***
Все последующие дни фотограф вновь отправлялся на то самое место, намереваясь сделать более ранние снимки и просто насладиться тишиной, но вот незнакомец будто преследовал его. Юноша всё так же стоял на прежнем месте, лениво кидая камни по водной глади, но, как только он замечал высокую фигуру, то сразу прекращал своё дело и отходил куда-то в сторону. Сначала Хаябуса старался не замечать его, но тот будто специально ходил по траве, шелестя ею, трещал сучками под ногами, иногда ронял камни с глухим звуком из рук. Фотограф потирал переносицу, косо глядел на парня и тот сразу прекращал все свои дела. А когда отворачивался - начинал снова. Иногда он подходил близко, вставая за спиной на расстоянии вытянутой руки, будто пытался заглянуть за плечо фотографа, чтобы посмотреть получившиеся фотографии и что-то тихо бубнил, иногда наоборот, уходил очень далеко, будто опасался. Так продолжалось чуть больше недели, пока Хаябуса устало и раздражённо не уселся прямиком в высокую траву, закрывая глаза и тяжело выдыхая, упирая одну руку в согнутое колено, подпирая ею голову. Тогда же рядом появился и парень, опускаясь на корточки и собираясь что-то сказать, но, так и не набравшись смелости, замолк, изредка поджимая губы. — Тебе так интересно то, что я делаю, что ты вечно рядом трёшься? — Наконец говорит Хаябуса, стараясь скрыть своё недовольство, проскользнувшее в низком голосе. — Интересно. — Честно отвечает парень, наконец сев нормально рядом. — Ты всегда фотографируешь деревья, траву, пруд... А что насчёт людей? — Они мне не интересны. — Отстранённо говорит мужчина, устремляя взгляд вперёд, всем своим видом пытаясь показать, насколько ему скучно. — Или ты просто не умеешь фотографировать их. — Язвительно отвечает юноша, ухмыляясь. Фотограф сотый раз за день закатывает глаза и, с демонстративной ленью, листает неудачные фотографии в галереи, пока не находит тот самый снимок, показывая его парню. — И это с расчётом того, что я сделал его быстро и внезапно. — Победно проговорил Хаябуса, ухмыляясь под маской. — Ого... — Юноша удивлённо разглядывал фотографию, цепляясь неосознанно пальцами за фотоаппарат, после подняв взгляд на мужчину. — Почему ты сохранили его? — Оно может подойти для портфолио. — Неопределённо поведя плечами, мужчина снова убрал камеру в сумку, намереваясь закончить этот день, но его остановили, требовательно потянув за руку назад. — И после этого ты собираешься уходить? Ты будешь продолжать забивать своё портфолио однообразными пейзажами вместо интересных фотографий людей? — Он почувствовал, как его руку раздражённо стряхнули, но всё равно продолжил уверенно смотреть в лицо фотографа. — Тебя это волнует? — Холодно ответил мужчина, поднимаясь на ноги и чуть хмуря брови. — Была бы у меня хоть одна модель для фото, я бы давно занимался в модельном агентстве, а не сидел тут в траве вместе с тобой. — С явным пренебрежением проговорил Хаябуса, встряхивая руками. После он шумно выдохнул, уже развернувшись, собираясь уходить, но не сделал и шага, как его голову посетила мысль вместе с воспоминанием о той фотографии; весь гнев сразу испарился, складка меж бровей сама собой расправилась. Фотограф повернулся обратно, присев на корточки напротив парня, что уже не добро глядел на мужчину, скрестив руки на груди. Ну точно обиженный ребёнок. — А может ты станешь моей моделью? —...что? — Тихо спрашивает тот, ошарашенно округлив глаза. — Н-но я нигде не занимался и внешность у меня не из лучших..! — Зато на том быстром фото ты получился лучше, чем все те, кто приходил по объявлению о поиске натурщиков, заверяя, что они окончили модельную школу с отличием. — Хаябуса растягивает губы в улыбке, наблюдая за тем, как лицо юноши стало алеть. — Я не знаю... Меня раньше никогда не фотографировали так профессионально, я не знаю, что надо делать. — Тихо и быстро говорил парень, опуская взгляд на свои руки, будто те были интереснее этого разговора, но напряжение читалось в его вдруг сгорбившейся спине. Фотограф тяжело прикрывает глаза, устав постоянно закатывать их, после