Сбежать и спрятаться

      Когда Гарри ворвался в ее кабинет, его магия бушевала, как гроза. Это было страшно и волнующе одновременно. Гермиона видела, как он с трудом сдерживался, чтобы не хлопнуть дверью, и как только она закрылась, то он швырнул что-то через комнату. Гермиона инстинктивно пригнулась, даже когда поняла, что это что-то не разбилось, а заметалось между стенами ее кабинета.       — Гарри! — выкрикнула она.       Его лицо тут же посветлело, и он ухмыльнулся ей, несмотря на то, что выражение лица оставалось напряженным.       — Прости, дорогая, но это снитч. Он зачарован от поимки. Он никогда не попадет в тебя, — объяснил он и, сделав несколько шагов вперед, и без каких-либо реальных усилий поймал парящий в воздухе маленький золотой шарик.       — Может быть, — фыркнула она. — В будущем ты воздержишься от швыряния любых предметов — вне зависимости от того, зачарованы они или нет — в моем кабинете?       Гарри рассеянно кивнул и принялся расхаживать по комнате, перекидывая снитч из одной руки в другую. Его магия была уже гораздо спокойнее, чем когда он вошел в кабинет, но он все еще был явно очень взволнован. Гермиона обогнула свой стол и присела на край, ожидая, пока он соберется с мыслями и будет готов поговорить.       Но он продолжал расхаживать и бормотать себе под нос около пяти минут, прежде чем резко остановился прямо перед ней.       — Не хочешь поделиться тем, что тебя беспокоит? — выгнув бровь, спросила она.       — Эндрюс — чертов идиот!       — Ну, несмотря на то, что я могу смело заявить, что порой он ведет себя, как не самый ответственный аврор в департаменте, при этом он довольно компетентный сотрудник. Что послужило такому заявлению с твоей стороны?       — Он отказывается следовать указаниям, — резко выпалил он.       Гермиона вздохнула, не будучи особо удивленной. Репутация Гарри бежала впереди него, к тому же он, да и Драко были моложе и, следовательно, технически имели меньше опыта, чем Эндрюс, а тот был очень горделивым волшебником. Он никогда не примет их появление в департаменте, но она не думала, что он настолько глуп, чтобы сделать что-то, чтобы так взбесить Гарри. С другой стороны, у Гарри был довольно вспыльчивый характер, и она знала, что, возможно, он позволил себе некоторые лишние эмоции.       — Не хочешь поделиться подробностями? — она знала: вполне возможно, что он может не захотеть или даже не иметь разрешения на это, в зависимости от того, активно ли они работают над делом и его классификацией; но он, должно быть, искал ее по какой-то причине.       Он провел рукой по волосам, взлохматив их сильнее, чем обычно.       — Вчера мы с Малфоем провели презентацию новых методов допроса.       Она кивнула; ему пришлось поработать в выходные, чтобы наверстать упущенное, пока он был в Англии, время, чтобы подготовиться. В результате им пришлось отложить свое первое свидание.       — Мне казалось, что все прошло успешно.       — Ну я тоже так думал, — кивнул Гарри. — И именно поэтому я был так оптимистично настроен, когда Эндрюс и Блевис привели подозреваемого на допрос. Это же была прекрасная возможность на практике применить все то, о чем мы говорили. Эндрюс — довольно агрессивный следователь, что тоже имеет право на существование, поскольку некоторые подозреваемые ведутся и на это.       — Конечно, — согласилась она.       — Но только взглянув на подозреваемого, я сразу же понял, что такой номер с ним не пройдет. Малфой согласился со мной, и только не говори ему, что я это сказал, но в таких вопросах он куда более чувствителен, чем я.       — Твой секрет в безопасности, — хихикнула Гермиона.       — Мы посоветовали им начать в более дружелюбной манере, заставить подозреваемого почувствовать себя комфортно. Даже предложили сами провести допрос. Ведь мы здесь именно для этого, Мерлина ради! Но они отказались.       