Дела семейные

Рубеус Хагрид скрещивал и выращивал всякие диковинки с раннего детства. Некоторые, в частности пауки и соплохвосты, выживали и становились сильнее с каждым новым поколением. Уверовав в собственное могущество при выведении новых пород монстров и химер, замахнулся полувеликан и на артефакторику. Палочку свою, переломленную пополам, но соединенную, по недосмотру палача из семьи Руквуд, сердцевиной из волос из гривы единорога, вставил в центральный шток зонта. На обшивку пустил сначала свою рубашку, потом шторы, но палочка не желала слушаться. Путем перебора обшивок и пробных чар после этого Хагрид сумел в мае одна тысяча девятьсот девяносто первого года сшить такую обшивку, которая уравновесила сломанную палочку и сердцевину и взяла на себя функцию самой древесины. Тканью для обшивки послужила тряпка со стола из разрушенного домика Поттеров, она была розовая, в мелкую лиловую крапинку. Хагрид частенько рылся на развалинах по ночам, и много чего вынес оттуда. Как у полувеликана у него было превосходное ночное зрение, нужды зажигать свет не было, и никто его никогда там не застукал. Придав тряпке форму зонтика, Хагрид впервые за пятьдесят лет выполнил Люмос и напился на радостях. Теперь он читал записи Лили, утащенные вместе с ее школьным сундуком, и научился зажигать огонь, превращать принудительной анимагией маглов в животных и на предложение Дамблдора посетить Гарри Поттера радостно согласился. Намеки про запугивание Дурслей уяснил хорошо и наколдовал Дадли свиной хвостик, зонтик заартачился вдруг и в целую свинку толстячка превращать не стал. *** Приняв на грудь пару-другую чарок доброго огневиски в Дырявом котле, Хагрид вспомнил, что оставил мальчонку одного покупать мантии, и второпях шагнул на задний дворик. Туда и обратно Хагрид сегодня прошел за другими магами, день был суматошный, и сквозь Арку так и сновали. Но сколько не шарил по карманам, зонтика нигде не было. Пришлось вынимать все имущество и раскладывать на столе в пабе, незаметно подошедший сзади Наземникус Флетчер спер вызывающе поблескивающий сквозь коричневую бумажку камешек и удрал, пока расстроенный полувеликан распихивал все снова по карманам. Пришлось ему просить Тома-бармена открыть проход и искать Гарри, который уже, по словам мадам Малкин, купил всю школьную форму и вышел с новым приятелем вместе. Гарри нашелся на веранде кафе Фортескью, он ел вторую порцию мороженого, что-то весело рассказывал всей семейке противных Малфоев, глава которой все больше хмурился по мере рассказа. Он подошел быстрыми шагами к столику, и Гарри, радостно улыбаясь, представил новым знакомым своего сопровождающего. Высокомерный Люциус, которого Хагрид терпеть не мог еще со школы, что-то вполголоса сказал Гарри, кивнул своему сыну, такому же прилизанному блондину, предложил руку жене, и семья Малфоев удалилась. У стула Гарри стоял небольшой чемодан, на столе лежала палочка, и Гарри радостно сказал, что Драко и его родители помогли с покупками и он уже все сложил. Хагрид раздумывал, как теперь донести до мальчика, что не все волшебники будут ему рады, и про подарок ко дню рождения подзабыл. Усадив мальчика на поезд, вручил остаток раскрашенных бумажек, что остались от покупки билета до Литл-Уингинга, и активировал порт-ключ. Эти маглы дураки какие-то, вместо полновесного золота бумажки деньгами считают, и оставил Гарри все двести фунтов. *** Дамблдор самолично осмотрел паб и взял пару воспоминаний у Тома-бармена, после того как не обнаружил Хагрид теперь и секретный секрет в своем кармане. До утра внимательно всматривался Дамблдор по многу раз в Омуте памяти в нити от Тома-бармена и все-таки уловил то незаметное практически движение рукой Наземникуса и повелел Аластору Грюму немедленно найти воришку. Дамблдор знал о склонностях каждого члена своего Ордена, и ничего удивительного в воровстве Флетчера не увидел, детство того прошло на Косой аллее, вот и результат. К вечеру Грюм приволок Флетчера, тот еще не успел, по его словам, продать камень, отнял его и заобливиэйтил воришку. Камень вроде бы был цел, но на следующее утро в лучах восходящего солнца скол на одной стороне стал ясно виден, крохотный, с ноготок младенца. У вновь притащенного Флетчера с досадой обнаружил, что тот выпил много огневиски, а алкоголь, в сочетании с Обливиэйтом, полностью стирал воспоминания, и надежды восстановить их не было. И снова пожалел Дамблдор о своей