Не свое место

Распределяющая шляпа огласила факультет оглушительно громко. Темная пелена перед глазами уже исчезла, крайний правый стол разразился аплодисментами, приветствуя еще одного новичка, и пора было передавать шляпу следующему, чья фамилия шла после «Уэйн», но одно и то же слово все еще звенело у Дэмиана в ушах. Как пощёчина. Как приговор. Хаффлпафф. Высокая темноволосая женщина с властным, но спокойным взглядом голубых глаз — директриса Принс — под шум мягко подтолкнула его в нужную сторону, истолковав заминку как обычную растерянность новичка. Это могла быть ошибка, но распределение покатилось дальше своим чередом, словно ничего не случилось. И как бы ни хотелось Дэмиану заорать на весь зал что этого не может быть, это ошибка, это какая-то дурацкая ошибка, ничего уже было не поделать. Единственный родной сын Брюса Уэйна, первого в истории магглорожденного главы аврората, наследник могущественного семейства Аль Гул, чья история восходила к легендам — о темных и злых волшебниках по большей части, но все же — Дэмиан Уэйн попал на факультет, куда берут тех, кого никуда больше не взяли. С трудом передвигая ноги он шел по залу словно оглушенный, сжав в мокрых руках новенькую палочку (ясень и струны драконьего сердца, гибкая), и только гордость не позволяла вылететь из зала прочь. И еще насмешливый взгляд Тима, в своем серебристо-зеленом галстуке среди сокурсников восседавшего за столом Слизерина. О, в этом взгляде было железное обещание мести за град насмешек, которыми все это время одаривал его Дэмиан. Змееныш, новый темный лорд, тайный пожиратель смерти… Теперь за все воздастся сторицей, за каждое язвительное слово. Да и плевать. Ни приветливость новых сокурсников во главе с высокой блондинкой-старостой Дэнверс, кузиной премьер-министра Кента, с которым Брюс Уэйн был на довольно короткой ноге, ни удобное расположение новой спальни, которую придется делить еще с несколькими парнями — ничего не могло спасти ситуацию. Перед сном раз за разом Дэмиан прокручивал в голове то что отчаянно думал там, в зале, о чем почти молился всем известным силам — только не Слизерин, только не Слизерин, на котором в свое время училась и Талия (инкогнито, конечно), и множество других постоянных посетителей Азкабана. Лучше бы Гриффиндор, как отец и Дик, чье имя вошло в историю среди лучших учеников и самых талантливых ловцов за всю историю школьного квиддича. Ну или в крайнем случае Рэйвенкло. И вот — Хаффлпафф. Даже звучит-то по-идиотски. Зато не Слизерин, что уж. Не выдержав, Дэмиан застонал и натянул на лицо одеяло. Жизнь была кончена. Все планы, заботливо выпестованные им задолго до первого шага на платформу 9 и ¾, шли гиппогрифу под хвост. Потом в него прилетела подушка. — Хорош вертеться, первачок, — проворчал сквозь сон Гарфилд Логан с четвертого курса — странный, с зелеными волосами, больше похожими на шерсть. По слухам — оборотень-перевертыш. По факту — странный и наглый. — Здесь люди вообще-то спать пытаются. Это от него, похоже, на всю спальню несло мокрой псиной. — Прости, думал, ты спишь в гостиной на коврике, — огрызнулся Дэмиан. Сонный Хайме Рейес — явно латинские корни, почти неуловимый акцент и непривычного вида питомец в виде синего жука-скарабея, вечно ползающего по его спине и плечам — зевнул. Жук был интересный. Рейес — не очень. — Ладно тебе, Гар. Что, не помнишь как нас, первокурсников, встретили? — в его темных глазах мелькнула хитринка. — Добро пожааааловать. Логан понятливо хохотнул, просыпаясь уже окончательно. А мгновение спустя в спальне засветились вспышки заклинаний, во время которого досталось всем первокурсникам, даже прижухшему под одеялом тихоне