Моя прекрасная незнакомка

      — Чушь! Чушь! Чушь! Не хочу верить в это! Боже, хватит, убирай свои карты, — вопила принцесса.       Эмма ожидала лучшего расклада — никак не могла поверить, что её захотят замуж выдать. Она надеялась, что карты просто ошиблись, соврали, но, если учитывать то, что они правильно рассказали о её сне… Может, Руби не так трактовала?       — Эмма, но могу успокоить, если ты выберешь правильное решение, то с Киллианом проживёшь всю жизнь.       — Твою ж русалку, успокоила, — истерила Свон. Она и сама толком не понимала, что с ней творится. Ей было страшно. Очень. — Я же сказала — убирай! И череп тоже спрячь. А я пошла к матери…       — Как скажешь, — Руби лишь пожала плечами.       Принцесса, оставив Лукас в недоумении, вылетела из комнаты. Эмме нужно было остыть, успокоиться. Её трясло, а из глаз вот-вот покатились бы слёзы. Она бежала по коридорам, мечтая быстрее оказаться рядом с мамой и доказать, в первую очередь, самой себе, что они так не поступят. Не выдадут её замуж.       — Мама-а-а, — голос Свон дрожал. Она смахнула слезы, чтобы, не дай бог, не поняли, что она плакала. — Ты здесь?       Девушка вошла в королевский кабинет и осмотрелась по сторонам.       Огромная шкура бурого медведя лежала под ногами. Темные углы освещали едва трепещущие огоньки свеч. Окна были зашторены большими фиолетовыми с чёрными узорами портьерами. Высокие каменные стены были украшены картинами с морями, нарисованными Эммой. Справа, за ширмой, расположился массивный резной дубовый стол, поистине королевский.       Свон прошла за ширму и, как ожидалось, увидела Белоснежку. Она внимательно читала какой-то документ, хмурилась и неодобрительно качала головой.       — Мам? Все в порядке? Приём уже прошел? — поинтересовалась принцесса, пытаясь придать голосу уверенности.       — А, доченька, все хорошо. Да, прошел, — Снежка смягчилась и ласково посмотрела на девушку.       — Ты свободна? Ты хотела погулять, — неуверенно спросила Эмма и шагнула еще ближе.       — Ах да, конечно, закончила. Пойдём, — Белоснежка поднялась и, обняв дочь, вышла из комнаты.       Свон уже сгорала от желания выудить всю информацию из матери, но вот идеи, как бы подойти к этому разговору, никак не лезли в голову.       Белоснежка и Эмма дошли до сада: большого, роскошного, с огромными стриженными деревьями. Зелёный лабиринт раскинулся чуть дальше многоуровневых фонтанов. Среди этих прекрасных растений можно было блуждать вечность. Снежка раскрыла белоснежный изящный зонт, чтобы спрятаться от палящего солнца, и, взяв дочь под руку, зашагала вдоль дубовой аллеи. На дворе уже было три часа дня.       — Эмма, как там Руби? О чем разговаривали? — начала разговор королева.       — А, да так, ни о чем. Она откуда-то череп притащила и мне показывала, — принцесса решила сказать лишь маленькую часть правды. Она вздрогнула, как только вспомнила о предсказании.       — О, откуда? А как прошло твоё занятие с мистером Гюнтером?       — Без понятия. Было интересно, очень даже. Ты же знаешь, как я люблю его уроки. Вот когда я стану королевой, обязательно сделаю парламент и конституцию. И не только! — уверенно заявила Эмма.       — Парламент? Зачем? В этом нет нужды, — поразилась Белоснежка.       — Я хочу дать людям право выбора, дать им больше свободы. А еще я отменю так любимую вами смертную казнь.       — Зачем? Ведь тебе же придется с ними советоваться, ты не сможешь принять закон без одобрения парламента и так далее.        Белоснежку всегда поражало желание дочери всё изменить и то, с каким рвением она рассказывала об этом. Белоснежка считала, что реформаторство и бунтарство пройдут с уходом подросткового возраста, но пока, увы, такого не произошло.       — Да, я отчасти согласна, но мне кажется, общество до этого ещё не доросло.       — Люди всегда будут рады получить дополнительные права. Разве тебе не хотелось иметь защиту, право выбора, собственное представительство, когда ты пряталась от Реджины и жила в деревнях? Папа же тоже из деревенских…        — И тогда мне как никогда хотелось иметь помощь и защиту, иметь право выбора… Всё будет в твоих руках.        — Поразительно! Ты хоть в чём-то со мной согласилась. А ведь я смогу стать королевой только после свадьбы… — Была не была! Нужно всё узнать.       — Да.       — А так как мне уже девятнадцать, и я единственная наследница… Вы не собираетесь выдавать меня замуж? Как минимум, это было бы очень нечестно и несправедливо с вашей стороны: лишать меня возможности обрести истинную любовь.       Намекнуть не получилось, а, впрочем, Эмма всегда была прямолинейна и не умела ходить вокруг да около.       — Боже, как тебе такое в голову могло прийти? — ахнула Белоснежка. Эмма сведёт её с ума своими вопросами. — Ты хочешь замуж? Мы можем устроить бал…       — Нет, ни за что! Просто, просто… Я не хочу прожить всю жизнь с нелюбимым человеком. Я хочу ориентироваться на вас с папой. Хочу также любить одного человека всю жизнь.       — Мы пока не собираемся выдавать тебя замуж, Эмм. Ты сама найдешь свою любовь, солнце. Не волнуйся, — королева ласково поцеловала уже такую взрослую дочь в лоб и потрепала по голове.       — Пока? — А ведь это могут быть только слова, она может и лукавить… Хотя нет, соврать могут все, кроме Белоснежки. — А во всякую магию, карты Таро и предсказания будущего ты веришь?       — Ну да, пока… Пока ты сама того не захочешь. А с чего такие вопросы странные, Эмма? Ты меня поражаешь… Отчасти верю. Мне одна гадалка предсказала, что я сама нападу на любовь всей своей жизни и ударю шкатулкой, — усмехнулась королева. — Я сначала не поверила: подумала, сказки и небылицы, но, когда это произошло, насторожилась и стала внимательнее прислушиваться к предсказаниям.       — Да просто мне Руби рассказала обо всей этой чуши… — Свон замялась.       — Дай угадаю: ты гадала с ней? — напористо спросила Белоснежка и сразу же увидела, как дочь стала заливаться краской. — Так вот почему ты спрашиваешь! И что же твоя фрейлина тебе нагадала?       — Да не гадала я с ней, мама! Ни в коем случае! Она просто рассказывала мне о своем опыте, — возмутилась Эмма. Чёрт, ей безумно не хотелось теперь говорить о гаданиях с матерью.       — Доченька, ладно, не хочу на тебя давить.

***

       Каждый день на протяжении всего июля Эмма сбегала по ночам к Киллиану. Эти встречи были для неё глотком свободы. Рядом с Джонсом Свон могла быть самой собой, убрав все формальности и жёсткий регламентированный этикет. Крюк открыл ей новую, необычную вселенную. Он водил Эмму по ранее невиданным местам, где природа поражала своей красотой, в маленькие, уютные уголки города. Как, оказывается, мало видела в жизни Свон! Он рассказывал о кораблях, своих путешествиях, звездах. Рассказывал о том, как же там за морем и как выглядят другие земли. С Киллианом Эмма не чувствовала разницы в социальных положениях, и с лёгкостью говорила на любые темы. Он мог спокойно пускать пошлые шуточки, заигрывать, и его совершенно не волновало то, что Свон принцесса. Уже несколько дней подряд в ее голове крутились мысли: «А почему бы не порадовать и не приготовить Джонсу его любимое блюдо — макароны по-флотски?»        Вот и эту ночь Эмма провела рядом с Джонсом. Вернулась она под утро и без сил завалилась спать. Свон проспала до двенадцати часов дня, а потом ещё час её переодевали служанки. Наконец-то закончив с утренними процедурами, она спустилась завтракать, а если точнее, уже обедать. В обеденном зале сидели родители и не спеша трапезничали. Эмма тоже присоединилась к обеду. Она ела молча, все обдумывая идею с приготовлением подарка для Джонса…        — Можешь научить меня готовить макароны по-флотски? — неожиданно спросила девушка, чем вновь поразила мать. В последнее время такие странности она выдавала довольно часто.       — Макароны по-флотски? Боже, зачем? Зачем тебе есть такую простую и невкусную еду? Да и к тому же, тебе все приготовят, — удивилась Снежка.       