ДСВ

Новости не радовали. Вообще. Абсолютно. Ким Намджун переключил на МТV и отложил пульт. Если бы его спросили, клипы каких исполнителей показывали в следующие полчаса, когда он сидел, не отводя взгляд от экрана, Намджун не вспомнил бы. Мысли его были далеки от музыки. Жизнь лидера суперпопулярной группы не назовешь обычной. И на Намджуна не раз накатывало ощущение нереальности происходящего. Но это касалось лично его, его маленького мира, и носило оттенок счастливого неверия. А сейчас какое-то жуткое чувство «неужели это все по правде?» неотвратимо накрывало весь большой мир. Будто попал в мрачный приквел к пост-апокалиптическому блокбастеру класса В, и происходит как раз вот то, что в кино нам обычно не показывают, ибо действие начинается как раз с последствий — горстки выживших, опустевшие, вымершие города, толпы зомби, ужас и разорение. До зомби, конечно, пока не дошло, но безлюдные улицы китайских городов и фигуры в «инопланетных» скафандрах на карантинных блок-постах в кадрах новостей очень походили на дешевую постановку. Судя по цифрам статистики, скоро подобное ожидало и Корею, и многие другие страны. Помимо того, что это было просто страшно, Ким Намджун, как взрослый человек, понимал в какие убытки всё выльется. И для страны, и для продюсерской компании, и для группы. Пацаны пока еще по-детски радовались образовавшемуся свободному времени, и Намджун не отставал от них, но в душе он знал, что радость продлится не долго, а вот карантин может затянуться до самого лета, если не до осени. — Спорим, мне пришлют штук пятьсот таких! — на диван, перескочив через спинку, с размаху шмякнулся Чонгук и тут же подобрал под себя ноги, устроившись поудобнее. Намджун отмер, моргнул — на экране шла реклама, он не успел понять чего, ролик как раз закончился. — А? — Хён, а ты что мне на День Святого Валентина подаришь? — Чонгук толкнул его локтем и состроил умильную мордочку. Так вот к чему были те розовые сердечки в конце рекламы! Из-за всех этих коронавирусных переживаний Намджун позабыл про то, что скоро четырнадцатое февраля, тем более, что все приуроченные к нему мероприятия отменились. Но сам праздник никуда не делся. — С какой стати я тебе должен что-то дарить? — фыркнул Намджун. — Это ты у Тэхена спрашивай! — Хён! А разве ты меня не любишь, хёооон? — заканючил Чонгук, обнимая его руку и пристраивая подбородок на плече. — Не люблю, — строго заявил Намджун. Гуки сложил губы печальной уточкой, но глазищи были хитрющие, шкодливые. Ну как было не любить этого мелкого засранца? Намджун демонстративно тяжело вздохнул: — И что ты хочешь? — Йхху! — Чонгук испустил победный вопль и полез за айфоном: — Сейчас покажу! Пока он ковырялся в интернете, Намджун нашарил пульт и переключил на Нетфликс. Но там тоже шла реклама. И тоже сердечки, ленточки, всякая хрень ко Дню Влюбленных. Вдруг Чонгук хихикнул, а потом и вовсе заржал, дрыгая ногой. — Ахахах! Сокджин-хён! Аха-ха-ха-ха! — заливался он, а Намджун недоуменно наблюдал за этой картиной. — Дай сюда! — наконец не выдержал он и потянулся заглянуть в экран айфона. — Что там с Джином? — Вот! Смотри, какая оборжака! — Чонгук повернул к нему телефон. Сначала Намджун не врубился. Ну, снимок Джина из выпускного альбома. Нормальная фотка: черный плащ, галстук, шапочка с кисточкой, милое личико. А потом он прочел подпись. Какая-то арми в своем посте сообщала: «Ким Сокджин учился в школе для мальчиков, и все равно получил 16 роз на День Влюбленных. Поплачьте, девочки, в сторонке». Со времени публикации прошло меньше часа, а количество комментариев перевалило за две тысячи. Эк их всех взволновало! Намджун хмыкнул и покачал головой. — Пойду Чимину покажу! — Чонгук вскочил, снова перемахнул через спинку дивана и ускакал из гостиной. Ну и что там