Уилксу. Впрочем, смеха над чьими-то разноцветно-пятнистым лицом или мохнатыми ушами было больше чем обид. Подушки летали в воздухе, рассыпая перья повюду. Больше всего Дэмиану хотелось заклинанием запихать гребаную подушку кому-нибудь в глотку. Но старшекурсников было много, а подушка — одна. Когда староста Дэнверс тяжелыми шагами вломилась в спальню, взгляд ее не предвещал хорошего. Вскоре стало ясно что тяжелые у нее не только шаги, но и рука. Высокая, крепко сбитая, она была одной из немногих звезд этого факультета отбросов — квиддич, загонщица, и по слухам летала так легко и изящно, словно и в метлах не нуждалась для полетах. Утром, перед первым занятием — как раз полеты на метле с огненно-рыжей учителем Андерс, — Дэмиан даже успел перекинуться парой слов с Джоном Кентом. Тот радостно теребил свой красно-золотой галстук и трещал как всегда без умолку. — Теперь мы первокурсники, Дэми, — хитро подмигнул он. — В один год. Это же круто! Тыквенный сок, выпитый за завтраком, попросился наружу. Если бы Брюс разрешил сдать экзамены экстерном хотя бы на третий курс как и положено по возрасту. Если бы не Хаффлпафф. Если бы… — Потрясающе, — скривился Дэмиан так, словно среди бобов с разными вкусами ухватил ушную серу или перец. Они стояли у выхода из Большого Зала, предоставив другим себя обходить. Мимо прошла та самая высоченная рыжая Андерс, занятия с которой обещали быть никчемными: в первый раз Талия посадила сына на метлу в два, и в тот день он в первый раз сломал ключицу. Не в последний. На ходу рыжая каланча оживленно болтала с молоденькой преподавательницей чар, Затарой, первого года преподавания. Взгляды, брошенные ими на Дэмиана, были веселыми и любопытными. — Они обе… с Грейсоном, того, — скептически хмыкнул Дэмиан, в ответ на вопросительный взгляд Джона. Глаза того осветились жарким любопытством. — Встречались? С сомнением Дэмиан оглядел невинную физиономию мелкого Кента. Избавить его от путанных подробностей бурной личной жизни Дика, в которой мелькала еще и Гордон, после ранения из аврората перешедшая на кабинетную должность в министерство, было чистым милосердием. — Учились, — дернул он плечом. И ушел. Первый день прошел как в тумане — только вечером Синий Жук, как мысленно Дэмиан обозвал соседа по комнате, не сдержал любопытства. — Приятельствуешь с сыном министра? — за столом он как раз дожевывал пирог с почками. Дэмиан мрачно ковырял кусок тофу. — Говорят, твой отец и министр Кент вместе работали аврорами. Вместе с директрисой Принс… — Слишком много говорят, — со стуком Дэмиан отодвинул тарелку с остатками тофу. — Здесь. — Говорят, у нее в родне амазонки, — соседка Дэмиана с другой стороны украдкой вскинула глаза на директрису, буравя взглядом ее широкую спину в темной мантии, пока та за учительским столом что-то обсуждала с преподавателем защиты от темных искусств. Тот был белобрысым, изрядно заросшим щетиной и вид имел как с похмелья. По слухам, в прошлом году пришел как временная замена да так и остался. Хотя иной раз и пропадал где-то неделями. По слухам — работал с отделом Тайн. По другим — на пожирателей смерти, по мнению Дэмиана на тех и других — опционально. Мутный тип. Отвратительно счастливый и оживленный за гриффиндорским столом Джон получил из дома кричалку. Громкий, пронзительный голос Лоис Лейн начал какую-то отповедь, прежде чем проштрафившийся Джон успел пулей вылететь из-за стола и припустить ото всех подальше. — Лоис Лейн — ведущий репортер Пророка, — донесся до Дэмиана шепоток со стола слизеринцев. — Удобно, когда пресса у министерства на содержании. По секрету Джон рассказывал, как однажды один из одобренных министром Кентом законов не нашел