Не сжигай мосты

Пятый посмотрел на меня с непониманием и лёгким недовольством, вероятно, из-за того, что я ему ничего не рассказала. — Что он имеет ввиду? Какое ещё задание? — неодобрительно спросил он, укоризненно смотря мне прямо в глаза. — Это неваж... — я вовремя себя остановила. Нет, я больше не буду всё держать внутри. Я обещала ему. Пятый свёл брови сильнее к друг другу, всё больше раздражаясь. Но когда понял, что сейчас всё же услышит от меня правду, чуть подуспокоился. — Знаю, что должна была сказать сразу, как только вспомнила тебя. Но я просто не смогла. Мне невероятно больно и стыдно от осознания своего поступка. — в моём голосе появилась легкая дрожь, я снова начала прокручивать то событие у себя в голове. Пятый сменил раздражение на непонимание и беспокойство, внимательно слушая. — Нас отправили стереть память одним людям. Когда я сделала это, в комнату зашла их маленькая дочь. Я видела как они совершенно не узнавали её. Девочка так испугалась, так сильно плакала, а они всё время отпихивали и кричали на неё. — я не выдержала, из моих глаз всё же сорвались пару слезинок. Я рассказывала это, смотря куда-то в сторону, боясь заглянуть в его глаза. — Эта девочка испытала на себе такую боль отторжения, непринятия, опасности и... это всё из-за меня. — я закрыла лицо руками, потому что мой наплыв чувств было уже не остановить. — Я монстр. Тут я почувствовала, что Пятый взял меня за запястья и силой убрал руки, чтобы заглянуть мне в глаза. Когда он открыл мне лицо, я резко отвернула голову в сторону, сильно прикусывая нижнюю губу и прерывисто дыша. Я не хотела смотреть в его глаза, мне было страшно увидеть в них разочарование, злобу или презрение. Я не выдержу это. Всё, что угодно, но не это. — Посмотри на меня. — я быстро замотала головой в знак отрицания. — Эми. Взгляни на меня, пожалуйста. — говорил он спокойным тоном, но немного с сочувствием. Я закрыла глаза и сильно поджала губы. Потом повернула на него голову, выдохнула воздух и всё же посмотрела на него. — Не говори ничего. — отчаянно умоляла я, глядя на него мокрыми глазами. Но в его взгляде я наблюдала искреннее... понимание? — Ты не монстр, слышишь? Я убивал людей. Сотни людей. Но ты смогла увидеть во мне что-то хорошее. Смогла полюбить это. И... — Ты делал это ради семьи. — я резко прервала его, повысив тон.— Всё было ради тех, кто тебе дорог. Я же холоднокровно выполняла задание. — Хорошо. Простой тест. Ты знала о девочке? — Нет. — я поджала губы. — Ты хотела исправить ситуацию, но тебе не дали этого сделать, верно? — я закивала головой, вспоминая свои ощущения от того, что у меня не было возможности вернуть всё обратно. К глазам снова подступали слёзы от того, что Пятый был так умён и так хорошо знает меня. — Видишь, значит всё хорошо. И ты именно та Эми, которую я знаю и люблю. — Я не заслуживаю тебя. — немного помолчав, сказала я, смотря ему в глаза. — Кто тебе это сказал? — Знаешь, почему мне так тяжело говорить о своих страхах и проблемах? Я привыкла, что всегда справляюсь сама. А сейчас происходит так, что я просто не вывожу этого. Осознание того, что я недостаточно подготовлена, недостаточно знаю убивает меня. Я чувствую внутреннее противоречие, когда ты говоришь мне такие слова. Мне хочется чувствовать себя слабой рядом с тобой, находится под защитой, но одновременно я ощущаю себя обузой. Ты постоянно поддерживаешь меня, буквально вытаскиваешь со дна, а я... — А ты каждый день даришь мне ощущение полноценности, любовь и уверенность. Я чувствую, что не одинок. И конечно я буду оберегать это, спасая тебя. Это нормально. Мой