Остальное неважно

Never cared for what they do Never cared for what they know But I know Metallica «Nothing Else Matters»

      — Сука ты, Эклз! — влетел в кабинет Джейсон: взвинченный, заведенный, ощетинившийся, старающийся казаться злее, чем он сейчас есть, но и на самом деле очень возмущенный. — Ты работы его видел? Гениально! Не отдам! Он мой. В том числе, и будущий подчиненный. Поэтому обойдешься!       Что ж, приветствия от него не дождаться. Дженсен прищурил глаза и лениво откинулся в кресле, принявшись медленно в том раскачиваться. И на нервах Джейсона он тоже сейчас раскачивался, с удовольствием подмечая, как напрягается челюсть, как начинают ходить желваки под кожей и раздосадовано трепещут ноздри. Картина праведного негодования. А Дженсену весело.       — Ты продинамил его с собеседованием, приятель, — не слишком хорошо скрывая торжество, заявил он. — И не тебе теперь решать. Ты должен мне, понимаешь?       Джейсон, вышагивающий по кабинету вдоль оконной панорамы, мимо помпезных грамот и дипломов, остановился перед широким столом и раздраженно сел в широкое кожаное кресло.       Дженсен, забавляясь, наблюдал, как друг размышляет над ситуацией, пытаясь повернуть ту в свою пользу. Задумчиво пожевав нижнюю губу, он сосредоточенно нахмурил лоб, а затем взгляд посветлел, и Джейсон довольно стукнул по столу:       — Я отдам тебе Мэтта! — наклоняясь вперед, чуть ли не растекаясь по гладкому темному дереву, предложил он. — Ты всегда его хотел.       Дженсен лишь рассмеялся и покачал головой. Маннс мгновенно поджал губы — как чопорный старик — и раздраженно мотнул головой.       — Вымогатель, — процедил он сквозь зубы. — Забирай Розенбаума.       Дженсен даже раскачиваться прекратил, так потрясли его сказанные слова. Брови в удивлении поползи вверх, а рот то и дело норовил приоткрыться. Такого он не ожидал! И это было как… как яблоко в саду. То самое, искушающее.       Да он бы с руками оторвал, предложи Джейсон это три дня назад, согласился бы, не думая. Черт, это же Майк! Том, если узнает об отказе, устроит бойкот. И будет прав. Вместе с Майком горы свернуть можно, это будет как конфету у ребенка отобрать!       Дженсен колебался, долго, но все же покачал головой. А Джейсон облегченно выдохнул. Наверное, и сам не поверил, что предложил Розенбаума.       — Дженс, ты же мне друг… — начал он с другой стороны.       Дженсен опять рассмеялся.       — Или не друг. Послушай, — торопливо спеша предложить следующий вариант, — а если мы переиграем все и бросим ради разнообразия жребий?       — Хватит, Маннс, — остановил его Дженсен, впервые за всю беседу перестав развлекаться. — Сам знаешь, все честно. «Правило пяти» — ты сам его придумал, теперь будь мужчиной и прими поражение. Уэллинга не получишь, сам понимаешь. С Харрис мы определись еще неделю назад. И Падалеки тоже мой. Ты опоздал, я успел. Придется на этот раз обойтись тебе Келли.       Джейсон раздраженно поморщился.       — Скотина ты, Дженс. Нам же работать потом вместе. Срабатываться.       Он все понимал. Джейсон тут в своем праве, новичок должен быть с руководителем. Но Маннс облажался, и пусть Дженсен раньше бы воспитанно согласился не воспользоваться его промахом — в другом бы отыгрался — сейчас этого сделать не мог. Потому что Джаред. И он физически не в силах его отдать. Все разговоры изначально были бессмысленны, но Джейсону он этого сказать тоже не мог, поэтому приходилось язвить, острить и быть «сукой» и «скотиной». По-другому не получится. Потому что, опять же, Джаред.       А Джейсон злился и не понимал, в чем причина. Сводил брови, постукивал пальцами по столешнице, прижимал тяжелое малахитовое пресс-папье к документам — делал что угодно, но никак не желал уходить проигравшим.       Дженсен же, размышляя о первопричинах, неуклонно терял весь рабочий настрой. И так какой день! Не мог он сосредоточиться.       — Хорошо, — выпрямив спину, Джейсон поднялся с кресла. — Но мы вас порвем, имей в виду. Это война, Эклз! И будет она кровожаднее гражданской!       Дженсен расхохотался его праведному гневу, поднимаясь вслед за ним. Кресло, покачнувшись, отъехало в сторону, позволяя выйти из-за стола.       — Удачи, генерал! Сообщишь Лорен списки для рассылки? А я, пожалуй, обрадую ребят военным положением.       Джейсон остановился в дверях и угрюмо обернулся.       — Ты ведь наслаждаешься этим, да?       Дженсен широко улыбнулся и развел руками:       — Мы все заложники собственной слабости. Прости, чувак, я не могу иначе.       Раздраженно фыркнув, Маннс ушел и обязательно хлопнул бы дверью, не иди Дженсен следом. Когда тот вышел в приемную, он уже демонстративно захлопывал дверь собственного кабинета.       Лорен, осторожно пригубившая горячий кофе, вопросительно выглянула из-за кружки.       — Надо полагать, розыгрыш прошел в твою пользу, сэр? — иронично произнесла девушка. И у Дженсена возникло непреодолимое желание карикатурно склонить голову. — Поздравляю. Но вы — бесчестный человек, мистер Эклз. Джаред должен быть с Джейсоном. Так правильно — и ты это знаешь.       Дженсен пожал плечами и глубоко, жадно вздохнул: яркий, густой аромат крепкого эспрессо расходился по помещению, щекоча ноздри.       — Сделаешь и мне чашечку, как вернусь? Пахнет божественно! — И вновь вернулся к беседе: — Это его ошибка, я лишь воспользовался ей.       — Что-то мне подсказывает, что это и есть определение бесчестия, — хмыкнула Лорен, отставляя керамическую кружку в сторону, и принялась деловито стучать ногтями по клавиатуре. — Мерзавец ты, Дженсен.       — И твой любимчик, признай.       — Только из-за твоей милой мордашки, — незамедлительно отреагировала девушка и улыбнулась. — Я падка на красивое.       Дженсен, уже направлявшийся к коридору, в ответ громко рассмеялся, в какой раз за это утро. Взгляд привычно скользнул вдоль стен, задерживаясь на наиболее удачных их разработках. В учебных заведениях есть стена славы, а у них — коридор. Молодой и неопытный, но полный энтузиазма и желания расти дальше.       Дженсен остановился перед стеклянной дверью аналитического отдела — вся в матовых разводах, она, казалось бы прозрачная, идеально скрывала содержимое кабинета и полностью характеризовала его суть.       — Харрис! — заглядывая внутрь, окликнул он, а когда поймал взгляд ее смеющихся глаз, мотнул головой в сторону коридора.       Девушка тут же выскочила, решительно цокая каблуками по плитке. Рыжая, длинноногая, эффектная, оно была настоящей драгоценностью его отдела.       — Не подрались? Ты и на этот раз меня продал? — Чудесный человек, пока не открывала рот. — Мне уже можно не разговаривать с тобой?       Дженсен улыбнулся ее нетерпению, но ничего не сказал, развернувшись к расположенному практически напротив творческому отделу.       — Хорошо, давай о другом. Этот новичок, он так хорош, как говорят? — не умолкала Харрис. — Впрочем, что это я. Конечно, хорош, Лорен оценила, но вы же не на внешность смотрите. Дженс, ну не молчи! Я с ума схожу от любопытства. Мы даже ставки делать начали.       — Азартные игры? На работе? — разворачиваясь, неодобрительно спросил он.       — Не строй из себя святого, — небрежно отмахнулась девушка, будучи в курсе о его осведомленности о местном тотализаторе.       Дженсен, не акцентируя больше на этом внимание, распахнул такую же обманчиво прозрачную дверь и пропустил девушку вперед.       Непосредственные владения Джейсона были сейчас… шумными, как и большую часть времени, что Дженсен здесь проработал. Люди оживленно переговаривались друг с другом, предлагали свои разработки, взмахивая разрисованной бумагой, спорили. Но стоило Дженсену зайти, как все в ожидании затихло. Окинув коллектив насмешливым взглядом, он коротко улыбнулся. Нетерпение можно было пощупать рукой, оно зависло напряженным любопытным облаком посреди кабинета. Ни одного равнодушного лица.        Марк Шеппард высказал совершенно гениальную идею, придумав игру. Азарт и дух соперничества, возникающий, стоило только поступить крупному заказу, здорово подхлестывал вдохновение. Последние два месяца они занимались лишь рутиной: доводили до ума старые проекты, обслуживали мелкую клиентуру и лениво дожидались Рождества. Никто уже и не надеялся встряхнуться раньше нового года, как поступил новый заказ, новости о котором распространились со скоростью лесного пожара. Сонное царство в один миг превратилось в самодельное казино и рассадник азарта.       — Уэллинг, Розенбаум, Харрис, Коэн, Келли, Падалеки, — быстро зачитал Дженсен фамилии и окинул вставших людей долгим взглядом. — Прошу в конференц-зал.       Остальная часть, затаившись, наблюдала, как скрываются за широкими дверьми их коллеги. На этом этапе ничего нового он не сказал. Первые четыре фамилии звучали всегда. С уходом Коллинза полтора месяца назад, Келли стал основным претендентом на место в ведущей пятерке. А Джаред проходил по умолчанию.       Дженсен знал, что стоит им закрыть двери, как возникший ажиотаж поспорит с хаосом Нью-Йоркской биржи. В творческий отдел уже принялись заглядывать другие сотрудники, в надежде узнать новости.       Взгляд Дженсена задержался на Джареде: немного растерянный, но заинтригованный, тот вслед за Данниль вошел в конференц-зал. Дженсен видел, как любопытством горят зелено-карие глаза. Его не могли не ознакомить с порядками фирмы. Джаред знал, что будет шестым. Но не знал, что ждет их дальше.       Дженсен заставил себя отвести взгляд. Не сейчас. Сейчас его ждет работа и самая любимая ее часть. Правду говорят о Лос-Анджелесе: жить в этом городе и не быть немного актером — невозможно.       Он смотрел, как все рассаживаются, оглядывал каждого цепким взглядом и мысленно кивал. Даже в выборе места был свой особый ритуал, значение которого тоже часть игры. Все правила к ней складывались из подобных мелких деталей.        Том и Майк сели напротив друг друга. Уж они-то знали, что вместе играть не будут. Дженсен мысленно пообещал себе, что Том никогда не узнает об упущенной им возможности. Поколебавшись, Харрис присела рядом с Розенбаумом. А Коэн, кинув на девушку насмешливый взгляд, примостился рядом с Томом. Келли недолго сомневаясь, присоединился к нему, оставив Джареду место напротив.       Дженсен коротко улыбнулся. То, как они сели, говорило об их предположениях в намечающейся кампании. Он обожал этот момент, когда они заходят в кабинет, поколебавшись, рассаживаются, таким образом высказывая свое мнение. И в молчании застывают, смотря на него.        Конечно, по остроте ощущений, с его расшаркиваниями с Джейсоном это не сравнить, там была своя, особенная атмосфера. Они начинали дележ сразу после окончания партии. В этот раз, из-за застоя в делах, их пикировка затянулась почти на два месяца, а когда ушел Миша, ставки поднялись до небес. Долго пустующее вакантное место до последнего не позволяло определиться с командой. Появись новичок до заказа, он должен был начинать с руководителем. Но они не были уверены, что он появится, и тогда шестого пришлось бы выбирать из того, что есть. Раньше, при Мише, это обязательно был бы Брок. Но теперь…       Но теперь у них есть Джаред, а Джейсон потерял возможность взять его себе. Дженсен не мог отдать парня. Даже за Тома и Майкла под собственным руководством. Джаред как всегда, сам того не ведая, вносил беспорядок и непостоянство в его размеренную жизнь.       Дженсен любил игру. Она была приятным разнообразием, разгоняла кровь, пробуждала азарт — адреналин — и позволяла вспоминать студенческие годы, когда адреналина в его жизни было более чем достаточно. Потом тоже хватало, но никогда такого, почти спортивного.       В их противостоянии правил и договоренностей было больше, чем в преферансе. От самых абсурдных и откровенно нелепых до четко оговоренных и неизменных. Лорен знала их все. Остальным же известно было только три: право первого хода за победителем; он же объявляет участников новой игры; и в игре всегда, если он появился, участвует новый специалист. От этого и отталкивались все ставки. Когда Марк предложил подобный сопернический альянс, он даже не подозревал, какой отклик это вызовет у окружающих.       Дженсен вновь осмотрел присутствующих внимательным взглядом и сел во главе стола. Ненавидя проигрывать, он обожал победы, которые и позволяли здесь сейчас присутствовать, и обожал наблюдать, как они сомневаются, правильные ли сделали предположения. Он видел, как Данниль, шепча губами, пытается определить, пришел ли он сюда победителем или проигравшим в предвыборной партии. Том просто ждал, больше развлекаясь. Свою точку зрения он высказал, сев по правую руку от Дженсена. И, как обычно, угадал. Остальные же…       — Не тяни, Дженс! — не выдержав, взмолился Майкл. — Мы два месяца мариновались и ставки меняли каждый день. Давай уже!       Краем глаза Дженсен уловил удивление Джареда и мысленно кивнул: так и есть, никакой субординации, пока идет игра. Но тот и так уже должен быть в курсе.       Дженсен удобнее расположился в кресле и прижал спину к холодящей кожаной обивке.       Прошлая победа была за ним, и он выбирал первым. А выбор всегда начинался одинаково: Уэллинг или Розенбаум, Розенбаум или Уэллинг.       — Извини, Майк, на этот раз мы по разные стороны, — произнес он.       Наигранно разочарованный, тот вскинул вверх руки.       — Я поражен в самое сердце, — и противореча себе, довольно потер блестящую лысину. Сел-то он по левую сторону.       Дженсен никак не прокомментировал пассаж и повернул голову к Уэллингу.       — Том, ты со мной, — озвучивая уже очевидный факт.       Том фыркнул, этим показывая, что он и не сомневался. Знал бы он, что предложил Джейсон, так носом сейчас бы не вертел. Но он не узнает.       Дженсен посмотрел на нетерпеливо ерзающую в кресле рыжую девушку.       — Данни, ты должна сидеть по правую сторону от меня. В этот раз я тебя не продал, дорогая.       В досаде стукнув ладошкой по столу, Данниль резко поднялась с кресла, обошла стол и села на место подскочившего Коэна. Вот и пытайся после этого угодить женщинам. Мэтт сделал несколько шагов и остановился, не спеша обходить стол.       — Иди, давай, — словами подтолкнул его Дженсен. — Джейсон будет рад поприветствовать тебя в своей команде.       Он подождал, пока парень сядет, и оглядел последних участников.       — Джен, — угрожающе протянула девушка, все еще не смирившаяся с собственным просчетом.       Ответив ей ничего не выражающим взглядом, он все-таки обернулся к Келли. Скупо улыбнулся его нетерпению. О боже, как же он любил побеждать! Не только утереть нос Джейсону. Он любил приходить в этот кабинет, садиться в это кресло и читать в их жестах, движениях, глазах предположения. Любил, когда напряжение достигало наивысшей точки, и только тогда раскрывал карты, одну за другой. Медленно. Невыносимо медленно. Это как покер. Роял-флэш вы уже упустили, стрит-флэш ушел на втором круге. Осталась последняя карта. Плохо блефуете, господа. Всего лишь одна пара.       — Брок и Джаред, меняйтесь местами. Ваши команды сидят напротив вас.       Как только они пересели, Дженсен довольно хлопнул в ладоши.       — Правила вам всем давно известны, но повторюсь: с соперниками общение в рабочее время сводим к нулю и только по необходимости, ведем себя корректно, не забываем, что мы взрослые люди. В этот раз решили не запрещать для взаимных пикировок использовать корпоративную почту. Все дебаты только там. Информацию по заказу Лорен уже рассылает. Сегодня ознакомление, завтра начало. Свою команду жду в девять утра в моем кабинете, и захватите кофе, сидеть будем долго. Пожалуй, на этом все, свободны. — Дженсен привычно выдал положенную информацию, одновременно на планшете открывая почту и убеждаясь, что рассылку Лорен уже подготовила. Поколебавшись, он поднял голову на встающих коллег и неохотно сказал: — Джаред, пожалуйста, задержись.       Когда остальные вышли — каждая команда в разные двери — он кивком предложил парню сесть обратно.       Его обязанностью как руководителя, было убедиться, что у того все в порядке. Он сам так захотел, сделал все возможное, чтобы тот был здесь, а теперь начинал жалеть. Потому что тяжело, все равно слишком тяжело для него.       — Это было сильно! — первым заговорил Джаред. Дженсен поймал его воодушевленный взгляд, только сейчас замечая и неприкрытый интерес, и едва сдерживаемый заразительный энтузиазм. — С ума сойти, вы всегда так?!       Захотелось улыбнуться его откровенной увлеченности игрой. «Добро пожаловать в мой мир, Джаред».       — Только когда есть крупный заказ. — Дженсен привычно потер шею, собираясь с мыслями, отвлекаясь от искренней улыбки. — Думаю, тебе уже все рассказали, но хотелось бы убедиться в этом.       — Уже ввели в курс дела, мистер Эклз, — бодро ответил тот.       — Дженсен, — поправил он. — Следующие дни мы только что ночевать вместе не будем. Никакой субординации. Так проще, поверь.       — Дженсен, — послушно согласился Джаред, кивая и вновь быстро улыбаясь.       — Несмотря на то, что Джейсон твой руководитель, по всем вопросам, пока идет игра, обращайся ко мне, — озвучил он очевидный факт. — Боюсь, неторопливо осваиваться времени не будет. Обычно проходит неделя-две, это позволяет привыкнуть и подготовиться. Но тебе придется вникать на ходу. Не бойся задавать вопросов.       Джаред рассмеялся.       — Такой фобии не имею, — улыбаясь, сообщил он то, что Дженсен и так знал.       — Тогда не буду больше задерживать. Увидимся завтра. — Дженсен все-таки улыбнулся в ответ, так заразителен был веселый взгляд, но стоило парню покинуть конференц-зал, как улыбка сползла с лица.       Он подошел к двери, щелкнул замком и вернулся обратно к столу, где, опустошенный, сел в кресло. Он опустил голову, ероша руками короткие волосы, и почти чувствовал, как они становятся длиннее, завиваются и тяжелыми локонами падают на стол. Опять, в какой раз за эти дни Дженсен возвращался в прошлое, стоило лишь немного расслабиться. И внутри тут же начинало все переворачиваться.       Джаред, господи, Джаред! Он не знал, что с ним делать, не знал, что делать с собой. Как реагировать, как не реагировать, как перестать. Как не быть эгоистичным засранцем и не забирать его себе, а потом жалеть, что это сделал. Хотя не жалел он, но желал жалеть. И так сильно хотел успокоиться.       Работа помогала, как всегда, но не забирала память. Он отдавался делу полностью — энергию, мысли, тело, морально и физически себя истощая. Полная отдача. Не думать, а действовать, говорить, решать. И только оставшись один, отпускать. Издевательство над собой, но так же единственный правильный способ справиться с ситуацией. Не потеряться. Как чуть не случилось тремя днями ранее, стоило Джареду постучаться в дверь его кабинета.       Наверное, это был шок. Он до сих пор помнил то безумное чувство изумления на грани паники. Разум решил, что у него галлюцинации. А затем Лорен, деловито стуча каблуками, прошла к столу и положила перед ним запрошенную анкету. Имя в файле подтвердило, что нет, не галлюцинация. Чувство, которое при этом ощутил Дженсен, можно было охарактеризовать как тайфун. Оно образовалось в груди, билось и рвалось из нее, вызывая во всем теле легкое онемение. Равнодушным он не остался, да и не ожидал он от себя равнодушия, Джаред навсегда остался для него Джаредом. Но он стал прошлым.       Дженсен почти не запомнил их встречу в кабинете. Чтобы не свихнуться, мозг сам переключился, заставил приподняться, протянуть руку, улыбнуться. Провести это чертово собеседование. Говорить, рассматривать, спрашивать, анализировать. Вот он — Дженсен, респектабельный директор по рекламе, узнает, требует, решает, взвешивает и выносит вердикт, и вот он Дженни-Дженсен, панически забился в угол, не зная, то ли бежать к «нему», то ли от «него».       Стоило Джареду уйти, как Дженсен, стуча бутылкой о край стакана, налил подаренный по какому-то поводу виски и быстро опрокинул его в себя. Еще. И еще.       Потом, когда алкоголь жаркой волной стек в желудок, а в голову ударил хмель, он не понимал, почему так резко отреагировал. Наверное, виной всему была неожиданность. Дженсен просто не успел подготовиться. И не знал, как себя вести. Зато понял, как чувствовал себя Джаред, когда Дженни не узнала его. Как на минном поле, сказал тогда парень. Только у Дженсена не было заготовленного объяснения их знакомству, а Джаред не терял памяти. Так что в его случае… да, мина все-таки взорвалась.        Дженсен ушел с работы раньше обычного, решив, что даст себе время. Зашел в бар — в четыре часа дня! — и заказал еще виски. В тот же момент позвонил возвращавшийся с совещания Джейсон и сообщил, что у них новый крупный заказ и два дня, чтобы разобраться с последними участниками. Вот тебе и время. Как только его не стало, Дженсен понял: Джареда он Маннсу не отдаст. О чем и сказал тому по телефону, извещая о новом сотруднике. Сыграет грязно и бесчестно, но парня себе оставит. Потому что не может отпустить, физически, как бы не боялся своих реакций. Бармен подливал, а Дженсен машинально выпивал крепкий напиток, и с каждым глотком ему становилось все лучше и лучше. Тогда у него было целых 48 часов, чтобы взять себя в руки и подготовиться к встрече с Джаредом. Справиться.       И он действительно справился.       Дженсен болезненно сморщил лоб и помассировал пальцами виски. Это как задержать дыхание и на одном выдохе проговорить два часа. За все собрание он не смотрел и не думал о Джареде, и в то же время ни на секунду не забывал и не упускал из виду. Чувствовать его рядом было так же легко, как дышать — не концентрируешь на этом внимание, но не можешь не делать. Вот такой вот Джаред.       Год прошел. Самый сложный, так изменивший жизнь Дженсена Эклза, год. Он многое для себя решил, во многом изменился и, похоже, возвращается к тому, с чего все начиналось. А Дженсен уже опасался последствий. Еще одного такого января он не переживет.       В ответ на его мысли рука заныла, напоминания о произошедшей аварии и последующих за ней событиях.       Он не любил вспоминать время сразу после Джареда, то насмешливо-теплое январское солнце, когда кости ломало от невозможности свободно двигаться, а душа рвалась в другое тело — женское, уже привычное и не изъеденное болью. Но, как тогда и предполагалось, он смог справиться. Теперь же такой уверенности не было.       Дженсен с силой сжал короткие волосы, напоминая себе, что они его. Короткие.       