Дэвид тоже с интересом смотрел на девушку, ожидая ответа.       — Э-э-э, ну, захотелось. Я хочу сама всё уметь делать. В конце концов, неизвестно, в какие обстоятельства я могу попасть, — Эмма невинно похлопала пушистыми ресницами и улыбнулась.       Да, врать родителям она, конечно, мастер. На самом деле, она лишь хотела порадовать Киллиана. Ведь сегодня снова с ним встретится… И нет, все это было не из корыстных помыслов. Свон хотела сделать ему приятное от чистого сердца.       — Ох, ну раз ты так хочешь, то конечно. Просто… почему такой странный выбор? — протянула королева, в недоумении приподняв бровь.       — Да, выбор, конечно, специфичный, — усмехнулся Дэвид и засунул в рот теперь уже ложку супа.       — Просто в одной из книг рецептов вычитала. Понравилось, и решила попробовать.       — Ну, хорошо. Научу.        Отобедав, Белоснежка, непонимающе хмыкнув, повела Эмму на кухню. Еще минут пятнадцать они блуждали по коридорам. Огромные деревянные люстры со свечами украшали расписные потолки со сводами. Наконец они дошли до восточного крыла замка, поднялись на второй этаж и зашли на кухню. Ох, а там по-настоящему кипела жизнь… Кухарки суетились, носились с корзинами с продуктами; из кастрюль валил пар, и в комнате было жарко, что-то шипело на сковородках.       — Ох, Ваше Высочество, что привело Вас к нам на кухню? — удивилась одна из кухарок — Джассинда.       — Здравствуй, Джассинда, Эмма хочет, чтобы я научила её готовить, — Белоснежка посмотрела на дочь.       — Ого! Вот удивительно! С чего же у принцессы такие желания? — кухарка поклонилась Свон.       — Ой, не нужно. Не нужно поклонов. Ты можешь быть более фамильярна. Мне очень приглянулся этот рецепт, в одной из книг нашла, — Эмма в ответ кивнула головой.       — Как изволите. Тогда я сейчас приготовлю все нужные продукты. Сами будете резать?       — Да, конечно! Я хочу все сама сделать!       — Будет сделано, — Джассинда развернулась и пошла к кладовым с едой.       Вскоре она принесла банку с макаронами, кусок отборной свинины, мясорубку и специи.       — Ну что, мам, показывай? — Эмма в предвкушении потёрла руки.       Белоснежка показывала дочери, как правильно крутить мясо на мясорубке, а Свон повторяла за ней. Сначала всё давалось ей с огромным трудом, но Эмма быстро приноровилась и уже сама всё делала. Она поставила кипятиться воду на большую чугунную плиту, растопила печь дровами, насыпала в кастрюлю макароны и с удовольствием наблюдала, как готовится её блюдо. Эмма поджарила фарш и в завершение добавила специи.       — Мам, правда же, хорошо вышло? Для первого раза очень даже неплохо.       Это блюдо выглядело гораздо презентабельнее, нежели её омлет.       — Очень. Ты такая молодец у меня, — Белоснежка поцеловала принцессу в щёку. — Хах, папа будет гордиться тобой.       — Ну так позови его, пусть продегустирует моё творение! — усмехнулась Эмма и скрестила руки на груди.       Как и следовало ожидать, королю Дэвиду очень понравилось такое простое, но вкусное блюдо — макароны по-флотски. Когда же все ушли с кухни, а поварихи отвернулись, будто бы не замечая крутящуюся под ногами принцессу, Эмма всё высматривала, пробовала еду и заваливала служанок вопросами о готовке.       Юная принцесса незаметно схватила одну из корзин и горшочек, а затем сложила туда макароны по-флотски и поспешила удалиться. Она тише мыши, словно тень, добралась до своей комнаты, чтобы дождаться там заката. Девушка переоделась в более простое платье: белое, с кружевами до середины щиколоток и длинными рукавами с оборками. Платья такой длины считались вульгарными и неприличными. Как так девушка посмела оголить свои ноги, хоть только и щиколотки? Но Эмма не была бы Эммой, если бы не нарушила и эти правила. Была бы возможность, она круглые сутки ходила бы в одних штанах и рубашке, но к такому их общество ещё не готово. По крайней мере, Свон будет удобно ходить по лесу именно в таком платье.       