торопливости, порой, особенно в последние десять лет, принимаемые решения им не были самыми продуманными. То ли возраст начал сказываться, то ли проклял кто, но мадам Помфри ничего такого не нашла, и Дамблдор решил пока выждать и пообещал себе больше торопливых решений не принимать. *** Гарри сидел на дереве и дочитывал письмо Драко, филин выжидательно смотрел, как растрепанный мальчик пишет ответ, и протянул лапу с могучими когтями за пергаментом. Гарри, как они с Драко и договорились, писал на обороте его же письма, перо тоже было вложено в конверт. По уговору, а он об отношении родственников к волшебникам поведал и самому Драко и его родителям, филин дожидался Гарри каждое утро на ветке дуба, посреди парка. После поездки Гарри с Хагридом на Косую аллею отношения его и родственников приняли странную форму - ему оставляли еду дважды в день, утром и вечером, врезали в дверь новой спальни замок и выпускали утром, на ночь надежно запирая. Выделили горшок для ночного приспичивания, но Гарри терпел до утра, пока не выучил Эванеско. Днем ничего не поручали и разрешали гулять, когда ему вздумается. Чемодан особого внимания их не привлек, Гарри успел его до приезда родственников с островка подальше под кровать запихать, а вот сумку новую, пустую вовсе, но надежно закрытую, отобрали. И палочку тоже. Все это лежало под навесным замком в чулане, но Гарри не унывал, Хагридов зонтик был крутым, слушался его и носился уменьшенным в десять раз в кармане легко. Он, зонтик, попросился к Гарри еще в первое знакомство, там, в хижине. Под кротовой шубой Хагрида было тепло, Гарри пригрелся и задремал. Вот во сне и привиделось, что зонтик хочет к нему, карман с ним как раз оказался над ухом зарывшегося с головой под шубу мальчика. Под утро все показалось сном, но перед входом в метро, когда в толпе Гарри притиснули к Хагриду вплотную, зонтик сам выскользнул из кармана полувеликана, уменьшился и стукнулся в ладошку Гарри. И тот автоматически сжал его и незаметно опустил в карман широких штанов. Не зря Гарри говорил Хагриду, что многое знает, математику, например. Но Хагрид, как и все взрослые вокруг, Гарри слушать не стал, а зря. Про артефакты всякие почитывал Гарри, и не только сказки, но вполне себе и труды серьезных египтологов, например. Так что зонтику, стремящемуся к нему, не удивился, а принял как само собой разумеющееся. *** В вагоне Драко и он сели вместе, как и прошли сквозь колонну платформы. Гарри издали увидел макушки блондинов, дожидавшихся его в условленном месте, и уложил свой чемодан на тележку рядом с таким же серым чемоданом Драко, и мальчики весело проследовали за мистером и миссис Малфой сквозь неплотную преграду. Отец Драко был наряжен в строгую мантию, но на него никто на вокзале не обращал внимания, Гарри он рассказал про отвод глаз. Попрощавшись с родителями, Драко влез в вагон, нашел свободное купе и вернулся за корячившимся с двумя чемоданами Гарри. Он весело отодвинул Гарри и продемонстрировал чары облегчения веса, сказав, что в поезде уже можно колдовать. Гарри, который махал зонтиком напропалую весь август, только сейчас понял, что вообще-то нарушал Статут секретности, и покраснел, но не признался. Время в пути пролетело незаметно, Гарри овладел этими облегчающими вес чарами и еще парочкой других, учитель неплохой из Драко вышел. Так что обогатившись знаниями причесывания и укладки волос, впервые в жизни укротил буйную шевелюру свою, хотя от Простоблеска отказался, волосы и так лежали волосок к волоску. Починил очки Репаро, потом вошел в раж и починил кроссовки, рубашку и штаны и даже сумел немного уменьшить их. Палочка от Олливандера была какой-то тугой, что ли, но Гарри, который поверил в себя за целый месяц колдовства с зонтиком, победил ее вроде бы, если можно так говорить о деревяшке с перышком. Поели приготовленную домовиками еду, Добби принес ее прямо в купе по приказу Драко, и поспали даже немного, после махания палочками навалилась на обоих приятная усталость. Гарри, что не расслышал на перроне призывов Хагрида, увлеченно учился у Драко Люмосу и, подходя уже к причалу, зажег его. Он весь август только увеличивал порции своей еды и купленные на деньги от Хагрида шоколад и фрукты, потом пробовал удалять отходы своего организма из горшка под кроватью и преуспел в этом, а остальное время читал учебники. Так что в поезде и по дороге на причал Драко научил Гарри в общей сложности шести