Самый большой страх

      Одним из самых больших страхов Вила было одиночество.       Вилбур плохо помнил своих родителей. Он точно знал, что они были хорошими людьми и любили его, но он не помнил этого. Однако его единственное чёткое воспоминание о родителях с годами не потеряло ни одной детали.       Он помнил небольшой дом в деревне у леса. Он помнил небольшой сад с вкусными яблоками у дома. Он помнил уютную, слегка захламлённую предметами кухню, на которой мама готовила лучшие пироги, что он когда-либо пробовал. Он помнил слишком большой для их семьи стол, который отец оправдывал тем, что «это нам ещё пригодится». Он помнил осколки любимой жёлтой чашки, из-за которой он, кажется, долго плакал, потому что «нужно быть аккуратнее, милый, ведь никогда не знаешь, насколько ценно что-либо, пока его не потеряешь». Он помнил пятна крови на стене и неподвижное тело отца у стены. Он помнил предсмертный крик матери, умолявший его бежать как можно дальше.       И Вил бежал. Бежал всю свою жизнь, не останавливаясь, не оглядываясь назад. Пока однажды жизнь не заставила его остановиться.       Вил и не знал, как ужасно одиноко ему было, пока он не встретил Фила и Текно. Впервые он нашёл людей, которым смог довериться и открыться, хоть и не полностью. Он никогда не рассказывал им, что случилось с его семьёй, но судя по грустным и сочувствующим взглядам Фила, который тот кидал, когда успокаивал Вилбура после ночного кошмара, или по редким моментам, когда Текно проводил с ним день, занимаясь чем угодно, лишь бы Вил не упал в объятия тёмных воспоминаний, они знали достаточно.       Когда Вил увидел Томми, его первой мыслью было схватить и не отпускать. Вилбур видел в нём себя: такой же одиночка, потерявший семью, не доверяющий никому, ведущий себя самоуверенно лишь напоказ. Конечно, он утянул мальчишку за собой, стараясь заботиться о нём настолько хорошо, насколько он мог.       Томми прошёл с ним через немалое количество битв. Томми прошёл с ним через революцию. Томми прошёл с ним через войну. Томми прошёл с ним через изгнание. Томми всегда был рядом. Томми и дальше пойдёт за ним, Вилбур принимал это как само собой разумеющееся, ведь Томми был его семьёй.       Томми был мёртв.       Томми был мёртв. Томми был мёртв. Томми был мёртв… ТОММИ БЫЛ МЁРТВ!       Мысль не покидала голову Вила ни на секунду, пока он сжимал ещё теплое тело своими руками. Горькие слёзы лились ручьём, из горла доносились всхлипы, перебиваемые хриплыми криками. Чужая кровь размазывалась по рукам и одежде Вилбура. Сзади него стоял застывший на месте Текно, не способный ни оторвать взгляд от тела Томми, ни сказать что-либо.       – Мы убили его, Текно! Ты понимаешь? – кричал сквозь слёзы Вил. – Мы убили его! Я убил его!       Вилбур не мог остановиться. Он чувствовал, как кто-то пытался оттащить его от Томми, но Вил отказывался отпускать брата. Он не мог его отпустить! Всё должно было быть совершенно не так. Томми не должен был закрывать собой Туббо. Он не должен был…       Вил помнил удивительный фейерверк в день фестиваля. Вил помнил невероятно тёплое закатное небо в тот день. Вил помнил праздничные улицы Мэнбурга. Вил помнил тёплую кровь на своих руках. Вил помнил пронзительный плач Туббо. Вил помнил глухой стук ударившегося о землю арбалета. Вил помнил, как разбился мир в тот день.       Нужно быть аккуратнее, милый, ведь никогда не знаешь, насколько ценно что-либо, пока его не потеряешь.       Раньше одним из самых больших страхов Вила было одиночество, теперь же – отражение в зеркале.