В Дануолле давно не видели солнца...

День умирал. Вот уже и в без того тусклом облачном небе растаяла последняя золотая полоса - единственное напоминание о том, что в нем еще есть солнце... Медленно выползая из темных закутков, ночь холодными пальцами окутывала пустынный, больной чумой город. Везде уже давно царили хаос и разруха... В тесную комнатку одного из обветшавших зданий мрак добрался бы быстрей всего, если бы не тусклый светильник, стоявший на полу среди битой посуды и опрокинутой мебели. В углу, недалеко от этого слабого источника света, прислонившись к стене, сидел, полузакрыв глаза, замученный, бледный мужчина в оборванной черной одежде. Сейчас в этом несчастном сложно было узнать Дауда, того самого ассассина-заговорщика, который когда-то так хладнокровно расправился с императрицей. Сейчас он осознавал, что обманывал сам себя, когда просил Корво помиловать его. Он думал, что может уехать из этого города, забыть все, что сделал. Он хотел бежать... Но, увы, от самого себя сбежать невозможно... Зудящая и горящая огнем, как воспаленная рана, печать Чужого каждый раз напоминала ему обо всем. Сколько же раз он подумывал о том, чтобы отрубить себе левую руку вместе с этим ненавистным знаком, но что-то его всегда останавливало. И тогда он пытался забыться, хотя бы сном, ведь сны снятся для того, чтобы спасти человека от боли, которую причиняет жизнь. Но во снах к нему всегда приходил он, тот, кто заставил Дауда поверить в свою важность и силу, и тот, кто сделал его своей игрушкой... В синей Бездне, Аутсайдер, как всегда, сложив руки на груди, как всегда, шептал ему. Одно и то же. Эти слова ассассин уже выучил наизусть: "Чем выше взлетишь, тем больнее падать... Все вы живете настоящим, но умираете за будущее, о котором и представления не имеете. Вы, люди, с кровью в венах, дышащие воздухом, вы всегда боретесь за то, во что верите... Но ничто не проходит бесследно. Вера слепа, а борьба несет лишь смерть". Он больше не хотел слышать этих слов, и тогда он сворачивался в клубок и закрывал уши, но это не помогало - голос Чужого звучал уже в его голове... И он с криком просыпался... Вот он снова посмотрел на знак, выжженный на тыльной стороне ладони. Снова перед ним, кадр за кадром,пронеслась его жизнь. Он понял, что это больше нельзя продолжать, это больше невыносимо. Он достал клинок. Мгновение, и его собственное оружие пронзило сердце своего владельца. Все, теперь он, наконец, свободен. Но Дауд опять ошибался...