Самый ласковый дикий зверь.

      — Ау! — воскликнула девушка сильно морща носик. — Ой да успокойся не так уж это и больно, — сказала вторая девушка смотрясь в зеркало. — Ага конечно, а не ты ли пол часа назад скулила тут как израненная собака? Ау! — ещё раз поежилась от боли. — Ммм…— девушка сделала вид будто усердно что-то вспоминает, — Нет, что-то не припомню, зато смотри какая красота, — поворачиваясь спиной сказала она, показывая россыпь замысловатого рисунка. — Я только ради этого и терплю, ай! Когда это закончится? — проскулила девушка. — Гермиона, ты села в кресло две минуты назад, тебе ещё даже не начали толком делать работу. — Аа… — протянула Гермиона смотря на свою руку, где мастер только что перевёл рисунок, — Ладно, признаю я просто жуть как волнуюсь, вдруг рисунок ляжет плохо? Девушка засмеялась так, что у неё заслезились глаза. — Это не смешно Мия, — зло смотря на неё, сказала Гермиона. — Нет, это очень смешно, — еле смогла выговорить Мия — Рисунок ляжет замечательно, это я вам гарантирую, к тому же такая изящная львица полностью перекроет ваш шрам, кстати что это значит? — вмешался в разговор мастер тату, щурясь и пытаясь понять непонятное для него слово. — Мы заплатили вам, и одно из условий было не задавать лишних вопросов, так что делайте свою работу! — отчеканила Мия, зло сверля его взглядом. Иногда быстрая смена её настроения очень пугала Гермиону. — Без проблем, — поднял руки в примирительном жесте мастер и продолжил. Гермиона держалась из последних сил, десятки иголочек протыкали её кожу беспощадно заходя на места шрама который по границам был розоватого цвета из-за того что не так много времени прошло с тех пор как злосчастные буквы появились на чуть загоревшей ровной коже предплечья. — Ну вот и всё, — подытожил мастер делая последний штрих. Гермиона взглянула на свою руку и была более чем поражена. Могучая, гордая львица красовалась на её предплечье изящно сверкая своими будто живыми глазами, вокруг было что-то на подобии узора, что делало картину законченной. От шрама не осталось и следа. И это не могло не радовать. Покрасневшими глазами Гермиона бегала по своей руке ища признаки этого самого шрама, но не нашла, она улыбнулась, опухшие глаза поднялись на Мию. — Его больше нет, — чуть-ли не плача прошептала Гермиона. — Ну конечно нет, — улыбнулась Мия и подхватила её со стула. — Не забудьте, обрабатывать место тату в течении двух недель и ни каких прямых лучей солнца! — в который раз повторил мастер, снимая перчатки. — Да, мы помним, благодарим! — быстро ответила Мия и вывела Гермиону из салона, которая была будто в прострации. Выбежав на солнечную улицу и развернувшись к Гермионе Мия радостно запрыгала и начала что-то визжать, что наконец привело Гермиону в чувство. — Ну что? Мы уже начали путь к новой Гермионе и следующая остановка салон красоты, прошу пристегнуть ремни безопасности, это будет улётно, — она радостно схватила Гермиону за руку и они помчались в сторону салона красоты, который находился в двух кварталах от них.       Гермиона чувствовала себя маленькой счастливой десятилетий девочкой, когда она ещё не знала о магии, и когда ещё не познакомилась с Гарри Поттером. Тогда жизнь казалась беззаботной, а чудовища были только на картинках книг и фильмах ужасов.       Но всё изменилось, и как бы это не было трудно признать Гермиона ни о чём не жалеет, ни о встрече с Гарри и Роном ни о участие в войне… Ни о чём. Она благодарна судьбе, что попала в число избранных людей способных творить волшебство. При мысли о Роне, сердце сжалось. Но она быстро отогнала непрошеные мысли и решила, что теперь её жизнь только в её руках, и пусть кто-то только попробует перейти её дорогу.       