показывать? Подумаешь, цветочки… Намджун уставился в телик. Значит, в школе для мальчиков тоже отмечают День Святого Валентина? Вспомнилась старшая школа. Когда он приходил утром четырнадцатого февраля парта уже была завалена розами, конвертиками с любовными письмами и коробками со сладостями. Он многим нравился, имел в наличии все необходимые составляющие — высокий рост, вполне симпатичное лицо, хорошие оценки, да еще и музыкант. Был популярным среди девочек. А Джин, выходит, среди мальчиков… Дзынькнуло сообщение. Шуга звал в студию, какой-то там у него был вопрос. Проходя мимо кухни Намджун заметил спину Джина. Тот стоял согнувшись у плиты: длинные ноги, полосатые пижамные штаны висят на заднице пузырем, мятая футболка топорщится на лопатках, а головы не видно. Намджун хотел было его окликнуть, спросить, что он готовит, но промолчал. — Шуга, как думаешь, сколько геев может оказаться в школе для мальчиков? — Чё? — Юнги поднял на Намджуна острый взгляд прищуренных глаз. — Тебе очки нужны, вечно носом в экран сидишь… — По статистике пять-семь человек из ста являются геями, — шмыгнув носом произнес Шуга, он, конечно, все прекрасно расслышал. — В замкнутых коллективах процент может быть выше, потому что в период полового созревания за неимением объектов другого пола, сексуальный интерес зачастую направляется на лиц своего пола. Так что шестнадцать розочек для Джина это еще не много. — А ты откуда знаешь? — удивился Намджун. — Гуки переслал, — Шуга ухмыльнулся и отвернулся к ноутбуку. — Интересно, Джин сам кому-нибудь розочку дарил? Вот зачем он это сказал? Мысленный образ Сокджина с букетом и так нервировал, теперь думай еще и об этом! Намджун встал и пошел на кухню. Ему срочно нужен был крепкий кофе. За дверцей посудного шкафчика обнаружилась… пустота! Зато в мойке громоздилась гора посуды, в том числе штук десять грязных кружек. — Бля! — досадливо ругнулся Намджун. — Джин! Что за срач? — А что сразу я? — Сокджин с возмущением вытаращился на него, оторвавшись от шинкования овощей. — Как будто это я все загадил?! Намджун покашлял, признавая, что погорячился. На самом деле он хотел спросить совсем не про посуду. Но с какого бока зайти? — Не, главное, чуть что, сразу Джин! — продолжал бухтеть Сокджин, стуча ножом по разделочной доске с равномерностью метронома. — Я что один в этом доме ем и пью? Да если бы я вас не кормил, дармоедов, вы бы только лапшой и пельменями из доставки питались. И где благодарность? Приготовь, подай, а потом еще и посуду за всеми помой! Ну пиздец! Вот из принципа ни одной палочки даже не сполосну. Как хотите, так и ешьте… — Сокджин-хён! — заискивающе начал Намджун. Тот с подозрением покосился, но не ответил. — Сокджин-ааа, — протянул Намджун, слыша в своем голосе интонации канючащего Чонгука. — Хёоон! — Иди в жопу, — буркнул Джин, силясь сохранить сердитое лицо. — Все равно не буду мыть. — Да я не про это. — А про что? — удивился Джин и даже развернулся к Намджуну всем корпусом. — Правда, что в школе тебе на День Влюбленных дарили розы? Ты же в мужской гимназии учился. — Нет! Не дарили, конечно! С чего бы? — проговорил Джин как-то слишком быстро и тут же отвернулся, принялся ссыпать овощи в шкворчащее масло. — В интернете пишут… — Ты уже большой мальчик, чтобы верить всему подряд, — лопатка так активно шуровала в сковороде, что кусочки моркови и перца летели во все стороны. — Мало ли чего насочиняют… Когда на него не целилась камера, на которую можно было работать, с актерской игрой у Джина обстояло из рук вон плохо. По крайней мере Намджун отлично видел, что он врет. И зачем он это делал? Ему было что скрывать? — Джин-а? — А почему ты спрашиваешь? Хм… И правда, почему? Может быть, впервые в жизни у Намджуна не было никакого внятного объяснения. Для чего ему, взрослому серьезному