🍷🍷
Утро для Чонгука сегодня началось, как известно, аж в пять утра. Слишком рано, но досыпать Чон не стал — сегодня ответственный день, ведь вчера ему наконец удалось «добить» малазийца, тот согласился на контракт, который они подпишут уже сегодня. Чонгук решает переодеться в спортивный костюм и отправиться гулять с собаками. Их дом в частном секторе, неподалёку лесок, а там для доберманов раздолье. Чонгук спускает четвероногих друзей с поводка, а сам наблюдает, с улыбкой вспоминая, как привёз в дом совсем крошечных щенков. Забот было с ними много, Чон никогда ни о ком маленьком не заботился, а тут аж два ребятёнка. Единственное, с чем не возникло проблем,— клички. Чон сразу же решил назвать одного Вальтер — в честь всемирно известного английского писателя Вальтера Скотта — любимого творческого деятеля. Второго же он без раздумий назвал Квазар — хобби Чона космос и всё, что с ним связано, отсюда и кличка. Позже, когда щенки превратились в подростков, в его жизни появился Тэхён, и Чон несколько переживал, не зная, как его пёсели примут ещё одного жителя в их доме, но всё прошло спокойно, даже более чем. Тэхёну каким-то чудом с первых секунд удалось очаровать обоих доберманов, а потому теперь спорный вопрос — кого они любят больше, Чона или Кима. В любом случае Чонгук очень рад, что его любимые четвероногие сдружились с его любимым двуногим, и они все теперь живут одной большой дружной семьёй. Из мыслей Чона выводит звонок телефона, на том конце его зам, он верещит, болтает что-то невнятное, а Чонгук ни слова не понимает. — Джинхо, остановись, — стопорит зама Чон. — Я тебя не понимаю, ни черта не понимаю! Повтори ещё раз, что у тебя там произошло? — Бенсон решил соскочить, — вопит Джинхо. — Соскочить, блять, Чонгук! — Скажи, что это просто хуёвая шутка! — У Чона кровь в венах закипает, ведь Бенсон — тот самый малазиец, что выжрал у их компании весь мозг. — Скажи, блять, что это шутка, или я тебя сейчас убью! — Убей! — кричит Джинхо. — Убей, я не против, но это не шутка, Чонгук, нихуя не шутка! — Блять! — взвывает Чон. — Что он сказал? — Он готов на переговоры, сегодня в два часа дня, — тараторит зам. — Сказал, что 99% вероятность отказа, но он хочет ещё раз потрепать тебе нервы. — Так и сказал? — Не поверишь, Чонгук, но да, так и сказал, — выпаливает Джинхо. — В общем, в два переговоры, мы все тебя очень ждём. — Приеду к часу. — Чонгук бросает трубку, подзывает Вальтера с Квазаром и отправляется домой — необходимо принять душ и выдвигаться в офис. После душа, переодевшись, Чонгук готовит быстрый омлет с беконом на двоих, а затем идёт будить Тэхёна, прихватив с собой шипучую таблетку от похмелья и стакан прохладной воды. Добудиться выходит не сразу, и Чон толкает Кима в бок, а тот мычит что-то несвязное. — Время обеда. — Чон присаживается на край дивана. — Или алкоголики не обедают? — Чонгууук, — ноет Тэхён, поворачиваясь и разлепляя глаза. — Прости… — Извинения свои принесёшь позже, а пока выпей это. — Чон протягивает Киму стакан с растворённой в воде таблеткой. — Может, хоть в человека превратишься. — Спасибо... — Тэхён приподнимается на локтях, выпивает кисловатую воду. — Жрать хочу. — Знаю. — Чонгук привычки парня давно изучал и прекрасно помнит, что тот после любой попойки, на утро, дико хочет есть, потому и приготовил еду на двоих. — Омлет с беконом на столе, поднимайся. Мужчина не дожидается ответа, уходит на кухню, а Тэхён плетётся за ним следом, даже не одеваясь, в одних трусах и босиком. — Вход на кухню только после ванной, — бросает через плечо Чон. — Умойся хотя бы. Тэхён снова что-то мычит себе под нос, но ванную мимо не обходит. В доме Чона всё выполнено по последним веяниям технологий, интерьер здесь такой, что Тэхён — простой студент, впервые оказавшись в этом доме, боялся лишний раз дотрагиваться до чего-либо, чтобы не сломать ненароком или же не испачкать. Сейчас он привык и уже абсолютно спокойно относится ко всем этим дорогим и роскошным предметам интерьера. Зайдя в ванную комнату, что выполнена из чёрного мрамора с золотистыми разводами, он умывается, чистит зубы, даже причёсывает волосы. Рассматривает в зеркало отёкшее лицо, вздыхает горестно, а после обсушивается и направляется на кухню, откуда уже доносятся ароматы, заставляющие желудок урчать, а мозг поторапливать ноги. — Вкусно пахнет. — Ким садится за большой чёрный стол, тянется к солонке. — Очень аппетитно. — Какие планы на день? — интересуется Чонгук, тщательно пережёвывая кусочек бекона и добавляя к нему дольку нарезанного помидора. — Эм… — Тэхён пока не в состоянии логически мыслить и, в принципе, функционировать. — Скоро сессия, буду готовиться. — Хорошо, — кратко отвечает Чонгук, запивая пищу апельсиновым соком. — Прости за вчера, — осторожно начинает не самую приятную тему Ким. — Только я почти ничего не помню… — Да что ты? — Чон изгибает одну бровь и замирает с вилкой в воздухе. — Напомнить? — Эммм… Да? — неуверенно то ли отвечает, то ли спрашивает Тэхён. Он сам ещё не слишком понимает, готов ли услышать от Чонгука подробности его вчерашних гуляний. — Наглядно покажу. — Чон встаёт из-за стола, бесшумно скользит в гостиную, возвращаясь оттуда со своим телефоном. — В машине, как ты знаешь, есть камеры. Я позаботился о восстановлении дыр в твоей голове и перекинул записанное в салоне видео на свой телефон. Чонгук включает запись, а Тэхён хватается за голову, оттягивая клочки волос в разные стороны и закусывая губу. На видео — его концерт, что он исполнял сегодняшним ранним утром, но только концертом это назвать можно с натяжкой, потому что те звуки и завывания, что лились из глубины души Кима, больше похожи на крики раненого фазана. Тэхён раскачивается вперёд-назад, обхватив себя руками, и не желает даже взгляд поднять на Чона. Стыдно. Очень стыдно. Чонгук — серьёзный мужчина, любящий его, между прочим, мужчина, а он повёл себя как какой-то перепивший на своей первой пьянке подросток… — Прости, — всё, что может вымолвить