Через пятнадцать минут они уже были в салоне красоты. Гермиона была настроена воинственно, но в глубине души сильно боялась что-то менять. Мия взяла ситуацию в свои руки и усадив Гермиону в кресло отвернула от зеркала. — Не переживай красотка, я обо всём позабочусь, — сказала Мия и отправилась к девушке на ресепшене.       Гермиона задумалась, о том что она очень рада что смогла встретить такую бойкую и сильную духом девушку, которая помогла ей справится с послевоенной дипрессией, которая толком и не успела её накрыть.       Три недели назад Гермиона прилетела в Австралию, чтобы вернуть память своим родителям. В Министерстве её сразу предупредили, что на это потребуется как минимум полгода, и она должна контролировать возвращение памяти родителям и принимать в нём участие.       Заклинание возвращения памяти было произнесено сотрудником Отдела Тайн Томасом Холло, который вызвался помочь Героине Войны. А дальше он сообщил, что всё лишь в её руках. Родители вспомнили её, но это было призрачное воспоминание. Они помнили, что у них есть дочь, но не могли ничего о ней сказать, поэтому Гермиона должна находится рядом с ними, это поможет им постепенно вспоминать все моменты связанные с дочерью на протяжении всей жизни.       Первые несколько дней они с опаской смотрели на девушку пришедшую в их дом. Воспитание не позволило выгнать её за порог, и они сказали, что она может остаться у них, пару раз они даже попытались назвать её дочерью, но на первых же слогах запинались и замолкали.       Гермиона была подавлена, сломлена и у неё не было поддержки. Она хотела выть от несправедливости и беззащитности. Но стояла и мило улыбалась, ни один мускул на её лице не показал разочарования.       В тот день она ушла на пляж сообщив родителям что будет поздно и чтоб они не ждали её к ужину. А после услышала за своей спиной облегчённые вздохи родителей, что почти заставило её заплакать, но она сдержалась. Она понимала что родителям тяжело её принять, буквально вчера они считали что у них нет детей, а тут появляется восемнадцатилетняя девушка, объявляя что она волшебница и их дочь, что-то постоянно машет своей палочкой и говорит странные слова.       Она сидела на пляже и думала как ей жить дальше. Она планировала вернуться в Хогвартс. Когда она отправлялась к родителям, а случилось это через неделю после их победы, Рон не выдержал, сорвался на ней. Обозвал предательницей и единоличницей. Ему было не ясно как это она решила его бросить и укатить на другой материк, ведь память родителям можно вернуть и позже. Он сообщил ей, что между ними всё кончено и он больше не хочет её знать ни как девушку ни как подругу. Гарри лишь развёл руками и сказал что она обязана поехать к родителям, он бы поступил точно так же. Сказал, что Рон успокоится, ему просто нужно время, а Гермиона с высоко поднятой головой покинула Нору, кинув напоследок, что тоже больше не желает знать Рона.       И вот она одна, родители шугаются даже когда она заходит на кухню. Видит что они её боятся. И от этого так паршиво на душе. Она понимала, что во всём виновата только она. Томас сказал, что родителям нужно время, память должна возвращаться постепенно иначе резкое возвращение воспоминаний может привести к ужасным последствиям.       