одобрения у Лоис Лейн. Итогом стала совершенно разгромная статья в Пророке, прочитав которую внушительный и могущественный министр закрылся в ванной на два часа. Джон утверждал, что он плакал. — А слышали, что говорят про Коннера Кента с Гриффиндора? Эксперименты того маггловского ученого Лекса Лютера, знаете… — продолжал все тот же слизеринец. Светловолосый, проворный, худой, он как будто минуты не мог усидеть спокойно. И язык у него был острый как бритва. Тоун, вспомнил Дэмиан имя. Тед Тоун. Кузен рыжего Барта Аллена, кажется, но тот на другом конце стола слишком старательно налегал на куриные ножки и ничего не слышал. В любом случае, Дэмиану не нравилось, когда над семьей Джона язвил кто-то кроме самого Дэмиана. Но прежде чем он успел что-то придумать, огромное блюдо с картофельным пюре взмыло над головой болтавшего. И медленно перевернулось. Хаос за столом слизерницев был недолгим, хоть и бурным — много картошки, много ругательств, пара очищающих заклинаний. Постная физиономия Тима, ковырявшего индейку, говорила само за себя. Не зря этот книжный червь целое лето корпел над простейшими невербальными заклинаниями… О его способности выходить сухим из воды можно было складывать легенды. Как и об изворотливости, хитрожопости, и танковой целеустремленности. В отличие от многих, кого выбор Шляпы по первости удивлял, Дэмиан искренне считал что на Слизерине Дрейку самое место. На факультете для говнюков. Впрочем, даже там Тим не долго грустил, быстро свел знакомства с Сэндсмарк и тем самым Кентом с Гриффиндора и с Алленом с Хаффлпаффа, и если на его собственном факультете это кому-то и не нравилось, с учетом что едва не половина баллов Слизерина принадлежали Тиму Дрейку, его мало кто решался задеть всерьез. Несмотря на задротно-тухлый вид Дрейк умел за себя постоять. И за друзей — когда надо. Противнее него был только Тодд — еще одно мусорное приобретение Брюса Уэйна. Неудачник, благополучно считавшийся трагически мертвым еще до того, как Дэмиан перебрался под отцовское крыло, и в прошлом году всплывший из небытия. Дэмиан знал об этом больше, чем хотел отец. Как и о ритуалах темной магии семейства Аль Гул — о которых Джейсон Тодд теперь тоже знал больше, чем хотелось бы Брюсу. Тогда было много шума, Брюс мрачнел лицом как туча, и весь кабинет авроров ходил ходуном. Тодд был дурной, шальной, одной ногой уже в Азкабане, но за шкирку вытащен Брюсом и вот теперь пристроен обратно в Хогвардс. В отличие от Дэмиана ему надо всего лишь потерпеть один-единственный курс, сдать ЖАБА и формально закончить, наконец, обучение. Скандалы, сотрясавшие особняк Уэйнов, были воистину эпичными. Приезжала даже директриса Принс, чтоб своими глазами взглянуть на проблему, прежде чем принять решение. Похоже, проблемы со зрением у нее оказались нешуточные. Вместо заслуженной помойки мутный и подозрительный Тодд теперь с кислой рожей восседал за гриффиндорским столом в окружении пустых мест. Похоже, на факультете он был мало кому по душе — как и везде. Но его это, похоже, не волновало — как и всегда. Угроза Азкабана — по мнению Дэмиана вот что единственно могло загнать Тодда доучиваться. И какая-то часть его подозревала, что Брюс впрямь мог употребить и это аргумент. Уж лучше Азкабан, чем учиться на Хаффлпаффе. Черно-желтый галстук день за днем душил горло Дэмиана удавкой. Визит отца ничего не сделал легче. — Не факультет определяет будущее, Дэмиан, — сурово изрек здоровенный серебряный нетопырь-патронус его голосом. — И не прошлое — но сам человек. Если у Дэмиана и были надежды на его помощь, то сейчас они лопнули с треском. В горле набух противный ком. В совиной башне было безлюдно — только совы