достав из сумки блокнот и ручку, что-то быстро чиркая на листе и сразу же выдирая его, пихая в руки юноши. — Как созреешь - приезжай. — Мужчина потрепал юношу по волосам, после поднялся и наконец покинул эту маленькую поляну, оставляя парня наедине со своими мыслями. На следующий день Хаябуса остался в своей студии, решив заняться сортировкой фотографий, сравнивая результаты за прошлый месяц с нынешним. Конечно он думал о вчерашнем дне и гадал, приедет ли юноша или нет. Но все мысли об этом вытеснили вопросы о новом оборудовании, которое Хаябуса так и не разложил с тех пор, как получил его. Новый штатив для освещения, простой белый фон, новые лампы и прочее так и лежало в коробках, собирая пыль и ожидая своего часа. Стоило бы разложить, если в будущем он собирается заниматься снимками людей. Поэтому сейчас он полностью погрузился в дело, совсем не ожидав на закате неожиданного стука в дверь. Фотограф слегка опешил, совсем забыв о том, что он сам дал адрес студии тому парню, и пошёл открывать дверь. Удивлённо вскинув бровь, когда за дверью оказался юноша, мужчина сначала долго смотрел на него, а уже потом пропустил внутрь помещения. Парень лишь кивнул в знак приветсвия, быстро прошмыгнув внутрь, почти сразу же ощущая духоту. Хаябуса как-то и не заметил, что воздух совсем стал не пригоден, пока не открыл входную дверь. Он тут же пошёл открывать все имеющиеся окна, после закрывая жалюзи, чтобы лишний свет не падал на место съёмки. — А я уже думал, что ты не придёшь. Как тебя хоть зовут? — Мужчина подходит к софиту, поправляя его, передвигая на метку на полу. — Ханзо. — Отвечает тот и ерошит свои красные волосы, явно покрашенные, с интересом рассматривая всё вокруг. — Хаябуса. — Которотко кидает фотограф, после подходя к столу, открывая на ноутбуке какую-то папку. — Посмотри тут фотографии, выбери что-то для себя. Посмотрим, насколько ты фотогеничен. Ханзо кивает, устраиваясь на мягком стуле, полностьюю погружаясь в изучение разных стилей, прерываясь иногда на зинтересовавшую его вещь на столе фотографа. В это время мужчина открыл шкаф, что был спрятан в стене за подвешенным белым полотном, проверяя наличие реквизита, затем достал с полки несколько палеток теней и маленькую косметичку. Чем только не обзаведёшься за всю жизнь, что ты посвятил фотографиям. Но вот косметичка досталась от младшей двоюродной сестры. Ханаби любит часто менять свои образы, поэтому коллекция губных помад, подводок разного цвета и всякого рода блестяшек передавалась Хаябусе сразу же, как девушка находила новое сочетание цвета для себя. — Хая, я выбрал. — Подал голос Ханзо, от скуки начиная слегка крутиться на стуле. Маленькие побрякушки исчерпали своё внимание. Фотограф вернул косметичку на место и подошёл к парню, склоняясь к монитору ноутбука, пролистывая открытые фотографии. Когда ему на глаза попалась фотография с ярким макияжем, мужчина поднял брови вверх от удивления. — Ты уверен, что будешь готов к такому макияжу? Ты в принципе когда-то красился? — Фотограф повернул голову в сторону юноши, который сразу же перестал играться со стулом. — Мм... — Ханзо застенчиво почесал кончик носа, отводя взгляд в сторону. — Баловался пару раз. Тихо проговорив "Вот как", мужчина задумался, подбирая в уме сочетание теней, которые подчеркнут особенность лица Ханзо. Юноша же вновь стал мучать бедный стул до тех пор, пока Хаябуса раздражённо не перехватил спинку кресла, чуть склоняюсь над опешившим парнем. — Не ломай мне вещи. — Грозно произнёс фотограф, после выпрямился, отпуская стул. Ханзо задерживает дыхание, неотрывно пару секунд глядя на мужчину, а после отвисает, слегка надув щеки от возмущения, язвительно что-то проговорив, отводя взгляд в сторону, после наконец щёлкнув пальцами, слишком резко повернувшись обратно. — Мне говорили, что коричневые тени хорошо смотрятся на мне, особенно если накрасить мне губы красной помадой. — Юноша победоносно улыбнулся, будто нашёл выход из трудной ситуации. Фотограф же с минуту смотрел на того сложным взглядом, будто не понимал, о чём идёт