Она посмотрела на горизонт где проплывал большой круизный лайнер и не заметила как к ней подсела девушка примерно такого же возраста как она. У неё были длинные осветленные волосы, плавными волнами легко ниспадая на острые плечи, стройная загорелая фигура, и потрясающий запах, явно очень дорогих духов. Именно этот приятный чуть сладковатый аромат отдающий толи карамелью толи ирисом привлек внимание Гермионы, и она озадачено повернулась к незнакомке, ожидая услышать что именно той нужно. Но девушка не торопилась начинать разговор, чуть наклонив голову, из-за чего белоснежные кудри упали на лицо, она стала пристально оглядывать Гермиону. От таких действий незнакомки у Гермионы едва не свело тело, чтобы не поёжится или не прикрыться от её взгляда, ну или хотя бы скорчить недовольное лицо, дав понять что ей не приятно когда кто-то так беззастенчиво осматривает её. "Нет, ну это же неприлчно в конце концов!" - Крикнул громкий голос в её голове, а воображение подкинуло сцену, где она обижено топает ногой и торопясь сбегает от странной девицы. А наяву она продолжает беспомощно сидеть, боясь даже шёлохнуться. Потому что она знала что видит сейчас эта девушка напротив. Война оставила много следов на Гермионе. Исхудавшая фигура больше похожая на ребёнка, а не на совершеннолетнюю девушку, запутанные волосы ниже лопаток, которые были небрежно собраны в пучок. Постоянные кофты с длинными рукавами, чтобы не было видно шрамов. Хаотично разбросанные по телу ссадины и ветвистые синяки, от Мерлин знает каких проклятий, брошенных в её сторону на поле боя, (но точно не угрожающие её жизни и здоровью, по мнению целителей из Св. Мунго), что так часто напоминали Гермионе разряд молнии на гладком небе. Они не давал ей покоя, заставляя каждый день смотреться в зеркало и не понимать, восхищаться или ненавидеть теперь своё тело. Но это не имело ни какого веса в сравнении с тем, что причиняет настоящую боль. То что рвёт сердце и сжирает душу. — Чем могу быть обязана? — спросила Гермиона незнакомку. — Да ни чем, просто захотелось к тебе сесть, я Мия, — она протянула руку Гермионе, а та в свою очередь настороженно на неё пялилась. — Да я не кусаюсь, — смеясь сказала она и схватила руку Гермионы пожав её. — Тебе нужна помощь, я могу тебе её предоставить, — сказала Мия, смотря на горизонт. Гермиона тоже отвернулась, к заходящему солнцу. — С чего ты взяла, что мне нужна помощь? — спросила она тихо, и только потом осознала, что почти каждое слово она медленно растягивала в слогах. — Даже не знаю, дайка подумать, - Мия театрально прислонила руку к подбаротку изображая мыслительный процесс, а спустя секунду заговорила, - Ты сидишь на пляже совершенно одна, укутанная в тысячи одёжек вероятнее из-за того что ты просто мерзлячка, а не из-за того что прячешь там многочисленные травмы. Ты естественно не болеешь анерексией, у тебя просто такое строение тела. Твои глаза потухшие словно вот-вот заволокутся белой пеленой не из-за того что ты пытаешься сдержать слёзы, а лишь потому что у тебя просто плохое зрение, да и руки твои ни капельки не трясутся, только вот тогда зачем ты их так сжала? — Извини, не очень тебя понимаю, — поворачиваясь, сказала Гермиона. — Давай так, — поворачиваясь к ней сказала Мия. И только сейчас Гермиона увидела у неё в руках бутылку вина, и очень большую и безобразную гематому почти на пол лица. Гермиона едва сдержалась чтобы не ахнуть от увиденного, а Мия легко улыбнувшись не задетой гематомой стороной лица, продолжила говорить, - Ты можешь мне ни чего не говорить, но тогда и меня ты не смей спрашивать, мы можем просто поболтать и отвлечься от тех мыслей которые гонятся за нами не давая вздохнуть. Гермиона едва уловила суть сказаных слов и сама не замети как протянула свою едва трясущуюся руку на встречу к девушке. — Гермиона. — Что? — Меня зовут Гермиона, — будто в прострации проговорила она, всматриваясь в красивое лицо девушки напротив — Так то лучше, - Мия протянула ей бутылку вина ожидая когда та с благодарностью примет её. Но война не прошла бесследно и Гермиона осторожно приняла бутылку невербально проверяя содержимое. — Что ты его гипнотризируешь? Красное полусладкое, Италия или Греция точно не помню, — сказала