Моя прекрасная незнакомка

      Перед глазами все плыло, звуки слились воедино, и Эмма могла расслышать лишь громкую ругань Киллиана и Реджины.       — Свон! Свон! Разрази меня гром, как ты?! Ты жива?! — обратив на нее внимание, Джонс подлетел к лежащей на полу девушке.       Эмма кое-как села, кашляя и растерянно оглядывая всех присутствующих. Крюк присел рядом ней на корточки и показывая пальцы, что-то спрашивая, но Свон не до конца понимала, что именно.       — Ее не было два часа! Я думал, что Эмма осталась там навсегда! — закричал Киллиан на Миллс, прожигая ненавистным взглядом.       — Я… я… в порядке… Более или менее… Два часа? Меня не было два часа? — машинально переспросила принцесса и наконец-то поняла, что находится дома, не в том страшном мире. — Киллиан! — Свон бросилась в объятия Джонса, уткнувшись носом в шею. Живой. Любимый. Без единой травмы. Без тех ужасных разводов крови и синяков, подбитого глаза. Не обмотанный цепями.       — Что с твоим платьем?! — испугался он, что с Эммой могли что-то сделать по ту сторону зеркала.       — Я попала туда в нем, — она бросила взгляд на тряпье, в которое одета, и отчаянно поцеловала Джонса.       — Ты точно не пострадала? Что было в Мире Страхов? — к Эмме подбежала Реджина и спросила, сев на колени рядом. Так, будто все произошло не по её вине! Она попыталась взять за руку Свон, но та, озверев, выдернула ее с силой и рявкнула:       — Ты даже представить себе не можешь, через что я прошла! Ты никогда не была в таком аду! Меня почти что пытали! Там оказалась моя дочка Хоуп… Я не знаю, что она там делала… Но ее держала за волосы какая-то тень, грозилась убить, а я не смогла ее спасти, и мы вместе полетели в бездну! — заикалась и всхлипывала Эмма. Слезы от воспоминаний полились с новой силой и, казалось, их, как и внутренних сил, хватит ненадолго. — Я была права, ты — изверг!       — Дочка?! — удивленно воскликнул Крюк, и вскинул брови. — Хоуп?! Черт подери…       Ну, конечно, какой ей ребёнок?! Свон ведь только девятнадцать, и ещё недавно она сама была лишена всяких забот. Неудивительно, что к ней явился этот страх.       — В бездну?! — одновременно с ним изумленно открыла рот Реджина.       — Именно! А все из-за тебя! Из-за этой идиотской идеи обучить меня сейчас же магии! Ты же сама говорила, что этому учатся всю жизнь! А потом меня перенесло в чертову пещеру, где я увидела окровавленного Киллиана, обмотанного цепями! И… Знаешь, что? Я вылечила его! Но чего это стоило! — сорвалась на крик Эмма и подскочила, гневным взглядом оглядев всех и свое рваное платье.       — Вот же, есть результат! И к тому же, ты сама сказала, что ничего страшного в этом нет! Твой долг — научиться ею управлять, а как — не имеет значения! Если нужно, ты и в Ад пойдешь! — вспылила Миллс и поджала губы, но злой как черт, Крюк не дал ей договорить:       — Ты совсем спятила?! Я говорил, что там не место людям! А ты отправила ее туда без зазрения совести! Я отговаривал! Ты слышала, что рассказала Эмма, — не выдержал Киллиан и взорвался от ярости. Эти два часа были самые невыносимые за последнее время, и ему казалось, что он поседел.       — Да пошла ты к черту со своими методами обучения! Хотела увидеть мои навыки, смотри! — процедила Эмма и метнула со всей злости файербол в Реджину, но та среагировала молниеносно, выставив магический щит. Джонс отпрыгнул в сторону, ошарашенно смотря на обеих, а после Свон плюнула в пол и зашагала прочь из комнаты.       Она не вслушивалась в оставшуюся часть разговора королевы и Киллиана, однако и так было понятно, что они яростно ругаются. Меньше всего Свон сейчас хотелось общаться с Реджиной. Может, она больше и не убивает людей, но если человек жесток по своей природе, то это уже из него ничем не вытравишь. И Миллс не изменилась. А ведь Свон нужны были лишь капельки заботы и банальной защиты. Она должна была остыть и прийти в себя и, вытерев краем рукава слезы, отправилась переодеваться и проверять Руби. Вот уж кому она может доверить все тайны и секреты и поговорить по душам.       Она поспешно дошла до покоев Лукас, постучалась и заглянула внутрь.       — Руби, тебе уже лучше? Как ты себя чувствуешь? Ты сильно ударилась головой? — сразу с порога завалила её вопросами Эмма и поспешно подошла к кровати.       — Голова болит, но вроде бы ничего не сломала и не разбила, — виновато посмотрела на нее подруга. Свон села рядом и неожиданно провела рукой по волосам Руби, и та почувствовала странное тепло.       — Теперь не будет болеть, — слабо улыбнулась Эмма, залечив все магией. Контролируемой магией. И она, несмотря ни на что, гордилась собой, что смогла преодолеть столько трудностей и усмирить дар, тяжелыми цепями висящий на ее плечах.       — Спасибо! Ты так великодушна, — обняла ее Лукас и изумилась, заметив покрасневшие ярко-зеленые глаза. — Боже, ты плакала из-за меня? Не нужно так расстраиваться. Да, было больно, но… — Свон прервала подругу, не дав договорить.       — Хуже, я побывала в Мире Страхов. Вот же дура, сама согласилась, испугалась, что могу навредить Роланду. Руби, там невыносимо ужасно и страшно! — руки Свон дрожали, пока она рассказывала про то, что с ней приключилось.       — Что?! То есть почти убитого?.. Дочь?! — шокированно воскликнула Руби, сильнее прижав к себе бледную Эмму.       — Да… Меня решили шантажировать ребенком. И в том мире нельзя умереть… И ты видишь свою неудачу за неудачей и понимаешь, что не можешь оттуда выбраться. Вот это ужасает сильнее всего, — безэмоционально прошептала Эмма, смотря в стену. А потом она рассказала ей про огромную змею, жуткие пейзажи, и в подробностях про то, каким был Джонс и что он говорил.       — Это все из-за меня, если бы я не выпрыгнула, тебя бы не отправили туда. Прости, что напугала тебя, мне очень жаль! Я не подумала тогда… — сокрушалась Лукас, гладя Свон по голове.       — Я уже не обижаюсь на тебя. А вот Реджина… Она даже прощения не попросила, не посочувствовала. С ней даже Киллиан поругался! — с ненавистью в голосе сказала она и сжала кулаки.       — Иногда она бывает невыносимой. Не представляю, как с ней может жить Робин… Поскорее бы вернуться домой… — тяжко вздохнула Руби, и Эмма уткнулась ей в плечо. — Но у тебя есть я и Крюк, ты не одна. Почему ты до сих пор не с ним?!       — Мне нужно было прийти в себя, — мрачно ответила Свон, массируя виски. — Я могла сорваться на нем.       Меньше всего ей сейчас хотелось ссориться с любимым. От того, что Эмма хоть кому-то выговорилась, стало немного легче.       — И то верно… И все-таки ты научилась управлять магией, кто бы что ни говорил! Я горжусь тобой, — попыталась подбодрить Руби.       — Спасибо большое. Будь у меня возможность, я бы отказалась от нее! Я верю, когда-нибудь эти трудности закончатся, и мы все воссоединимся с семьями. Я тоже хочу в замок к родителям, — Эмма вздохнула и вытерла мокрое от слез лицо. — Отдыхай, я пойду к себе, — устало сообщила она и поднялась с кровати, направившись к двери…       Опустошение, бессилие и болезненно пульсирующее сердце, но, в то же время, счастливое облегчение, что все позади — единственное, что чувствовала Свон, внимательно осматривая отражение в зеркале, висевшее в ее комнате. Но все равно Эмма вымученно улыбалась, несмотря на то, что за какие-то два часа она превратилась в ходячую смерть — бледная, с красными глазами, осунувшаяся, без здорового румянца, лишь новый наряд придавал ей яркости и жизни. Та маленькая и наивная Свон, что была еще полгода назад, умерла вместе с королевством и родителями, и на ее место пришел другой человек.       Было поздно сожалеть, что она не послушалась Киллиана, ведь он предупреждал ее и говорил чистейшую правду: Мир страхов — ад на земле. Но все же Эмма по праву считала себя героиней, и злость на Реджину неумолимо разгоралась еще сильнее, быстрее и яростнее пожара. Та ведь не в полной мере предупредила ее о всех опасностях. Эти последние несколько месяцев во дворце Миллс казались идеальными, но всему когда-нибудь приходит конец.       Эмма изнеможенно рухнула на кровать, закрыв глаза и наслаждаясь тишиной.       «Это был невыносимый день. Боже, прошу, пусть такое не повторится», — пронеслось с мольбой в голове Свон, прежде чем в спальню заглянул Киллиан. Он пришел в шок, и сердце сжалось от истощенного вида любимой.       — Эмма, вот ты где!? Я везде тебя искал! — встревоженно воскликнул Джонс.       — Можно было догадаться, что я в нашей спальне, — буркнула она под нос, свернувшись калачиком.       — Как ты, душа моя? — ласково спросил он, присаживаясь рядом с ней и протягивая руки. Принцесса сразу встрепенулась и юркнула в крепкие объятия Джонса, вдыхая самый вкусный запах, прижимаясь щекой к его колючей щетине. — Я так за тебя испугался, — прошептал он, отводя пряди волос с ее лица. — Едва с ума не сошел от беспокойства.       — Я тоже… Боялась, что больше тебя не увижу, — ком снова подкатил к горлу, удушая. Эмма вновь и вновь пыталась убедиться в реальности, что солнце светит по-настоящему, что Киллиан действительно не призрак, который сейчас растворится. — Почему я не послушала тебя? Всегда, когда я делаю не по-твоему, все становится только хуже. Я не поверила в эту затею и отнеслась к ней легкомысленно. Но Реджина наверняка все равно отправила бы меня в Мир Страхов, — с разочарованием сказала она.       — Ты просто еще очень молода и неопытна, но старайся искать везде плюсы: теперь магия подвластна тебе. Все позади, мы снова вместе. Я с тобой, любимая, — успокаивающе прошептал Крюк и поцеловал Свон в макушку. Его отношения с Реджиной только начали налаживаться, как все разрушилось в одночасье и закончилось крупным скандалом.       — Я говорила, что там был твой истерзанный фантом. Ужасающее зрелище! Мне никогда так страшно не было. На миг я поверила, что ты настоящий и сейчас погибнешь! — Эмма умолчала, какие гадости он ей говорил. Однако присутствие реального Киллиана рядом с ней влияло как спасительное лекарство от всех бед. И обнимая его, она чувствовала безопасность, уют и… счастье!       — И ты спасла меня… то есть моего фантома? Как? Как ты смогла выбраться? — обомлел Джонс.       — Да. Мне пришлось совладать с колдовством и страхом высоты, построить мост и перебраться к тебе по балке, чтобы снять с цепей, иначе ты упал бы в озеро неупокоенных душ. И черт знает, что было бы дальше, — рассказывая воспоминания, Свон чувствовала, как по коже пробегали мурашки, а внутри все сжималось.        — Я верил в тебя! Ты бесподобно отважна, и я буду восхищаться этим и дальше. Я уверен, из тебя вышла бы прекрасная пиратка, — Киллиан расплылся в широкой улыбке, обнимая так сильно и осыпая лицо лихорадящими поцелуями, что казалось, он сейчас раздавит ее.       — Тише, тише, тигр! Ты задушишь меня! Я неплохо справлялась с обязанностями на корабле, — не смогла сдержать смех Свон и расхохоталась.       На душе вновь стало теплее, будто защебетали птицы и расцвели яркие цветы, когда Крюк повалил ее на кровать и навис, огромными влюбленными глазами любуясь лицом, пусть даже бледным.       — Ты говорила, что видела Хоуп… Какой она была, наша дочь? — робко спросил Киллиан и отстранился, запнувшись на слове «Дочь». Он с трудом мог представить себе это.       — Малышка с темно-русыми волосами и зелеными глазами. Я даже не знаю, на кого она была похожа больше: на тебя или на меня. Она была очень красивой, — ласково улыбнулась Эмма, села и погладила его по щеке, но тут же погрустнела, прикусив губу. — Но я не смогла спасти ее, несмотря на то, что прыгнула за ней. Не смогла преодолеть страх и полетела в пропасть, — сожалела она, чувствуя прилив очередной волны расстройства.       — Не вини себя, это был исключительно твой страх. Хоуп — не настоящий человек, и ты не причастна ни к чьей смерти. К тому же, фантомы не умирают, а ты все равно справилась и смогла вернуться. В самобичивании ты не найдешь истины, — утешал Джонс ее и поглаживал по спине, обнимая.       