот он, мой железный конь! — похвастался мастер, проводя рукой по блестевшему в свете фонаря бензобаку чёрного спортивного мотоцикла.       Сердце Юнаса ушло в пятки. Он глубоко вздохнул и принял из рук Тима шлем.       «Все будет нормально, ничего тут такого нет, сядешь и поедешь».       Тату-мастер, уперев руки в руль, грациозным движением перекинул ногу через мотоцикл, снял его с подножки и обернулся в ожидании нерешительного пассажира. Юнас, как мог, аккуратно взобрался сзади, вцепившись в небольшую спинку, упиравшуюся в его копчик.       — Лучше держись за меня, — посоветовал Тим, но Юнас отрицательно мотнул головой. — Ну как знаешь, — он начал потягивать на себя правую ручку руля.       Нарастающее рычание двигателя вызывало мурашки по уже покрывшейся потом спине несчастного пассажира. Немного пробуксовав для пущего эффекта, Тим плавно отпустил выжатое сцепление и рванул с места. Когда Юнас открыл глаза, они уже выехали на одну из центральных дорог города. Машин было уже не так много, но разглядеть их не представлялось возможным. Скорость была такая, как будто они собирались взлететь, уши начинало закладывать с непривычки, а локти, вывернутые под неудобным углом, свело судорогой. Юнас подумал, что раз уж он вообще ввязался в эту авантюру, то надо идти до конца, и, как можно скорее, переложил руки на талию водителя. Тим одобряюще кивнул и прибавил газу. Вскоре они остановились у центральной площади, освещённой гирляндами цветных фонариков. Брусчатка уже начинала покрываться ночной росой, издавая чуть уловимый запах сырости.       — Я только сейчас понял, что не спросил, где ты живешь, — сдерживая смех сказал Тим.       Странно, но Юнас тоже как-то упустил из виду этот немаловажный аспект. Он открыл навигатор, вбил туда домашний адрес и показал мастеру.       — А, понял, одна моя подруга раньше жила неподалёку. Тихий райончик. Погнали?       На такой скорости знакомые улицы выглядели как-то иначе. Застывшие в своей статичности, они как-будто были смазаны неловким движением неумелого художника. Раньше стоявшие на первом месте, теперь они стали лишь фоном, на котором разворачивалась новая история. Будоражащий запах бензина навязчиво лез в ноздри, а ветер беззастенчиво пробирался под одежду.       Одиннадцать семнадцать — мотоцикл подкатил к дому Юнаса. Почти все окна были тёмными, в том числе и окно Джона, хотя, даже если бы там и горел свет, вряд ли бы он пробился сквозь плотные шторы.       — Ну как? Прочищает мозги, правда? — Тим улыбнулся, забирая шлем из ледяных рук Юнаса и цепляя его к сиденью.       — Было очень захватывающе и немного страшно. Ты иногда опасно водишь.       — Это ты ещё со мной пьяным не ездил, — хохотнул мастер, приводя Юнаса не то в ужас, не то в восторг. — Давай, жду сообщения от тебя, спокойной ночи! — он протянул руку и пожал холодную ладонь.       Снявшись с места снова с картинной пробуксовкой, тату-мастер умчался восвояси, а Юнас поспешил в квартиру.       Желание поделиться новыми впечатлениями переполняло его. Тихо подойдя к двери Джона, он уже было занёс руку, чтобы постучать, но сначала решил прислушаться. Оттуда доносился вполне весёлый голос его соседа и эта ужасная машинная болтовня. Слов было не разобрать, но ясно было, что разговор шёл очень оживленный. Помедлив, Юнас развернулся, ушёл в свою комнату и повалился на кровать. Вряд ли сегодня получится скоро уснуть. Взяв смартфон он полез в месседжер, открывая диалог с Тимом. Был в сети две минуты назад. «Значит, скорее всего, уже доехал домой. Может, написать ему, что всё было круто? Это и так понятно, подумает, что я навязываюсь или ещё невесть что. Зачем вообще отвлекать человека, у которого наверняка и без меня куча дел».