***

      Следующее рабочее утро началось с деловито снующей по кабинету Данниль. В ожидании остальных, она подсоединила свой планшет к интерактивной доске и принялась выводить на нее графики. Дженсен распечатывал последние инструкции, сверяясь со списком, когда дверь открылась, впуская Тома и Джареда.       — Наконец-то! — Девушка тут же поднялась и принялась подталкивать парней к столу. — Быстрее, начинаем! Розенбаум с утра светился как рождественская елка. Как же я ненавижу его случаи озарения! Ничего веселого здесь нет, Том!       Усадив парней по правую и левую руку от Дженсена, она подошла к доске.       — Ты же не против?       Дженсен, не возражая, махнул рукой, с улыбкой наблюдая за стремительными, уверенными движениями девушки. Он восхищался ей. Закончившая годом позже один с ним курс, она была лучшим его аналитиком. Женщина и единственный постоянный участник игры из его отдела, Данниль как всегда рвалась в бой. За то и ценили. Огонь. Он на нее засмотрелся и в который раз пожалел, что у них не сложилось ни в университете, ни сейчас. Она была слишком умна, чтобы позволить себе увлечься Дженсеном Эклзом. А он слишком много гулял и веселился тогда, и ценил и уважал сейчас, чтобы попытаться как-то это исправить. Но все равно жалел.       — Итак, предыстория, — начала девушка, привлекая внимание к высветившемуся на доске первому слайду. — У нас есть всеми известная сеть развлекательных комплексов и парков «Веселый Роджер». Когда-то одна из первых и любимых детьми игровых площадок, он превратился в нарицательное место, говорящее о самых худших детских праздниках. Провести там день рождения стало созвучно признанию, что у тебя дурной вкус. Но не более как два месяца назад, основатель и главный акционер Роджер Рокфеллер скончался после длительной болезни в возрасте восьмидесяти семи лет.       — Из тех самых Рокфеллеров? — удивленно спросил Джаред, быстрыми широкими движениями делая заметки в блокноте.       — На самом деле нет, — ответил Дженсен. — Но фамилией гордился.       — В этом и заключалась основная проблема «престолонаследия», — продолжила Данниль. — Потому что единственная и горячо любимая дочь Роджера вышла замуж за — внимание — Лютера Моргана. Еще одна громкая фамилия, не имеющая никакого отношения к сильным мира сего. Работяга. Папочка уперся, слишком близко к сердцу принимая склоки своих тезок, но, по моему мнению, главную роль тут все же сыграл пустой карман будущего зятя. Современные «Ромео и Джульетта» или «Алладин», в зависимости от трактовки. Сказка реального мира. Когда внуку так и не дали его фамилию, Роджер вычеркнул дочь из завещания, лишив ее вместе со всеми потенциальными отпрысками наследства, которое, к слову, к тому моменту уже уменьшилось на пятнадцать процентов. Но на закате жизни, измученный хроническими приступами подагры, он все-таки раскаялся и вписал в завещание единственного оставшегося в живых родного человека — внука Генри Моргана.       — Генри Морган под флагом Веселого Роджера, — усмехнулся Том. — Неудивительно, что Майки в восторге.       — Семейка действительно любопытная. Но к нам отношения на самом деле не имеющая. Главное другое: условие, с которым внук может вступить в наследство. А именно: сохранить дело жизни деда, развлекательный комплекс «Веселый Роджер». Сейчас бизнес практически не приносит прибыли и грозит вот-вот стать убыточным. Но поскольку у деда так же имеется немаленький кусок недвижимости, оценивающийся по самым скромным прикидкам в пять миллионов долларов, отказываться от бизнеса, пусть и не прибыльного, не логично. Наша задача в следующем: вычерпывать воду из трюма и не дать кораблю утонуть. Не противореча условиям завещания, естественно.       — Я обожаю твои метафоры, детка, — поднимаясь и подходя к доске, чтобы вывести завещание, заговорил Дженсен. — Но в нашем случае правильнее будет сказать «поднять со дна морского», потому что с точки зрения рыночного потенциала, корабль уже затонул.       — Эх, Рози здесь нет, — вздохнул Том и подмигнул Джареду. — Я обожаю слушать наших аналитиков. Ты тоже их полюбишь.       — Не сомневаюсь, — засмеялся Джаред. — Я уже очарован.       — Ну. — Данниль выгнула бровь. — Какие будут идеи, господа?..       Они все утро потратили на рассуждения о возможных вариантах развития. Дженсен набросал содержание нескольких потенциальных бизнес-планов, предоставив уже Тому и Джареду высказываться в пользу графической части проекта. Но к обеду у них не было даже черновой идеи, от которой они смогли бы отталкиваться.       Когда Лорен заглянула в третий раз, Дженсен захлопнул ноутбук и объявил перерыв. В кафе, расположенное на последнем этаже здания их офиса, отправились все вместе, и уже намеревались было продолжить обсуждение, как Данниль категорически встала в позу, решительно заявив, что не желает ни слова слышать о работе. В заключении она кивнула в сторону расположившихся на другом конце помещения Джейсона с его командой. Майк дружелюбно помахал рукой, заставляя Дженсена скрипеть зубами лишь от одного своего счастливого вида. Всем и давно известно: довольный Майкл — гениальный Майкл. Копирайтер, а по совместительству внештатный гений, свои идеи он рожал неожиданно и только в приступе вдохновения. Которое совершенно невозможно предсказать, как и то, поможет ли он тебе в игре или будет мертвым балластом. В этот раз Дженсен поставил на Тома, их без пяти минут арт-директора, мастера художественной стилистики и просто талантливого человека. Была надежда и на аналитические способности Данниль с ее вечным неутомимым энтузиазмом. И, конечно, Джаред. Он мало знал о его рабочих качествах, но был свидетелем неоднократного проявления неординарного мышления. У них есть все шансы на победу. Если только Майкл не включил свой гениальный мозг.       — Шеф, наш креативный директор показывает твоей спине фак, — прокомментировал Том.       — Он просто злится, что Дженсен увел у него Джареда, — рассмеялась Данниль, придвигая меню и быстро пролистывая страницы. — О котором я до сих пор, кстати, мало что знаю. Джаред, ты исправишь это досадное недоразумение?       Джаред озадачено посмотрел на Дженсена:       — Увел меня? — приподняв брови, уточнил он.       Первым рассмеялся Том, а уже потом и Дженсен, не ожидавший, что тема всплывет так быстро, но не собирающийся отрицать очевидное.       Ответил Уэллинг:       — Новичок всегда должен быть с руководителем. Твое присутствие здесь результат бесчестного поведения со стороны Дженсена.       Дженсен, признавая сказанное, обезоруживающе развел руками в стороны и наблюдал, как Джаред смущенно трет шею, а затем, противореча собственному виду, тут же весело смеется.       — Да, я это сделал, — подтвердил Дженсен, слушая яркий, заразительный смех.       — Ты иногда такая бесчестная сволочь, Дженсен, — вставила Данниль. — Но в этот раз я тебе благодарна. Ну, Джаред, я жду, расскажи, что привело сюда, к нам.       Дженсен расслаблено расставил ноги и отодвинул меню. Рядом с Джаредом было просто, как и всегда. И пока он не оставался наедине с собой и возвращающимся прошлым, проблем не возникало. Дженсен с легкой улыбкой наблюдал, как парень коротко рассказывает о курсах дизайна. Он уже слышал это раньше, в кабинете. К сожалению, информация не позволяла понять, ни почему тот еще не женат, ни как дела у Дженни.       — У меня нет опыта, а вы фирма новая, хоть и считаетесь дочерней компанией ArtMarketing Creature. Когда мой учитель на курсах по дизайну узнал об освободившейся вакансии и проводимом конкурсе, рекомендовал меня как молодого специалиста в области рекламного дизайна. И вот я здесь, — закончил Джаред.       — Креаторы везде влезут, — покачала головой Данниль. — Но в этот раз они с выбором не ошиблись!       — Они были, есть и будут большим боссом, малыш. — Том сочувственно похлопал ее по руке, лицом выразив все, что он об этом думает. — С ними приходится считаться.       Девушка согласно кивнула, а на вопросительный взгляд Джареда пояснила:       — Решающее слово за всеми нашими проектами всегда идет сверху. Полгода назад была не очень приятная ситуация, когда нам не согласовали заказ. Не к нашей сфере деятельности относится, сказали. Марк, наш генеральный, был в бешенстве, пришлось отдать выгодного клиента. С тех пор мы их недолюбливаем, хоть наши непосредственные боссы, — Данниль кивнула на Дженсена и указала на Джейсона, — и выходцы оттуда.       Дженсен, чтобы не забивать мысли Джареда политикой компании, вызывающей у него самого головные боли не первый месяц, перевел разговор на конкурс, в котором тот участвовал, чтобы попасть на собеседование.       А затем, предоставив задавать вопросы Данниль, отодвинул тарелку и откинулся на стуле. Приятно было видеть, как Джаред легко и непринужденно притягивает к себе все внимание за столом. Парень влился в коллектив, словно всегда был его частью. Уже перебрасывался шуточками с Томом, незамысловато флиртовал с Данниль и без стеснения улыбался своей улыбкой на двести двадцать вольт ему, Дженсену.       Он чувствовал себя своим. И Дженсену не могло это не нравиться. Но чем больше он смотрел на парня, чем больше вспоминал в его движениях того, прошлогоднего, Джареда, тем сильнее убеждался, что у него в жизни не все гладко. Скованность ли в движениях позволила прийти к такому выводу, или же спрятанная за смехом и энтузиазмом растерянность, но Дженсен это видел. И удивился, как не заметил раньше. Тот надлом, который исчез на третьей неделе их совместной жизни, вновь появился. И что проблема завязана на отношениях, Дженсен не сомневался, только такое могло серьезно вывести Джареда из равновесия. Но вот причина…       Вопросы, ответы на которые он отказался узнавать в прошлом году, возникали в голове сейчас. А задать он их не мог.       Джаред, смеясь, рассказывал о своих собаках. Дженсен же видел лишь надлом, хорошо скрытый, зарубцевавшийся, но не прекративший нарывать. И думал. Он всегда считал, что парня в будущем ждет только счастье, поэтому спустя год убедиться в другом было… почти больно.       Тогда, лежа на реабилитации в частной клинике, Дженсен о многом размышлял, много предполагал. Тело не слушалось, не до конца сросшийся перелом ныл и мешал спать, мысленно Дженсен рвался к Джареду и безумно скучал. Пока Крис и Стив возились с ним как с ребенком, пока мама рыдала над его постелью, а отец неуверенно переминался в дверях палаты, он думал только о Джареде.       Дженсен до сих пор не знал, как сумел пережить тот месяц. Запертый в собственном теле, наедине с разрывающими голову мыслями, он мог лишь беспомощно стискивать зубы и терпеть. Его ни на минуту не оставляли одного, а он чувствовал себя самым одиноким человеком на свете. Врачи все списывали на стресс и продолжительную кому, а он мысленно смеялся вслед всем их предположениям. И все время пытался понять, теперь, когда стал собой, были ли его чувства чувствами Дженни, или же они его. И не мог. Потому что не знал, чего в нем больше, горечи потери или же настоящего чувства. Он так и не решился тогда узнать ответ. Наверное, испугался, что узнав правду, не сможет с ней смириться. Проще было оставить Джареда вместе с Дженни — его теперь невестой — и думать, что чувства были и остаются отголосками ее чувств. Потому что неизвестно, что хуже: бояться узнать правду, или, узнав ее, обнаружить, что не можешь с ней жить.       Позже, когда физическая беспомощность отступила и врачи подтвердили, что он вскоре встанет на ноги, стало немного проще. В то время он смог по-настоящему примириться с отцом. Только едва не потеряв сына, тот признал его право самому решать как жить. Дженсен в ответ ненавязчиво продемонстрировал, что бессмысленно прожигать жизнь больше не намерен, после лечения так и не возобновив походы на однообразные вечеринки, завершающиеся обычно ночевками в чужих постелях. И не важно, что заслуги в этом было больше Джареда, показавшего, что может быть иначе. Дженсен так решил. Поэтому с еще большим рвением кинулся в работу. Скоро должна была начаться весна, он всегда любил это время года, и как никогда ждал приходящие вместе с ней перемены. Собственное рабочее место встретило кипой бумаг, скопивших за длительный период отсутствия и пустым столом напротив. Оказалось, что Джейсон, его приятель еще с колледжа, а последние четыре года и постоянный партнер, перешел креативным директором в другую фирму. Но не прошло и двух недель, как в дверь постучал Марк Шеппард, бывший финансовый, а нынче генеральный директор дочерней фирмы, с предложением должности директора по рекламе и с возвращением к Джейсону в напарники. Дженсен согласился сразу же. Времени думать о Джареде больше не осталось. Он старательно заполнял его работой. Крис и Стив, обрадованные прекращением его ночной жизни, жаловались, что теперь его не застать из-за новоприобретенного трудоголизма, считали, что ему нужно прийти в себя, звали на аппалачскую тропу, на соревнования, утверждая, что там он быстро придет в форму, и опять же, вновь выражали недовольство его постоянной занятостью. Но всячески поддерживали. А Дженсен не мог не работать. Они поднимали фирму на ноги, как младенца. Дел было много. И именно тогда Марк придумал игру, в дальнейшем ставшую самым главным их развлечением. Дженсен заставлял себя забывать. Иногда получалось.       Поэтому он не мог сейчас подойти и спросить «Эй, парень, что случилось? Ведь еще год назад ты был счастлив, влюблен и готов жениться». Он лишил себя этого права.       Но он мог стать ему другом и узнать его жизнь заново. Пожалуй, Дженсен был обречен на это, потому что уже сейчас один вид открыто улыбающегося парня вызывал в нем радость и желание защитить эту яркую, но немного скованную улыбку.       — Кольца на пальце я не вижу, — уловил он голос Данниль, и машинально смял в руках оранжевую салфетку. А она, склонив голову, игриво улыбнулась и продолжила: — Но девушка у тебя, наверное, есть?       Джаред, сложив губы в беспомощной улыбке, качнул головой:       — Нет, сейчас нет.       Давай же, Данниль, спроси, почему и как долго!       — Не переживай, — встав из-за стола и хлопнув парня по плечу, встрял Том, убив этим надежды Дженсена на дальнейшее развитие темы. — Все мы одиноки. С такой работой времени ни на что не остается.       — У меня собаки есть, — слабо возразил задвигавший стул Джаред.       — А твоим собакам, — Данниль доверительно приобняла его за плечи, — придется жить здесь. Поверь, страннее от этого наша контора уже не станет.       Они направились к лифту, оставив Дженсена наедине осознавать тот факт, что Джаред не только не женился на Дженни, но и расстался с ней. Знание, с которым он не знал что делать.              Ночью он не смог уснуть. Бессонница, постоянная гостья январских ночей, вернулась впервые за долгое время. Только под утро усталые глаза стали закрываться, и Дженсен провалился в поверхностный беспокойный сон.       Причина была в сомнениях. Правильный ли выбор он сделал, решив не вмешиваться в жизнь Джареда? Могли ли его выводы тогда быть неверными? Есть ли у него шанс хоть что-то исправить? Вопросы, задать которые он не решался даже себе. Дженсен и припомнить не мог, когда в последний раз так обвинял себя за нерешительность. Стоило Джареду появиться, твердая земля ушла из-под ног, а способность логически мыслить улетала в трубу. А тот, что характерно, не имел ни малейшего об этом понятия.       — Выпей кофе, на тебя смотреть больно, — отвлекла от ночных мыслей Лорен, ставя на стол ароматно пахнущий эспрессо.       Дженсен, с силой потерев виски, благодарно кивнул:       — Я почти готов на тебе жениться?       — Где ты был полгода назад, пока я еще была заинтересована, — и подмигнула, заставив Дженсена улыбнуться в ответ. Тяжелая ноющая боль в голове никуда не делась, но вместе с кофе с ней получалось мириться.       Причина же его бессонной ночи показалась на пороге, когда Лорен выходила из кабинета. Они забавно переминались, уступая друг другу дорогу, пока Джаред не смог боком протиснуться в кабинет, избегая вездесущих рук девушки. Увидев, как Дженсен насмешливо улыбается их реверансам, Джаред смущенно потер шею, но все же взмахнул приветливо рукой.       Как только Лорен скрылась за дверью, Дженсен тихо рассмеялся. Теперь становилось понятным, в ком девушка сейчас была заинтересована.       — Ты и опомниться не успеешь, как она тебя на себе женит, — предупредил он, жестом указывая на свободный стул.       — Думаю, я смогу ее убедить этого не делать, — хмыкнул Джаред в ответ и потянулся к лежащим рядом папкам. — Это по проекту?       — Да. — Дженсен поддержал решение заняться работой. — Пока Данниль с Томом не подошли, можешь ознакомиться с динамикой существования стандартного развлекательного комплекса. Я сделал подборку с указанием как развивались они на разных этапах своей деятельности, и что помогло им удерживаться на плаву или же быть популярными, — Дженсен перегнулся через стол, указывая на нужные цифры в раскрытой таблице. — Несмотря на то, что наша задача лишь в предложении работающей оригинальной идеи и визуальном ее представлении, не лишнее, если она будет подкреплена реальными фактами. Их антикризисный управляющий человек консервативный, а главное слово остается за ним.       Джаред, задумчиво сведя брови и постукивая карандашом по нижней губе, принялся проглядывать таблицы. Дженсен же выпрямился в кресле, вновь потер виски и отпил кофе. Утро только начиналось, а он уже был уставшим.       — Тут больше экономики. — Джаред нахмурился сильнее, пальцем прослеживая изменения на графике и сопоставляя его с прилагающейся таблицей. — Разбираешься в ней? Для меня часть написанного не имеет никакого смысла.       Дженсен пожал плечами.       — По образованию я маркетолог. Экономический курс входит в область моего обучения. Из-за него теперь приходится заниматься и ограничением Джейсона реальностью окружающей действительности.       В чем была своя ирония, потому что именно у Дженсена по жизни чаще всего были проблемы с мировосприятием. Но у них давно сложилась подобная практика: анализ рынка, разработка стратегии, выбор каналов реализации оставались за Дженсеном. Джейсон же, как наседка скакал над копирайтерами и дизайнерами, стимулируя их мозговую деятельность, пока напарник с помощью небольшого количества помощников, следил и контролировал процесс. В период крупного заказа на начальном этапе они, как сейчас соревнуясь, разделялись, и только по завершению игры приступали к стандартной схеме работы.       — Это игра, — Джаред в своих мыслях тоже пришел к ней, — своего рода стимулирующий механизм, но временные рамки сжаты до пределов. Сложно поверить, что нам хватит времени.       Дженсен, отпив кофе, коротко хмыкнул и покачал головой.       — Его и не должно хватать, как бы нам ни хотелось. Короткие сроки тоже подогревают интерес. Марк придумал это соревнование, потому что оно азартно и играет роль катализатора, но не дает времени надолго выпасть из рабочего процесса. — Дженсен озвучил не все причины, и было интересно, догадается ли Джаред об остальном.       Тот задумчиво кивнул, отодвинул папку в сторону и внимательно посмотрел в ответ, сложив губы в легкой улыбке:       — Но ведь причина еще и в нежелании обострять отношения между участниками, я прав?       Дженсен не смог сдержать широкой улыбки, ей же отвечая на вопрос. Джаред сделал правильные выводы, когда многие даже не задумывались о данном аспекте. Головная боль и бессонная ночь немного отошли в сторону.       — Одна большая дружная семья, — резюмировал Джаред.       — Именно.       Когда подошла Данниль, Дженсен коротко обрисовывал политику компании, не вдаваясь в подробности, но и не скрывая. Очень скоро Джаред поймет, что у них, как и везде, есть свои подводные камни. Хотя его с талантом не видеть плохое, может это и обойдет его стороной.       Дженсен, неторопливо отвечая на оживленные вопросы, почти забыл, что они сейчас на работе, в его кабинете, мысленно вернувшись к их разговорам дома за включенным телевизором под остывающую пиццу. Что-то сейчас в непринужденности их беседы было отголоском тех дней. Но, слава богу, пришла Данниль, не дав Дженсену еще глубже погрузиться в воспоминания.       — Бурная ночка? — пошутила девушка, сразу же заметив и его усталый вид, и покрасневшие от недосыпа глаза, но выглядела скорее обеспокоенной. — Я думала, что студенческие годы остались далеко позади.       — Я всю ночь думал о тебе, — искренне ответил Дженсен, перехватывая потянувшуюся ко лбу ладонь. — Все в порядке, Данниль. Не ревнуй. Эту ночь я провел в своей постели.       Девушка фыркнула в ответ, руку убрала, но не перестала выглядеть обеспокоенной. Несмотря на то, что учились они вместе, впервые за долгое время встретились только после аварии уже здесь, в фирме. Данниль прекрасно была осведомлена о его бурном прошлом, но так же знала, что сейчас причиной его бессонных ночей будут скорее отголоски затяжного лечения, чем загул среди недели. Потому и переживала, пряча заботу за набившей оскомину шуткой.       Да, он все-таки жалел, что у них ничего не вышло.       Дженсен уловил взгляд Джареда, который любопытство не очень успешно прятал за напускной непричастностью к беседе. Тот не мог не заметить противоречивости в словах и поступках девушки и, теперь, вероятнее всего, гадал, в чем причина. Дженсен не спешил ответить на его вопросы, справедливо рассудив, что если захочет знать ответы, он задаст их сам.       В том, что их отношения с Джаредом строились теперь среди социума, был свой, противоречивый диссонанс. Раньше они находились за гранью остального мира. Были только потерявшая память Дженни и Джаред. Теперь же — люди, повседневные дела, социальные рамки окружали их со всех сторон. Это было иначе: сложнее, труднее, реальнее. Что, возможно, и к лучшему. Ему до сих пор не составляло труда настроиться на Джареда, а тот всегда легко вписывался в любой коллектив. Дженсен знал, несмотря на сложности, у них получиться стать кем-то друг другу: приятелями, может быть и друзьями. И в этот раз все будет по-настоящему.       Только воспоминания не давали жить спокойно. Дженсен почти жалел, что знал Джареда раньше, и не мог перестать думать об этом. Джен в нем неожиданно оживала и мучилась вопросами, которые не хотел, да и не должен был задавать Дженсен.       Поэтому — да, он жалел в такие минуты о прошлом годе, но не мог не признавать влияния, которое на него оказал тот период. Он смог переосмыслить свою жизнь после встречи с Джаредом, и то, что привлекало раньше, потеряло былое значение. Следовало смириться, что лишь к тридцати годам он, наконец, повзрослел, и не без чужой на то помощи. Предложение Марка весной подвело итог его взрослению. Дженсен никогда бы не стал тем начальником, которым являлся сейчас, не знай он Джареда, и не стань он, благодаря ему, воспринимать окружающий мир иначе.       Эта же осознание помогло ему наладить отношения с отцом. Авария тому причиной или способность Дженсена видеть ситуацию не только со своей стороны, но отец изменил свое мнение о нем. А на день рождения подарил ключи от двухэтажной квартиры в спроектированном им доме со словами: если строить не хочешь, то хотя бы живи. Пожелание звучало двусмысленно, и в нем было куда больше горечи потери, чем Дженсен хотел услышать. Но не мог не оценить. И не стал отказываться, как сделал бы это годом ранее, запальчиво утверждая, что добьется всего сам.       Подготовка к переезду пошла ему на пользу. И так занятый работой, походами к физиотерапевту, он уделял тогда внимание и ремонту с обстановкой нового жилья. Времени думать не оставалось. Когда к лету закончился косметический ремонт, и квартира была готова, Дженсен перевез все вещи и облегченно выдохнул. Многие решения он в ту весну принимал, опираясь на Джареда. Убегал ли от него, стремился к лучшему, но на месте не стоял. Летом стало проще. Ему нравилась новая квартира недалеко от места работы, нравилась сама работа. И новая должность, принесшая в его жизнь львиную долю ответственности, тоже нравилась.       Вернувшиеся с соревнований в Европе, Крис и Стив звали на следующие, уже в Америке, если не участником, то хотя бы посмотреть. И Дженсен согласился, взял в середине лета неделю отпуска, болел за ребят, радовался их победам, утешал после поражений. И сам пару раз прыгнул с парашюта, вспомнив студенчество, хотя врач настоятельно не рекомендовал. Было все равно. То чувство свободы, которое появлялось, стоило лишь шагнуть в небо, стоило многого. Длительная депрессия отошла. И именно в небе Дженсен, наконец, почувствовал твердую почву под ногами.       Он не забыл, но смирился. И смог уверенно смотреть в будущее. Тогда впервые мелькнула мысль увидеть Джареда. Не просто жажда быть рядом, которую он упорно глушил все это время, а осознанная мысль готового к последствиям человека. Но, вспомнив зиму, сопровождавшуюся физическим и эмоциональным бессилием, приведшую к тому, о чем Дженсен до сих пор не любил вспоминать, и затяжную весеннюю гонку в попытках забыться, он отказался от этой идеи. Испугался, что не справится с последствиями. Отложил вопрос на потом, а потом случилось то, что случилось: ArtMarketing весьма категорично продемонстрировало свою точку зрения, разразился скандал, и времени снова стало не хватать. Тешущее самолюбие оправдание собственной трусости.       Чего он не смог предугадать, так это того, что Джаред сам появится в его жизни. Дженсен отвлеченно посмотрел, как Данниль объясняет парню что-то из составленных им таблиц.       Джареда ждет непростой период, то, как он себя покажет, отразится на дальнейшей возможности играть в команде. Есть ли у него способности обогнать Келли и стать пятым, Марк поймет на первом же итоговом собрании. А Марк никогда не ошибается.       Дженсен верил в парня и чертовски хотел, чтобы тот, раз уж появился в его жизни, оставался рядом. Вот на этом надо и сосредоточиться, позволить Джареду раскрыть свой потенциал. А не думать о минувших событиях и возможных совершенных ошибках.       Дженсен вновь поднес кружку к губам и с раздражением обнаружил, что кофе в ней больше нет. А выспаться все-таки стоит, иначе он так и не прекратит приходить к противоречивым выводам.              Они весь день потратили на разработку идеи, но ничего достойного Дженсен не отметил. Поздно вечером, когда неотвратимость наступившего творческого кризиса не отрицал никто, Том — всегда уравновешенный, немного ироничный Том — разорвал очередной план и резко поднялся с места, принявшись заново перечислять все высказанные за день идеи. Дженсен, Данниль и Джаред повторно отвергал одну за другой. Это у них получалось прекрасно. Чего не получалось, так это придумать хоть что-то стоящее.       Дженсен вновь просматривал пометки в своем блокноте, вычеркивая неработоспособные идеи, как Уэллинг раздраженно плюхнулся обратно в кресло, и по комнате тут же раздался характерный звук, заставивший ошарашено-сконфуженного парня подскочить с места. В руках одиноко болталась подушка-вупи, и он растерянными глазами смотрел на нее, пытаясь понять, как она там оказалась.       Дженсен, с легкостью вычислив виновника, тут же перевел взгляд на Джареда, уголки губ которого предательски подрагивали, и, запрокинув голову, расхохотался. Это было настолько в стиле Джареда! Он не мог не засмеяться, а Джаред и Том присоединились к нему. Они, определенно, все переработали.       — Вы были такими грустными, — вытирая выступившие от смеха слезы, оправдался Джаред. И повернувшись к Тому, извиняясь, хлопнул по плечу. — Я не удержался, чувак, прости.       — Мальчишки, — закатив глаза, высказалась Данниль.       Но в кабинете напряженная обстановка тут же разрядилась. И головная боль, сдавливавшая виски Дженсена, немного отступила. Джаред поднялся:       — Предлагаю сегодня закругляться, а завтра собраться во второй половине дня и на свежую голову подвести итоги.       Дженсен подумал и, соглашаясь, кивнул. Пожалуй, сегодня они ни на что не способны. И как хорошо, что у них есть выходные. Пусть они и не будут для них таковыми.       — Перейдем в неформальную обстановку, — поддержал он. — Приезжайте завтра ко мне. Обещаю пиццу и мягкие диваны.       — Первая разумная мысль! — Данниль облегченно покидала вещи в сумку и помахала рукой, прощаясь. — До завтра, мальчики. Джаред, я надеюсь, со мной ты так шутить не будешь?       И не дождавшись ответа, девушка скрылась за дверью. Оставшись одни, парни переглянулись и заново расхохотались. Напряжение тяжелого дня, наконец, отпустило.       Приехав домой, Дженсен впервые за неделю позволил себе по-настоящему расслабиться. И смог, наконец, выспаться, заснув сразу же, как только опустился на постель.       Разбудил его ближе к полудню звонок в дверь, за которой оказалась Данниль. Девушка удивленно оценила его заспанный вид и, покачав головой, отправила в душ, сама с комфортом обосновавшись в гостиной. Обескураженный, что проспал так долго и смешавшийся из-за того, что его таким видела Данниль, хотя в кампусе чего она только не видела, Дженсен послушно направился в ванную.       Когда он вышел обратно с накинутым на шею полотенцем, все были уже на месте. Дженсен растерянно остановился, замечая и не сдерживающего ехидную улыбку Тома и делающего слишком серьезное лицо Джареда, и Данниль, насмешливо постукивающую по губам.       — Общежитие напоминает, не так ли, Дженс? — спросила она, совершенно игнорируя тот факт, что он как бы все еще ее начальник. — Как в старые добрые времена.       У нее не получится его смутить.       — Я за ноутбуком, — и подмигнув девушке, Дженсен ушел в спальню, заодно снимая с плеч полотенце.       Было немного неловко, но, черт, Данни права, ему действительно вспомнился колледж. Дженсен перешел в кухню, набирая номер пиццерии, и заглянул в холодильник. Для пива было слишком рано, а всегда имеющийся у него грейпфрутовый сок пили не все. Обнаружив запасы колы, Дженсен захватил бутылки.       — …они совершенно не идут, — услышал он голос Данниль, возвращаясь в гостиную, а, войдя, обнаружил присевшую на подлокотник кресла рядом с Джаредом девушку, склонившую голову так, что рыжие волосы медной волной падали тому на плечо.       Дженсен раздал напитки.       — Обсуждаем новую идею?       — Обсуждаем галстуки. — Том демонстративно закатил глаза.       — Галстуки?       — Данни утверждает, что Джареду не идут галстуки, — пояснил Уэллинг.       — Совершенно верно, — подтвердила девушка, пересаживаясь обратно на диван. — Абсолютно не идут. А ты как считаешь?       Дженсен невольно перевел взгляд на Джареда, на котором сегодня были выцветшие джинсы и легкий свитер. Привычный и домашний. Таким он его видел раньше каждый день, и сейчас даже в голову не пришло, что ребятам странно видеть его без костюма.       Слегка встряхнув головой, Дженсен перевел взгляд на ноутбук.       — Считаю, что Джейсон уже пьет шампанское, малыш, — мягко, с укором, ответил он. — И тебя тоже должно это волновать.       — Вот так и работай с мужчинами! — фыркнула девушка, тряхнув головой.       Дженсен, переглянувшись с Томом, улыбнулся. Подобного рода высказывания они слышали и раньше.       — К слову о Джейсоне, — вспомнил Том, — Звонил с утра Майкл, звал вечером в клуб, так что…       Дженсен поморщился. Если Розенбаум что-то придумал, то им можно и не напрягаться. Лучше все равно не получится. Хотел бы он обвинить Джареда в своем нерабочем состоянии, но не мог, не имел права.       Скорее всего, его ждало самое позорное поражение, и это после двух месяцев пикировок и последнего вызывающего пассажа. Джейсон ему еще не раз это припомнит и будет прав.       — По поводу идей, — неуверенно вставил Джаред, заставляя Дженсена отвлечься от неприятных перспектив. — Есть одна мысль, но я не уверен, что…       — Не томи, — поторопила Данниль, быстро переключаясь с игривого лада на рабочий. — Неуверенность — это хорошо, но поделиться все же стоит.       Дженсен откинулся на подушку дивана, закидывая ногу на колено и внимательно смотря на Джареда, слабо улыбнувшегося их обреченному нетерпению.       — Я думал о семье мистера Моргана. Злой дед, женатый на своем бизнесе и раскаявшийся только на старости лет. Мать, вышедшая замуж за неугодного человека. И он, тезка известного пирата, принятый дедом обратно в семью. Игра имен и фамилий в их семействе потрясающая. Люди любят такие истории.       Джаред замолк, подбирая дальнейшие слова. А Дженсен, уловив суть, принялся сосредоточенно размышлять. Если грамотно представить историю, сделать правильные акценты. К черту факты, они никому не нужны. В свете полгода назад отшумевшего завершения трилогии Вербинки, пираты популярны. Банально, но люди потянутся. Генри Морган глава «Веселого Роджера», под флагом Роджера Рокфеллера, его деда. Продолжатель дела всей жизни погибшего предка. Громкие слова о тернистом пути, недопонимании. И, обязательно, счастливый конец. Данниль была права, говоря о сказке, но Шекспир здесь не подойдет, а Дисней — то, что надо. Генри Морган не из тех людей, что будет держаться за честь семьи, боясь предать ее огласке. Это можно обыграть в выгодном свете. И правильно подать, сопоставив то, над чем они уже думали, но не смогли связать в один цельный образ.       Дженсен внимательно посмотрел на ожидающего его мнения парня, перевел взгляд на чуть ли не подрыгивающего от переполнявших его идей Тома, а в конце переглянулся с мысленно прикидывающей варианты Данниль. И вновь вернулся взглядом к Джареду.       — Это…       — Потрясающе! — перебил Том. — Охрененно, чувак. Можно я тебя поцелую? Я уже вижу, как это можно изобразить! Начать нужно с визуализации…       — Рискованно, — перебила Данниль. — Морган не согласится.       — Если правильно преподнести, согласится, — возразил Дженсен.       — Рискованно, — мотнув головой, вновь повторила Данниль.       — Вопрос на пять миллионов долларов, детка. Поднять на воду «Веселого Роджера» может только чудо. История и сказка, способная вызвать шум.       — Вот и будет скандал. Ему потом еще вспомнят и что поднялись за счет вытряхивания скелетов из шкафов, и излишнюю театральность. Грязью обольют все, а конкуренты начнут первыми.       — На то он и пират.       — Он не публичный человек, Дженсен! — возмущенно воскликнула Данниль.       — Станет им. Генри Морган зарабатывал на жизнь, подметая дорожки в особняках снобов из Беверли Хиллс, пока не погиб дед, оставив в наследство все свое имущество. Его не примут в обществе, да и денег не так уж много. Ему наплевать на собственную репутацию и репутацию семьи.       — Чего нет, того нет. Браво! — засмеялся Том и повернулся к Джареду, хлопнув того по плечу. — Молодец, парень! Только Майкл и Джейсон в состоянии заставить Дженсена с первого взгляда увлечься идеей. Обычно это он, а не Данни сидит здесь и критикует все начинания.       Дженсен заметил улыбку и мелькнувшие ямочки на щеках парня.       — Думаю, на этом мы и остановимся. — Он повернулся к девушке. — Что скажешь?       Данниль покрутила в руках ручку.       — Все еще считаю, что слишком много «если». Марк не позволит предложить подобное заказчику. А если и позволит, то заказчик не согласится, а если и согласится, то этого никогда не одобрит их антикризисный управляющий. Дженсен, ты же знаешь что он за человек! Не согласится. — Она еще немного подумала. — Но если, я повторяю, если у нас получится, то… — Данниль подняла взгляд на Джареда, — Том прав, ты молодец! И, по сравнению с ним, я точно тебя поцелую!       Дженсен услышал звонок в дверь и бросил взгляд на часы.       — Пицца как никогда вовремя. Неплохо бы перекусить, а кому-то и позавтракать. Времени у нас еще пять часов, чтобы все обдумать и решить.              Естественно, за пять часов они не справились. Но дело определенно сдвинулось с мертвой точки. Голова была переполнена возможными идеями, руки быстро набрасывали макет презентации. Все еще оставалось слишком много противоречий, по которым они не могли между собой договориться, но дело продвигалось.       Джаред на кухне выкидывал бутылки и споласкивал стаканы, когда Дженсен вошел, держа в руках пакеты с доставленным теперь уже ужином. Он, шурша бумагой, поставил их на стол и протянул парню еще одну пустую бутылку.       — Я влюбился в твою квартиру, — заметил Джаред, вытерев руки о полотенце и приняв бутылку, чтобы тоже выбросить ее в мусор. — Она во многом отражает тебя.       Дженсен, облокотившись на стол, сложил руки на груди, ожидая продолжения.       — Я о гармоничности говорю. — Парень засмеялся за собственный неловкий пример и потер шею. — Всегда мечтал о месте, которое смогу создать для себя сам. А здесь, — он оглядел кухню, — именно так и есть.       Дженсен понимал, что тот имеет в виду, и согласно кивнул. Он сделал в ней все, как сам того хотел и любил эту квартиру, любил высокие потолки, широкие окна и невероятный вид, открывающийся на город. И как Джаред правильно сказал, она отражала его.       — Подарок отца на прошлый день рождения. Он архитектор и этот дом проектировал сам.       — Ого. Круто! — Джаред восхищенно присвистнул и вновь огляделся. — Заставляет взглянуть по-новому!       Дженсен рассмеялся и принялся доставать из пакетов еду.       — Так значит, ты сейчас живешь не там, где хотелось бы? — как само собой разумеющееся, спросил он, вспоминая уютный дом в пригороде, фотографии на стенах, старую, но удобную мебель.       Джаред пожал плечами и перехватил у него две коробки с китайской едой.       — Я долгое время прожил в доме прадеда, — ответил он. — Там было хорошо, и я любил то место, но недавно пришлось переехать. Предполагалось, что это будет временным решением, но как всегда, все затянулось.       Джаред задумчиво замолк, очевидно, вспомнив о переезде. Брови его сошлись на переносице, во взгляде мелькнула подавленная растерянность, но он быстро взял себя в руки и улыбнулся Дженсену, как бы говоря, что ничего важного в этом для него не было.       — Далеко добираться до работы? — спросил тот, предложив наиболее популярную версию переездов.       Джаред замешкался и вновь пожал плечами. Дженсен непроизвольно стиснул зубы. Парень не любил обманывать, и за предложенный вариант не ухватится. Зря он спросил.       — И это тоже. — Джаред выдавил из себя еще одну улыбку. — В какой-то момент решил, что нужно в жизни что-то изменить.       — Иногда это необходимо, — согласился Дженсен. — Салфетки за тобой, верхний правый ящик.       За ужином они дали себе немного времени отдохнуть, обсуждая предстоящую рождественскую корпоративную вечеринку. Праздник на пятницу намечался грандиозный, это был первый корпоратив их фирмы и Лорен начала подготовку еще со Дня Благодарения. Многие ждали его с таким же нетерпением, как окончания игры. Дженсен и сам был не прочь немного развлечься. А на следующий день после вечеринки он улетал в Даллас, повидаться с родителями и провести Рождество в кругу семьи. Это поможет ему отвлечься от Джареда, которого стало слишком много в его жизни.       Дженсен улыбнулся, смотря как парни, закинув головы и вытянув вверх руки, соревновались у кого длиннее лапша и кто более аккуратно поместит ее в рот. Данниль смеялась их ребячеству, но после напряженной работы они и не такое раньше выкидывали.       Когда девушка, собрав пустые коробки, ушла на кухню, Дженсен уже принялся показывать начало презентации.       — Дженсен, ты браслет на столе забыл. — Вернувшаяся Данниль подсела к нему, держа в руках серебряную цепочку.       Дженсен, убрав руку с сенсорного экрана, подтянул рукав, проверяя запястье, и обнаружил браслет на месте, что девушке и продемонстрировал.       — Я не…       — Это мой! — вместе с ним воскликнул Джаред, подходя ближе и тоже задерживая взгляд на запястье.       Данниль бесцеремонно схватила Дженсена за руку, сравнивая цепочку с лежащей у нее на ладони.       — Похожи, — удивленно заключила она и вернула Джареду браслет. — Я была уверена, что это Джена, еще с колледжа его помню. Вы, часом, не в одних магазинах покупки делаете?       — Это подарок, — хором ответили они и переглянулись.       И только сейчас Дженсен вспомнил. Внутри тряхнуло, как от землетрясения. Сравнение со стихийным бедствием было как никогда точным. Он вспомнил блондинку — Джессику, ясный зимний день, ювелирный магазин. Вспомнил, как приметил похожий на свой браслет, и как девушка уговаривала его купить. Вот черт, это же его подарок!       Наверное, замешательство в его глазах было слишком очевидным. Джаред вопросительно приподнял брови, а затем, пожав плечами, привычно застегнул одной рукой браслет.       — Спасибо, Данни! Снял, пока споласкивал стаканы и совершенно о нем забыл.       — Девочки, вы закончили? — ехидно спросил Том, поворачивая голову от ноутбука, — Теперь могу я показать, что придумал?       Дженсен незлобно толкнул его в плечо, мысленно благодаря за смену темы.       После ужина дело пошло еще быстрее. К девяти часам у них было почти все готово, и оставались завершающие штрихи. Дженсен все привычно заносил в ноутбук и формировал презентацию. Конечно, это был лишь набросок. Идея нуждалась в значительной доработке, но приступить они к ней смогут только после совещания в понедельник при условии, что получиться обыграть Джейсона. Но шансы, определенно, неплохие.       Взгляд вернулся к увлеченно спорящему с Томом Джареду. Он молодец: и освоился, и идею подсказал. Талантливый, черт! Дженсен до сих пор с досадой думал о том, что тот столько времени проработал юристом, зарывая свой талант. И был рад, что Джаред послушал совета, попробовал. И не сжег бумаги.       Дженсену совершенно не понравилось, какой вывод напрашивался на ум следующим и к зазвонившему — отвлекшему — телефону потянулся сразу же. А увидев на дисплее, кто звонит, он кивнул всем продолжать и вышел в коридор, на ходу отвечая на вызов.       Когда Дженсен вернулся, все тут же обернулись к нему.       — В девять вечера? Важный звонок? Мне ревновать? — Данниль наигранно нахмурилась, но тут же подмигнула. — В принципе, мы уже закончили, и если надо…       — Вообще-то, это мама, — не стал скрывать он. В конце концов, о ее болезненной реакции на не отвечающего на телефон Дженсена знали все.       — О. — Девушка, извиняясь, сочувствующе улыбнулась и отмахнулась от активно жестикулирующего Тома.       Джаред, недоумевая, оглядывал эту безмолвную пантомиму и не знал, как спросить в чем причина.       — Дженни год назад попал в серьезную аварию, — увидев его замешательство, решила объяснить свой промах Данниль. Она подошла к Дженсену и нежно взъерошила волосы. — Должен был быть в отпуске, а вместо этого целый месяц пролежал в коме. Родственникам даже не сообщили, представляешь? Путаница какая-то произошла, абсолютно нелепая. С больницей даже судиться собирались, да Дженсен не разрешил. Его мама тяжело пережила то время.       Дженсен же, отстраненно слушая девушку, не мог отвести взгляда от Джареда. Он видел, как тот вздрогнул на «Дженни», как на мгновение застыл его взгляд, и сжалась непроизвольно челюсть. Но уже в следующее мгновение Джаред справился с собой и, сочувствуя, встретил взгляд Дженсена.       В сломанной когда-то левой руке привычно отдало глухой болью. В глазах Джареда Дженсен прочитал понимание человека, которому трагедии были известны не понаслышке.       — Мне очень жаль, — выдавил он. — Это должно быть было тяжело.       «И тебе отлично известно, насколько».       — Год прошел, — пожав плечами, ответил Дженсен.       Не желая продолжать обсуждение, он присел к Тому, и тот развернул ноутбук, показывая, какие внес корректировки. Данниль наклонилась над ними, вставляя свои замечания.       На секунду подняв взгляд, Дженсен увидел как Джаред скрылся за дверью балкона. Немного подождав, он махнул продолжать и направился следом.       Данниль как никогда не вовремя решила вспомнить свою старую привычку называть его «Дженни». Для Джареда подобная ассоциация была излишней. Черт возьми, и все вместе!       Возможно, ему не стоило идти следом, но Дженсен хотел убедиться. Он сам не знал в чем, потому что в порядке тот определенно не был. Но хотелось поддержать. Потому что Дженсен знал и понимал гораздо больше, чем мог предположить Джаред.       Выйдя, он понаблюдал немного за парнем. Отметил и напряженную спину, и сведенные плеч, и пальцы, с силой стискивающие перила. Голова была расстроено опущена, выглядел он несчастным. Ночь выдалась прохладная, декабрь как-никак, но Джаред словно не чувствовал холода. Ветер слабо шевелил его волосы. Огни ночного города сверкали внизу, переливаясь всеми цветами радуги, и освещали всполохами скрытое прядями лицо. Где-то раздавались гудки машин, рокот мотора — вечный незамолкающий шум ночного города, но здесь, на балконе, была тишина.       — Все в порядке? — спросил Дженсен и, поколебавшись, опустил руку на плечо. Это все, что он мог сейчас сделать. — Там, в гостиной, ты побелел как полотно.        Вздохнув, Джаред поднял голову и принялся рассматривать город.       — Да, все хорошо, — спустя какое-то время ответил он.       Дженсен коротко разочарованно выдохнул. Рука, лежащая на плече, напряглась, и он заставил себя отступить, отпустить. Тот не обязан с ним откровенничать.        — Нет, — быстро проговорил Джаред, чуть оборачиваясь, заставляя замереть. — На самом деле, не совсем.       Он мельком взглянул на Дженсена. Тот отметил покрасневшие глаза, видные даже в свете, падающем из окон квартиры. Джаред опять замолчал, а Дженсен не стал торопить. Он непринужденно засунул руки в карманы штанов и, покачнувшись на носках, все-таки встал рядом, тоже принимаясь рассматривать город.       — Год назад, — решился, наконец, Джаред, — с близким мне человеком случилось несчастье. И когда Данни сказала, я… — Он запнулся. — Я…       Так и не закончив предложение, Джаред прочистил горло и откашлялся. Твою мать, Дженни, почему ты не рядом? Как посмела отказаться от него? Почему ему, Дженсену, опять приходится проходить через это?       Так и не придумав, что сказать, он вынул руку из кармана и опять положил ее на плечо, ободряюще сжимая. Перед глазами стояла фигура невысокой длинноволосой девушки.       Джаред выпрямился.       — Она жива. Но очень меня тогда напугала.       Они какое-то время постояли рядом, а затем Джаред слегка повернул голову, и чуть хмурясь, принялся рассматривать его профиль. Долго не выдержав его взгляд, Дженсен тоже повернулся к нему и вопросительно приподнял брови. Джаред выглядел уже бодрее, и, кажется, сумел справиться с воспоминаниями.       — Что бы ты не сделал, помогло, — заключил парень, отвечая на взгляд. — Спасибо.       Дженсен рассмеялся.       — Я ничего не сделал, чувак, просто стоял рядом, — и ободряюще хлопнув его по плечу, он развернулся к двери.       Уже практически выйдя с балкона, Дженсен еще раз развернулся к Джареду:       — Думаю, работы на сегодня достаточно. Суббота, все-таки. Мы заслужили немного отдыха и пива. Достанешь с холодильника, пока я отвлекаю наших трудоголиков?       Тоже рассмеявшись, Джаред направился следом.       Пока парень ходил за пивом, Дженсен быстро отвоевал себе ноутбук, заявив, что закончит завтра сам. Открыв протянутое пиво, он с наслаждением в несколько глотков осушил половину бутылки и довольно уселся на диван.       А, опустив голову, обнаружил, что Джаред так и не перестал на него задумчиво смотреть. Хотел бы он знать, о чем тот думал в этот момент. Дженсен легко отсалютовал полупустой бутылку и, закинув руку на диван, перевел взгляд на уже включенный телевизор. По экрану бежали начальные титры какого-то фильма.        Он не стал сдерживать улыбку, но спрятал ее за поднесенной к губам бутылкой.       

***

      В воскресенье Дженсен пребывал в отличном расположении духа и успел переделать много дел: с утра съездил за подарками на Рождество, забронировал билет на рейс до Далласа на двадцать третье, а днем, возвратившись в квартиру, принялся дорабатывать проект. В целом, он был им доволен. Дженсен привычно размещал слайды, оформляя презентацию, как зазвонил телефон. На дисплее высветился незнакомый номер, и, раздраженный, что приходится отвлекаться, он отодвинул ноутбук, отвечая на звонок.       — Привет, — раздалось в трубке и раздражения как небывало. — Это… — Голос замялся. — Это Джаред. Том дал твой номер, когда я позвонил рассказать ему о дополнении.       Дженсен придвинул ноутбук и вновь развернул на весь экран презентацию.       — Привет, Джаред.       В трубке немного помолчали и спросили:       — Я не вовремя? Я могу…       Дженсен не сдержал тихого смешка, надеясь, что парень его все же не услышал. Неловкость парня он ощущал даже по телефону. Звонок в выходной день начальнику явно не укладывался в его повседневную картину жизни. Даже после вчерашнего дня. Но это было так похоже на Джареда: придумал что-то, тут же поделиться. И оно не могло не очаровывать.       — Я как раз сижу над презентацией, — успокоил он. — И если есть предложения, самое время их озвучить.       Ободренный, Джаред тут же принялся взахлеб делиться мыслями. Дженсен рассмеялся и попросил попридержать коней. Придвинув кресло, он переложил телефон в другую руку, а потом и вовсе зажал его плечом. Джаред говорил и говорил, а Дженсен, согласительно мыча, принялся в отдельном файле набирать текст. Увлекшись, он расслабился, и телефон соскользнул, с грохотом падая на пол.       Выругавшись, Дженсен поднял его и обнаружил, что звонок не прервался.       — Извини, трубку уронил.       — А я думал, тебя грабят, — сострили в ответ. — Как насчет того, чтобы воспользоваться скайпом? Ради сохранности техники.       Дженсен усмехнулся.       — Жду сообщение с пользователем, — и сбросил вызов.        За полчаса они быстро обговорили детали, и Дженсен принялся вносить изменения. Он объяснял Джареду динамику рыночных процессов, завершая последние слайды, когда в дверь позвонили. Попросив подождать, он направился посмотреть, кто незваным мог к нему прийти.       А, посмотрев в глазок, обнаружил приваливших друг к другу, утепленных не по погоде, Криса и Стива с шапками Санта-Клауса на головах и с огромными рюкзаками за плечами. Хмыкнув, он открыл дверь и его тут же оглушили громовым хором:       We wish you a merry Christmas;       We wish you a merry Christmas;       We wish you a merry Christmas       and a happy New Year!       — Вы, олени, Рождество только через неделю! — засмеялся он, впуская друзей.       — Дженни, детка, мы вернулись в цивилизацию. Для нас уже Рождество, — выговорил Стив и, оторвавшись от Криса, принялся скидывать рюкзак в руки Дженсену, который не знал, злиться ему или смеяться. Они как всегда чувствовали себя у него как дома.       — Будем праздновать! — высказался Крис и привычно проследовал на кухню.       — Чувак, ты не представляешь, как там было круто! — приобняв его за плечи и, опираясь на него, принялся делиться Карлсон. — Ты должен был быть с нами! Там снег, Джен, и это охуенно! Много снега, огромные пространства и совершенно нет людей. Вот это зима! А какие там горы! Я видел Мак-Кинли своими глазами, я стоял на ней! Дженни, это чистый кайф!       Дженсен все же рассмеялся. Оказывается, за этот месяц он успел по ним соскучиться.       — Вы почему так рано и где успели уже набраться? — перебивая, спросил он.       Кейн вернулся с кухни, протянул запотевшую бутылку, стукнулся об нее своей и, запрокинул голову, глотая пиво.       — Мы не набравшиеся, — оторвавшись, произнес он. — Мы с самолета. У них там бури намечаются. Не вернись сейчас, рисковали встретить и Рождество, и Новый Год в компании йети. В аэропортах аншлаг. Больше суток на ногах.       Будто подтверждая его слова, Стив широко зевнул и, водрузив шапку на голову Дженсена, поплелся к дивану.       — У нас рейс через пять часов, в Сан-Франциско, — продолжил Крис и, доверительно обняв Дженсена, как Стив минутой ранее, тяжело привалился. — И мы готовы праздновать что-угодно, лишь бы не уснуть! Дженс, на тебя одна надежда!       Стив, громко принявшись распевать на этот раз «Джингл Белс», споткнулся о столик и шумно приземлился на пол возле дивана. Ноутбук угрожающе заскользил по стеклянной поверхности, но остановился, а вот наушники таки упали на пол.       И только сейчас Дженсен понял, что Джаред все еще его ждет.       — Вот же черт! — воскликнул он и, отстранив Криса, рванул к ноутбуку. Он забыл. С этими олени он совсем забыл! Вот же черт!       Отпихивая в сторону и шикая на распевающего рождественский гимн Карлсона — устал и пьян, сука, а не фальшивит! — он поспешно надел наушники, где услышал громкий веселый смех Джареда.       — Я забыл! — скороговоркой выдохнул Дженсен, из-за чего парень засмеялся еще сильнее.       Стрельнув предупреждающим взглядом в сторону друзей, Дженсен подхватил ноутбук и скрылся в спальне.       — Счастливого Рождества! — услышал он все еще прерывающийся на смех голос Джареда.       Дженсен смущенно потер рукой шею. Крис и Стив как есть олени.       — Мне действительно неловко, — признался он.       Джаред, издав последний смешок, успокоился.       — У тебя веселые друзья.       — Обычно они спокойнее, — извинился Дженсен. — Но видимо после месяца в горах Аляски, теперь сказывается излишек углекислого газа на квадратный метр.       — Ты просто не знаком с Чадом! — успокоили его в ответ.       Дженсен был знаком с Чадом. И да, он понимал, что Джаред имеет в виду.       — Мне нужно идти. — Он бросил взгляд в коридор. — В гостиной подозрительно тихо.       — До завтра, — попрощался Джаред и, тихо рассмеявшись, отключился.       Еще раз чертыхнувшись, Дженсен вернулся в гостиную, где вполне ожидаемо обнаружил мирно спящих друзей. И как их теперь будить, спрашивается?       Коротко вздохнув, вернулся за ноутбуком и все-таки закончил презентацию.       Спустя час он разогревал замороженную лазанью, когда в дверях появился изрядно помятый Крис.       — Воды дай, — умоляюще попросил он.       Дженсен осуждающе покачав головой, подошел к холодильнику и достал полулитровую бутылку.       — Ты мой спаситель, Дженс, — выдохнул Кейн, присасываясь к горлышку.       Напившись, он сел напротив и принялся бездумно катать полупустую бутылку по столу.       — Я думал, тебе и пушкой не разбудишь, — заметил Дженсен, проверяя готовность еды в микроволновке.       — А? — Крис растерянно поднял голову. — Меня Стив с дивана сбросил, представляешь? Друг еще называется.       Дженсен коротко хохотнул, достал лазанью, быстро разложил еду по тарелкам и одну подтолкнул к Крису.       — Ну, рассказывай тогда, как отдохнули.       Кейн пожал плечами и взялся за вилку:       — Это не рассказывать надо, а показывать, — сообщил он. — Да и не ради этого я с пола поднялся. Поверь, спать я мог сейчас и там. Что случилось, Дженс?       Дженсен иронично поднял бровь.       — Ты пьяный, сутки не спавший, уставший как черт, и спрашиваешь, что у меня случилось? Где логика, Крис?       Кейн поморщился, словно ел лимон, а не обычные макароны с мясом. Он нетерпеливо побарабанил пальцами по столу и отодвинул быстро опустевшую тарелку.       — А вот теперь я действительно уверен, что что-то случилось. Эй, парень, я тебя с пеленок знаю, помнишь? Когда у Томаса собак мукой обсыпали, я знал, что ты это сделал. И что с Люси вы на чердаке трахались, я понял, как только ты калитку ко мне во двор открыл.       Дженсен взъерошил волосы и усмехнулся приведенным примерам. Веселое было время.       — Меня должна пугать твоя осведомленность? — не спеша признаваться, продолжил иронизировать он.       — Тебя должна пугать только твоя глупость, — отрезал Крис.       Они какое-то время помолчали. Дженсен задумчиво постукивал вилкой по столу, размышляя, о чем можно рассказать Крису. Друзья детства, они друг друга понимали с полуслова. Но есть вещи, о которых говорить он не мог. И в первую очередь потому, что сам не хочет о них думать.       Рассматривал ли он раньше возможность рассказать хотя бы Крису? Конечно, да. Потом, когда стало не так больно и пусто. Когда он прекратил срываться и смог твердо стоять на ногах. Решил разобраться, что же все-таки произошло. Во время того короткого отпуска он почти готов был это сделать. И сделал бы, если бы не пришлось в скором темпе возвращаться на работу. Не рассказал, как не сказал и тогда, раньше, когда Крис поселился у него на неделю, опасаясь оставлять одного.       Дженсен, сжав в руках вилку, все-таки вспомнил о прошедшем в марте дне рождении. Он постоянно тогда думал о Джареде. Размышлял о возможности встретить его, разобраться во всем. Но гугл на вопрос об обмене телами выдал кучу страниц на художественные фильмы, эзотерику, экстрасенсорную ауру и прочую сверхъестественную чушь. Помнится, он закрыл страницу, не прочитав и трех ссылок. Да и не хотел он знать «как это случилось», он хотел знать «как с этим жить». Вопрос, ответ на который найти он не мог, а потому и срывы были, которые он переживал наедине с собой. Тогда, второго марта, в пятницу, вернувшись из Далласа в Лос-Анджелес, он посетил подаренную ему квартиру, долго бродил по пустому помещению и думал что это его шанс. Забыть, измениться, попрощаться. Он немного выпил, они с парнями и в самолете продолжили отмечать затянувшийся на два дня день рождения. И мысли его были рассеяны и расплывчаты.       Не отдавая себе отчета, он вызвал такси и назвал адрес Джареда, не зная, что будет делать, оказавшись на месте. Но по пути предсказуемо передумал и вместо этого высадился возле какого-то бара. Планомерно напивался весь вечер и сделал то, о чем запрещал себе вспоминать по сей день: он снял парня. Высокого, лохматого, широкоплечего, улыбчивого неДжареда. Они целовались, пьяно смеясь, на ходу неловко стаскивали одежду. Сняли комнату. Дженсен вспышками помнил тот вечер. Его злость, ненависть к себе, к миру, его желание что-то доказать, отчаяние и страх. Парень был милым, нежным и таким… геем. Стоило ему запустить руку Дженсену в штаны и сжать совершенно не возбужденный член, как того словно ледяной водой окатило. Он отшатнулся, и сбивчиво извиняясь и спотыкаясь о раскиданную одежду, выскочил в ванную комнату, где его и вывернуло в унитаз всем выпитым ранее алкоголем. Руки тряслись, горло противно обжигало, желудок болезненно сжимался, а еще не привыкший после аварии к нагрузке позвоночник ныл, и было отвратительно, омерзительно плохо. Он позвонил Крису и тот его, никакого, забрал на углу пересечения улиц. Испугался тогда друг до чертиков, грозил рассказать все родителям, Стиву, в итоге остался с ним на неделю, но так и не добился настоящей причины срыва.       Больше увидеться с Джаредом Дженсен не пытался. А в понедельник пришел Марк, и он ухватился за его предложение как тонущий за соломинку. Он и тонул. Тогда.       Вилка, выскользнувшая из руки, звонко ударилась о тарелку. Взгляд зацепился за мелькнувший в рукаве браслет.       — У нас с Джейсоном сейчас военное положение, — заговорил Дженсен совершенно о другом. Знал, что не отвлечет, но хотя бы отсрочит расспросы.       — Меня всегда удивляло, как вы таким пафосным названием прикрываете трехдневный мозговой дроч, — фыркнул Крис. — Последнее что я застал, это как вы за бильярдом пытались решить, кому достанется Данниль, да так и не решили. И когда же завершающая «битва»?       — Завтра.       Кейн поскреб отраставшую бороду и хмыкнул.       — Вы вальсируете друг с другом неделями ради пары сумасшедших дней и сомнительной победы.       — Позволяет быть в тонусе, — не согласился Дженсен, прекрасно осведомленный о точки зрения Криса на этот счет. Но лучше выслушивать его брюзжание, чем отвечать на вопросы.       — Съездить с нами на Аляску, вернуться к прыжкам — вот это я называю быть в тонусе!       Дженсен пожал плечами.       — У меня теперь не так много свободного времени, ты же знаешь.       — Да, знаю. И я не против, даже за. Но иногда мне кажется, ты намеренно выматываешь себя.       Дженсен с трудом удержался от возражений. Криса бы он не разубедил, а себя бы выдал.       Друг продолжил:       — В последнее время мы видимся не так часто, как хотелось бы. У тебя твой пост начальника, у меня со Стивом соревнования. Вот и сейчас в Сан-Франциско срываемся, толком не увидевшись.       — Так и знал, что вас не непогода отпугнула, — вставил Дженсен.       Крис нарочито неискренне склонил голову.       — Я просто скучаю, Дженс. По нашим разговорам, пиву под звук гитары. Кажется, это было так давно.       — Это ты просто стареешь, — ухмыльнулся Дженсен и ободряюще похлопал по плечу. — И устал, поэтому ударился сейчас в ностальгию.       Но настроение Криса передалось и ему. Да что ж такое? День Памяти прошлому Дженсена Эклза. Так не май ведь. Он задумчиво вздохнул и потер занывшее запястье.       Заметив его движение, Крис поднял взгляд.       — Ты поэтому напряженный? — Он кивнул взглядом на руку. — Через неделю год как ты вышел из комы после аварии. Это беспокоит? Плохие воспоминания?       Дженсен неопределенно пожал плечами.       — Я сильно изменился, Крис? — решил все-таки спросить он.       Кейн внимательно на него посмотрел, скорее всего, пытаясь понять, к чему это он и пожал плечами.       — Для меня — нет, для других — возможно. — Крис запрокинул голову и уставился в потолок. — Ты часто вел себя по отношению к чужим как эгоцентричный засранец. Это мило, но до определенного момента.       — Ты раньше мне этого не говорил. — Дженсен нахмурился.       — Ну, ты же знал, что я так о тебе думаю, и я знал, что ты об этом знаешь. — Крис ухмыльнулся собственному каламбуру и вновь стал серьезным. — Но я никогда не был против тебя прошлого. И что бы ты там себе не надумал, не считаю что угроза смерти и месяц в коме — равнозначная цена.       Дженсен свел брови:       — А ведь Мак тоже мне об этом говорила.       — Так и сказала?       Похоже, этот день обречен на воспоминания. Дженсен вспомнил разговор с сестрой, когда они распаковывали вещи, перевезенные в новую квартиру.              — Я сама себя за это ненавижу, но… авария сделала тебя лучше, — распластавшись на столе, заявила тогда МакКензи. — Ты раньше мог быть такой безответственной скотиной. А сейчас, я не знаю, ты, наконец, видишь людей. — Она сделал небольшую паузу. — И вы с отцом наконец-то разобрались. Он так перепугался, мы все перепугались, но он винил во всем себя. И жалел о ваших размолвках. Эта авария помогла ему понять, как неважно то, что ты выбрал для себя по жизни и как важно, чтобы эта жизнь была. Ты ведь совсем ему не помогал прежде в этом разобраться. Словно не воспринимал все всерьез, жил как захочется, делал, что хочется, и не смотрел по сторонам.       Дженсен протестующее вскинулся.       — Я вовсе не…       — Я знаю. Мы все знаем. Но иногда хочется не только знать. Вы ругались с отцом все лето перед твоим отъездом в колледж, и ты просто сделал то, что хотел: собрал вещи и уехал. Спасибо, что на Рождество заехал и не испортил окончательно ваши отношения. Он ведь так и не смирился, а, смотря как ты свободно плывешь по течению, ни к чему не стремишься, просто развлекаешься, огорчался еще больше       — Я не жалею о своем решении, Мак, — твердо сказал Дженсен. — Никогда не жалел. Это моя жизнь, моя работа, мой выбор.       — Дело не в том, что ты выбрал. Дело в том, как ты это сделал, — вздохнув, произнесла сестра. — Дженсен, я очень тобой горжусь, за самостоятельность, за силу воли, за талант. Но даже мне было больно видеть, как ты разбрасываешься.       В какой-то мере Дженсен тогда понимал ее, до встречи с Джаредом он никогда не задумывался о том, зачем живет. Черт, да большая часть планеты об этом не думает. Решив для себя чего хочет, дальше он подстраивался под события. Бесконечные похождения, вечеринки, однодневные девушки, без желания что-либо менять. Да, любимая работа, которой он занимался с удовольствием, даже серьезно, но без какой-либо отдачи. По накатанной, потому что умел. Ему многое давалась легко, это он понял только тогда, когда с таким трудом последние полгода собирал себя и упорно двигался вперед.       — Ты стал директором, много времени уделяешь работе, а не играешь в нее, и теперь тебя можно вечером поймать по телефону, когда в динамик не орет громкая музыка. Отец видит это и думает, что может быть в ответ на его белый флаг, ты поднял свой. Что ты теперь живешь, а не играешь в жизнь.       Дженсен улыбнулся двусмысленности фразы. Во многом Мак был права, во многом и ошибалась. Он действительно не пытался быть серьезен, но были вещи, которые он ценил и не пренебрегал ими никогда. Просто не считал нужным это показывать. Это не делало его плохим человеком, но делало плохим сыном.       — Люди не умеют читать мысли, Дженс, — все же словно читая его, завершила их разговор тогда МакКензи. — Им нужно знать, что они нужны и их слышат. И ты теперь это понял.       Дженсен пожал плечами, улыбаясь.       — Ну, что я могу сказать? Наверное, я вышел из подросткового возраста, — и, поцеловав сестру в щеку, Дженсен открыл очередную коробку.              — Очень похоже сказала, — ответил Крису Дженсен и посмотрел на часы. — Знаешь, если в течение часа вы не поедете в аэропорт, то рискуете опоздать на самолет. А нам еще будить Стива.       Получасом позже ему подарили одну из красных шапок, и Стив, кивая на рюкзаки, попросил придержать их у себя, пока они не вернутся.       — К Рождеству я буду в Далласе, — прощаясь и хлопая по плечу, сказал Крис и добавил, давая понять, что разговор не окончен: — Там и увидимся.       