речь, после чего ушёл за косметикой. Всё, что было вытащенно заранее, он вывалил на стол, после перебирая цветные палетки в поисках нужной. Ханзо тихо ахнул, глаза его бегали от одной палетки к другой, завораживая либо блёстками, либо ярким цветом. Взяв в руки две интересующие вещицы, он поочерёдно открыл крышечки, затем подушечками пальцев набрал пигмент, после растирая на своём запястье. Мужчина наблюдал за действиями юноши, оставив содержимое косметичек, понимая, что сейчас его не особо замечают. Лениво окинув взглядом цвета палетки, он поднял взгляд на заинтересованное лицо Ханзо. — Хочешь попробовать яркий цвет на своих глазах? — Наконец говорит фотограф, отрывая юношу от интересного занятия. — Даже не знаю, меня красили обычными тенями, цветных я никогда не видел в руках того, кто это делал. — Ханзо тихо выдохнул, намереваясь закрыть палетку, но рука мужчины остановила его. — Думаю, эти красные тени очень подойдут под цвет твоих волос. — Говорил Хаябуса, попутно открывая крышку снова. — А вот этими блёстками я заставлю твои глаза блестеть. — Мужчина указал на палетку, которая находилась на столе. — Ты сам будешь красить меня? — Ханзо в удивление вскинул брови, уставившись на мужчину. — Конечно, а кто ещё? Опыт у меня уже есть. Не ты первый, не ты последний. — Фотограф шумно выдохнул. — Давай, садись ровно, сейчас всё сделаем. Ханзо ровно сел, чуть откинувшись на спинку стула, наблюдая за тем, как Хаябуса сначала достал ободок из ящика своего стола, после собрал им волосы юноши, убирая с лица, чтобы те не мешали. Что же ещё можно найти интересного в этих ящиках? Затем мужчина протёр его лицо и уже только тогда взял в руки косметику. Ханзо всё это время наблюдал за чужими руками, больше рассматривая слегка выступающие вены, чем разноцветные кисточки. Тёплые пальцы слегка касались лица, мягкие кисти легко наносили на кожу пигмент, оставляя на своём месте яркий красный цвет. Лицо фотографа было настолько близко, что юноша мог разглядеть его тёмные глаза; коричневые, с более тёмными вкрапинками. Ханзо, сам того не понимая, затаил дыхание, будто ждал чего-то, внутри что-то взволнованно скреблось. Сглотнув вязкую слюну, парень шумно выдохнул, не понимая, что с ним происходит. Хаябуса же будто не замечал странного поведения своей новой модели, полностью погрузившись в своё занятие, легко накладывая один цвет поверх другого, создавая идеальный переход и мягкую растушёвку. Последний штрих - тёмная красная помада, которую фотограф так же наносил на приоткрытые губы кисточкой. Наконец мужчина закончил свою работу и отстранился, оглядывая результат. Красные тени в сочетании с коричневыми и правда выделяли глаза Ханзо, особенно хорошо смотрелись блёстки на верхнем веке, делая взгляд выразительнее. Довольный своей работой, Хаябуса кивнул, после указал на белое полотно. — За ним находится шкаф, достань оттуда все красные вещи. — После этого мужчина вернулся к своему столу, собирая все палетки в ровную стопку. Ханзо тяжело вдохнул воздух, поднимаясь со своего места и подходя к шкафу, выискивая нужные вещи. Когда он закончил, в руках было около пяти костюмов разного оттенка красного. Был даже полупрозрачный, напоминающий костюмы танцовщиц восточных культур. Всё это юноша принёс обратно к фотографу, взгромоздив кучку на стул. Хаябуса приподнял несколько вещиц, осматривая их, после вытаскивая тот самый полупрозрачный. — Думаю, это подойдёт. Сделаем из тебя восточную красавицу. — Мужчина чуть улыбнулся, отдавая нужные вещи в руки парня. Ханзо до последнего надеялся, что фотограф шутит, но его серьёзное лицо говорило само за себя. Костюм оказался не столь откровенным, каким его представлял себе юноша. Штаны из плотной, слегка блестящей, ткани не просвечивали. Прозрачной была только блузка, которая была слегка великовата для Ханзо, но это его не особо волновало. Манжеты были из такой же плотной ткани, что и штаны, приятно обхватывали запястье. Образ завершали шёлковые ленты, которые Хаябуса заботливо прицепил к манжетам рукавов. Наконец съёмка началась, фотограф указывал