Гермиона издала неопределенный булькающий звук. Она была ничуть не удивлена. Несмотря на то, что Гарри и Драко были здесь, чтобы давать рекомендации, у них не было полномочий вмешиваться в расследования, особенно с такими яркими личностями, как Эндрюс, да и Блевинс тоже, если уж на то пошло. Они явно были не из тех волшебников, что добровольно откажутся от своих полномочий. И наверняка Гарри уже заметил это.       — Они не пробыли в комнате и трех минут, как он потребовал адвоката, не сказав больше ни слова.       — Мне очень жаль, — сочувственно произнесла она, но не могла не думать, что его гнев был несоразмерен обстоятельствам. Такие вещи случались постоянно: подозреваемые отказывались говорить, зацепки приводили в никуда. А авроры славились своей гордыней, и это был далеко не первый случай, когда кто-то не последовал совету Гарри. — Это прискорбно, но я уверена, что ты найдешь другой способ достучаться. Ты всегда был в этом своего рода экспертом, — она улыбнулась ему, пытаясь приободрить, но в то же время немного поддразнивая.       Он остановился, сдвинул очки на макушку и ущипнул себя за переносицу.       — Это касалось дела Молчаливого убийцы.       — Ох, Гарри, — выдохнула она, когда ее осенило.       Это было печально известное дело. На сегодняшний день этот волшебник — или, возможно, ведьма, но все же все склонялись к волшебнику — похитил и ритуально убил двенадцать детей за последние три года. Он работал по ежегодному расписанию: по одному ребенку на Белтейн, Самайн и каждое солнцестояние. Он получил свое имя, потому что расследование показало, что последней магией, примененной к каждому ребенку, было заклинание, заставляющее их молчать. Такое простое заклинание, обычно безобидное, использованное таким отвратительным образом — оно стало его визитной карточкой.       Детоубийцы были отвратительны по своей сути, что особенно сильно ударило по Гарри. А этот — тем более. Родители в этих случаях даже не знали, что их ребенок в опасности, и уж тем более не имели возможности защитить их так, как это сделали для него его собственные родители.       Она протянула к нему руки, и он подошел к ней, позволяя обнять себя, встав между ее ног и отпустив снитч, чтобы обхватить ее бедра и уткнуться носом в шею.       — Если они привели кого-то на допрос, то, по крайней мере, добились некоторого прогресса, — утешила она его, и он кивнул ей в плечо. — Если хочешь, мы вместе просмотрим все документы, может быть, заметим что-нибудь. У меня есть разрешение на рассмотрение этого дела, и мы всегда были довольно хорошей командой, — она улыбнулась про себя: их история теперь приносила ей радость, а не душевную боль.       — Спасибо, любимая.       И так они пробыли несколько минут в объятиях друг друга.       — Не говоря уже о том, что этот тупой ублюдок влюблен в тебя, — проворчал Гарри.       Последовало несколько секунд тишины, пока Гермиона пыталась уловить ход мыслей Гарри, и когда ей это удалось, она откинула голову назад и рассмеялась.       — Ты все еще говоришь об Эндрюсе? — спросила она.       — Да, — выплюнул он, не отрывая головы от ее плеча.       — Нет, он не влюблен, — твердо возразила она.       При этих словах он вскинул голову и уставился на нее.       — Я знаю, как выглядит волшебник, когда хочет ведьму. А он определенно хочет тебя.       — О, я знаю, что он хочет меня. Но это не имеет значения.       Его взгляд сузился еще больше, а руки сжали ее бедра.       — Ну, мне-то от этого не легче.       — Он не влюблен в меня, а просто хочет переспать со мной, — пояснила она, приложив палец к его губам, прежде чем он смог заговорить. — И если бы у меня был хоть какой-то интерес к нему, я бы позволила ему это еще несколько месяцев назад.       Гарри издал звук, который был настолько близок к рычанию, насколько это возможно для человека.       — О, не будь пещерным человеком, — упрекнула она. Когда он ничего не ответил, она продолжила: — И даже если бы он действительно был по-настоящему влюблен в меня, я с тобой, — она ткнула его пальцем. — Я люблю тебя. Я хочу тебя.       Он пробормотал что-то о том, что глупому мерзавцу нужно держаться подальше от его ведьмы, заявление, которое заставило Гермиону закатить глаза.       — Что я только что сказала насчет пещерного человека? И в любом случае, мы не сделали официального заявления о том, что мы вместе, а он никогда не вел себя невежливо со мной. Если бы это было так, он бы определенно поплатился за это, и ты это прекрасно знаешь. Я могу сама о себе позаботиться, если только ты мне не доверяешь? — с явным вызовом спросила она.       — Конечно, знаю. Мне жаль. Мне просто очень не нравится, как он на тебя смотрит.       — Все в порядке. Не то чтобы у меня был иммунитет к ревности, — рассмеялась она и заставила его посмотреть на нее, быстро поцеловав, а затем лукаво улыбнулась ему, — но серьезно, кто будет смотреть на другого волшебника, когда у меня есть сам великий Гарри Поттер? — закончила она фальшиво сладким голосом.       Он ущипнул ее за бок.       — Заткнись.       Она рассмеялась.       — Он просто такой невероятный, — продолжала она, задыхаясь от смеха. — Ты знаешь, что однажды он убил василиска голыми руками? Да, посмотрел ему прямо в глаза, — она притворно обмахивалась веером.       Он фыркнул.       — Ну, по крайней мере, мне не нужно беспокоиться о своем эго, когда ты рядом, — но он сказал это со смехом.       — Лучше? — спросила она, целуя его в щеку.       — Определенно. Ты всегда делаешь все вокруг лучше, — она нахмурилась, когда выражение его лица снова сменилось с веселого на серьезное. — И я должен признать, что меня пугает, как близко я был к тому, чтобы потерять это, потерять тебя.       — Ох, Гарри, мне так жаль, что я сбежала. Не думаю, что смогу когда-нибудь в достаточной мере извиниться за это.       — Я не это имел в виду, — покачал он головой. — Я, конечно, не в восторге от этого, но теперь, когда я все понял и перестал злиться на тебя, то все больше удивляюсь, почему я не отправился за тобой. Почему я не ломился в твои двери, требуя, чтобы ты впустила меня обратно в свою жизнь? Ведь ты поступала так со мной много раз. Ты никогда не позволяла мне плыть по течению или уходить в себя целиком и полностью. И более того, я почти женился на Джинни и... Я знаю, что не прошло и недели, но я больше не могу представить, что в моей жизни не будет тебя, — он демонстративно схватил ее.       Она глубоко вздохнула.       — Я думала, мы не будем зацикливаться на "что, если"?       — Ты права, я просто…       — Это была та еще парочка недель? — предположила она.       — Именно, — и между ними повисла тишина, пока он наконец-то не поднял взгляд и посмотрел ей прямо в глаза. — Привет, кстати.       — Привет, — вздохнула она.       Он впился в ее губы поцелуем, а затем провел губами вниз по ее щеке к месту соединения шеи и челюсти, где начал слегка посасывать ее кожу. Она откинула голову, чтобы дать ему лучший доступ.       Он расстегнул одну пуговицу на ее блузке, прежде чем она пришла в себя.       — Гарри, — выдохнула она. — Нам нужно остановиться, мы на работе.       Он прислонился лбом к ее ключице и сделал несколько глубоких вдохов.       — Мне очень жаль. Я просто скучал по тебе.       — Ты видел меня вчера вечером, — со смешком напомнила она ему.       Он поднял голову, встретился с ней взглядом и осторожно застегнул ее рубашку.       — Да, но это были очень долгие четырнадцать — или около того — часов.       — Ты мог бы остаться на ночь, — сказала она ему, проводя рукой вверх и вниз по его груди, а затем замерла, когда до нее дошло ее заявление. — Прости, я не это имела в виду. Я не пытаюсь торопить тебя, — поспешно добавила она.       — Я думаю, мы, возможно, нашли проблему, дорогая, — прошептал он, все еще прижимая голову к ее груди.       Она глубоко вздохнула и подавила желание прижать его к себе, подумав, что было бы очень неразумно прижимать его еще ближе прямо сейчас.       — Я знаю, мне очень жаль. Ты же только что разорвал помолвку, Годрика ради.       Он покачал головой.       — Ты не поняла меня.       — Что ты хочешь сказать?       Он поднял голову, и невероятные зеленые глаза встретились с ее.       — Я хотел остаться на ночь. На самом деле, я всегда хочу оставаться с тобой. Но при этом я не хочу все испортить. У нас даже свидания не было! А я не очень уверенно чувствую себя во всех этих делах с отношениями.       Гермиона обдумала его слова; она не хотела отмахиваться от его страхов, поэтому тщательно подбирала слова.       — Пока у тебя все идет неплохо.       — Спасибо, — тихо усмехнулся он. — Но я действительно понятия не имею, что делать. Вероятно, тебе придется проявить терпение; мне очень жаль, но, кажется, у тебя гораздо больше опыта в этом вопросе, чем у меня.       — В каком вопросе? — спросила Гермиона, чувствуя, что заблудилась где-то в потоке его мыслей.       — Отношений? — то было наполовину утверждение, наполовину вопрос.       Она нахмурилась.       — Гарри, ты был с Джинни больше пяти лет.       Он покачал головой.       — Мы познакомились, когда были подростками. Я думаю, что на том этапе все было по-другому. И прошло много времени с тех пор, как я начинал что-то с кем-то незнакомым, и определенно ничего подобного не происходило с тех пор, как я повзрослел. Так что смело можно утверждать, что у тебя в этом опыта больше.       Она увидела, как изменилось выражение его лица, сначала она не узнала его, но потом ее осенило: Гарри ревновал ее к мужчинам, с которыми она была в прошлом. Она не могла решить, была ли она тронута или раздражена этим чувством.       — Так это разговор об этом, не так ли.       — О чем?       — Разговор о сексуальных приключениях в прошлом, — она многозначительно выгнула бровь.       Он пожал плечами, но отвернулся, тем сам показав все, что ей нужно было знать.       — Три, — заявила она прямо и без колебаний; она не была смущена тем, что она собиралась ему сказать.       — Прошу прощения?       — Я была с тремя мужчинами, если это то, что тебя интересует?       Гарри вздрогнул, но в конце концов кивнул.       — Я дотянула до двадцати одного года, но потом решила, что пришло время попытаться забыть тебя, особенно учитывая, что мне нечего было забывать с точки зрения романтических отношений. Я хотела полноценной жизни, которая включала в себя и сексуальные взаимоотношения. Ни одни из этих отношений не продлились долго, но и ни одно не было плохим опытом. Но каждый раз, когда мы достигали определенного уровня физической близости, я понимала, что в долгосрочной перспективе это не сработает. Это то, что ты хотел услышать? — спросила она, когда он как-то странно посмотрел на нее — не столько расстроенный, сколько отстраненный.       — А Рон? — спросил он.       — Что насчет него?       — Я думал, что у вас с Роном было что-то, но ты только что-то сказала, что дотянула до двадцати одного.       Гермиона удивленно отшатнулась.       — Это он сказал тебе что-то подобное?       — Нет, — быстро ответил Гарри. — Нет, — вздохнул он, — но он определенно заставил меня поверить в это.       На мгновение в ее груди вспыхнул гнев, но быстро отступил.       — Я не в восторге от того, что он это сделал, но, думаю, в данном случае он позволил своей гордости взять верх. Вы с Джинни не очень-то скрывали свои постельные эскапады, а мы с ним так и не прошли стадию поцелуев. Ему было бы нелегко в этом признаться.       — Прости, — прошептал он.       Она вздохнула.       — Гарри, я не критикую. Ты имел полное право спать со своей девушкой. Ты не тыкал нас в это носом, и опять же, ты имел полное право спать со своей девушкой. Даже если бы ты знал, что я чувствую, ты ничего мне не должен.       — Я многим тебе обязан, — возразил он.       — Нет, не говори так. Серьезно, Гарри, хорошо? — он кивнул. — Итак, я ответила на твой вопрос или ты хочешь подробностей?       Он поморщился.       — Определенно нет, я даже не знаю, почему мне так хотелось это знать.       — Я думаю, это вполне естественно, — пожала она плечами. — Особенно в нашем случае. Было время, когда мы знали друг о друге практически все, а теперь в наших знаниях образовались большие дыры.       Он кивнул.       — В этом есть смысл. Например, когда Гермиона Грейнджер стала такой ведьмой, которая позволила своему парню засунуть руки ей под юбку посреди собственного кабинета? — он ухмыльнулся ей и посмотрел вниз, туда, где он на самом деле просунул руки под подол ее юбки и положил их ей на бедра.       — Не испытывайте свою удачу, мистер Поттер, — произнесла она, но не оттолкнула его.       Он просто продолжал ухмыляться ей.       — Может быть, я мог бы принести кое-какие вещи к тебе домой... На случай, если мне придется остаться на ночь.       — Звучит здорово.       — Я еще не испытываю свою удачу?       — Нет, — она бросила на него вызывающий взгляд и обхватила его одной ногой, на что у него даже рот открылся от удивления.       — Я собирался сказать, как удивительно ты меня успокаиваешь, но внезапно чувствую что угодно, кроме спокойствия.       — Разве это не услуга, которую предоставляет Малфой? Так вот почему ты приехал сюда? — попыталась она пошутить.       — Во-первых, это отвратительно, Гермиона. Во-вторых, он занят подачей жалобы начальству.       — Что ты имеешь в виду? Я думала, ты сказал, что провал Эндрюса не вышел за рамки?       Он пожал плечами.       — По-моему, нет. Но тебя не должно удивлять, что Малфой не любит, когда его игнорируют.       — И ты не собираешься его поддержать? Потому что это не похоже на тебя.       — Я думаю, что он немного драматизирует, и я, конечно, не буду препятствовать его жалобе. Но я чувствую: отчасти это связано с тем фактом, что он просто не любит, когда его недооценивают. На мой взгляд, это недостаточная причина для подачи жалобы, и я сказал ему об этом. Как делал уже не раз.       И это заставило Гермиону громко рассмеяться.       — И я также стараюсь не сжигать здесь мосты, прежде чем их построю, — продолжил Гарри, что заставило ее нахмуриться.       — Что это значит?       Он пожал плечами.       — Возможно, в будущем мне придется работать с Эндрюсом и его приятелями. Я не хочу портить себе жизнь из-за одного неудачного допроса.       — Я все еще не понимаю, куда ты клонишь.       — Что ты хочешь этим сказать?       — Ты сказал "в будущем придется работать", но ты же здесь всего на полгода.       Он выпрямился, сделал шаг назад и посмотрел на нее так, словно она только что ударила его.       — И что потом, Гермиона, я просто оставлю тебя?       — О, нет-нет-нет. Наверное, когда я осмеливалась подумать об этом, то решила, что в конце концов поеду домой с тобой. Это ведь именно я уехала.       — Это то, что ты хочешь?       Она колебалась.       — Однажды я уже сбежала от тебя. Я не ожидаю, что ты перевернешь свою жизнь с ног на голову, чтобы остаться здесь со мной.       — Ты меня об этом и не просишь. К тому же мне здесь очень нравится. Я понял это, когда вернулся в Лондон. Никого здесь не волнует, кто я такой. И это очень бодрит. Я могу делать свою работу, быть таким, какой я есть, быть просто тем, кто я есть.       — Но ты бывал в стольких местах, определенно, это не первый раз, где ты испытываешь такое.       — Да, но нигде больше у меня не было ничего столь соблазнительного, как ты.       — Гарри...       — Нет, — он поднял руку и снова обнял ее. — Прекрати, мы разберемся со всем этим. Еще слишком рано что-то решать. Я просто имел в виду, что не хочу портить свои здешние профессиональные перспективы еще до того, как они начнутся. Эндрюс весьма популярен.       — Понятия не имею, почему, — пробормотала она, уткнувшись ему в шею.       Она почувствовала, как он покачал головой.       — Знаешь же, — возразил он.       Она фыркнула.       — Ладно, я не слепая, но у меня никогда не было подобного искушения.       Гарри рассмеялся.       — Он обаятелен, хорош собой и вообще неплохо справляется со своей работой.       Гермиона отстранилась и уставилась на него.       — Заткнись сейчас же. У тебя нет причин ревновать.       Он только ухмыльнулся ей.       — А я и не ревную.       — Конечно, нет, — засмеялась она и прижалась к его груди. — А теперь иди, делай свою работу и перестань отвлекать меня.       Он слегка отсалютовал ей, наклонился для еще одного поцелуя, поймал свой снитч в воздухе, даже не глядя на него, и практически выскочил из ее кабинета.