всех мастей смотрели на него круглыми, внимательными глазами да чистили перья. Помахав размашисто крыльями, нетопырь повис вниз головой на протянутой руке Дэмиана и завернулся в них с тем же грозным достоинством, с которым сам глава аврората Уэйн поправлял полы своей черной мантии. Легко ему говорить. По слухам, не факультеты выбирали его посредством Распределяющей Шляпы, а он сам выбрал Гриффиндор среди четырех факультетов, готовых его принять. О главе аврората вообще ходило немало слухов — и даже сам Дэмиан не всегда был уверен, что из этого правда. — На любом факультете я буду гордиться тобой, Дэмиан, — произнес нетопырь уже мягче, поерзал, слегка царапая руку серебряными коготками сквозь мантию. — Просто трудись старательно, уважай студентов, слушайся учителей — или хотя бы не груби, — добавил он со вздохом. — И поверь, ты найдешь друзей и преуспеешь равно на Хаффлпаффе, Слизерине или Гриффиндоре. С трудом Дэмиан заставил себя проглотить ком разочарования. — Да, отец, — и только когда от нетопыря остались лишь серебристые искры, а вскоре погасли и они, позволил себе уныло опустить плечи. Голиаф — его здоровенный филин с редчайшим красным окрасом перьев, посмотрел на него с сочувствием и даже ласково клюнул за ухо, прежде чем слопать дохлую мышь. Среди серо-бежево-коричневой массы сов он выглядел по-настоящему «белой вороной». Как и сам Дэмиан в желтой, уютно-округлой и мягкой гостиной Хаффлпаффа, среди дружелюбных, таких же уютно-округлых учеников. Не к месту совершенно. Впрочем, иной раз барсуки бывали не такими и тюфяками — по случаю Дэмиану довелось в этом убедиться, когда обозленный злым языком гриффиндорец-шестикурсник попытался накостылять ему в туалете для мальчиков. Недобро сощурив глаза, Дэмиан уверенно сжимал в руке палочку и пытался выбрать самое безобидное из разрешенных заклинаний своего арсенала, когда непонятно откуда как черти из табакерки выскочили неразлучная парочка Зеленый и Синий. С палочками наперевес. — На маленьких первачков наезжаем, значит, — заворчал Логан как большой злой пес. Клыки у него и впрямь стали как у большой собаки, а уши заострились. И впрямь, значит, оборотень. Рейес мрачно нахмурился, сжимая в руках палочку. — Очень благородно, ага. Прям по-гриффиндорски. От напора старшекурсник опешил. — Да он же мерзкий коротышка. Что, скажете, вас самих он не бесит? — Это наш мерзкий коротышка, — весомо произнес Зеленый, словно бы это что-то означало. Синий кивнул. Помявшись и покраснев, грифф сделал пару шагов назад. Где-то рядом в коридоре раздался звучный голос директрисы Принс и ее размашистая походка. — Я тебя все равно отловлю, шкет. И даже папаша тебе не поможет, — проворчал он, прежде чем скрыться за дверью. Дэмиан надменно проводил его взглядом. — Буду ждать. Логан и Рейес посмотрели сначала друг на друга, потом на Дэмиана. Тот ответил им ледяным молчанием из отцовского арсенала. — Не все гриффы хорошие, — по-ковбойски крутнув палочку в пальцах, Логан убрал ее. — Поздравляю с уроком. — Как и не все хаффлы, — вздохнул Рейес. — Вот например ты, Уэйн. Ты настоящая задница. Синий скарабей отцепился от его спины и, перебирая лапками, переполз на плечо, издав противный скрежещущий звук. Стало почему-то… неприятно. Скользко, как будто в животе свернулся гигантский слизень, которого выблевать бы. Да не получается. Что там Брюс говорил про друзей? Дик, заскочивший лично вместе с пропустившей первые недели учебы Кассандрой Кейн, еще одной сиротой в коллекции Брюса, которую злые языки за глаза называли обскуром, вторил Брюсу. — Хаффлпаффцы — отличные ребята, — рассмеялся он, растрепав Дэмиану волосы. — Когда я учился, у меня была целая