И действительно, Свон так и не увидела, что случилось с призраком. Быть может, он просто растворился? Это ведь ее кошмары, и все осталось в прошлом. Должно остаться, и Эмме нужно всеми силами попытаться пережить это. Поддержка Киллиана помогала, как ничто иное, и вселяла уверенность в себе. Помолчав какое-то время, она снова заговорила:       — Что ты высказал Реджине? Конечно, понимаю, Роланд ей дороже жизни, но… Зачем быть такой жестокой? Это подло с ее стороны, я ведь тоже родственница и близкий человек. Я бы все равно научилась, — с обидой спросила Эмма, отворачиваясь от Джонса. Улыбка исчезла с его лица, и он нахмурился, а по лицу пробежала тень недовольства.       — Скажем так, примерно то же, что и ты. Тебе и так тяжело, и она должна была выбирать методы мягче! Ей ли не знать, как сложно дается освоение магии, тем более в такой ситуации?! Если бы ты не вернулась?! Я потребовал извинений! — злобно процедил он, играя желваками.        — А что она ответила? Она одумалась? — в Эмме зародилась маленькая надежда, быть может, еще не все потеряно, и Миллс раскаялась? Она ведь смиловалась и вернула Киллиану руку.       — Ни капли! Она считает, что, возможно, лишь чуть-чуть переборщила, но все сделала правильно. Естественно, Ее Высочество лучше знает, как и кого нужно воспитывать! — ядовито и язвительно выплюнул Джонс, вспыхивая, как молния во время грозы.       Зыбкая и призрачная вера Свон разрушилась в одночасье, затопив душу разочарованием и гневом, черной горечью, вставшей комом в горле. Ведь Реджина была ей самым близким человеком после матери… Эмма пыталась понять Миллс, но обида застилала все пеленой. Она ни черта не изменилась. А принцесса так надеялась, что любовь смогла оживить каменное сердце Реджины, но, видимо, нет.       — Она просто неисправима… Мне искренне жаль Роланда, потому что в будущем будет только хуже, больше контроля и тирании. Спасибо, что вступился за меня, — всхлипнула Эмма, положив голову на плечо Киллиана.       — Но я считаю, как бы больно ни было, тебе нужно с ней поговорить. Выяснить отношения, высказать все, что думаешь. Разговор лучше молчания, — Крюк взял ее за руку, переплел их пальцы в знак поддержки и поцеловал в губы…       Свон весь оставшийся день обдумывала его слова, бесновалась, отрицала, и знать Реджину не хотела, не то что видеть. Безумно злилась, обижалась и совсем не собиралась идти на мировую. Почему она должна мириться первой с той, кто сделал ей очень больно? Эмма все же пыталась успокоить себя чтением любимых книг у камина, сидя в одиночестве. Они всегда помогали ей найти общий язык с собой и дать время подумать. А когда Эмма случайно пересекалась с Миллс в коридорах, то даже не перебрасывалась несколькими фразами, злобно смотря ей вслед.       К вечеру пламя гнева начало медленно остывать, а в голову закрались мысли, что, будь Свон матерью, разве она не сделала бы все, чтобы защитить чадо? К тому же, действовать нужно было срочно… Конечно, Свон понимала это, но болезненный осадок никуда не делся, как и страшные воспоминания, а Реджина, казалось, первый шаг к примирению делать не намеревалась. Зная её характер, с Миллс лучше было не ссориться — она могла и отказаться помогать в дальнейшем.       Скрип открывшейся двери библиотеки вырвал Эмму из мира книжных грез и заставил обернуться. Каково же было ее удивление, когда в проходе она увидела Ее Величество, как всегда, блещущую статностью и великолепием. Клубы невидимого напряжения вмиг расползлись по комнате, превращаясь в тени, колыхая огоньки свеч в подсвечниках и пламя в камине. В голове проносилось множество вопросов: зачем она пришла? Чтобы позлорадствовать, в очередной раз припомнить какой-то грех или отправить в пучину к Дьяволу?       — Эмма, я думала, ты уже спишь, — будто не зная, с чего начать, заговорила Реджина, подходя ближе к дивану. — Никак не могла найти тебя.       — Что ж, могу поздравить, что меня отыскала. Что дальше? — язвительно Свон фыркнула, поежилась и укуталась сильнее в теплый плед, сделав вид, что не заметила её появление. — Что ты хотела? — холодно бросила она.       — Поговорить с тобой и объясниться, — в голосе Реджины послышалось какое-то волнение, но она быстро взяла себя в руки и присела рядом.       — Да что ты?! С чего вдруг?! О чем же? — наигранно изумилась Эмма и подняла брови.       — О том, что произошло сегодня утром. Это было полное недоразумение, — замялась Миллс, подбирая слова и замечая, как Свон начинает заводиться и свирепеть.       — Ах, недоразумение?! Ты считаешь это недоразумением, что я прошла девять кругов Ада?! — вскрикнула она. — Знаешь, мне тоже есть, что тебе сказать.       Реджина не умела извиняться от слова совсем, и признание своих ошибок давалось с титаническим трудом. «Королева априори права», — это говорила ей мать с самого детства, а на протяжении жизни внушала, что просьба прощения и раскаяние в грехе равно слабость. Миллс считала также и не сомневалась в собственной правильности, и извиняться перед Эммой не планировала, если бы не речь Киллиана, заставившая проснуться совесть:       — Что ты, черт возьми, творишь, Реджина?! Одумайся! Твои отговорки, что Свон согласилась сама — полная чушь и профанация! Ты не предупредила, ничего не рассказала ей об устройстве мира, бросила, как слепого котенка, туда, где в прямом смысле могли убить или травмировать. Выживет — хорошо, не выживет — ничего страшного! Но ладно бы только это, ты ведь даже не посочувствовала, не извинилась! — в ярости кричал тогда он.       — Эту ересь сейчас несешь ты! Я люблю Эмму не меньше, чем ты, и желаю ей лучшего! Но от ее рук мог пострадать Роланд, и я не считаю себя виноватой! Если я буду каждый раз возиться с ней, то ничего путного из нее не выйдет!       — Так, да?! Это не попытка помочь, а зверство! Вспомни, когда самые близкие люди оставляли тебя одну, каково тебе было? Это самое настоящее предательство! Эмме и так тяжело, тебе ли не знать, как сложно управлять магией?! Да, Роланд — самый дорогой тебе человек на свете, но, в случае чего, ты бы тоже отправила его, черт знает, куда?! Мне очень его жаль, — надавил на самое больное место Джонс.       — Не смей про него ничего говорить! — Миллс едва сдержалась от того, чтобы не дать ему пощечину. — Мне было гораздо хуже, чем Эмме! Нас нельзя сравнивать!       — Реджина, просто посмотри, на кого ты становишься похожа. Ты всю жизнь ненавидела Румпельштильцхена, как и я, за его обучение, но теперь и ты копируешь его поведение. Твой поступок слишком безжалостен и бессердечен, словно ты вдруг снова стала Злой Королевой. Но в тебе есть добро. Я ведь знаю тебя очень давно. Я помню, как тебя сорок девять лет назад новорожденной показали королевству, разрази меня гром! — чуть смягчился Киллиан и с разочарованием посмотрел на нее. В тот момент сердце Реджины внезапно сжалось от едкого чувства. Но она промолчала, ожидая продолжения тирады. — Но самое страшное будет только впереди, потому что, возможно, Эмма и простит твои выходки несколько раз, но лимит доверия ты исчерпаешь. А после того как весь этот кошмар закончится, она вычеркнет тебя из своей жизни! Подумай, много ли родных ты имеешь?!       Впервые Миллс не знала, что ответить. Крюк задел самые тонкие струны ее души, и осознание, изворачивающее все внутренности, медленно начало приходить к ней. Каждое его слово было правдой, а истина, как известно, глаза колет. Меньше всего ей хотелось потерять одного из немногих близких людей.       — И вдобавок к этому просто подумай о том, почему ты подалась во тьму. Из-за страха, гнева и боли. Со мной было то же самое. Такое положение дел может толкнуть и Свон на темную сторону. Ведь здесь такая тонкая грань, — прошипел с особым акцентированием Киллиан, смакуя слова. — Она уже использует негативные эмоции для магии.       Последним предложением он уничтожил, до смерти напугал и отрезвил Миллс, возродив ненависть к его черте характера — всегда попадать в точку, ворошить старые раны и видеть насквозь…       — Ладно, это было никакое не недоразумение, а кошмар для тебя. Я хочу извиниться за то, что устроила, Эмма… — пробормотала Реджина, опустив взгляд. — Я иногда бываю чересчур строга и перехожу границы…       — Чересчур строга?! Ты издеваешься?! Ты сказала, что отправишь меня в Ад, если понадобится! Сказала, что тебе плевать, как я буду справляться с магией, ведь это мой долг! Я видела почти убитого Киллиана и свою дочь, и чуть с ума не сошла! Ты клялась помочь мне совладать с магией, но я справилась одна! Без тебя! — взорвалась Эмма и закричала, не сдерживая ничего, что накопилось внутри. — Ну же, попробуй, объясни это!       Не могла… Она просто не могла выдавить из себя и слова под отчаянным взглядом Свон. Объяснить… Это слишком сложно, и Эмма, скорее всего, не поймет! Но речь Киллиана напугала еще сильнее — он в тысячу раз лучше знал ее. И Миллс ходила по краю пропасти: одна ошибка — и она может лишиться внучки. Однажды из-за своей упрямости Реджина едва не потеряла Робина, от одной улыбки которого ее сердце начинало биться сильнее.       — Мне искренне жаль. Я понимаю твою злость, обиду и боль от пережитого, но и я ужасно испугалась за Роланда сегодня утром, он мое единственное дитя! Это не значит, что я не верю тебе, просто… Мне тоже было страшно, — эти слова дались ей с дикой тяжестью. — Прости, что я подвергла тебя опасности, заставила идти на риск и оставила одну… Я не должна была говорить тебе такое. Но тогда я не видела иного варианта, и ты показала свою силу воли, справилась. Я не хочу терять тебя, правда. Я надеюсь, ты сможешь меня простить, — тихо добавила она и тяжело выдохнула.       Извинения Реджины выглядели очень искренними, и представить было сложно, что она признает свои слабости и страхи. Однако смогла, и это заставило Эмму остудить пыл и подумать здраво: Миллс единственная, кто сможет помочь, и к тому же, одна из немногих оставшихся родных людей.       — Пообещай, что больше не будешь так поступать, — с мольбой попросила Эмма, накрыв ее ладонь своей. — Ты мне тоже очень дорога, и ближе тебя у меня сейчас никого нет… Мне было больно слышать все это.       — Я сказала это на эмоциях. Обещаю, такое больше не повторится, ты уже можешь контролировать магию, но тренироваться все равно нужно дальше, — с души как камень упал, когда Свон первая неожиданно прильнула к Реджине, крепко обнимая. — Я клянусь, что буду рядом с тобой…

***

      Несколько недель для Эммы прошли словно в тумане: как только она засыпала, ее начинали мучить кошмары. Она давно покинула Мир Страхов, но он не оставил ее. Свон просыпалась посреди ночи, и Киллиан вместе с ней, успокаивая и целуя. Лишь магия ненадолго могла помочь справиться с этим. Несмотря на это, Джонс и Свон все равно наслаждались общением и, как оказалось, почти не раздражали друг друга в быту. Чем больше времени проходило, тем больше Свон отпускали ночные ужасы.       Январь незаметно подкрался к концу, близился день рождения Киллиана. Он рассказывал, что уже много лет не справлял его, а тем более не получал подарки. Последний раз Крюку устраивала сюрприз Мила настолько давно, что он уже и не мог вспомнить, что она подарила ему. Он всегда был один и забыл, каково это — принимать чью-то заботу, но Свон вновь возродила в нем эти нежные чувства.       Проснувшись двадцать шестого января, давно отчаявшийся Киллиан в глубине души надеялся, что теперь уже близкие люди поздравят его. Этот день имел гораздо большее значение, чем просто день, когда он родился. Ровно десять лет назад Джонс смог найти силы сломать себя, бросить пиратство и измениться, в том числе благодаря появлению Динь-Динь. Он никому не рассказывал о подробностях их отношений, как и в принципе о том, что крутил с ней страстный роман, пока жил в Неверленде, несмотря на предсказание. Но в итоге все разрушилось, стоило Тинкер-Белл вернуться к феям.       