заклинаниям, и Гарри не отходил от приятеля ни на шаг. И, естественно, радостно согласился на Распределении на Слизерин, и не только Драко приветствовал его, и спальня в подземельях показалась уютной, тем более что Драко непререкаемо указал старосте, что отец велел ему самому выбирать соседа, и пригласил Гарри. Староста мило улыбнулся им обоим, указал на дверь уже с их именами, и еще полночи два приятеля проболтали. На зельеварении, а была вводная лекция только для их факультета, Снейп опросил всех и остался доволен, даже отпрыск Поттеров чего-то почитал, а уж Драко поднатаскает, в этом декан змеек был просто уверен. Но пришлось мчаться бедному Снейпу на свой второй урок, к семикурсникам. И это был урок по ЗОТИ, Квиринус Квиррелл почему не явился, как обещал Дамблдору, подписать пробный контракт на год, и письма никакого не прислал. Так что пока они вдвоем с Филиусом приняли дополнительные уроки на себя, хорошо еще, что удалось отбрыкаться от всех курсов и оставить для Снейпа седьмые курсы, а для Филиуса пятые, то есть оба готовить будут только выпускников к министерским экзаменам. А Макгонагалл и Хуч будут вести ЗОТИ у первых, вторых, третьих, четвертых и шестых курсов. Макгонагалл дополнительно свалившиеся бремя долго нести не захотела и уже к ноябрю вызвала своего двоюродного брата, аврора, и тот нехотя согласился посвятить год преподаванию ЗОТИ. *** На уроке полетов все послушались мадам Хуч, которая ловко поймала Невилла Лонгботтома при падении, но повела того в лазарет, надо дать успокоительного, сказала она. Как преподаватель ЗОТИ она быстро обрела свою форму и реакцию, утерянную было после ее ухода с места охотника Холихедских Гарпий, и ученики ее побаивались. Так что все послушно уложили метлы и рассортировались по факультетам. Драко, с горящими от восхищения глазами, все восторгался чарами бывшей чемпионки, и Гарри позабавило его выражение лица. Тот вдохновенно направил палочку на камень и Левиосу эту усердно тренировал, и камень чуть приподнялся. Но это законопослушные слизеринцы окружили Драко, а вот шебутные гриффиндорцы уже повскакивали на метлы, и к приходу мадам Хуч парочка из них навернулась с высоты одного метра, уходя, профессор провела рукой над метлами, и те приняли ограничитель. Гриффиндорцам влепила по минус баллу, потом всех снова, в том числе и Невилла, усадила на метлы, и урок продолжился. *** На зимних каникулах Драко и Гарри познакомились дома у Малфоев с высоким черноволосым волшебником, который темно-синими глазами вгляделся в лоб со шрамом, попросил разрешения рассмотреть повнимательнее, и Гарри очнулся уже утром, лежа в кровати с перевязанной головой. Он вспомнил, как взорвался болью шрам при осмотре, и сейчас схватился за лоб. Повязку размотал быстро, но ощупывание ничего не показало, кожа под рукой была гладкой, голова ясной и легкой. Волшебника того, вылечившего его шрам, Гарри увидел лишь через пять лет, когда запестрели газеты лицом кандидата на пост нового Министра Магии и Драко подтвердил, что да, целитель Мракс и вылечил его. *** Скатерть-самобранка, передаваемая по наследству в семье Эвансов, только у Лили стала именно тем, чем была изначально задумана двести лет назад. Полуразумный артефакт достался от графов Айвенс, русских эмигрантов, чьей ветвью и была семья Эванс. У них долго не рождались волшебники, только сквибы, и потому радость отца Лили была незамутненной. И скатерть торжественно той вручили на свадьбу, а Хагрид из нее обшивку для зонтика смастерил. Семейная предрасположенность и не дала превратить Дадли в поросенка, крови Эвансов оказалось достаточное количество в нем. И к Гарри она потянулась, так как изначально была сделана для внутрисемейного употребления. Гарри носил уменьшенный зонтик на цепочке рядом с часами-луковицей Джеймса Поттера, что нашел в развалинах домика, не все Хагрид выгреб, до свадьбы своего старшего сына, и передал их тому, не будет же он прерывать традицию. В избушке Хагрида, сгоревшей от пламени выращиваемого им дракона, при разборе завалов и нашел Гарри невредимый сундучок своей матери, снова его потянуло что-то. Вот в записях Лили Эванс, а потом Поттер, и были вполне ясные ее размышления о скатерти этой и об исполнении желаний ею, не только едой та ограничивалась. Хагрид раскололся и провел в Годрикову Лощину, и многое Гарри там нашел в тайниках, но про зонтик ему ничего так и не сказал, мстительным мальчик почему-то стал.