***

      Утро понедельника, и так обычно неспокойное, било рекорды. Коллеги заканчивали делать последние ставки; участники, завершив проекты, обменивались колкими репликами, а Джейсон с десяти часов обосновался в кабинете Дженсена, надоедая расспросами. Давно зная его, Дженсен понимал, когда тот доволен, но не спешил разочаровывать. Тем больше обломится. В победе Дженсен не сомневался.       Они обменивались колкостями всю первую половину дня, заодно улаживали вопросы по закрывающимся проектам, пока дверь не распахнулась и перед ними не предстал их генеральный директор, только которого и ждали, чтобы начать презентацию.       Марк Шеппард замер в дверях, ожидая пока все внимание сосредоточится на нем, и шагнул в кабинет.       — Привет, мальчики. — Он снял перчатки и, откинув полы черного пальто, уселся на диване. — Рассказывайте, как дела в датском королевстве.       Они переглянулись и синхронно пожали плечами.       — Не все так печально, Марк, — осторожно заметил Джейсон.       Шеппард раздраженно фыркнул:       — Это потому что ты не читал финансовый отчет, и… — Он перевел взгляд на Дженсена. — Судя по виду мистера Эклза, он тоже его не читал.       Дженсен, сдаваясь, развел руками в стороны.       — Пожалуй, я узнаю у Лорен готов ли конференц-зал. — Джейсон поспешно покинул кабинет, без угрызений совести оставив Марка на Дженсена.       — Я читал отчет. — Дженсен указал на папку на столе, и тут же поправился под пронзительным недоверчивым взглядом: — Начал. Но это невозможно читать.       — Именно! — Марка раздраженно стянул пальто и кинул рядом. — Креаторы лезут в любое наше дело, и финансиста Пеллегрино тоже назначил своего. Они слишком быстро забыли, какую я прежде занимал должность! И что это, — он взмахнул в сторону отчета, — яйца выведенного не стоит, пойму, не прочтя и страницы.       Дженсен потер лоб, не спеша отвечать и давая Шеппарду унять раздражение. Босс остывал так же быстро, как и закипал. Надо только подождать. Дженсен любил свою работу, но ненавидел эту ее часть. Политика их головной компании — его бывшей компании — во многом сейчас мешала им и была основной головной болью Марка. И затрагивала его и Джейсона. Не первый раз раздраженный и только что не ночующий в центральном офисе, Марк залетал к нему или Маннсу в кабинет и рассказывал очередные новости. Одна хуже другой.       — Все так плохо? — наконец спросил он.       Шеппард скупо улыбнулся и покачал головой.       — Поговорим об этом после собрания. — Он ослабил галстук и откинулся на диване. — Лорен показала мне новенького и сообщила, что ты украл его у Джейсона. — Марк покивал сам себе, и, не дожидаясь ответа, продолжил: — Мне он не понравился.       Едва сдержав улыбку, Дженсен прокашлялся.       — Что заставило тебя прийти к такому выводу?       — Одет не по дресс-коду, шумный и глаза наглые, — моментом ответил Шеппард.       Дженсен хмыкнул:       — Он и не должен тебе нравиться. Это не модельное агентство, Марк. А его работу ты полюбишь. Идея была его.       — Хорош? — Шеппард прищелкнул языком и недоверчиво покачал головой. — Посмотрим, посмотрим.       Дженсен наблюдал, как, закинув пальто на руку, босс поднялся с дивана и, переступив с ноги на ногу, покинул кабинет. И все-таки рассмеялся. На его памяти Марк никогда и ни о ком преждевременно не отозвался хорошо. И в этот раз тот пришел к таким же выводам.              В коридоре Дженсен столкнулся с Джаредом и немного помявшись, хотел извиниться за вчерашний инцидент, но его поприветствовали яркой улыбкой и вопросом, добрались ли парни до аэропорта. Пришлось подтвердить, что все в порядке, и тема сама себя исчерпала. И неловкости Дженсен больше не чувствовал.       В конференц-зале все командами расселись друг напротив друга. Джаред присел рядом с ним, вытягивая длинные ноги и включая свой планшет. Он был на удивление расслабленным и довольным, казалось совершенно не испытывал стресса от итогового собрания, хотя, несомненно, понимал, как оно скажется на нем.       Марк безмятежно сел во главе стола, и Дженсен в который раз восхитился выдержке этого человека. В его кабинете он только документы что не швырял, а сейчас сидит и спокойно готовит всех к предстоящему соревнованию. Он тоже так хотел. Переключаться. С Джареда на работу, для начала.       Дженсен против воли повернул голову и посмотрел на внимательно слушающего парня. И тот, почувствовав его взгляд, посмотрел в ответ. Кивнув в сторону Шеппарда, Дженсен велел не отвлекаться, словно не сам привлек его внимание. Джаред весело ему подмигнул и повернулся к Марку. Поразительная стрессоустойчивость! Дженсен и так тоже хотел. Это было первым собранием парня, а скованным здесь себя чувствовал только он сам. Но постепенно успокоился, плечи расслабились, и рука свободно легла на стол. Марк говорил всем известные вещи, позволяя настроиться, мысленно проговорить про себя речь и собраться.       Дженсен, как победитель прошлого этапа, начинал представление первым. Он последовательно рассказал историю семьи, сделал ссылки на художественную составляющую проекта, а когда перешел к возможной реализации, Майкл расхохотался и принялся восторженно хлопать в ладоши. Причина его веселья разрешилась, как только Джейсон поднялся с места, демонстрируя их презентацию. С похожей, твою мать, идеей. С той же отсылкой, но другой концепцией. И потенциальным объединением обоих проектов.       Дженсен с досадой отметил пару удачных моментов, о которых он даже не задумался. И заметил такой же собственнический взгляд у Джейсона. А затем заговорили все разом, и поднялся такой шум, который не на каждой бирже услышишь.       Марк сидел молча, сцепив руки в замок, и ждал, пока все выговорятся. Выглядел он немного задумчивым, собранным и бесконечно уверенным в себе.       — Итак, — резюмировал он. — В этот раз у нас нет победителя и всего одна идея. Это хорошо, потому что у нее больше шансов быть реализованной; и плохо, потому что запасных вариантов нет. Как насчет логических доводов в пользу и против?       — Мальчишке двадцать пять лет, — начал Дженсен, еще с выходных обдумывающий эту часть. — Он ничего не понимает ни в управлении, ни в бизнесе, ни в экономике. Приноси «Веселый Роджер» хотя бы малейшую прибыль, управляющий и акционеры растащили бы фирму по частям и оставили парня босым уже через неделю. А так пришлось только бежать.       — Как крысы с тонущего корабля, — засмеялся Майкл. — Их семейка рай для словоблудия. Обожаю.       Марк задумчиво склонил голову и, соглашаясь, кивнул.       — Вы правы как никогда, мистер Розенбаум.       — Удивляюсь, как он догадался прийти к нам, — вставил Джейсон, обозначив вопрос, который давно не давал покоя Дженсену.       — У парня родственник в хозяйственном работает, — мимоходом отметил Марк и задумчиво постучал пальцами по столу.       — Если объединить две идеи, переориентировать профиль, как предлагает Майк, то будет множество возможностей для маневрирования, — осторожно заметил Джаред. — Сюжетные ролевые игры для детей — сильных ход.       — А история жизни Генри Моргана работоспособна и в состоянии заинтересовать сценаристов, — вставил Джейсон. — В Голливуде мы живем или нет?       — Да уж, план не для Уолт-Стрит, — хмыкнула Данниль.       Марк молчаливо барабанил пальцами и продолжал что-то обдумывать.       — Хорошо, завтра встречаемся с заказчиком. Основным препятствием будет антикризисный управляющий. Мистер Браун консервативный человек, а подобные методы рискованны, не говоря о потенциально неприличном бюджете мероприятия. Расширяй графики и статистику. Дженсен, нужны четкие примеры. На этом, пожалуй, на сегодня закончим.       Марк поднялся с кресла.       — Ах, да, чуть не забыл. — Он запустил руку в карман и достал мелкую монетку. — Орел или решка, Джейсон?       Дженсен поймал взгляд друга и пожал плечами.       — Орел, — ответил тот.       Марк подкинул монетку, поймал и перевернул на руке.       — Мои поздравления, первый ход за тобой. И зайдите оба ко мне, пока я опять не уехал.       С такой вопиющей легкостью рассудив, кому начинать в следующем раунде, Марк скрылся за дверью.       — Если кто-то ставил на ничью, он сегодня озолотился, — заметил в тишине зала Том.       — Готов поставить все, что у меня есть, что никто не ставил на ничью, — фыркнул Майк и дружески толкнул Уэллинга плечом. — Как насчет того, чтобы это дело отметить?       Пока остальные договаривались о встрече, Дженсен молча им завидовал, зная, что сегодня его ждет еще немало работы.       Сразу же после совещания они с Джейсоном направились в кабинет Марка, где тот принялся их инструктировать по поводу завтрашней встречи. Уже заканчивая разъяснения, он добавил:       — Думаю, не мне вам объяснять про необходимость запасного плана. Состыкуйте между собой откинутые предложения и будьте готовы представить их заказчику.       Они утвердительно кивнули, ожидая что-то подобное, и вместе поднялись с мест. Марк, поколебавшись, посмотрел на них и все же жестом указал вернуться обратно.       Он тяжело вздохнул, помолчал немного, опять вздохнул и удобнее сел в своем кресле. О чем бы он там не молчал, дело было серьезным, иначе Марк бы давно уже делился с ними очередными плохими новостями. Дженсен посмотрел на Джейсона, а тот в ответ непонимающе пожал плечами.       — Этот проект очень серьезен для нас, — заговорил Марк. — Серьезнее, чем вы думаете. И я хочу, чтобы вы были готовы к последствиям.       Дженсен нахмурился и вновь посмотрел на так же не улавливающего сути разговора Джейсона.       — У нас будут проблемы, если провалим проект? — уточнил Дженсен.       — У нас будут проблемы, если мы с ним и справимся. — Марк окинул их тяжелым взглядом. — ArtMarketing не слишком довольны нашими успехами. Уже есть клиенты, выдвигающие как условие работу с нами в обход сферы деятельности и профилирующего рынка. А я добивался выделения и собирал эту команду не для того, чтобы через год все свернуть! Этот практически провальный проект навязали нам не случайно. Тут и как с вашей идеей. Провалимся — не справляемся, выиграем — слишком много на себя берем. Золотой середины нет и не может быть.       — Нас прикроют? — ровно спросил Джейсон.       Дженсен устало закрыл глаза.       — Нет. Пока нет. Но ваша задача не забивать этим себе голову, а сдерживать слухи. Они пойдут и очень скоро. Сразу же после нового года, я полагаю. И самим не поддаваться панике. — Он твердо посмотрел на каждого, убедившись, что они поняли его слова. — Креаторов беру на себя.       — Ты нас знаешь, Марк, — Дженсен развел руками. — Работу мы найти сможем, но не хотим это терять не меньше тебя.       — Вот и отлично.       Марк, устало махнув рукой, отпустил их.       Они уже выходили, когда Шеппард окликнул Дженсена.       — По поводу новенького, — сказал он. — Ты был прав.       Вот так, коротко, мимоходом, Марк дал понять, что Джаред может играть в основной команде. Как Дженсена ни злила его любовь сообщать о важных для других вещах между прочим, он не мог ей не восхищаться.       Дженсен порадовался за парня, но беспокойство по поводу неопределенности в будущем тут же вернулось обратно. Вот и умение переключаться пришло. Научился. Когда ненужно.       — Думаешь, Марк справится? — спросил Джейсон, открывая дверь уже к себе кабинет и пропуская Дженсена вперед. Он тоже выглядел обеспокоенным и, похоже, тоже не мог перестать об этом думать.       — Если кто и справится с этим, то только Марк, — уверенно ответил Дженсен. — А нам лучше подстраховать завтрашний проект. И его тоже.              Вечером их в бар все-таки вытащили. Данниль с Майком пришли к нему в кабинет уже ближе к семи вечера, молча достали ноутбуки и принялись проглядывать сеть на предмет необходимой информации, скидывая Дженсену уже готовую статистику для анализа. Иногда заглядывал то Джейсон, то Том. Тоже молча. Забирали диаграммы и быстро исчезали за дверьми. Джаред подозревал, что, несмотря на предупреждения Марка о поспешности, они все-таки начали работу непосредственно с проектом.       Ближе к девяти Дженсен, хмуря брови, перечитал готовую сводку, но так и не остался доволен. И хотел было повторно править, как Данниль поднялась с места и решительно заявила, что достаточно.       И словно по сигналу в кабинет ввалилась вся команда, и Дженсен сам не понял, как оказался в баре со стаканом пива в руке и, оказывается, уже изрядно навеселе. Сказывался стресс напряженного дня.       Вечер проходил вспышками.       Они пьют пиво, а кто-то уже текилу. Завтра будет плохо, поэтому Дженсен отодвигает рюмку и вцепляется в стакан с пивом. Все ж меньше. Откат от умственной работы наступает мгновенно. Вот он сидит с мыслями в голове о завтрашней встрече и о словах Марка, вот бессильно растекается по стулу. Он не слушает остальных. Отпущенные мысли предсказуемо возвращаются к Джареду. Дженсен, под хохот и громкие голоса, краем глаза наблюдает, как парень смеется. Ямочки на щеках то и дело мелькают, свидетельствуя о хорошем расположении духа. Он улыбается, смеется, хохочет — искрит. Знакомится с другой частью их дружной компании. И Дженсен опять думает, что никогда не встречал таких людей как он. Знакомое восхищение открытостью этого человека выбрасывает в прошлое, на год назад. Дженсен вспоминает: прогулки с собаками, утренние пробежки, запах солнца в доме. Да, оказывается, у солнца есть запах. Вспоминает блинчики и чай по утрам. Зеленый, ненавистный. Но он до сих пор его иногда пьет. Не знает почему, но пьет.       Он запрещает себе думать об остальном — эти мысли ни к чему не приведут, напоминает себе о вечере второго марта. Самый крепкий блок на последующие воспоминания.       Дженсен неторопливо прокручивает в голове отрывки, приятные моменты и в следующее мгновение Джаред ловит его взгляд и дружелюбно улыбается в ответ. Это как вынырнуть из воды: в уши ударяет шум, а воздух начинает поступать в легкие.       — Брок, вот ты же гей, да? — услышал он голос Тома.       — Самый натуральный, — согласился Келли. — То есть ненатурально-натуральный, — и тут же рассмеялся собственное шутке.       Дженсен прислушивается к беседе, созвучной, черт. И окончательно возвращается в реальность.       — И у тебя никогда не вставало на женщин? — продолжил вопросы Уэллинг под заинтересованные взгляды остальных.       Брок выпрямил спину на стуле и окинул всех высокомерным взглядом, всем видом показывая, что сейчас будет лекция, но эффектность жеста смазалась, парень покачнулся и облокотился свободной рукой на Майка.       — Бисексуальность — это миф. Его придумали геи, не желающие быть Геями. — За столом тишина, все с любопытством слушали парня. Джейсон и Коэн — единственные женатые среди них люди — переглянулись и синхронно фыркнули. Келли, отпив пива, продолжил: — На самом деле все просто: встает или не встает.       Майкл, не соглашаясь, мотнул головой, заодно и скинул руку парня с собственного плеча.       — А если в обоих случаях встает.       — Не бывает так, — уверенно возразил Брок, найдя опору на этот раз в сидящем по левую сторону Джареде.       Он доверительно обнял парня и повернулся с ним к барной стойке. Все послушно последовали за ними взглядами.       — Вот смотри. — Он указал пальцем на размешивающего коктейли бармена. Одетый в жилетку на голое тело, с галстуком на шее, парень профессионально жонглировал и крутил бутылку. — На это — встает. И, — покачнувшись, разворачиваясь к извивающейся на шесте танцовщице, — на это — не встает. Все! Там где есть сиськи, члена не приделаешь.       Джаред рассмеялся и, сочувствуя, похлопал Брока по плечу.       — Ну, я бы тут поспорил, — хмыкнул Майкл. — У нашей Данни и сиськи есть, и яйца тоже.       Данниль, опрокидывающая шот текилы, ни на секунду не запнувшись, левой рукой отвесила Майклу подзатыльник. Проглотив лайм, она повернулся к парню:       — Я вот думаю, Рози. Если тебе член оторвать, бабой ты все равно не станешь. — Схватив за галстук шутливо открещивающегося парня, она притянула его к себе. — А знаешь, кем ты станешь? Им-по-те-нтом. Потому что нечему будет вставать. — Пустив по столу стакан смеющемуся и говорящему, что «это евнух называется» Тому, она поднялась. — Чао, мальчики, я в кроватку. И вам советую не задерживаться.       Как только она ушла, Майк поправил галстук, ослабив узел.       — Говорю же, яйца есть, — и осуждающе посмотрел на Брока. — И как у тебя не встает?       — Я и не говорил, что не встает, — подмигнув Майклу, Келли тоже опрокинул свою текилу и поднялся. Все дружно смотрели, как он подсел за барную стойку и принялся махать бармену, привлекая его внимание.       Разговор на этом окончился, и все принялись обсуждать возможность создания аэроавтомобиля.       Пожалуй, Брок прав, и нет, Дженсен никогда не дрочил на Джареда. Он дрочил на воспоминания о горячем сексе между парнем и девушкой. Гетеросексуальном сексе. А это другое. На это может вставать.       А на Джареда… Дженсен коротко посмотрел на парня, с энтузиазмом доказывающего собственную точку зрения, откинул прочь мысли о движущемся под тонкой кожей кадыке, ярко блестящих глазах и раскрасневшихся щеках. Нет, на Джареда не встает. Определенно.       Дженсен, поднявшись из-за столика, подошел к барной стойке и жестом указал бармену на пустой стакан.       Часом позже изрядно поредевшая компания переместилась к нему в квартиру, как к наиболее близко живущему. Отправив Джейсона и Мэтта домой к женам, а Келли оставив в поисках пары на ночь, они загрузились в такси.       Ближе к полуночи Дженсен обнаружил, что он не столько пьян, сколько просто устал. Тут же вспомнилось о завтрашней встрече. Предоставив парням в распоряжение бар и право самостоятельно выбирать, где разместиться на ночь, он поднялся в спальню на втором этаже, подальше от шума, и тут же уснул.       А проснулся рано. Не выспался, но, по крайней мере, был без похмелья. Проведя короткую экскурсию по квартире, Дженсен обнаружил Джареда на диване в гостиной, а Тома с Майклом в давно облюбованной ими как раз для подобных случаев спальне. Том как всегда сместил Майкла к краю, от чего тот в любой момент мог свалиться, а сам развалился на всю кровать, растянувшись во весь свой немаленький рост.       По помещению витал стойкий запах перегара, но, судя по тому, что заснули они на горизонтальных поверхностях, спать отправились не ползком. Что не могло не радовать.        Кофе взбодрило, и уже проснувшийся Дженсен принялся за завтрак. На дразнящие запахи первым вышел Джаред. Он выглядел изрядно помятым, заспанным, расслабленным. Вдохнув полной грудью, парень широко зевнул и подтянулся.       Дженсен насмешливо наблюдал за его манипуляциями, не забывая переворачивать блины.       — Вкусно пахнет, — произнес Джаред, пытаясь за Дженсеном рассмотреть, что он там делает.       — И тебе доброго утра, — ответил Дженсен, и указал лопаткой в сторону ванной комнаты. — Душ? А я пока закончу здесь и подниму парней. Нам, — он посмотрел часы, — через час выезжать, чтобы успеть на работу.       — Похоже на план, — согласился Джаред, пытаясь рукой зачесать волосы назад. Он покинул кухню, но тут же заглянул обратно. — С добрым утром тебя, кстати!       Дженсен хмыкнул и развернулся к плите.       — Чистые полотенца на полке слева, аспирин в шкафу за зеркалом, — прокричал он вслед, переворачивая блин.        Быстро закончив с завтраком, он, не церемонясь, растолкал парней. Майк таки свалился с кровати, а Том всячески отмахивался и в итоге накрыл голову подушкой. Пришлось убрать одеяла и открыть все окна. Замерзнет и проснется.       Злобно пихнув Тома, Майк сел на кровать, с силой потер лицо и слабо махнул Дженсену, здороваясь.       — Через двадцать минут жду вас на кухне, — сообщил он в ответ. — Ванная на втором свободна. Внизу Джаред тоже скоро освободит.       Махнув еще раз, давая понять, что слышит, Розенбаум тяжело поднялся с кровати и еще раз пихнул Тома, свалив-таки того на пол.       Когда Дженсен вернулся на кухню, Джаред уже сидел за столом и довольно щурясь, попивал кофе. Для человека, вчера изрядно выпившего, он выглядел безобразно бодрым. Что, впрочем, не было удивительным. Заряд энергии в нем был действительно не иссекаемый.       Дженсен тоже налил себя из кофе-машины полную чашку, поставил блины с сиропом на стол, и сел напротив.       — Спасибо, — поблагодарил Джаред и тут же потянулся к тарелке. — Уже не помню, когда кто-то готовил мне завтрак.       Дженсен пожал плечами.       — Когда живешь один, поневоле учишься.       — Я вот не один живу, но все равно приходится, — и Джаред, окунув в сироп блин, принялся жевать, не замечая, как Дженсен напряженно замер.       — Ты не живешь один? — нахмурился он.       Джаред, увлеченный едой, ответил не сразу. Слизнув сироп с нижней губы, он широко улыбнулся и только тогда поднял взгляд.       — Очень вкусно, — заявил он и ответил все-таки на вопрос. — Это Мэгги, моя сестра. Живу с ней с тех пор, как переехал. Но мне раньше просыпаться, вот и приходится готовить.       Дженсен смутно помнил высокую улыбчивую девушку, жившую в кампусе UCLA.       — Она заканчивает учебу и уже работает по специальности, — продолжил Джаред. — Вот и пришлось из кампуса переехать поближе к месту работы.       — Значит это то самое место, которое не стало твоим? — понимающе кивнул Дженсен.       Джаред нахмурил брови и неохотно кивнул в ответ, натянуто улыбаясь.       — И это тоже, — и отвел взгляд, замолчав. А потом все-таки продолжил. — У меня был тяжелый период, и Мэг насильно перевезла к себе, — признался он. — Временная мера.       — Но сейчас ты в порядке? — уточнил Дженсен.       Джаред на этот раз улыбнулся шире и искреннее.       — Гораздо лучше.       А Дженсен понял только одно: в порядке тот, определенно, не был.       — Я хотел тебя поблагодарить, — свернул тему Джаред.       — Мне кажется или ты уже это сделал, когда я садился за стол?       — Не, не за это. — Дженсен не сводил удивленно-вопросительного взгляда. — То есть и за это, конечно тоже, — спохватился парень, заставив невольно улыбнуться. — Ты отличный босс, Дженсен. Я знаю, что мой начальник Джейсон и дальше я буду работать с ним, но мне было приятно начинать с тобой и что ты, — Джаред мягко улыбнулся, — «увел меня». Наблюдая, как ты работаешь, я многому смог научиться. Это было круто! Очень!       Дженсен потер нос. Кажется, он был почти смущен.       — Звучит как прощание, — усмехнулся он.       Джаред пожал плечами:       — Я знаю, что буду теперь загружен повседневной работой, и не скоро получится так повеселиться.       И только сейчас Дженсен понял, что тому еще неизвестно. Да и откуда.       — Марк оценил тебя, — сообщил он застывшему с очередным блином Джареду. Сироп капал на стол, но тот этого не замечал. — Пока еще рано точно говорить, но… добро пожаловать в основной состав, — и хлопнув все еще растерянного парня, Дженсен поднялся из-за стола. — Да, кстати, можешь звать меня Джен.       Джаред резко поменялся в лице.       Ох, черт! Вот же черт! Но он не мог взять свои слова обратно, не мог даже спросить, что случилось. И извиниться тоже не мог.       Дженсен повернулся к двери и крикнул:       — Том, Майкл, если вы через минуту не придете, на работу отправитесь без завтрака!       

***

      Встреча с клиентом прошла на удивление гладко, в основном благодаря мистеру Брауну-младшему, который представлял интересы отца, но не разделял его виденья на ведение дел. Дженсен мысленно поблагодарил за подрастающее поколение, наделенное прогрессивными взглядами, не понаслышке зная, как тяжело работать с консервативно настроенными людьми.       Генри Морган оказался интересной личностью, флегматичный, даже слишком для своих лет, рассудительный, неторопливый, уравновешенный. По парню не скажешь, что ему всего лишь двадцать пять. Совсем не пират. И, кажется, он еще не осознавал, что стал миллионером.       Но когда Дженсен поймал его спокойный прямой взгляд, тот тут же изменил свое мнение: тот справится. Мистер Морган уже осознает, что от него требуется, понимает это и принимает.       Дженсену понравилась его позиция твердо стоящего на ногах человека, он прикинул, как тот будет выглядеть с бородой, и остался доволен. Судя по взгляду Джейсона, друг тоже пришел к этому мнению.       Презентацию они быстро закончили и оставили обговаривать сроки заказа уже с Марком. Механизм работы в процессе у них был налажен до автоматизма. Теперь каждый примется за свое дело, уже по ходу исполнения корректируя и внося дополнения.       Отписавшись Данниль, что могут начинать углубленный анализ рынка и прощупывать почву на предмет внедрения, он так же скинул информацию по антикризисному управляющему, с которым они теперь тесно будут взаимодействовать.              Дни вошли в привычную колею. Он работал, возобновил походы в тренажерный зал, после потрясений прошлой недели на который не оставалось ни сил, ни времени, и немного расслабился.       Приближалось Рождество, Лорен бегала по кабинетам, проводила какие-то опросы, залетала на огромных каблуках с ворохом упаковочной бумаги к Дженсену в кабинет с просьбой подержать пока у себя. Убегала к Джейсону и там тоже что-то оставляла. Кабинет Марка, как обычно пустующий, стал походить на склад.       Дженсен, наконец, поймал праздничное настроение. Рождественские гимны, Санты разных размеров и роста, звон колоколов, венки на дверях, олени в витринах. Все это, игнорируемое ранее, резко вторглось в жизнь, напомнив, что сейчас пора праздников.       Но нельзя сказать, что все было как раньше. Джаред на удивление часто появлялся на его горизонте. Дженсен не искал с ним встреч, не намерено, но так вышло, что они постоянно пересекались: за обедом, в кабинете Джейсона, у Майкла, однажды Джаред зашел к нему и задержался до конца рабочего дня, рассказывая о собственных идеях будущих проектов.       К концу рабочей недели Дженсен признал и так очевидную вещь: их тянет друг другу и прав он был год назад, считая, что они смогут стать друзьями. Дженсену нравилось проводить время с парнем, нравилось, что тот идет не к Джейсону, не к Тому, не к Майклу, а к нему.       В среду они вместе посетили спортзал, заодно и выяснили, что оба из Техаса, предпочитают одинаковую музыку, смотрят одинаковые фильмы, у обоих есть старшие братья и младшие сестра. И да, они носят одинаковые браслеты. Все это Дженсен и так уже знал, а теперь узнал и Джаред.       Общаться было легко. Они не переходили на личные темы, оставаясь в дружески-приятельских отношениях, но и так поговорить было о чем. Дженсен видел, как Джареда тянет к нему, как он подмигивает или дружески хлопает его по плечу. Смеется, улыбается, шутит. Но никогда не называет его Джен. Иногда его взгляд становиться отстраненным, словно он смотрит на не него, а в прошлое, но Дженсен молчит и тихо пережидает бурю.       Он и сам был рад их дружескому сближению. Так, узнавая парня заново, он потихоньку вычеркивал прошлое. Неправильное прошлое. Он никогда не должен был быть Дженни. Они бы встретились сейчас, познакомились, подружились, и Дженсен не разрывался бы между прошлым и настоящим.       И только воспоминание, что это он свалил тот проклятый шкаф, он увидел рисунки Джареда и он попросил его просто попробовать, не давали полной уверенности в том, что они встретились бы в будущем, не будь тогда Дженсена рядом. Может быть, Джаред сейчас работал бы юристом, был бы женат и готовился стать отцом. Дженсен не знал. Он никогда не был фаталистом, но мысль о бабочке, взмахнувшей крылом в Айове, упорно лезла в голову. От собственных мыслей Дженсен настойчиво отмахивался. Оставалось надеяться, что никаких бабочек при этом он не задел.       Наступившая пятница принесла разлад и сумятицу в их фирму с самого утра. Все находились в предчувствии предстоящего вечером праздника и всячески саботировали рабочий процесс.       В кабинете за закрытыми дверями спрятавшись от всеобщего хаоса, Дженсен сосредоточено проверял отчет аналитиков, пока надвигающийся праздник не настиг и его в лице расстроенной Лорен. У поставщика выключили свет и не получилось вовремя подготовить заказ. Теперь надо ехать к ним и забирать самостоятельно, если они хотят получить его сегодня. А по виду Коэн было понятно, что иные варианты не рассматриваются. Поскольку Джейсон трусливо сбежал на совещание в головную компанию, разбираться со всем предстояло Дженсену. Ничего, тому это зачтется. Тяга Джейсона избегать трудностей потом всегда выходила ему боком.       Смирившись, что поработать сегодня не удастся, Дженсен успокоил девушку, пообещав, что съездит и заберет все необходимое. Ему тут же выдали список, который и близко не стоял с перечисленным раннее. Дженсен почувствовал себя незаслуженно обманутым.       Лорен заканчивала последний инструктаж, когда в кабинет заглянул Джаред. И, естественно, вызывался помочь. Тоскливо разглядывая список, Дженсен думал, что помощь не помещает даже им обоим.       Но справились они на удивление быстро. Оставалось забрать только звуковую аппаратуру. Джаред увлеченно рассказывал как Чад три года назад, устраивая новогоднюю вечеринку, спалил всю аппаратуру и поджег дом. Соседи вызвали полицию, и те приехали быстрее пожарников. Потом еще не дипломированные юристы пытались доказать свою непричастность к возгоранию. Дженсен смеялся, в красках представляя Мюррея, пьяного в хлам, с подпаленными бровями и тлеющим рукавом. Образ гармонично накладывался на то, что он помнил, заставляя смеяться еще сильнее.       Они уже нашли нужный магазин, когда Джаред застыл на месте с последней шуткой, замершей на губах. Дженсен, проследив его взгляд, тоже оцепенел, не в силах двинуться дальше. Веселая улыбка сошла с лица.       Мысленно он громко ругался. Хотелось схватить Джареда в охапку, затолкнуть в магазин и сделать вид, что так и должно быть. Дженсен опять возвращался в прошлое. И словно смотрел в зеркало, видя в нем миниатюрную брюнетку, которая сейчас застыв напротив, не сводила с Джареда огромных карих глаз. А Дженсен смотрел и чувствовал, как земля уходит из-под ног. Это был первый раз, когда он видел Дженни со стороны. Как отдельного живого человека. Черт возьми, год прошел, а он так и не осознал, что она действительно существует, как личность, как человек, самостоятельно. Он узнавал девушку через ее привычки, предпочтения, увлечения, но никогда не видел живого человека. Это всегда была неизвестно-безызвестная девушка и набор несхожих с его, Дженсена, предпочтениями. Иногда раздражавших его до безумия.       Он раньше не знал, что она, когда растерянна, заправляет волосы за ухо, в волнении прикусывает губу. Смотрит на Джареда пристально, из-под ресниц, но не спешит подходить. Дженсен только сейчас понял, насколько смешны были его попытки походить на нее. Даже находясь в теле женщины, он всегда оставался мужчиной. В нем никогда не было ее хрупкости, беззащитности и одновременно несгибаемой твердости. Удивительно, как Джаред сдержал себя, наблюдая за таким непохожим им.       Дженни на него даже не взглянула, заставив Дженсена нет, не обидеться, но почувствовать себя неуютно. Он помнил ее, пользовался ее телом, а она даже взгляда на него не кинула. Зато в полной мере оценила его Джессика, подруга Дженни. Девушка пристально осмотрела его с головы до ног и скромно улыбнулась. Дженсен, знающий эти жесты, сразу определил заинтересованность в себе, затылком почувствовал. Но не в этот раз, девочка. Сначала нужно вспомнить, как дышать.       — Извини, я отойду ненадолго, — не оборачиваясь к нему, проговорил Джаред.       Дженсен молча скрылся в магазине, механически протянул квитанцию, выданную Лорен, и принялся ждать заказ. Не думая, не анализируя, будь она неладна, эта его склонность к анализу, не оборачиваясь на стеклянные витрины, разрисованные прыгающими и резвящимися оленями.       Но спустя мгновение он поймал себя на том, что разглядывает бубенчики на красном ошейнике, и видит за ними силуэт спины Джареда.       Ему предложили сесть, пока гарнитуру упакуют и Дженсен, благодарно кивнув, сел спиной к витрине. И все равно возвращался мыслями к парочке на улице.       Он любит ее. Дженсен понял это, едва взглянув на реакцию Джареда. Так почему же они не вместе? Что такого случилось в их жизни, что, не перестав любить друг друга, они все-таки расстались? Дженсен не понимал. И думал, насколько бы все было проще, не повстречай он Джареда вновь.       Тяжело вздохнув, он все-таки поднялся с кресла и, засунув руки в карманы, принялся наблюдать. Джессики рядом видно не было. И Джаред с Дженни стояли одни и о чем-то тихо говорили. Даже находясь здесь, в магазине, за стеклом, он знал, что говорят они тихо. Друг для друга.       В них обоих, стоящих рядом, был тот самый надлом, который Дженсен приметил раньше в Джареде, и сейчас, наблюдая за ними, он от души желал, чтобы в их жизни никогда не было незримого Дженсена Росса Эклза.       Стиснув зубы, он наблюдал, как Джаред на прощание быстро сжал руки девушки, а затем стремительными шагами направился к магазину.       Менеджер, возвращая в действительность, сообщил, что заказ упакован и, потерев веки, Дженсен повернулся. Он взял одну из коробок, ожидая уже заходящего внутрь парня.       Приметив и покрасневшие глаза, и общий потерянный вид, Дженсен сделал вид, что полностью поглощен сохранностью аппаратуры в своих руках и ничего необычного сейчас не произошло. Просто встреча старых знакомых.       Выйдя из магазина, он не увидел девушек и облегченно выдохнул. Без Дженни ему стало легче, но Джаред… Из-за чего бы они не расстались, он явно не переболел.       