Мия. Гермиона перевела взгляд на девушку и улыбнулась ей, отпив немного и распробовав вкус она сделала ещё. — Не увлекайся, а то мы поговорить так и не сможем, — улыбнулась ей Мия беря в руки бутылку. Через час они уже допивали вторую бутылку вина, неизвестно откуда взявшуюся на пляже. Мия значительно перебрала с алкоголем, что совершено не могло сравнится с Гермионой, которая едва смогла выпить и два глотка, лишь делая вид что пьёт, что бы не обижать свою новуют знакомую. Мия оказалась не такой какой может показаться на первый взгляд. И Гермиона очень удивилась когда та нервно заплакав, начала заикаясь невнятно что-то говорить, через каждое слово вставляя нецензурную брань она вдруг обняла её и долго шептала ей в шею сначала неразборчивые предложения, которые потом образовывали ужасный рассказ из жизни девушки. Оказывается эта двадцатилетняя девушка почти год подвергалась истязаниям своего парня. Он унижал и бил её почти каждый день, а она поднималась и продолжала эти пытки над собой. Она просто не знала куда ей идти. Её родители погибли в авиакатастрофе чуть больше двух лет назад, и этот парень оказался её спасательным кругом, который первое время холил и лелеял её. А после начался ад, который Мия терпела только ради тепла которое могло её согреть, но в то же время рушил её душу и тело. И в один момент она поняла, что она не будет дальше это терпеть. Он хотел воспитать в ней жертву, подстроить под себя. каждый день внушая ей, что в этом мире не найдётся ни одной души которая сможет полюбить и приютить её как он. Но видимо он где-то просчитался решив что она всю жизнь будет это терпеть и совершено не ожидал что в один из дней проснется не от привычного завтрака, а от огнестрельного ранения. Мия долго не могла на это решится, но и понимала что если она сейчас не сделает шаг вперёд, то в следующий он просто убьёт её в порыве агрессии. Как она смогла пробраться в криминальный район, и как смогла купить пистолет у очень страшных людей, которые могли причинить ей боль не меньше той что причинял любимый человек, она до сих пор не понимала. Но вероятнее со временем инстинкт самосохранения заставил её понять, что человек с которым она делит пастель, и когда-то пустила в своё сердце, гораздо страшнее чем люди промышляющие незаконной продажей оружия. Как две недели планировала просто сбежать, и спрятаться в глухой деревушке, лишь бы всё закончилось. В день когда она наконец стала свободна, она следовала своему плану. Наспех собрав сумку, украв деньги у парня который мирно спал, она в последний момент остановилась. Стоя у входной двери и вспоминая всю боль что этот человек ей причинил она поняла что просто не сможет уйти. Не сможет уйти не отмстив. Да, она поступила подло. Очень подло. Выстрелить в спящего человека? Это уже перебор. Но как же было приятно наблюдать как этот кусок никчёмного дерма называвший себя мужчиной, сейчас бултыхался в кровати вереща как девчонка и хватаясь за своё мужское достоинство в которое секунду назад точно прицелившись выстрелила Мия. Улыбка не сходила с её лица ровно до того момента как его верные псы называющиеся друзьями, а на самом деле точно такие же никчемные существа, не перехватили её на автобусной остановке. Было больно, Мия даже не храбрилась когда это говорила, но её озорной блеск в глазах даже не думал потухать. - Ну господи ну приложили они меня об стену и чуть задели ножом, - пожимая плечами сказала она, - как будто до этого я меньше огребала, зато теперь я знаю точно, что он бегает по клиникам пытаясь вастановить свой утерянный орган, а я знаю что он ему не был нужен до этого, значит и так проживёт. Гермиона была поражена. Слова не хотели связываться в предложения, но она всё же смогла проборматать