Ким, после того, как видео подходит к концу. — Не знаю, что на меня нашло… Прости, что заставил твои уши страдать и кровоточить. — Мелочи. — Чонгук прячет телефон в карман брюк. — Меня больше беспокоят твои паршивости, что не дают проходу. — А? — Пак Чимин. — Кхм… А что с ним? — искренне не понимает Тэхён. Он помнит, что Чимин вчера снова подходил к нему, лез даже, пытался на разговор, а то и на действия какие вывести, но Ким ведь не поддался на провокации, тогда что не так? — Тэхён, — обращается к парню Чонгук, а у Кима мурашки по телу, у него они всегда пробегают, когда он слышит своё имя из уст Чона, и тот это прекрасно знает. — Я уверен в себе, я люблю тебя и знаю, что ты меня тоже любишь. Я хорошо отношусь ко всем твоим друзьям, не препятствую вашим встречам, потому что доверяю тебе, а ещё потому что я убеждён, что всё это — одна из составляющих здоровых отношений. Но Чимин… — Он что-то сказал тебе? — волнуется Ким, ведь хоть он с Чимином и дружит, о его подлой натуре догадывается давно. — Он тебя облапал, когда ты вывалился из бара, — рассказывает Чон. — И я не против, если бы это был лишь дружеский жест поддержки, эдакая помощь напившемуся товарищу, но у него на тебя совершенно другие планы. Совершенно. — Ревнуешь? — Да. — А как же здоровые отношения, в которых нет места ревности? — подначивает Чонгука Тэхён. — Все мы не без изъяна. — Чонгук допивает свой сок и вытирает губы салфеткой. — Я борюсь с этой чертой как могу, но Чимина рядом с тобой видеть не желаю. Разумеется, я не запрещаю, ты свободный человек, вольный сам решать, с кем иметь дело, а с кем нет. Я лишь сообщаю тебе о своих чувствах, делюсь тем, что мне неприятно, веря, что ты сможешь это понять. — Ты такой мудрый... — Тэхён устанавливает локти на стол, а подбородок на ладошки, смотрит на Чона мечтательно. — Самый лучший мужчина. — Подкат засчитан, но с тебя извинения, — усмехается Чонгук. — Ты перебрал, и я был вынужден подниматься в пять утра, чтобы отправиться за тобой, а у меня, знаешь ли, непростая ситуация в бизнесе и мне не совсем комфортно жить без полноценного отдыха и сна. — Боюсь, — Тэхён рукой тянется к руке Чона, — сегодняшняя ночь вновь грозит тебе отсутствием сна. — Сначала извинения — потом остальное. — Как я могу загладить свою вину? — Подумай. Чонгук поднимается из-за стола, обходит его и целует Тэхёна в плечо, никто из них не знает, почему Чон целует всегда именно в плечо, но эта особенность нравится им обоим, а потому здесь совсем не нужны лишние разговоры. — Чонгук, — окрикивает мужчину Тэхён, когда тот, накинув пиджак, собирается покинуть дом. — А можно попросить? — Почему ты спрашиваешь? — поднимает голову Чон, пока шнурует свои кожаные оксфорды. — Разве я когда-то отказывал тебе в твоих просьбах? — Нет, — улыбается Тэхён, подходя ближе и поправляя Чонов галстук. — Купи на обратном пути упаковку кофейных макаронс. — Непослушные мальчики должны… — Должны получить свою коробочку пирожных! — Тэхён чмокает Чона в щёку. — Как мотивацию для качественных извинений. — Хитрюшка, — хмыкает Чонгук, но, видя щенячьи глазки Кима, сдаётся. — Хорошо, я заеду в твою любимую кондитерскую. — Спасибо, любимый, — благодарит Тэхён и убегает, подпрыгивая и распугивая своим весёлым смехом Вальтера с Квазаром. Чон же наблюдает за этим с любовью, покачивает головой и наконец выходит из дома.🍷🍷
Тэхён, после отъезда Чонгука, набирает себе джакузи, добавляет туда пену с ароматом миндаля и погружается в тёплую воду практически с головой. Он лежит так около тридцати минут, раздумывая над способами извинений перед Чоном. Горячий секс? Он у них на постоянной основе, а здесь необходимо что-то особенное. Необычные игрушки? Вариант, но это скорее пойдёт дополнением. Стриптиз, какое-нибудь эротическое шоу? Было. Всё это было после прошлых мальчишников, на которых веселился Тэхён. Ким выползает из джакузи, оставляя на чёрной мраморной лесенке мокрые следы, обсушивается и придумывает одну неплохую идею, которая может стать частью извинений. Он быстро сушит волосы, а потом перерывает весь свой гардероб в поисках определённой вещицы. Найдя, Тэхён делает несколько фото без лица, добавляет на них мерцающих эффектов, и отправляет Чону, подписав «Жду дома, любимый». На фото, которые получит Чонгук — Тэхён в весьма любопытной одежде. Чёрные колготки в сетку с высокой талией, выглядывающие из-под резинки нестандартных спортивных штанов, с прорезями на бёдрах, открывающими вид на сексуальную сетку. Оголённая талия и короткий чёрный топ, едва прикрывающий соски. Тэхён периодически покупает такие вещички в магазинах женской одежды, имея устойчивое мнение на этот счёт, и не разделяя предметы гардероба по гендерным принципам. Чону нравится, а Тэхёну именно это и нужно. Проходит около получаса, а потом ещё столько же, да вот только Чонгук на смс не отвечает. Ким, конечно, в курсе, что его мужчина работает и, скорее всего, он сейчас завален самыми разнообразными бизнес-вопросами, но… — Вы меня извините, — разговаривает Тэхён с телефоном, нервно покусывая ногти, в ожидании ответа. — Чонгук кто? Генеральный директор? Владелец компании? Или, может, простой рабочий, не имеющий возможности заглянуть в гаджет? Телефон не отвечает. Ни в прямом, ни в переносном смысле — смс-ответа так и не поступает. Ким вышагивает по комнате, а потом решает отправиться на прогулку с Вальтером и Квазаром, чтобы немного успокоить рой своих неприятных мыслей. — А если он не видел? — рассуждает сам с собой Тэхён, пока собаки задорно бесятся, прыгая через всевозможные кустовые растения в лесу. — А если с ним что-то случилось? — А может быть, позвонить? Нет… Вдруг у него совещание. — А что, если он там с кем-то… Так. Стоп. В Тэхёне зарождается неприятное чувство ревности, он сам себя уговаривает не накручивать и не раздувать из мухи слона, но всё идёт по одному месту, и Ким уже рисует в своей голове яркие картинки, как Чонгук зажимает в своём кабинете какую-нибудь секретаршу, ведь Тэхён знает, что