тонна друзей среди них. Еще раз скупо улыбнувшись им на прощание, Касс бесшумно исчезла в другом коридоре — темная, тихая тень в школьной мантии и красно-золотом галстуке. Мало кто понимал, как опасна она могла быть — Брюс понимал, но все же не побоялся. Дэмиан болезненно сглотнул. Дик и Касс, и даже Тодд — каждый из них был гриффиндорцем. Слизеринец Дрейк был ошибкой — он в принципе был ошибкой Брюса, такой же как и Тодд, как искренне думал Дэмиан, ожидая, когда ворота Хогвардса распахнутся для него и откроют дорогу к блестящему будущему. А оказалось, ошибка — это он сам. Неспешно они с Диком шли по коридорам, и с широкой улыбкой тот поминутно махал рукой то призракам, то портретам, то знакомым преподавателям. — Профессор Холланд! — радостно воскликнул он, проходя мимо жутковатого профессора Травоведения, который как раз мрачно нависал над дрожащими первокурсниками. — Не ругайтесь, они же не со зла. Это просто глупая старая шутка. — Ох и выдерну однажды я ноги этим шутникам, — проскрипел тот, после неудачного эксперимента похожий то ли на лешего, то ли на живую корягу. Но все же оставил незадачливых в покое и только снял с обоих по десятку баллов. — Кто-то опять разыграл доверчивых первачков, сказав, что его и правда зовут профессор Тварь, — заговорщицки шепнул Грейсон на ухо Дэмиану, когда в коридоре от профессора Травологии остался лишь стойкий запах тины и жухлой травы. — Болотная Тварь. Когда я учился, каждый год кто-то да попадался на это. Помню, в наш первый год это был Уолли… Ох как же быстро, долго и далеко он потом бежал. Не выдержав, Дэмиан ухмыльнулся. В этом был весь Грейсон — рядом с ним даже в самые поганые времена становилось полегче дышать. Даже осеннее небо словно стало чуть менее серым, когда они вышли во двор. Даже Гремучая Ива, казалось, шуршала чуть менее угрожающе. — Как же я иногда скучаю по старому доброму Хогу, — с задумчивой улыбкой Дик обвел взглядом величественное здание. — Коридоры, потайные ходы, тыквенный сок… Квиддич. Сладости из Хогсмида. Даже по занятиям скучаю. Серьезно, Дэми, это лучшее время твоей жизни… — А я загремел на факультет для неудачников, — тоскливо огрызнулся Дэмиан, сжимая в руках целый пакет сладостей из Сладкого Королевства. — Помнишь, когда в последний раз Хаффлпафф выигрывал кубок школы? Дик сосредоточенно и долго хмурил лоб, пока осенний ветер трепал их мантии. — Не помню… — наконец, сознался он. — Но это ж не значит, что этого не было.  — Или хоть раз слышал, чтоб из Хаффлпаффа выходили знаменитые авроры? — Значит, у тебя есть все шансы стать первым! — жизнерадостно заявил Дик. Видно, исчерпал аргументы, и Дэмиан был готов яростно спорить. На горизонте замаячила неразлучная четверка — Коннер жертва чьих-то экспериментов Кент, блондиночка Сэндсмарк, племянница директрисы, рыжее недоразумение Аллен. И во главе, конечно, Дрейк — зеленый галстук через плечо, сам лохматый как швабра, мантия в грязи. Все довольные — аж противно. Не иначе опять вместе шныряли в Запретном Лесу в поисках каких нибудь единорогов. Внезапно и очень сильно захотелось настучать. Дик помахал им рукой, и Тим тут же радостно порысил ему навстречу. Судя по лицу, распирало его изрядно. — Змееныш, — мрачно поприветствовал Дэмиан Тима, вклинившись в бурный рассказ о новых заклинаниях, о рекордно длинном эссе по нумерологии и ненайденных морщерогих кизляках в лесу. Тот моментально не остался в долгу: — Барсучок. Дик горестно вздохнул. А потом мимо прошла рыжая Кори Андерс в сопровождении гриффиндорской команды по квиддичу, и взгляд его стал ужасно глупым, а рука сама собой потянулась к разлохмаченным вихрам. — Аврор Грейсон, — широко улыбнулась она, со