слова сочюствия и предложение о помощи, любой помощи. Мия естественно отказалась, Гермиона даже не сомневалась, но не предложить не могла. Кагда дошла очередь Гермионы изливать душу, повисло молчание. Около двух минут девушка думала что, или точнее как рассказать Мие что творится с её душой, и найдя самый правильный вариант из тысячи промелькнувших она рассказала лишь о Роне, что бросил её и родителях что потеряли память из-за аварии. - Конечно мои проблемы на фоне твоих кажется мелкими, - начала Гермиона но была грубо перебита, пьяной, и очень справедливой девушкой. - Не смей обесценивать свои проблемы дорогуша! Цени себя, ставь себя на первое место, никто кроме тебя самой так не сможет тебя любить, так что выше нос, - Мия легко сжала нос Гермионы приподнимая его. - Всё, Всё я поняла, - отмахиваясь залилась смехом Гермиона. — Гермиона ты замечательная, не смей сдаваться, хорошим людям за страдания вознаграждается вдвойне, помни об этом , — Мия приподняла свою идеальную бровь и взглянула на неё — Ты тоже потрясающая Мия. Не представляю как ты это пережила.       И вот они сидят в салоне красоты спустя три недели. Мия с чего-то возложила на себя миссию по рациону питания Гермионы, что второй совершенно не пришлось по душе. Она не могла привыкнут к регулярному питанию, после долгих месяцев голодания. Её тело отказывалось выполнять какие либо упражнения которые Мия всё время заставляла её делать, Гермиона в один момент даже думала сбежать от гиперактивной подруги. Но Мия всё понимала без слов, и через неделю они с Гермионой договорились лишь заниматься пробежкой, решив что силовые упражнения им не нужны, На что Гермиона благодарно кивнула не смея даже перечить Мии, боясь что та может придумать что-то взамен. А когда Мия ненароком увидела страшный шрам на её предплечье, то всё рухнуло внутри Гермионы, она даже не могла связать пары слов, просто бесшумно открывала и закрывала рот пряча руку за спиной, а в голове проскакивало тысяча сценариев что будет дальше. Не ожидая от самой себя она проговорила самую бессвязную ложь на которую была способна, если вообще когда-то была. Обвинив во всём своих воображаемых одноклассниц, любивших над ней глумится, враньё привело её к тому что она оказалась заложницей многолетней травли и издевательств, что во общем-то не было такой уж ложью, но и до правды было слишком далеко. Но Мия не стала её расспрашивать, просто сказав, что она постарается это уладить. И до сегодняшнего дня Гермиона даже не подозревала, что это будет. Родители начали вспоминать первые годы жизни Гермионы, и каждый вечер счастливые рассказывают ей, как она маленькая воровала яблоки у соседей, или как спрятала вставную челюсть тётушки Тери в корзине с пасхальными яйцами из-за чего соседние дети перепугались. Такие воспоминания Гермиона предпочла бы не вспоминать от собственного стыда, но видеть счастливые лица родителей было гораздо важнее. Гермиона была безумно счастлива. Так же Мия усердно начала искать себе парня, ну для Гермионы в придачу, на что последняя отнекивалась и говорила что не готова. Но Мия всё равно её не слушала и изредка могла вытащить Гермиону в клуб. Сейчас сидя в кресле стилиста, Гермиона думала что она вполне может назвать себя счастливой. Было ощущение, что прошло не три недели, а года два точно. — Ну что красотка, готова к преображению? — спросила её Мия резко подскочив к ней. — Готова, а ты? Что ты там для меня выбрала? — Спросила Гермиона поворачиваясь к Мие, которая восседала на стуле как на троне. — Ооо я всегда готова, но на самом деле я просто подстригусь и покрашу корни, а вот что ожидает тебя, это секрет, ты же мне доверяешь? — спросила Мия хитро улыбаясь. — Доверяю, — решительно ответила