Чонгук бисексуален. А ещё Тэхён знает, что ни разу такого не было, чтобы Чонгук ему так долго не отвечал. Он злится, сплёвывает, подзывает доберманов к себе, и отправляется в дом. — Могу ли я поехать в офис и оттягать за уши ту самую секретаршу, как Чонгук оттягал когда-то за уши Чимина? — рассуждает Ким. — Собственно, а почему бы и да? — Мне ведь никто не помешает взять и поехать? — Да. Мне точно никто не помешает взять и поехать. В конце концов, сам виноват, нужно было вовремя отвечать на смс, а не молчать даже спустя, — бросает взгляд на часы, — спустя два с половиной часа. Ким надевает белоснежные классические брюки — Чон любит, когда Тэхён в классике, такую же белоснежную футболку, а сверху чёрный пиджак. Добавляет к образу чёрный кожаный ремень, несколько серебряных колец на пальцы, треплет за уши Вальтера и Квазара перед выходом, вызывает такси и отправляется прямиком в офис своего мужчины. Тэхён мог бы не пользоваться услугами такси, ведь в гараже стоит его собственная машина, подаренная Чоном на день рождения. Машина, разумеется, класса люкс, да вот только Тэхён всё тянет с правами, никак не может их получить, на что Чонгук частенько ворчит, желая, чтобы любимый ездил с комфортом и на своём транспорте. Чонгук вообще весь какой-то идеальный — задумывается Ким, забираясь в такси. Так не бывает… А вдруг действительно изменяет? Что ж, сегодня Тэхён решительно настроен это проверить, ведь ответа на смс с сексуальной фотографией он так и не получил.***
— Что значит, он не может принять? — Тэхён устанавливает руки в бока, а после делает попытку резко отодвинуть секретаршу Чона, что стоит у двери в его кабинет и внутрь не пускает. — С кем он там??? — Не могу же я вам сказать! — не желает отвечать девушка. — Это не моё дело, да и не ваше! — Слушайте, отойдите по доброй воле, окей? — не отступает Ким. — Или я за себя не отвечаю. — Я всё сказала! — чеканит секретарша. — Я внутрь вас не пущу, господин Чон занят, и сказать ничего тоже не скаж… Ой… Тэхёну надоедает слушать протесты девушки, а потому он резво подхватывает её на руки и… сажает на шкаф. Да, просто подхватывает на руки, ведь девушка худенькая и хрупкая, а потом усаживает на шкаф, ведь Тэхён высокий и может себе позволить. — Спустите меня немедленно!!! — вопит секретарша, стуча каблуками по дверце шкафа. — Спустите, я буду жаловаться!!! — Жалуйся, — бросает Ким, усмехаясь. — А мне пора. Тэхён резко распахивает дверь кабинета и замирает, наблюдая как Чонгук сидит на краешке собственного стола, улыбается искренне, а рядом, в кресле, мужчина. Весьма привлекательный мужчина в солидном костюме. У Тэхёна кровь в жилах стынет, ведь он совсем не ожидал увидеть такого, и возможно, кто-то скажет, что в этом нет ничего удивительного, но только не для Чон Чонгука. Мужчина никогда не позволяет себе фамильярное поведение, для него неприемлимо вот так сидеть на краешке стола, чуть ли не уперевшись ногой в ногу собеседника. Это Тэхён точно знает, а потому сжимает кулаки и… — Ну всё, блять, всё! — вопит Ким, и в два прыжка оказывается у стола, обхватывая в кольцо рук шею того самого мужчины, сидящего и не понимающего ничего до этого момента, а после закашливающегося и пытающегося высвободиться. — Ну и сука! На занятое позарился, да? Хрыч суходревний!!! — Тэхён!!! — Чонгук реагирует моментально, тут же пытаясь оттащить парня от своего собеседника. — Ким Тэхён!!! — Попыткам не суждено увенчаться успехом, у Кима откуда-то сил сейчас, как у бычары, не иначе, видимо, адреналин в крови разыгрался. — Ким, блять, Тэхён, отцепись!!! Но Тэхён не отцепляется, он присосался, как пиявка, и уже тянет мужчину на пол, наваливается сверху и душит, брызжа слюнями и ругаясь матами. — Педераст гандонный, — вопит Ким, сжимая руки на шее мужчины, что краснеет и кряхтит, своими руками машет, как жабка маленькая, пойманная. — Не говорили, что занятым мужикам нельзя лыбу строить свою мерзкую? Что трогать нельзя? А? А??? — Ким Тэхён!!! — Чонгук безуспешно пытается оторвать парня от мужчины, и в любом другом случае у него бы это получилось, ведь он сильнее физически, но только не сейчас, не тогда, когда у Кима башню сорвало, кровь забурлила, а силы лошадиными стали. — Блядский Тэхён, это мой партнёр по бизнесу! Ты что творишь??? — Знаю я этих партнёров, — выкрикивает Ким, продолжая давить на шею бедного мужика. — Сначала партнёр, улыбочки, хиханьки и хахоньки, а потом на член прыгнет! Да, хуерык одноногий? — обращается к мужчине, только тот ответить ничего не может. В кабинет забегают охранники, они услышали вопли секретарши, потом посмотрели по камерам, и ринулись на помощь. Два амбала с трудом оттаскивают разъярённого Тэхёна, скручивают ему руки и выжидательно смотрят на своего директора, для дальнейших действий. Чонгук же бросается к мужчине, помогает ему подняться, усаживает в кресло, даёт стакан воды и машет папкой, схваченной со стола, а-ля веером. — Господин Бенсон, я, конечно, знаю, что вы не в порядке, — учтиво обращается к мужчине Чон. — Но, может быть, врача? Давайте я вызову своего личного врача? — Нахуй, — хрипит Бенсон, растирая покрасневшее горло. — Коньяку лучше. — Секунду! — Чонгук тут же подходит к шкафчику, достаёт оттуда бутылку своего самого лучшего коньяка, плескает в стакан и протягивает мужчине. — Может, что-то ещё? — Погоди. — Мужчина залпом выпивает янтарный напиток, закашливается пуще прежнего. — Погоди, Чон, погоди. — Бенсону нужно немного времени на «отдышаться». — Господин Чон, — напоминает о себе один из охранников, что держит поникшего Тэхёна. — С этим что делать? — Этого... — Чон стреляет молниями во взгляде. — Этого на такси и на мой адрес. Один из вас пусть с ним поедет, чтобы он не вернулся ненароком. — Понял, будет сделано, — басит высоченный охранник и тащит Кима к выходу. — Чонгук, — зовёт Тэхён. — Чонгук, пожалуйста, один вопрос! — Стойте, — обращается Чон к охране. — Задавай. — У вас с ним, — Ким кивает в сторону Бенсона, того самого малазийца, — ничего? — Ничего, Тэхён. — Чонгук закатывает глаза. — А с тобой мы разберёмся позже. Тэхён, повесив голову, плетётся за охранниками, один из которых действительно едет с ним, довозит до дома, а после, на всякий случай, остаётся сторожить на улице — у главного входа, чтобы накосячивший не сбежал.🍷🍷