как и куда сесть, что надо делать и как смотреть в камеру. Ханзо слегка стыдился своего вида, не часто ему приходилось сидеть перед кем-то на коленях и смотреть в камеру, либо лежать в откровенной, по мнению юноши, позе, поэтому каждое новое фото сопровождалось тихим ворчаньем. Фотографии вышли отличными и Хаябуса предложил Ханзо работать вместе, чтобы обоим набрать портфолио. Мужчина считал, что его натурщик мог с лёгкостью стать моделью, все внешние данные были на его стороне. Ханзо же отрицательно махнул головой, согласившись остаться моделью для Хаябусы, но никак не идти в модельный бизнес. Для него эта сфера была слишком вычурной. Прошло около месяца с тех пор, как Ханзо стал натурщиком для Хаябусы. Его фотографии набирали рекордное количество комментариев, а сам юноша получал приглашения в разные модельные школы. Но тот лишь отказывался, сетуя на то, что времени у него хватает только на одного фотографа. Но причина заключалась лишь в том, что Хаябуса стал занимать главную позицию в жизни Ханзо. Его было так много в воспоминаниях юноши, что теперь он и дня не мог провести без мужчины рядом. Парень часто предлагал фотографу фотосессию на природе в разных образах. Казалось, будто у Ханзо был неисчерпаемый генератор идей. Хаябуса даже и не подозревал, что так юноша старался больше времени проводить с ним. Фотограф так же привык к частым визитам в его студию и никогда не был против разного рода идей, если те были ему интересны, либо соглашался на них, когда замечал некий огонёк в глазах напротив. Единственное, что остановило его, это когда юноша предложил откровенную фотосессию. — Это для моей девушки! — Смущаясь, объяснял Ханзо, невпопад размахивая руками. — На мой день рождения она подарила мне маленький альбом с её личными фотографиями. Я хочу сделать то же самое для неё. Хаябуса неопределённо смотрел на юношу, иногда хмурясь, иногда приподнимая брови в удивлении. Юноша же краснел то ли от возмущения, что ему приходится такое рассказывать, то ли от смущения за такую идею. Вскоре фотограф поднял руку, прерывая поток быстрых объяснений и наконец ответил: — Мне не интересно, для кого это. Мне интересно: сможешь ли ты раздеться передо мной? Всё таки, мы не очень близко знакомы. — Казалось, будто в голосе мужчины проскользнула забота и тревога, но лицо его выражало полное безразличие. — Ну и что? Мы так много времени проводим вместе, что я уже считаю тебя своим старшим братом. — Парень задумчиво почесал кончик носа, выглядя при этом совершенно серьёзно, что было трудно вкупе с алеющими скулами и кончиками ушей. — Не вижу в этом никакой проблемы. — Я вижу. — Устало проговорил фотограф. — Мне нужно будет притащить нужный реквизит из своей квартиры и это займёт много времени. Нужно ещё будет кровать снова собрать. Это так муторно. — Я помогу. В четыре руки мы быстро справимся. — Ханзо довольно улыбнулся, чуть сощурив глаза.***
В тот же вечер они собрали нужный реквизит, даже успели собрать кровать и украсить пространство вокруг. Фотосессия была назначена на утро следующего дня. Ханзо, очень довольный, но слегка взволнованный, торопился в заветную студию. Ему предстояло снова слегка накраситься и уже потом раздеться для фотографий. Хаябуса буднично поприветствовал юношу, возвращаясь к регулировке объектива камеры. Такая практика у него была в первый раз, но он часто видел фотографии других фотографов по этой теме, поэтому приблизительно он придумал несколько поз и ракурсов. — Я готов. — Хаябуса оборачивается на голос юноши. Сегодня он красил себя самостоятельно, поскольку макияж для фото требовался максимально простой. Оценив работу Ханзо, фотограф достал из рядом стоящего пакета бутылку вина и поставил ту на поверхность стола. — Я подумал и решил, что, раз уж это первая фотосессия для тебя в таком амплуа, ты будешь зажат и фотографии не получатся такими, как ты хочешь. Поэтому я принёс тебе то, что поможет расслабить тело и разум. — Пока мужчина всё это говорил, он также открывал бутылку с помощью штопора, который вытащил из того же пакета. — А ты знаешь