Гермиона, — Начинайте. Следующие три с половиной часа над Гермионой кружились куча людей, кто-то выдергивал ей брови, после чего Гермиона решила что всё-таки магическим образом вырывать волоски гораздо удобнее, спа-процедуры по оздоровлению кожи. Там Гермиона тоже намучилась, надо было все время прятать руку с татуировкой. Затем покраска волос, стрижка, укладка, маникюр, педикюр. Гермиона думала она умрёт, или всех проклянёт. Но вот спустя три с половиной часа, девушка с очаровательной улыбкой поправила её локоны, Гермиона заметила, что они стали светлее на тона два, и объявила о завершении всех процедур. — Гермиона ты королева… — в шоке проговорила Мия. — Англии? — смеясь спросила Гермиона. — Всего мира, — все ещё в шоке сказала Мия. Гермиона не понимал чему она так восхищается, но стоило ей повернуться дар речи и умение рационально мыслить покинули её. Перед ней восседала ослепительная девушка. Её волосы больше не лезли во все стороны, а аккуратными волнами спадали чуть ниже плеч. Цвет волос был гораздо светлее чем до этого, но блондинкой её тоже не назвать, некоторые её прядки были такого цвета, когда выгорали на солнце, теперь такого цвета были все её волосы. Брови были выщипаны ровными линиями, будто их чертили по линейке, подчеркивали её лицо. Глаза с пышными ресницами смотрели будто с высока. Гермиона не могла оторвать взгляд от самой себя, она никогда не думала что может быть такой красивой, сейчас она ничем не отличалась от зазнавшихся аристократок. — Мерлин, — прошептала она, проводя руками вдоль локонов, но боясь к им прикаснуться. — Кто? — спросила стилистка. Гермиона очнулась. — Это потрясающе, спасибо, — Гермиона лучезарно улыбнулась сотруднице. — Да не за что, это наша работа. Вы и так потрясаяще красивая, просто мы это подчеркнули, удачи девушки, — и развернувшись ушла. Гермиона еле встала на ватных ногах и подошла ещё ближе. — Я не могу поверить, — всё шептала она. — Ну, а теперь кадрить мужиков, — весело прокричала Мия и схватив Гермиону повела на выход.

***

Так прошли потрясающие три месяца. Родители уже почти всё вспомнили, были какие-то мелочи которые они вспоминали с трудом, но в общем всё было замечательно. Мама как и раньше утром заходила к ней в комнату и ласково будила проводя рукой, уже по светлым волосам. Папа как всегда спорил с ней по поводу какой-то статьи из газеты, а в итоге оказывалась права Гермиона. Ладно не всегда, но они с папой всегда это скрывали. Гермиона очень давно не чувствовала себя такой счастливой. Мия нашла себе парня и его друг всё время засматривался на Гермиону, на что она прямым текстом его отшивала, под чутким руководством Мии. Конечно большую половину работы под планом "Не приставай к моей подруге" выполняла Мия, чем Гермиона всегда была ей благодарна, а Мия лишь отвечала "Дорогуша он не твой уровень, на него не стоит тратить своего времени, тебе нужен бриллиант с самой дорогой окантовкой!". Гермиона не очень понимала что её подруга имеет в виду, но была рада, что та наконец перестала приписывать ей каждого парня в мужья. Уже шла середина сентября, и Гермиона начала всё чаще задумываться о возвращении в Хогвартс. Мысль о том что в данную минуту идут уроки на которых она могла делать то что так сильно любит, а это учится, не покидала её почти ни когда. Она знала, что, ни Рон, ни Гарри, не планировали продолжить обучение, а вот для неё это было важно. В конце августа она получила сову от нового директора Хогвартса, Минервы Макгонагалл, которая можно сказать уговаривала её продолжить обучение, объясняя это ужасной утратой для всего магического мира (тут она конечно преувеличела) такой одарённой волшебницы и так же просила занять место главной старосты школы. Подписав что даже если Гермиона