***

      — Дженс, там твой мальчик резво напивается, — прокричала на ухо Данниль. — Я б не стала вмешиваться, праздник все-таки, но слишком уж грустно он при этом выглядит.       Дженсен сразу понял о ком речь. Почему подруга решила, что Джаред его, он не понимал. Но к выводам этим она пришла почти сразу и взглядов своих не скрывала. Вероятнее всего, выходка Дженсена в игре тому только поспособствовала. Как бы Дженсен не хотел показать, что не выделяет Джареда, он выделял. И Данни заметила это одной из первых.       Пожалуй, она даже ничего такого и не имела в виду, просто намекала на шефство над парнем, но для него это звучало слишком неловко. Особенно в свете утренней встречи. И конечно он прекрасно был осведомлен о причине желания того напиться. Как и о степени успешности его плана. Весь вечер глаз не сводил, сам так и не позволив себе расслабиться. Пил, но не пьянел.       — Я присмотрю за ним, — перекрикивая музыку, ответил он Данниль.       Дженсен чувствовал вину. Не должен был, но чувствовал. В первую очередь за обман. В какой раз он подумал о возможности рассказать все Джареду, но тут же затолкал эту мысль обратно, как недееспособную.       Пробираясь в толпе к столику с пуншем, он заново оценил труды Лорен. Конференц-зал было не узнать. Он расцвел пышными красками, засветился множеством гирлянд. Неоновые лампы и светомузыка сделали помещение неузнаваемым. Наполненные гелем шары весело стучали в поток, содрогаясь от пронизывающих комнату басов. На импровизированном танцполе почти никто не танцевал, взамен этого люди для танцев использовали любой свободный проход. Вечеринка уже перешла тот рубеж, когда все только привыкали, и теперь народ веселился. Смех, поздравления, тосты перекрикивали даже музыку, что казалось в принципе невозможным. Дженсен и не знал, что у них так много людей работает. Или просто раньше их не собирали в одном месте.       Заприметив Джареда на брудершафт с Мэттом выпивающего пунш, он решительно направился к ним, но по пути его перехватил Джейсон, нацепил на шею, кажется, ошейник с бубенчиками, как у оленей, и подтащил к Марку, где принялся громко рассказывать об утреннем совещании. Марк согласно покачивал головой и что-то добавлял. Дженсену пришлось кивать в ответ, хотя он ни черта не слышал и то и дело оглядывался назад.       Когда его отпустили, Джареда на прежнем месте уже не было. Он потерял его. Весь вечер избегал, но не спускал глаз, а стоило решиться подойти, как тут же потерял.       Поймав пьяно движущегося под музыку Мэтта, Дженсен спросил, не видел ли он, куда пошел Джаред. Тот махнул рукой в неопределенном направлении и продолжил танцевать.       Так и не обнаружив парня в помещении, он вышел в коридор. А там праздник продолжался. Возле стола, заваленного подарками, Майкл, обвешанный не хуже рождественской елки, предлагал всем желающим получить приз, предприняв попытку выиграть в дартс, а заодно, пока очередная нетвердо стоящая на ногах жертва безуспешно кидала дротики, на аукционе распродавал остальные подарки, не вскрывая их содержимое. Отчего-то Дженсен подозревал, что большая часть уходила именно через подпольный аукцион.       Том за столом напротив активно зазывал всех сфотографироваться на память, размахивая предлагаемым реквизитом: от вполне предсказуемых шапок Санты до веников и швабр.       Только увидев Дженсена, парни тут же взяли его в оборот, вначале Майкл всунув в руки дротики, а когда он вполне предсказуемо промазал, насильно заставил участвовать в аукционе, сообщив, что Лорен велела никого не оставлять без подарка. Так, за десять долларов он стал обладателем упакованной коробки с сомнительным содержимым внутри. Следом подскочил Том, взгромоздил на голову оленьи рога и заявил, что «это образ, чувак, замри», принялся щелкать фотоаппаратом, ослепляя вспышкой.       Дженсен с трудом избавился как от рогов, так и от бубенчиков — теперь он смог их рассмотреть — и, передав все очередной незадачливой модели, все-таки поинтересовался, не видели ли они Джареда.       Майк указал в сторону уборной и Дженсен, облегченно вздохнув, поспешил туда, оставив, наконец, позади весь этот рождественский дурдом.       Джареда он обнаружил согнувшимся над раковиной с опущенной под воду головой. Руки цеплялись за белоснежный фаянс так, что цветом подушечки пальцев почти с ним сравнялись. Выглядел он не очень, а чувствовал себя, наверное, еще хуже.       Заметив, что кто-то вошел, Джаред выпрямился, закрыл кран и медленно обернулся. Смотрелся он откровенно несчастным: со стекающей за воротник водой, с прилипшими к щекам волосам и взглядом самоубийцы.       Дженсен мысленно пнул себя за то, что избегал его весь вечер, понадеявшись, что парень сам разберется. Словно забыл, что тот никогда ничего не мог держать в себе, и тот же год назад всегда уходил к Чаду, стоило натянутости между ними достичь пика. Здесь Чада не было, но был он, Дженсен. И мог помочь.       — Пойдем ко мне, — поддержав пошатнувшегося парня, предложил он. — В кабинете есть полотенце, а тебе оно жизненно необходимо.       Джаред послушно проследовал за ним. А когда Дженсен протянул ему белое полотенце, накинул его на голову и устало опустился на диван. Пришлось подойди и на скорую руку вытереть ему волосы и залитую водой шею. Не май месяц, все же.       Закончив с процедурами, Дженсен решительно приподнял голову за подбородок и посмотрел в покрасневшие расфокусированные глаза.       — Возьми себя в руки, Джей, — проговорил он, впервые называя того сокращенным именем. — Это не ты сейчас.       Джаред рассмеялся и Дженсен с приглушенной болью понял, что сейчас будет истерика. У самого такие срывы были в том году. И попытки успокоить в таких случаях делали только хуже. Она должна пройти сама, исчерпать себя.       Он почти ненавидел Дженни.       Дженсен потянулся было к бару за виски, но передумал, решив, что с парня на сегодня достаточно. Еще немного подумав, все же налил себе. А вот ему явно мало. Но необходимо.       — Пожалуй, мне пора домой, — пробормотал Джаред и сделал попытку встать.       — Сядь, — приказал Дженсен. Растерянность и беспомощность Джареда придали ему так недостающей раньше решимости.       Они помолчали, пока Дженсен неторопливыми глотками пил виски. По горлу растекся приятный жар, медленно спускаясь вниз, охватывая грудь, расслабляя сведенные мышцы.       — Может, расскажешь, что случилось? — спросил он, отставляя стакан в сторону и сочувственно разглядывая опущенную голову.       Если бы Дженсен знал, как ответит Джаред, он бы никогда не задал этот вопрос. Согласился, что да, ему пора домой и сам бы посадил в такси.       Он не понимал, что рассчитывал услышать. Пустые отговорки, короткую историю печальной любви, признания как ему сейчас хреново. Наверное, он просто хотел, чтобы Джареду стало немного легче, и боль ушла из его взгляда.       А в ответ тот вывалил на него все. Заговорив, уже не смог остановиться и, слава богу, не поднимал головы, когда рассказывал, и не видел загнанного взгляда Дженсена, желающего оказаться где угодно, но только не здесь. Подальше от собственного кабинета. И от Джареда.       Так Дженсен и узнал о Дженни, самой замечательной девушке на свете. Той самой, что попала в аварию и чудом выжила. И очнулась совершенно другим человеком. Его история глазами Джареда. Дженсен задыхался. Все его надежды, что он ни при чем, были разом опровергнуты.       — Она была другой, совершенно другой. А я безумно боялся и потерять ее, и что она не станет прежней. Это не была простая амнезия. Другой человек, понимаешь? Походка, жесты, мимика, привычки. Раньше при волнении она всегда заправляла волосы за уши и накручивала отдельные пряди, а теперь стала потирать шею. — Дженсен резко убрал руку от шеи.       Джаред рассказывал, как четкость и точность ушла из ее движений, как появилась уверенная грация, никогда ей не присущая, периодами сменяющаяся забавной неловкостью. Дженсен помнил ту неловкость, когда руки и ноги казались короче положенного. И помнил, как дорого она ему обошлась. Забавного в этом было мало.       Джаред, зарывшись руками в мокрые волосы, говорил о том, как решился сделать предложение. Семь лет ждал непонятно чего, и только тогда решился. То и дело запинаясь, вспомнил, что завтра будет год, как он это сделал. Рассказал о повторном несчастном случае. И вернувшейся обратно Дженни. И что так и не смог забыть. Рассказал, как уже потом нашел под елкой соскочившее при падении кольцо рядом с ее подарком. И как трусливо сделал вид, что никакого предложения не было. Как привыкал к прежней Дженни, искал в ней прожившего с ним целый месяц человека. Несуществующего человека.       Дженсен прикрыл глаза, прячась, и с силой смял в руках отвороты пиджака.       — Я любил ее, правда любил, — потерянно говорил Джаред, поднимая мутный взгляд. — Думал, что навсегда, но не мог забыть. А Дженни, она все понимала. — Он с горечью рассмеялся. — Я бы никогда не посмотрел на другую девушку, но это же была она! Это было где-то в ней! Она потом до последнего винила себя в потере памяти. Мы полгода прожили вместе, пока не… — Голос Джареда сорвался. — Я не хотел, но она настояла, а я не мог, не имел права возражать.       О разрыве Джаред рассказал мало, но Дженсен и так понял, о чем тот умолчал. Болезненность расставания он переживал до сих пор, и до сих пор не был уверен, что поступил правильно.       Дженсен разом получил ответы на все вопросы, даже и на те, которые не хотел знать. Причина их разрыва, как он и подозревал, но не спешил себе в это признаться, в нем. И именно поэтому он чувствовал себя сегодня виноватым, поэтому не спускал все это время с Джареда глаз. Потому что знал, всегда это знал. И мысленно отчаянно желал быть Дженни. Не упасть тогда с лестницы, встретить с Джаредом Рождество, открыть его подарок, посмотреть на его реакцию, когда тот развернет свой. А через год встречать новый год уже семьей.       Но он не был Дженни и ничего из этого не мог парню дать. Вся его любовь и привязанность не имеет ни малейшего значения, если физиология не подходит. А она не подходит, в этом Дженсен уже успел убедиться.       Это был идеальный момент, чтобы рассказать Джареду правду, и он решился. Несмотря на последствия. Просто потому, что тот заслуживал знать. Но когда Дженсен открыл рот, начиная ответный рассказ, парень, измотанный, уже спал, сползя вниз по дивану.       Пришлось вызывать такси, предварительно узнав у Лорен, где он живет; садиться с ним, спящим, в машину, и провести до дверей дома. Момент был упущен. Пока он ждал, когда Мэган откроет, размышлял, чтобы не думать о другом, сколько же раз за последние полгода парень таким являлся домой.       Он услышал лай за дверью, и Джаред в очередной раз проснулся, тяжело поднял голову и принялся искать ключи. Сдавая того с рук на руки девушке, Дженсен не расслышал его последних слов, но их услышала Мэган, и, извиняясь, улыбнулась и заверила, что дальше справится сама.       Дженсен сел в ожидающее такси, но возвращаться на вечеринку не стал, как и не поехал домой. Выйдя возле бара, он зашел туда только с единственной целью: напиться и забыть. Желательно весь прошедший год.              Проснулся он ближе к обеду, дома, что удивительно, потому что как вернулся, не запомнил. Поднявшись, Дженсен первым делом бросился к унитазу, а когда спустя несколько минут вытирал дрожащей рукой рот, поймал в отражении зеркала свой замутненный взгляд. Черт, давно же он так бездарно не напивался. Смутно Дженсен припоминал, что это и было его целью, но сейчас из-за нее он себя ненавидел.       В голове оглушительно стучала кровь, тошнота то и дело подкатывала к горлу, а руки не переставали дрожать. В ногах была отвратительная слабость, и желание лечь здесь же и умереть оставалось единственной осознанной мыслью. Если не умереть, то поспать. Переспать эту слабость.       Вместо этого он открыл шкаф и нащупал аспирин. Закинув в себя две таблетки, Дженсен запил их водой из крана, тут же поморщившись от отвратительного привкуса во рту. Через четыре часа самолет до Далласа, а он не то чтобы вещи собрать, себя одного не в состоянии себя туда транспортировать. Черт с этими вещами.       А потом Дженсен вспомнил причину, из-за которой желал напиться. Забыть не получилось, но отвратительно самочувствие временно помогло смириться с собой.       У него есть четыре дня, чтобы прийти в себя, а потом придется выйти на работу и встретить Джареда. Зная то, что он сказал.       Желудок вновь в спазмах сжался, и Дженсен поспешно наклонился над унитазом.       Это был тяжелый день. Он сам не знал, как смог добраться до аэропорта и успеть на свой рейс.       В Далласе его встретил Джош и беззлобно пошутил по поводу удачного корпоратива. Дженсен невнятно согласился и всю дорогу позволял брату издеваться над собой, умирая от головной боли. Но оно того стоило.       Дома было хорошо, что помогло немного смириться с действительностью. Мама как обычно причитала над его изнуренным видом, злословя на выматывающую работу. Отец похлопал по плечам, с расспросами не лез и кажется, был просто рад его видеть. За что он был ему отдельно благодарен.       Выспавшись, Дженсен начал отлично проводить время и был только счастлив, что его не оставляют наедине с собственными мыслями. Дни летели незаметно, он с охотой следовал обычным семейным традициям, от которых открещивался еще с пятнадцати лет. Ловил гордый взгляд отца, говорящий: вырос, а сам просто пытался забыться. Рождество прошло гладко, ужин был восхитительным, а в завершении Джош и Мэрри объявили о пополнение в семье, чем безмерно обрадовали родителей.       Так что да, Рождество было спокойным, уютным, семейным, но Дженсен дождаться не мог возвращения в Лос-Анджелес, одновременно желая никогда там не появляться. Крис посетил его в рождественское утро. Нашел задумчиво сидящим перед камином, небрежно кинул на колени подарок и занял соседнее кресло.       Они медленно потягивали оставшийся с вечера гоголь-моголь и перекидывались ничего не значащими фразами. Час пролетел незаметно, а потом Кейн решительно развернул его к себе:       — Что происходит?       Дженсен отстранил друга и устало опустил руки.       — Не уверен, что хочу рассказывать, — ответил он почти сразу. — Ты решишь, что я псих.       — И всего-то? — Крис, отпив рождественский напиток, усмехнулся. — Я и так это знаю, Дженс. Хватит мучить себя.       Отличный совет. Самый лучший. Еще бы знать как.       И почему же он так пьян? Гоголь-моголь вполне безобидный напиток, только если Крис — он подозрительно посмотрел на Кейна — не добавил в него еще бренди, пока нес из кухни.       Он не мог больше молчать, слова, не сказанные Джареду, рвались наружу. И Дженсен, с насмешкой осознавая, что дурной пример заразителен, говорил и не мог остановиться. Не рассказал всего, слишком личным оно было, но Крис всегда был хорошим другом, и о недосказанном догадался сам.       Они какое-то время помолчали, смотря на полыхающий в камине огонь.       — Ты представляешь, я подарок ему купил! От себя, — засмеялся Дженсен, разорвав звенящую тишину. — Потом движение по счету проверял, опасался, что приснилось все. Купил и не подумал, что останься я ей навсегда, оплата прошла бы с карты считай покойника. Я тогда вообще ни о чем думать не мог. Один он в голове.       — Он и сейчас там, — грустно заключил Крис. — Ты же любишь его, Джен. Весь год любил, скотина ты такая. А мы-то со Стивом голову ломали, что это тебя так авария подкосила.       Дженсен тяжело прикрыл глаза, даже сквозь веки видя как движутся языки пламени в камине.       — Люблю, — согласился он. — Его невозможно не любить, Крис. Да его весь офис — и это за две недели знакомства! — обожает и за своего принимает. И я тоже. За своего.       Крис пожал плечами.       — Ты большой мальчик, в своих желаниях разобраться в состоянии.       Дженсен невесело рассмеялся, а Крис уже поднимался с кресла.       — И все же, почему ты раньше мне не рассказывал?       Дженсен хмыкнул.       — Раньше? Да я не верю, что сейчас тебе об этом говорю! То есть, ты мне веришь? — Он тоже приподнялся в кресле и заглянул другу в глаза. — Никаких психических клиник, лабораторий, государственных программ. Ты просто мне веришь?!       Крис на минуту задумался.       — Сейчас, пожалуй, верю. А скажи ты мне об этом, только очнувшись, первым бы пошел советоваться с психиатром.       Что и требовалось доказать.       Рассказав все Крису, а главное, признав существующую проблему, Дженсен решил, что будет справляться со всем постепенно. В таких ситуациях лучше всего у него получалось не думать, а довериться интуиции, предчувствию и просто воле случая.       Оптимистично настроенным он был вплоть до следующего утра, пока не отправился на работу, где вновь встретился с Джаредом. Тот выглядел уставшим, не отдохнувшим и каким-то осунувшимся. Дженсен подозревал, что был его зеркальным отражением, несмотря на все приложенные усилия. Потому что, что бы он там для себя не решил, ему, черт возьми, признались в любви. И он не мог так просто отрешиться от этого факт, как бы сам того не хотел.       С его метаниями разобрался Джаред, зайдя вечером в кабинет, поблагодарил за доставку домой, а заодно извинился за свое поведение на вечеринке.       Он не обсуждал свои признания, но в этом и не было необходимости. Дженсен по взгляду понял: тот, как бы ни был пьян, все же не забыл. Но неловкости в нем не было, за поведение — да, за откровенность — нет. И в этом он был такой Джаред, настоящий, что Дженсен оттаял. Забыл о своих противоречиях, счел их незначительными и решил помочь парню твердо стать на ноги, раз уж это его вина. Дженсена-девушку не вернуть, но есть Дженсен-мужчина. И Джаред от него никуда не денется. Они обречены друг на друга. В этом судьба не ошибалась.       И если Дженсена-девушку не вернуть, то помочь найти ему подходящую, он может. Как друг. На этом и завершит их историю.       Момент рассказать правду был упущен, а сейчас Дженсен не представлял, как вернуться к этой теме, да и не хотел уже. Дел на работе было много, сроки сдачи медленно, но верно придвигались, грозя неминуемым дедлайном, и он постарался вникнуть в проект. На следующий день в офисе показался мрачный Марк, напомнив об еще одной приближающейся проблеме. Так что да, забот у него и без Джареда было достаточно.       

***

      Они с Джейсоном собирались отправиться на обед, как в кабинет ввалились Крис и Стив. Первым делом они принялись за Маннса, расспрашивая его о жизни, о прошедшем дне рождения, о приближающемся отцовстве. Поскольку виделись они редко, не обсужденных тем нашлось более чем достаточно. Его, Дженсена, тоже быстро взяли в оборот и вскоре все вместе поднялись в облюбованное их компанией кафе.       Дженсену это напомнило время, когда он только пришел сюда. Парни, беспокоясь, то по отдельности, то вместе захаживали в гости, и многих коллег Дженсена знали лично. С Джейсоном и Данниль они были знакомы по колледжу, Майкла раньше встречали на вечеринках, а с Томом и позже пришедшим в фирму Мэттом общий язык нашли быстро. Поэтому в подобном обеде сейчас не было ничего нового. Постепенно к ним стали подтягиваться и остальные.       — Чувак, Аляска, это рай, — делился впечатлениями с Джейсоном Стив, увлеченно размахивая руками. — Ты обязан там побывать. Любой обязан. А то в своем Лос-Анджелесе вы совсем зачахнете. Дженсен, вон, тоже перестал с нами ходить и посмотри, что с ним стало. — Все послушно повернули голову к Дженсену. — Вот и я говорю: бледный и уставший. А все потому, что свежего воздуха не хватает! Природы никакой. И адреналина тоже нет.       — Последнего добра нам и здесь достаточно, — не согласился присаживающийся рядом Том. Подошедший с ним Джаред сел напротив Дженсена.       — Да разве это адреналин! — возмутился Стив, небрежно отмахиваясь от нетерпеливо постукивающего по блокноту официанта.        Крис хмыкнул, жестом прервал, заставляя сделать заказ, а затем посмотрел на только что подсевших:       — Кажется, я вижу незнакомые лица. — Он задержал взгляд на Джареде и протянул руку через стол. — Кристиан Кейн, можно просто Крис.       Парень приветливо широко улыбнулся и ответил на рукопожатие.       — Джаред, — сказал он. Глаза его весело блестели. Скорее всего, он сейчас вспоминал хоровое пение, с каким они нагрянули в дом к Дженсену.       — Стив, чувак, — представился Карлсон и вновь повернулся к Тому. — Что ты называешь адреналином, ваши офисные расшаркивания?! Тогда я фея! В самом деле, Том.       Дженсен не сводил взгляда с Кейна, понимая, что не просто так тот сюда пришел. Можно было и догадаться, что придет. Это же Крис, его друг, переживающий за него больше чем он сам. Неудивительно, что он хочет посмотреть на Джареда. И Стива привел в качестве прикрытия. Как будто это обманет Дженсена.       Кейн подмигнул ему и влился в беседу. Ну как так можно? Дженсен ощущал себя невестой на выданье. Бредовая ассоциация.       Он сосредоточил внимание на любимом салате с морепродуктами. Нет, он не будет на это смотреть, и слушать их тоже не будет.       — Вот что, у нас есть пригласительные, — произнес Крис, ставя точку в споре между Томом и Стивов, и веером разложил большие цветные билеты. — Предлагаю посетить наши соревнования, заодно убедитесь, что ваш адреналин и рядом не стоял с нашим.       — Соревнования? — переспросил Джаред, единственный не знающий чем занимаются ребята. Он вытянул руку, беря билет, и с интересом его покрутил, рассматривая изображение ярко красного воздушного шара на голубом фоне.       — Скадайвинг, — пояснил Джейсон. — Что на этот раз? Фристайл? Фрифлайн? И когда вы уже закончите этим страдать? За тридцать-то уже обоим. Не мальчики все же.       — Скайсерфинг, — обиделся Стив. — Warner Bros. планирует новый проект, а и из выбора кандидатов устраивает целое шоу.       — Парашютный спорт? — удивился Джаред. — Но это действительно круто!       — Наш парень! — Карлсон радостно хлопнул его по плечу. — Бери билет и обязательно приходи, и друзей приводи. — Он осуждающе посмотрел на Джейсона и Тома. — Ничего вы в жизни не понимаете, — и вновь оборачивая к Джареду: — Прыгал когда-нибудь? Могу устроить мастер-класс.       — Один раз, — признался Джаред, а Дженсен чуть не подавился, пытаясь не слушать. — Этим летом решился, мне подарили прыжок. И это было… как другая жизнь!       — Вот именно, — согласился Стив. — Небо — это и есть другая жизнь.       Вытирая салфеткой губы, Дженсен почувствовал на себе сверлящий взгляд Криса, но глаз не поднял.       Ну почему так? Только он решит все забыть, как прошлое бросают в лицо, мимоходом, не подозревая, но неожиданно и сильно. Это Дженсен купил ему тот сертификат. Сам прыгал, захотел и Джареду подарить это ощущение. Вот и подарил. Даже узнал теперь, что оценили.       Джаред, закончив делиться впечатлениями, тоже замолк. И Дженсен был готов биться об заклад, что тот опять вспоминает Джен.       За что им это? Почему малейшие ассоциации обязательно выкидывали в прошлое?       — Пожалуй, мне надо идти. — Дженсен демонстративно посмотрел на часы и поднялся. — Джейсон, ты со мной?       Марк просил их зайти после обеда и мысль о том, что беседа будет не из приятных, посещала уже сейчас. Но, по крайней мере, отвлечет. Только отвлекаться он и может. Махнув на прощанье друзьям, он скрылся за дверьми лифта, надеясь, что его уход не выглядит излишне поспешным.       Марк не разочаровал, сообщив, что в головной потребовали представить их проект. И принялся долго цветасто ругаться.       — Мы можем отказаться? — напряженно уточнил Джейсон.       Дженсен расстроено покачал головой.       — В нашем контракте отдельным пунктом указано, что по требованию мы обязаны предоставлять всю информацию по текущей работе. В том числе и проекты, находящиеся в разработке.       Маннс сквозь зубы выругался.       — Будьте готовы к тому, что следующим их шагом будет требование отдать проект им, что, по сути, означает конец нашей деятельности. — Марк швырнул просматриваемый уже не первый раз контракт на стол.       — Они не имеют права! — взорвался Джейсон, подскакивая с места.       Дженсен понимал его злость, чувство беспомощности было неприятным ощущением. Отдать еще сырой проект полдела. Другой момент, что новый им не предоставят.       — Что мы можем сделать? — спросил он у Марка.       — Не допускать распространения слухов. Я выиграл нам время до следующего четверга, и ни единая живая душа не должна подозревать, что это не обычная ежегодная плановая проверка. На презентацию поедете вдвоем и не позволяйте им вывести себя из равновесия.       Они синхронно кивнули, а затем Дженсен тревожно нахмурил брови. К черту такие отвлечения, они все рискуют разбежаться уже через месяц.       — А если ускорить темпы и закончить проект за это время? — спросил он, пытаясь найти выход.       Маннс расстроено покачал головой, не переставая расхаживать по кабинету.       — Не успеем. А потом еще предстоит совместная работа!       — Сядь, Джейсон, и успокойся! — рявкнул Марк. — Дженсен, прекрати терзать ручку, она ни в чем не виновата!       Дженсен поспешно опустил ручку, а Джейсон так же скоро сел обратно. Как школьники! Стоило только Марку повысить голос, они по струнке вытягиваются.       — Я рассказываю вам все это, чтобы вы предотвращали панику, а не сеяли ее! — на повышенных тонах продолжил Шеппард. — Поэтому возьмите себя в руки и занимайтесь делом, а истерику оставьте женскому полу!       Некоторое время в кабинете висела напряженная тишина.       — Я не зря выиграл немного времени, — уже спокойно сказал он. — Есть задумки. Подниму старые связи, кое-что разузнаю. Пора нам выходить на рынок самостоятельно, парни.       Дженсен коротко вздохнул, но не стал озвучивать свои мысли вслух. Марк и без него знал, что они финансово зависимы и связаны контрактом.       Отвратительный день. Дженсен закончил его в тренажерном зале, измотав себя физически так, что ни ног, ни рук не чувствовал. Зато, добравшись до подушки, сразу же уснул. Без сновидений.       Утром проснулся разбитым и не выспавшимся и порадовался, что сегодня пятница и впереди четыре дня выходных, без работы, без проблем и без Джареда.       И лучше всего сходить на новогоднюю вечеринку, снять себе, наконец, девушку и хорошенько потрахаться. Прав был Фрейд, когда утверждал, что все проблемы от недотраха. Дженсен уже и не помнил, когда у него последний раз был секс.       День прошел быстро, без эксцессов, и рано вернувшись с работы, Дженсен с облегчением ослабил узел галстука, распахнул пиджак и так и упал на диван, только пиво захватил. Не включая света, в сгущающихся сумерках неторопливо потягивал из бутылки и спокойно смотрел в окно. Было… хорошо. Никаких мыслей, размышлений, анализа. Блаженная пустота.       Пожалуй, когда все это закончится, он возьмет отпуск. На месяц. И слетает все-таки куда-нибудь. В тот же Китай, куда он так и не попал. Или же с Крисом и Стивом, попрыгает с парашютом, вспомнит молодость. Кислородом, опять же, подышит.       Мечтая о приятных перспективах, Дженсен не заметил, как в квартире потемнело и стало почти ничего не видно. Он как раз включал свет, как в дверь постучали. И, открыв ее, обнаружил Криса.       — Расслабляемся? — отстраняя его и заходя внутрь, спросил друг. — Я вчера тебе звонил, но ты не взял трубку. И сообщение на автоответчик оставлял, но его ты тоже не прослушал.       Конечно, Дженсен знал об этом. Он намерено не отвечал на звонок, и Крис тоже это знал.       — Пиво будешь? — вместо ответа спросил он.       — Буду, — не стал настаивать на своем друг.       Они немного обговорили завтрашние мероприятие, последующие перспективы, вспомнили прошлые соревнования. Дженсен даже достал гитару, так захватили его воспоминания, и принялся медленно перебирать струны. Но деревянные после вчерашней тренировки руки не слушались, да и пальцы из-за отсутствия практики потеряли былую ловкость.       — Не мучай ты ее! — взмолился Крис, забрал гитару себе и, настраивая, стал наигрывать незатейливый мотив. — Другое дело.       Какое-то время они молчали, слушая мелодию, издаваемую послушными в руках Криса струнами.       — Он неплохой парень, — доиграв, заговорил друг и отложил гитару в сторону. — Когда ты вчера ушел, мы немного поговорили. Интересный человек.       Дженсен открыл следующую бутылку пива и пожал плечами. Он не хотел сейчас говорить о Джареде.       — Это ведь твой подарок был?       Дженсен еще раз пожал плечами, отпираться было бесполезно.       — Тогда я посчитал это хорошей идеей.       — И ты обратил внимание на его уже заброшенное увлечение дизайном.       Дженсен удивленно посмотрел на Криса:       — Я точно помню, что этого тебе не рассказывал.       — Да парень сам сказал, что к идее попробоваться в дизайне он вернулся год назад. Я могу сложить два и два, что бы ты там себе не думал.       Дженсен хотел было еще раз пожать плечами, но остановил себя — это становилось уже смешным.       — Что ты хочешь от меня, Крис? — устало спросил он, мысленно досадуя, что друг все время возвращает его к нежелательным воспоминаниям.       — Я хочу, чтобы ты понял, — тут же ответил Кейн, — что из-за несуществующего по его представлению человека он сильно изменился. Сам, черт, перевернул свою жизнь, из-за тебя, трусливая ты скотина, и заслуживает знать о том, что проделал это не зря. — Крис начал распаляться. Говорил и бил точно в цель: да — заслуживает, да — трусливая. — Он ведь нашел тебя, Дженс. Не знал что искать, не знал где, не надеялся даже, а нашел. Зашел в кабинет, а ты, вместо того, чтобы принять, впервые в жизни залез в раковину! Никогда так не поступал, а сейчас делаешь!       — Ты не понимаешь! — тоже повысил голос Дженсен, взмахивая бутылкой и проливая пиво на рубашку.       — О том, что ты трусишь, я в состоянии догадаться.       Дженсен набрал было воздуха, чтобы возразить, но тут же сдулся.       — Подходящий момент уже упущен, Крис, — произнес он, оттягивая воротник. — Их столько было, но всегда что-то мешало. А теперь останавливает то, что промолчал раньше. Гребанный снежный ком. Может быть я боюсь, может, но… Что бы я не сказал, прошлого не изменить. Я месяц с ним прожил. Мужик в теле бабы. Трахался с ним. Спал. Обманывал. Сложно признаваться и в меньшем. — Дженсен сделал паузу, переводя дыхание. — Мне не безразличен он. Очень. Но это, — взмахом руки очерчивая собственное тело, — никто не отменял. Я не смогу. И он тоже.       Крис долго молчал, наблюдая как Дженсен снимает промокшую рубашку и кидает ее за диван.       — И что ты будешь делать?       Хотел бы он быть уверен в ответе.       — Не знаю, Крис, не знаю. Разберусь с собой для начала, и помогу, чем смогу, ему.       — Дженс, я могу тебе сейчас целый трактат выдать о том, почему не следует бояться. Но ты меня ведь не услышь. Поэтому ограничусь одной простой истиной, которую, будучи моложе, ты прекрасно знал: если встает, друзьями вы быть не сможете.       И попрощавшись, Крис скрылся за дверью.              Ночью ему приснился сон. Про их будни с Джаредом, какими бы они были, не вернись он в свое тело. Очень яркий сон длиной в целую жизнь. Проснувшись, он мало что вспомнил, но общее впечатление мягкости, уюта и симпатии осталось.       Дженсен даже не расстроился вывертам подсознания, приняв их как данность. Под прохладным душем он подождал пока спадет утренняя эрекция. Тело было приятно расслабленным, а еще он выспался. Неприятный осадок от вчерашнего разговора с Крисом ушел и Дженсен был готов уверенно двигаться вперед.       Затем позвонила мама, и уже привычно успокоив и заверив ее, что у него все в порядке, он засобирался на соревнования.       А, приехав на место их проведения, обалдел. Такого размаха он не ожидал. Warner Bros. из мероприятия устроило целое шоу. Парни его предупреждали, но к такому он был не готов: огороженная местность с входом только через металлоискатели, охрана на каждом углу, отдельный коридор для звездных лиц, журналисты, фотографы, папарацци. И вездесущие фанаты. То и дело раздавался восторженный шум, стоило приехать следующему лимузину.       С трудом найдя место для парковки, Дженсен поспешил внутрь, оглядываясь по сторонам. На входе его тщательно осмотрели, проверили документы и запросили билет. Черт, да он действительно в Голливуде!       За огороженной территорией представители различных каналов брали интервью у звезд. Никого звездных из знаменитостей Дженсен не увидел, но пару раз приметил знакомые лица, мелькавшие в однодневных фильмах, и несколько восходящих звезд сериалов.       Он чуть было не потерялся, но вовремя сообразил проверить билет, на котором была указана нужная зона. Джейсон нашел его первым, практически налетев на него.       — Я готов извиниться перед Стивом, — прокричал он в ухо, пытаясь не разлить на Дженсена колу, стаканчики с которой держал в обеих руках. — Это очуметь как круто! И почему я в колледже не прыгал вместе с ними! — не дав ему ответить, Джейсон кивнул в нужную сторону. — Давай же, Дженс, не тормози, скоро все начнется.       Подходя, Дженсен сразу же увидел Джареда, его трудно не заметить, с его то ростом. Парень улыбнулся ему, взглядом выражая восхищение от происходящего. Том и Майкл, сидя на раскладных стульях, смеялись и обменивались шутками.       Толпа бурлила предвкушением, и всеобщее возбуждение быстро передалось и ему. Дженсен нашел свободное пространство и, потягивая похищенную у Маннса колу, принялся всматриваться во вдали виднеющуюся площадку. Солнце пригревало так, что было даже жарко, живописные облака обещали шикарный фон для съемки, тихий ветер слабо ерошил волосы — идеальная для прыжков погода.       — Джейсон сказал, что через пять минут начало, — подошел к нему Джаред и оживленно огляделся. — Я не ожидал такого!       Дженсен рассмеялся и прикрыл глаза от солнца, чтобы посмотреть на парня.       — Поверь, я тоже! Обычно это достаточно уединенные соревнования с присутствием любителей этого дела, а не звездная тусовка.       — Стив говорил, что ты прыгал раньше. — Джаред вопросительно на него посмотрел.       Дженсен в ответ покачал головой.       — Не так. Только не скайсерфинг. Немного фристайл и фрифлай, пока учился в колледже. Это же — совсем другой уровень. Тут нужен полный контакт с воздушным потоком, совершенно иная аэродинамика. Я даже пробовать не стал, много бы времени ушло на тренировки.       Джаред, слушая, с интересом смотрел то на него, то по сторонам, и был очевидно счастлив находиться здесь. Толпа оживленно загудела.       — Начинается! — воскликнул он, вытягивая шею и смотря вперед.       Дженсен улыбнулся его нетерпению.       — Можешь расслабиться, пока что мы много не увидим. Они взлетят на четыре тысячи метров, а видимость, сам понимаешь, какая.       Джаред расстроено посмотрел на него, и Дженсен, все еще улыбаясь его искреннему огорчению, кивнул, указывая на многочисленные широкие экраны:       — Основное шоу будет там, когда покажут, что засняли операторы.       — Значит, я не опоздал, — вмешался в их разговор вклинившийся рядом с Джаредом блондин, в котором Дженсен сразу же узнал Чада. Он совсем не изменился: все тот же энергичный белобрысый парень. — Я тут осмотрелся пока, столько цыпочек! Джей, ты должен пойти со мной.       А затем он повернулся к Дженсену.       — Привет, я Чад. — Парень протянул ему руку. — А ты должно быть Дженсен. Джаред мне все уши о тебе прожужжал! Поверь мне, чувак, он восхищается тобой.       — Чад! — ужаснулся Джаред и дал другу по шее, предсказуемо смущенный не сколько фактом раскрытия секрета, сколько беспардонностью поведения Чада. — Не слушай его, Дженсен, он всегда говорит не думая.       — Эй, он слышит, между прочим! — возмутился Мюррей, выворачиваясь из захвата.       А Дженсен откинул голову и поддавшись немного назад, расхохотался, да так, что чуть не разлил на себя стакан с колой.       Отсмеявшись, он подмигнул друзьям:       — Пока можете прогуляться, еще полчаса есть, прежде чем начнется показ.       Они решили последовать его совету, а Дженсен сосредоточил все внимание на взлетевших в воздух самолетах.       Хорошее настроение никуда не ушло, хотелось всего и сразу, а еще быть сейчас вместе с Крисом и Стивом, прыгнуть в небо, почувствовать свободный полет, на грани жизни, ярко, остро, ни в чем не сомневаясь. Дженсен так измучил себя в прошлые недели, что забыл, что значит просто жить, а ведь именно это у него получалось лучше всего.       Дженсен чувствовал, как щекочет внутри жажда деятельности, вдохновение, кураж. Поддавшись вперед, он жадно смотрел в небо, а руки чесались сесть за компьютер и творить, свести все разорванные куски проекта воедино. Все, что в голову придет.       Толпа восторженно зашумела, вторя его мыслям, и на экранах появились участники соревнования, сидящие в самолете. Они махали в камеру руками и цепляли защитные очки, готовясь к прыжкам. В одной из фигур Дженсен узнал Стива. Тот, заправив волосы за уши, широко улыбнулся и, придерживая доску, направился к открытому выходу.       Участники один за другим прыгали в воздух, широко раскидывая руки. Дальше видео им транслировалось поочередно, заснятое работающим в непосредственной связке оператором.        Потрясающе — все, что приходило на ум. Видно, что для шоу отобрали не новичков-любителей, каким был когда-то Дженсен. Каждый здесь — мастер своего дела. И от способностей каждого дыхание перехватывает. Его парни прыгали третьими. Стив с поражающей быстротой начал вертикальное вращение, и Дженсен забыв дышать, следил за плавной последовательностью фигур. Друг переходил из одной в другую, не прекращая постоянного вращения, и это было как танец в воздухе. Волшебно, нереально и на грани. Дженсен пожалел, что так и не стал на доску. И восхитился слаженной работе Криса. Мало кто из присутствующих здесь на соревнованиях, которые и соревнованиями-то назвать сложно, скорее кастингом, мог действительно оценить гениальность работы оператора.       Дженсен, как и Джейсон, мог сколько угодно зубоскалить по поводу их выбора, но наблюдая за свободным падением, изяществом фигур, нереальностью исполнения — всегда терял дыхание. И завидовал их свободе.       Как только закончилась основная программа, Дженсен отвел взгляд от экрана, и с легким удивлением осознал, что поблизости нет ни Джареда, ни Чада. Похоже, парни так и не вернулись обратно, а он даже и не заметил, увлеченный представленным шоу.       Дженсен направился к Джейсону, Майклу и Тому. Уэллинг, в отличие от того же Розенбаума, впервые видевший прыжки на доске, не спускал благоговейного взгляда с голубого неба, своей реакцией сразу же развеселив Дженсена.       — Дженс, — протянул Том, обратив уже на него восторженный взгляда. — Ты тоже так мог?! И молчал?!!       Дженсен, смеясь, в который раз покачал головой.       — Жаль тебя разочаровывать, но не так, — и присел на свободный стул. — Дальше будет только круче, поверь, на свободной программе они развернутся на полную.       Подошли Чад и Джаред, вид которых был очень похож на вид Уэллинга и говорил, что они впервые видят нечто подобное.       — Это очуметь как круто! — выдавил Чад и залпом выпил колу.       — Не успели к вам вернуться, — проговорил Джаред, присев рядом с Дженсеном. — Когда начались выступления, то глаз оторвать не мог. Потрясающе! Свой прыжок после такого кажется пресным и скучным.       Дженсен хмыкнул:       — Это не так. Шагать в небо всегда будет круто, поверь.       Слушающий его Джаред выглядел немного рассеянным, но в целом восхищенным. Дженсен не успел выяснить причину растерянности. Началась произвольная программа, заставившая вместе со всеми подскочить с мест. Парни зажгли! Он никогда не видел у них такого выступления и по завершении оглушительно свистел и хлопал вместе со всеми, громкими аплодисментами встречая показавшихся в специальных костюмах участников. Сложно было поверить, что не более получаса назад они падали в небе, показывая запредельные, невероятные вещи.       Смеющиеся и довольные собой, Крис и Стив вскоре пришли к ним, и Дженсен первым сжал их в объятиях, прижимая друзей к себе.       — Я охренеть как сейчас горжусь вами! — выдохнул он.       — Музыка для моих ушей, — заулыбался Стив.       А затем подошли и остальные, тоже поздравляя, высказывая свои восторги, хлопая по плечам.       — Мы ненадолго, — когда все немного успокоилось, проговорил Крис. — Хотели сказать, что наши потенциальные наниматели устраивают новогоднюю вечеринку, где и объявят результаты. Вы приглашены.       Чад рассмеялся и заговорщически стукнул Джареда в плечо:       — Похоже, тебе судьба туда попасть, Джей.       Подошел Розенбаум и, играя на публику, стал просить автограф, протягивая ручку и чистый блокнот. Уэллинг, смеясь, тоже протянул листок, но, кажется, демонстративности в его движениях было меньше, и он действительно был под впечатлением.       — Когда вы станете звездами, я продам его на ebay, — довольно разглядывая роспись, подытожил Майкл под общий хохот. — Увы, наша профессия звездности не предусматривает. Знал, надо было пробоваться в актеры!       Дженсен хмыкнул, и раз зашла тема про профессии, задал вопрос, который пришел ему в голову пока он наблюдал за самолетами.       — Что вы думаете о пиратах?       — Капитан Крюк мой фаворит, — немедленно ответил Стив. — Летающий корабль — это классика.       Что и следовало доказать. Хотя насчет классики он бы поспорил. Дженсен переглянулся с Джейсоном, понимая, что думают они об одном и том же.       — К сожалению, у нас есть только капитан Морган, — поймал тему и Майкл.       — Тоже мне, проблема, пусть будут два капитана, — ответил Крис.       Вот так и рождаются гениальные идеи. Судя по виду Джареда, он тоже понял, о чем они тут спрашивали.       Когда люди начали расходиться, а Стив и Крис вернулись к остальным участникам, Дженсен, вдохновленный, вслед за толпой, тоже направился к выходу. На парковке он встретил озирающегося по сторонам Джареда с телефоном у уха.       Увидев Дженсена, он радостно вскинулся, и опустил трубку.       — Кажется, я потерял Чада, — разводя руками, беспомощно признался он.       Дженсен улыбнулся и приглашающе кивнул на неподалеку стоящую машину.       — Пойдем, подвезу.       Не возражая, Джаред, послушно залез машину и довольно откинулся на сиденье:       — Давно я не выбирался на подобные мероприятия, — вытянув, как мог, ноги, произнес он.       — Я тоже, — признался Дженсен, заводя мотор. — Хотя раньше посещал постоянно.       Всю дорогу они обсуждали соревнования, и в целом парашютный спорт. Джаред расспрашивал, а Дженсен отвечал. Он рассказал о сложности работы Криса как оператора, объяснил необходимость серьезной подготовки для выполнения продемонстрированных фигур, об опасности скоростного вращения.       Остановившись возле дома Джареда, он заканчивал объяснения по техники исполнения горизонтального разворота.       — Зайдешь на кофе? — предложил парень. — У меня еще есть вопросы. Да и Мэгги хотела с тобой нормально познакомиться.       Дженсен коротко улыбнулся и, не возражая, тоже принялся вылезать из машины.       — Пожалуй, в нашу первую встречу у нас не вышло конструктивной беседы, — подшучивая над парнем, заметил он.       Джаред смущенно рассмеялся. А Дженсен принялся оглядываться, осматриваясь. В прошлый раз он был занят другим, поэтому совершенно не обратил внимания, где живет сейчас парень. Типичный спальный район, без многоэтажек, большого количества машин и шума крупного города. Мирное, спокойное место, очень похожее на то, где он жил раньше.       Джаред, звякнув ключами, открыл дверь.       — Мэг? — прокричал он в коридор. — Ты дома?       В место ответа раздался радостный лай и топот лап, а через мгновение показались две обрадованные морды. Собаки кинулись к Джареду на перегонки, и Дженсен, не сдержав улыбку, наблюдал как японский мастифф, обгоняя изящную Сэди, с разбегу тыкается Джареду головой в ноги, отстраняется, подпрыгивает, ставит лапы на грудь и, вывалив язык, довольно скалит пасть. Сэди, пристав к боку, довольно прижала голову к бедру, трясь об него и счастливо жмурясь.       — Эй, ребята, скромнее, — смеясь и отстраняя пса, укорил Джаред. — У нас гости.       Не переставая улыбаться, он развернулся к Дженсену:       — Они не часто меня видят в последнее время, вот и реакция соответствующая, — извинился он. — Знакомься, Сэди, Харли. Ребята, это Дженсен.       Дженсен и моргнуть не успел, как два вихря налетели с разных сторон, заставив неловко оступиться и, запнувшись, усесться на траву. Сэди тут же принялась довольно облизывать ему лицо. А Харли слоном скакал рядом, быстро виляя хвостом и шлепая им по поднятой руке. От удивления, что его не только узнали, но и более того, скучали, Дженсен растерянно проигнорировал факт нелепого падения на траву.       Джаред, окрикнув собак, поспешил на помощь и, отталкивая их, подал руку Дженсену. Тот же, придержав Сэди и потрепав ее по холке левой рукой, правой крепко ухватился за открытую ладонь и, напрягая тело, в одно движение поднялся. Поясница ныла от жесткого приземления, вызывая дискомфорт, но не достаточно сильный для беспокойства.       Джаред, обхватив его за плечи и отряхивая от прилипшей травы, принялся извиняться, то и дело озадачено-недоверчиво смотря на собак.       — Обычно они себя так не ведут. — Он решительно повернул Дженсена, осматривая со всех сторон. — Ты в порядке? Не ушибся?       — Джаред, расслабься, — отстранился Дженсен. — Ничего страшного не случилось.       Джаред неохотно отпустил его плечи и осуждающе посмотрел на притихших собак.       — Что за шум вы тут устроили, Джей Ти? — показалась в дверях Мэган. Волосы ее были небрежно сколоты в пучок, на плечах — рубашка на три размера больше, вероятнее всего, принадлежащая Джареду, и завершали картину полосатые разноцветные гетры. Заметив его, девушка удивленно округлила глаза и скрылась в проеме. — Ты почему не предупредил, что у нас гости?! — Она мило улыбнулась Дженсену. — Здравствуйте, заходите, пожалуйста. Я мигом.       Джаред растерянно посмотрел на недовольную сестру и непонимающе нахмурившись, взглянул на Дженсена:       — А когда с Чадом мы приезжаем, она себя так не ведет.       Дженсен сдержал улыбку на губах, но глаза его, он уверен, сейчас улыбались.       — Я уже понял, что все они себя так не ведут, — поддел он Джареда, и еще раз потрепав собак между ушей, направился с ними к дому. — Мне, кажется, обещали кофе.       Пока парень возился с кофеваркой, он с интересом оглядывался вокруг. Уютная кухня, светлая, с заставленными цветами подоконниками. Стены покрашены в нейтральный бежевый цвет. Холодильник со всевозможными магнитиками. И фотографии, так любимые Джаредом фотографии. Некоторые он видел раньше, там, в другом доме. С изображений ему улыбалась чаще всего Мэган, но были и семейные фото, а так же и Джаред: один, с друзьями, с сестрой. Взгляд Дженсена привлекла большая фотография с парашютом. В положенной экипировке, парень широко улыбался фотографу, показывая два больших пальца вверх. Защитные очки еще не были сняты, но и сквозь прозрачный пластик отлично просматривался ошалевший счастливый взгляд. Раскрытый парашют громадной простыней лежал рядом на траве, говоря о том, что фото было сделано сразу после приземления. В углу рамки, скрывая кусочек голубого неба, был вставлен сертификат с подписью: «Космос был потрясающ. Но и в небе тоже есть звезды». Его подарок, его подпись, его — глаза у Дженсена расширились — подчерк, с характерно изогнутыми заглавными буквами.       В голове заметались мысли о том, видел ли Джаред, как он пишет. И понял: видел. Да они, пока шла игра, постоянно что-то писали, чертили, вычеркивали. Видел и не сопоставил. Паника улеглась и он, поняв, что слишком долго стоит над фотографией, задвигался дальше.       Да, здесь находилось многое из того, что он видел ранее. Но ни одного изображения с Дженни он не заметил. Это было ожидаемо, но все равно странно.       Дженсен замер над одной фотографией, заставившей его забыть даже о подписи на сертификате, настолько она его изумила. Он смотрел на изображении Джареда и Чада в шапках выпускников. Они, закинув друг другу руки на плечи, ярко улыбались в объектив, молодые, энергичные, жаждущие двигаться вперед. Обычная школьная выпускная фотография — у Дженсена и самого такая была — если бы не одна деталь: они были только в шапках выпускников, только в них! И лишь врученные им дипломы прикрывали нужные места, не скрывая голые бедра и острые тазовые кости.       Вырвавшийся смешок Дженсен сдержать не смог. Не монтаж ведь! И это посреди дня, напротив здания школы!       — Идея Чада, — заметив его интерес, пояснил подошедший парень и протянул ароматно пахнущий кофе. — Мэг нашла фотку на чердаке и сама вставила в раму. В назидание, так сказать.       Дженсен легко улыбнулся и подумал о том, что как же много он все-таки не знал о Джареде.       — И вас не арестовали? — спросил он, поворачиваясь.       — О, их арестовали, — подтвердила вошедшая в кухню Мэган и, подойдя к брату, забрала его кофе себе. Девушка уже успела переодеться: сменила рубашку на майку, а гетры — на синие джинсы. Опустившись на стул, она весело посмотрела на Дженсена. — Их отвели в участок и именно там они встретили свой выпускной вечер. Придурки! Только Чад мог такое придумать, а мой брат загореться идеей.       Дженсен рассмеялся, а, увидев сконфуженный вид Джареда, расхохотался еще сильнее.       — Меня тогда девочка бросила, — грустно поделился парень, уголки его губ тоже подрагивали. — И обломилось с планами по лишению девственности на выпускном балу. У меня травма на всю жизнь осталась.       Дженсен фыркнул: будто там было что терять. Уж эту историю он знал.       — Ничего, Джей, ты вполне успешно расстался с ней за лето. — А сестра, оказывается, не знала. Спохватившись, девушка внимательнее посмотрела на Дженсена.— Я Мэган, кстати. А ты Дженсен, я знаю. Мы так и не познакомились нормально. Спасибо, что приглядываешь за моим братом. Живя вместе с ним, я как никто другой понимаю, что он в этом нуждается. О, да, и он много о тебе рассказывает. Если обнаружишь, что у тебя появился фан-клуб, то теперь знаешь где найти его президента.       — Эй! — воскликнул Джаред.       Дженсен, припомнив сказанное Чадом на соревнованиях, смеясь, посмотрел на него. Даже так?       — И почему близкие мне люди, — Джаред выразительно глянул в сторону развалившихся на освещенных квадратами солнца участках пола Сэди и Харли и намерено повысил громкость голоса, — даже мои собаки, сегодня выставляют меня идиотом.       — Не переживай, Джей, ты с этим справишься, — подмигнув Дженсену, девушка поднялась. — Я сама выгуляю ребят, а затем мы зайдем к Трейси. Вернемся поздно. — Поднявшись на цыпочки, она поцеловала брата в щеку и вернула ему обратно чашку с кофе. — Приятно было познакомиться, Дженсен. Приходи к нам еще.       Когда дверь за ней закрылась, Дженсен вновь повернулся к Джареду, ожидая услышать объяснения.       — Я уже говорил тебе, какой ты отличный босс, — неуверенно проговорил тот, глотая остывших кофе, и неловко закончил. — Ну, вот, не только тебе.       Дженсен сел за стол, решая больше не акцентировать внимание на этой теме:       — Ты хотел еще поговорить о скайсерфинге, — вспомнил он.       — На самом деле о капитане Крюке, — признался парень, доливая кофе, и сел напротив.       Дженсен был рад, что Джаред поймал идею там, на соревнованиях, и не отбросил ее в сторону.       — Уже подумал об этом, да? — довольно спросил он.        Джаред, соглашаясь, кивнул:       — Эскизы билетов, которые готовит Мэтт, ты ведь об этом спрашивал? Завязать их на коллекционировании. Но одной истории там мало. А если устроить погоню за капитанами…       — …дети сойдут с ума, — закончил за него Дженсен. — Азарт он всегда азарт. Только для того, что бы пополнить коллекцию, дети будут проситься в развлекательный комплекс вновь и вновь. Выпустить коллекцию, а потом ее расширять. Обычный неравномерный тираж, затрудняющий сборы, с нашим главным капитаном во главе. Ну и обозначить приз за победу.       Джаред, вскочив с места, скрылся за дверьми в гостиную и вернулся с планшетом, на котором быстро принялся набрасывать эскиз.       — Это будет выглядеть… — бормотал он, двигая стилусом по экрану, — а если и отразить.       Дженсен засмеялся его энтузиазму.       — У нас выходные, не забыл, — напомнил он, хотя руки у самого чесались засесть вносить коррективы. Еще вчера он мечтал о днях без работы и без Джареда, но и то, и другое сегодня его нагнало. И, пожалуй, все было не так уж и плохо. — Еще три дня, Новый Год, расслабься.       Сосредоточенный на эскизе, Джаред, подняв голову и задумчиво на него посмотрел, не сразу сообразив, что именно было сказано. А когда слова дошли до него, улыбнулся.       — Все время о проекте думаю, — признался он.       — Хотел бы я тебя утешить и сказать, что это пройдет. Но, увы. Когда приступаешь к реализации, идея уже не отпускает. Но со временем учишься абстрагироваться. Да и другие проблемы, как правило, отвлекают.       Одна из них сидела напротив него и смотрела доверчивым взглядом. Стилус, зажатый в пальцах, застыл на экране, и от него медленно расползалась жирная красная точка.       — Я, пожалуй, пойду, — когда пауза затянулась, а точка приняла просто неприличные размеры, решил Дженсен и отставил пустую чашку. — Спасибо за кофе.       Джаред, моргнул, опустил взгляд и убрал руку с планшета.       — Я провожу.       Он остался стоять в дверях, пока Дженсен шел к машине.       Заведя мотор, тот приоткрыл окно и, выглянув, крикнул:       — Не забудь про вечеринку!       Махнув, давая понять, что услышал его, Джаред скрылся в доме.       

