Полынь

Собака медленно брела по замёрзшей грязи, волоча за собой правую заднюю лапу. Она давно потеряла цель, чувства ее покинули сердце, а разум отключился. Свалявшаяся колтунами грязная серая шерсть уже не грела, однако холод не тревожил пса. Разорванное кровоточащее ухо висело вниз, иногда кровь попадала собаке в глаз, и тогда она останавливалась, упрямо встряхивая головой, а потом угрюмо продолжала свой путь в никуда. Бессмысленно глядя вперед, пёс шагал по дороге, переодически запинаясь и падая. Тогда он жалобно скулил, отлеживался минуту, а потом снова вставал. Он не ел уже четвертый день, если считать целлофан от упаковок, так вкусно пахнущих, но так болезненно отзывающихся потом, за еду. Он и сам не знал куда шел. Жизнь его закончилась ещё на том моменте, когда так нежно любимая псом малышка ради интереса решила поджечь собаку, а после и вовсе - выгнать. Он не терял надежды до последнего - он любил ее, и верил, что такого не может быть - разве может его малышка, такая хорошая и добрая, выгнать свою верную собаку. Для людей он был очередной игрушкой - одной из тех безвольных кукол, которым отрывают головы, отрезают волосы или протыкают глаза, а затем выкидывают сломанное нечто, лишь при ближайшем рассмотрении похожее на то, чем оно было раньше. Жизнь превратилась в существование, однако он чувствовал, что существовать ему осталось недолго. Многие люди смотрели на него с сожалением и сочувствием, кто-то говорил, что взял бы домой, однако не может - каждый по разным причинам. Странные существа - люди. Сами строят себе тесные рамки и границы, которые трепетно боятся нарушать и расширять под собственные желания. Впереди показалось поле. Он устал. Просто устал. Устал идти, жить, пытаться понять, в чем ошибка, что он сделал не так. Пройдя несколько метров, собака легла на вкуснопахнущую мягкую, покрытую инеем траву, закрыла глаза и грустно вздохнула. Навсегда...

***

Человек шел через поле. Предательства, злость и ненависть - за что ему все это? Сердце человека разрывалось. Его предали. Та, которую он так сильно любил. Та, чью жизнь он ценил больше, чем свою. Та, от которой предательства ожидать было нельзя. Человек остановился, оглянулся, и немного подумав, лег, сорвав травинку. Горечь сока во рту успокаивала. Человек закрыл глаза. Навсегда...