Принцесса дождалась, пока стемнеет, прошлась по комнатам прислуг и родителей, пожелав им спокойной ночи и убедилась в том, что они точно сейчас лягут спать. Затем Эмма накинула на себя белый плащ и сбежала из замка, не забыв про корзинку с едой.       Благополучно ей спуститься со склона, ведущего из сада, не удалось. Эмма запнулась об корягу и кубарем полетела сквозь кусты и заросли.       — Боже! — закричала девушка и зажмурилась, ощущая, как её хлещут ветки, а острые камни рвут плащ и царапают руки. Больно. Очень больно было ударяться об камни. Свон отпустила корзинку, и та на удивление плавно скатилась к подножию склона, даже не растеряв содержимое. Эмма думала, что это жуткое падение никогда не закончится, и она просто разобьётся, как вдруг кто-то остановил её и ловко подхватил. Свон взвизгнула.       — А-а-а-а, — она распахнула глаза и прищурилась, пытаясь понять, кто её поймал. Было темно, везде блуждали тени от деревьев, а перед ней склонился огромный тёмный силуэт.       — Разрази меня гром! Эмма! — послышался знакомый голос, и отчего-то он казался очень родным. — Вот ты неуклюжая! Не зря пошёл тебя встретить, ты не ушиблась? — принцесса поморгала и теперь чётко увидела перед собой Киллиана, её спасителя! Джонс недовольно покачал головой.       Он держал её за талию, так близко… В его глазах застыл страх и испуг. Эмма была прижата к нему вплотную, ощущала тепло его тела. Она замерла, раскрыв рот, и смотрела в лицо Крюку. Ей хотелось утонуть в его небесно-чистых голубых глазах…       — Киллиан, как ты тут оказался? Всё хорошо, не ушиблась, только платье порвала, — у Эммы вдруг сбилось дыхание, а сердце забилось в сто раз быстрее, стало жарко, душно. Чуть помешкав, она тут же отпрянула от Крюка и прижала к груди корзину.       — Ну и славно, а то я испугался. Тебя уже ноги не держат при виде меня, — усмехнулся Киллиан и обольстительно улыбнулся. — Я же говорю, что просто решил тебя встретить! Будто чувствовал.       — Конечно, держат! Просто запнулась об корягу. Откуда ты взялся вообще? Я тебя не видела, — Эмма осмотрела себя:       "Чёрт, новое платье, такое красивое и тонкое, порвано и всё грязное, как и плащ с меховой опушкой."       — Эта моя особенность: появляться из ниоткуда и всегда вовремя, сладкая, — Киллиан исподлобья, по-дьявольски, посмотрел на неё и ухмыльнулся.       Джонс был невероятно рад вновь увидеть Свон. Он целый день, как щенок, ждущий хозяев, ожидал их встречи. Время, как назло, тянулось очень долго, заставляя тосковать. Он даже и подумать не мог, что так скоро станет зависим от Эммы. Её присутствие рядом с Киллианом стало просто необходимо. Всего две недели… И только один аромат её цветочного парфюма сводил Крюка с ума.       — О-о-о, а это что? — глаза Джонса загорелись, и он голодно провёл языком по верхней губе…       Киллиан посмотрел на корзину и указал на неё пальцем.       — Э-э-э, это тебе. Я подумала, тебе понравится. Это твои любимые макароны по-флотски. Я сама готовила, — девушка смущённо улыбнулась. — Надеюсь, они не растеклись по корзине.       — Сама принцесса готовила мне ужин? Такой расклад событий мне нравится, — Киллиан ни капли не засмущался, поднял бровь, улыбнувшись, и принял подарок.       Джонс не ожидал, что сама принцесса, ранее никогда не готовившая, станет так стараться для него. Чёрт, его любимое блюдо! И ведь не забыла, не пропустила мимо ушей. Эту заботу Киллиан ценил больше всего.       — Сама. Попросила маму научить. Она допрос с пристрастием устроила, чтобы узнать истинную причину, почему я захотела научиться готовить.       — Правда, я поражен. Мне так приятно, — Крюк отодвинул полотенце, которым была прикрыта корзина, и осмотрел глиняный горшочек. Пахло невероятно вкусно. На удивление, макароны и фарш не высыпались. — М-м-м, вкуснотища. Может, пойдем ко мне на корабль? Думаю, там удобнее будет есть. Но мы пойдем через лес, обойдем твой замок с другой стороны и сразу выйдем к пристани. Я тебе кое-что покажу.       — Обычно, так говорят похитители, когда подходят к маленьким детишкам на улицах, — Эмма никак не могла оторвать взгляд от открытой груди Киллиана. Господи, он когда-нибудь застегнет эту рубашку? Она усмехнулась и сложила руки на груди.       — Но я-то не похититель. Можешь не волноваться.       Они пошли по лесу. Серебряный лунный свет мерцал, просачивался сквозь пышную крону деревьев. Играющие лучики рассеивались по тёмно-зелёной траве. Раскидистые, большие ветки переплетались, создавая живое лиственное покрывало, узкая тропинка виляла средь кустов и деревьев. Таинственные, иногда пугающие тени мелькали в глубине леса. Внутри Свон всё трепетало, да и эта волшебная, сказочная атмосфера, заставляла её терять голову. Вдруг у нее возникло желание прижаться к Киллиану, вновь ощутить его руки на своей талии, обнять, провести ладонью по колючей щетине и… поцеловать.       «Отбрось все мысли, Эмма, ты принцесса! И вам нельзя быть вместе. А тем более, целоваться!» — девушка пыталась отогнать эти мысли, но щеки всё также пылали, а сердце не унималось.       Киллиан тоже не подавал вида, но ему отчего-то захотелось коснуться Свон. Своей Свон… Это он решил ещё давно. При первой их встрече. Эмма будет его. И он сделает всё, чтобы она сама захотела стать таковой. Его взгляд ласкал переливающиеся на свету волосы девушки, её румянец и прекрасное очертание лица, а алые девичьи губы манили к себе. Хотелось прижаться к ним и вовлечь в сладкий поцелуй.       Они вышли на поляну, окруженную деревьями. Голубые и розовые волшебные бабочки порхали над полевыми цветами. Маленькие, едва заметные огоньки — светлячки — мерцали, покрывалом застилая траву, создавая волшебный свет. Эмма с восхищением осмотрела поляну и ахнула:       — Киллиан, это невероятно! Какая красота! Я будто в сказку попала… — она прикрыла рот руками. — Эти светлячки… Они необыкновенны!       — Я знал, что тебе понравится. Неописуемой красоты пейзаж, прямо как ты, душа моя, — Киллиан улыбнулся и ласково посмотрел на девушку. Ему нравилась её неподдельная, искренняя, немного детская радость.       — Насчет того, что ты мастер комплиментов, я не прогадала. Вот умеешь же льстить! — Эмма усмехнулась и откинула капюшон, — А ты умеешь венки делать? — она двинулась с места и пошла в центр поляны, срывая ромашки, луговую герань, полынь, душицу и зверобой.       Киллиан на секунду замер, любуясь её грациозными движениями. За ней будто тянулся магический, невидимый шлейф, такой таинственный, как и она сама, завораживающий.       — А-а, нет, никогда не умел. Но я бы научился.       — Грозный Капитан Крюк будет плести венки? — усмехнулась девушка и вздернула бровь. — Это что-то новенькое. А как ты без руки будешь их делать?       — А почему бы и нет? Живем один раз, нужно всё попробовать! Даже венки плести.        — А команда не засмеёт?        — А они не узнают. О боже, женщина, что ты творишь со мной? Вот видишь, я потерял былую грозность! Уже венки плести готов, про руку свою забыл, — Киллиан тоже рассмеялся, поставил корзину и стал собирать цветы.       — Ох, вот я коварная! Заманила тебя в свои сети, — хихикнула Свон и сбросила надоевший плащ. Он ужасно мешал, капюшон постоянно болтался и скатывался на нос.       — И не говори! А ведь мне хватило пообщаться с тобой две недели, — Джонс заметил то, что Эмма разделась.       Он прожигал её голодным, лукавым взглядом, скользил по телу и облизывался. Ну, а что он поделает? Чёрт, да на ней одно жалкое платьишко. И то, почти полупрозрачное! Оно так красиво облегало её изящный силуэт…       — М-м-м, неплохое платье, для меня специально так оделась? Соблазнить решила? — усмехнулся он, — А без него, наверное, ещё лучше… — едва слышно сказал мысли вслух Киллиан.       — Даже и не надейся! Только для себя любимой. Мне нравится, как оно на мне смотрится, — с притворной самовлюбленностью произнесла Свон. — Что ты там ляпнул? Ты такого, сударь, не заслужил ещё. Оставь свои развратные мыслишки при себе!       — Ничего, ничего, — Киллиан поднял руки в примирительном жесте. — Ты разбила все мои надежды и заслуживаешь наказания! — рассмеялся Джонс и придвинулся ближе, собирая ромашки, почти что, касаясь её плечом.       — Я? Наказания? Да как ты посмел! Я, вообще-то, королевская особа, и наказание за такую дерзость заслуживаешь только ты! — Эмма постаралась выглядеть серьезной, даже оскорблённой и разозлённой, но лукавые глаза выдавали её.       — Кто бы говорил! Не ты ли тут самая дерзкая?       Она резко развернулась и хотела сказать еще какую-нибудь колкость, но вдруг её ноги запутались, и Свон запнулась, полетев прямо на Киллиана:       — О-о-о, такое наказание мне нравится, — он дьявольски ухмыльнулся, когда девушка повалила его и упала ему на грудь. Джонс едва успел убрать свой крюк, чтобы эта несносная девчонка не напоролась на него: — Эй, сладкая, поосторожней с такими трюками! Я едва не проткнул тебя! Ох, я не думал, что ты так быстро накинешься на меня.       — Это всего лишь случайность! Не придумывай, ты же знаешь, что наказание будет куда хуже, — она злорадно ухмыльнулась и подушечками пальцев провела по его сабле в портупее.        Эмма ощущала вселенскую гордость за себя. Еще бы, ведь она сейчас находится в очень интересной позе. Мерлин! Да Свон оседлала этого пирата! Сидит на его бедрах. Её сердце вырывалось из груди, стало жарко. Опять. От этого хищного взгляда по коже пробежали мурашки. Эмма почувствовала, как что-то твердое упирается ей во внутреннюю часть бедра. От шока она распахнула глаза и сглотнула. Тут же ощутила, как низ живота стягивает.       — И что же за наказание? А я говорил, что ноги тебя не держат из-за меня. Я же такой прекрасный, самый красивый, сексуальный и очаровательный. Как тут устоять? — Джонс хитро прищурился и ухмыльнулся. Он с удовольствием наблюдал за тем, как Эмма краснеет. По всей видимости она поняла, что до безумия возбудила его.       — Усмири свое себя, дьявол! Очень жёсткое, я на многое способна, особенно когда под рукой такая красивая сабелька, — Эмма закатила глаза и слезла с мужчины, упав рядом на плащ, — а меня сравнивают чуть ли не с портовой шлюхой!       Киллиан огорченно выдохнул и закатил глаза.       — Пощади меня, принцесса! Не нужно мне глотку перерезать моей же саблей. Я тебе пригожусь, — с наигранной жалостью ответил он и расхохотался, — Эй, я такого не говорил! Вот всегда-то ты все портишь! Такой момент испортила, — с сожалением сказал он и перевернулся на бок, и в наглую рассматривая Эмму. — Свон, а тебе говорили, что ты очень красивая?       — Пожалуй, за последние полчаса ты говорил это раз сто. И не подлизывайся. Ты сказал, что без этого платья я бы смотрелась гораздо лучше, мерзавец!       — Забыла добавить: красивый мерзавец. Я сказал лишь правду, — поправил девушку Крюк и ухмыльнулся.        — Заткнись и иди к черту! Хотя ты и так от лукавого… — Свон закатила глаза и фыркнула. — Откуда у тебя этот шрам? — Эмма неожиданно для Киллиана провела рукой по его щеке, по шраму.       — Так мне молчать или говорить? — съехидничал Киллиан. — Что изволит Ваше Высочество?        — Сначала скажи, а потом заткнись.        — И это: «сначала скажи, а потом заткнись» командирским тоном очень заводит, — злорадно улыбнувшись, сказал Крюк, за что получил удар в бок.       — Рано радуешься, я ещё не сильно зла! Так что не играй с моими нервами, — прорычала Свон, яростно смотря ему в глаза. Джонсу же наоборот, еще больше захотелось её взбесить.       — Как вы изволите, мисс непостоянство и непредсказуемость! Когда-то давно на меня напал единорог из Рускеалы. Да, там они совсем не милые существа, а очень суровые, — рассмеялся Киллиан.       — Единороги из Рускеалы? Суровые? Я думала, что это сказки. Да ну, ты врешь!       — Говорю чистейшую правду. Никакие не сказки. Несмотря на их радужную гриву, с ними лучше не встречаться…