***

      Дженсен, протянув приглашение охраннику, шагнул в холл. Это определенно напоминало ему прошлое. Раньше он постоянно бывал на подобных мероприятиях. Живя в Лос-Анжелесе невозможно не пересечься со звездной тусовкой. Дженсен и пересекался. Среди его знакомых с тех пор осталось множество однодневных звезд и начинающих актеров, но были и те, кто смогли чего-то добиться.       Дженсен вошел в мерцающий огнями зал, огляделся и остановился возле украшенной орнаментом колонны. Услужливый официант предложил игристый напиток и, не став отказываться, Дженсен взял бокал. Пожалуй, все-таки на такие мероприятия он не попадал, да и не перепадало ему как-то раньше быть гостем на вечеринке Warner Br.       — Дженсен? Дженсен, это ты?       Развернувшись, Дженсен машинально вежливо улыбнулся, разглядывая высокую эффектную блондинку с золотистой медовой кожей. Он помнил ее. Ее имя все вертелось на языке, но чертова память, он не мог ухватиться за него.       — Джоанна? — облегченно выдохнул он. — Ты отлично выглядишь!       Девушка от банального комплимента расцвела и улыбнулась.       — Ты тоже неплохо. Я давно тебя не видела, думала, что уехал из ЛА.       Дженсен пожал плечами и, перехватив официанта, взял с подноса еще одно шампанское и протянул его девушке.       — Увы, работа занимает слишком много моего времени.       — Как уныло, Дженс! Я скучала по тебе, а ты даже и не подумал объявиться! — упрекнула Джоанна, улыбаясь ему профессиональной улыбкой модели. — Нам было весело вместе.       Дженсен, салютуя полупустым бокалом, улыбнулся. А вот с этим нельзя не согласиться. Вспомнить было что. В чем Джоанне не отказать, так это в ее вызывающей сексуальности. Она заводила с полуоборота, и на подобных вечеринках они не раз сбегали в укромные места. Если Джоанна и рассчитывала тогда на что-то большее, об этом она молчала. А секс был хорош.       Он окинул девушку более внимательным взглядом. Ухоженная, красивая, яркая. Почему бы и нет? Она не против, даже за, ему же необходимо отвлечься. И никаких обязательств. Все как он любит.       Дженсен заново улыбнулся девушке, поймал ее понимающий взгляд и медленно допил шампанское. Вот и договорились.       — Ну, наконец-то, Дженс! — Майк обнял за плечи, наваливаясь сбоку, практически выбивая пустой бокал из рук. — Думал, что ты уже не объявишься! Видели в толпе Джареда, с ним еще тот парень, все никак не запомню его имени, вертлявый такой. — Майкл пощелкал возле его уха пальцами, вспоминая.       — Чад, — подсказал Том.       — Именно! А Джейсон прийти не смог, Эмили не пустила. Ты же знаешь, она на последнем месяце, а он днями дома не бывает. — Майкл наигранно вздохнул и повернулся к девушке, пока Дженсен сбрасывал его руку с плеча. — Печальная участь супружеской доли. Никогда не выходи замуж, дорогая, оно того не стоит. Майкл Розенбаум, кстати, приятно познакомиться. Вы, надеюсь, не замужем?       Девушка рассмеялась.       — Можете не сомневаться. Джоанна Крупа, очень приятно.       — Том Уэллинг, — представился и Том. — Увидев вас с Дженсеном, не могли не подойти. Давно знакомы?       — Лет пять, да, Дженс?       Осматривающий зал и слушающий вполуха, Дженсен развернулся обратно.       — Около того, — рассеянно подтвердил он. — А Криса и Стива вы не видели?       — Их не пропустишь, — ухмыльнулся Том, махая в центр зала.       Извинившись перед девушкой и поставив пустой бокал на поднос, Дженсен стал пробираться к парням. Джоанну он найдет позднее. Пусть развлекается пока с его друзьями.       Том оказался прав, пропустить парней не представлялось возможным. Все участники были облачены в специальную экипировку, дико смотрящуюся на подобного рода мероприятиях, выглядели не слишком довольными, но общались со всеми желающими.       — Мы для них как манекены, — кисло проговорил Стив, отойдя с Дженсеном в сторону. — Я уже жалею, что согласился на участие в этом дурдоме! Нам больше чем на десять футов сдвинуться нельзя, «обязаны быть на виду и в центре внимания». И так весь вечер!       — Принести выпить? — сочувствуя, предложил Дженсен.       — Нельзя, чувак. — Стив с отвращением оттянул костюм у горла, обмахиваясь рукой. — Сплошные запреты. Будь другом, спрячь для нас бутылочку. Как только все закончится, я напьюсь.       — Как скажешь, — хмыкнул Дженсен и, поддерживая, дружески хлопнул по плечу. — Джареда не видел?       — Кого я только здесь не видел, — вздохнул Карлсон. — Видел недавно Чада, клевый, кстати, парень. Мы с ним еще после соревнований загудеть успели. Он с Софией Буш тут заигрывает, представляешь?       — Той самой?       — Той самой. А парень не промах, быстро сориентировался! Эх, молодость. Когда-то и мы такими были. Одна твоя Джоанна чего стоила.       — Она, кстати, здесь, — заметил Дженсен.       — Видел, потому и говорю. Огонь. Зря ты, Дженс, прекратил с ней общение. Такая не даст скучать.       — Думаю, еще все впереди, — хмыкнул Дженсен в ответ, пытаясь глазами найти затерявшуюся в толпе девушку. — Передавай привет Крису.       — Крис уже здесь. — Кейн появился рядом в таком же костюме, как у Стива, и кивнул другу: — Твоя очередь позировать.       Страдальчески скривившись, Карлсон послушно вернулся в толпу, а Крис развернулся к Дженсену и протянул тарелку, полную различных канапе.       — Угощайся, — предложил он. — Что я пропустил?       Дженсен довольно, в предвкушении хорошего секса, взялся за шпажку и проглотил нанизанное на нее канапе.       — Джоанна, помнишь такую?       — Конечно, помню, — согласился Кейн, тоже угощаясь с тарелки. — Только ты уверен?       Уловив намек, Дженсен нахмурился. Крис слишком понимающе смотрел ему сейчас в глаза и, кажется, во взгляде его было больше сочувствия, чем поддержки. Иногда Кейн излишне прямо намекал на то, о чем понятия не имел. Чаще всего оказывался прав, но, черт возьми, не сейчас! Дело не в Джареде, хотя и в нем, конечно, тоже, Дженсен сам так решил.       — Посмотри туда, — кивком указывая в сторону входа, подсказал Крис.       Нехотя повернув голову в указанном направлении, зная, что сейчас увидит то, что ему не понравится, он нашел взглядом Джоанну. Стоявший рядом Майкл не сводил с нее глаз, и, не переставая бросался шутками, убивая этим все надежды на приятное завершение ночи.       И, блядь, опять Кейн оказался прав! Не настолько ему нужна эта девушка. Дженсен хмуро посмотрел на Криса и в отместку забрал у него полную еды тарелку.       — Ты и вполовину не так зол, каким хочешь казаться, — не поверив в его расстроенный вид, рассмеялся Кейн. Но, как ни странно, довольным при этом не выглядел.        Дженсен пожал плечами: это будет кто-нибудь еще. Потому что надо. Но уже перехотелось. И тут Крис прав! Запал прошел, мысли опять вернулись к его основной проблеме. Отгоняя их и не спеша вновь заговорить с другом, Дженсен отвлеченно оглядывал зал, отмечая, что здесь, как и на соревнованиях, нет особо знаменитых звезд, середина на половину, кое-чего добились, но на большую сцену не попали. И из Warner Br. присутствовали явно не главные их представители. Обычное мероприятие с громким именем, их такие в Лос-Анджелесе каждую неделю проводят. В глаза то и дело бросалась очередная шаблонная девушка, побывавшая в руках пластического хирурга и подогнавшая себя под общепринятые стандарты красоты. Типичная внешность суперзвезды. Он помнил как они его завораживали, а сейчас не понимал почему.       Отведя взгляд, Дженсен все же посмотрел на Криса. Друг натянуто улыбался в объектив. Как только фотограф отошел в сторону, он повернулся к Дженсену, разминая пальцами челюсть.       — Ты запутался, Джен. И то, каким образом ты хочешь разобраться — ничего не решит. Чувак, я бы никогда ни говорил об этом, не будь точно уверен, что…       — Я знаю, что ты сейчас скажешь, — раздраженно оборвал его Дженсен.       — А я знаю, что ты мне ответишь, — парировал Крис, но не стал заводиться, как это обычно бывало, в ответ.       — Вот и поговорили, — закончил Дженсен разговор, не желая начинать злиться, но, черт, он уже злился, потому что сочувствие в глазах Криса никуда не ушло и говорило о гораздо большем, чем то, что Дженсен позволил ему произнести вслух.       Поэтому, давая себе передышку, он развернулся лицом к залу. Чувствовал, что Кейн не спускает с него тяжелого взгляда, но не спешил оборачиваться. Злясь на друга, злясь на себя, в том числе и за то, что вообще позволил теме перескочить на Джареда, Дженсен невидяще смотрел в толпу. И стоило только подумать о парне, как он тут же попался на глаза. Толпа почти полностью его скрывала, но возвышающуюся над всеми голову он узнал. И невольно расслабился, уголки губ приподнялись вверх: хоть кому-то сейчас весело. Джаред улыбался — ярко, светло, сильно, такой улыбкой, которой Дженсен давно у него не видел. Его голова была опущена, говоря о том, как внимательно он слушает своего собеседника. А плечи свободно расправлены. Парень был расслаблен и спокоен, но в нем так же появилось что-то неуловимое, слово вертелось на краю сознания, но мысль упорно ускользала, что против воли вновь и вновь притягивало взгляд. Это не только Дженсен подмечал, остальные тоже то и дело заинтересовано посматривали на парня. А тот, никого и ничего не замечая, запрокинув голову, рассмеялся, опять улыбнулся и склонился еще ниже, почти прячась в толпе. Он казался счастливым. Может быть, готовым отпустить Дженни, будь неладен Крис с его намеками! Ямочки вновь мелькнули на щеках, губы шевельнулись в ответе. Отклонившись назад, чтобы лучше видеть, Дженсен чуть не споткнулся, когда понял, что в нем было неуловимого, того самого, знакомого. И перевел беспомощный взгляд на Криса. Эта скотина знала! Потому и стояла сейчас здесь рядом с ним, всячески изводя его намеками.       Джаред флиртовал. Осознание окатило холодом, которого никак невозможно было ощутить в вечно жарком Лос-Анджелесе, и словно в насмешку, толпа расступилась, показывая скрытого ранее собеседника: невысокую девушку в изящном черном платье, симпатичную, с завораживающей улыбкой и теплыми карими глазами, взгляд которых она ни на мгновение не отводила от Джареда. Завороженная, как и все остальные.       Дженсен смотрел, как она к нему тянется, как что-то говорит, как рука мягко ложится на пиджак. Джаред сегодня в костюме, и даже в ненавистном галстуке. Выглядит как звезда. Он улыбнулся девушке — она кажется Дженсену теперь знакомой, он видел ее раньше, возможно, в каком-то фильме — и положил руку на талию, оберегая от толпы. Затем все заслонили люди, и когда Дженсен, вытягивая шею, увидел их в следующий раз, они стояли друг к другу ближе.       Он забыл, как дышать и мысленно мотал головой. Крис подошел ближе, забрал из рук тарелку и ободряюще сжал плечо.       Вот так и рушатся иллюзии. В один момент ты прочно стоишь на ногах и считаешь, что постиг все загадки мироздания, а в другой — летишь, потеряв все опоры, и не можешь ни за что ухватиться. Дженсен за одно мгновение из живого человека превратился в застывшую статую. Теплая рука на плече не помогала. Эта сука знала! С самого начала поняла все лучше Дженсена! И даже намекала! И, блядь, поддерживает теперь, потому что… Он его ненавидит. Он очень сильно его ненавидит и совершенно-определенно не заслуживает такого друга.       Глаза отмечали, как Джаред, придерживая девушку за талию, выбирается из толпы. Дженсен видел все: и проигнорированное личное пространство и ее ладонь на сгибе его локтя. Видел и понимал, что готов убить. В первую очередь себя. За самообман. И Криса. Гонцы всегда попадают под раздачу. Это закон.       Его душила ревность, заставляя мир сужаться только до них двоих, стоящих близко-близко друг к другу. И мысленно он слышал все то, о чем ему молчал рядом Крис.       «Поможешь с кем-то познакомиться? Дружба, да? Приятели».       Платоническая, блядь, любовь у них получается. Он так часто себе это говорил, так успешно себя обманывал. Вот она, девушка, даже помогать не надо. Стоит рядом. Красивая, уверенная в себе. Умная, наверное. Джареду только такие и нравятся. Как Дженни. Но это не Дженни! А Дженсен так был убежден в непогрешимости своих решений, так сопротивлялся мысли, что может быть с ним. Физически. Был уверен в этом. Увиденное как никому не нужное откровение. Нежеланное. Как мордой об асфальт. Безжалостная правда.       «Не хочешь, да? Достаточно быть рядом? Вот и будь теперь рядом! Не игнорируй его заинтересованный, немного смущенный взгляд. Ты же, блядь, знаешь его. Все пытался вспомнить, что это такое? Так вспомни: на тебя он так смотрел».       Каждая черточка, каждая эмоция — знакома и испытана. Когда так смотрят, чувствуешь себя центром мира. И больно, невыносимо осознавать, что солнце теперь вращается вокруг другого. Его солнце. Оставалось тонуть. Он сам так решил, теперь приходилось наслаждаться шоу. Кусать локти от досады.       «Пустил все на самотек. Боялся, что не справишься, так теперь и не надо справляться. Все само решилось, без тебя. Как ты и хотел». — Крис никогда бы так ему не сказал, для этого он слишком его любил, но Дженсен и сам мог сообщить себе правду.       Боже, пусть это будет лишь мимолетное увлечение, пусть Джаред трахнет ее и забудет. Он почти молил об этом и сам же себе не верил. Джаред так не поступит. То, что Дженсен понял для себя недавно, Джаред знал еще лет в двадцать: людей не используют. Он всегда ценил в человеке его самого, отклик, чувства, эмоции. Заряжался и светился от этого. И как никто другой заслуживал счастья.       Крис встряхнул за плечо, заставляя посмотреть на себя.       — Джен, мне нужно идти. Джен?.. Черт, парень, пообещай мне не натворить глупостей! Я тебя очень прошу! Я вернусь, как только смогу, только не делай ничего, о чем потом пожалеешь.       Дженсен механически кивнул, не доверяя голосу. Еще раз сжав его плечо, Крис с отчаянием оглянувшись, поспешил к угрожающе жестикулирующему Стиву.       А Дженсен опять думал, что Крис все знал. Понял еще в Рождество. И опять оказался прав. Как он сказал? «Если встает, то друзьями вы быть не сможете». Так он до последнего был уверен, что не на Джареда встает. До сих пор уверен. До последнего себя обманывал, пока не увидел его такого, и врать себе стало бесполезно.       Мог ли он все исправить? Рассказать Джареду правду? Но даже сейчас, рискуя его потерять, он знал, что не сможет, так сильно въелась в него привычка молчать. Дженсен прикрыл глаза и стукнулся затылком о стену. Не помогло, но противно трясти перестало. Шок от открытия проходил. К сожалению, откат будет хуже. Оно всегда так, Дженсен знал.       Когда он открыл глаза, Джаред был рядом с ним и обеспокоено хмурил лоб.       — … хорошо? — услышал он конец заданного вопроса.       Дженсен поднял на него растерянный взгляд и не знал что ответить. Тот хотел знать, в порядке ли он? Определенно, нет. Не до тех пор, пока Дженсен взгляда не может отвести от его руки на тонкой талии. Он словно чувствует ее, эту руку, ее обжигающее тепло. Жжется. У него внутри жжется.       — Все отлично, — ответил Дженсен и фальшиво улыбнулся.       За банальными фразами всегда можно спрятаться. Только Джаред ему не поверил, нахмурился еще сильнее и поддался ближе. Но понять причину он не сможет, чему Дженсен был только благодарен. Так что все отлично, Джаред.       «Соберись, тряпка, поскулить можно потом, Крису, хуже в его глазах ты уже выглядеть не стаешь».       — Дженсен, это Сэнди… Сандра. Мы на соревнованиях познакомились, — проговорил Джаред, все еще не сводя с него обеспокоенного взгляда, заставляя задуматься, как же он плохо выглядит, раз все так очевидно. Или это Джаред знал его слишком хорошо? — Сэнди, знакомься, Дженсен Эклз.       Узкая ладонь легла ему в руку для рукопожатия. Легко сжав ее, Дженсен все же заглянул девушке в глаза. И его отпустило. Резко, сразу, неожиданно. Пелена, не позволяющая разглядеть ничего, кроме собственной слепоты, спала. И причина, по которой это случилось. Черт, он хотел убить эту девушку, на полном серьезе. А еще расцеловать ее, потому что не посмотри он ей в глаза, и не увидеть там этого, никогда бы не пришел в себя.       Темные и карие, они взирали на него с заинтересованностью. С той самой, которую Дженсен всегда ловил сходу. И видел сейчас в ее честном открытом взгляде. Ничего откровенного и вызывающего, но ей нравилось. Ей очень понравилось, что она увидела. И за это он был готов ее убить. А еще за то, что заставила его малодушно подумать о том, что он может трахнуть ее, сегодня, и Джаред никогда больше к ней не подойдет. И не улыбнется ему больше, потому что друзья так не поступают.       Паника ушла. Когда он твердо, чуть насмешливо отвечал на ее взгляд, Дженсен уже знал, что Джареда ей не отдаст. Не той, что при встрече симпатичного парня не может скрыть заинтересованности. Не отдаст, и сам обманываться больше не будет.       Теперь он знает, чего хочет. Его в это мордой ткнули. А, как говорит Стив, свои желания нужно исполнять. Он пробует. Поставит на кон все, но даст им этот шанс. И ничего еще не поздно. Интерес — не любовь.       И с собой он разберется. Тело послушно откликалось на раздражающие сигналы — он ревновал. Безумно. А одно без другого не бывает. Наверное, ему нужна была эта встряска, что бы понять: Джаред ему нужен, и не только как друг. С остальным он разберется.       Дженсен улыбнулся парню, и, увидев его изумление, рассмеялся и подмигнул. Все хорошо. Все просто отлично. Джаред расплылся в ответной улыбке: сияющей и теплой. Солнце вновь принадлежало ему, пусть и не подозревало об этом.       — Пробовали закуски? — подхватывая девушку под локоть, спросил Дженсен, без флирта, без игривости, доброжелательно. Сейчас, успокоившись, он понимал: девочка не виновата. Она не знает ни его, ни Джареда. И не должна узнать. — Они изумительны!       Девушка растерянно к нему развернулась и покачала головой. Поверх ее плеча Дженсен еще раз улыбнулся Джареду. Кажется, тот выглядел довольным. А смущенная приглушенная робость исчезла.       В следующий миг их ослепила вспышка. Сморгнув выступившие слезы, Дженсен повернул голову и увидел огромный объектив со спрятавшимся за ним щупленьким фотографом. Опустив фотоаппарат, тот продемонстрировал большой палец и растворился в толпе. Их кругом окружали люди, и Дженсен уже заметил парочку решительно настроенных журналистов, которые, несомненно, пробрались на вечеринку под предлогом освещения результатов соревнования, а на деле охотились за очередной сенсацией.       — Сэнди, можно интервью? — подлетела к ним одна из них: высокая загорелая девушка и так не маленькие глаза которой казались еще больше в массивных квадратных красных очках. На стекла то и дело падали выбеленные пряди и она раздраженно их смахивала. Дженсен хотел сделать шаг назад, отходя, но блондинка тут же вцепилась ему и Джареду в локти. — Нет, нет, с вами я тоже хочу поговорить. Как давно знаете Сандру? Я вас не припоминаю, хотя точно бы запомнила. Новые звезды Warner Br.? И почему о новичках я узнаю самая последняя! — Она оценивающе посмотрела на Джареда и задумчиво постучала ручкой по ярко накрашенным губам. — М-м-м, какой высокий. Модель, да? Что последнее рекламировал? — Заметавшийся взгляд Джареда и его сконфуженный вид немного повеселил, а журналистка вновь повернулась к стоящей между ними девушке: — И кто из них твой бойфренд, Сэнди? Ты будешь делать официальное заявление?..       Дженсен предпринял еще одну попытку отойти, но теперь уже Сэнди вцепилась в него так, что сделать это, ни привлекая лишнего внимания, было невозможно. Поймав беспомощный взгляд Джаред, Дженсен знал, тот испытывает аналогичные трудности. Модель, да? И хмыкнул.       Рассеянно слушая вопросы журналистки, Дженсен убедился в правоте своих подозрений, что девушка актриса, и достаточно известная. Напористая блондинка не стесняясь в выражениях спрашивала о любой мелочи, на что их новая знакомая лишь профессионально улыбалась, не спеша с ответами. А Дженсен так и видел заголовки завтрашней желтой прессы, видел, как Крис за ними душу будет отводить в отместку за безвозвратно потраченные нервы.       — …я бы душу продала, чтобы иметь такие, — пока он отвлекался, журналистка переключилась на него. И Дженсен растерянно понял, что все стоящие рядом с интересом рассматривали его губы. — Готова биться об заклад, ты можешь ими пользоваться. Может быть, согласишься на эксклюзивное интервью?       — Дженна, хватит! — не вытерпев, вмешалась Сэнди, давая понять, что с беспардонной журналисткой она все-таки знакома. У них завязался оживленный спор, позволив незаметно отступить назад.       Дженсен, огибая толпу, привалился к стене. Жарко было безумно.       — Ты… — Джаред, не сдерживая вырывающиеся смешки, прислонился рядом, — ты покраснел!       Дженсен отвернул голову, чувствуя, как горят скулы. Не ожидал он от себя, и это от пары безобидных намеков!       — Отвали, — незлобно огрызнулся он. — Здесь душно.       Джаред лишь сильнее расхохотался и облокотился на него. Насчет духоты Дженсен не соврал, охлаждающая система явно не справлялась, не рассчитанная на такое количество народа. Он быстро облизал пересохшие губы. Хотелось пить. А лучше выпить.       — А ведь она права! — хмыкнул Джаред, не оставив без внимания его жест. — Как там сказала? «Охрененные»?       Слава богу, этого Дженсен не услышал.       — О, заткнись, пожалуйста! — Он кинул на веселящегося парня быстрый взгляд.       — Пойдем, поедим, — предложил Джаред, встречаясь глазами. — Я безумно голодный, и пока тебя не забрали на эксклюзивное интервью, хочу, чтобы ты успел показать мне стол!              Несмотря на начало вечера, вечеринка проходила отлично. Джареда он из виду не терял. Даже стараться не приходилось, тот и так был рядом.       Сандре вскоре пришлось уйти: она, представляя интересы компании, должна была объявить финалистов и торжественно вручить подарки. Оставшись одни, парни, обсуждая шоу и окружающих людей, неплохо проводили время. Дженсен усиленно налег на напитки, рассудив, что сегодняшний стресс надо залить, а уже потом разбираться со всем остальным, постепенно. Он даже знал, с чего начнет. Мысль пришла к нему сразу же, как только получилось прийти в себя: он вновь попробует, на этот раз на трезвую голову и без ненависти к себе. Снимет парня, доведет дело до конца, и решит, нужно ли ему остальное. Но что-то — один вид Джареда — подсказывало что да — нужно. Он хотел попробовать. Но сегодня в планах только алкоголь. И успокоить Криса.       О чем думал Джаред, выпивающий с ним наравне, Дженсен не знал. К моменту объявления результатов, после длительного вступительного шоу, они были изрядно навеселе. И на открывающую конверт вместе с высоким светловолосым парнем Сэнди смотрели, привалив плечами друг к другу для опоры. Время близилось к полуночи.       По правде говоря, он не был настолько пьян. Мозг еще не поддался разрушающему действию алкоголя, но тело уже плохо координировало движения, и Дженсен знал, что последует за этим состоянием. Если не сделать паузу, мир раздвоится, расстроится и поплывет. Как те огоньки на потолке.       Когда победителями объявили Криса и Стива, Дженсен захлопал вместе со всеми, а затем, понеся руку к губам, оглушительно свистнул. Чтобы Стив там не говорил, проект важен для их будущего, пусть не как профессиональных спортсменов, но как известных людей. В любом физическом спорте надолго не задерживаются. И Дженсен искренне рад, что у них появилась площадка для следующего старта.       Смеясь, он пробился вперед и обхватил вначале Стива, крепко его обнимая.       — Вы отлично справились и заслужили эту победу! — торжественно выговаривая слова, объявил он, отстранившись на длину вытянутой руки. — И пару бокалов шампанского.       Засмеявшись, довольный Стив сжал его в ответ.       — Дженни, да ты пьян в хлам, — обвинил он. — А обещал меня напоить.       Дженсен отрицательно покачал головой и обнял теперь Криса.       — Пока нет, но скоро буду.       — У тебя глаза косят, — подтвердил Кейн, не спеша отпускать его. — Чувак, они тебя всегда выдают.       Не сумев вырваться, Дженсен расслабленно привалился к другу. Подошедший Джаред продемонстрировал зажатую в одной руке бутылку текилы, прижатые к груди рюмки, и зависшую на кончиках пальцев тарелку с лаймом. И не уронил же!       — Шампанского не нашел, — становясь рядом, объяснил он и опасно покачнулся.       Стив, а затем и отпустивший Дженсена Крис поспешно освободили ему руки, не без оснований опасаясь за содержимое.       — За Криса Кейна и Стива Карлсона, — салютуя уже налитой стопкой, проговорил Дженсен. — Я редко вам это говорю, в первую очередь, потому что вы начнете зазнаваться, а во вторую, потому что вы и так это знаете. Но я люблю вас, ребята!       — Вы — нечто! — подтвердил с улыбкой Джаред.       Опрокинув текилу, Дженсен расслабленно привалился к стене. Мир плыл и кружился, он был блаженно пьян и безмерно счастлив от осознания этого. Крис, кажется, тоже расслабился и сделал свои, как всегда правильные выводы.       Люди хором отсчитывали секунды уходящего года, и он поспешил присоединиться к ним. Стоящий рядом, улыбающийся, Джаред обхватил его за плечи и склонился к уху:       — С новым годом, Дженс!       Сердце Дженсена пропустило пару ударов, ответные слова замерли на губах, пока он не поймал смеющийся расслабленный взгляд и тоже поздравил с праздником.       Дженсену потребовалось три недели самообмана и один пинок, чтобы понять: Джаред нужен ему не только как друг. Он готов рискнуть. Даже если это будет стоить им дружбы.       Кто не рискует, тот не пьет, так ведь? Он всегда придерживался этого правила, но испугался, стоило появиться тому, кого действительно страшно потерять. Плевать на последствия. Сейчас ему как никогда было на них все равно. Спасибо не зря переведенной текиле.       Год назад ему понадобилось три недели, чтобы перестать бороться с собой, ровно столько прошло и сейчас. Факт, что он так раздражающе предсказуем, и огорчал и веселил, поэтому Дженсен рассмеялся и сильнее навалился на Джареда в поисках опоры.       Стоило почти месяц трепать себе нервы, чтобы придти к такому же выводу. Он совершенно не учится на своих ошибках, только не когда дело касается Джареда. Рядом с ним он совершенно предсказуемо слеп.       — Вы сейчас свалитесь, парни. Держи их, Стив!        Прошлый раз пытался Джаред, теперь его черед. А стоящий рядом, прижимающийся к его плечу, хохочущий запрокинув голову парень давал нет, не надежду, но что-похожее на нее.       — Том, Майкл, помогите мне. Этим пьяницам на сегодня достаточно!       Дженсен не соглашаясь, замотал головой. Стив совсем не понимает что говорит, сегодня он мыслит как никогда ясно.       Но их все-таки отправили домой. Вызывал такси Крис, и, сажая их в машину, заново попросил не делать глупостей. Как будто Дженсен собирался!       В салоне было жарко и душно, разморило сразу же. И путь до дома пролетел очень быстро.       — Давайте, парни, пошевеливайтесь, — поторопил их таксист, припарковавшись возле многоэтажного дома. — Меня очень просили проследить, чтобы вы благополучно добрались до дверей. Так что вперед!       На свежем прохладном воздухе после жаркого салона такси стало легче, сон немного отступил.       — Я очень, очень пьян, — признался Джаред, вылезая из машины. — Давно так не напивался.       Со смешком Дженсен поддержал покачнувшееся тело.       — На прошлой неделе, если я правильно помню, — фыркнул он и помахал таксисту, прощаясь.       Консьерж проводил их неодобрительным взглядом, Дженсену стало смешно и, не сдержавшись, он рассмеялся в ответ его высокомерному виду. Ноги заплетались, пол почему-то качался, и кое-как они добрались до лифта, а, приехав на нужный этаж, застопорились. Дженсен не мог найти ключи, замедленно хлопая себя по карманам. Потерявший в нем опору, Джаред привалился к двери и медленно по ней сполз. Упираясь туфлями в пол, он согнул ноги в коленях, вытянул на них руки и опустил голову. Волосы упали вниз, закрывая лицо. Кажется, он опять засыпал.       Выругавшись, Дженсен повторно принялся проверять карманы, когда на бедро с хлопком легла ладонь и, не ожидающий такого, он чуть было не свалился Джареду в ноги. Когда Дженсен смог обрести жалкое подобие равновесия, ладонь уже убрали, оставив после себя жаркий след. На вытянутом указательном пальце, демонстративно покачиваясь, висели ключи.       — Спасибо, — поблагодарил он и прочистил охрипшее горло.       — Обращайся, — вкладывая ему их в руку, ответил Джаред и на удивление четким для пьяного движением поднялся на ноги. — Откроешь?       Войдя в квартиру, Дженсен первым делом проследовал в ванную, где засунул голову под кран. Ледяная вода ошпарила затылок, потекла за воротник, неприятно намочив рубашку. От холода волосы на руках приподнялись, но в голове прояснилось.       Когда он вернулся в гостиную, Джаред полулежал на диване, закинув руки на спинку и запрокинув голову. Дженсен оглядел его, снявшего пиджак и ослабившего узел, такого расслабленного, с широко расставленными ногами и твердо упиравшимися в ковер ступнями. Тот смотрелся естественно. Был усталым, чертовски пьяным, и… и красивым. Дженсен всегда избегал этого слово, думая о Джареде. Красивый. На него приятно смотреть, наблюдать за его мимикой, жестами, а сейчас за доверчиво расслабленной позой.       Джаред поднял голову и посмотрел на него поплывшим взглядом.       — Я останусь у тебя? — зачем-то спросил он. — Мэг меня на порог не пустит после прошлого раза.       Дженсен склонил голову, задумчиво его разглядывая, а затем подошел ближе, беря за плечи и заставляя подняться.       — Пойдем, нормально тебя уложим. Опять спать на диване я не позволю. Тут более чем достаточно комнат.       Не протестуя, Джаред послушно последовал за ним. Заминка вышла у выключателя, который не получалось найти, хотя Дженсен был уверен, что он должен быть там. От развеселившего Джареда толку было мало. Доведя его до кровати, Дженсен почти небрежно свалил тяжелое тело и, протянув руку, щелкнул светильником. Парень, щуря глаза из-за яркого света, прикрывая их рукой, упал на подушки и вытянулся на кровати.       Пожелав спокойной ночи, Дженсен направился к себе. Он почти протрезвел и уже чувствовал подкрадывающееся похмелье. Хотелось выспаться и обдумать все на трезвую голову. И у него почти получилось добраться до своей спальни, но раздавшийся грохот и звон бьющегося стекла заставили развернуться и поспешить к Джареду.       Выключатель сразу же нашелся, с противоположной стороны. Вспыхнув, свет осветил всклоченного и встрепанного парня, перегнувшегося через кровать к полу.       — Я тебе светильник разбил, — огорченно нахмурив брови, признался он, поднимая голову и выглядел при этом расстроенным и виноватым       — Да забудь ты про него! — отмахнулся Дженсен. — И руки убери, порежешься же.       Когда Джаред выпрямился на постели, зажимая запястье окровавленными пальцами, Дженсен понял, что со своим предупреждением он запоздал.       Мысленно выругавшись и подосадовав, что поспать пока не получится, Дженсен присел рядом и потянул его руку к себе. Браслет тоже был в крови, и он осторожно его расстегнул и положил на тумбочку.       Запястье выглядело плохо, даже пьяный и усталый, он это понимал. За кровью рассмотреть мало что получалось, но неровный порез проглядывался, заставляя стискивать зубы от чужой боли.       — Похоже на неудачную попытку суицида, — пошутил почти протрезвевший от боли Джаред.       — Чтобы вены вскрыть, резать нужно не вдоль, а поперек, — не оценил юмора Дженсен. — Надо промыть и обработать. Пойдем.       Джаред притих, вероятно, чувствовал себя виноватым. Это было видно по коротко бросаемым в сторону Дженсена взглядам, опустившимся плечам и склоненной голове. Щенок, как есть щенок. Нашкодивший. В такие моменты он неосознанно копировал своих собак. И как был похож!       Дженсен не сердился, он лишь устал и хотел спать. И беспокоился, что кровь не сворачивалась, а заливала ему руку. В домашней аптечке ни спирта, ни перекиси не оказалось. Пришлось последовать старому дедовскому способу. Войдя на кухню, он достал бутылку виски из деревянного резного бара, открыл ее и протянул Джареду.       — Глотни, — пояснил он под его вопросительным взглядом.       Глотнув следом и сам, он подставил руку под раковину и легко повернул кран. Вода полилась, размывая кровь и окрашивая белую керамику в алый цвет. Стала видна задетая вена, что и неудивительно — кровь до сих пор не желала останавливаться. Зашипев, Джаред попробовал вырываться, но Дженсен держал крепко, сжав пальцы у локтя.       — Терпи, — коротко проговорил он и осторожно повернул запястье. — Надо бы проверить, нет ли осколков.       — Да нет их там, — скривившись, ответил Джаред. — Я о железку ее распорол, когда поймать пытался.       Выключив кран, Дженсен приблизил лицо к порезу. Неровный. Шрам останется. И кровь, опять же. Он выше задрал руку и опять взялся за виски.       — Еще будешь?       Посмотрев на рваный порез, Джаред облизал пересохшие губы и кивнул. Подождав, пока он глотнет, Дженсен перехватил бутылку и от души полил рану напитком. На этот раз Джаред вырывал запястье всерьез, рефлекторно, пытаясь защититься от боли. Пришлось усилить хватку на локте, сжимая до боли в напряженных пальцах, но не останавливаться, обильно заливая руку виски. Только оставшись довольным результатом, Дженсен поднес бутылку к губам, опаляя горло крепким напитком.       — Дай мне еще, — хрипло попросил Джаред, у которого от обжигающей боли на глазах выступили слезы.       Протянув остатки виски, Дженсен бросил взгляд на неровную рану и с облегчением обнаружил, что кровь останавливается, и порадовался, что обойдутся без врача. Дженсен замотал запястье бинтом и поднял взгляд на Джареда, отставляющего пустую бутылку в сторону. Голова вновь начинала кружиться и, кажется, он опять захмелел. Мешать шампанское с текилой и с виски было однозначно плохой идеей.       — Умеешь же ты доставить себе неприятности. С ума сойти можно, — подытожил Дженсен и, чувствуя, что мир сейчас опять поплывет, почти жалобно попросил: — Пошли спать, а?       — Из тебя бы вышла отвратительная медсестра, — поделился парень, приподнимаясь с кухонной тумбочки и едва не сваливаясь на Дженсена. — Ты мне чуть руку не сжег.       — Не говори чепухи, — помогая парню принять вертикальное положение и оберегая руку, возразил Дженсен. Его пошатывало от усталости, зашкаливающего адреналина и намешанного алкоголя. Но спать больше не хотелось. — Из меня не вышло хорошей медсестры только потому, что из меня получился бы отличный медбрат.       — Тоже верно, — не стал спорить Джаред.       Жадно проглоченный Дженсеном виски таки догнали его. Уже мало что соображая, но догадавшись не вести Джареда в комнату, где на полу до сих пор лежит разбитый светильник, на который тот может сесть, встать, упасть, или на что там еще он сейчас способен, Дженсен завел парня к себе.       — Все-таки она была права, твои губы больше подошли бы медсестре, — побормотал Джаред.       — Дались тебе мои губы, — рассеянно ответил Дженсен, концентрируясь на том, чтобы не упасть и добраться до постели. Никуда он сегодня больше не пойдет, тем более на второй этаж, рискуя переломать все конечности.       Усевшись на кровать, Джаред уставился на него честным взглядом.       — Ты охуительно красивый, чувак. Ты же знаешь это?       Дженсен все же напрягся. В словах Джареда не было ни малейшего намека. Но сейчас так просто было обмануться, ловя на себе восхищенный открытый взгляд. Он хотел обмануться, и был чертовски пьян.       — Да, я в курсе, а теперь, приятель, давай-ка спать.       — Нет, я серьезно! — Джаред возмущенно выпрямил спину и для убедительности обхватил Дженсена руками за шею, широко расставляя пальцы, и заставил посмотреть на себя. — Ты обалденный! Не только губы, хотя и губы, конечно тоже. Замечательный, это правда!       — Хватит! — Дженсен сжал запястья, пытаясь отстранить руки, и конечно забыл про порез. — Черт!       Перехватив за локоть, он повернул голову в сторону пострадавшей кисти, пытаясь понять, не выступила ли кровь, а Джаред, кажется, и не заметил боли. Навалившись на Дженсена, он утянул их на постель. И согнул руку, обхватывая на манер игрушки.       Это было глупо, по-идиотски нелепо. Джаред пьяный, не понимает ни того, что говорит, ни… да в принципе, ничего не понимает. И Дженсен тоже, лишь смутно осознает, что у него стоит. И давно. Еще с тех пор как чужая рука, обжигая, уверено легла на бедро. Холодная вода помогла ненадолго.       Навалившись на него, Джаред не давал дышать, или Дженсен сам забыл, как это делается. Щетина царапала губы, чужое дыхание жаром опаляло ухо, наверняка покрасневшее, и даже пьяный, Дженсен понимал, что сейчас произойдет. Не хотел этого, не хотел так, но не мог, с беззвучным стоном выгибаясь навстречу чужому теплу, не контролируя ни себя, ни собственное тело.       Джаред невнятно забормотал в ухо, напрягаясь и пытаясь подняться, но то ли не смог, то ли передумал, и вновь распластался, наваливаясь еще больше, прижимаясь еще сильнее. Как будто делал это нарочно, пьяная ничего не понимающая сволочь! А Дженсена уже начинало потряхивать. И, кажется, он был готов к тем глупостям, о которых предупреждал его Крис. И здесь угадал! Но ведь Джаред не готов, он даже не подозревает, о чем сейчас думает Дженсен. Только почему-то сам поворачивает голову, обжигая губы щетиной, и обдает их горячим сорванных дыханием. И Дженсену не надо видеть его глаз, чтобы знать, как они выглядят: тот не с ним, не рядом, не видит его, несмотря на то, что между телами лишь тонкий слой одежды. Джаред целует его не по-настоящему, но чертовки ощутимо. Реально.       Господи! О, господи! Не так, пожалуйста, не так. Но Джаред сам прижимал его ближе, и это было выше его сил — не воспользоваться. Дженсен, подтолкнув, перевернул парня на спину и, запуская руку под рубашку, вновь прижался к нему губами в отчаянном голодном поцелуе, наказывая и его и себя, языком врываясь внутрь и не давая никому из них больше подумать. А Джаред, блядь, не против.       Пальцы, расстегнув брюки, легко справились с молнией и нырнули вниз, обхватывая полувставший член. Он это делает, он действительно это делает. О, черт! Джаред послушно — ничего не соображая — откликается, стонет в рот и двигает бедрами вперед в попытке урвать как можно больше удовольствия, шире расставляя ноги. И у Дженсена крышу от этого доверчивого жеста рвет, а когда чужие руки некоординированно принимаются стаскивать с него рубашку, оглаживая оголившееся тело, окончательно сходит с ума. Последней разумной мыслью остается, что будет чудом, если у кого-то из них получится сегодня кончить. Но в том, что они попытаются, он уже не сомневается.       