своей огненной гривой под тусклым осенним солнцем похожая на экзотическую, яркую птицу-феникс. С тем же глупым видом Дик улыбнулся в ответ бывшей однокурснице. — Учитель Андерс. А потом внезапно расхохотался и ненадолго сгреб ее в охапку, отрывая от земли. У нее было еще занятие у слизеринцев, а потом они договорились выпить медовухи в «Трех метлах». Дальше и Тим, и Дэмиан дулись оба уже на него — параллельно Идея стать первым знаменитым на весь мир аврором с Хаффлпаффа звучала как насмешка, хоть Грейсон ее и не вкладывал. Все время — на занятиях, в гостиной, в Большом зале под изменяющимся небом на потолке зудела как укус. Однокурсники уже привычно игнорировали Дэмиана как мелкую песчинку в надежном, отлаженном механизме — он игнорировал их с самых первых дней. Если что и радовало — Запретный Лес. Не заходя в самые таинственные и тревожные глубины, Дэмиан сбегал туда почаще: тишина, шелест опадающих пестрых листьев, шуршание снующих на опушке лечурок хоть ненадолго приводили его в мирное расположение духа. Может, поэтому он и не сразу обнаружил чужое присутствие — только когда лечурка притащила ему не туфельку, но теплый и удобный женский ботинок. Второй обнаружился под раскидистым дубом ярдах в трех от места, где сидел он. Темная, нахохлившаяся как ворона, она сидела на толстой ветке, свесив ноги в теплых синих в полоску носках и глядела так же по-птичьи сверху вниз, склонив голову чуть набок. Такой же синий в полоску шарф Рэйвенкло, иссиня-черные волосы до плеч, странного вида красный кристалл во лбу. В руках тяжелый том из библиотеки. — Слезай, — потребовал Дэмиан. — А если не слезу? — холодно вскинула бровь незнакомка. — Тогда что? Да Мерлин знает… Не кидать же в нее заклинаниями или ботинками. Тишина и покой все равно уже были нарушены, поэтому Дэмиан лишь мрачно покосился, убирая поглубже в карманы руки, испачканные в давленных яйцах докси для прихворнувших лечурок. Кусок мяса для фестрала, который иногда выходил из леса, кажется, потек через бумагу и измазал мантию. — Это мое место. Найди себе другое. — Я уже три года прихожу сюда посидеть в одиночестве и поразмышлять, а теперь ты заявляешь, что это твое место и мне надо проваливать? Довольно неизящно она слезла с дерева, прижимая книгу к животу. Глаза у нее были как темный осенний виноград из теплицы Альфреда. Она вгляделась пристальнее — как будто вороха мыслей коснулась невидимая рука. Или это лишь показалось, потому что уж легилиментов сын главы кабинета авроров узнал бы на раз-два. — Я эмпат, — вдруг честно призналась незнакомка. — Рэйчел Рот, Рэйвенкло. Острить не рекомендую: учитель Константин считает мои нетопырьи порчи лучшими на потоке. Дэмиан вдруг фыркнул, убирая с плеча на палец пару особо привязчивых лечурок. — Буду звать тебя Рэйвен с Рэйвенкло. — Звучит неплохо, — внезапно девчонка улыбнулась вместо того чтоб обозлиться — скупо, почти не разжимая бледных губ. — Так почему ты каждый день ходишь сюда и грустишь? Прячешься? В внезапно приступе злости Дэмиан едва не ткнул ей в нос свой черно-желтый галстук, пока она обувалась. — Я учусь на дурацком факультете для неудачников — то есть, для добрых сердцем хороших ребят, — едва не закапал он ядом на пожухлую траву. — Вместо того чтоб попасть на Гриффиндор, как вся моя семья. Рэйвен пожала плечами и потянулась к лечурке рукой в перчатке без пальцев. Та тихо ощерила маленькие, но острые зубки. — Это всего-навсего значит, что у тебя другой путь. Собственный. Разве это так плохо? Так и не сообразив что сказать, Дэмиан молча поддал пеструю листву носком ботинка и разозлился так, что даже привыкшие к нему лечурки осторожно соскочили на подставленные пальцы