Портрет

      Когтевранка отскочила от противника, с ужасом глядя на свои руки. Они стали быстро покрываться отвратительными гнойными волдырями. Мало того что зрелище было неприятным, так ещё и волдыри начинали зудеть и болеть сразу после появления.       Школьница отбросила от себя палочку, чуть ли не рыдая, прижала руки к груди. Это было ее ошибкой. От малейшего прикосновения волдыри лопались, а на их месте мгновенно появлялись новые, ещё более болезненные.       Профессор Флитвик, вовремя подбежавший к девчонке, повел ее в медпункт к мадам Помфри. Простым заклинанием подобное не вылечишь. Это однозначно была черная магия. Профессор, уходя, пригрозил Малфою кулачком.       А Драко стоял, все же зажав палочку в руке. Он не мог поверить, что заклинание сработало. Он нашел его в какой-то библиотечной книжонке, нацарапанное еле-еле заметно на корешке и не думал что оно подействовало. По описанию было ясно, что школьник не сможет выполнить заклинание подобного уровня, однако у слизеринца это получилось, причем весьма успешно. Осознание всего масштаба проблемы пришло не сразу.       Школьника схватили за локоть и повели в сторону от толпы наблюдаюших. Будто выйдя из оцепенения, ученики взволновано загудели, обсуждая итоги дуэли. Многие косо глядели на уходящих декана Слизерина и Малфоя, другие глядели вслед бедняжке Мораг, спешащей в медпункт. Заклинание произнесли вербально, но никто из присутствующих ещё не видел подобного эффекта от заклятий не то, что от учеников, даже от учителей. Разве что трюки близнецов Уизли могли сравниться с подобным, но по их словам они особой боли не вызывали. Максимум — лёгкий дискомфорт в виде зуда.       Отойдя на небольшое расстояние, профессор Снейп наклонился к уху ученика и рассерженно прошипел:       — За подобное, Мистер Малфой, вас в пору исключить! — слизеринец уже понял, что его выходка ничем хорошим не обернётся. Колючий взгляд декана будто бы прожигал в нем дыру. Неуверенно парень спросил, опасаясь большей трепки:       — И что теперь делать? Быстро оглянувшись по сторонам, Северус ответил, убедившись, что за ними не подслушивают:       — Я возьму вину на себя. Нужно немедленно явиться к директору. Ничего ему не говори, объясняться буду только я. И не смей поддаваться на его уловки и рассказывать ему что-либо.       Малфой лишь кивнул, и декан вновь потащил его по коридорам. Картины как-то комментировали их появление или же шушукались за спиной. Было ясно, что они уже в курсе произошедшего. А значит, новость совсем скоро разлетится по всей школе. Пытаясь уйти от подобных неутешительных мыслей, Малфой задумался, почему именно Снейп решил взять вину на себя. Его отец не сильно винил бы профессора в исключении сына, скорее устроил бы последнему бурную головомойку за подорванную репутацию. Тогда из личных побуждений? Снейп был не лучшим крёстным, ожидать хоть какую-то заботу от него было глупо, так что мысль о том, что зельевар переживает за него, огрела слизеринца по голове. От мыслей заполонивших голову, парня затошнило, тело стал наполнять страх.       Внезапно Малфой будто бы вернулся к отцу. Что же он скажет? Что вообще произойдёт в кабинете директора? Помогут ли связи отца на этот раз?       Но до самого кабинета идти не пришлось, уже на третьем повороте они встретили Дамблдора. В своей привычной серебряной мантии и очках-полумесяцах. Только настроение его круто изменилось. Он, ничего не сказав, кивнул профессору и повернул к учительской. Там он запер дверь и глянул серьезно на слизеринца. Драко скукожился под взглядом старика. Никогда раньше он не видел директора таким: вечно добродушный и приветливый, сейчас он больше походил на Снейпа. Последний же прочистил горло и заговорил:       — Профессор Дамблдор, сегодня на занятии «Клуба Дуэлянтов» произошел несчастный случай. Ученица Когтеврана, Макдугал Мораг была ранена заклинанием слизеринца Драко Малофоя. Девочка покрылась волдырями, и... — директор поднял ладонь, призывая к молчанию.       — Я все знаю, Северус. Почему бы Мистеру Малфою самому не рассказать о произошедшем? Все же это его вина. — старик пронизывающе глянул на парня своими голубыми глазами. Драко показалось, что тот видит его насквозь.       —Профессор, я рассказал мальчишке заклинание! Я не рассчитывал, что он сможет выполнить его. Это моя вина. — торопливо произнес Северус. Драко замер, молясь про себя, чтобы старик поверил. Директор перевел взгляд с ученика на учителя.       — Что же это за заклинание такое? — Этот вопрос будто ударил Драко в солнечное сплетение, выбив воздух из легких. Директор-то точно знает подобные заклинания, всё-таки вероятная черная магия и один из самых могущественных магов Великобритании. По спине пробежали мурашки. Теперь надежда только на отца и его связи, ничто другое не сможет препятствовать исключению.       — Abscessus. — спустя недолгое молчание произнес Северус. Драко замер. Это было не то заклинание, и мысленно ученик уже попрощался с жизнью, представляя, что сделает с ним отец.       — Хорошо, что вы признались сразу же, Северус. Я вам верю. — Эта фраза вызвала вздох облегчения, причем у обоих провинившихся. Но на этом директор не закончил. — Конечно же, без наказания вы не обойдетесь, Профессор Снейп. Так же попрошу вас применить меры к вашему ученику. Вы свободны, Северус.       Взмахом палочки старик открыл дверь и показал взглядом, что зельевару уже пора. И тот ушел, оставив Драко наедине с директором.       — Ну, Драко, расскажи мне свою версию произошедшего, будь так добр. — старик сложил руки домиком и внимательно глянул на Драко. — Не бойся, тебя не исключат. Пока что.       Помня слова декана, Малфой лишь попытался отмахнуться:       — Все было так, как рассказал профессор. — Внезапно в учительской раздался громкий смех. Ученик вздрогнул и за оборачивался в поисках голоса. На одной из стен он увидел портрет молодой привлекательной женщины. Ее темные волосы были собраны в сложную и элегантную прическу, она была одета в искусное зелёное платье. Да и сама женщина смотрела на Драко будто бы свысока, с каким-то презрением.       — Всегда знала, какие всё-таки слизеринцы изворотливые гады. В любом возрасте.       — Прошу, Элизабет, не надо оскорблять. Ты что-то хотела мне сообщить. — вмешался директор, до того как Малфой успел ответить портрету.       — Да, профессор. Я хотела рассказать как, — женщина взглянула на парня, с недовольством смотрящего на нее. — что вас ждут в медпункте. Я прослежу за вашим учеником.       — Благодарю, Элизабет. Ждите меня здесь, Драко. — директор торопливо покинул кабинет и лишь за ним закрылась дверь, как портрет вновь заговорил.       — На твоём месте, мальчишка, я бы не тестировала заклинания на сокурсниках. Особенно мои заклинания.       — Ваши? Между прочим, та книга была написана мужчиной, однако я не вижу чтобы вы походили на него. — возмутился Малфой и ехидно добавил. — Хотя если учесть ваши усы и неухоженные брови…       Женщина вновь громко рассмеялась:       — Сразу чувствуется кровь твоего папаши. Был таким же грубияном до шестого курса. — женщина резко переменила тон и продолжила: — В Бога сыграешь потом, Малфой. А сейчас слушай меня внимательно. Ты должен обязательно произнести другое заклинание над девочкой. А иначе тебя вышвырнут из школы.       — Вам-то откуда знать? — снова едко ответил парень, однако в голосе уже не было той уверенности.       — Потому что это заклинание смертельное. Может твой папаша все уладит и тебя не посадят, однако исключение я тебе гарантирую. — Драко побледнел сильнее прежнего. Женщина же помрачнела. — Да, заклинание мое, мальчик, хоть книга и написана моим мужем, все проклятия из нее моего авторства. И чтобы ты знал, — портрет сделал паузу, с удовольствием наблюдая за реакцией слизеринца. — мой муж был убит именно этим заклинанием.       — Убит?! — Драко вскочил и подбежал к портрету. Мысли перемешались, кровь, будто застыла внутри, прекратив движение. Перед глазами стояли самые различные картины, но ярче всего запомнился взгляд проницательных голубых глаз, смотрящих с презрением и гневом. Тот, который Драко боялся больше всего в жизни. Вмиг унеслись желание грубить и недоверие к женщине, парень чувствовал лишь страх. Внутренности словно завязали в комок и этот комок, что у Драко в горле, создавая ощущение тошноты. Давно такого не было и лишь воспоминания о последней ссоре с родителями ухудшали и так плохое состояние слизеринца.       — Ты вообще собираешься что-то делать или так и останешься стоять?! — беспокойно спросила женщина. Она нервно следила за мальчишкой и видя эмоции Драко уняла свой характер и перестала над ним издеваться.       — Скажи мне что делать. — сказал Малфой отрешенно, погруженный в свои мысли. Голос был наполнен волнения. Элизабет поджала губы. Взгляд же смягчился, наполнился теплым чувством материнской жалости и заботы к провинившемуся чаду.       — Я помогу.