не вернётся в этом году, место старосты девочек останется пустовать, ведь никто больше не подходит под эту должность кроме её. Что Гермиона могла бы приписать к шантажу, если бы в конце письма Минерва не подписала бы, что если её родители ещё не пришли в норму, то она не смеет просить её об этом. Каждый день перечитывая это письмо Гермиона с болью на душе лажила его под подушку, и обещала себе, что в следующем году она обязательно вернётся в Хогвартс, ведь она не могла представить свою жизнь без магии. Тогда Гермиона ещё не могла покинуть родителей, но сейчас, когда их память в полном порядке она решилась на разговор с ними. Она зашла в гостиную, где папа читал газету, а мама что-то смотрела по телевизору. — Мама, папа, — начала неуверенно Гермиона, обращая на себя внимание родителей, сейчас она чувствовала себя нашкоднячившим ребёнком. — Да дорогая, — первой отозвалась мама, убавляя звук телевизор, — у тебя что-то случилось? — Нет, то есть да, то есть всё хорошо, — начала Гермиона, — Я бы хотела закончить обучение в Хогвартсе. Родители немного вздрогнули от этого заявления. Естественно Гермиона не рассказывала всё в подробностях, но родители знали что была война, и что она унесла много невинных жизней. — Дорогая ты уже взрослая девочка, и мы примем любое твоё решение, только вот скажи ты уверена? — спросил отец. — Да папа, я уверенна, я планирую связать свою жизнь с работой в Министерстве Магии, туда необходимы хорошие результаты, а для этого нужно закончить учёбу. — Дорогая мы примем любое твое решение, мы не будем вспоминать прошлое и не будем ограничивать тебя, просто мы так боимся снова потерять тебя, — сказала мама. - Мне очень жаль, - начала извинятся Гермиона, но мама крепко обняла её, - Такого ни когда в жизни не повторится, магия ни когда не навредит нашим с вами отношениям, обещаю. К тому же я буду писать каждую неделю. - Мы любим тебя дорогая и знаем что ты умная девочка, ты всего добьёшься, поэтому мы не станем тебя держать, - прошептала мама, немного отдалясь и улыбаясь самой родной и самой ласковой улыбкой. — Господи вы лучшие, — радостно подпрыгнула Гермиона, и по очереди обняла родителей. После разговора с родителями Гермиона написала письмо директору о принятом решении, и отправилась в магическую часть Сиэтла, чтобы отправить письмо. Оставалось самое сложное, рассказать обо всём Мие. За эти месяцы они стали как сёстры. И Гермиона не хотела оставлять её. Но у Мии сейчас появился парень, Гермиона видела, каким заботливым и любящим взглядом он смотрел на Мию, как трепетно сжимал её ладошки, и как нежно целовал, всё время проговаривая насколько он счастливый человек, что ему повезло встретить такую замечательную девушку, как Мия. И Гермиона не сомневалась, что он за неё горы свернёт. И вот они сидят с Мией в одном из их любимых кафе и пьют кофе, а Гермиона не знает как начать этот сложный разговор. — Да хватит мучатся, твоя мама уже всё рассказала, — улыбаясь сказала Мия. — Что? Как рассказала? Нельзя же, - Гермиона в панике зикаясь пыталась подобрать слова, нервно почёсывая тыльную сторону ладони, стараясь привести своё дыхание впорядок. — Эй ты чего? Твоя мама, сказала что ты вскоре уедешь в университет на окраине Шотландии, и предлагала мне чаще к ним заглядывать, не переживай, я за ними присмотрю, а ты езжай и не нервничай так — в этот момент официант поднёс бутылку вина, и Мия налив его по бокалам сказала, — За твоё обучение, и чтоб без золотой медали не возвращалась! — и выпила.  — Ох, я так испугалась, — выдохнула Гермиона отпивая шампанское. — Эй красотка ты же понимаешь, что про золотую медаль я пошутила? - Одобрительно улыбнулась Мия. — Я тебе две привезу, - засмеялась Гермиона крепко обнимая подругу.