Обмани себя

Праздник был масштабным, но тихим. Светским. Морган позвала не друзей, а коллег и знакомых. Большинство приглашённых не знали друг друга в лицо и общались несколько скованно. Обстановку заметно разрядил бы алкоголь, но на банкете от него не было и следа, если не считать обжаренную в белом вине утку. Тони был бы разочарован. Дочь не переняла от него ничего, кроме страсти к изобретательству. Стив смотрел на темноволосую женщину и видел Пеппер Поттс. — Рада тебя видеть, Роджерс, — сказала Морган, когда сумела отвязаться от назойливых бизнесменов. — Не ожидала, что ты придешь. Кажется, мой секретарь вечно забывает отправить тебе приглашение. Старк сдержанно улыбалась, когда укоряла его за оставшиеся без ответа сообщения. Последний раз они виделись пять лет на назад: Стив проигнорировал десятки, если не сотни вежливых писем. — Главное, что сегодня я здесь. Стеклянная крыша банкетного зала изгибалась куполом, словно изначально здесь строили обсерваторию. Вдоль стен теснились переполненные столы, а в центре возвышалась платформа, по которой неспешно прогуливалась рыжая певица. Первые ноты показались джазовыми и привлекли Стива, но он ушёл как можно дальше, когда заметил глаза красавицы, изнутри подсвеченные голубым. Ещё один андроид. Сегодняшний праздник был посвящён успеху Морган: судебный процесс завершился, и годы спустя она получила разрешение на их массовое производство. — И все же, я удивлена. И обеспокоена, если честно. Мы можем… — Нет, — Стив поднял руки, пресекая все возможные просьбы. — Давай не будем ворошить прошлое. Просто… Дай я посмотрю на тебя. Твоё платье на вид дороже моей квартиры. Ты как принцесса. — Квартиру сам выбрал, не прибедняйся. Но с ценой ты угадал, — усмехнулась она и по-девичьи крутанулась, отчего лёгкие красные юбки взметнулись, как блестящее облако. — Для принцессы я старовата, но мой стилист на это и рассчитывал. Хотел обыграть заголовок. — «Королева Моргана»? — Ты тоже его видел? — Его видели все. Стив не приукрашивал. Журналист хотел настроить весь мир против «Старк Индастрис» и запретить «имитацию жизни», но вместо этого отрекламировал новую технологию и поднял рейтинги компании до небес. — Ну, ты же у нас отшельник. Морган пожала плечами, а потом заметила фотографа в углу и выпрямила спину. Вспышка была ослепляющей. — Не правда. В этом месяце к нам заходил Паркер, — упомянул Стив, умалчивая, что гость отправился восвояси спустя пять минут. — Да, он рассказывал, — ответила Морган, одарив его выразительным взглядом, который напомнил Роджерсу о его учительнице математики из далеких 20-х годов прошлого века. — Только не начинай, — отмахнулся Стив, чувствуя себя непослушным ребёнком. Он не знал никого из присутствующих, но все они на него смотрели. Возможно, кому-то было интересно, кто сумел привлечь внимание мисс Старк, но куда больше верилось, что люди не забыли символ Америки. Это было просто. С тех пор как фотографии Стива разлетелись по миру, его лицо не состарилось ни на день. Певица продолжала петь. Её голос был глубоким и низким, она не сбилась ни разу и звучала лучше, чем мировые звезды после студийной обработки, но аплодисментов не было. Когда робот делает свою работу хорошо, похвала достаётся хозяину. Гости потихоньку перемещались в правую часть зала, свободную от угощений и кресел. Сцена пока что была пустой, но серебристый занавес колыхался, выдавая закулисное движение. Видимо, Морган планировала устроить небольшую демонстрацию. Поняв это, Стив решил попрощаться. — Знаешь, зря я сюда пришёл. Мне нужно… — Что? — ровно очерченная карандашом бровь взметнулась вверх, отчего Морган впервые за вечер стала похожа на отца. — Даже не думай сбежать. Я столько лет пыталась вытащить тебя из этой конуры не для того, чтобы ты высунул нос и снова в неё запрыгнул. Старк говорила тихо и угрожающе. Очередной фотограф подкрался совсем близко, но Морган быстро повернулась, белозубо улыбаясь и вцепившись Стиву в руку. Он почувствовал её ноготки сквозь два слоя плотной ткани. — Пойдём, — сказала она, с выражением лица, категорически противоречащим взгляду, — на пару слов. Стив нехотя поплелся за ней, понурив голову. Это был её праздник, стоило проявить уважение. Десятилетия работы ради единственной бумажки, на которую сегодня легли последние штампы и подписи. Они ушли с банкета, завернув в коридор. Здесь сновали официанты в белых рубашках. Они