подход к людям. — Ханзо хмыкнул, подходя ближе к фотографу. Хаябуса нашёл свой стакан, оставленный здесь ещё давным-давно, благо он остался чистым, и налил туда алую жидкость, после отдав в руки натурщика, не сразу заприметив лёгкую дрожь в чужих пальцах. А может и в своих. — Через двадцать минут начнём. Как раз ты немного опьянеешь и расслабишься. — Фотограф слегка потянулся и пошёл проверять реквизит, заодно и окна открыть - на улице снова жарило солнце - оставляя парня наедине с алкоголем. Ханзо опускает глаза на жидкость в стакане, разглядывая своё мутное отражение. Даже сделать пару глотков стало слишком тяжело, уж больно он волновался. Но пришлось пересилить себя, залпом выпивая содержимое стакана, после тяжело выдыхая в сторону, чуть прикрывая глаза. Горло слегка обожгло алкоголем, в носу неприятно защипало, а в уголках глаз собралась влага. Стоило начать с мелких глотков. Через какое-то время алкоголь наконец расслабляет всё тело, а разум застилает лёгкая дымка, прогоняя лишние мысли. Парень расслабленно откидывается на спинку стула, шумно выдыхая и устремляя взгляд в потолок. Его фотограф возвращается из-за декораций уже в другой, более лёгкой одежде: чёрной рубашке и таких же брюках. Взгляд Ханзо опускается, скользит по растрёпаным чёрным волосам, тонкой шее и останавливается на оголённой груди. Хаябуса не застегнул несколько верхних пуговиц, совсем не заботясь о своём внешнем виде; видимо, в помещении и правда было душно, но юноша как-то не заметил этого, собственная кровь была горячее. Мужчина заметил этот взгляд, полный интереса, из-за чего усмехнулся, когда понял, куда тот так пристально смотрел. Хотя, может он подумал, что тот выпил больше одного стакана и сейчас, пребывая в расслабленном состоянии, лениво думал о своём, уставившись в одну точку пространства. Пару раз щёлкнув пальцами перед лицом парня, фотограф указал на ширму, решив, что пора начинать фотосессию. Ханзо тяжело сглотнул вязкую слюну, после, медленно перебирая вдруг потяжелевшими ногами, отправился избавлять себя от лишней одежды. Вскоре он подошёл к кровати, не без стыда оглядывая шёлковые простыни, при этом не поднимая взгляда на мужчину, что сейчас возился рядом с аппаратурой. Украдкой глянув на Хаябусу, юноша слегка зарделся, быстро заваливаясь на кровать, скрываясь под лёгким прохладным одеялом, ощущая, как то быстро нагревается, а голова слегка кружится. — Ты же понимаешь, что интимные фотографии делаются не так? — раздался голос фотографа над головой, после чего тот приподнял одеяло, сталкиваясь со слегка расфокусированным взглядом юноши. — Я немного замёрз... — Тихо выдавил парень, неохотно стаскивая одеяло по пояс и усаживаясь на мягком матрасе. Хаябуса лишь кивает, после резким движением стягивает одеяло на пол, коротко хохотнув. — Оно нам не пригодится. — Говорит задорно фотограф и Ханзо кажется, будто тот старательно пытается не опускать глаза ниже его плеч. От такой мысли юноша повёл плечами, отгоняя непрошенные образы, заставив свой разум разделить их общение на сугубо деловое. Только высказывания фотографа ничерта не помогают. Вот Хаябуса делает первые снимки, дотошно просматривая фотографии, после меняя своё местоположение в студии, тем самым делая другой ракурс с другим освещением. Ханзо наконец расслабился, позволяя объективу камеры запечатлеть все его открытые места, не стесняясь выгибаться в самых разнообразных позах. Постепенно мужчина забрался на кровать, делая фотографии лица юноши. Последний же откидывается на светлые подушки, поднимая над головой руки, чуть отворачивая лицо в сторону, но всё ещё с похотью глядя в тёмный объектив, будто пытаясь заглянуть в глаза, что скрывались за ним. Хаябуса подбирается ближе, едва не оседлав бёдра юноши под собой, нарочно долго не нажимая заветную кнопку. Щелчок и фотограф снова придирчиво осматривает фото, совсем не замечая, как его модель осматривает его собственное лицо. Ханзо казалось, что он впервые видит такого красивого мужчину, чьё лицо было безумно привлекательным даже тогда, когда тот сосредоточенно