***

      Дженсен поморщившись, приподнялся на кровати.       Только на утро приходит осознание, каким охрененно пьяным ты был вчера. И судя по тому, что не протрезвел он до сих пор, выпил вчера очень и очень много.       Откинув одеяло, Дженсен спустил ноги на пол и замер, собираясь с мыслями. Тело болезненно протестовало против подъема: кости ломило, тяжелая голова звенела, а живот, сжимаясь, взбунтовался. Проведя по нему рукой, Дженсен ощутил как отвратительно, еще с подросткового возраста знакомо, стягивает кожу, и, опустив голову, ожидаемо обнаружил засохшую сперму. Уже без удивления пришло осознание, что он абсолютно голый.       Краем глаза он заметил как справа одеяло легко зашевелилось, и резко повернул голову. Вспыхнувшая в висках боль заставила зажмуриться. Переждав, пока она немного уляжется, Дженсен открыл глаза и заторможено осмотрел вытянувшееся вдоль постели длинное, тоже голое, тело. Не женское.       Воспоминания пришли в виде отрывочных моментов, рваных кусков, и причинили такую же боль, как поворот головы. Он вспомнил вечер, собственное открытие, руку на бедре, кровь на запястье — с кровью получилось символичнее всего — а потом поцелуи, и поспешное скидывание — срывание — одежды и короткую, но жаркую дрочку. И кончили ведь! Пьяные, вымотанные, полусонные. И сразу же вырубились.       В голове вспыхивала вчерашняя ночь, пока Дженсен продолжал отстраненно рассматривать раскинувшегося на его постели человека. Взгляд следовал от шеи вдоль мягкого изгиба спины, спустился на прикрытые простыней ягодицы, перешел к длинным ногам и остановился на поджимавшихся от холода пальцах. Расслабленное сонное тело. Оказывается, он не забыл его, не забыл, как гармонично оно смотрелось на постели по утрам. Правильно. И потому не до конца протрезвевший мозг отказывался бить тревогу.       Парень шевельнулся, и растрепанная голова неуверенно вынырнула из вороха подушек, взлохмаченные волосы то и дело падали на глаза. Приподнявшись и сев, Джаред охнул и схватился за голову. Чувствовал себя он явно не лучше Дженсена, а то и хуже. Зелено-карие глаза растерянно пробежались по постели, не узнавая, медленно оглядели доступный взору кусочек комнаты, а затем замерли на Дженсене. И резко в удивлении расширились. Он помнил, очевидно, как и Дженсен не имея счастливой способности забывать на утро все, что успел натворить вчера. Осознание в глазах было откликом осознания Дженсена.       — Ох, — снова выдохнул Джаред, переведя взгляд на скрытый одеялом живот, поморщился и прикрылся. А Дженсену не нужно было смотреть, чтобы знать, что он там обнаружил.       Джаред бессильно откинулся на подушки и, запрокинув голову, прикрыл рукой глаза, пальцами придавливая веки.       — Я думал ты не…       — Я не, — с полуслова поняв мысль, подтвердил Дженсен, голос, еще не восстановившийся после сна, сорвался.       — Ясно, — растерянно ответил Джаред, и потер пальцами уже виски, да так и завис.       Больше он ничего не сказал.       Дженсен поспешно свалил в душ, где принялся смывать с себя всю вчерашнюю ночь. Которая, он знал, была ошибкой. Не так он собирался попробовать, не через пьяную дрочку, на утро от которой остается лишь сожаление.       Не задумываясь над действиями, Дженсен вылил на губку гель, растер тело, потер живот, смыл сперму и пену. Выключив воду, Дженсен на скорую руку вытерся и вцепился захваченные домашние штаны и футболку, пытаясь успокоиться. Его еще пошатывало. И по-хорошему, следовало залезть обратно в кровать и спать до вечера, пока тошно от сна не станет. Но это сейчас недоступная роскошь.       Выйдя, он кинул Джареду полотенце, сообщил, что оставил для него зубную щетку и тут же скрылся на кухне. Где принялся автоматически готовить никому не нужный завтрак, при мысли о котором желудок сжимался еще сильнее. Он слышал, как Джаред зашел в ванную, как вышел и принялся ходить по комнате, в гостиной, вероятнее всего собирая вещи.       На кухне парень появился уже полностью одетым, даже галстук затянул, что и на работе-то никогда не делал. Сигнал был понятен. Он выглядел и растерянным, и собранным одновременно, защитившимся.       — Завтрак? — кивнув на шипящий на сковородке почти готовый бекон, спросил Дженсен.       Джаред отрицательно замотал головой и отступил на шаг назад.       — Нет, спасибо, я, пожалуй, пойду, у меня собаки дома одни и… — поняв, как жалко он звучит, Джаред махнул рукой и неловко направился к выходу.       Дженсен же повернулся, выключил конфорку и потерянно присел на стул. Кажется, все пришло к своему логическому завершению, не успев и начаться. Он бездарно проебал Джареда — буквально, и дружбу его проебал тоже. Думал о таком исходе, боялся его и не смог избежать.       Голова заболела сильнее, напоминая, что скоро опьянение окончательно перейдет в похмелье. Дженсен с силой провел ладонью по лбу и помассировал виски.       — Черт! — стукнул он рукой по столу и резко поднявшись, поспешил к выходу.       Он не знал, что скажет, не знал, как объяснит. Но он не может позволить Джареду сейчас уйти. Не так, с мыслями, что это — случайный перепих, ошибочно проведенная ночь, после которой спешишь обратно в свою жизнь с гадливым ощущением слабости и безвольности. Он не мог позволить ему так думать. Себе так думать. Ведь они стали друзьями, действительно стали. За эти недели они сблизились. Да, он совершил ошибку, но не мог ей позволить отнять у себя и друга.       Стремительно подойдя к выходу, Дженсен рывком открыл дверь и замер, увидев заносящего руку Джареда. Молча они рассматривали друг друга, и Дженсен, облегченно прикрыв глаза, отступил назад, прижимаясь к стене и неловко стукаясь об нее затылком. Облегчение было почти осязаемым. Раз тот здесь, сам, ничего он еще не проебал.       — Я… — Джаред приподнял руку, демонстрируя перевязанное запястье. — Кажется, мой браслет остался у тебя.       Его тоже еще шатало, и он тоже еще до конца не протрезвел. Это стало заметно, когда Джаред к нему приблизился, взмахивая пострадавшей рукой.       — Кажется, — ровно согласился Дженсен, чтобы не сорваться.       Он медленно, давая шанс подумать, обхватил парня за шею, запустил пальцы в волосы на затылке и притянул к себе, накрывая приоткрытые губы своими, пробегая по ним языком, раскрывая, касаясь зубов, отстранено отмечая вкус собственной зубной пасты. И с еще большим облегчением осознавая, что браслет был предлогом, потому что Джаред ответил сразу же, с силой обхватывая в ответ, запрокидывая Дженсену голову, облегчая себе доступ.       Никто и никогда не целовал его как этот парень. Раньше он пытался понять, причина ли в том, что тот был мужчиной, в том, что он сам был женщиной, или же в том, что это был Джаред. Сомнения по поводу первого вопроса он разрешил в марте, в тот день. Сейчас же, позволяя чужому языку посасывать свой, сплетаться с ним, ласкать, Дженсен узнал ответ и на второе предположение: Дженни тут совершенно не причем. Это всегда был только Джаред.       Дженсен заново сходил с ума и жалел, что вчера был слишком пьян, чтобы насладиться этим. Он и сейчас пьян, но как же это охрененно. Тяжело дыша, Дженсен дрожащими от нетерпения руками вытянул рубашку из штанов, рывками расстегнул неподдающиеся пуговицы и целовал-целовал-целовал. Джареду было проще, потому что, чтобы раздеть Дженсена, достаточно было стянуть майку. Приглушенно полувыдохнув-полупростонав, он запустил руки ему в штаны, сжимая ягодицы, пока Дженсен отчаянно боролся с пуговицей на брюках, так послушно расстегнувшейся вчера. Пальцы путались, запинались и никак не хотели слушаться.       Джаред притянув его к себе, потерся, прижимаясь наметившимся стояком, и Дженсен сорвано выдохнул, рывком дергая молнию. У самого встало моментально. А он сомневался!       Дженсен провел руками по широкой груди, раскрывая белую рубашку, застрял на плечах. Так и прижался телом к телу, трясущийся только от одного контакта с голой кожей, но продолжающий дергать за рукава в надежде, что Джаред поймет намек. Его ломало от невозможности получить все сразу, хотелось быть ближе, получить больше. Разочарованно выдохнув, Джаред все же отпустил его, разжал руки и позволил снять с себя рубашку. И тут же погладил поясницу, пальцами растирая горящую кожу.       Обычно любящий поговорить, Дженсен боялся выдавить и слово, опасаясь разрушить хрупкое и в тоже время общее безумие. Джаред так же мало что соображая, подтолкнул его обратно ближе к стене, прижал и с довольным вздохом запустил руки обратно в штаны, спуская те до колен и принялся с упоением оглаживать оголившиеся ягодицы.       Мужское тело реагировало на Джареда не хуже женского, послушно выгибаясь, вжимаясь, вплавляясь в него. Последовав примеру, Дженсен огладил бедра, припуская брюки и досадуя, что так просто снять их не получится. Все недовольство вылетело из головы, стоило Джареду прижаться губами к его плечу, прикусывая кожу зубами. Больно, сильно, не сдерживая себя. Зашипев, Дженсен запрокинул голову и вновь стукнулся о стену.       — Черт! — выдохнул все-таки он, проводя руками по мягким волосам. — Вот же черт!       В ухо ему смешливо фыркнули, но захлебнулись стоном сразу же, стоило Дженсену обхватить покорно легший в руку член.       Кажется, зазвонил телефон, но ему было решительно не до этого. Джаред переступая, стянул с себя брюки и Дженсен опять поспешно последовал его примеру. У него пальцы сводило от желания, голова опустела, и хотелось, блядь, как же хотелось Джареда рядом. И кончить вместе, а не смутно припоминать, как вчера они это сделали.        Разница в росте мешала, и тогда Джаред чуть согнув ноги, подхватил его под ягодицы и слегка приподнял. И удержал же! Дженсен торопливо обхватил оба члена и принялся резко их надрачивать, не щадя. Долго он не продержится, и Джаред, судя по всему, тоже. Повернув голову, он захватил губы парня в жарком поцелуе, кусая их, трахая языком рот так, как хотел, но не мог сейчас сделать иначе.       — Давай же, — выдохнул он, ловя чужое дыхание. — Не могу больше.       Услышав его, Джаред вздрогнул всем телом, а затем застонал и навалился сильнее. Член запульсировал в руках Дженсена, изливаясь семенем. По скользкому, лихорадочно додрачивая себе, Дженсен тоже выгнулся в оргазме. Блядь, вот они звезды, и неба никакого не надо! Прав был он тогда.       Они, не отпуская друг друга, сползли на пол, хватая воздух в попытке отдышаться. Дженсена все еще потряхивало, когда он кое-как вытерев руку о пол, прикрыл глаза. Мелькнула мысль, что опять нужен душ.       Джаред, прижавшись к его плечу лбом, вставать не торопился и только когда остывшее тело начало затекать, все-таки отстранился.       — Кажется, я слышал, как звонит телефон, — проговорил он, неловко подгибая ногу.       Дженсен, соглашаясь, кивнул и потянулся было к штанам, но остановился и, не сдержавшись, расхохотался: забытый галстук, перекинутый за спину, удавкой болтался на шее голого Джареда, смотрясь феерически нелепо.       — Галстук, — выдавил он из себя, видя непонимание парня.       Растерянно прикоснувшись к шее и нащупав гладкую ткань, Джаред тоже рассмеялся.       — Не носи их, — все еще посмеиваясь, произнес Дженсен. — Данни права, они тебе совершенно не идут.       И дотянувшись до штанов, он все-таки достал из кармана телефон и обнаружил два пропущенных звонка от мамы. Черт! Он уже представлял, что она успела себе надумать.       Поспешно закончив вытираться футболкой, он перекинул ее Джареду, а сам быстро натянул штаны и нажал на ответный вызов. Разговаривая и успокаивая мать, он краем глаза наблюдал за парнем, как тот тоже надел брюки и накинул рубашку. Галстук уже болтался впереди, и немного замявшись, Джаред его все-таки снял и небрежно запихал в карман.       Быстро попрощавшись, Дженсен скинул вызов и только тогда посмотрел тому в глаза. Ему ответили таким же неуверенным взглядом, но желания сбежать в них больше не было. Зато опять пошатывало, будь неладна та мысль смешать напитки. Тогда это показалось отличной идеей.       — Может, все-таки позавтракаем? — предложил он.       Джаред облегченно кивнул, и так и не застегнув рубашку, отправился вслед за Дженсеном на кухню.       — Правда, уже все остыло, — критически осматриваясь, заметил Дженсен.       Джаред пожал плечами:       — Думаю, я смогу с этим смириться.              

***

      Дженсен сидел в кабинете и не мог заставить себя работать. Серебряный браслет, с утра перехватывавший запястье рядом с его, сейчас лежал на столе, то и дело притягивая взгляд. Джаред все-таки его забыл. Поэтому да, надвигающиеся проблемы фирмы его сейчас мало волновали, а то, что действительно не давало покоя, лежало на расстоянии вытянутой руки, как бы символизируя все. Всегда только Джаред. Уже привычное за этот месяц состояние.       Вчера хорошенько проспавшись, Дженсен выполз из постели ближе к вечеру, уже без похмелья, но с мерзким ощущением разбитости. На телефоне были пропущенные звонки от Криса и два голосовых сообщения, но он их проигнорировал, решив, что пока сам ни в чем не уверен, другу знать не надо.       Помнил Дженсен все. В том числе и вполне мирный завтрак, не заполненный беседой, но без напряженного молчания. Как только эндорфины покинули тело, тупо бьющаяся на краю сознания головная боль стала вполне реальной, тяжелой и давящей.       Весь вечер и ту часть ночи, в которую он не смог заснуть, Дженсен размышлял, вспоминал, заново размышлял.       С утра в приемную он зашел под восклицание Лорен «Счастливого Нового Года!», в ответ лишь рассеянно улыбнулся, проговорил что-то невнятное и скрылся — спрятался — за дверьми кабинета.       Он никого не хотел видеть. Пожалуй, кроме одного человека. И противореча себе, не хотел видеть его еще сильнее, чем прочих. Выверты сознания уже не удивляли. Как и спокойное принятие ситуации. Поэтому Дженсен сидел с утра в офисе, занятый чем угодно, но только не работой. Он переосмысливал свои приоритеты, ценности и предпочтения. В какой раз. И начал с того, что заставил себя-таки вспомнить второе марта и сопоставить его со случившимся вчера. Вывод был неутешительным: Дженсен Росс Эклз — идиот. Напившись, отчаявшись, соскучившись, усталый, он вынудил себя пойти с тем парнем и, блядь, конечно не встало. У него тогда на Анжелину Джоли бы не встало! Но он сделал для себя соответствующие выводы и принял их за аксиому.       Крис всегда говорил, что проблема Дженсена в том, что он не пересматривает собственных решений и поэтому слишком многое упускает. Дженсену же было все равно, что он там упускает, пока ему так удобно. Особенно в детстве. Тем более — он был уверен в своей правоте. Пока реальность не била наотмашь, срезала крылья и мордой бросала даже не на землю, об асфальт. Как в «Матрице», только без прогнувшейся поверхности. Дженсен поднимался, признавал, что был не прав, делал правильный — уж в этот раз точно — вывод и заново наступал на те же грабли. И так в вечном непрерывном цикле. Только с возрастом начало приходить осознание, как многое он действительно не понимал. Грабель на его пути стало меньше, но из количества они перешли в качество. Что тоже радости не приносило.       Такие мысли крутились у Дженсен в голове, прагматичные, логичные, обоснованные. А нелогичная его бессознательная часть рвалась туда, через три двери направо, увидеть, убедиться, успокоиться.       Дженсен до сих пор считал, что ночь была ошибкой. И только то, что Джаред вернулся к нему, давало надежду, что он никуда не денется, не сбежит, что его тянет в этот кабинет так же как Дженсена к нему, все через те же три двери направо. Так сильно, что приходится сжимать подлокотники и вжиматься в спинку кресла. Ну, серьезно, что он скажет? Ни одной причины в голову не приходило. Зато живо рисовалась картина всеобщего любопытства, неумело спрятанного за вежливым удивлением, стоит только директору по рекламе зайти в отдел дизайна. Но, черт, как же хотелось просто увидеть: его улыбку, ямочки на щеках, запрокинутую от смеха голову и открывшуюся шею. Заразиться его эмоциями, позитивом, им самим. Поговорить.       Он всегда знал, что в их отношениях, даже тогда, главную роль играла не физическая составляющая. Она была очень приятным дополнением, тем более неожиданным сейчас, когда он убедил себя в обратном. Общественно-социальный блок в голове Дженсена мешал всегда. Но тогда было в разы проще, а сейчас… Гениальное решение — проверять собственную ориентацию с посторонним мужиком, будучи в состоянии абсолютной ненависти к себе и окружающему миру. Браво, Дженсен! Ты идиот! Одно хорошо, Крису об этом не известно. Вот уж кто бы с радостью душу отвел за счет его выходок. Смеялся бы неделю. Или не смеялся. Крис всегда видел за его поступками раздражающе больше чем он сам.       Дженсен все же открыл ноутбук и попытался немного поработать. Тупо пролистывая выводы по каналам реализации, он пытался вникнуть в суть дела. Лучше всего сейчас перестать думать о Джареде, найти его ближе к вечеру, отдать браслет и поговорить. Что им по-хорошему следовало сделать прежде, чем лезть в штаны друг к другу дабы избежать потом ситуации, когда встретиться глазами — непосильная задача.       В дверь коротко постучали, и в проеме показалась знакомая голова.       — Можно?       Дженсен убрал руки с клавиатуры и медленно кивнул. Пожалуй, про глаза он преувеличил: Джаред смотрел прямо. Не удержавшись, Дженсен окинул взглядом тело и остановился на лице, потому что, чтобы Джаред для себя не решил, ответ будет там. А то, что он решил, сомнению не подлежало. Не поболтать же он пришел.       Увиденное заставило внутренне сжаться. А Джаред смотрел прямо в глаза, подтверждая прочитанное в жестах и мимике. Никакой неловкости, только вина и раскаяние. И в этом весь Джаред, признает произошедшее, честно принимает его и хочет исправить ошибку, не стремясь забыть. Дженсен тоже так хотел уметь. Но не мог.       Все было понятно, парню не обязательно сейчас говорить это вслух, Дженсен и так уже знает. И если Джаред действительно так считает — а в чувствах тот никогда не лжет — то все попытки и старания Дженсена не будут иметь ни малейшего значения. Потому что он не девушка, чтобы его завоевывать. Да и не умеет этого делать Дженсен. Даже если очень сильно хочет.       Возникло непреодолимое желание выставить Джареда из кабинета и немного прийти в себя, задвинуть подальше надежды, напиться — он точно сопьется — вместе с Крисом и все ему рассказать. На этот раз все. Пусть тот и скажет, что Дженсен идиот — ничего нового тут не услышишь — зато будет рядом.       И Стива позвать. В отличие от Криса, Карлсон никогда и ни о чем не спрашивает. Стива не волнует степень его вины, ему всегда достаточно знать, что Дженсену плохо, чтобы поддержать. Так случилось и в том году, он не лез с расспросами, когда Дженсен по потолку был готов ходить от невозможности быть рядом с Джаредом, просто находился рядом и отвлекал. Иногда, успешно.       — Думаю, нам надо поговорить, — напомнила о себе причина всех его проблем. — Дженсен?       Дженсен растерянно кивнул. Джареду не требовалось его словесное участие, потому он продолжил:       — Я хотел извиниться.       — За что? — Дженсен все же отвлекся от своих мыслей и озадаченно посмотрел на парня. Беседа положительно начиналась не так.       — За вчера, — пояснил парень и, видя непонимание в глазах, добавил: — Я был пьян и, честно говоря, совсем не думал. Воспользовался твоим…       — Воспользовался?.. — перебил Дженсен, не зная, начинать ему смеяться, или все же возмущаться. — Джаред, кто я по-твоему?       В голове почти весело — на грани истерики — вертелась мысль, что как честный человек, тот должен теперь жениться. Предложение зависло на языке, но не вырвалось, потому что, несмотря на комизм ситуации, веселого в ней было мало. И вина и раскаяние из глаз Джареда по-прежнему не исчезли. Значит, есть что-то еще, что-то значительнее, чем эта нелепая отговорка. Скорее всего, так он пытался предоставить Дженсену возможность самому все решить и выбрать наиболее безболезненный выход из ситуации. Рыцарь, блин, современный.       — Это ошибка, — твердо сказал Джаред, проигнорировав его высказывание.       — Допустим, — согласился Дженсен. — Если ты сейчас собираешься сказать «Давай останемся друзьями», то лучше молчи, потому что, во-первых, я тебя выгоню из кабинета, во-вторых, уволю. За не оригинальность мышления.       По поводу второго он, конечно, преувеличил, но первое был готов осуществить прямо сейчас.       — Расслабься, Джаред, — Дженсена незаметно начинало потряхивать, но если он хотел сохранить их дружбу — то самое пресловутое «давай останемся друзьями», но без этой фразы, за которой следовало что угодно, но только не дружба — он должен взять себя в руки и сам предложить Джареду верное решение. — Ты ошибся, я ошибся, мы были пьяны. И я уверен, что есть еще причины, которые озвучивать ты сейчас не хочешь. Я тоже не хочу. Поэтому давай просто угощу тебя обедом и на этом закроем тему.       Облегчение и благодарность в глазах парня больно жалили оголенные нервы, но он справился, смог удержать себя в руках.       — А теперь выметайся из моего кабинета, — шутливо — на грани — закончил Дженсен.       Поколебавшись, Джаред все-таки поднялся с дивана и проследовал к выходу. Но у двери остановился и развернулся.       — Сегодня не получится! — выпалил он, заставив Дженсена вновь наигранно удивленно приподнять брови. — Я про обед. Меня Том на выезд к новому клиенту забирает.       — Тогда завтра, — пожал плечами Дженсен, но, вспомнив, что завтра четверг и злополучная презентация, поморщился. — Или послезавтра.       — Или сегодня в бар, — предложил парень, возможно стремясь быстрее расставить все точки.       — Бар? — Дженсен недоверчиво покачал голой. — Ты уверен? — И наблюдал как Джаред очаровательно заливается краской, все же показав, наконец, смущение. От возможности его подразнить стало легче. Немного.       — Я не имел ввиду… — Парень совсем растерялся, руками взлохматил волосы и с очевидным усилием заставил их опуститься. — Так нечестно.       А Дженсен расхохотавшись, откинулся на кресле. Выездной театр двух актеров. С этим парнем как на американских горках! И плохо и хорошо, и всегда потрясающе непредсказуемо.       Отсмеявшись, Дженсен опустил голову и весело посмотрел на застывшего в дверях парня, эмоции на лице которого из-за их разнообразия, прочитать было невозможно.       — Как насчет пиццы? Рядом есть неплохая пиццерия. Мы периодически туда ходим.       — Обожаю пиццу, — облегченно согласился Джаред.       — Подожди, — окликнул его Дженсен, когда тот открыл дверь. — У меня тут твой браслет. Все еще нужен?       Джаред быстро улыбнулся и вернулся за серебряной цепочкой, покачивающейся между пальцев Дженсена. Когда та лужицей растеклась по ладони, Джаред сжал руку в кулак, а Дженсен поднял взгляд выше, осматривая забинтованное запястье.       — Как рука?       Тот покрутил перевязанной кистью:       — Порядок, спасибо, — и неловко отступил. — Тогда до вечера?       Еще раз взлохматил рукой волосы, он, не дождавшись ответа, вышел за дверь.        И твою мать, это было как вынырнуть из ледяного пруда. Дженсен опустил голову, сцепляя руки на затылке, и уперся лбом о стол. Черт! Но спокойно осознавать, что все закончено, не успев и начаться, ему не дали, дверь опять открылась, и в кабинет вошел Джейсон.       Дженсен выпрямился на кресле, а Маннс вопросительно изогнул бровь, взглядом спрашивая, все ли в порядке, на что Дженсен неопределенно мотнул головой.       Джейсон не Крис и не Стив, если он и понял, что что-то случилось, лезть с расспросами не стал, сразу переходя к завтрашней презентации. Загрузиться работой — лучший способ отвлечься от осознания того, что ты никогда не получишь то, что желаешь. Дженсен так и сделал, потому что, благодаря завтрашнему совещанию, работы было много.       Обсуждали они то, о чем завтра расскажут, о чем умолчат, переиначивали презентацию, упрощая ее и закрывая непроработанные нюансы. У их большого босса должно сложиться впечатление, что проект уже разработан, но скрыть весь его потенциал. Не обмануть, но и не сказать всей правды. Лавируя между фактами, сообщая полуправду. Они сбили черновой вариант ближе к обеду, а после посвятили время доработке деталей.       В конце рабочего дня Джейсон расслабленно откинулся на кресле и закрыл готовый отчет.       — Думаешь, прокатит? Я слышал, там будет Роше.       — Роше — это скорее хорошо, чем плохо, — устало проводя рукой по лицу, ответил Дженсен. Работа, а самое главное, присутствие Маннса, помогали, но стоило возникнуть таким паузам, как он опять думал о Джареде. — Как дома дела? — спросил он, чтобы отвлечься. — Как Эмили?       — Огромная. Она стала еще больше, с тех пор как ты ее в последний раз видел. Черт, поверить не могу, что еще каких-то три недели и… — Джейсон смущенно потер голову, заставляя улыбнуться в ответ. — Она отказывается мне говорить кто, представляешь? А я уже боюсь, что, судя по ее размерам, их там не один, а целых три!       Дженсен рассмеялся, собирая бумаги:       — Думаю, об этом бы тебя предупредили.       — На это и надеюсь, — хмыкнул Джейсон. — Тебе надо к нам зайти как-нибудь. Посмотришь, какой бардак сейчас творится в моей жизни, поймешь, каким он станет через несколько недель, и сразу развеешься.       Все-таки поведение Дженсена для него не осталось незамеченным.       — Обязательно зайду, — согласился он. — Такое пропускать нельзя.       Дальше речь зашла о следующей игре. Факт, что соревнование может не состояться, не добавлял азарта, да и мысли Дженсена были далеко, поэтому, когда Джаред постучал в дверь, пикировка протекала вяло, без обычного азарта.       Бессмысленная беседа тут же прервалась и Дженсен, на ходу накидывая пиджак, покинул кабинет вместе со всеми.              Когда они с Джаредом вышли из здания, на улице шел дождь. Шум множества падающих капель перекрывал даже вечный гул улицы. Только шелест колес о мокрый асфальт проезжавших мимо машин, брызгами окатывающих тротуар, был единственным выделяющимся звуком улицы. Не ожидавшие непогоды прохожие, прикрываясь кто чем смог, отскакивали от дороги, ругались вслед бесчувственным водителям и поспешно забегали под навесы в надежде переждать дождь.       Стоило только выйти из-под защиты здания, Дженсен промок мгновенно; рядом стоящий, беспомощно смаргивающей заливающую глаза воду, Джаред выглядел не лучше.       — У меня машина рядом, — перекрикивая дождь, сообщил Дженсен.       Склонившийся к нему, чтобы расслышать, Джаред согласно кивнул, и они быстрым шагом проследовали к парковке. Проклиная ливень, Дженсен уступил дорогу спешащей под навес женщине с коляской, и проезжающий мимо автомобиль по пояс окатил его водой. Загородивший, придерживая оступившуюся молодую маму под локоть, Джаред тоже попал под раздачу.       Дженсен хмыкнул и больше не торопясь, направился к машине: вымокнуть сильнее уже все равно не получится.       — Я отвезу тебя домой, — стянув промокший пиджак и провернув ключи в зажигании, проговорил он.       Тоже забравшийся в салон, Джаред кивнул и решил последовать его примеру, снимая с себя верхние вещи. Похоже, их ужин отменялся до более удобного случая. В таком виде гулять было глупостью.       Сморгнув воду с ресниц, Дженсен на полную мощность выкрутил обогреватель. От пробирающего даже в машине холода тело начинало дрожать в попытках сохранить тепло.       — В бардачке есть бумажные полотенца, — подсказал он Джареду, пытаясь рукой вытереть мокрую шею.       Заработавшие дворники принялись активно ходить по стеклу, но дождь лил так, что справлялись они с трудом. Темнота и раздающийся шум приближающейся грозы натолкнули на неприятные ассоциации, и Дженсен с трудом подавил нервную дрожь, вспомнив, чем закончилась его последняя поездка в темноте под дождем.       Он редко вспоминал саму аварию, и так было чем отвлечься, но это не значит, что забыл ее совсем. Иногда, через ассоциации, как сейчас, она вновь приходила к нему, вызывая фантомную боль во всем теле и вполне реальную в сломанной когда-то руке.       Стиснув запястье, Дженсен пару раз резко согнул и разогнул пальцы. Боль немного отпустила, и он обернулся к склонившемуся над бардачком парню.       — Эй, там не так много места, чтобы спрятать салфетки, — хмыкнул он. Влажная одежда неприятно липла к телу, холодила и совершенно не способствовала формированию терпения с его стороны.       Когда Джаред, напряженный, выпрямился, Дженсен пожалел о том, что торопил его. И что вообще вспомнил о салфетках, и что возит их с собой. Блядь! Вот что значит неловкая ситуация. Сегодняшнее утро и рядом не стояло. Джаред держал в руках полупрозрачный приоткрытый пакет, из которого выглядывали запечатанная упаковка с презервативами и не вскрытый тюбик смазки. И описать выражения его лица Дженсен бы сейчас не рискнул.       А он, блядь, действительно забыл. Вчера не обнаружив дома ни первого, ни, естественно, второго, он с утра заехал в аптеку, где все и приобрел. На всякий случай. А чтобы не нести это на работу, специально оставил ее здесь — в своей машине, в своем бардачке, куда никто и никогда кроме него не лазил. Раньше не лазил.       — Это не то… — начал было Дженсен, и сам же себя оборвал. Потому что именно то, потому что предполагал, потому что думал, а еще, потому что он идиот. С прогрессирующим склерозом, к тому же.       Дженсен решительно наклонился, забрал из несопротивляющихся рук пакет и закинул обратно, заодно достав и раскрытую упаковку со злополучными бумажными полотенцами.       Молча вытерев лицо и оставив остальные лежать у парня на коленях, Дженсен вывернул руль, выезжая с парковки. Дождь немного поутих, видимость стала лучше, но все же требовала полной концентрации на дороге. А он, даже не оборачиваясь, чувствовал напряженно молчащего на соседнем сидении Джареда. И словно видел: и его опущенную голову, и скованные плечи, и потеряно-растерянный взгляд.       Тот теперь знал — тут любой бы догадался — что так пытался скрыть за натянутой утренней беседой Дженсен. И теперь, как бы они не старались, легкости в их последующих отношениях не бывать. Джаред не из тех, кто игнорирует очевидные факты, не замечает их и продолжает жить, сделав вид, что ничего не произошло.       Дженсен тихо выругался, когда выскочившая из-за поворота феррари лихо его подрезала, обдавая волной брызг переднее стекло, и зло ударил по сигналу. Надо сосредоточиться на дороге, а не на Джареде. Потому что если он сейчас это не сделает, разбираться станет не с кем, да и некому.       — Поехали к тебе, — проговорил Джаред, прерывая зависшее между ними молчание. Услышав голос, Дженсен скосил глаза, замечая, как парень мнет в руках, сжимает и прорывает бумажные полотенца, которые белыми хлопьями падают на брюки. Почти снег, как и положено зимой, вместо гребанного дождя.       А затем его обдало жаркой волной осознания. Взмокшие ладони на руле заскользили и, выровняв машину, Дженсен, наконец, повернул голову. Джаред сосредоточенно смотрел на двигающиеся дворники. Но даже в темном салоне машины было видно, как пылают его щеки, и как высоко вздымается грудь.       Дженсен не стал переспрашивать, знал, что не ослышался. Дыхание тоже участилось, а сердце застучало как сумасшедшее. Только из-за слов. Выдохнув, он вновь посмотрел на дорогу и на светофоре повернул налево, выворачивая на соседнюю улицу, ведущую к его дому. В полной тишине.       Спустя десять минут они остановились на парковке. Оттянув неприятно прилипшую к телу рубашку, Дженсен поправил воротник и взял пиджак в руку. Джаред же, прежде чем выйти из салона, вновь открыл бардачок, вернул туда истерзанные салфетки и достал пакет. Пиджак он закинул на плечо и первым направился к входным дверям.       В его движениях не было ничего провоцирующего, но то, как естественно он это делал, сводило с ума. У Дженсена все внутри подобралось, и когда он закрывал машину, руки дрожали точно не от холода. Миновав консьержа и привычно ему кивнув, Дженсен догнал Джареда уже у раскрывающегося лифта, куда зашел сразу же следом за ним. Свернутый в руке пакет притягивал взгляд, и он почти силой заставлял себя смотреть на панель с бегущими цифрами этажей. Джаред, как специально, легко шевелил пальцами, шурша упаковкой и вновь приковывая к себе взгляд.       Посмотрев выше, Дженсен отвлеченно отметил, как приподнимаются из-за глубокого неравномерного дыхания широкие плечи, и, наконец, заглянул в непривычно темные глаза с расширенными, почти полностью закрывающими радужку зрачками. Он не должен так смотреть!       Раздавшийся по лифту звон известил об остановке на нужном этаже. Дженсен опустил руку в карман и нащупал ключи, вспомнив, как искал недавно и как на бедро, сюда же, легла горячая рука.       Непонятно как, но в замок удалось попасть с первого раза, и быстро открыв дверь, он пропустил Джареда в темный коридор, зашел сам и развернулся, чтобы провернуть защелку. Шум упавшего пиджака он услышал вместе с тем, как его торопливо прижали к двери, чужие руки тут же выправили рубашку и, скользнув под нее, легли на спину, ледяные и опаляющие. Губы, тоже холодные, прижались к затылку, спустились ниже, прошлись по линии роста волос. Внутри тряхнуло, жар волной полился по замерзшему телу. Дженсен, цепляясь рукой за ручку двери, склонил набок голову, откинул ее на чужое плечо и коротко выдохнул, прижимаясь. Горячий язык, воспользовавшись предложением, прошелся по шее, согревая. От влажно-жадного прикосновения тепло распространялось по всему телу, и ни сырая рубашка, ни мокрые насквозь брюки больше не беспокоили. Только мешались. Сильно. Блядь, как же он хотел его! Натурал недоделанный, а еще и сомневался! От желания внутри трясло так, что становилось больно.       Джаред перевел руки на живот, провел пальцами по напрягшемуся прессу и сильнее прижался, в бедро упираясь уже стоящим членом. У Дженсена положительно сносило крышу. На раз. Пиджак выскользнул из руки, с глухим звуком падая на пол.       А он переживал, встанет ли. Стоило перестать думать, как все разрешилось само собой. Встало и еще как, у обоих.       — Спальня, — выдохнул Дженсен, чувствуя как чужие бедра трутся об его, имитируя неторопливый трах.       Джаред, игнорируя слова, вновь поцеловал затылок и прихватил губами волосы. Терпения расстегнуть рубашку у него не хватило, поэтому он просто вывернул ее на Дженсене, с треском, заставив поднять руки и, конечно же, застряв на манжетах. Так и оставил. Приник губами к плечам, прикусил кожу под правой лопаткой и вновь двинул бедрами.       С задранными вверх руками, обездвиженными рубашкой, Дженсен беспомощно цепляясь пальцами за косяк двери, тихо застонал. Еще немного и ноги откажутся его держать. Из-за желания, не своего, чужого, такого явного, неприкрытого, нетерпеливого — твою ж мать, что ты делаешь?! — ненасытного.       Что же за чушь он нес в кабинете, теперь так жадно прижимаясь сзади? Откуда тогда вина? Откуда раскаяние?       Джаред широким жестом прошелся по груди, задевая напряженные соски. И, не в силах оставаться больше покорным, освобождая запястья и стряхивая рубашку, Дженсен повернулся в объятии, обхватил руками за шею и заставил опустить голову, жалея, что темнота не дает заглянуть в глаза и увидеть в них ответ.       — В спальню, Джаред, — напомнил он, поглаживая большими пальцами тонкую кожу за ушами. И тут же целуя подбородок, ямку под губой, губы. Раскрывая их языком, проникая внутрь, вылизывая. И руками отталкивая его от себя в сторону спальни.       Дженсен нагнулся, пытаясь в слепую нащупать брошенный пакет, задел его случайно ногой и чуть не споткнулся о брошенный пиджак. Поддержавший за локоть Джаред помог не упасть, сохранить равновесие.       Через гостиную они прошли, не касаясь друг друга. Дженсен на ходу справился с ремнем, выдергивая его из шлевок. Джаред, расстегнув манжеты, скинул рубашку. В освещенную льющимся из широких окон светом спальню они зашли только в неприятно липнущих к телу брюках, одинаково топорщащихся на ширинке.       Дженсен кинул пакет на кровать и повернулся к неуверенно застывшему парню.       — Джаред? — Он расстегнул пуговицу и молнию, и принялся сдирать с трудом поддающиеся штаны; ткань, мешая, липла к коже. Глаза привыкали к полумраку, и падающий свет позволил увидеть, как парень неуверенно облизал верхнюю губу, наблюдая за его движениями. Но, мотнув головой, он подошел ближе, еще раз почти осторожно провел рукой по прохладному торсу и присел перед Дженсеном на коленях, открыто смотря вверх, на него.       Что же он творит?! Как может делать это настолько естественно? Как будто всю жизнь только тем и занимался, что становился на колени перед мужчинами. Чужие руки накрыли его, замершие, и принялись помогать.       Чуть спавшее, пока они шли через гостиную, возбуждение, накатило с новой силой. Вдвоем с брюками они справились быстро и Дженсена нетерпеливо толкнули на постель, которая, мягко пружиня, прогнулась под его весом. Облокотившись на нее, Дженсен принял сидячее положение, наблюдая, как Джаред расстегивал уже свои брюки, дергая за ремень, как спускал влажную ткань. Подтянувшись ближе к краю кровати и садясь ровнее, Дженсен шире расставил ноги и притянул парня к себе — больше мешая, чем помогая — и коснулся губами нижней части живота, наконец сам целуя его, с наслаждением ощущая, как напрягаются натренированные мышцы. Язык, высунувшись, лизнул соленую кожу, и Джаред отчаянно дернул брюки, пытаясь спустить их ниже, и одновременно поддался ближе. Дженсен, издав короткий смешок, все же помог ему, потянув вначале одну штанину, а следом и другую, проводя ладонями по холодным после влажной ткани ногам. Спустя мгновение его распластали на постели и навалились сверху. Напряженный член, все еще скрытый тканью, вжался в бедро и Дженсен знал, что Джаред чувствует и его ответный стояк.       Парень подтолкнул его, молча прося лечь выше, чтобы они смогли свободно вытянуться в полный рост и почти нежно поцеловал за ухом, противореча прежней торопливости в своих движениях. А у Дженсена дыхание оборвалось от этого сводящего с ума контраста. Он согласен и так, только дайте ему кончить. Пожалуйста!       Джаред слегка приподнялся и рукой нащупал небрежно брошенный ранее пакет под локтем Дженсена.       — Ты когда-нибудь… — начал было он.       — Да, — восстанавливая дыхание, почти спокойно ответил Дженсен, сходу ловя суть вопроса.       Парень над ним закаменел, выпрямил спину и попытался заглянуть в глаза, явно не ждавший такого ответа.       — С девушками.       — О-о-о… — Джаред захлебнулся вдыхаемым воздухом. — О, блядь! — Дженсену не нужен был свет, чтобы видеть, он и так знал, что зрачки того сейчас возбужденно расширяются, а в воображении рисуется озвученная картина.       Джаред выпрямился, садясь у него в ногах. Руки растерянно пригладили тазовые косточки, припуская немного боксерки.       — Ты… — голос сорвался, — покажешь? — хрипло закончил он, простыми с виду словами передавая карт-бланш в руки Дженсена.       В глазах потемнело почти до черноты, и подрагивающими руками упираясь в широкую грудь, чувствуя как сильно стучит сердце под пальцами, Дженсен развернул парня. Яйца невыносимо звенели лишь из-за пары оброненных слов. Член тяжело пульсировал, напоминая, что к нему еще ни разу не притронулись, а он уже готов.       — Ложись на живот, — потянув того за плечи, прохрипел Дженсен, — так будет проще.       Джаред послушно, следуя за направляющей рукой, вытянулся на постели. И огладив взглядом плавный изгиб широкой спины, Дженсен потянул за трусы, обнажая ягодицы. Себя он раздел тогда же и прижался бедрами к раскинувшемуся на кровати телу уже полностью нагой. Напряженный член аккуратно лег между ягодичных полушарий и, не сдержавшись, Дженсен коротко им потерся. От нетерпения все внутри пылало, от невозможности тут же войти в покорно лежащее под ним тело сводило челюсть. Блядь, он не сможет! Не выдержит. Кончит так, забрызгав белеющие в темноте ягодицы спермой.       От представленной картины в нижней части живота резко скрутилась пружина, и Дженсен поспешно пережал член у основания, давая себе пару секунд, чтобы переждать подкрадывающийся оргазм.       Склонившись к Джареду, он сильными, массажными движениями растер напряженную спину, помял каменные мышцы и лег сверху, только дождавшись первого стона и сильного движения бедрами в кровать.       Он гладил его плечи, целовал, как тот ранее, шею, прихватывал кожу и с каждой секундой ощущал, как он все больше доверяется его рукам, прогибается как надо, выгибается на встречу. Обхватив Джареда за шею и повернув голову к себе, Дженсен поцеловал в раскрытые губы, жадно облизал их, запрещая себе тереться о ягодицы. Смаковал его вкус, пил его жаркое дыхание, умоляя расслабиться.       Просунув руку под парня, он заставил его приподнять бедра и скользнул рукой ниже, вдоль члена, но не дроча, а лишь слегка поглаживая, чувствуя как тот в ответ нетерпеливо дергается.       И не сдержав короткого довольного выдоха, почти смешка, Дженсен отстранился, прерывая поцелуй. Другая рука проследовала вдоль плеча, к локтю, легла на перевязанное бинтом запястье. Дженсен рассеянно отметил, что надо будет обязательно сменить перевязку, но это потом, а сейчас он переплел их пальцы, заставляя разжать хватку на шелестящем под рукой пакете.       Достав презервативы и смазку, Дженсен открыл упаковку и оторвал квадратик. Тюбик со смазкой он откручивал зубами, вернув одну руку под Джареда, вновь проводя ей с нажимом вдоль члена, переходя на живот и надавливая, заставляя подняться на коленях. Джаред сопротивлялся, не спеша встать в открытую позу, и поднялся лишь когда Дженсен перехватил его за бедро. Голова была опущена в подушки, выдавая смущенность. Но стоило Дженсену чуть-чуть отстранить руку, как он нетерпеливо поддался к ней, к телу, к жару.       Дженсен не стал медлить, яйца поджимались, требуя внимания к члену, и если он еще больше времени потратит, успокаивая парня, то у них точно ничего не получится.       Растерев пальцами смазку, согревая ее, Дженсен рукой раздвинув ягодицы, потер сжавшееся отверстие, увлажняя его, слегка массируя, но не входя пока внутрь. Крышу сносило от всего: от доверчивой позы, от выгнутой спины, от сжимающих одеяло рук и опущенной в подушки головы. Открытый, жаждущий, он был сейчас рядом. И ничего другого больше не нужно.       Введя палец внутрь, Дженсен тут же обхватил другой рукой член и принялся медленно его дрочить, отвлекая от растягивающих движений.       Согнувшись, он поцеловал позвоночник, провел по позвонкам языком, обвел несколько из них, сильнее сжимаясь рукой на члене и добавил второй палец, разводя стенки, подготавливая и сам сгорая от нетерпения.       Хныкающие звуки за шумящей в голове кровью он услышал не сразу. Коротко выстанывая, Джаред мелко поддавался назад. Насаживался. Блядь! Дженсен глубже, чем намеревался, ввел пальцы, и Джаред, коротко застонав, вскинулся на постели, раскидывая подушки в сторону, завел руку, схватив его кисть.       — Сделай так. Еще раз, — сбиваясь, попросил он.       Дженсен, послушно согнув пальцы, еще раз проехался по простате, и Джаред резко подался назад, становясь на коленях почти вертикально.       — Давай, — выдохнул он, когда Дженсен перехватил его поперек груди и поцеловал в ухо.       — Рано, — возразил Дженсен, задыхаясь и выцеловывая открытую шею.       — Давай, — Джаред для убедительности толкнулся бедрами назад. Опять насаживаясь. Сильнее, резче.       Не сдержав стона, Дженсен выскользнул пальцами из чужого тела и, отпустив Джареда, потянулся к презервативу. Раскатав его, он тут же пережал член, опасаясь кончить уже сейчас.       — Встань на локти, — сорвано попросил он, выдавливая смазку и растирая ее по резинке.       Когда тот опустился, он приставил член ко входу и осторожно надавил. Джаред зашипел и попытался отстраниться, но Дженсен не позволил, обхватил руками за бедра, вводя головку и только потом замер.       Блядь, зачем же он так сжимается!       Нагнувшись, Дженсен вернул руку на слегка опавший член парня, а другой, успокаивая, растирал поясницу.       — Джаред, расслабься! — умоляя, попросил он, не зная как сдержаться и не толкнуться вперед, вглубь, быстро, сильно и задвигаться, как того требует измученный ожиданием организм.       Парень под ним, коротко выдохнув, слегка расслабил мышцы и Дженсен медленно начал входить, чувствуя как неохотно расходятся стенки, впуская в обволакивающий жар тела.       — Охуенный, — запрокинув голову, выдохнул он, быстрее принявшись дрочить крепнущий член и на пробу несколько раз, меняя положение, толкнул бедрами.       Джаред сможет сейчас быстро кончить, только если постоянно стимулировать простату. А он, Дженсен, и двух минут не продержится в этом кружащем голову жаре, поэтому быстро ему сейчас жизненно необходимо. Член медленными плавными толчками двигался внутри, пока парень коротко выгнувшись, не подался навстречу. На пробу еще несколько раз толкнувшись и убедившись в ответной реакции, Дженсен задвигался быстрее, жестче, слушая как Джаред захлебывается в следующем стоне. Член в руке увлажнился естественной смазкой, потек, и, огладив головку, Дженсен растер влагу по каменному стволу, облегчая скольжение.       Джаред в его руках стонал уже непрерывно, вновь поднимаясь на постели, спиной прижимаясь к груди Дженсена и насаживаясь, поддаваясь назад. Одной рукой он уперся в бедро, то ли подталкивая Дженсена, то ли просто сохраняя равновесие, а другой переплетя их пальцы, тоже принялся дрочить, навязывая свой, более скорый, ритм.       Дженсен чувствовал приближающийся оргазм, сдерживал себя из последних сил, жестко двигая бедрами навстречу поддающемуся к нему телу.       — Блядь, — простонал Джаред, запрокидывая голову, — Твою ж!.. Дженсен!       Чувствуя, как сперма заливает переплетенные пальцы, Дженсен освободил руку и, ухватившись за бедра, резко, в пару движений, довел себя до конца, ощущая как сжимается и пульсирует вокруг него Джаред. Оргазм сотряс все тело, на мгновение выкинул из реальности. Было охрененно, охуенно хорошо. Так, что хотелось умереть только за возможность почувствовать это еще раз.       Они тяжело осели на постели — Дженсен на пятки, Джаред на нем — и переждали пока стихнут последние отголоски удовольствия. В голове было блаженно пусто, тело благодарно расслаблялось. И, блядь, это был Джаред! От осознания этого хотелось прыгать. До звезд.       Придерживая презерватив, Дженсен, отстранился, вытащил уже начавший обмякать член, снял резинку и завязал ее узлом, а затем вытянулся рядом с лежащим на постели парнем. Тот, обернувшись и обвив его рукой за плечи, притянул ближе для поцелуя.       — Это ты охуенный, Дженс, — прочистив горло, проговорил он, как только отпустил.       Дженсен облегченно рассмеялся. Кажется, самообманом заниматься из них больше никто не будет.       — Останешься на ночь? — спросил он.       Джаред расслаблено кивнул.       — Только Мэган позвоню. — Он повернул голову. — Закажешь нам что-нибудь поесть? Я умираю с голоду!       Вновь рассмеявшись, Дженсен поднялся с постели и, вытерев руку о рубашку, кинул ее Джареду. Включив свет, он подошел к шкафу и быстро нашел домашние штаны и футболку, вновь оглядел свой гардероб и подобрал одежду Джареду. Штаны будут коротковаты, зато старая растянутая футболка в самый раз.       — Мы все еще можем заказать пиццу, — кидая вещи жмурящемуся и закрывавшемуся рукой от яркого света парню, предложил Дженсен.       — Отлично! — пальцы чуть разошлись, открывая глаза, наблюдающие за ним.       Набирая номер оператора и выходя из комнаты, Дженсен, услышав, что вызов принят, заказал почти привычно одну пиццу с морепродуктами, другую — с беконом.       Он пил уже второй стакан грейпфрутового сока, когда одетый Джаред показался в дверном проеме кухни.       Сложив руки на груди, он оглядел Дженсена долгим взглядом, а в ответ Дженсен завороженно смотрел на трогательно обнажившиеся щиколотки и босые ноги. Сморгнув, он поднял взгляд выше и, склонив голову, посмотрел в глаза.       — Будешь? — кивая на сок.       Кивая в ответ, Джаред подошел ближе, забрал из рук Дженсена наполовину опустошенный стакан и в три глотка допил его.       — Не думаешь, что нам надо поговорить? — став почти вплотную, спросил он.       Забрав и отставив пустой стакан, Дженсен наклонился ближе и прижался лбом к плечу, шумно вдыхая знакомый запах.       — Я думаю, что утром мы уже поговорили.       — Дженсен, я…       — Помолчи. — Дженсен успокаивающе провел рукой по напряженной спине и погладил поясницу. — Лучше скажи, ты в порядке?       Джаред недоверчиво рассмеялся и отстранился, ловя его взгляд.       — То есть ты не хочешь обсуждать, как так вышло, что мы опять потрахались, но сам факт того, что твой член побывал у меня в заднице, тебя волнует?       — Меня волнует, не сделал ли я что-то не так, чувак. — Дженсен нахмурился, но прямо смотреть не перестал.       Лицо Джареда стало мягче и, вновь приблизившись, он провел рукой по спине Дженсена, как тот ранее, успокаивая.       — Мне было больно, если ты об этом. Но еще и хорошо, очень. Лучше, чем я предполагал.       — Значит, ты все-таки предполагал?       — И я не прочь повторить, — проигнорировав его вопрос, Джаред поцеловал за ухом, прихватил тонкую кожу и прошелся языком по беспомощно откинутому горлу. — Но только после того, как мы поужинаем!       Дженсен рассмеялся приоритету его интересов, о чем тут же и сообщил. Самое главное он все равно уже услышал.       