несли на вытянутых руках подносы и по-разному реагировали на хозяйку вечера: кто-то склонял голову на бок, кто-то здоровался, а кто-то пытался слиться с обстановкой. Морган была влиятельной женщиной и многих вгоняла в страх, но Стив помнил её маленькой девочкой, которая стояла в чёрном платье у берега и смотрела на качающийся на воде венок. Иногда он жалел, что уделял ей слишком мало внимания. Сначала он был занят спасением мира, а потом увяз в многолетней тоске. Когда коридор закончился, они завернули в небольшую гостиную. Здесь все было зелёным с золотым, на стенах висели картины: некоторые из них Стив знал вплоть до мельчайшей черточки — он писал их копии, когда был студентом. Старки покупали только оригиналы. Иногда он боялся думать, сколько унаследовала и преумножила Морган. Он видел несколько её договоров: нулей было так много, будто двоилось в глазах. Здесь не пахло жилым помещением, но не было и пыли. Стив вообще ничего не чувствовал, кроме стойких женский духов. Разговоры гостей стихли, и доносился только неживой голос певицы, напоминающий мелодию с пластинки. Морган отвернулась, источая усталость. Еще несколько минут назад она выглядела свежей и искрящейся, но сейчас Роджерс вспомнил, что ей уже немного за сорок, и она предпочитает носить узкие брюки со стрелками. Она неизящно упала на диван, скинула туфли и пошевелила пальцами ног в воздухе. Стеснение было неуместно: это ведь она когда-то решила помочь человеку, которого знала лишь по рассказам отца и паре вежливых визитов. Морган вытаскивала его из дерьма и не просила взамен ничего, кроме редких ответных писем. Стив никогда ей не писал. — Я думаю, они тебя ждут, — сказал Стив, сцепив руки за спиной: армейская привычка жила в нем по сей день, хотя возникла словно в прошлой жизни. — Меня всегда кто-нибудь дожидается. Потерпят, — она сняла серёжки, зажала в кулаке и замахнулась: два тяжеленных красных камня шлепнулись об шкаф. — Ты думаешь, я оставила тебе много сообщений? Загляни в мою почту. В последний год Сэм писал мне каждый день, а мне нечего было ему сказать, кроме того, что ты засранец. И что тебе нужна помощь. Напоминание о Сэме пригвоздило Стива к полу. В который раз ему показалось, что он, как Атлант, несёт на плечах всю тяжесть небесных сводов. Уилсон был крепким и веселым стариком. Как-то он сказал, что никогда не бросит летать и умрёт, не отстегнув крылья. Он был прав. Его надгробие грелось на солнце уже четыре с половиной года. Последние месяцы жизни он засыпал письмами единственного человека, который знал о местонахождении Стива. Старый друг боролся за него до последнего. Капитан Америка подвёл всех. — О, нет, только не раскисай, — Морган встала и подошла к нему босиком, резко уменьшившись в росте: она едва доставала макушкой до его подбородка, — Я собиралась взбодрить тебя, а не вернуть в депрессию. Я просто хотела поговорить о нем. Тебе это нужно. — Уверена? Перед глазами промелькнули однообразные картины: застреленный Клинт, дряхлеющие агенты ЩИТа, седая и будто высушенная временем Пеппер, немощная Ванда, растерзанный войсками Халк… Стив похоронил всех друзей. Дети Бартона, Морган, Паркер, Шури и все остальные теперь выглядели старше него. Он простился с несколькими поколениями своих фанатов. Друзья, прибывшие с других планет, бросили его. Только Стрендж застыл здесь во времени также, как и он, но чародею не было дела до солдата в отставке. Морган не понимала, о чем говорит. Она родилась на столетие позже. — Дело ведь не только в этом… — начала она, но Стив перебил ее: — Правда? — от Роджерса несло нехарактерной для него горькой иронией. — Что ещё я должен сделать, чтобы заслужить покой? Я не обязан жить только потому, что не могу умереть. Он бросил Морган в смешанных чувствах и вызвал такси. До дома было всего несколько минут. Он не глядя расплатился с водителем, по лужам добежал до двери и с ходу обнял друга, который будто предчувствовал беду. Умирали соратники, друзья, возлюбленные, даже мама — одной из первых. Но когда уходили все, с ним оставался Баки. Сейчас Барнс обнимал его за плечи и грубовато гладил по затылку. — Что случилось? — спросил он, отстраняясь. — Морган хотела поговорить о тебе. — И все? К черту её. Я же говорил не ходить туда. — Да, ты прав, — сказал Стив. Баки улыбнулся. Его глаза от искренних эмоций засветились чуть сильнее, чем обычно. Тёмная прихожая окрасилась голубым.