человеку, выспрашивать такую глупую хрень у другого взрослого серьезного человека? Да фиг его знает! Но это было очень важно! — Тебе что, ответить сложно? — Ну ты бы еще спросил, что в детском саду дарили! Не помню я! Это десять лет назад было! Судя по экспрессии, с которой Джин таращил глаза, все он, конечно, помнил! Но что-то в этой истории явно было нечисто. — Значит десять? — переспросил Намджун, соскребая с разделочной доски прозрачную полоску сладкого перца. — Ну, около того… — кивнул Джин уже спокойнее перемешивая овощи. — Ничего там такого не было. Он смотрел на плиту и не мог видеть, как поползли вверх брови Намджуна и поднялся в ухмылке уголок рта. Ничего такого? Какого «такого»? То есть, что-то все-таки произошло? — А что было? — сделав максимально нейтральный голос, спросил Намджун. — Помнишь, когда-то на концерте я попросил пропустить к сцене парня с букетом. Ты должен помнить, тогда еще тебе вмешаться пришлось, потому что охрана не хотела … Сейчас, когда Джин сказал, Намджун вытащил из памяти тот эпизод во всех деталях, будто это произошло вчера, а не шесть или семь лет назад. Едва ли не один из первых их больших концертов. Тело вибрирует от громкого звука и адреналина. Огромный зал, переливающийся экранами мобильников, воздух плотный, будто вода, и сквозь него надо прокладывать каждое движение, но зато потом тебя подхватывает течение и несет, несет акустической волной. И Намджун благодарен хореографу, который на тренировке гонял их, заставляя отрабатывать номера по сто, по тысяче раз. И теперь руки и ноги не ждут команды от головы, тело само все знает, и можно сосредоточиться на словах песни. И на том, что внизу возле сцены Джин о чем-то спорит с дяденькой в черной униформе. Трек заканчивается, под софитами в клубах искусственного дыма зажигают Чимин и Джей-Хоуп, и скоро выход Джина, а он все еще не освободился. Намджун направляется к нему. «…я же не прошу всех, только одного! Вот того мальчика с букетом!» По Джину видно, что он уже психует, пошел на принцип и не отступится. Намджун наклоняется ближе к охраннику, в грохоте динамиков нужно орать, чтобы услышали, и велит, чтобы пацана пропустили. Его спокойная уверенность срабатывает, бодигард кивает согласно, и Намджун с облегчением тащит Джина за собой. После концерта в глазах рябит от цветов, подарков и фотовспышек, одежда мокрая насквозь, а счастье распирает грудь, как гелий воздушный шарик. Но Намджун все равно замечает, как Джин, отклонившись от общего курса к машине — делает шаг в сторону к мелкому пареньку, почти не выделяющемуся в толпе верещащих арми. Они коротко обнимаются, обмениваются парой фраз, и вот Джин уже рядом. Намджун тогда еще подумал, что спросит Джина об этом позже, и забыл… Вышло как-то сильно позже… — Да, я помню. А к чему ты сейчас о нем? Ты мне зубы не заговаривай, я про школу спрашивал! — Я и отвечаю! Это он был. — Кто — он? — Ну, тот парень, что мне розы подарил! С минуту Намджун пытался уложить в голове полученную информацию. Джин тем временем накрыл сковороду крышкой, выудил из мойки две кружки, помыл их и сделал две порции кофе. — То есть, ты… и он… — наконец выдал Намджун, помогая себе жестикуляцией. — Учились вместе, — подсказал Джин. — И он тебе… — Положил на парту двенадцать роз. — Шестнадцать, — поправил Намджун. — Не, двенадцать. Остальные от кого-то еще были, — отмахнулся Сокджин. — Просто он мне таким образом признался. Мы знакомы еще с детсада были — двенадцать лет. А я даже не замечал, как он ко мне относится, пока он этот букет передо мной не положил. Это очень смело было, по-мужски. Я бы не решился. Хоть я, конечно, не влюбился в него, но зауважал. Можно сказать, я на него новыми глазами посмотрел. Если бы это не перед самым выпуском было… — Джин многозначительно замолчал. — То