осматривал свою работу. Неосознанно прикусив свою нижнюю губу, юноша слегка приподнялся, но остался незамеченным. Тогда он пальцами одной руки сжал края рубашки на груди фотографа, притягивая его к себе и в момент, когда на него наконец обратили внимание, прижался своими губами к чужим, мазнув коротким поцелуем, после отстраняясь и вызывающе глядя в глаза напротив. Хаябуса даже растерялся от такого поворота событий, его лицо стало сложным для понимания, отражая сразу несколько эмоций. — Ты мне нравишься... — Тихо шепчет юноша, тем самым выводя мужчину из вороха мыслей, вновь собираясь поцеловать его, опаляя лицо жарким дыханием. Но фотограф накрывает чужие губы своей ладонью, слегка отстраняя напористого парня, уже открывая было рот, чтобы что-то сказать, то тут же закрывая, не в силах связать и пары слов. Ханзо целует середину ладони, проводит кончиком языка к пальцам и слегка прикусывает подушечки. Хаябуса тяжело наблюдает за этим действием, внимательным взглядом стараясь не упустить ни одно движение, после шумно выдыхает, убирая руку от чужого лица. — Ты уверен в этом? — В голосе фотографа звучала нотка грусти, будто однажды такими словами его обманули, разбив сердце. Ханзо не отвечает, лишь мягко улыбается, прикрывая глаза, притягивая того за ворот к себе, наконец втягивая в долгий поцелуй, показывая им все свои чувства, которые он не смог бы сейчас описать. Хаябуса сначала хотел было отпрянуть, но сам он так же недавно выпил. Всё же, у обоих это был первый опыт. Алкоголь слишком ударил в голову, хоть мужчина и сделал всего пару глотков, сказывается его образ жизни, где жгучим напиткам места не было. Поэтому сейчас он так мягко сминал губы юноши своими, делая поцелуй нежным и искренним, какой бывает у двух возлюбленных. Когда губы начало саднить, фотограф первый слегка отстранился, заглядывая в затуманенные глаза напротив. — Ты уверен, что сейчас в тебе говорит не алкоголь? — Тихо спрашивает Хаябуса, давая парню последнюю возможность отступить. — Разве ты сам не заметил, как ты мне нравишься? Я... я столько всего придумывал, чтобы ещё хоть день побыть с тобой и... — Не успел он договорить, как его снова втянули в уже требовательный поцелуй, заключая в объятия. Фотограф легко огладил обнажённое бедро юноши, поднимая руку выше, оставляя её на подтянутом животе, чувствуя, как тот слегка напрягается. Ханзо шумно выдыхает в губы мужчины, разрывая поцелуй, чтобы набрать побольше воздуха, откидывая голову на подушки, тем самым открывая доступ к своей шее, позволяя Хаябусе впиться в неё губами, оставляя алые отметки и лёгкие укусы. Юноша обвивает руками мужчину, слегка царапая сквозь ткань рубашки спину, притягивая к себе, чтобы стать ещё ближе. Но чёртова ненужная ткань так мешала, что юноша слишком резко расстегнул пуговицы, едва не оборвав их, быстро стаскивая ту и откидывая в сторону, чтобы наконец прижаться к широкой обнажённой груди. Парень не сразу заметил, как мужчина оказался меж разведёных ног, мягко поглаживая внешнюю сторону бедра, медленно подбираясь руками к паху, но, резко изменив свой курс, руки оказались на ягодицах, сжимая их, притягивая ближе к своим бёдрам, потираясь возбуждённым бугорком на джинсах между двух половинок. Хаябуса протягивает руку к губам Ханзо, двумя пальцами обводя нижнюю, проникая в горячий рот, где язык тут же заботливо провёл по мягким подушечкам, смазывая их слюной. Мужчина тем временем легко целует низ живота парня, мелкими поцелуями поднимаясь к груди, а после вновь опускаясь ниже, но так и не прикасаясь к возбуждённой плоти, вызывая недовольные и тихие стоны со стороны Ханзо. После того, как слюны на пальцах было достаточно, Хаябуса мягко обвёл подушечками колечко мышц, проникая одной фалангой внутрь, массируя горячее нутро. Юноша шумно выдыхает, притягивая фотографа к себе, жадно целуя, медленно двигаясь навстречу сначала одному пальцу, затем и второму, протяжно и слегка болезненно простонав в губы мужчины, ясно понимая, насколько ему нравится простая растяжка, предвкушая большее. Прогибаясь в спине, Ханзо