Рэйвен. Та неслышно, но радостно рассмеялась. — Твои-то родные уж точно не с Хаффлпаффа, да? — Моя мать была магглой и умерла, — улыбка исчезла с лица Рэйвен так же быстро, как блик солнца снова затягивается тучами. — А отец… — уголки ее губ скривились. — Он был темным волшебником по имени Тригон. И сейчас он не жив… Но и не мертв. Понятия не имею, где он учился, но да, уж точно не на Хаффлпаффе. Это ты точно подметил. — Я не знал, — выплюнул Дэмиан, раздосадованный тем, как попал впросак. Рэйвен снова поглядела искоса, как настоящая ворона. — И ты все еще хочешь со мной говорить? — Почему нет? — Многие считают меня… — как-то неловко дернула она плечом, — странной. Опасной. Но знаешь, когда мне пришло письмо, я твердо решила, что у меня будет свой путь. Не отца. Не матери. Только мой — раз уж мне дали шанс. Резной пестрый лист упал прямо ей на макушку, она замотала головой, пытаясь его стряхнуть. Осеннее золото на иссиня-черном было необычайно красиво. Дэмиан помялся, переступая с носков на пятки. Это его история должна была быть самой мрачной здесь и полной самого страшного, темного и кровавого волшебства… А потом сам неожиданно для себя рассказал ей о темной части наследия Аль Гул, от которого наотрез отказался однажды, и о том, как под Распределяющей Шляпой отчаянно не хотел оказаться среди змей, как мать и те, с кем она вела дела. Хотел лишний раз доказать, что он, Дэмиан Уэйн, сын Брюса Уэйна, другой. Может, самому себе даже. И попал на дурацкий Хаффлпафф в итоге. А мог бы хотя бы на Рэйвенкло, раз уж с Гриффиндором совсем не сложилось. — Хочешь быть как отец? — задумчиво прищурилась Рэйвен, играя с лечуркой. Дэмиан гордо расправил плечи. — Лучше. У меня такие планы… были. — он помрачнел. — Хаффлпафф известен не только хорошими ребятами. Это для тех, кто не боится тяжелой и долгой работы ради своей цели, кто твердо идет к ней и никуда не сворачивает. Преданные близким, бережные к животным и природе… Тем временем Дэмиан старался вытряхнуть за спину остатки яиц докси как можно незаметнее. Но дурацкие лечурки тут же устроили шумную свалку и ему все испортили. — Миленько звучит. Жаль только, хорошие ребята всегда проигрывают, — скрывая смущение, угрюмо припечатал он. — И сердце у меня никакое не доброе. Это даже звучит-то глупо… Как Рэйвен из Рэйвенкло. Рэйчел почему-то не обиделась — только тихо ухмыльнулась себе под нос. А потом вдруг сняла перчатку и схватила его за запястье маленькой рукой. Это было странно — как будто холодные пальцы коснулись не кожи, а чего-то куда более глубокого, того, чего он не хотел и боялся касаться сам и никому, никогда не хотел показать. Испугавшись почти, Дэмиан грубо стряхнул ее руку. — У тебя правда доброе, хрупкое сердце, — сказала Рэйвен спокойно и чуточку печально, спрятав бледные ладони в рукавах своей мантии. — Даже если ты сам не хочешь в это верить. И так много боли в душе, так много грусти… — Не трогай меня, — метнул он на нее яростный взгляд. — Не смей трогать меня больше никогда, иначе наложу на тебя такое темное проклятие, что никто уже не сведет. Послушно Рэйвен с Рэйвенкло сделала несколько шагов в сторону осенних кустов орешника. — Говорят, ты разбираешься и в чарах, и в защите от темных искусств лучше иных пятикурсников. Разве для этого не пришлось тебе упорно трудиться? К тому же ты два часа просидел здесь, пока возился с поломанными лечурками. А в прошлый раз подкармливал фестралов. И нарл с занозой в лапе исколол тебе все руки. Конечно же у тебя доброе сердце… — Ты еще и следишь за мной?! Вне себя Дэмиан вытащил из кармана палочку. Испуганные лечурки мигом прыснули в стороны и исчезли в древесных ветвях. — И если