что? — нетерпеливо подтолкнул Намджун. — Кто знает… — хитро ухмыльнулся Джин и показал язык. — Ага, очень по-взрослому! — укоризненно покачал головой Намджун и встал. Посуда сама се6я не помоет. — А с чего вдруг такой интерес? — спохватился Джин, снова хлопоча у плиты. — Да так… Ой, бля! — бутылка с моющим средством выскользнула из мыльных рук Намджуна, ткнулась донышком о край раковины и пукнула небольшим зеленым гейзером. Не рассказывать же было Джину про тот пост арми. И так у Намджуна осталось ощущение, что он влез куда не надо. Но вопрос свербел на языке, и он решил, коль и так проявил бесцеремонность, то хуже уже не будет. Почему это вдруг стало важно для него, Намджун решил не думать. — Ты с этим пацаном все еще общаешься? — какбы между прочим обронил он, старательно соскребая с тарелки остатки соуса. — Типа того, — таким же небрежным тоном ответил Джин. — Связь поддерживаем. — Как это? — Он меня в фейсбуке с праздниками поздравляет, я, как приличный, благодарю. Последний раз лицом к лицу мы как раз на том концерте встречались. Он в Штаты жить уехал. Писал, что летал в Лос-Анжелес на церемонию посмотреть, но не стал близко подходить. Сказал, что увидел нас с тобой и решил, типа ему уже ничего не светит. Джин захохотал как гиена и ткнул Намджуна кулаком в плечо. Тарелка грохнулась в раковину, брызнув фаянсовыми осколками. — И что тебя беспокоит, чувак? — спокойно поинтересовался Юнги, когда Намджун закончил пересказ истории. Если бы Намджун знал… Он пожал плечами и вернулся к аранжировке, которую они с Шугой разбирали. — Возьми и сам ему подари, — бросил Юнги, когда они в половину второго ночи решили разбредаться по своим комнатам. И хотя они больше не поднимали ТУ тему, Намджун понял, о чем он. Лежа в кровати он пытался посчитать, сколько они с Джином знакомы, но в сонной голове мысли путались, слипались как переваренный рамен в один большой ком, и Намджун оставил эти попытки. Решил — подарит много. Чем больше, тем лучше. Утром он получил сообщение от Чимина с адресом сайта. «Заказывай прямо сейчас! Осталось всего два дня!» В этом доме можно что-нибудь сохранить в тайне? Флористическая фирма поражала разнообразием ассортимента. Большинство названий Намджун даже не знал, как прочитать, не то, что произнести. Он лазил на сайте уже около часа, борясь с запутанной навигацией. Или это он от волнения не мог понять, что и куда? Не разобравшись, Намджун чуть было не заказал саженцы роз вместо цветов. Потом он завис над бесконечным перечнем сортов и оттенков. — А готовый букет не хочешь? — заглянул через плечо Хосок. — Туда можно открыточку вложить. Блин! Уже все были в курсе? Оставалось надеяться, что хотя бы самому Соджину никто не рассказал. Намджун тревожно огляделся. — Они с Чимином в тренажерке, — успокоил, входя в гостиную, Шуга. Он плюхнулся на диван, подвинув Тэхена. Нет, готовый букет Намджун почему-то не хотел. Он был твердо убежден, что это будет совсем не то. — Двести штук это много, — задумчиво надул губы Тэхен. — Вот столько, — Чонгук изобразил руками широкий обхват, потом раздвинул еще чуть-чуть: — Даже, скорее, вот столько. Намджун с сомнением покусал нижнюю губу. Пожалуй, когда слишком много, это уже тоже не хорошо. Это не букет, а черти что. — Сто? — неуверенно спросил он у Шуги. Тот кивнул, и Намджун ткнул в кнопочку «купить». Все. Отступать было поздно. Их доставили вечером тринадцатого в большом полистироловом контейнере как гребаные морепродукты. Чонгук удерживал Сокджина на кухне под каким-то благовидным предлогом, пока Намджун тащил неподъемный ящик к себе в комнату. Там он снял крышку, развернул шуршащую пленку и завис. Розы, нежные и прекрасные, лежали охапками, как срезанные с живой изгороди ветки, и в таком виде их дарить, конечно, было невозможно. На совещание