Оказавшись дома, Тэхён не в состоянии найти себе место. Он грёбаный человек-косяк, не иначе. Лох. Дебил. Придурок! Как вообще ему в голову пришло, не разобравшись, набрасываться на неизвестного мужчину? Как? Да, ревность, да, гормоны, да, он сам себя накрутил заранее, но такое поведение, да ещё и в присутствии Чона? Браво, Ким Тэхён, ты получаешь первое место и награду в номинации «Ебанат года». Таких ебанатов ещё поискать надо… А ведь Чонгук буквально утром говорил ему о здоровых отношениях, о том, что сам борется со своей ревностью в сторону Пак Чимина, а Тэхён что? А Тэхён завалился к нему в офис, отправил секретаршу на шкаф, а партнёра по бизнесу чуть ли не на тот свет. Откуда только сил так много появилось? Да что там сил… Тупости столько откуда? Тэхён мается, кружит по дому, бьётся головой об стену. Не спасают даже Вальтер и Квазар, что хвостиком за ним ходят и поскуливают тихонько, замечая, как второй хозяин убивается. — Вот что делать-то теперь, не подскажете? — обращается Ким к доберманам, усаживаясь на полу посреди гостиной. — Я проебался два раза подряд, опозорился на всю жизнь вперёд. Мне теперь делать-то что? Вещи в зубы или сразу петлю на шею? Вальтер, в знак поддержки, пытается лизнуть в щёку, а Квазар притаскивает поросёнка — свою любимую мягкую игрушку. Тэхён утирает слёзы и вертит плюшевую хрюшку в руках, а хитрый Квазар следом притаскивает пачку с кормом, намекая, что «не придумывай, дурачок, мне тебя не жаль, сам виноват, а вот жрать дай, да поскорее». — Квазар!!! Гений!!! — Тэхён тут же подрывается с места, опрокидывая пачку с кормом и испугав собак. — Еда, конечно! Я приготовлю ему еду! — Ким снова поникает, вспоминая, что хоть Чон и любит его стряпню, но он сегодня так накосячил, что теперь даже блюда, по рецептам знаменитых шеф-поваров приготовленные, не помогут. — Ладно, тогда приготовлю прощальный ужин, — решает Тэхён. — Приготовлю, а потом пойду собирать вещи. Следующие три с половиной часа Ким проводит на кухне, жаря, паря и варя. Агрессивно строгает салаты, закручивает рулетики из ветчины и сырной начинки, поджаривает кусочки свинины в кисло-сладком соусе, не забывает про кимчи, и даже варит суп с курицей, овощами, приправами и варёными яйцами. Тэхён готовить любит, его мама научила, а Киму нравилось всегда. Он даже думал идти учиться на повара, но отец настоял на строительном, и Тэхён решил, что это действительно более рационально. Тем не менее, поварские навыки он успешно применяет в их маленькой семье, чему Чонгук, как настоящий мужчина, очень рад, ведь он даже уволил свою кухарку, после того, как съехался с Кимом, решив, что вкуснее его стряпни — не отыскать. И вот Тэхён, запыхавшись, накрывает на стол, а после уже отправляется в комнату, чтобы достать с верхнего шкафа чемодан, но слышит звук поворачивающегося в замке ключа. Домой вернулся Чонгук. Ким не знает бежать ему сразу на выход, или же попытаться забрать вещи, потому стоит оловянным солдатиком посередине огромной прихожей, и не моргает. — Странно, — заговаривает с порога Чон. — Пахнет вкусно. — С… Странно? — Ну да. — Чонгук разувается. — Я думал, ты спалишь наш дом, но подъехав к воротам, обнаружил, что дом на месте. Потом я подумал, что ты, должно быть, подготовил мне очередной «сюрприз», но вместо этого в доме приятно пахнет. Или же… «Сюрприз» ещё впереди? — Нет, — пожимает плечами Тэхён, замирая от Чонова «наш дом». — Во всяком случае, плохих сюрпризов точно не будет. — Неужели? — язвит Чон, проходя мимо Кима, а тот носом ловит аромат его парфюма и едва с ног не валится от обиды подступившей. Обиды на самого себя, что он взял и всё испортил, просто взял и испортил всё, что они с таким трудом растили, наживали, все отношения, всю любовь, всё доверие. — На кухне ужин, — сообщает Тэхён. — Приятного аппетита, а я… Я ещё не успел собрать вещи, прости. — Не успел? — Чонгук щурится. — Что же ты так? — Прости. — У Тэхёна сердце в комочек крошечный сжимается. — Прости, что устроил тебе неприятности и вообще… — Так значит, уходишь? — Чон скрещивает руки на груди. — Может, поужинаешь со мной напоследок? — Если ты не против. — Тэхён слышит урчание своего живота. — Я-то не против… — Я тоже не против. Парочка перемещается на кухню, Чонгук предварительно посещает ванную комнату, умывается, а Тэхён уже суетится с тарелками, накладывая Чону всё самое вкусное. — Моя любимая свинина? — хмыкает Чонгук. — А ты постарался на славу. — Да, и рулетики, — жестом показывает на блюдо Тэхён. — Тоже твои любимые. — Благодарю. Ужин проходит в тишине. Абсолютной, режущей, пугающей и заставляющей содрогаться. У них такого никогда не было, вообще никогда. Тэхёну не по себе, ему даже пища в горло не лезет, зато Чонгук сметает всё, что замечает, набивая желудок, как в последний раз. Подождите… Это ведь и есть последний раз, когда Чонгук набивает свой живот едой Тэхёнового приготовления, верно? — Вкусно. — Чон вытирает рот салфеткой. — Положи мне ещё рулетиков, а я спущусь за вином. У Чонгука в доме есть даже погреб. Он находится прямо на кухне, в дальнем углу. Погреб оборудован по новейшим технологиям, в нём круглая стеклянная крышка-дверца, винтовая лестница, а внутри сотни видов алкогольных напитков со всего света. Чонгук пьёт редко, очень редко, а напитки эти обычно скупает для гостей. — Сухое или полусладкое? — выкрикивает Чон из погреба. — Не знаю, — выкрикивает Тэхён в ответ. — Я-то точно не буду. — Будешь. Чонгук возвращается с бутылкой полусладкого, да ещё и любимого Тэхёнова сорта. Разливает по двум бокалам, один протягивает Киму. — Я не хочу алкоголь, мне ещё вещи собир… — С дружками своими напиваешься, а со мной бокал выпить не желаешь? — Чонгук