Склоняясь по России

      Дотронувшись языком до контура локтя, юноша рассмеялся и заступился за красную линию, очерчивающую раздельную гримёрку: - Я выиглал, кстать. - Ты в лаве, лауреат. Мне, кстати, надо говорить, что смысл игры в том, чтобы не провалиться под литосферные плиты, а не обыгрывать врага в несуществующем споре? – Ульяна взялась за кусок шаровар Дениса и сбила оппонента с ног, повалив его на лохматую часть ковра. Ударившись затылком о конец картонной самодельной надстройки в тесной комнате, парень зажмурился и рассмеялся. - Дак, - заговорил он ,как ни в чём ни бывало, – я и до плеча могу дотянуться. - А я вот не могу, - собирая кружева с порога кабинета ответила подростка – говорила я, кстати, про пол, а не про твой рабочий язык. - Про какой ещё пол? Мне уборки и дома хватает. С головой. Девушка закатила глаза, сощуренные от полуулыбки. - А я и не говорю о твоей лени, ты по лекалам игры алмазы в лаве проебал. - Эх, ну.. – Денис, перевернувшись со спины на живот, упёрся лбом в холодный кафель, - Это я понял. У нас чистый четверг сегодня, придется полы драить. Так что отчим недоволен, а мне пожаловаться надо кому-нибудь. - Я думала бывают только чистые понедельники… - Только грязные. - Грешные понедельники? - Короче, - из-под кафеля поднялась рука, указательным пальцем направленная в Ульяну - скажем Тамаре Константиновне, что ты играешь Гоморру, а я Содома. Настоебал мне этот фольклор. Дверь резко распахнулась. - Тамара Константиновна от тебя справку ждёт, библейский сюжет ты мой! В гримёрку входит бледная, полноватая женщина с лёгкой походкой и гладкой кожей. Может показаться, что она пришла оплакивать кого-то в Сороковины, однако придётся смириться, что металлические бусы и тёмный крой одежды лишь говорят о её склонности к готским аутфитам. (Ни о «панках», ни о «готах» женщина не слышала, эту информацию она пропускает мимо ушей) Платиновые волосы у Тамары не от седины, а от желания контрастировать свой лук, оксигент под 9% - её лучший друг. Второй лучший друг – карандаш, удерживающий её пучок на голове. - Ульян, ты кстати, свой «повар» на столешнице забыла, ты в курсе? - Повер? – ответила девушка, но лицо Константиновны изображает лишь недоумение – повербанк мой? - девушка встрепенулась и выбежала из коморки. - Хоть Альфабанк! Беги забирать, пока Анатольич на вахту не сдал, а нам с тобой побеседовать нужно. – женщина очертила глазами 187-сантиметровую фигуру на пыльном полу. - Опять сценки конкурсные? – взглянул ученик наверх. - Да, Помпея моя. - Чего? Я «Последний день Помпеи» что-ли? - Ты на меня такими же глазами смотришь, как на полотне Брюллова, ага. Голова парня вновь упала в пол, он актерски изобразил рыдания. - Ну-ну, ласточка моя – массивные руки дотронулись до пышной шевелюры. – Вот как канадский призёр приедет - послушает нас, тогда и поговорим. У нас город-то маленький. - Как будто у меня был выбор.. когда-нибудь там.. – парень, одетый в ширпотреб из яркокрасных и зелёных тканей, встал на ноги, отряхивая колени с растянутой от многочисленных тренировок джинсой. - Ты снова под шаровары джинсы надел? - Нет, я переоделся. - недовольно пробурчал он, утягивая пояс на дистрофичный тазу. - В понедельник, Дениска, - женщина вышла в порог – без просыпаний давай. – звон каблуков удалённо доносился по эхогенному полу. - Даю. – произнёс он в центре пустой гримёрки со вздохом. Он отыскал в портфеле недопитый Флеш.

- Уж лучше ебаная Содомия по понедельникам.. – с глотком сматерился парень.