были срочно вызваны Шуга и Хосок. — Ваза нужна, — глубокомысленно изрек Юнги. — И где мы найдем вазу такого размера? — задумался Намджун. — Можно взять ведро, — предложил Тэхен, который явился за компанию. — Я видел, у нас есть. — Ведро? — Ну да, такое, чтобы пол мыть… — Ты еще тазик предложи! — А что плохого в ведре? — Это, блин, розы, чувак! Ведро? Рили? — А куда их еще поставить? В кастрюлю что ли? — Кастрюли низкие, туда воды меньше поместится, а розы вываливаться будут! — А если несколько ваз? — Тогда будет непонятно, что от одного человека! — И где мы возьмем столько ваз? Намджун только переводил взгляд с одного на другого, в конце концов от их гомона у него голова пошла кругом, и он выгнал шумную троицу из комнаты. А потом посмотрел на розы и пошел за ведром. Он снял вставленную внутрь пластиковую штуковину для отжимания швабры и кинул возле стиральной машины. Голубое ведерко выглядело в принципе прилично, но в качестве праздничной вазы совершенно не годилось. Не придумав для украшения ничего оригинальнее, Намджун утащил с кухни рулон пищевой фольги и с этой добычей направился к себе. По дороге он встретил Чимина, тот округлил глаза, но деликатно промолчал, оценив выразительную мимику лидера. Розы оказались жутко колючие, и Намджун изрядно намучился, очищая стебли от шипов и лишних листьев. В результате у него получилось неплохо. Цветы впритык встали в обмотанное фольгой ведро, образовав аккуратную шапку плотно прижатых друг к другу белых и розовых бутонов. Намджун посидел на кровати любуясь на плоды своих трудов, потом ему пришла в голову свежая идея. И он принялся вынимать розы из букета и втыкать их на новые места. К трем часам ночи подарок был готов. Теперь бутоны выстроились, нарисовав розовое сердце на белом фоне. Намек был прозрачен, прозрачнее некуда. И самый тупой врубится без дополнительных пояснений. Намджун обклеил пластырями исколотые распухшие пальцы, открыл дверь и прислушался. Все вроде бы спали, тишину ничто не нарушало. Кряхтя, он отволок ведро с букетом к комнате Сокджина, в последний раз поправил цветы, разгладил фольгу и пошел спать. Ну, это только называлось «спать». На самом деле сном и не пахло. Намджун ворочался с боку на бок, перекладывал с места на место подушку, закрывал глаза, открывал глаза, раскидывал руки в стороны, вытягивал их вдоль тела… Сон не приходил. Намджун и сам не мог себе объяснить, почему он так взволнован. Они с Сокджином были знакомы хренову тучу лет. И, да, ему нравился Джин, и он знал, что тоже нравится Джину. Но они никогда не переступали всерьез границу дружбы. И прямо сейчас Намджун не был уверен, что им стоит ее переступать. Может быть, не надо было затевать дурацкую эпопею с букетом? Да еще и втягивать в нее всю группу… хотя, кто их втягивал? Они сами! Вот будет позор, если Джин не просечет фишку. Или все поймет, но закосит под дурачка и съедет с темы. Это будет такое унижение! Может, пока не поздно, убрать чертовы розы? Откинув одеяло, как был, в одних трусах Намджун бросился к двери и застыл. В коридоре уже слышался разговор, шаркали шаги. Он и не заметил, что утро уже наступило. — Оп-пачки! — это был голос Сокджина. Быстро натянув штаны и футболку, Намджун приник ухом к дверному полотну, но снаружи было уже слишком шумно, чтобы понять, что там происходит. Он сделал небольшую щель и выглянул. Но ничего не увидел. Тогда Намджун глубоко вдохнул, чтобы собраться с духом, выдохнул и распахнул дверь. И чуть было не упал. На его пороге стояла здоровенная блестящая кастрюля. А в ней сотня пурпурных роз. Намджун посмотрел на улыбающиеся довольные рожи своих друзей и, наконец, остановил взгляд на лице Сокджина. Тот подвигал бровями в ответ, поднял руку и пошевелил перемотанными лейкопластырем пальцами. — С Днем Святого Валентина!