этого недостаточно, — заговорила Рэйвен быстро-быстро, пятясь в заросли. — Кто знает, Дэмиан Уэйн… Может, именно тебе суждено доказать всем, что хорошие ребята не обязательно должны проигрывать? Напоследок она улыбнулась ему, быстро, почти незаметно и осторожно. И исчезла, как будто и не была никогда на поляне в Запретном лесу. Ее слова еще долго звучали в его голове, долго, пока не стемнело, и только потом он вернулся в замок. Едва не наткнулся на шедшую к своему кабинету директрису Принс, но вовремя услышал шаги и спрятался за статуей гаргульи, о которой рассказывал Грейсон. Портреты на стенах уже сонно посапывали — а может, притворялись и не выдали его. В гостиной было спокойно, уютно и мирно. Пахло выпечкой, спертой кем-то из кухни из-под носа домовых эльфов. Кто-то играл в плюй-камни, кто-то сплетничал, староста Дэнверс, с ногами устроившись в глубоком кресле у камина, читала книгу в обертке из плотной бумаги, судя по необычно мечтательному выражению лица — что-то романтическое. В окружении свитков и томов из библиотеки Гарфилд и Хайме, растянувшись на полу, корпели над домашним заданием по истории магии. — Мерлиновы подтяжки, я больше не могу… — со стоном Хайме стукнул кулаком по мягкому ковру, едва не раздавив своего синего жука. — Это эссе меня убивает. Тот издал обиженный скрежет жесткими крыльями и перебрался ему на голову. Гарфилд закатил глаза едва не под самый лоб, как хамелеон. — А если не допишем — нас убьет профессор Нельсон. У нас и так отработки часов на полжизни уже набралось. Не хватало еще и после смерти вечность отрабатывать в его Башне Судьбы. Подумав, Дэмиан подошел ближе. Взял учебник в руки, зачем-то листнул. — Какие темы? Хайме и Гар недоверчиво переглянулись. — Восстание темных магов Курака 1478 года. Предпосылки, последствия… Вот это все, — проворчал Гарфилд. — Но тебе-то что? Зачем проблемки жалких неудачников сдались великолепному Дэмиану Уэйну? Хайме поддакнул. — Ну вдруг вы захотите стать чуть меньшими неудачниками, — не удержался Дэмиан от шпильки. — Бери перо в руки, зеленый… Когда свиток с эссе не только набрал нужную длину, но и перевалил ее вдвое, Гарфилд устало выронил перо из рук. — Да откуда ты столько знаешь о замшелом восстании темных магов? Дэмиан многозначительно промолчал. Говорить, что зачинщиками и предводителями кровавого восстания были его давние и не очень родственники, наверное, не стоило. — А в законодательстве средневековой Биалии ты случайно так же не шаришь? — смущенно помялся Хайме. — Только не надейтесь, что я и дальше буду писать за вас эссе. — хмыкнул Дэмиан. — И, Дэнверс, — обернулся он к мечтательной старосте. — У меня есть кое-какие мысли по поводу квиддичной команды, к которым тебе стоит прислушаться, чтоб не провалить и этот сезон как прошлый. У вас… нас, — поправился он поспешно, — есть отличные игроки, но нет внятной стратегии. Та приподняла светлые брови и демонстративно зевнула. — Первокурсники не играют, Уэйн, — но глаза ее сверкнули злостью. Хорошей такой, спортивной. — Правила есть правила. Посмотрим, так же зло и уверенно подумал Дэмиан про себя. Еще посмотрим. Из любого правила есть исключения. — Но это же не помешает тебе меня просто выслушать, Дэнверс? — извлек он из себя все скудные остатки вежливости. Та снова зевнула и вернулась к своему романчику. Злость пока что пришлось проглотить. Впереди было еще много тяжелой, кропотливой работы, но это не пугало и не тревожило. Впереди маячила цель. И он больше не видел препятствий. В следующем году Хаффлпаф в ожесточенной борьбе вырвал у Рэйвенкло кубок квиддича, но Дэмиан был твердо убежден, что это еще отнюдь не предел. Кубок школы ждал впереди.