***

      Дженсена разбудили медленные поцелуи. Губы касались плеч, шеи, затылка — определенно, они были неравнодушны к его затылку! — прихватывали волосы, спускались ниже и слабо засасывали кожу.       Накрывший его сверху Джаред согревал мягким теплом. Мерные покачивания бедер пускали по телу размеренные волны желания. В ягодицы упирался и терся о них напряженный член, а собственный, тоже вставший, мягко проходился по гладким простыням. Сон отпускал медленно, и, наслаждаясь неторопливой ленивой лаской, Дженсен слабо прогибался, притираясь к чужому теплу и, в какой-то момент хрипло выдохнув, застонал.       — Смелей, — севшим со сна голосом прошептал он и облизнул пересохшие губы.       Джаред, расслабив руки, сильнее вдавил в постель и поцеловал в висок.       — С добрым утром.       В ответ Дженсен настойчивее приподнял бедра, не желая говорить и окончательно стряхивать сон. Приятно было ощущать на себе руки, которые касались, разминали, массировали расслабленное тело.       Джаред ненадолго оставил его и Дженсен, протестуя, заворчал, по обнаженной спине неприятно прошлась прохлада. Но к нему быстро вернулись, широкие ладони легли на ягодицы, погладили их и развели. Дженсен ощутил, как горячее дыхание коснулось кожи и поясницу коротко поцеловали, спустились ниже и язык прошелся по ложбинке, тут же сменяясь продолжившими путь влажными скользкими пальцами.       От первого проникновения боли не было, расслабленное тело послушно принимало и не противилось вторжению. Дискомфорта от второго пальца он тоже почти не ощутил, сонный и разморенный, а когда Джаред начал их разводить, следуя вчерашнему примеру, стало неприятно, но от самой мысли что это Джаред, что он рядом с ним, что провел с ним ночь, с легкостью игнорировались бы и более неприятные физические ощущения.       Дыхание ускорилось и, приподнявшись в коленях, заодно облегчая проникновение, Дженсен, опираясь на одну руку, завел другую вниз и принялся медленно дрочить член по уже выступившей смазке. Нагнувшись к нему, Джаред поцеловал между лопаток и ввел третий палец, находя, наконец, простату. О, черт! Тело прострелило острым ярким наслаждением, и Дженсен, сбившись с ритма, коротко простонал. А когда Джаред, моментально уловив смену в его движениях, потер пальцем внутри, Дженсена и вовсе выгнуло. Насаживаясь на пальцы, игнорируя тянущую боль, он принялся вновь, уже быстрее, дрочить член. Он еще не был готов кончить, наслаждаясь равномерных теплым удовольствием, но быстро приближался к краю, рискуя не дождаться Джареда.       Словно прочитав его мысли, парень вынул пальцы и больше не медля, приставил головку к не успевшему сжаться отверстию и толкнулся вперед, входя почти на половину длины члена.       И блядь, это все-таки не пальцы! Дженсен с силой прикусил губу. Даже расслабленное после сна, тело сопротивлялось вторжению. Джаред учащенно дышал где-то за спиной, его напряженные, подрагивающие руки с силой цеплялись за бедра, удерживая себя от толчков, позволяя привыкнуть. И Дженсен не осуждал его, помня, как трясло самого, стоило лишь войти в горячее тело.       Член в руке, опавший при болезненном проникновении, вновь окреп. От мысли о терпеливо ожидающем Джареде стало жарко-жарко и сонливость окончательно покинула сознание. На пробу Дженсен толкнулся назад и с удовлетворением ощутил, что резкой боли больше нет.       Судорожно выдохнув, Джаред сильнее вцепился ему в бедра.       — Ты там поспать решил? — спросить получилось почти насмешливо.       Сильнее сжав руки на бедрах, невнятно простонав, парень плавно двинулся вперед, входя на всю длину, выходя и вновь входя. Дженсена в очередной раз выгнуло, стоило тому безошибочно найти простату. Джаред принялся медленно неторопливо ее надрачивать, а у него руки отказывались держать и коленки разъезжались по постели, куда уж там себе дрочить. Оставшийся без внимания, член болезненно пульсировал и Дженсен все-таки упал на простыни, вжимаясь эрекцией в матрас.       Ни на секунду не упустив заданного ритма, Джаред растянулся на нем, подхватил, чуть отвел в сторону ногу, размеренно двигая бедрами, как делал это десятью минутами ранее, когда разбудил, но с тем отличием, что член в этот раз проникал в Дженсена и проходился точно по простате, вызывая искрящееся удовольствие. Он целовал его: спину, лопатки, позвонки — все, до чего мог дотянуться. Рукой прошелся вдоль его руки и переплел их пальцы вместе, потянул вверх, сгибая в локте и нежно целуя в раскрытую ладонь.       Дженсен беспомощно стонал, не находя слов, способных описать его сейчас состояние. Джаред медленно двигался в его теле и словно готов был делать это вечность, а у Дженсена в глазах от удовольствия темнело и сознание благополучно отключалось. Блядь, он хотел, чтобы это кончилось! И чтобы не заканчивалась никогда. Яйца распирало, трахающий матрас член разрывало. Внутри, от точки, в которую безошибочно попадал Джаред, по всему телу пульсирующими волнами расходилось наслаждение. И когда тот, обхватив губами его палец, медленно погрузил его в рот, содрогнувшись, Дженсен толчками, в такт расходящимся волнам, бурно кончил, кусая губы, чтобы в голос не орать как ему, блядь, хорошо.       Джаред чуть ускорившись, тяжело дыша, дотрахивал его, откладывая собственный оргазм только силой воли. А Дженсену, блаженно растекшемуся по кровати, на руках хотелось того носить, звезду достать, луну подарить. Все для этого самого лучшего на свете человека. Но он был не в силах даже пальцем пошевелить, ошеломленный силой наступившего оргазма.       Прикусив ему кожу под правой лопаткой, Джаред глубоко вошел в расслабленное тело, и тихо, приглушенно застонал, коротко содрогаясь. Разомкнув зубы, он зализал языком укус и тяжело, обессилено опустился на Дженсена, влажной грудью прижимаясь к спине.       Расслабленное тело придавило к постели, но не доставляло неудобства. Так они и пролежали, приходя в себя, и Дженсен вновь начал засыпать. В полудреме он слышал, как Джаред поднялся с постели и прошел в ванную.       Открыл он глаза, когда тот застегивал рубашку и, нахмурившись, сел в постели.        — Уходишь?       Джаред очертил рукой помятые с грязными потеками брюки и не лучше выглядящую рубашку.       — Не думаю, что появляться так в офисе — хорошая идея.       — Глупости! Я твой начальник, и я разрешаю, — хмыкнул Дженсен.       Джаред рассмеялся и присел перед кроватью на корточки, довольно оглядывая и мелькнувшее в ворохе одеял голое бедро и все неприкрытые части тела.       — Мы вечером увидимся? — спросил он, не сводя глаз, и, кажется, едва сдерживая себя, чтобы не касаться.       — Лично я рассчитываю, что увижу тебя уже через пару часов, — в глазах искрился смех, и губы сами собой расползались в подначивающую улыбку, но зазвонивший телефон не дал услышать ответ.       Развернувшись в постели, Дженсен потянулся к трубке, гадая, кому он понадобился в такую рань. На дисплее высветилось имя Маннса, и, нахмурившись, Дженсен ответил на вызов.       — Дженс, Эмили рожает! — паникуя, выпалил Джейсон, как только услышал, что звонок принят.       — Спокойно, приятель, — выпрямляясь на кровати, Дженсен перехватил телефон. — С ней все в порядке?       — Я не знаю, — простонал в телефон Маннс, — у нее кровь и врачи говорят, что может… — голос сорвался.       — Успокойся, — приказал Дженсен, не осуждая все же за панику. Черт, да он бы тоже с ума сходил! В памяти всплыла невысокая девушка с вьющимися каштановыми волосами и огромным необхватным животом. Смешливая, счастливая, сияющая. Такой он ее видел за пару дней до Дня Благодарения. — Ты в больнице?       — Еще дома, вещи собираю.       — Как закончишь, поезжай в больницу к жене, там и оставайся. С Марком я поговорю, — давая четкие указания, успокаивая ими друга, Дженсен поднялся с постели и принялся быстро доставать одежду из шкафа. — Джейсон, с ними все будет в порядке, ты понял? Ты главное не сходи с ума. И позвони ее родителям. Я знаю, вы не очень ладите, но лучше позвони.       Попрощавшись, он прислонился к дверце шкафа, стукаясь лбом о деревянную поверхность. Подошедший сзади Джаред коснулся плеча и Дженсен тут же откинулся назад, прижимаясь к нему, позволяя себе еще минуту теплого спокойствия, последнего, которое получится урвать в это утро.       — Это был Джейсон? — уточнил парень.       Дженсен неохотно отстранился и кивнул, доставая отглаженный костюм.       — У Эмили начались роды, преждевременно. И, черт, я надеюсь, что все будет хорошо! Джейсон был напуган. У нас сегодня совещание, серьезное.       Перевесив вещи на спинку стула, он развернулся к Джареду.       — Я сейчас на пару минут в душ, но быстро соберусь и поеду на работу, тебя подкинуть домой?       — На метро будет быстрее.       Сжав отвороты и так уже помятой рубашки, Дженсен притянул парня для быстрого поцелуя, но отстраниться ему не дали, руки придержали за обнаженные бедра, плавно перешли на ягодицы и сжали их.       — Ты не представляешь, как заводит, что только я сейчас одет.       — Фетишист, — улыбнулся Дженсен, вспоминая, что еще его заводит. — Все, уходи. У меня сегодня как бы тяжелый день.       Когда Джаред ушел, он, быстро ополаскиваясь и чистя зубы, мучился от мысли, что не должен быть так счастлив, ни тогда, когда у Джейсона проблемы, а Марку грозит скорый припадок, но сознание эгоистично подкидывало воспоминания о прошедшем вечере, охрененном пробуждении, и отказывалось верить, что все так плохо.       Поэтому, несмотря на не радужные перспективы, на работу он приехал в приподнятом настроении за час до рабочего времени и принялся перепроверять материал, готовясь преподнести его в одиночку. Периодически он поглядывал на телефон, ожидая хоть каких-то новостей от Джейсона. За Эмили было тревожно, как и за их нерожденного ребенка.       Марку он позвонил, когда офис начал заполнятся людьми. Шеппард долго и со вкусом ругался на Дженсена, на людей в целом, на ArtMatketing, вновь на Дженсена, подтверждая молву, что гонцов всегда наказывают.       — Я справлюсь и сам, — сообщил Дженсен, когда поток ругательств начал иссякать.       — Нет, не справишься, — уже спокойнее возразил Марк. — Я сообщил, что будут двое, значит, будут двое. Бери Розенбаума или Уэллинга, быстро вводи в курс дела и привози сюда, через три часа я вас жду.       — Не выйдет. — Дженсен покачал головой. — Ты сам велел их отвлечь, вот мы и подкинули им индивидуальный проект, к которому попеременно подтягивают остальных.       Выругавшись, Марк громко раздраженно вздохнул.       — Данниль?       — Я дал ей отгул.       — Коэн?       — С Томом на выезде.       — Келли?       — Серьезно?       — Это я от безысходности, Келли здесь делать нечего, тут ты прав. Дженсен, хоть столб мне найди, главное чтобы он умел открывать рот и складно говорить!       Дверь в кабинет открылась, впуская Джареда, и Дженсен завис на нем долгим задумчивым взглядом, но появившаяся мысль тут же сбилась, стоило только увидеть приветливую улыбку, довольный взгляд и вопросительно наклоненную голову. Побритый, свежий и невероятно привлекательный. Чертовски отвлекающий.       Марк в телефоне в который раз повторил его имя.       — Я возьму Джареда, — решительно высказался Дженсен, и в ответ на вопросительный взгляд рукой указал на кресло.       — Падалеки? Новичка?       — Он подходит. И речь хорошо поставлена.       Дженсен практически видел, как Марк на другой стороне провода задумчиво постукивает пальцами по столу, просчитывая варианты. Выругавшись, тот тяжело вздохнул.       — Под твою ответственность, — неохотно дал он добро. — И предупреди, чтобы не болтал. — Марк еще какое-то время помолчал, не спеша вешать трубку. — Да, и сообщи, если Джейсон с тобой свяжется.       В этом весь Марк, думает всегда о деле, но не забывает и о них.       — До встречи через три часа. — Дженсен сбросил вызов и опять долгим взглядом посмотрел на притихшего в кресле парня, напряженно размышляя, справится ли он.       — Мы куда-то едем? — решил уточнить тот.       Так ничего и не решив, в первую очередь потому, что его здорово отвлекали, Дженсен обошел стол и облокотился о столешницу, сложив руки на груди.       — Я беру тебя с собой на совещание.       Джаред нахмурился:       — И что я буду делать на ежегодном собрании?       Вопрос резонный.       Дженсен в общих чертах обрисовал ситуацию и, не дав Джареду возможности закидать вопросами, быстро принялся объяснять суть изменений в презентации, которая в ряде ключевых моментов значительно отличалось от разрабатываемой идеи.       — Почему? — Джаред был расстроен.       Что он мог ответить? Особенно ему, не видящему в мире плохое? Везде есть своя грязь. И Дженсену действительно очень жаль, что Джаред столкнулся с ней, не проработав у них и месяца. Столкнулся, потому что так сложились обстоятельства, потому что Дженсен доверяет ему. Куда сильнее, чем можно доверять человеку, зная его пару-тройку недель. Но у всего свои обстоятельства.       — Не думай об этом, — вздохнув, посоветовал он. — Мы с лета так поступаем, когда начались первые намеки на напряженность в отношениях. Это дело Марка, наша задача — помогать ему в остальном. Потому что как бы не хотелось, от нас зависит слишком мало. Поэтому давай вернемся к мистеру Моргану. Ты уловил суть распространения информации через СМИ? Джаред?       Все еще напряженно размышляющий, Джаред коротко кивнул.       На протяжении двух часов рассказывать ему заново презентацию, пытаться смирить с мыслью, что не все в их работе так гладко, и не сметь думать о другом, потому что здесь и сейчас — не место. Быть рядом и не иметь возможности даже прикоснутся, чтобы подбодрить, потому что прикосновением — Дженсен знал — дело не ограничится.       Кажется, Джаред все это понимал. Был растерян, сбит с толку, но исхитрялся украдкой кидать взгляды, которые Дженсен чувствовал даже спиной.       Взглянув на часы, равномерно отсчитывающие секунды, Дженсен решил, что пора.       В машине Джаред опять вернулся к вопросу о конфликте.       — Почему нельзя отделиться?       Дженсен остановился на светофоре и нахмурился:       — У нас трехлетний контракт, расторгнуть который значит платить издержки, большие издержки. Какая фирма сейчас есть, ей не позволят остаться. Объявят банкротом. И у них достаточно влияния, чтобы задавить любую последующую деятельность Марка. Контролирующий пакет акций у них в руках, Джаред. И вся финансовая и юридическая поддержка тоже завязана на них, они ведут нашу деятельность за определенный фиксированный оклад плюс процент от оказанных услуг. И любой сотрудник, претендующий на работу у нас, проходит одобрение у них. Или, как это было с тобой, направляется оттуда. Я мог бы не взять тебя на работу, но не мое слово было решающим.       — Хочешь сказать, что наше собеседование было пустой формальностью?!       Дженсен обернул голову, останавливаясь на очередном светофоре, и улыбнулся его возмущенному виду. Кажется, из всего им сказанного тот услышал только последнее.       — Хочу сказать, что взял бы тебя в любом случае. — Джаред продолжал на него недоверчиво смотреть. — Ты хороший профессионал, Джаред. С большим потенциалом, учитывая отсутствие опыта. Но как бы талантлив ты ни был, они бы никогда не взяли тебя к себе без опыта работы и соответствующего высшего образования. Они неплохие люди, Джей. Я проработал с ними четыре года, и большая часть — это искренне увлеченные своей работой профессионалы. Они понятия не имеют о нынешних проблемах, и для них ликвидация нашей фирмы означает лишь не оправдавший себя проект.       Дженсен бы мог многое рассказать и о личных отношениях между новым коммерческим директором, Марком Пеллегрино и их Марком, о старом соперничестве и борьбе за возможность возглавить дочернюю компанию, но забивать Джареду голову еще и межличностными отношениями — было слишком. Тем более он сам стремился не касаться этого. Но приходилось.       — Я могу увидеть контракт?       Дженсен вопросительно приподнял бровь.       — Я бывший юрист, помнишь?       — Не вижу причин, почему бы и нет. Поговорю с Марком. — Дженсен заехал на парковку, показал пропуск и пристроил машину ближе к входу. — Готов?        Он отстегнул ремень и собрался было выйти из машины, как Джаред коснулся его локтя и притянул к себе, целуя. Сжатая пружина, все утро накручивающая внутри Дженсена, немного ослабла, и он раскрыл губы, позволяя языку проникнуть внутрь в мягком чувственном успокаивающем поцелуе.       Черт, как же он хотел вернуться на год назад, когда он мог быть рядом с Джаредом круглосуточно, без посторонних людей, без чужих проблем, когда единственная вещь, которая его беспокоила — это то, что он как бы девушка. А теперь приходилось лавировать между работой, друзьями и парнем. И Джареду тоже. И Дженсен действительно не знал, когда было проще — тогда, когда все проблемы были в них самих, или сейчас, когда окружающий мир давил своей действительностью.       Неохотно отстранившись, Джаред вышел из машины и Дженсен последовал за ним. Он в какой раз за сегодня проверил телефон, но от Джейсона никаких сообщений не было.       Марк встречал в дверях своего бывшего кабинета и первым делом поинтересовался о том, есть ли новости от Джейсона. Дженсен покачал головой.       — Ладно, потом разберемся. Вы готовы? Впрочем, какая теперь разница!              Джаред держался на удивление хорошо, гладко излагал материал, улыбался, легко шутил, опять улыбался. Очаровывал.       — А он неплох, — тихо произнес Марк, кивая в такт равномерно звучащему голосу.       — Он потрясающий, — согласился Дженсен, взгляда не в силах отвести от парня, думая сейчас о чем угодно, но только не о работе. Потому что уверенный в себе, напористый, раскованный, открыто смотрящий в глаза присутствующим, он был Джаредом и не Джаредом одновременно. У Дженсена волосы на коже поднимались от одной только мысли, что тот может быть и таким: недоступным, далеким, властным, серьезным. И осторожно поправив брюки, он вновь переключил внимание на Марка, чтобы отвлечься. — Джаред просил контракт, хочет ознакомиться как юрист.       Шеппард пожал плечами.       — Почему бы и нет. Скоро будет перерыв, вот и ознакомишь.       Телефон слабо завибрировал, и, опустив голову, Дженсен в два нажатия на экране открыл присланное сообщение от Джейсона.       «Я стал отцом! Девочка!» — гордо извещал текст под изображением измученной, но счастливо улыбающейся Эмили на руках с младенцем. Улыбнувшись, Дженсен толкнул Марка и кивнул на телефон, слегка поворачивая экран.       — Ну, слава богу, — пробормотал Шеппард. — Сообщи ему, что гулять может до понедельника, но все мне отработает. Как раб на плантации.       Тихо хмыкнув, Дженсен быстро набрал ответное сообщение. И сразу же разослал новость остальным ребятам. Изображение он для наглядности тоже прикрепил. Эмили, как придет в себя, еще припомнит это фото Маннсу. И теперь, когда они уверены, что все в порядке, это станет даже забавным.       Пока Дженсен был занят телефоном, Джаред закончил первую часть презентации и присел рядом, а склонившись через плечо, увидел открытое изображение и радостно улыбнулся.       — Перерыв на обед, — громко объявил Пеллегрино и первым покинул конференц-зал. Лицо его как обычно выражало недовольством миром.       Его плохое настроение Дженсен автоматически счел их победой, хотя радоваться тут было нечему, о чем свидетельствовало и сосредоточенное выражение лица Марка.       Презентация была рассчитана на две части. За Джаредом шла передача общей концепции, за Дженсеном — выводы, расчеты, перспективы развития. И ответы на вопросы, которых, несомненно, будет множество. На протяжении почти часового выступления Дженсен видел, как присутствующие в конференц-зале делали пометки в блокнотах. Среди этих людей был и бывший их с Джейсоном начальник — Себастьян Роше. Он оставался одним из немногих, кто до сих пор сохранил хорошие отношения с Марком и в сложившейся ситуации придерживался нейтралитета.       Заигрывая с секретарем, Роше приветливо кивнул и, быстро завершая разговор, игриво хлопнул ту ниже спины, чем продемонстрировал свое наплевательское отношение к внутренней корпоративной этике фирмы. К Дженсену он подошел с широкой улыбкой на лице и протянутой для рукопожатия рукой.       — Отлично выглядишь, mon sher. Теперь это ты, а не бледная тень, что слонялась здесь год назад. Как дела? Впрочем, я и так вижу что хорошо. Новая должность пошла тебе на пользу. И работы твои я тоже видел, знаю, что идея с «жизнью за витриной» была твоей. Сильно, мой мальчик, сильно. Я был в восторге и умолял Марка вернуть тебя нам, но он был непреклонен. Как рука, не беспокоит?       Роше внимательно его оглядывая, дружелюбно щурил глаза.       — Все хорошо, спасибо. — Дженсен пошевелил запястьем. — Рука отлично, беспокоит иногда, но врачи говорят, что после переломов в моем возрасте это частое явление. И вряд ли пройдет.       — Врачи много чего говорят, Дженсен, — вздохнул Роше. — Но не понимают куда больше, поверь мне.       Дженсен не мог не согласиться с этим высказыванием. Свидетелем их незнания он был непосредственным. И оно дорого ему обошлось, но — Дженсен посмотрел на Джареда — того стоило. Себастьян тоже повернулся к парню:       — Отличное выступление! — одобрил он. — Твои работы я видел на конкурсе. Впечатляюще. И очень жаль, что мой отдел заполнен под завязку. Нам бы пригодились такие люди. Если освободится вакансия, перейдешь ко мне?       — Эй, полегче! — возмутился Дженсен. — Я же рядом!       — Насколько я знаю, ты ему не начальник, — фыркнул Роше и подмигнул Джареду. — Поверь мне, я не шучу.       — Джейсон его тем более не отпустит, — парировал Дженсен.       — Кстати, где он? — как всегда быстро переключился Себастьян. На подвижном лице брови недоуменно нахмурились, и он принялся оглядывать зал, как будто не заметил раньше его отсутствия. Дженсен молча продемонстрировал фото. — Ничего себе, а я был уверен, что еще месяц у него в запасе есть. Вот это я называю новость! Черт, пацан стал отцом раньше меня!       В устах убежденного холостяка это звучало смешно, что Дженсен не преминул заметить.       — Что поделать. — Роше демонстративно пожал плечами. — Наблюдая, как вы растете, чувствуешь, как сам стареешь. Сколько тебе уже? Тридцатник? А я помню мальчика, сидящего в моем кабинете и смотрящего на меня испуганными глазами. Влажные оленьи глаза, твои очень подходят к этому описанию, mon sher.       — Не было такого! — возмутился Дженсен под смех Джареда.       Но продолжить спор им не дали, подошла Оливия Уорренс, один из владельцев их акций, и кивком указала помрачневшему Роше на мелькнувшего в дверях Пеллегрино.       — Извините меня, мальчики, — он развел руками, — работа. Дженсен, рад был увидеться, к сожалению, твою часть презентации вынужден пропустить.       И кивнув им, тот скрылся за дверьми. Дженсен потянул Джареда следом в коридор, решив, что и им не мешало бы пообедать, а кафетерий для сотрудников здесь всегда был отличным.       — А он не плох, — признался Джаред, когда они сели за свободный столик.       — Один из лучших, — подтвердил Дженсен. — Он многому меня научил и был отличным боссом, даже несмотря на его плоские шутки.       — Тебе не понравились оленьи глаза?       — Мне не понравилось, что он вообще вспомнил меня семилетней давности.       Джаред рассмеялся:       — Хотелось бы посмотреть.       — Тебя это заводит? — не подумав, выдал Дженсен.       Джаред в полной тишине откинулся на спинку стула и окинул его долгим взглядом, вероятнее всего, представляя.       — Пожалуй, — медленно согласился он, пристально смотря ему в глаза.       Чертов Джаред с его прямотой! Дженсен коротко выдохнул и решил перевести тему, пока бугор в его брюках не стал слишком очевидным.       — Ты отлично держался, Роше был прав, — и удержался, не добавил, как сильно ему это понравилось.       — Дебаты в юридическом, — улыбнулся Джаред. — Не думал, что мне теперь пригодится этот опыт. Значит, я справился?       — Более чем.              Дженсен сам не понял, как так получилось. Вот они обсуждают презентацию, отцовство Джейсона, касаются парочки отвлеченных тем, а в следующий момент Дженсен заводит Джареда в отдаленный, еще с практики ему известный туалет, вешает на ручку табличку о техническом перерыве, о которой также давно знает, закрывает дверь на защелку, и целует: жадно, быстро, сильно; толкает парня к стене. И отпускает себя.       В штанах стоит, и уже ничего не поможет это скрыть. От переживаний сегодняшнего утра потряхивает и ему срочно нужна разрядка. А осознание того, что рядом все время находится тот, кто в состоянии помочь, тот, кто нужен, делает возбуждение почти болезненным.       Дженсен кончает быстро, очень быстро. Колени непослушно подгибаются, и он благодарно оседает по Джареду вниз, к нему в ноги и, оттолкнув руку, приближает губы к призывно стоящему члену. Мыслей в голове никаких, предполагаемого неприятия тоже нет. Он раньше это делал, и не раз. Ну и что, что в теле девушки, теперь даже проще. Как Дженни он с трудом мог взять только до половины, скулы быстро начинало сводить. И он абсолютно уверен, что его минет тогда был далек от идеального. Сейчас он может больше.       Но Дженсен только успевает обвести языком головку и, растянув губы, погрузить ее в рот, как Джаред, зашипев, поспешно отстраняет его одной рукой за волосы, дергая почти больно, и кончает в сжатый кулак другой. В ту самую руку, в которую кончил Дженсен тридцать секунд назад. Сперма вязко течет сквозь пальцы, пара капель падает на внутреннюю сторону брюк. Абсолютно несексуальное зрелище, а член Дженсена слабо бессильно дергается, выпуская еще немного спермы. Кажется, он становится маниакально зависимым. И это его совершенно не волнует. Сложно поверить, что прошло только несколько дней, как он понял для себя, что Джаред ему нужен. Так нужен.       Джаред сползает к нему, спиной скользя по гладкой плитке.       — Это мой самый быстрый секс за лет десять, наверное, — смеется он, роняя испачканную руку на пол.       Дженсен смеется в ответ и соглашается, что да, его тоже. Он первый приходит в себя, вздергивает руку, обнажая запястье с часами, и отмечает, что у них есть семь минут для того, чтобы вернуться в конференц-зал. Поднимается, вытирается салфетками и только потом застегивает брюки. Открывает кран, споласкивает руки и в отражении ловит шалый взгляд Джареда, и знает, что у самого такой же. Блядь, да только дебил не поймет, чем они тут занимались!       Но спустя три минуты вид у обоих почти приличный, одежда не выглядит помятой, приведена в порядок, и только взгляд да губы портят картину. Честно говоря, Дженсену все равно.       Свою часть презентации он говорит четко, точно, последовательно. Максимум фактов, минимум предположений. Ни один из вопросов не сбивает с толку, не выводит из равновесия. Марк доволен. Хотя на самом деле они с Джаредом мало его слушают, склонившись над бумажками. Дженсен старается не смотреть на них, а Джаред, он знает, не смотрит на него.       По окончании презентации Шеппард довольно сжимает его плечо. И только к моменту, когда, ближе к концу рабочего дня они все вместе возвращаются к себе в офис, эйфория покидает Дженсена.              Марк, до сих пор довольный, расхаживал по кабинету, постоянно звонил кому-то, но Дженсену уйти не разрешал, взглядом веля сидеть на месте.       — А он толковый парень, — закончив разговор с очередным собеседником, произнес Шеппард. — Указал на не состыковки в контракте, прецеденты которых рассматривал в сравнительно-сопоставительном анализе своей дипломной работы. Ряд случаев в юридической практике уже ставших историей. И кто бы мог подумать!.. Мои юристы сейчас стряхивают пыль с учебников.       Уловив причину хорошего настроения начальника, Дженсен опять расслабился, разваливаясь в кресле. Они с Марком еще какое-то время обсуждали сам проект, пока Шеппард его, наконец, не отпустил.       — Знаешь, — напоследок проговорил он. — То, как ты сегодня смотрел на Падалеки, выглядело почти жалко, не смотри он в ответ на тебя также.        Дженсен, смешавшись, застыл на пороге.       — И я бы сказал, что вы действуете необдуманно, — продолжил Марк, — но, во-первых, это не мое дело, а во-вторых, вы большие мальчики, и сами во всем разберетесь. Я лишь прошу проследить, чтобы ваши отношения не сказались негативно на нашей работе.       Выдохнув, Дженсен кивнул. И поспешил выйти в коридор. Чувствовал он себя неловко, да и Марк, пожалуй, тоже. Хотя кто его знает, от того можно ожидать чего угодно.       Все уже давно разъехались по домам, офис опустел и, забирая свой пиджак из кабинета, Дженсен вышел в коридор, прошел три двери налево и заглянул в пустующее помещение.       Решив, что оно и к лучшему, и Марк в какой-то степени прав, Дженсен сел в машину и набрал Криса. Пришло время отчитаться за все пропущенные звонки. Если друг еще в городе, то неплохо бы встретиться. Дженсен не горел желанием пока обсуждать Джареда, но им и так есть о чем поговорить. Услышав автоответчик, он сбросил вызов и набрал Стива, телефон которого так же не отвечал. Или парни куда-то улетели, или же их серьезно загрузили в новом шоу.       Разочарованно вздохнув, Дженсен вывернул руль, выезжая с парковки. В конце концов, он хотя бы выспится. У Марка, благодаря Джареду, все сдвинулось с мертвой точки, проект не отберут, у Джейсона родилась дочка, а с Эмили все в порядке, и у него с Джаредом тоже. Порядок. Самое время хорошенько выспаться и начать собираться в тот самый запланированный отпуск. Но только теперь не хотелось, потому что Джареда там не будет. Да и не мог он заставить себя расслабиться, не мог успокоиться, и не знал, что тому причиной: вина и раскаяние вчера увиденные в глазах Джареда или же собственная скрытая правда. Не знал и не хотел знать. Вероятнее всего, это был остаточный стресс. За последний месяц, да и год, Дженсен так привык с ним жить, что как только стало все налаживаться, отказывался в это поверить и искал новые причины для проблем.        Поднявший на лифте к себе на этаж, Дженсен, выйдя в коридор, обрадовался, что не смог дозвониться ни до Криса, ни до Стива. И что решил поехать домой, а не завис где-нибудь в баре. Потому что перед его дверью, что-то увлеченно рисуя на планшете и качая головой в такт льющейся из наушников музыке, сидел Джаред, скрестив ноги и привалившись спиной к двери. Знакомая еще с прошлого года куртка, ненужная в теплом помещении, лежала под ним. В потертых рваных джинсах, сверкая голой коленкой, и в не по сезону легкой майке, он выглядел сущим подростком. Огромным, но ребенком. Так непохожим на себя сегодняшним утром, представляющим презентацию. И Дженсен вспомнил, что тому всего двадцать пять, когда самому Дженсену, как правильно сказал Роше, в марте будет уже тридцать. Что он делал в свои двадцать пять? На ум приходили лишь многочисленные вечеринки, бары, однодневные ночные приключения и легкая любимая работа. Был бы он и сейчас таким, не повстречай Джареда в своей жизни? Дженсен надеялся, что сумел бы повзрослеть и без его помощи, но не мог с уверенностью утверждать, сколько бы ему потребовалось на это лет. Выходит, Джаред во многом повзрослел гораздо раньше него. Был более ответственным, приспособленным к жизни. Но все равно казался сейчас ему подростком.       Словно почувствовав его присутствие, точно не услышав — не с такой громкой музыкой — Джаред поднял голову, ясно улыбнулся и дернул за шнур, вынимая наушники из ушей.       — Ну, наконец-то! — подтянулся он. — Я уж было думал идти домой, не дождавшись.       Дженсен, перехватив планшет одной рукой, подал другую, помогая подняться.       — Если бы я знал, что ты ждешь, постарался бы приехать пораньше, — заметил он.       Непринужденно встав на ноги, Джаред подхватил куртку и быстро ее отряхнул.       — Телефон я забыл дома, а возвращаться не хотел. Так ты меня впустишь?       — А ты сомневаешься? — Дженсен распахнул дверь, жестом указывая в темный холл.       На груди потеплело при мысли, что парень здесь, что пришел к нему и ждал его.       Он успел только щелкнуть выключателем, как Джаред вжал его в дверь, вызывая стойкое ощущение дежа вю. Он определенно был к ней неравнодушен и точно не успокоится, пока они не трахнутся прямо здесь.       — Как насчет душа? — задыхаясь от накатывающего возбуждения, выдавил Дженсен.       — Потом, — мотнул головой Джаред, припуская ему штаны, а затем и снимая их полностью, вместе с трусами.       Он вел себя так, что словно вместе с другой одеждой, в нем изменился и характер. С несвойственной ему торопливостью он жадно оглаживал и разводил ягодицы, притирался к ним, тихо что-то бормотал, и не позволял снять даже пиджак! Дженсена вело от его напористости, юношеской наглости, и оказывается, с полуоборота завести мог Джаред не только сосредоточенный, серьезный, деловой, но и такой, молодой, порывистый, отчаянный.       Им определенно стоит попробовать ролевые игры, но это как только крышу перестанет рвать хотя бы от обыденных вещей.       В воздухе запахло малиной, и в следующий момент скользкий прохладный палец скользнул внутрь тела.       Блядь, он что, вместе со смазкой пришел?! Дженсен от неожиданности резко дернулся, но Джаред придержал его за бедра, успокаивающе провел по пояснице и уже медленнее принялся разрабатывать тело, то и дело сорвано выдыхая. Из движений исчезла поспешность, сменившись знакомой взвешенной решительностью. Целуя его в шею, Джаред действовал почти уверенно, неестественно уверенно, учитывая, что не прошло и суток после их первого полноценного секса.       Вместе со вторым пальцем пришла легкая боль, мышцы, которые еще с утренних экспериментов тянуло, поддавались неохотно. И словно ощутив его неудобства, Джаред придвинулся ближе, обхватил другой рукой член и прижался губами к затылку — еще одна деталь, которую за ним Дженсен раньше не замечал. Получается, тому нравился его затылок?       Как только мышцы слегка разогрелись, стало проще, и Дженсен сам принялся насаживаться назад — на пальцы, и вперед — входя во влажный идеально сжатый на его члене кулак.       — Блядь, — выдохнул он, стоило пальцам проехаться по простате.       И Джаред, словно только этого и ждал, быстро отстранился. Раздалось звяканье застежки ремня, шум разрываемой упаковки презерватива. И в следующее мгновение парень уже вошел в него, полностью, до упора. Он даже джинсы не снял, и теперь Дженсен чувствовал, как холодная бляшка ремня впивается в ягодицу.       Он представлял, как они сейчас выглядели со стороны: Дженсен — в пиджаке, рубашке, галстуке, и в черных носках; и Джаред, не снявший ни единой вещи, в своих рваных джинсах и растянутой майке, с трусами — Дженсен не видел, но не сомневался, что так оно и есть — приспущенными под яйца. Жаркая яркая картина, стандартный набор для порно-сюжета. У Дженсена уши горели, и лицо пылало.       А Джаред не размашисто, но часто двигал бедрами, входя в его тело, не отстраняясь далеко, целуя в единственно свободные от одежды доступные ему места — шею, уши и затылок, опять чертов затылок! Где у Дженсена индивидуально под Джареда развивалась эрогенная зона. И резко, так же как и двигался внутри него, дрочил его член, словно извинялся за причиняемую боль. А больно было. И хорошо, чертовски хорошо. Но мучительно недостаточно, чтобы кончить.       Джаред коротко, сквозь зубы, застонал, врываясь резче, сильнее, хлопая кожей о кожу и замер, пульсируя членом внутри него. А, кончив, тут же отстранился, развернул к себе лицом, упал на колени и насадился на член ртом, глубоко, как минутой ранее входил в него, и ввел пальцы по смазке, безошибочно находя ими простату.       Дженсен не успел ни предупредить, ни оттолкнуть, как тело выгнуло в оргазме. Откинув голову, он сильно ударился ей о дверь, но даже не почувствовал боли, оглушенный неожиданно накрывшей эйфорией, опять до звезд в глазах. Тех самых. Хотя в этот раз это могло быть и от удара.       Он слышал, отдаленно, как закашлялся Джаред, но дыхания, чтобы извиниться, не хватало. Когда Дженсен пришел в себя, парень стоял напротив и напряженно смотрел в глаза.       — Ты в порядке? — поймав его взгляд, спросил Джаред.       На что Дженсен хрипло выдохнул все еще вертящееся в голове:       — Извини.       Джаред засмеялся и, придерживая, отстранил от двери.       — Забей. Я слышал, как ты стукнулся. — Он за шею заставил его наклониться, рассматривая голову. — Будет шишка.       — Забей, — за ним же повторил Дженсен. — Доведешь меня до дивана? Кажется, я забыл, как ходить.       — Могу и донести, — подразнил Джаред, закидывая руку на плечо.              Поздно вечером, когда они ленивые, пересытившиеся, только-только после душа, валялись на диване за просмотром «Крепкого орешка», Дженсен больше времени тратил на рассматривание Джареда, чем на экран. И думал о том, как быстро он смирился с собственными тараканами, и сколь незначительной была, казалось бы, непреодолимая стена.       Рассмеявшись очередной шутке на экране, Джаред закинул горсть попкорна и улегся удобнее. Перегнувшись, Дженсен тоже запустил руку в ведро с жареной кукурузой, и, поднеся ко рту, замер, уловив на себе пристальный, задумчивый взгляд.       — В чем дело? — жуя попкорн, спросил Дженсен.       А Джаред моргнул, улыбнулся.       — Думаю о том, как быстро ты смирился с тем фактом, что ты гей.       Дженсен пожал плечами. Что ж, примерно о таком, но другими словами он сейчас и думал. И, кстати, до сих пор не считал себя геем.       — Ты тоже долго не колебался, — не стремясь развивать тему, ответил он.       Джаред задумчиво кивнул и, пожевав нижнюю губу, признался:       — У меня, как бы, особые обстоятельства.       Намекал ли Джаред исключительно на него, Дженсен не знал, но в голову тут же пришли собственные особые обстоятельства, которые с ног на голову перевернули всю его жизнь. И до сих пор вертят. Он определенно не желал касаться сейчас это темы. Желательно никогда.       — У меня тоже, — признался Дженсен, целуя парня в губы, и поднялся с дивана. — Я принесу нам еще пива.       Когда он вернулся обратно, Джаред держал в руках его гитару и с интересом ее рассматривал. И нашел же. Услышав шаги, он поднял голову и удивленно спросил:       — Играешь?       Дженсен протянул пиво.       — Немного.       — И поешь? — Джаред даже ближе к нему подвинулся, так желая услышать ответ.       — Когда выпью.       — Отлично, можешь взять и мое пиво, — и требовательно протянул гитару.       Не сдержал смешка, под любопытно-внимательным взглядом Дженсен взял гитару, сам наблюдая, как парень с ногами забирается на диван, вытягивает руку с пультом и выключает фильм.       — Я давно не тренировался, — предупредил он, перехватывая гриф и беря пару пробных нот. Пальцы, вспоминая и разогреваясь, перебирали струны, наигрывали незатейливую мелодию. Он знал, что сыграет Джареду с той секунды, как тот попросил его об этом.       Известную любому кто хоть раз брал в руки гитару песню, Дженсен заиграл только тогда, когда струны под руками стали послушно откликаться, издавая нужные звуки*.        А перед глазами уже вставали студенческие годы, небо под ногами, шутки Стива, ухмылки Криса, и их комната в кампусе. Не так уж и много они тогда проводили времени вместе, но сейчас он вспомнил только об их вечерах. Вспоминал, как в сессию, когда было не до куража и веселья, а посторонние только мешались, кто-то из них брался за гитару, когда остальные сидели за учебниками. Помнил, как с горящими глазами, на чистом энтузиазме готовил дипломный проект, а Крис и Стив под пиво разучивали новые мелодии, как они решили тогда, что парашюты не бросят. Как устроили ему свой выпускной, в небе. С прыжками, адреналином и невесомостью.       Мелодия свободно лилась через пальцы, сто раз проигранная, она была частью его, и слова всплыли в сознании так же легко и свободно.       Было что-то личное в том, что он играл и пел для Джареда. Как будто знакомил его с той частью себя, которую не мог показать ни тогда, год назад, ни сейчас, когда они только-только заново узнавали друг с другом.       В его молодости было место не только ошибкам, оставалось, что вспомнить и он рад, что смог это сохранить. Что Крис и Стив и сейчас без приглашения врываются к нему в квартиру, мучают его гитару, рассказывают профессиональные байки и остаются рядом.       Под звуки гитары он вспоминал свое прошлое и делился им с Джаредом, потому что по своей сути, это песня была для него.       Когда аккорды стихли, Дженсен еще какое-то время смотрел на замершие струны. А когда поднял взгляд, в ответ встретил ничем неприкрытое восхищение. Стало и неловко, и тепло.       — Это… — Джаред прочистил горло. — Кажется, я влюбился.       Дженсен молча отложил гитару и потянул парня за руку.       — Пойдем в постель, — попросил он.       Джаред послушно пошел за ним, и, уложив его спиной на подушки, Дженсен навис сверху, стягивая майку, штаны, разводя шире ноги, опускаясь между них, склоняясь к шее и целуя. Медленно, неторопливо, в такт все еще звучащей в голове мелодии.       И так же неторопливо потом двигался в жарком отзывчивом теле, слыша каждый вздох, каждый стон, ловя губами дрожание ресниц и тихий шепот губ. Таким он с ним еще никогда не был, и это было так же неловко, как и играть и петь под звуки гитары, но так же и тепло.       Не только Джаред здесь был влюблен.              — Утром мне надо уйти, — сонно проговорил парень, обнимая со спины. — Обещал Мэган выгулять собак. Мне кажется, еще совсем немного и ребята меня забудут, или возненавидят.       — Тебя невозможно ни забыть, ни ненавидеть, — тоже засыпая, возразил Дженсен, прижимаясь ближе.       Он совсем упустил из виду факт существования собак. Впрочем, удивительно, что он хоть о чем-то помнил. У Джареда есть своя жизнь, его друзья, его дом и сестра. Собаки, опять же. И все это требует внимания. Дженсен чувствовал себя эгоистичным собственником, но его не радовало, что парню приходится разрываться между ним и домом. Джареда хотелось здесь, рядом и желательно постоянно. Вновь вспомнилось, насколько все было проще, когда они жили вместе.       Размышляя о проблеме, он засыпал, и уже знал, как ее разрешить, оставалось лишь подобрать правильные слова, и для себя и для него.       