прожигает Тэхёна взглядом. Нет, он не злопамятный, но сегодня можно. — Ладно. Молчаливое чоканье бокалами, залпом выпитое вино, затем ещё по одному бокалу, также молчаливо, до звенящего гула в ушах и мурашек неприятных. Это точно конец — думается Тэхёну. Точно конец, не иначе. Не бывало такого, чтобы они вот так — молча, не произнося ни единого звука. — Мне стыдно, — наконец заговаривает Ким, решаясь признаться и нервно теребя подол собственной футболки. — Мне очень стыдно, Чонгук. — За что же? — За то, что напился вчера, хотя обещал этого не делать, — вздыхает Тэхён, зажмуриваясь, потому что не хочет, боится видеть реакцию Чона. — За то, что устроил сегодня в твоём офисе. Я не знаю, понятия не имею, почему так поступил и какая муха меня укусила, но я будто ополоумел. — Что ты подумал в момент, когда вошёл в мой кабинет? — Ты так неформально сидел на краю стола, ты так ему улыбался... — Тэхён растирает виски, затем допивает остатки вина в бокале. — А ещё твоя нога касалась его ноги, и я подумал… — Рука Чимина вчера крепко сжимала твою талию, пытаясь проскользнуть ниже, — сообщает Чонгук. — Мне надо было его придушить? — Прости… — Достаточно извинений. — Чон показывает рукой знак «стоп». — Главное, чтобы для тебя это стало уроком. Нельзя набрасываться на людей, не разобравшись в ситуации. — Чонгук... — Ким закусывает губу и поднимает глаза. — А вы с ним правда лишь коллеги? Чон вздыхает, поднимается с места, обходит стол и присаживается на его край, рядом с Тэхёном. — Правда, Тэхён. — Чон поднимает голову Кима за подбородок. — Это тот самый малазийец, с которым я, как ты знаешь, много месяцев не мог заключить контракт. Мы более-менее пришли к пониманию, даже разговорились на отдалённые от работы темы: он рассказывал о жене, сыне и новорождённом внуке. Внуке, Тэхён. Собственно, именно поэтому я сидел на краю стола и улыбался, стараясь разрядить рабочую атмосферу, войти получше в его доверие, так сказать. А потом завалился ты. — Блять, прости, — чуть не хнычет Тэхён, он со стыда сгореть готов, сквозь землю провалиться, да что угодно, лишь бы не ощущать это неприятное, раздирающее чувство. — Прости, пожалуйста. — Ты как-то хуёво просишь прощения, — резко заявляет Чонгук и притягивает его к себе, цепляясь пальцами за шею и давя на подбородок. — Очень хуёво, детка. — Хочешь, чтобы я сделал это иначе? — в глазах Кима мелькает огонёк. — Помнишь те кожаные ремешки, что ты купил на днях? — задаёт вопрос Чон, а у Тэхёна сердце колотится. — Конечно. — Приготовь себя. — Чонгук снова целует в плечо. — Я в душ.***
В полумраке комнаты горит тёплый свет, играет бликами по стенам. Интерьер здесь более чем простой, Чонгук не любит загромождений в спальне, а потому тут лишь большая кровать, огромное круглое зеркало почти во всю боковую стену, небольшой журнальный столик, а ещё ночник. — Ты готов, детка? — Чонгук выходит из ванной, обмотав вокруг пояса молочное полотенце, так красиво подчёркивающее карамельную кожу. Его волосы влажные, с них ещё падают капельки воды, и мужчина запускает в них пятерню, немного зачёсывая назад. — Уже вижу. — Тебе нравится? — раздаётся голос из дальнего угла комнаты, где на кровати сидит Ким. — Нравится ли мне? — усмехается Чонгук. — Проверишь? Тэхён поднимается с места. На нём нет предметов гардероба, лишь чёрная кожаная портупея, окольцовывающая талию и имитирующая своими ремешками чулки с подвязками. Выглядит сексуально настолько, что Чону хочется выть. Он видел эту вещицу среди покупок Кима, но на нём — ещё ни разу. На шее Тэхёна такой же чёрный кожаный ошейник с серебряным колечком, за которое прицеплен поводок. — Хороший мальчик. — Чонгук подцепляет пальцами поводок, а Тэхён опускается на колени. Эта парочка знает толк в лёгкой бдсм-практике. — Сессия начата. Крайняя фраза Чона означает, что с этой минуты и до самого финала Тэхёну нельзя будет разговаривать. Вообще. Ему позволено лишь отвечать кодовыми словами, когда Чон спрашивает его о чём-либо. Кодовых слов три: зелёный, жёлтый и красный, что соответственно означают «всё хорошо, продолжай», «мне не комфортно, хочу что-то поменять», и «стоп». Чонгук медленно вышагивает по комнате, тянет Тэхёна за поводок, а тот послушно за ним следует, передвигаясь на четвереньках. Мужчина присаживается на другой край кровати, отпускает поводок и притягивает Тэхёна к себе за ошейник, чуть наклоняясь. Накрывает губы своими, оттягивает нижнюю, сливается с Кимом дыханием, языком проникает, раздвигая мягкие губы, а у Тэхёна уже на самом начальном этапе воздух заканчивается в лёгких, и член стоит колом. Такой доминирующий Чонгук — личный сорт героина для Тэхёна. Ему нравится подчиняться, нравится чувствовать власть над собой, нравится быть пассивом. А ещё ему нравится, что никто из их окружения даже не догадывается, каким может быть Чонгук, когда они остаются наедине, каким может быть этот серьёзный и правильный мужчина, радеющий за здоровые отношения, за доверие, за искренность и тёплую любовь. Здесь же, во мраке ночи, всё меняется — Чон перевоплощается в натурального доминанта, и это Тэхёна безумно заводит, до звёздочек перед глазами, до пламени в груди обжигающего, до мурашек и до сдержанных стонов, ведь во время «сессии» нужно держать себя в руках. — Интересно... — Чонгук отрывается от губ Кима. — Вкусное вчера было вино? Тэхён не отвечает, ему не позволено разговаривать. Он лишь заглядывает в глаза и ожидает следующих действий. — Как думаешь, — Чон руками тянется к своему полотенцу и спешно от него избавляется, — что вкуснее: вчерашнее вино или мой член? Тэхён прекрасно понимает, к чему клонит Чон. Он тут же припадает к члену мужчины, собирая кончиком языка капельки предэякулята, широкими мазками спускается ниже, проводит по венкам, а потом насаживается звучно, вбирая в себя орган сразу наполовину. — Похоже, — Чон запускает одну руку в Тэхёновы густые волосы, — вино было вкуснее. Тэхён внутренне возмущается, но снова не может ответить, а потому лишь