стремился стать ещё ближе к разгорячённому телу, будто пытаясь слиться с ним, иногда отрываясь от чужих губ, уже терзая своими перекат плеча Хаябусы, то кусая, то целуя, не зная, каким быть сейчас: нежным или грубым. Все мысли путались, сталкивались друг с другом, а после терялись, уступая место возбуждению и беспорядочным тихим признаниям. Вскоре фотограф избавил себя от последних элементов одежды, что так мешали стать наконец ближе. Грубо сплюнув на руку, не имея в студии одну только смазку, растирая слюну по длине всего органа, Хаябуса вновь втянул Ханзо в нежный поцелуй, отвлекая от медленного проникновения, стараясь сделать это как можно мягче и безболезненно. В первые секунды было неприятно, юноша даже зашипел, впиваясь ногтями в чужие плечи, после утыкаясь носом в плечо мужчины, тихо сопя, старательно игнорируя все попытки нового поцелуя. Когда Хаябусе не удалось вновь прикоснуться к губам Ханзо, он решил отвлечь его прикосновением меж ног, одарив наконец вниманием изнывающий член, любовно пальцами массируя, обводя каждую венку, большим пальцем потирая алую головку, после наконец медленно лаская рукой в такт неторопливым толчкам. Такой контраст заставлял парня теряться в ощущениях, разум, взятый в плен алкоголя и возбуждения, метался между лёгкой болью и наслаждением, кидая в контраст, тем самым возбуждая ещё больше. Боль на грани наслаждения, именно этого так отчаянно хотелось. Когда юноша привык к ощущениям, он стал плавно двигать бёдрами навстречу, будто старался показать нужную точку, что ранее массировали пальцы. Хаябуса понял это, двигаясь быстрее, приподнимая бёдра парня, входя под новым углом и наконец вырывая из горла Ханзо протяжный, полный наслаждения, стон. Юноша прогибается в спине, зажмуривается, совсем не слыша своих громких стонов, сбивчиво пытаясь вдохнуть такого желанного воздуха. Все ощущения приятно тянули внизу живота, окончательно отодвинув разум на второй план. Только приятные ощущения, разгорячённое тело к телу и быстрые поцелуи, полные страсти. Хаябуса оглаживает невесомо бёдра парня, после перехватывает под коленями, приподнимая и позволяя закинуть их к себе на плечи, всем телом наваливаясь на партнёра. Слишком горячо, слишком тесно, слишком приятно внутри. Всё становится с л и ш к о м, всё свело обоих с ума, утягивая в омут страсти и наслаждения, до тех пор, пока внутри вновь приятно не заныло, тяжело опускаясь к паху и вскоре оба стонут в губы друг друга; Ханзо - громко, не стесняясь своего голоса, практически срывая его, Хаябуса - тихо, на грани рычания. Достигнув пика, юноша наконец кончает, распахивая широко глаза, выгибаясь в пояснице. Фотограф впивается грубым поцелуем, почти укусом, в шею, оставляя на коже самый большой след. Тихо простонав в перекат плеча партнёра от хлынувших в разум новых ощущений, он изливается внутрь юноши, после медленно проходясь короткими поцелуями по всем своим отметкам, оставленных на чужой шее. Мужчина наконец утыкается в ямочку между ключиц кончиком носа и шумно выдыхает, слыша тяжёлые вздохи над своей головой. Через пару минут приходит осознание, развеяв удовольствие, Хаябуса чуть приподнимается, заглядывая в глаза Ханзо, видя в тех безграничное удовольствие, после замечая лёгкую довольную улыбку. — А как же твоя девушка? — Тихо спрашивает фотограф, протягивая руку к лицу юноши, убирая прядки волос с мокрого лба, заправляя локоны тому за ухо. Парень тут же приластился к руке, как большой кот, положив сверху свою, носом уткнувшись в середину ладони, прикрывая глаза, затем лениво отвечая: — Нет у меня девушки... Я это придумал, чтобы побыть с тобой... — Шумно выдохнув на последнем продолжении, Ханзо поднимает глаза на фотографа, будто чего-то ждёт от него. И мужчина тянется вперёд, бросив тихое "Придурок", после ловит возмущённый вдох с чужих губ своими, улыбаясь в медленный, полный нежности, поцелуй. На закате того дня две фигуры, освещаемые со спины солнцем, держась за руки, медленно прогуливались по безлюдному парку на окраине города, тихо переговариваясь о новых фотографиях.