       Апрель уже пробрался на Восточную часть страны, однако грязные снега всё еще ютятся вдоль обочин. В провинциальном городке, построенном на промышленности, снег быстро чернеет, пропитавшись газами котельной и долетев до асфальта уже угольком. Часть грязного снега растопилась на таком же тёмном асфальте, образовав мутные лужи. Около ДК располагался памятник Островскому. Опёршись о «колено» драматурга, стояли две девушки. Одна была значительно ниже второй, но забралась повыше – Мария Снежинцева. Она, поглядывающе, смотрела на экран смартфона и сверяла время. Вторая - Ульяна Скворцова - нервно стучала берцами по оттаявшему снегу, расплёскивая его по сторонам. - Ульян, у меня часы, мож, спешат? - в голосе читалась нотка шепелявости. - Нет, просто наш умник опаздывает, его задерживает завуч. Стоп, чего это у тебя столичное время? – она мелодично простучала по потухшему экрану подруги ногтем, вследствие чего он вновь загорелся, - Удобно? - Пропускать будильник, имеешь ввиду? Неудобно. А знать точное время подкастов это заебись. – Маша положила загрубевшую руку в карман парки, расположив телефон с ярким фиолетовым брелком в другой руке. Дверь старинного здания резко распахнулась, распугав протяжным скрипом голубей, устроившихся на мраморном фасаде. В льняном шарфе с красным орнаментом (подарок от матери), вышел Денис, широкими шагами направляясь к Островскому. Чрезчур длинные ноги помогают ему быстро преодолеть это расстояние. Подлетевши, он опустил руки в плащевые карманы. - Чой-та стоим? Ждём меня? - пропел он звонкой дикцией, нарочно испортив свою речь сленгом, подобным оффникам. - Ты школу прогулял? - спросила Марья, всколыхнув с металлического постамента на асфальт. - Я везде успел. - Рюкзак на одном плече ты держишь, всё в электронке хранишь? - спросила Ульяна, - Обычно ты подыхаешь, говоришь будто кирпичи таскал. Ну, я конечно не пререкаюсь, в моём универе нагрузка повыше будет. - Ну, камон, Ульян. Отложим на потом тему.. - развёл руками парень, - погнали лучше в «Магнат», мама с командировки вернулась, хочу её сырками накормить по приезду.        Прогулка промчалась достаточно быстро, на этот раз без заброшек, усеянных по всему ЖД району, которыми так грезил их компаньон Шамиль Мирской. Они лишь успели заглянуть в круглосуточную кофейню, в которую под вечер слетаются усталые таксисты, офисные клещи и охранники, работающие в ночную смену. Дойдя до их привычного пункта назначения - здания МВД, они решили разойтись, обменявшись скорыми «До завтра!». - Наконец-то дотащился, фух - пробормотал парень себе под нос, отдышавшись. Взгляд его пал на домофон. «Действительно ли меня ждут в этом доме? Я своим сёстрам вообще нужен? А главное матери? Как она провела командировку на Юге, много ли преступности повидала?» - встряхивание головой - «Бред, психотерапевтка просила не задумываться о таких вопросах. Новый лист, просто попробуй зажить по-другому. Не смотри в глаза отчиму, а главное никого не провоцируй. Хватит казаться любимчиком.» Номер домофона набран, осталось лишь запустить его на звёздочку (*). Большой палец, тупля и промахиваясь, медленно касается нужной кнопки. Колени начинают подрагивать, а разум затуманиваться. - Кем будете? - щелчком ответил домофон, мама часто опрашивает таким образом подозреваемых и участковых, как же давно он не слышал эту интонацию. - Ну.. сыном родным, наверное? - в голосе слышалась неуверенность. - Стало быть, тебя надо впускать, золотце? Она отвечала резко и бойко, всегда. Дверь тут же отворилась, не позволив Денису ответить очередным сетапом. Спустя 5 лестничных этажей, добежав до нужной двери, он встретил мать на пороге и стиснул её в объятиях. В ответ она, еле заметно, приподняла его, настолько крепки были её руки. Она была ниже его всего на пол ладони, зато превосходила в мышечной массе, в отличие от дистрофичного юноши. Макияжем она пренебрегала, достаточно было лишь подчеркнуть её родинку и слегка припудриться. - Две недели не виделись, казанова, школу посещал хотя бы? - её лицо пронзила улыбка. - Ну, от места к месту. Отношения так и не наладились. - глаза Дениса скатились в пол. - Подожди, у тебя засохшее молоко на щеке? Ты осторожней. Всевышний ведь не слепой - женщина зажестикулировала и протёрла его лицо. - Ты про "всевышнего", просиживающего диван в зале? - прошептал он, упав глазами в пол. Мама лишь свела брови в домик. Донеслись три звука: топающий, шаркающий и скрипучий от пола. - Бла-а-тик - 6-летняя Кира обняла его колено, шабурша порванную джинсу. Владислава лишь стояла вдоль холла, приветствуя младшего брата взглядом и кроткой улыбкой.