Море волнуется

Слэш
NC-17
Завершён
130
автор
Пэйринг и персонажи:
Размер:
4 страницы, 1 часть
Описание:
Примечания:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
130 Нравится 2 Отзывы 15 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Примечания:
– И что, как ты считаешь, мы делаем? От невозмутимости Николая его насквозь пробирает раздражение. – Не знаю, может, пытаемся потрахаться, впервые за пару недель? Вот так. Сергей слишком хорошо знает, как его бесит мат. И сейчас он готов ругаться самым грязным образом, лишь бы получить хоть какой-то отклик. Подготовка бумаг, нескончаемые переговоры и, наконец, подписание договора на взаимовыгодных условиях привело их сюда. В просторную прохладу кабинета Николая. – Ты хоть представляешь себе, какая тут слышимость? А он упертый. Сергей легко касается губами линии его челюсти. Гладко выбритая теплая кожа ощущается божественным откровением спустя недели добровольного целибата. Да что там. Они и видели друг друга только по утрам, и в редкие моменты переговоров. И вот он, долгожданный перерыв. – Нет. И ты, я надеюсь, тоже. Резче, чем следовало. Он чуть прихватывает зубами кожу на открытом горле, над самым воротничком рубашки. Ник выдыхает сквозь стиснутые зубы. А потом запускает пальцы в его волосы, оттягивая голову назад. – Дурак. Беззлобно. Запечатывая очевидную истину поцелуем. Вот так просто. И до ужаса романтично, не правда ли? – Уж какого выбрал. Николай улыбается впервые за много дней той мягкой, многообещающей улыбкой, от которой разом слабеют колени и перехватывает дыхание. Самой красивой на свете. Сентиментальность накатывает, вплетается в тонкое кружево похоти, заставляя приникнуть к его губам. Медленно, волнительно, будто в первый раз – Сергей прихватывает зубами нижнюю губу, чуть оттягивает. Ему нравится кусаться, нравится оставлять следы на коже, прокусывая чуть ли не до крови тонкую уязвимую кожу над чужими ключицами. Под идеально выглаженными рубашками скрываются лишь ему одному известные следы, и это заводит куда сильнее, чем… Чужие ладони тяжело опускаются на бедра, сжимают болезненно, ближе притягивают. Он чувствует Николая резко и целиком – жар родного тела обжигает даже сквозь разделяющие их слои надоевших деловых костюмов. Сорвать бы с него пиджак, и следом рубашку – да так, чтобы пуговицы покатились по полу, чтобы… Николай успевает первым. Под пиджак забирается, рубашку дергает раздраженно, Сергей тихо выдыхает, ощущая, как горячие ладони по животу выше скользят. Большие пальцы неторопливо соски обводят. Стоном давится, плывет разом, слишком изголодавшись по простым, но жизненно необходимым прикосновениям. – Повернись. Властно. Глаза в глаза глядя. Сергей разворачивается медленно. Всем телом назад подается, голову на плечо откидывает. Позади них стол и в любое другое время... Бедрами притирается медленно, осознанно, ловя тихий, едва слышный вздох. – И откуда только в тебе все эти… Замашки? От его шепота по коже мурашками разбегается предвкушение. Ладонью по его крепкому бедру, выше – угол неудобный, но Сергею хочется чувствовать Николая сейчас, как никогда. – Это все ты. Его ладонь перехватывают, в сторону отводят. Сжимают несильно, предупреждающе. Направлять и контролировать – то, что ему удается лучше всего, и Сергей уступает. Расслабляется, губами по челюсти мажет мокро, примирительно. – О, так это я виноват? Не удивил. Смешок под самым ухом плотоядный. Пальцы его выпускает только для того, чтобы обеими руками по бедрам вверх скользнуть. Член сквозь ткань штанов сжимает дразняще, легко. Обещание удовольствия призрачное, едва уловимое, бередит, беспокоит. Сергей вперед бедрами подается – ближе, толкаясь в ласкающую ладонь. Душно, рубашка на пояснице влажно липнет к телу. От брюк хочется избавиться, но Ника, как назло, не торопится, свободной ладонью бедро сжимает предупреждающе. Сам, всё, блядь, сам. Сергей чувствует чужое возбуждение, и как же хочется… – Тише. Губами по виску нежно, любяще. И откуда в нем только все это долготерпение берется? Кажется, Сергей всхлипывает, ощущая, как, наконец, чужие пальцы расстегивают ширинку, оглаживают. Тонкая ткань белья ощущается болезненно шершавой поверх возбужденной плоти, и так невыносимо хочется прочувствовать его нормально – кожа к коже. – Хочу тебя чувствовать. Его хватает только на тихий выдох в чужую несправедливо белую шею. Непорядок. Зубами по нежной, чувствительной коже, раздражая до красноты, заставляя вздрогнуть – а ты что думал? Здесь все серьезно. Миг – и они снова меняются местами. Сергей ладонями по столу проезжается, скользит неловко, лишь бы только… – Трубецкой, не дай бог, пострадают какие-то документы. Его кроет нещадно. Николай накрывает его собой горячо, душно, идеально. Ладонями по-хозяйски бедра сжимает, на себя дергает, заставляя прогнуться сильнее. Сильнее вжаться задницей в пах. – Интересно, что ты сделаешь? Насмешливо. Провоцирует, конечно. Куда без этого? А Николаю что – он легко с него брюки вместе с бельем сдергивает. Не давая опомниться, заставляя полностью положиться на одни лишь ощущения. Невыносимо чувствовать на обнаженной коже мягкость его костюма. Невыносимо быть полуобнаженным в его присутствии. Сергей хватает приоткрытый ртом воздух. Еще ничего не произошло, но он уже на пределе. Напряженный, растревоженный мимолетными прикосновениями, жаждущий и ожидающий. – Выпорю. Этим самым ремнем. Позади предупреждающе звякает пряжка. Он сглатывает вмиг пересохшим горлом непроизвольно. Языком по губам, чтобы хоть немного смягчить… – Ты не посмеешь. – Сереж, только не начинай. Ласково, опаляя горячим дыханием ухо и нетерпеливо сминая ладонями задницу. Поймать губы Ники в короткий кусачий поцелуй – единственное, что ему остается. Потом – только чувствовать. От того, как легко, мягко Ника его сразу двумя пальцами растягивает, как второй ладонью скользко обнимает член, Сергей чуть в голос не скулит. Но нельзя. Верит или нет, но проверять какая тут акустика не хочется. Ему потом всем этим людям как-то в глаза придется смотреть. Точнее им в его. То есть… Мысли путаются, тонут в горячем мареве удовольствия. Чужое тяжелое дыхание резонирует с собственным, оседает неряшливыми влажными поцелуями на шее. – Ты готовился. – Надеялся на твою, – в который раз языком по пересохшим губам, – сговорчивость. – Самонадеянно. Смешок жарко выдыхает. И входит одним плавным движением почти полностью. Растягивает, заполняет болезненно, но неотвратимо. Двигается медленно, а куда им торопиться? Совершенно некуда. И Сергей покоряется этому неторопливому, плавному движению. Чуть покачивает бедрами навстречу – и едва не пропускает момент, когда Ника сам замирает. Пальцами в бедра впивается. – Давай, Сереж, покажи, как ты этого хотел. А то что-то не верится. Николай окутывает собой, от него тяжело, солоно пахнет морским прибоем. Он сам – безбрежное, вечно волнующееся море. И прямо сейчас накрывает Сергея с головой. Неудобно, жарко, рубашка липнет к телу от пота, его омывает горячими волнами удовольствие. Двигаться вот так, со спущенными к щиколоткам штанами почти невозможно – ни прогнуться нормально, ни сильнее раздвинуть ноги, но он все равно влажно скользит на чужом члене. Ртом воздух безуспешно хватает, всхлипывает негромко, вслушиваясь в глухие, едва различимые вздохи чужого удовольствия. Его море снова штормит. Его, наконец, затягивает в жаркие объятия, утягивает на самое дно водоворотом оргазма. И Сергея следом в пару размашистых, быстрых движений ладони по члену. – У тебя есть здесь чистые рубашки? Сил у него ровно на один вопрос. – Есть, – Ника целует его во взмокший висок и отстраняется осторожно. Улыбается тихо и едва заметно. Довольно. И Сергей устало улыбается в ответ. Главное, сейчас не отключиться. Иначе точно пойдут разговоры. Хотя они и так пойдут – если еще не. Кажется, они отвратительно очевидны в своей любви. – Каковы шансы, что завтра на нас будут смотреть как всегда? – Даже загадывать не берусь. Ника ухмыляется, помогая ему стянуть пиджак, а потом и испорченную рубашку. Что ж. Достаточно и того, что он уезжает из офиса в рубашке Николая. Слухи были и будут – как и их чувства друг к другу. А значит незачем переживать по мелочам. – Я бы предложил заключить пари… – Павел и Кондратий плохо на тебя влияют. Но, – чужие пальцы ловко застегивают пуговицу за пуговицей, – я не против. Привычно и понятно – обнять его пальцы своими, переплести, и губами тыльную сторону ладони мазнуть. – Тогда по рукам.
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.