жизненный опыт позволяет отдавать тебе столько заботы, сколько потребуется. И даже не смей думать, что ты груз для меня. — Я... я не знаю, как описать свои чувства. Я никогда, никогда не ощущала такую заботу. Ни от кого на свете. Думаю, именно поэтому так реагирую. Когда я говорю о своих чувствах, ощущение, будто в мою голову вошли люди, и я не знаю, что они собираются там делать. Мои мысли всегда являлись моим убежищем, и мне страшно, когда я «открываю людям эту дверь». Всё время кажется, что близкие отвернутся, поэтому заранее не подпускаю их. Лучше привыкнуть к одиночеству, чем резко утонуть в нём после разрыва с родным человеком. Но... — я сильно выдохнула, собираясь с мыслями. — сейчас я хочу подпустить тебя ближе. Я вижу, что ты не уйдёшь от меня. Даже после того, что я сделала. Наверное, всё, что могу сказать, это лишь «спасибо». — я произносила эти слова максимально искренне и максимально честно, открыто. Пятый стал единственным человеком, которому я доверяю настолько. Он смотрел на меня таким удивленным взглядом и одновременно счастливым. Потом Пятый стал аккуратно подглаживать моё плечо рукой с лёгкой улыбкой. — Самое интересное то, что ты буквально произносишь мои мысли. Никогда не думал, что кто-то понимает меня настолько глубоко. *** Спустя некоторое время мы всё же вернулись к сути вопроса. Мне нужно было решить проблему с этим сообщением от Германа. Я знаю, что скорее всего это подстава, но выслушать всё же стоит. Вдруг он действительно обдумал всё? — Ты веришь ему? — Нет. Но хочу выслушать. — Уверена? Чем он может помочь? — Не имею ни малейшего понятия. Но мне нужно увидеть картину целиком. — Тоже верно. Что ж, тогда в путь? — он слегка ухмыльнулся и подал мне свою руку. Я посмотрела в его глаза, которые вселяли в меня спокойствие и уверенность. Искренне, благодарно улыбнувшись, я взяла его за руку и мы бесследно исчезли с той крыши. *** На следующий день, ранним утром мы вместе отправились в Комиссию, чтобы встретиться с моим бывшим напарником. В своём сообщении он указал время и место встречи, где Куратор не могла нас найти. Когда мы появились рядом со зданием, по моему телу прошла лёгкая дрожь. Но я быстро взяла себя в руки, и мы переместились в коридор, откуда должны были войти в комнату. Я нашла нужный кабинет и вошла первая, Пятый же последовал сразу после. Перешагнув порог, я стала осматриваться в поисках Германа и увидела, что он стоит в другом конце комнаты. Увидев меня, он чуть оживился и сделал пару шагов навстречу. Но заметив вошедшего следом Пятого, выражение его лица поменялось на лёгкое раздражение. Г: Он что здесь делает? — с презрением посмотрев на Пятого, он задал вопрос. П: Меньше чеши языком. Говори, зачем звал. — надменно произнёс Пятый, слегка поджал губы и засунул руки в карманы. Г: Я звал не тебя. Эм: Он остаётся. Тебя не должно это ни коем образом волновать. Что хотел? — грубым тоном обратилась я к Герману, чтоб тот наконец перешёл к сути. Г: Куратор хватилась тебя. Она уже знает, что ты всё вспомнила и вернулась в Академию. Эм: Ты знал про жучок? Г: Нет. Она только вчера мне об этом сообщила. Советую быстрее избавится от него. Эм: Обойдусь без твоих советов. В чём заключается твоя помощь? Г: Перед тем, как уйти, я узнал о её планах насчёт тебя. Куратор хочет удалить тебя. Навсегда. — тут я сделала недоумевающее лицо. П: Что значит «удалить»? Г: То и значит. — прошипел Герман с яростью. — Тебе 17 должно было быть много лет назад. Но так как отец перенёс тебя в будущее, получилось так, как получилось. По сути ты живешь не в своём времени. И поэтому Куратор