***

      На работе Джареда опять забрал с собой Том, а Марк впервые за много-много времени пробыл ведь день в офисе, текущей работой не занимался, постоянно кому-то звонил и был довольным как черт. На обед увел Дженсена с собой и познакомил с адвокатами, которые буду представлять их интересы в суде.       Потом еще долго рассуждал о неизбежном экономическом кризисе, который пока никак их не касался, но мог положительно повлиять на ход дела. В общем и целом, Шеппарду просто нужен был собеседник, не с Лорен же ему все обсуждать. А поскольку Джейсон еще в отгуле, роль компаньона досталась Дженсену.       Обычно тот не возражал против бесед с Марком, летом, до того, как начались их разногласия с головной компанией, они часто рассуждали на отвлеченные темы. Их директор имел достаточно четкое, чаще всего безошибочное представление о множестве назревающих проблем, как глобальных, так и локальных, которые их никак не касались, но развлекали невероятно.       Но сегодня, занятый мыслями о Джареде, Дженсен мало внимания уделял их разговору и больше думал. Как назло, всем именно сегодня срочно понадобилось с ним поговорить. После обеда появилась Лорен с идеей небольшой вечеринки в честь рождения дочки Джейсона, которую планировала устроить в понедельник. И он не мог ее выгнать, потому что вечеринку устроить все же надо, а не к Марку же девушке идти с этим предложением.       Рассмотрев и утвердив план затрат, он дал добро на выставление счета и отправку его в финансовый отдел для оплаты.       После Лорен заглянула Данниль, завела речь о приближающемся дедлайне по ряду частных проектов, упрекнула, что Дженсен совсем забросил текущие дела, не утвердив ни одного плана за последние две недели. И была права, потому что, разрываясь между Джаредом, собственными желаниями, проблемами фирмы, он совсем упустил этот момент. Пообещав все просмотреть ко вторнику, Дженсен выслушал еще замечания по поводу того, что забросил и свой отдел. Пришлось дать обещание исправиться и здесь тоже, и только после этого он, наконец, выставил Данниль из кабинета.       Но только для того, чтобы ее сменил Майкл. Тот долго ходил вокруг да около, испытывая терпение Дженсена, пока не признался, что ему безумно понравилась Джоанна, а контактов девушки у него нет. Из мужской солидарности и из-за собственной налаживающейся личной жизни, другу пришлось помочь. И Дженсен еще час потратил, по старым знакомым разыскивая ее номер телефона. А затем вновь вошла Лорен с еще парочкой гениальных идей по поводу вечеринки.       К концу рабочего дня Дженсен то и дело поглядывал на часовую стрелку, моля ее двигаться быстрее. Спокойно подумать о вчерашних мыслях так и не удалось. И когда парень ровно в шесть вечера зашел в его кабинет, он просто был счастлив его видеть.       — Уезжаем отсюда, — подхватывая пиджак, известил Дженсен. — Мне срочно нужно выпить.       В баре, куда они приехали, Джаред принялся взахлеб рассказывать об их с Томом поездке, о своих идеях и даже показал парочку эскизов. Слушая его, Дженсен с насмешкой над собой думал, что от работы ему сегодня не сбежать. Но это же был Джаред. И уже этот факт примирял Дженсена с действительностью. Рассказывая, парень так заражал своим энтузиазмом, что не увлечься, даже против воли, было невозможно.       Прервал их телефонный звонок и, взглянув на дисплей, Джаред нахмурился и, извинившись, вышел на улицу. Что-то в напряженности его спины, в неестественности походки, подсказывало, что звонок не обычный, и напрасно Дженсен пытался себя убедить в обратном. Когда парень вернулся, он уже знал — интуиция не подвела. Джаред продолжал улыбаться, шутить, но энтузиазм пропал из его глаз. Хорошее настроение покинуло и Дженсена, и не испытывая желания больше сидеть в баре, он поднялся с места.       — Пойдем, прогуляемся.       Джаред растеряно кивнул.       Они ходили по тихому, освещенному фонарями парку, не говорили, молча слушая легкий ветер, и смотрели по сторонам. Дженсен решился, когда прошло уже полчаса их обоюдного молчания. Не так он хотел это сделать, но блядь, он был напуган! Притихший Джаред о чем-то думал, хмуря брови, и Дженсен знал, просто знал, что это коснется и его. Коснется их обоих. И да, он, испугался.       — Джаред, — подождав пока парень остановится, Дженсен подвел и усадил его на скамейку. — Я думал о твоих словах, сказанных ночью, и вспоминал, что ты говорил ранее, о том, что решение жить с Мэган временное, и… — Он сделал паузу, а Джаред поднял на него изумленные глаза, догадываясь к чему идет разговор, поэтому Дженсен не стал продолжать, взял его руку и опустил на ладонь дубликат ключа. — Просто подумай, хорошо?       Джаред тут же сжал ключи в кулак, стискивая холодный металл. Растерянно посмотрел на руку, молча, ни слова не говоря, и, поколебавшись, опустил ее в карман, машинально пригладив потом тот пальцами. И только потом шире расставив ноги, притянул Дженсена к себе, обнимая.       — Там, в баре, мне позвонила Дженни, — тихо признался он.       Дженсен замер, заледенел изнутри.       Он знал, еще с той рождественской вечеринки, когда увидел их вместе, он знал, что они не переболели друг другом. Но выкинул из головы, забыл за последующим пьяным признанием Джареда и за собственными метаниями. Семь лет те были вместе, а это так просто не забывается. Отсюда и вина и раскаяние, что он заметил в кабинете. Господи, какой он идиот!       Раньше Дженсен никогда не задумывался о Дженни как о реальной девушке, даже увидев ее со стороны. Она всегда была частью его, частью его прошлого и жила для него только в воспоминаниях Джареда. И он представить никогда не мог, что она появится в их жизни сейчас. И не в виде фантома, как было раньше, а живая и настоящая. Женщина. До сегодняшнего дня он совершенно не воспринимал ее как угрозу.       Дженсен попытался было отстраниться, но Джаред крепче сжал руки и прижался лбом к его животу.       — Она завтра уезжает, — продолжил он. — Возвращается в Англию. Ей предложили грант на проведение исследований в Оксфорде, а поскольку там же живет вся ее родня, вопрос долго не рассматривался.       Дженсен услышал только то, что она уезжает, и тут же расслабился. Тишина перестала быть напряженной, но они молчали. Один — потому что не знал, что сказать, другой — что-то обдумывая.       — Я хочу быть с тобой, Дженс, — продолжил Джаред, поднимая голову. — Очень! Но… черт, ты не все знаешь, я… — оборвав себя, он посмотрел на него виноватыми, больными глазами. — Ты можешь дать мне немного времени?       Дженсен автоматически кивнул.       — Так и предполагалось.       Он не стал звать Джареда к себе, да тот бы и не согласился. После беседы, оставившей за собой недосказанность, они попрощались и разошлись.       В квартиру Дженсен вернулся усталым, разбитым и желающим поскорее заснуть и забыть сегодняшний день. Но сон не шел, и мысли все время возвращались к Дженни. Пожалуй, паниковать все же не стоило, но слишком неожиданными были слова Джареда. Девушка все равно улетит, а с воспоминаниями о ней он справится, раньше же справлялся. Поэтому ничего страшного не случилось.       Куда больше беспокоили слова Джареда о том, что это не вся история, и есть то, о чем ему неизвестно. То, что грызло парня тогда в кабинете, и что сейчас виной плескалось во взгляде. Виной перед ним, Дженсеном, а не перед собственным решением быть с мужчиной, как ошибочно тогда подумалось. Пришлось признать, что ничего он не понимает, и Джареда в том числе. При всей своей открытости, тот оставался для него неразрешенной загадкой.       Промучившись всю ночь, Дженсен заснул лишь когда утренний свет залил комнату.              Разбудил его звонок в дверь и, взглянув на часы, Дженсен хмуро обнаружил, что уже полдень. Голова из-за недосыпа раскалывалась, а воспоминания о вчерашнем вечере радости не добавляли. Неохотно спустив ноги с кровати, он с трудом заставил вялое тело двигаться.       За дверью оказался Джаред. Он, неуверенно переминая с ноги на ногу, взглянул на Дженсена. Выглядел не очень хорошо, уставший, помятый и очевидно тоже не выспавшийся. Пока молчание не стало напряженным, Дженсен, шире распахивая дверь, жестом пригласил зайти.       — Сделаешь кофе, пока я схожу в душ?       Джаред кивнул и первым последовал на кухню. Дженсен же быстро направился в душ. Справился он в считанные минуты, стараясь не накручивать себя заранее. Мысль, что Джаред не воспользовался ключом, била по самолюбию, но он сможет это пережить, согласится, что оно ничего не значит, лишь бы ничего не менялось.       Парень все для себя решил, иначе бы не пришел, и теперь оставалось узнать его решение и придумать как переубедить, если оно не совпадет с его. Потому что, чтобы там тот себе ни надумал, он не готов его отпустить. И не будет готовым никогда.       Когда Дженсен вошел на кухню, Джаред сидел за столом и грел руки о горячую чашку. Он не выглядел замерзшим, но вел себя так, словно ему холодно. Замявшись, Дженсен все же заварил себе чай, зеленый, просто потому что так захотелось и сел напротив.       — Нам надо поговорить, Дженс, — как только он отпил обжигающего чая, заговорил Джаред. Дженсен протестующе мотнул головой, зная, что обычно следовало за этой фразой, но тот не увидел его возражений, продолжая разглядывать кофе у себя в руках. — Сегодня я ездил в аэропорт, провожал Дженни. — Джаред покрутил кружку в руках и Дженсен заворожено наблюдал, как образуется в ней черный маленький смерч, грозясь выплеснуться за край. — С тех пор как мы расстались, я всегда обвинял себя. Потому что, хоть и инициатором разрыва была она, вина оставалась на мне. И я всегда это знал.       Джаред вновь замолк и отпил кофе. Какое-то время в кухне была тишина, почти созвучная с их вчерашним молчанием. Дженсен тоже поднес чай к губам, чтобы как-то занять руки. И не думать.       — В аэропорту она выглядела спокойной, — почти с удивлением продолжил парень. — Я приехал, чтобы извинится, но это она успокоила меня, сказав, что рано или поздно проблема бы перед нами встала и что она рада, что это случилось сейчас, до того, как мы поженились или у нас появились дети. — Джаред растерянно улыбнулся Дженсену. — И я ей поверил. Всегда винил себя и только сейчас поверил. Не случись того, что случилось, я бы пришел к этому значительно позже, но обязательно пришел бы. И она бы тоже пришла. — Джаред коротко, горько рассмеялся. — Черт, странно осознавать, что отношения, которые были у тебя семь лет, закончились ничем. Как бы мы не были привязаны друг к другу, есть вещи более сильные, чем любовь, чем физическая привязанность или привычка. Я понял это только год назад, когда Дженни, моя Дженни, — Джаред прикрыл глаза, скрывая влажный блеск, — попала аварию, а очнулась совершенно другим человеком. И это было… это было, как найти ту самую родственную душу, о которой все мечтают, но никто не верит.       Когда Джаред поднял на него взгляд, у него на ресницах блестели слезы, а в глазах застыло знакомое раскаяние.       Дженсен молчал, комок в горле мешал говорить, и он боялся того, что сейчас услышит, и был совершенно не готов.       — Я обманывал тебя, Дженс, — выдохнул Джаред, отворачиваясь. — Не сказал всего, изначально списывая на разыгравшееся воображение, а потом, после того как мы… — Он запнулся. — Я испугался твоей реакции. Пытался, но не смог рассказать, что… черт, господи!.. что сравнивал вас. Тебя с человеком, которого никогда не существовало! Вы так похожи! Жесты, мимика, привычки. После того как Данниль рассказала об аварии и назвала тебя «Дженни», в голове что-то перемкнуло. Все время, я глаз не мог от тебя оторвать, меня магнитом тянуло ближе, но я и не предполагал никогда, чем это может закончиться. Всего лишь хотел стать тебе другом. Ты такой… Ты офигенный, Дженс! И черт, я не хочу так больше, — Джаред крепко зажмурился. — Я не могу продолжать молчать, не хочу врать тебе, но я не знаю, чего во мне больше: моих чувств к тебе или моих воспоминаний о ней. И это сводит с ума.       Дженсен тяжело прикрыл глаза. Мудак, он настоящий трусливый мудак! Слеза, просочившись сквозь смеженные веки, скользнула по щеке. А Крис как всегда оказался прав: ему давно следовало рассказать Джареду правду. Теперь бы не пришлось сидеть и слушать, как тот мучается от вины перед ним, не в силах определиться. И бросает его из-за него же. Пожалуй, большего абсурда ситуация достичь не могла. Дальше уже не куда.       — Ты хочешь прекратить? — проведя рукой под глазами, хрипло спросил он.       — Только если ты так решишь, — вставая и отходя к окну, тихо сказал Джаред. — Я говорил вчера правду, я хочу быть с тобой и готов быть тебе кем угодно, Дженсен. Тем, кем ты позволишь мне быть. Но я не уверен, что смогу прекратить вспоминать.       Это было выше его сил, слушать как Джаред мучает себя, не в силах определиться между ним и ним же, и выбирает его, настоящего, сегодняшнего. Готов быть с ним, зная что до конца никогда не разрешит свои сомнения. Как и Дженсен тогда, год назад, соглашался на предложение, не зная, его ли это на самом деле чувства. Он готов был жизнь с ними прожить, с этими сомнениями, но не отпустить. Тогда, ни в чем не уверенный, он выбрал Джареда, а теперь тот, в такой же ситуации, выбирает его. И винит себя за то, что обманывает. Потому что он лучше его. Как человек. И таким Дженсену никогда не стать.       Дженсен поднял голову и попросил парня сесть.       Он поклялся себе, что Джаред никогда не узнает правды. Что прошлое не влезет и не испортит их настоящее. Он хотел его забыть и оставить там. И совершил ошибку. Потому что оно всегда стояло между ними, невидимое, незрячее, но всегда ощутимое — объединяющее их прошлое, случай за гранью понимания, как другая жизнь. Оно и было другой жизнью.       — Только дай мне договорить, потому что в то, что я тебе сейчас расскажу, ты поверишь не сразу.       И дождавшись, пока тот сядет, начал рассказ. Говорил о том, как год назад ехал в аэропорт, как сверкнула молния и как он очнулся в женском теле. Как впервые увидел Джареда возле своей постели. Как испугался и ничего не понимал. Как пытался привыкнуть и не смог не быть собой, перестал стараться походить на Дженни, не продержавшись и пары дней.       Дженсен говорил почти спокойно, последовательно, словно пересказывал книгу, а внутри все переворачивалось. Джаред никак не реагировал, разглядывая пустую чашку перед собой, но вряд ли что-то сейчас видел. И его безучастность пугала больше всего. Но как только Дженсен дошел до того, как пытался разобраться в физических предпочтениях тела, тот резко поднялся. Стул, шкрябая ножками пол, с грохотом отъехал в сторону.       Не позволив себе запнуться, Дженсен рассказал, как смирился с тем, что навсегда останется девушкой, с тем, что будет жить с Джаредом, что хотел этого. Перешел в рассказе к нелепому падению из-за нарушенной координации и пробуждению уже собой, Дженсеном. И только тогда замолк.       — Почему ты не сказал? — прерывая молчание, глухо спросил Джаред, разглядывая вид за окном.       Дженсен беспомощно пожал плечами, чего Джаред никак не мог сейчас увидеть.       — Как? Я не смог сделать этого будучи Дженни, сам ничего не понимал, и боялся того, что понять получилось. Ты так ее любил, Джаред! Как я мог рассказать, что я — не она? Убить ее у тебя на глазах. Как бы ты к этому отнесся?!       — Почему ты мне не рассказал потом, когда стал собой? — поворачиваясь к нему, безучастно спросил Джаред. Дженсен, щурясь, посмотрел на него, закаменевшего в льющемся из окна ярком режущем свете, который не позволял разглядеть выражение скрытого тенью лица. — Почему не предпринял попыток увидеться? Целый год! Почему молчал, когда встретил меня теперь? Когда слушал мои признания на Рождество?! Или когда трахался со мной два дня назад?!! — Джаред не кричал, лишь слегка повысил интонацию, но Дженсен и так слышал этот беззвучный крик. И его боль.       Подходящего объяснения не было, любые слова воспринялись бы как оправдания. Ими они и были, как бы серьезно не звучали в свое время.       — Я всегда находил причины, чтобы не говорить. Они были все менее значительными, но я уже не мог иначе.       — Это был ты, — срываясь с места, выпуская эмоции, простонал Джаред. Принимаясь расхаживать по комнате и с силой стискивая все еще перевязанное запястье. — Боже, это все время был ты!       Дженсен, взъерошив волосы на затылке, опустил голову, не зная, как извиниться и облегчить его боль.       — Это ты увидел тогда эскизы и, блядь, оценил, потому что знал, куда смотреть. И сказал мне попробовать. Это твой был подарок: похожие браслеты, сертификат. Все то, что никак не могло быть в Дженни, всегда было в тебе! А у меня крышу рвало от совпадений! Я ведь и прыгнуть решился только летом, когда мне жить не хотелось после разрыва, и лишь в воздухе понял, что так продолжаться не может. Ты с ног на голову перевернул мою жизнь, Дженсен! От ее прежней ничего не осталось! Это всегда был ты!       Обвинения Джареда били точно в цель. Его вина, его ответственность, его ошибка. Но Дженсен не жалел. Больше не жалел.       — Весь этот месяц, — продолжил Джаред, — я думал, что схожу с ума. Я смотрел на тебя и видел Джен: в твоей улыбке, движениях, наклоне головы. Видел человека, которого как я думал, не существует. Считал, что придумал все, что малейшее сходство наложилось на остальное. Ты так меня притягивал, был таким живым, настоящим, реальным, но не мог быть ей. Меня ломало из-за этого. А потом ты меня поцеловал. Мужчина. И все сразу встало на свои места. — Джаред подошел к Дженсену и, подняв за подборок, заставил посмотреть в глаза. — Именно, что встало, Джен. Никогда и ни на кого, а на тебя сразу. Я ненавидел себя, протрезвев, винил, что воспользовался тобой, что вспомнил Джен и не сдержался. А ты все это время знал и молчал. — Джаред отпустил его, отступая в сторону. — Я не понимаю, как так можно. Так долго. Как… — Он махнул рукой и потянулся к куртке. — Я просто не могу этого понять.       — Джаред…       — Не сейчас.       Дженсен вздрогнул от хлопка двери, невидяще смотря на то место, где только что стоял Джаред. Как же он себя сейчас ненавидел. И виноват в этом тоже был сам.       Выругавшись, Дженсен отшвырнул кружку, наблюдая, как чай разливается по полу. Легче не стало. Но желание выбежать вслед за Джаредом прошло, он заставил его уйти. Потому что хоть что-то в этой истории Дженсен обязан сделать правильно. Тот должен сам успокоиться, принять рассказанное и все для себя решить. Ему же остается только ждать.       Дженсена хватило до вечера, пока от неизвестности не стало потряхивать, а ненависть к себе достигла предела. И он принялся набирать номер Джареда. Абонент не отвечал. После десятой попытки за последний час, Дженсен подхватил куртку и решительно вышел из квартиры.       К дому Джареда он подъехал через двадцать минут, подрезая машины и газуя на желтый свет светофора. На стук никто не отвечал и, промаявшись у порога, он от словоохотливой соседки получил информацию, что Мэган с собаками на прогулке, а ее вечно занятой брат как с утра из дома уехал, так больше не появлялся.       Поблагодарив старушку, Дженсен вернулся к машине, понимая, что не знает, где еще искать. Может быть Джаред у Чада, но у него не было ни его телефона, ни адреса.       Заведя мотор, Дженсен вновь набрал номер Джареда и получил такой же, как и раньше ответ. Вернувшись в квартиру, он не в силах отвлечься, беспокойно расхаживал по помещению. Сознание рисовало картины одна страшнее другой, Дженсен понимал, что это бред, но ничего не мог с собой поделать и накручивал себя еще сильнее.       Мысль позвонить Кейну пришла в голову, когда он практически дошел до ручки от ненависти к себе.       — Крис, — простонал Дженсен в телефон, — я все испортил!       — Сейчас буду, — коротко ответил тот.       Приехал друг вместе со Стивом, как зная, что поддержка пригодится. И успокаивали они его алкоголем, пока Дженсен рассказывал, что те пропустили за неделю, и что он успел натворить. Кейн заодно раскрывал предысторию, обрисовывая Стиву оставшуюся часть картины. Тот качал головой, но философски со всем соглашался.       — Он, конечно, мудак, Стив, — подведя итог, признал Крис, обнимая Дженсена за плечи, — но у меня сердце кровью обливается, когда ему плохо. Видеть его такого не могу.       — Не слушай его, Дженни, ты все сделал правильно. Любой имеет права на ошибку.       — Стив, ты себя слышишь?!       Черт, он не заслуживает таких друзей. От алкоголя Дженсена развезло, нервы, бессонная ночь — все вылилось в некрасивую истерику, и у него даже сил не было этого стыдиться.       — Дженни, прекращай, — потормошил его за плечо Крис. — Я позвонил Чаду, Джареда у него не было, но как только он там объявится, тот обещал перезвонить. Так что прекращай, найдем мы его. Черт, Стив, помоги, надо отвести его в постель.       Дженсен сопротивлялся, но его никто не слушал. Спать уложили практически насильно, и не оставляли одного, пока он не заснул.       На следующее утро Дженсен чувствовал себя хреново, но смог успокоится. Стив и Крис в мирной обстановке пили кофе, когда он, встрепанный и помятый, сел за стол. Карлсон протянул полную кружку и ему.       Про Джареда Дженсен не спрашивал, если бы что было, парни сказали бы. А вот за собственное вчерашнее поведение, наконец, стало стыдно. Очень. И он не знал, какие подобрать слова, чтобы извиниться.       — Да ладно, забей. В первый раз, что ли.       Действительно. Дженсен и забыл, какие концерты мог закатывать в университете, по пустяковому поводу, после пьяной гулянки. Стало еще более неловко. А он-то считал, что перерос это.       — Спасибо вам, — выдавил он из себя, и устало потер лицо. — Думаю, дальше я справлюсь сам.       Парни смерили его одинаково недоверчивыми взглядами.       — Я серьезно, — подтвердил Дженсен. — Джаред либо вернется, либо мы встретимся завтра на работе. Вчера я… этого оказалось слишком много. И для него и для меня.       Стив похлопал по руке:       — Вы оба скрывали правду. То, что он нашел силы признаться первым, ему, конечно, в плюс, но не вини только себя. Просто так должно было случиться.       — Не думал, что ты фаталист, Стив, — поморщился Дженсен, отставляя недопитый кофе.       — Ты шутишь? — Карлсон недоверчиво закатил глаза. — Да после того, что я вчера услышал, я не просто фаталист, а самый ярый из них!       — Чушь это, Дженни, не слушай, его, — вмешался Крис. — На самом деле он так не думает. Мы все немного в шоке.       — Все-то ты знаешь!       За дружеской перепалкой они позавтракали вместе с Дженсеном и, только убедившись, что он действительно в порядке, оставили одного.       Чтобы заново себя не накручивать, Дженсен решил измотать себя физически. В тренажерный зал пойти не решился, надеясь, что Джаред все же придет, и потому занялся уборкой. К глубокому вечеру мыслей не осталось.       Перед тем как пойти в ванную, он вновь покосился на телефон, но тот, как и весь день до этого молчал.       Уставший, Дженсен забрался в постель и постарался смириться с мыслью, что увидятся они с Джаредом только завтра, на работе. Что было плохо и не правильно, но действительности не меняло. Хреновой действительности.       Дженсен уже засыпал, когда входная дверь тихо хлопнула. Глаза распахнулись сразу же, сонливости как не бывало. Он знал, что это Джаред. Слышал его шаги, как они на мгновение притихли, а затем уверено зазвучали, приближаясь к спальне. С тихим скрипом открылась дверь, и Джаред зашел внутрь. Какое-то время он постоял над кроватью, в слабом свете рассматривая Дженсена. Тот и не пытался сделать вид, что спит, и Джаред должен был это чувствовать.       Звякнул расстегивающийся ремень, раздался шелест снимаемой одежды и, откинув одеяло, парень скользнул в постель, сразу же прижимаясь замерзшим, напряженным телом к Дженсену. Он что, на улице все это время был? Холодные руки обхватили, замирая поперек груди, ледяные ступни прижались к лодыжкам. И Дженсен в ответ спиной сильнее вжался в прохладное тело, делясь своим теплом и согреваясь сам. И чувствовал, как медленно оно отогревается. Тишина была почти мирной. Равномерное дыхание спокойно вырывалось из груди, и любой, кто их бы сейчас увидел, счел их спящими.       — Я люблю тебя, Дженс, — проговорил Джареда, прижимая еще ближе, сплавляя их в одно. — Так сильно люблю, что не могу дышать. Без тебя.       Дженсен сжал его руки и свободно вдохнул полной грудью. Что ж в этом тот был не одинок.       — Я тоже люблю тебя, — проговорил он, поглаживая запястье и жалея, что ближе уже физически придвинуться не может. — Очень-очень сильно. Как никого и никогда.       Джаред шумно выдохнул и прижался губами к его затылку, целуя.       — Ты еще многое должен мне объяснить.       Дженсен, не споря, кивнул.       — И переезжать я пока не буду.       Он, соглашаясь, кивнул еще раз, а Джаред, сообщив все, что собирался, расслабился и уснул почти мгновенно, измотанный тяжелыми выходными.       И Дженсен тоже теперь мог спать. Потому что знал — несмотря на предстоящие объяснения, на отложенный переезд, Джаред не исчезнет. Та болезненная потребность в них — одна на двоих, и она не пройдет. Даже если бы они этого захотели.                      Вместо эпилога               16 декабря 2007 г. Воскресенье              — Как дела, чувак? Как первая рабочая неделя? Ты почему вчера на телефон не отвечал?       — Я работал.       — Работал?!! Все, на второй вопрос можешь не отвечать, я и так все понял.       — О, да заткнись, Чад. Это круто! Они — отличные ребята. Я даже и представить не мог, когда шел туда. А Дженсен, я тебе про него рассказывал…       — Тот, кто собеседование принимал?       — Да — это нечто! Как он ловит твои мысли, как анализирует, как преподносит, я…       — Что ты восторженная фанатка, я уже понял. Подай мне пиво. Лучше расскажи, там девочки достойные есть? Познакомишь?       — Мы вчера работали у него в квартире. Охрененное место! Два этажа, высокие окна, много света, широкий балкон, вид с него, опять же. А дом проектировал его отец, представляешь?       — Джаред, мне кажется, ты меня не слышишь, ну да ладно, не обижаюсь. Богатенький Буратино, значит? Да не кривись ты так, сам же сказал!.. Ладно, Джей, что не так? И не чеши растерянно затылок, знаю я эти твои приемчики.       — Тут такое дело…       ...       — И долго еще будешь тянуть кота за яйца?       — Его «Дженни» назвали, и я подумал…       — Дже-е-ей, только не опять! Мы же разобрались с этим полгода назад!       — Да нет, я не об этом, хотя и об этом тоже, мне просто показалось… Черт, наверное все-таки показалось.                      22 декабря 2007 г. Суббота              — Вставай, Джей Ти! У тебя хватило совести вчера ввалиться бесчувственным телом, теперь будь добр, приведи его в порядок.       — Я умираю, Мэган! Будь милосердна и дай это делать спокойно!       — Ты уже пол утра умираешь, а через три часа самолет.       — …       — Джей? Джей, ты все-таки не летишь? Джей Ти, убери подушку с головы, когда я с тобой разговариваю!       — Боже, Мэгги, не кричи! Все, видишь, я сел.       — …       — Лети без меня. День Благодарения помнишь? Я знаю, что они хотят как лучше, но это не меняет того, что они не согласны ни с моим решением изменить работу, ни с… тем, что случилось полгода назад.       — С тем, что вы с Дженни разошлись. Джаред, пока ты не начнешь говорить это вслух, они и будут сомневаться. И дай отцу время, чтобы смириться, что он последний юрист в нашей семье.       — Ты тоже? Сомневаешься?       — Я сомневаюсь в твоей способности трезво соображать, Джей. Кстати, вчера тоже сомневалась, очень сильно, когда тебя приволок тот зеленоглазый красавчик.       — Меня привез Дженсен?!!       — Так это был тот самый Дженсен? Какое упущение, ты совсем забыл упомянуть, как он выглядит! Ох, Джей, приведи его ко мне еще раз!       — О-о-о, черт!..       — Джей, ты меня слушаешь? И не хватайся за голову, в своем состоянии виноват только ты сам. Джей! С тобой бесполезно разговаривать! Я на самолет уже опаздываю.       …       — Джей, мне пора. Я Чаду позвонила, сказал, вечером заедет. Не изводи себя так, мой глупый старший брат.       — Руку не убирай. Оставь ее мне и можешь ехать.       — Очень смешно. Тебе давно пора подстричься. Лохмы отрастил, скоро длиннее моих будут.       — …       — Ты, хотя бы, позвони родителям сам, хорошо?                      29 декабря 2007 г. Суббота              — Я хочу с ним познакомиться.       — С кем?       — Не будь идиотом, Джей. Мы все дни только об одном человеке и говорим. Том самом, кто рискует отобрать у меня друга.       — Никто меня у тебя не отбирает!       — Ну да, кончено, так я тебе и поверил. Ты там про соревнования говорил? Решено, я с тобой. Что?.. Не смотри на меня этим своим взглядом! Сам сказал, что тебе предложили друзей с собой привести. А я кто?       — Чад…       — Все, хватит хандрить. Посмотрю я на твоего Дженсена, подтвержу, что у него с Джен ничего общего, снимем пару цыпочек и развеешься, наконец. От твоего добровольного целибата одни проблемы.       — Целибат практикуется священниками.       — Вот я и говорю, монахом скоро станешь. Поехали! Какие, говоришь, там соревнования?                      1 января 2008 г. Вторник              — Ну как горячая ночка? Проветрила мозги? А я давно говорил: потрахаться тебе надо. Сэнди даром, что ростом не вышла — горячая штучка. Джей, ты чего? Брат, ты меня пугаешь, прекрати эту истерику. Ничего страшного, не вышло с Сэнди, найдем другую. Давай, присядь. Кажется, ты еще не протрезвел. Не стоило так напиваться, поэтому и не встало. Бля, да что с тобой?!       — Встало.       — Я тебя не совсем понял: секс был или нет? Джей, да сиди ты спокойно и прекрати ржать. Ну?       — Технически… нет, фактически — да.       — Так чего ты переживаешь, петтинг — это тоже неплохо. А для крепких отношений даже хорошо. Джей, да прекрати ты истерить, наконец! Мне нравится мой диван таким, какой он есть сейчас!       — …       — Мне, кажется, в ухо что-то попало. Я сейчас не расслышал, можешь повторить.       — Чад, вот теперь ты истеришь. Повторяю: я был с Дженсеном.       — …       — …       — Чувак, ты вообще с катушек слетел со своей манией! Дженсен — не Джен. Он мужик! С членом! Да что мне говорить, ты теперь и так это знаешь. Джей. Джей? Ты же понимаешь, что это ненормально?       — Быть геем — не нормально?       — Ты не гей!       — …       — Джей, ну подумай сам, зачем тебе это? Сядь, успокойся. И не смотри на меня так, мне и на полу удобно. Мало ли в чем еще ты решишь признаться. Ты ведь уже все решил, да? Завтра пойдешь к нему? Хочешь поговорить. И что скажешь, уже знаешь. Да что ты киваешь, как китайский болванчик! Джей, ты ведь должен сказать ему, что это ошибка. Ты же сам это понимаешь. Так нечестно! Парень не виноват, что напоминает тебе ее. Влюбится в тебя, и что потом?       — Да он тоже. Не гей.       — Вот и отлично! Что ж ты молчал. Пьяная дрочка, с кем не бывает. Он и сам к таким выводам придет, как протрезвеет окончательно. Уф, ну и испугал ты меня, брат. Говорил же, трахаться надо чаще. Если б тебе спермотоксикоз на мозг не давил, я бы сейчас не рисковал заработать себе инфаркт. И это в мои-то годы!                      6 января 2008 г. Воскресенье              — Ну и видок у тебя, парень. Ты когда последний раз спал? Сутки назад? Правда?!! О, черт, я даже и не знаю, Джей. Ты все-таки рассказал ему, да? Не стоило вам начинать, ни к чему хорошему бы это не привело. Ты физически в себе держать ничего не можешь. И людей обманывать тоже. А его ты еще как обманывал.       — …       — Джей?.. О, боже, за что мне это?!       — Я люблю его.       — Прекрати шмыгать носом. И ты не его любишь, а Джен в нем. Джей?.. Ты же мужик, парень, даже не смотря на ваши амуры, прекращай!       — А он и есть — Джен.       — …       — …       — Ты пил? Да не отмахивайся, вижу, что не пил. Наркотики тоже не принимал? Бля, ну должен же я спросить. Джей, посмотри на меня. Посмотри!.. У тебя крышу рвет, чувак. И уже на полном серьезе. Настолько полном, что я готов звонить врачам. Я напуган. Без шуток. Да не отмахивайся ты от меня!       — Я тоже серьезен, он и был все время Джен. А я не знал… Убери руки от телефона!       — …       — …       — Ты мне фингал поставил!       — А ты мне губу разбил. Садись, Чад, и прекращай истерику. И послушай, меня, наконец. Дженсен, он…       …       — Ты же понимаешь, что я ни единому слову не верю. Он сталкер, Джей. Не знаю, как он это провернул, но клянусь, он сталкер! И следил за тобой еще с того времени, как Дженни попала в аварию! Все сходится.       — Конечно, следил. Лежа в коме.       — По его словам.       — Я в больницу ездил. Его там отлично помнят, им судебный иск грозил. Родственников разыскали только тогда, когда он в себя пришел. Через месяц. Блядь, я же мимо его палаты проходил, и не раз и не два!       — Джей, спокойно. Волосы тебе еще пригодятся.       — …       — Успокоился?.. Я все равно не верю, кстати.       — Держи.       — Что это?       — Сертификат, который Джен подарила на прошлое Рождество. Подарила, когда парашют в живую-то не видела, и высоты смертельно боялась.       — Да помню я его!       — А это выписанный Дженсеном чек.       …       — Твою ж мать!       — Сравнил, да? Вот и я тоже. А Дженсен, между прочим, в молодости часто прыгал.       — Ладно, Джей. Забери, кстати, это обратно, у меня мурашки по коже от одной только мысли. Допустим, только допустим, это правда. Что ты будешь делать?.. Ох, тебе следует проспаться, чувак.       — Я не знаю, Чад.       — Не знаешь?       — Оказывается, я ведь всегда выбирал его.       — Он тебя обманывал.       — И я его.       — Это разные вещи! Это несправедливо. И прекращай его защищать!       — Вряд ли это получится. Всегда, наверное, теперь буду.       — Джей, ты куда? Джей! Притормози. Черт! Придурок! Шило в одном месте. Эй, ты слышишь меня? Не смей больше мне ныться! Я тебе запрещаю! Джей!.. Опять он меня не слушает. Алло, Кристиан Кейн? Привет, это Чад Мюррей. Ты вчера просил перезвонить, как только он объявится у меня. В свете его прихода, я начинаю понимать, почему ты так беспокоился. Передай, пожалуйста, Дженсену, что он мудак. И если он еще раз доведет Джея до такого состояния, я ему яйца поотрываю.       — …       — Да к нему он пошел, куда же еще. Судя по всему, он жить без твоего мудака не может, да и не хочет. Тот тоже?.. Замечательно, хоть какая-то хорошая новость.       — …       — Конечно, чувак, без вопросов, встретимся и выпьем. Раз уж дело такое.