Отмыться от жестокого созданного образа было невероятно сложно — люди знали Капитана Крюка и боялись, а он ненавидел себя за это. Раскаяние и вина за отнятые души в тот момент грозились растоптать Киллиана, но он покинул Нетландию, поклявшись никогда не возвращаться туда и начать все с чистого листа.       Джонс не стал напоминать о празднике, проверяя память жителей дворца. Каково же было его удивление, когда Роланд прибежал с поздравлениями к нему рано утром, снося своей энергией все на пути.       — Киллиан, с Днем Рождения тебя! Ты теперь тоже на один год старше! Помнишь, ты один раз приводил меня в порт и показывал «Веселый Роджер»? Так я нарисовал его тебе, — мальчик протянул обескураженному Крюку рисунок.       Пусть корабль и выглядел кривым и косым, с совсем неправдоподобным пиратским флагом, но от этого не становился менее милым и душевным. Джонс насмешливо фыркнул, поражаясь тому, что растрогался от такого подарка. Бывший пират умиляется детским почеркушкам! Уму не постижимо!       — Ты, как всегда, во всем первый. Спасибо большое, — усмехнулся он, разглядывая подарок.       — Ты ведь поставишь его в рамку в своей каюте? — Роланд сделал ангельское лицо, устоять перед которым было невозможно.        — А как же иначе? Поставлю на самое важное место, — Киллиан расхохотался еще сильнее и представил картину, как придет с этим рисунком к команде и окажется засмеянным. Насколько нелепо будет выглядеть. Однако какая разница, если он капитан?       Еще больше его шокировали поздравления Руби. Казалось бы, недавно она хотела перегрызть ему глотку, а сейчас любезничает? На подарки от Робина и Реджины он не рассчитывал в принципе, радовался уже тому, что они вспомнили про его День Рождения. Киллиан хотел дождаться, когда проснется Свон, но Миллс как некстати отправила его в морское адмиралтейство помогать с некоторыми делами, так как моряки с таким стажем были на вес золота…       — Реджина, ты думаешь, мы успеем? — взволнованно спросила Эмма, осматривая столовую, которую ей сейчас предстояло украсить вместе со слугами и Руби.       — Понятия не имею, я предлагала устроить торжество, — начала Миллс, но Свон договорила за нее.       — Но он не оценил бы этого. Он не любит столько официоза и формальностей. У Киллиана никогда не было семьи, и я хочу, чтобы он почувствовал теплую семейную атмосферу в узком кругу, — с серьезным лицом сказала она.       — Ладно, хорошо, что Робин хотя бы заказал у поваров праздничный обед.       — Я хочу сама приготовить ему торт без магии. Может, он выйдет и не такой красивый, как у мастеров, но зато с душой и от чистого сердца, — внезапно заявила Эмма, обескуражив Миллс.       — Сама? Ого… Что ж, ладно, не думаю, что кухарки пойдут против принцессы. Роланд, ты хотел нам помогать! Иди сюда! Будем готовить вместе, — крикнула Реджина и похлопала в ладони. Свон чуть поморщилась от такого командного тона, но быстро улыбнулась и кивнула.       На кухне их встретили с восторгом, огромными глазами смотря на королевских особ, и не посмели отказать. Эмма выбрала не самый сложный рецепт, чтобы точно осилить его. Свон хотели выдать уже готовые ингредиенты, но она сопротивлялась, сказав, что навыки готовки пригодятся в жизни. Замешивая тесто для коржей вместе с Реджиной, Эмма почувствовала тоску и грусть: ещё полгода назад мама тоже учила ее готовить любимое блюдо Киллиана… Белоснежка не присутствовала на самых значимых событиях в ее жизни и до сих пор не знала Джонса. Свон понятия не имела, как она вместе с отцом отреагирует на эту весть, когда очнется. Но Эмма отогнала эти мысли и добавила какао в смесь.       Миллс, словно наставница, показывала ей, как и что нужно готовить, в каких пропорциях добавлять, а довольный Роланд выступал в роли дегустатора, ведь ему перепадало все самое вкусное.       — Ты что-нибудь будешь дарить ему? — спросила Реджина, когда поставила выпекаться коржи.       — Я долго думала над этим. У Киллиана все есть… Несколько вечеров назад я сидела в библиотеке и изучала новые заклятия, как вдруг в одной из старых книг нашла рецепт зелья и заклинание! Оно может ненадолго призвать дух или фантом умершего! Не знаю, насколько это осуществимо, но попробовать стоит! — воодушевленно проворковала Эмма и откусила яблоко.       — Призвать кого?! — округлила глаза Миллс и поперхнулась от муки, летавшей в воздухе.       — Лиама. Крюк много раз рассказывал, как Лиам совершенно глупо погиб, и что отдал бы все, чтобы хотя бы однажды с ним увидеться. И это будет лучше любых золотых секстантов или компасов, — от этих слов Реджина еще сильнее изумилась и потеряла дар речи.       — О, Мерлин! Почему ты раньше не сказала?! Я даже не подумала о таком «подарке»… Что для него нужно? — ахнула она и вовремя успела отодвинуть миску с растопленным шоколадом от Роланда.       — Там было написано, что вещь умершего нужно полить зельем, другое выпить самому, а потом прочесть заклинание. У Киллиана до сих пор сохранились кольца Лиама.       — Ты уверена, что у тебя хватит сил? — со скептицизмом протянула Миллс.       — Нет, но лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и жалеть всю жизнь, — пожала плечами Эмма, улыбнувшись. — Приготовим торт, и я покажу тебе эту книгу.       Праздничный десерт вышел на славу: политый шоколадной глазурью, украшенный клубникой и множеством других ягод и фруктов, с воздушным творжно-сметанным кремом. На удивление, коржи торта даже не подгорели. Свон вся перепачкалась, но весело провела время. Они управились как раз к приходу Киллиану. Стоило Робину красиво поставить последнюю тарелку, как вдруг в проходе двери появился недоумевающий и шокированный Джонс.       — Разрази меня гром… — не успел изумиться он, когда все обернулись и заметили его.       — С Днем Рождения! С Днем Рождения! — прокричали Робин, Реджина, Роланд и громче всего Эмма, от чего Киллиан совсем опешил. Он абсолютно не ожидал, что его Дню Рождения придадут столько значения, а уж тем более, устроят застолье. Внутри разлилось тепло от этой заботы, сердце защемило, и Джонс покраснел, засмущавшись.       Казалось бы, на столе стоял обыкновенный торт, явно сделанный своими руками, и он мог не нести никакой ценности, но Крюка это поразило до глубины души. Джонс был уверен, что Эмма постаралась для него. Неужели он заслужил это? Никто, кроме нее, никогда не готовил для него праздничные торты…       — Черт, это так неожиданно! Спасибо вам! — нервно рассмеялся Киллиан, почесывая за ухом, и Свон подошла к нему, обняв и чмокнув в нос.       — Поздравляю тебя, любимый, расти большим и сильным, — все в столовой подхватили смех, и принцесса похлопала его по плечу.       — Эмма, да куда уж больше! Я давно уже должен был отдать концы, — наигранно возмутился Джонс.       — Но это еще не все! — весело добавил Робин, вынул из-за пазухи небольшую коробочку с изящно нарисованным кораблем и протянул ему. — Оставлять именинника без подарка как-то невежливо.       — Что?! Я не думал… — брови Джонса удивленно взлетели, когда он достал добротный, дорогой компас. — Ого! Любой моряк без компаса словно без рук! Благодарю!       — Раз уж зашла речь про подарки, то у меня тоже кое-что есть для тебя… Предупреждаю, мы не сговаривались… — подключилась Реджина к разговору и всучила ему в руки подарок.       — Еще один компас?! Теперь мы точно не заблудимся в лесу, — расхохотался Киллиан, когда обнаружил такой же компас. Только на сей раз он был серебряным. — Дьявол, только не говорите, что и третий подарок будет таким? — Джонс спрятал его в карман зимнего пальто.       — Ну, я, в отличие от них, гораздо оригинальнее, Крюк! — на удивление, сзади раздался голос появившейся в дверях Руби с нотками нарочитой важности.       — И ты решила удостоить меня своим вниманием? Я поражен! — колко поинтересовался Джонс, на что Лукас лишь фыркнула. — Никогда бы не подумал, что мне будет дарить что-то старый враг. Я надеюсь, ты не добавила туда какого-нибудь яда, чтобы убить меня?       — Даже не мечтай о такой легкой смерти. Нет никого ближе бывшего врага, — язвительно и безмятежно бросила она, панибратски хлопнула его по плечу и протянула коробку. Киллиан с любопытством развязал бант и расплылся в улыбке.       — Секстант! Откуда он у тебя? Неужто у Генри незаметно «реквизировала»? — прыснул он беззлобным смехом.       — Естественно, украла, что же мне еще делать? Боже правый, нет, какого ты обо мне мнения! Я купила его в портовом рынке! — возразила Руби и цокнула языком.       — Спасибо вам большое! Даже Роланд нарисовал мне «Веселый Роджер». Я честно ни на что не рассчитывал, и… мне невероятно приятно, — широко заулыбался Киллиан, и, кажется, его щеки залились алой краской. Пусть презенты не самые большие и дорогие, но они доказывали Джонсу, что он кому-то нужен. Впервые за долгое время.       — Киллиан, я тоже хочу тебе подарить кое-что… — взволновано заговорила Эмма и подошла ближе.       — Что же, душа моя? — игриво вздернул бровь Крюк и наклонил голову набок.              — Встречу с Лиамом, — выпалила на одном дыхании Свон и выжидающе посмотрела ему в глаза.       — Что?.. Как?! Что за чушь? — застыл и опешил Киллиан, не веря словам. Этого не может быть. Невозможно. Полнейшее безумие! Оно никак не укладывалось в голове. Он едва не задохнулся от такого предложения и на секунду выпал из мира, сердце застучало в тысячу раз быстрее, отдавая шумом в ушах. На Джонса грудой камней обрушились воспоминания. Настолько неприятные, тяжкие и острые, как осколки обсидиана. Он помнил каждую деталь, в отличие от других.       Лиам… Погиб по его вине и своей упрямости! Он не должен был резать себе руку моршиповником, а Киллиан должен был остановить его во что бы то ни стало. Но Крюк научился за столько веков жить с этой болью, и время действительно почти залечило раны, но он бы многое отдал, чтобы снова хотя бы на минутку встретиться с братом.       — Я нашла одно заклятие… Долго объяснять, но в общем, с его помощью ты можешь попасть буквально на несколько минут в некое место между Миром Мертвых и Раем. Так пишут в книгах, — оживленно жестикулировала Эмма. — Не знаю, насколько это реально, но можно попробовать. Для этого нужна какая-то вещь погибшего.       Глаза Киллиана вдруг защипало и зажгло. Черт, нет, он не плачет! Это не так! Джонс сделал вид, что прокашливается, отвернувшись и скрыв судорожный всхлип, но на самом сморгнул слезы.       — У меня есть кольцо Лиама... Ты же говорила, что нет никакого Рая и Ада, — опешив, сболтнул Крюк.       — Я не уверена в этом, может, я просто не успела туда попасть… У меня ведь была временная смерть, — пожала плечами Свон. — Даже мне не посчастливилось, а может наоборот, узнать, что же находится по ту сторону. — Ты согласен?       — Конечно, если это возможно… Хотя бы на секунду… — выдохнул Крюк, не веря в такой подарок, и резко обнял Эммы. — Спасибо, спасибо тебе.       Киллиан светился от счастья, пока вкушал праздничный обед и приготовленный торт Свон. В отличие от того омлета, этот десерт был в тысячу раз вкуснее. Это время пролетело настолько быстро, словно в тумане, и Джонса потряхивало от одной мысли, что он может увидеться с Лиамом. После трапезы Эмма притащила в столовую ту самую книгу с заклинанием и зельями, нужные страницы которой Реджина внимательно изучила и вынесла вердикт:       — У меня есть такие ингредиенты в склепе, мы можем попробовать. Я могу помочь Эмме с приготовлением зелья.       Каждый раз, когда Джонс приближался к склепу, сердце начинало отбивать бешеный ритм, а сейчас особенно, стоило Миллс достать с полок все банки и склянки с разноцветными жидкостями. Эмма под ее наблюдением внимательно смешивала их по рецепту, а он стоял в сторонке, нахмурившись. Теперь эта затея не казалась такой реалистично, да и вдруг Свон бы нахимичила какое-то зелье, после которого ему стало бы плохо? Как вообще возможно попасть в в Мир Мертвых? Бред!       — Пей, — скомандовала Реджина и всучила в руки Крюку чашку с сомнительным зеленым наполнением, до этого полив его кольцо другим.       — Я «случайно» не уменьшусь, как Алиса из Страны Чудес, или в лягушку не превращусь? Эта жижа не вызывает доверия. Для чего это вообще нужно? — скривился он от смрадной вони зелья, мысленно добавив: «учитывая, что это готовила Эмма».       — Ну, если выпьешь и помрешь, то будет минус один Капитан Подводка, всего лишь то, — не удержалась и вставила язвительную фразочку Миллс, беспечно пожав плечами, на что Джонс закатил глаза.       — Реджина! — возмущенно пихнула ее в бок Свон.       — Ой, да ладно вам, — небрежно усмехнулась Королева.       — В книге написано, что оно поможет твоей душе отделиться после произнесения заклятия, ослабляет ауру. Но все это не по-настоящему, поэтому ты можешь вернуться. А само заклинание перенесет тебя в Грань, эфемерное место между Землей и Миром Мертвых, — разъяснила все Эмма, и Киллиан со словами «Будь что будет» залпом выпил весь напиток.       — Твою мать, какая же это дрянь! — закашлялся Джонс и переплевался. Почему все зелья на вкус как тошнотворная болотная вода, приправленная перцем и маслом? — Я могу ожидать, что сейчас стану гоблином? После такого-то пойла! — съязвил он, жадно глотая воду из заранее приготовленного стакана.       — Ага, сейчас еще и рога вместе с хвостом вырастут, — прыснула смехом Эмма. — Ничего с тобой не случится. Твое пребывание в том мире продлиться совсем немного, поэтому подумай над тем, что хочешь сказать Лиаму, — успокоила она его и, собравшись с мыслями, зачитала заклинание.       Ее голос лился словно волшебная мелодия, потемневшая от времен страница медленно озарялась светом, буквы играючи вспыхивали одна за другой, и обжигающие колдовские искры рождались в ладонях Свон. Сильнее разрастался вихрь, растворяя темноту склепа яркими и причудливыми, словно перья феникса, языками магии вместе с остатками заклинания. Киллиан шокировано уставился на Эмму: она превосходила саму себя, а могущество этой силы было поистине безграничным. Он успел лишь отшатнуться назад, как Свон взмахнула рукой, и вихрь поглотил его…       Мгновение темноты, ощущение невесомости, Джонс сделал кувырок, яркая вспышка. Радужные, пестрящие самым безумными красками дома, предметы, единороги и другие животные, множество разных тикающих часов и странных предметов мелькали по бокам. Все крутилось и вертелось, как планета вокруг Солнца, и больше походило на бред сумасшедшего. Крик, радостные визги детей, голоса и тиканье часов создавали такую какофонию, что Киллиану пришлось заткнуть уши. Только сейчас он понял, что с неумолимо несется по какому-то туннелю, и совсем скоро он закончится! Так и оказалось: спустя секунду Джонс с криком и руганью вылетел оттуда и приземлился на что-то очень мягкое.       — Да чтоб меня кракен сожрал, нельзя нежнее? Я понял, они просто решили избавиться от меня. Черт подери, они отправили меня в Рускеалию к проклятым бешеным единорогам?! — проворчал Киллиан, зажмурившись от света. Он открыл глаза и обомлел, шокировано замер: под его ногами оказалось плотное облако, словно перина, однако он почему-то не проваливался.       — Киллиан… — вдруг безмятежную тишину на клочья разорвал его голос. Голос, который, казалось бы, уже давно канул в небытие и забылся… Этого не может быть! Внутри Джонса все сжалось, будто его кто-то ударил под дых. Ему безумно страшно, отчего-то иррационально страшно поднять взгляд и увидеть его. Но Крюк пересилил себя и взглянул:       — Лиам! Лиам! Боже, Лиам! — крик отчаяния вырвался из груди Киллиана. Он никак не мог поверить, что это правда — и погибший брат стоит перед ним и улыбается. Его небесно-голубые, как у Джонса, глаза блестят, темно-каштановые волосы и белую рубашку, ту самую, в которой он погиб, развевает ветер. Он целый и невредимый. Киллиан мгновенно подскочил и бросился нему объятия. В голове пронесся вихрь неверия, происходящее казалось безумием. — Это правда ты?! — Слезы радости и счастья потекли от этих непередаваемых чувств от встречи.       — Правда, братец. Я невыносимо скучал по тебе. Я очень подвёл тебя, я должен был поверить и не резать руку… — с диким сожалением прошептал Лиам, успокаивающе гладя того по спине. Как делал множество раз, когда Киллиану было страшно, больно или волна безнадеги и отчаянья накрывала его. Даже спустя многие года он не выходил из амплуа старшего заботливого брата.       — Я очень долго злился на тебя, такого упрямца, за то, что оставил меня. Но сейчас это все в далеком прошлом. Я тоже безумно скучал, — Киллиан посмотрел в его покрасневшие глаза, отстранившись. — Мне тебя так не хватало… Черт подери, ты даже не представляешь насколько! Почти триста лет прошло, а ты не изменился, — ласково улыбнулся он.       — Неужели уже прошло триста лет… Как незаметно здесь летит время! Как тебе удалось настолько долго прожить? — удивительно ахнул Лиам.       — Я вернулся в Нетландию, где коротал время, — всхлипнул Киллиан, судорожно стирая мокрые обжигающие слезы с щек.       — Как ты здесь оказался? Неужто тоже отжил свой век? Меня просто в один миг перенесло в это место из Мира Мертвых, где обитают не упокоенные души, — взволнованно спросил Лиам и положил руку на плечо. Джонс внезапно ощутил те давно забытые чувства, словно кто-то сможет спасти его от любой беды, будто он снова маленький мальчик.       — Отнюдь, слава Богам, я пока в полном здравии и жив. Я попал сюда с помощью заклятия, которое и призвало тебя! — Крюк горько усмехнулся.       — Заклятия?.. Расскажи о себе, что с тобой было? Кем ты стал в жизни? — брат посмотрел на него с надеждой, что никогда не угасала.       — Я не смог последовать твоему примеру, однако смог исполниться твою мечту… пусть даже и в извращенном варианте, — от бури эмоций у Киллиана закружилась голова, и он едва сдерживался от того, чтобы не зарыдать. — После твоей смерти я стал капитаном «Жемчужины», переименовал ее в «Веселый Роджер» и поднял черный флаг с черепом, — стиснул челюсти Киллиан и посерьезнел.       — Ты стал пиратом, — обреченно констатировал Лиам, и в его взгляде промелькнуло… осуждение. Именно то, чего Джонс так сильно боялся.       — Да, черная полоса, растянувшаяся на всю жизнь, — саркастично прыснул он смехом. — А потом я встретил одну женщину, влюбился, потерял голову, но ее убил бывший муж, а мне отрубил руку. И я бросился в омут мести, столько лет гонялся за Румпельштильцхеном… — Джонс поморщился.       — Боже, какой ужас, Киллиан! Но… у тебя две руки, как?! Скажи, что ты счастлив сейчас? Ты обзавелся семьей? Бросил пиратство? — воскликнул Лиам, в его взгляде сквозила трогательная заботливость.       — Брось, я давно отпустил Милу, Крокодила, и даже разбойничество. Я встретил ту, кто смогла полюбить меня таким, какой я есть. Эмму Прекрасную, принцессу Лотраны. Так что да, она и ее родные теперь моя семья. Они же и вернули мне руку, — впервые за весь разговор на лице Джонса засияла улыбка. — Я очень люблю ее.       — Принцесса?! — брови Джонса-старшего удивленно взлетели. — Да у тебя глаз-алмаз, братец! Как же тебе удалось ее подцепить? — расхохотался он. — Я безумно рад за тебя, ты заслужил счастья. Не упусти этот шанс и проживи жизнь на полную катушку за меня.       — Эм, долгая история! Очень долгая! — неловко усмехнулся Крюк, почесав за ухом. — Лучше расскажи, как тебе здесь? Почему ты остался в Мире Мертвых? Что тебя держит? — с неподдельным интересом спросил он.       — Условия неплохие, кормят трижды в день, развлекают, девки есть — блеск, одним словом. Шучу! Ты думаешь, я застрял тут по своей воли? Нет. Я точно такая же не упокоенная душа, как и остальные, и хочу попасть в Рай, чтобы переродиться, — резко переменился Лиам и нахмурился.       — Переродиться?! Что?! Почему?! Якорь тебе в глотку, зачем такие сложности! — округлил глаза от шока Киллиан. Кто придумывал эту трудную трехэтапную отборную систему, черт подери?!       — Да, правда. Если у человека есть хотя бы одно незаконченное дело, он остается в лапах Аида навсегда. Потому что выполнить его физически невозможно, находясь не на Земле! — сардонический смех мужчины зазвенел в небесной тишине. — Вселенная знатно поиздевалась, создав это адское отродье.       — Какое твое незаконченное дело?       — Откуда мне знать? Никто не пишет об этом на лбу, и ангелы, играющие на арфах, не шепчут тебе на ухо. Но я постоянно размышляю над этим, и думаю... что ты — мой якорь, — ответ Лиама еще сильнее потряс Джонса. Кажется, странная субстанция под ногами стала мягче, и он покачнулся, не зная, как реагировать на эти слова.       — Что?.. Что я должен… — опешил Крюк, но брат доходчиво и четко договорил за него.       — Отпусти меня, Киллиан. Перестань себя винить за мою смерть, я же вижу, что ты мучаешь себя и топишь свою жизнь. Уже ничего не изменить, и прошло столько веков! — с надрывом и болью взмолился Лиам, взяв его за руку.       — Нет, глупости, я давно смог отпустить тебя и смирился с потерей! — замотал головой Джонс, всячески отрицая его слова. Это неправда. Хоть где-то он не стал проблемой брата, мешающей ему жить! Внутри что-то противно заскребло и сдавило горло.       — Нет, ты врешь в первую очередь самому себе. Иначе ты бы не хотел с таким рвением увидеться со мной, если бы правда отпустил меня. Минуло уже почти триста лет! — брат проникновенно посмотрел ему в глаза, из которых уже градом лились слезы. — Сила духа в том, чтобы перестать прикрываться под маской вины и наконец-то разрешить себе жить счастливо.       Но снова ветер злых перемен уносил зыбкую, абсолютно нереальную надежду Киллиана, оставляя лишь тень воспоминаний. Да, он прекрасно знал, что Лиам никогда не останется с ним, как бы не хотелось этого… За что?! Невыносимо больно! Вновь отпускать, как с трудом пойманную голубку, любимого человека! Быть может, Джонс бы и хотел несколько лет назад улететь в другой мир вместе с братом, где есть крохотный якорь спасения… Возможно, он бы прожил другую жизнь гораздо лучше. Но не сейчас, ведь на Земле его ждет Эмма, Генри, в конце концов, Роланд! Лиаму будет лучше в новом теле с новой судьбой и жизнью. Возможно, там ему повезет.       — Я люблю тебя, братец, — сквозь слезы Киллиан улыбнулся и крепко обнял его. Лиам всегда передразнивал его так. — Ты прав, нельзя жить только прошлым. Люблю, и поэтому отпускаю. Отпускаю, но не забываю. Прощай, — и после этих слов ему вдруг стало легче,несмотря на рыдания, словно тяжелый груз свалился с плеч,       — Знай, я тоже всегда буду любить тебя, — голос Лиама дрожал, мокрые глаза сверкали на солнце, и он с трудом отпустил Джонса из объятий. Боже, как же Киллиану захотелось закричать во всю глотку! — Прощай, — сказал он и растворился в воздухе, оставив после себя едва заметную дымку.       В это мгновение под Киллианом внезапно разошлось облако, и тот, не успев отреагировать, с криком полетел вниз! Он думал, что разобьется и превратится в лепешку… Но нет: спустя секунду Крюк дернулся и резко распахнул глаза от крепкой и хлесткой пощечины.       — Очнись, болван! Ну же! Приди в себя! — перед ним оказалась испуганная до смерти Свон, расталкивающая его, почему-то лежащего на холодном полу.       — А я что говорила?! Ты только глянь: живой он и целехонький. Куда он денется? Слишком шкура живучая, — безмятежно, почти пренебрежительно усмехнулся Реджина и пощелкала пальцами перед глазами Киллиана.       — Что со мной было? — ошеломленно спросил он, потирая затылок.       — Ты упал в обморок! Сразу после заклятия! — протараторила Эмма и мигом прижалась к Киллиану.