считает, что раз ты не в Комиссии, организации, где люди имеют бесконечное количество времени и могут распоряжаться им, как хотят, значит ты не имеешь право существовать не в своём отрезке временного пространства. Ты находишься вне временного континуума. Словно погрешность в задаче. А Куратор погрешности не приемлет. Это и значит «удалить». П: Видимо, твоя помощь в достижении её желаний уже не является целью. Теперь это просто месть. — Пятый бросил на меня предостерегающий взгляд, подводя итог из слов Германа. Г: Именно. Эм: И что ты предлагаешь? Г: Я всё продумал. Через два дня она будет присутствовать на одной конференции. Как раз-таки, чтобы её переизбрали на более высшее место в Комиссии. Куратор будет так занята и отуманена своей властью, что точно не ожидает того, что мы подберёмся к ней ближе и устраним. — после этих слов мы с Пятым скептически переглянулись. Усмехнувшись, я подняла бровь и задала вопрос: Эм: Это, конечно, всё очень интересно, но как я могу тебе верить? — я сделала настойчивый шаг на него. — Где гарантии? Г: Я знал, что ты спросишь. — он самодовольно улыбнулся, а потом достал из кармана достал какой-то лист бумаги. Разложив, подал его мне. Я взяла в руки лист, внимательно изучила и была слегка шокирована этим. Я недоуменно посмотрела на него и задала немой вопрос. Г: Да, ты верно всё поняла. Это заявление на увольнение. После того случая я не хочу иметь с этим местом ничего общего. Поэтому, ты можешь мне верить. — на секунду он замолчал, а потом продолжил, презрительно посмотрев на Пятого. — Ну, и ты тоже. П: Я невероятно польщён. — очень саркастически сказал Пятый и язвительно ухмыльнулся в ответ. Потом он развернулся ко мне и обхватил моё запястье. — Сейчас вернёмся. Только он это произнёс, как переместил нас в другой конец комнаты. Находились мы в метрах пятнадцати от Германа. — Что думаешь насчёт этого? — шепотом поинтересовалась я. — Не уверен. — он искоса бросил на него взгляд, а потом снова просмотрел на меня. — Я не доверяю ему. — Я не знаю, как выглядит заявление на увольнение в Комиссии. Посмотри и скажи, не поддельное ли? — я протянула ему документ, на что получила лишь слегка насмешливый взгляд. — Что? — Я не увольнялся. Я сбежал. Поэтому тоже не знаю. Но... — он всё-таки рассмотрел заявление. — выглядит настоящим. Печать, подпись Куратора. Всё должным образом оформлено. — Чёрт, не может такого быть, что это не подстава. — Есть идеи, как вывести на чистую воду? — он задумчиво взглянул мне в глаза. Я стала смотреть в сторону Германа, анализируя ситуацию. Подумав секунд десять, я поджала губы, резко выдохнув через нос. Потом повернула голову на Пятого. — Есть одна. После этих слов я стремительно направилась к Герману. Он распрямился и медленным шагом пошёл навстречу. Эм: Хорошо. По рукам. — от этих слов он широко улыбнулся. — Держи. — я подала ему документ. Но как только Герман вытянул руку, чтобы забрать его, я резко схватила его за локоть. Не ожидав этого, он чуть вздрогнул и недоумевающе посмотрел на меня. Я подняла на него свой пронизывающий взгляд и слегка ухмыльнулась одним уголком рта. — Я хочу вспомнить все твои разговоры с Куратором. *воспоминания* — Я назначаю тебя её напарником, но твоя главная задача не дать ей вспомнить Номера Пять, ты меня понял? — И как мне это сделать? — Мне всё равно. Можешь затмить её разум собой, чтобы она переключилась на тебя. Главное, не подпускай к ней Пятого и Академию. *** — Ты молодец, дорогой. Твои слова о том, что вы теперь вместе, явно ослабят Номера Пять. Но не остановят, придётся ещё постараться. *** — Что значит «вспомнила»? — То и значит. Она сбежала и потом вспомнила его. — Боже, проще было самой это сделать, чем тебя просить. Ладно, есть ещё вариант. Ты отличный актёр, так что сыграй раскаяние так, чтобы даже я поверила. Скажи, что покинул Комиссию и у тебя есть план, как меня остановить. А там её будет ждать засада. Конечно, если Пятый придёт с ней, это будет сложно. Но не невозможно. *конец воспоминаний* Просмотрев тысячи картинок, прослушав сотни голосов, я испытала неописуемую боль в голове. Но она была полностью проигнорирована мной, ведь заглушилась более сильной эмоцией — неимоверной яростью. Я посмотрела на него с таким сильным презрением и отвращением, а дыхание стало учащаться всё больше. Эм: Кусок дерьма. — сказала я с жутким гневом, сжала руку в кулак и врезала по лицу. Всё ещё отрывисто дыша, я повернула голову и посмотрела на Пятого. Тот удивленно, но с явной гордостью и удовольствием, смотрел на Германа, держащегося рукой за истекающий кровью нос. П: Хах, значит, не зря опасались, так ведь? Эм: Точно. Этот ублюдок знал всё с самого начала и мешал мне вспомнить прошлое. Г: Ахаха, очень неплохо, крошка. — Герман распрямился в полный рост и вытер кровь рукавом. П: Повтори. — интонация Пятого сменилась с иронии на явную раздражённость, злость. Г: Господи, ты даже не представляешь, какое удовольствие мне доставляет твоё перекошенное от ревности лицо. — обращался он к Пятому, злорадно улыбаясь. — Готов заниматься этим вечно. Ой, смотри, что могу. В этот момент он резко взял меня за талию, притянул к себе и поцеловал прямо в губы. Так мерзко я себя ещё никогда не чувствовала. В эту же секунду я со всей силы отпихнула его и вытерла рукой свои губы. Посмотрев на Пятого, я увидела в его глазах убийственный, неудержимый гнев. Его руки очень крепко сжались в кулаки, а свирепое дыхание всё сильнее учащалось. Пятый тут же телепортировался прямо к Герману, взял за воротник рубашки, вытащил из его кармана пистолет и приставил прямо к горлу. П: Сделаешь ещё хоть один шаг в её сторону, и я раскромсаю тебе мозг. — говорил он тихо, чётко и медленно, чтобы каждое его слово доходило до сознания Германа. Г: Оу, Номер Пять, а как же нормы морали? Убийство это плохо. — издевательски протрещал Герман. П: В жопу себе её засунь. — говорил Пятый с безумием в глазах, ни разу не моргнув. Пятый отпустил воротник, засунув пистолет в брюки наполовину так, что он держался благодаря ремню. Резко отвернув голову вниз, что-то быстро обдумал, а через секунду снова с отвращением посмотрел на Германа и ударил его по челюсти, вырубив. Когда тот приземлился на пол, он презрительно посмотрел на него, продолжая яростно выдыхать воздух носом, а потом развернулся и стремительно пошёл к выходу из комнаты. Я быстрым шагом догнала его, взяла за плечи и резко развернула к себе. Задержавшись на его всё ещё полных яростного пламени глазах, я сильно прижалась к нему. Пятый же не ответил на мои объятия, его сжатые в кулаки руки находились в карманах брюк, а голова отвернута в сторону. Хех, гордый, хитрец. Простояв так несколько секунд, я подняла на него взгляд. — Когда ты теряешь контроль, я начинаю любить тебя ещё больше. — с заигрывающей ухмылкой я заглянула ему в глаза, ожидая, когда же он посмотрит на меня. — У твоих губ явный стресс после такого. — говорил он, смотря в сторону и самодовольно ухмыляясь. Через секунду он всё же заглянул мне в глаза и, шуточно угрожая, продолжил. — Надо исправлять. Он вытащил одну руку из кармана, уверенно и властно обхватил меня за талию и подтянул к себе, чтобы подарить короткий, собственнический поцелуй.