ещё больше старается, вылизывает всю длину, снова насаживается, помогает рукой, надрачивая в такт своим движениям, а второй рукой ведёт по прессу Чона, выводя там немыслимые узоры, обводит кончиком пальца соски, скользит наощупь к шее, подбородку, а потом запускает два пальца в рот мужчине. Тот не сопротивляется, ему нравится такая игра, нравится это зрелище, когда во рту Кима его член, а в его рту пальцы, что он жадно обсасывает, сам насаживаясь и причмокивая. — Умница, детка, — хвалит Чонгук, выпустив пальцы Кима. — Постарайся ещё. Тэхён поднимает глаза, тянется рукой к правому уху Чонгука, но тот резко мотает головой, останавливает. — Не трогай, — грубо и сухо, но Тэхён лишь ухмыляется, прекрасно понимая реакцию мужчины — это не ново. Уши Чона — его особо чувствительная зона. Если хорошенько поласкать его ушки язычком — можно запросто довести Чонгука до оргазма, Тэхён-то уж точно знает. Потому мужчина и дёргается от него, как от огня, желая растянуть удовольствие, а не сойти с ума ещё на начальном уровне, поддавшись ласкам искусителя в кожаных чулках-портупее. Ким принимает правила этой игры и опускает вторую руку, проводя ей по члену, спускаясь ниже и оглаживая внутреннюю сторону бёдер Чона — ещё одну чувствительную зону мужчины. Чонгук закатывает глаза и голову назад запрокидывает, он резкими толчками достаёт до самой глотки Тэхёна, ощущая её теплоту и влагу, что окончательно крышу к чертям срывает. Ким закашливается немного, а Чонгук прерывается. — Какой цвет? — Зелёный. Чон приятно удивлён. Тэхён — не любитель горлового минета, но сегодня, похоже, порядок, а Чону искренне хочется верить, что Тэхён не терпит из-за чувства вины, и цвет действительно «зелёный». И Чонгук позже обязательно узнает, что нет, не терпит, просто вкусил эту технику и научился ею наслаждаться. — Иди-ка сюда, детка. — Чонгук притягивает Кима к себе, утирает с подбородка влагу, целует крепко, а затем на кровать укладывает. Разворачивает его в коленно-локтевую — любимую позу обоих. — Я смотрю, ты основательно подготовился. Чонгук замечает в заднем проходе Тэхёна анальную пробку, что поблёскивает в свете ночника. Он цепляет её пальцами, не церемонится, двигает вперёд-назад, ещё лучше разрабатывая и без того подготовленного парня. Он работает активно, набирает скорость, а Тэхён в спине выгибается от ощущений приятных, что пришли на смену изначальному дискомфорту. — Малыш, цвет? — Зелёный, — мычит Ким. — Конечно, зелёный. — Хочу сделать тебе приятно. — Чонгук далеко не эгоист, и в постели всегда, даже в их бдсм-практике, в первую очередь заботится о Тэхёне, желая доставить ему удовольствие. — Тебе понравится, малыш. Чон извлекает пробку, отбрасывая её на постель, входит он сразу же наполовину, выдыхая весь воздух из лёгких от головокружительных ощущений узости, несмотря на разработанную дырочку. Тэхён дрожит, его натурально колотит от этих чувств бушующих. Он не хочет думать о том, что это прощальный секс, но мысли сами в голову ворохом безудержным лезут. Тэхён старается абстрагироваться и всё внимание зациклить на крупном члене в своей заднице, и потихоньку, с каждым Чоновым движением, у него это начинает получаться. Окончательно мысли улетучиваются, когда Чонгук звонким шлепком оставляет на ягодице Кима ярко-алый след, а за ним ещё один и ещё. Они практиковали порку разными предметами из сексшопа, но вот эти шлепки рукой — лучшее, что придумало человечество, в этом Тэхён точно уверен. — Какой цвет? — Чонгук замечает подвывания Тэхёна и на всякий случай интересуется. — Какой, Тэхён? — мужчина шепчет это низко-возбуждающе, зная, что Тэхёна с ума сводит его имя, услышанное из уст Чона во время секса, да ещё и таким безумным тоном. — Зелёный, — Тэхён и думать не может о «жёлтом» и «красном», ведь ему неистовое наслаждение доставляют эти крепкие руки, сжимающие ягодицы и оставляющие на них следы, горячий член, толкающийся и задевающий заветную точку, а ещё голос, конечно же, голос и его имя, струящееся приятным дополнением. — Кстати, — вспоминает Чон, — твоё фото, — толкается, попадает по нервам, заставляя Тэхёна стиснуть зубы, чтобы не застонать непозволительно громко, — я оценил. Тэхёну очень хочется ответить, прокричать, что «поздно, поздно, Чон Чонгук, раньше надо было, и не случилось бы того позорного инцидента…», но Ким лишь молчит, принимая в себя член, сжимая ягодицы и делая проход ещё более узким, срываясь в хрипы… Чон Чонгук — идеальный мужчина его жизни. Он умён, мудр, красив, безумно сексуален и горяч, а ещё он полон Тэхёновых кинков, да что там кинков, он сам один сплошной огромный кинк. У Чонгука тоже есть свой особый фетиш, он любит наблюдать, как скользит его член в растянутой дырочке, как он выходит, а потом заходит резко и на всю длину, но только сейчас мужчина хочет сменить позу, желая заставить Тэхёна «поработать». Они меняются местами, и Ким седлает сочные бёдра Чонгука, когда тот укладывается на спину. — Эти ремешки смотрятся на тебе просто охуенно, — шепчет Чонгук, удерживая Тэхёна за них в том месте, где на бёдрах портупея имитирует чулки. — Очень горячо, детка. Тэхён улыбается, но продолжает молчать, направляет рукой член Чонгука в себя, и активно двигаться начинает, запрокидывая голову назад и слыша, как в ушах отбивается пульс. — Иди ко мне. Чонгук за талию тянет Кима к себе, завлекает в поцелуй, вылизывает горячим языком, проходится по зубам, по нёбу, а Тэхён, коварный Тэхён ускользает и ведёт своим языком по скуле, направляясь прямо к уху. — Блять, — шипит Чонгук, понимая, чего хочет Ким. Тэхён же усмехается и, продолжая наращивать темп и насаживаться на член любимого мужчины, аккуратно, вразрез с ритмом, проходит языком по мочке Чонова ушка. Чонгук вновь шипит и пальцами цепляется за Тэхёновы бока, сильнее, совсем не жалея, насаживает его на свой орган. Ким лижет ушную раковину, опаляет дыханием горячим, а у Чона миллиарды мурашек и стон дикий, Тэхён прикусывает ушко, а Чонгук думает, что сойдёт с