О мокрых лапах, предательстве и сигаретах

По телу разливалось тепло, которое заставляло голову наливаться свинцом и опускаться обратно на подушку. Выходные - это так прекрасно. Живёшь своим распорядком дня. Все уроки, сделанные ещё вчера вечером, довольно пылились в тумбочке. Даже через задёрнутый полог было слышно размерянное дыхание четырёх соседок, которые планировали ещё очень долго спать. Выпрыгнув из под одеяла, Алекс натянула на себя излюбленные потрёпанные джинсы, свободный свитер, не меньше повидавший свет и кроссовки, подаренные Лили, как "сувенир" из маггловского мира. Девушка начала тихонько спускаться по лестнице в пустующую гостиную. Казалось, в такое время здесь никого не должно быть, но Сириус Блэк явно думает иначе. Довольно завалившись в кресло, он вытянул "лапы" к огню и прикрыл глаза. Алекс тихонько подошла и, молча сев рядом, протянула парню предварительно полученную из коробочки сигарету. Также молча, но не без напряжение, Сириус принял этот небольшой подарок и подкурил прямо от камина, едва не подпалив длинные пальцы. Это было уже маленькой традицией, с начала пятого курса, когда у обоих начали невероятно сдавать нервы. Ни алкоголь, ни парни-девушки не могли успокоить этих бродяг, явно ищущих дом. Не тот дом на площади Гриммо, который всегда казался таким далёким и неродным, а тот самый дом из рассказов друзей. В котором, по словам Лили, можно снять груз с души. Где тебя примут таким, какой ты есть. И это явно не та мрачная лочуга. Все в Хогвартсе думали, хотя, что там думали, знали, что между Джеймсом и Сириусом есть особая связь, которую, казалось, не мог разорвать никто. И только он и Алекс знали, что между братом и сестрой существует куда более тесная связь, чем между друзьями. Они не то что понимали друг друга с полуслова. Они могли по глазам узнать не только то, что они хотят сказать, но и эмоции... Самые скрытые, в тёмных переулочках души. Вот и сейчас воспользовавшись такой возможностью, они стали молча спрашивать друг у друга самые обычные вещи, по типу "Как дела?", "Что вчера ел на ужин?" и другое, но у Сириуса, как и у Алекс на сердце было не спокойно. Они это знали. Однако, это мог понять совершенно любой. В голосе слышалась грусть, синяки под глазами росли с каждым днём всё больше, а глаза... Выглядели безумно. Они выдавали всё. Всё что было, есть, и будет где-то там. На затворках той самой покалеченной души. А сейчас в глазах у Алекс не стояли слёзы, там было просто огромное количество боли. Нестерпимой. Сириус не выдержал этой нагрузки и отвёл взгляд. Девушка тоже хотела бы так сделать... Отвести взгляд и сделать так, чтобы ничего не было. Но это невозможно. Никак. И он хочет помочь. Но он не умеет помогать, никогда не умел. Сириус хочет забрать часть этой боли. Он готов терпеть её, лишь бы она вновь улыбалась, но теперь она забыла, что такое "улыбка". Лунатик. Хочется перегрызть ему горло, но он тоже его друг. И теперь Блэк разрывается между дружбой и семьёй. Единственным членом его НАСТОЯЩЕЙ семьи. Той, которая не придаст. Той, которая готова забрать любой груз и помочь. Той, которой не всё равно. "Мой пьяный романтик..." "В прокуренной хате..." "Мне под гитару поёт о любви..." Раздалось тихое пение, как гром среди ясного неба. И вот, опять нахлынуло это чувство того, что тебя предали, обменяли на какую-то шкуру со Слизерина. Со Слизерина! Это пугает... Алекс плачет. Джинсы кое-как стараются впитать эти слёзы. У них это плохо получается. Она сходит с ума. А в руке тлеет чёртова сигарета...