***

      Драко зашёл в кабинет, тихо прикрывая за собой дверь. Улыбнулся, наконец, выпрямившись в полный рост. Филч будто следовал по пятам и слизеринца много раз пришлось укрываться за статуями, коридорами и в кабинетах. Но теперь он в безопасности.       На некоторое время.       Он повернулся, и улыбка его расцвела ещё больше.       — Все уладилось. Наконец-то. — он смог вздохнуть полной грудью. Прошли его мучения, вся эта нервотрепка. Спустя полгода, когда ситуация наконец забылась, он понял что за все это время его провожали испуганными и ненавидящими взглядами везде. Драко стал врагом Когтеврана на это время, да и другие факультеты его не жаловали. Принимал лишь один Слизерин. Но теперь когда все списали на несчастный случай и неправильно произнесенное заклинание, все прошло. Ученика перестали шугаться, обсуждать. Издеваться над собой он бы и так не позволил, но все же камень с сердца будто сняли. Его словно приняли обратно в рутину Хогвартса, даже жертва Мораг уже не была так злобно настроена против слизеринца. Его простили. И в этом была заслуга Элизабет, которая помогла ему не только в ситуации с когтевранкой, но и поддерживала все это долгое время. Бережно заботилась о нем, успокаивая разговорами, давала советы и даже упросила не рассказывать другие картины об их первом разговоре в кабинете и последующих многих. — Я пришел высказать благодарность и все же признать, что на мужчину ты все же не похожа.       Раздался громкий смех. Элизабет с хитринкой в глазах взглянула на Драко.       — Что ж, тогда я не буду больше называть тебя гадом, Малфой. Считай, что я тебя простила.       — Ты называла меня гадом?! — искренне, но с улыбкой возмутился тот.       — Только с другими портретами.       — Элизабет. — женщина посмотрела прямо в глаза ученику и снова ее взгляд стал другим. За эти полгода Драко выучил ее жесты, ее тон, ее эмоции. Он изучил ее досконально, но все ещё не был уверен, что знает о ней столько же, сколько она о нем. Иногда женщина удивляла. Это и подцепило слизеринца. Даже когда контр заклятие было сказано и опасность миновала, Драко продолжал пробираться в учительскую и болтать с портретом. Элизабет, конечно, могла бы просто перемещаться в гостиную Слизерина или хотя бы в коридор, но она не любила выходить за пределы учительской и не жаловала портреты оттуда. Но в этом и было волшебство общения с ней. Запретный плод всегда сладок, особенно если этот плод умеет разговаривать и единственный кто тебя понимает. Они стали хорошими друзьями за это время, хоть и не хотели признавать этого. — Я попросил директора забрать тебя.       — Ты что сделал?! — женщина вскинула брови. Сложилось впечатление, что она негодует, но Драко так не считал. Он все же частично научился читать ее и она бы не отказалась бывать с ним чаще.       — Он согласился. Я забираю тебя. — видя как портрет качает головой, слизеринец поспешил продолжить: — И не говори что против, я знаю, что это не так.       — Не так. Да, я не против, — Драко ухмыльнулся, как всегда убедившись в своей правоте, за дверью послышались дальние шаги, и он поспешил быстро ретироваться из кабинета, подмигнув перед этим портрету. Оставшись в одиночестве, Элизабет тихо вздохнула. Все же мальчишка сильно был похож на ее покойного сына. Может это и подвигло ее помочь ему. Все же ее материнские чувства сильнее дрянного характера.