ума, точно сойдёт с ума этой ночью. Ким настоящий бес, что там бес, он Сатана во плоти — думается Чону, потому что тот не останавливается, всё скачет на члене, попутно лаская языком ушко, прикусывая слегка хрящик, а потом зализывая, и Чона накрывает. Его в холодный пот бросает и колотит — эрогенная зона даёт о себе знать, вызывая очередной прилив крови ко всем важным органам, вызывая разряд тока, после которого вновь холодок через всё нутро будоражащий пробивается. Тэхён искуситель. Да, он не может сейчас разговаривать, но дело своё он знает, всё активнее подмахивая в ритм движениям Чонгука, переходя от ушка к шее, к ключицам, к соскам, а потом вновь к ушку возвращаясь, но уже к другому. И снова всё по кругу: острое удовольствие накрывает, размазывает Чона по этой кровати с чёрным постельным бельём, ладони холодеют, а низ живота скручивается, как и все внутренности. — Детка... — Чонгук будто действительно теряет голову и набирает обороты, сам грубо и грязно трахая Тэхёна, несмотря на то, что тот сверху. — Цвет? — Зелёный, — выдыхает Тэхён. Ему многое хочется сказать, очень многое, но в сегодняшней непростой ситуации — начать сессию было лучшей идеей, ведь он уже наговорился, ой как наговорился. Он уже не понимает, что происходит, от дефицита кислорода — голова кругом, его конечности дрожат, а крупный член всё ещё двигается в его заднице. Звонкий шлепок по ягодице, ещё один, задетая простата, вызывающая всхлип, и Тэхён кончает, пачкая живот Чонгука белёсой жидкостью, после снова прикусывает мочку уха, тут же зализывая, а у Чонгука сердце заходится, конечности едва ли не судорогой охватывает, а пальцы на ногах поджимаются автоматически от удовольствия бешеного. Чон приходит к финалу следом, кончая внутрь, выстреливая тугими струями, со сбитым дыханием, с мокрыми, уже не от воды, волосами, и капельками пота по всему телу, так красиво отливающим золотом. — Сессия закончена. Тэхён обмякает всем телом и заваливается на спину, укладываясь рядом. Обычно после этих слов у него рот не закрывается, ведь так хочется выплеснуть всё, что держал в себе во время сессии, но сейчас Ким не знает, совсем не понимает, о чём и как говорить. Если это был прощальный секс, то он был одним из самых охуительных в его жизни, за что, конечно, огромное спасибо Чонгуку. На Тэхёна эмоции новой волной накатывают, и он всхлипывает, позорно прикрывая глаза рукой, шмыгает носом и растирает быстрые солёные струйки, по щекам стекающие. — Детка? — Чонгук поворачивается на бок, пытается убрать ладошки с лица Тэхёна. — Ты не в порядке? Тебе не понравилось? Было больно? — Чон всегда искренне переживает, всегда заботится, интересуется, ставя интересы второго в паре, если не выше, то точно наравне со своими. — В порядке, — бормочет Ким, всё ещё не убирая рук от глаз. Ему от этой заботы лишь больнее, ведь он понимает, что Чон-джентльмен-Чонгук узнаёт об этом сейчас из вежливости. Тэхён в этом абсолютно уверен, и от всех этих мыслей, закрадывающихся глубоко на подкорку, так дурно и тошно становится, что хоть волком вой. — Всё было очень хорошо, но главное слово «было». — Что ты имеешь в виду? — хочет докопаться до истины Чон. — Лучше не прикидывайся, Чонгук. — Тэхён хочет отвернуться, но ему не дают этого сделать, крепко удерживая за запястья. — Я ведь всё понимаю, мы расстаёмся, сегодня был прощальный ужин, а сейчас прощальный секс. — С чего выводы? — Ты сам сказал, «уходишь — уходи, но поужинай напоследок», — мычит Ким, обливаясь слезами и безуспешно стараясь дышать ровнее, а ещё успокоить учащённое сердцебиение. — Я уважаю твою волю, малыш. — Чонгук прижимается своим лбом ко лбу Тэхёна, а потом сцеловывает все слезинки с его щёк. — Я ведь не прогонял тебя, даже намёка не было. Ты сам, как я только на пороге появился, заявил, что собираешь чемодан. — А что мне остаётся, Чонгук? — вспыхивает Тэхён, поднимая блестящие глаза. — Что мне остаётся, после такого позора? Стыд-то какой! Ладно, стыд, но я сорвал тебе сделку, ты из-за меня клиента упустил… — Но я бы не хотел упустить тебя. — Правда? — замирает Ким, не веря своим ушам. — Правда, — кивает Чонгук, беря в свою руку нежную ладошку Тэхёна. — Всё, что сегодня было — твой опыт. Это лишь твой жизненный опыт, который пойдёт тебе на пользу, ведь в будущем ты вряд ли захочешь такое повторить. — Боже, откуда ты такой мудрый? — выдыхает Тэхён, сдувая с глаз чёлку. — Ну, у меня есть тот самый опыт, — смеётся Чонгук, а на лице Тэхёна, от этого смеха, улыбка расцветает. — С тобой им я поделиться, к сожалению, не могу, но ты нарабатываешь свой. Такова жизнь. — И ты готов терпеть меня? Мириться со всеми моими ошибками, в ходе получения того самого опыта? — Тэхён заглядывает в глаза, желая найти там ответы. — Терпеть — нет, — чеканит Чонгук абсолютно серьёзно. — Я никого не готов терпеть, это априори неправильная позиция любых отношений. И да, Тэхён, я никогда тебя не терпел. — Да? — удивляется Ким, ему-то казалось, что он доставляет своему любимому мужчине целый ворох неудобств со своими, хоть и редкими, гулянками; эмоциональными ссорами; устраиванием «концертов» в машине; а теперь ещё и драками с его коллегами… — Я никогда тебя не терпел, — повторяет Чонгук, сжимая руку Кима в своей. — Я бы хотел, чтобы ты понял простую истину. В отношениях, к которым я стремлюсь и которые имею на данный момент, никто никого терпеть не должен. Да, все мы люди и, как я уже говорил, все мы не без изъяна, но когда любишь человека, когда по-настоящему любишь — принимаешь его со всеми его тараканами, а потом дружишь их со своими. Вот и всё, Тэхён, вот и всё. — А тараканы — это Пак Чимин? — теперь уже смеётся Тэхён и утирает остатки влаги с щёк. — Тараканы — это тараканы. А Пак Чимин — это Пак Чимин. — Что это значит? — изгибает бровь Ким. — Это значит, что если я снова увижу руки Пак Чимина на твоей талии — я воспользуюсь твоими методами, и тогда мои руки окажутся на его шее. Тэхён улыбается и набрасывается с объятиями, прекрасно понимая, что Чонгук шутит и он не такой дурак, как Ким Тэхён, который полез душить его потенциального бизнес-партнёра. — Что, кстати, с малазийцем? — аккуратно спрашивает Тэхён, откидываясь на подушки и закусывая нервно губу. — Много проблем? — О да, немало, — фыркает Чонгук, забрасывая руку на талию Кима. — С новыми проектами всегда много проблем, знаешь ли. — Что это значит? — Это значит, что мы подписали с ним контракт, Тэхён, — улыбается Чонгук, с любопытством рассматривая реакцию парня. — Мы наконец-то подписали с ним контракт! — Это как? — совершенно искренне не понимает Ким. — После явления Христа народу, а вернее, явления тебя в офис, и попытки удушить, Бенсон, отдышавшись, велел тут же нести все договоры на подпись. Мы тотчас оформили все бумаги, создали копии, заверили, в общем, всё, как полагается. — Он что, с ума сошёл? — Нет, — смеётся Чонгук. — Он сказал что-то вроде «Нам нужны такие люди, как этот бешеный. Если он так жопу рвёт за своего мужика, то и за работу будет, если что не по нём», а потом добавил, что был бы не против такого стажёра в своей фирме, несмотря на то, что он совершенно дикий. — Да гонишь??? — восклицает Тэхён, подрываясь на постели. — Я не отпущу тебя никаким стажёром в их фирму, — хмурится Чонгук. — Вот тут — даже не проси. Но то, что ты поспособствовал подписанию контракта — факт. — Охуеть… — Тэхён загорается щеками от приятной радости, ведь он, сам того не зная, можно сказать помог своему мужчине. — Я не выдержал и сказал ему то же самое — «охуеть», — смеётся Чонгук. — А знаешь, что он мне на это ответил? — Что? — любопытствует Ким. — Что наконец во мне проснулся человек! — продолжает смеяться Чон. — Человек, а не робот, ходящий по струнке смирно, разговаривающий серьёзным тоном, всегда сохраняющий лицо и самообладание. Сказал, что ему не хватало именно этого — простой человечности, искренности, эмоций, а ещё буйных защитников, которые точно пойдут на пользу бизнесу! — Боже, Чонгук! — спохватывается Тэхён и налетает с объятиями. — Поздравляю! Я тебя поздравляю, ты ведь так этого хотел!!! — Спасибо, малыш. — Чон ведёт кончиками пальцев по спине Кима, обнимая, и сильнее стискивает, к себе прижимает, вдыхая родной, ни с чем не сравнимый аромат. — Подожди... — Тэхён поднимает голову. — Если бы ты не заключил контракт с этим Бенсоном, если бы из-за меня всё пошло по пизде… — Ким молчит несколько секунд. — Тогда бы мы, ты… — Ничего бы не изменилось. — Чонгук целует Кима в плечо. — Я не совмещаю рабочие отношения с семейными. Не переживай, ничего бы не изменилось. — Семейными? — брови Тэхёна ползут вверх. — Ну да, — пожимает плечами Чонгук, а затем свистит громко — подзывает доберманов. В комнату входит Вальтер, а за ним забегает Квазар. Второй держит в зубах своего плюшевого розового поросёнка. Чон жестом зовёт четвероногих друзей к себе, забирает хрюнделя и передаёт его Тэхёну. — Чего ты… — не понимает Ким. — Там есть потайной кармашек, открой. У Тэхёна сердце наружу, а мысли вон. Он и не видел этого кармашка, что застёгнут на молнию, ранее… Ким открывает замочек и достаёт оттуда кольцо. Он, не мигая, смотрит на украшение, переводит взгляд на улыбающегося Чона, потом на Вальтера с Квазаром, что радостно машут хвостами, снова на кольцо и снова на Чона. — Тэхён. — Чонгук приподнимается на постели. — Я бы мог встать на одно колено и всё такое, но знаю, что ты не слишком любишь эту сопливую романтику, потому спрошу прямо. Ты станешь моим мужем? У Тэхёна снова влажнеют щёки, по ним катятся струйки блестящие и солёные, а язык, кажется, отсох, потому что он и звука вымолвить не может. Ещё несколько часов назад он думал о расставании, а тут такое… — Тэхён? Ким моргает часто, а Чонгук большими пальцами утирает его слёзы. — Тэхён??? — Боже, да!!! — выпаливает Ким. — Конечно же, да, Чон Чонгук! Конечно же, я стану твоим мужем, Боже! Чонгук забирает у Тэхёна кольцо, надевает его ему на безымянный палец, а после целует горячо и заключает в объятиях. — Когда ты решил? — шепчет Ким в самое ушко. — Ещё несколько месяцев назад, но ждал подходящего момента. Хотел сделать предложение, когда мы отправимся в отпуск, но сегодня момент куда более подходящий. — Когда ты спрятал кольцо в игрушку? — Ещё утром, — улыбается Чонгук. — После твоих признаний в машине. Ты пел прекрасную песню, Тэхён. — Перестань, — смеётся Ким и толкает любимого в плечо. — Подожди! — замирает. — Квазар же чуть было не спалил тебя!!! — хохочет. — Что? Как это? — Он же принёс мне эту игрушку вечером, когда я был расстроен, — продолжает хохотать Тэхён. — Он, видимо, хотел меня так успокоить, Боже! — Вот негодный мальчишка! — Чон в шутку грозит псу кулаком. — Чуть весь сюрприз не испортил. — Не одному же мне устраивать тебе поганые сюрпризы, — заходится Ким, утирая уже слёзы радости. — Действительно, — подхватывает Чонгук, — и то верно. Парочка, обнявшись, заваливается обратно на постель и ещё долго целуется, тяжело дыша и лишая друг друга остатков воздуха. Где-то через час Чонгук вспоминает, что принёс для Тэхёна его любимые кофейные пирожные макаронс, а потому они дружно отправляются пить чай, после чего идут выгуливать собак, несмотря на глубокую ночь. Во время прогулки Тэхён расспрашивает Чона о предстоящей свадьбе, ему так не терпится всё это прочувствовать, влиться в атмосферу подготовки и путешествия… Чонгук говорит, что страну Тэхён может выбрать любую, а Тэхён не устаёт повторять, что Чон — самый лучший мужчина во всём мире, и что теперь точно остальные представители мужского пола идут «все мимо», как пелось в той самой песне. У Тэхёна уже есть несколько вариантов стран, а у Чонгука теперь есть масса забот, как это всё организовать, вот только это уже совсем-совсем другая история, в которой каждый, будь то Чон с Тэхёном, или Бенсон со своим семейством, или же Пак Чимин, — каждый непременно будет счастлив: заключив брак; заключив контракт и спокойно нянчившись со своим внуком; или же найдя свою истинную вторую половинку.