мелочи это

ночь поздняя и очень долгая. там, где они купили скромную квартирку, уже не видны яркие огни ночного сеула, нет надоедливого шума города. люди там предоставлены сами себе. почти четыре часа утра. маленькая комната, обставленная под какое-то подобие студии, с таким же маленьким окном, закрытым чёрными жалюзи. по периметру тянется яркая лента подсветки, а на стенах хаотично развешаны плакаты. юто уже несколько часов сидит за столом здесь и подбирает бит для следующего трека, попутно чиркая на листке текст к нему на японском. в наушниках голова раскалывается и хочется снять их уже, но что-то не дает ему сделать это. на столе рядом стоит полупустая банка «монстра». в комнате медленно отбивает такт метроном. в наушниках тихого босого шлепанья по старому линолеуму не слышно. дверь со скрипом открывается, в проеме возникает и сразу же облакачивается на него длинная фигура. — пошли спать, — хриплый низкий голос нарушает относительную тишину. будто чувствуя, юто наполовину стаскивает наушники на шею и не упускает возможности повернуться к двери. скрестив руки на груди и будучи в огромной полосатой водолазке и красных домашних шортах, стоит сонный усок и протяжно зевает, прикрывая рот ладонью. и юто зевает тоже. — ты еще не ложился? — в его голосе слышится беспокойство. юто и сам не прочь спать пойти, вот только трек сам себя не напишет. — без тебя холодно. и одиноко ещё, — усок делает несколько шагов вперед и оказывается у старшего за спиной, — отдохни, завтра закончишь — наклоняется, сплетая руки свои у юто на груди и притягивая того к себе. — немного ещё, – в шею, словно котёнок, юто носом своему парню утыкается и вдыхает оставшийся слабый аромат одеколона. усок его в лоб нежно целует и отпускать совсем не хочет. хочет взять юто за руку и отвести в гостиную на диван (и что, что тот старый и неудобный), пристроиться к нему рядом и точно так же обнять со спины. и заснуть вместе с ним он тоже хочет. — иди сюда, усок~а – адачи легко хлопает по своей коленке. и усок действительно идет и садится тому на колени, теперь обнимая уже спереди. он пахнет совершенно по-другому: недавно выпитый сладкий энергетик смешивается с терпким вкусом кофе, чем одежда юто пахнет, кажется, постоянно. и ведь подходит ему, думает чон и прижимается ближе, подгибая ноги в коленях сильнее и касаясь ступнями чужих. — ноги у тебя холодные ужасно, — тихо замечает почему-то юто, кладёт подбородок усоку на плечо и продолжает работать над музыкой. сидят они так недолго совсем, но для юто время кажется медленнее течёт. он в тепле усока почти тает и идеи в голову приходят легче. и совсем не важно, что ноги у чона ледяные. мелочи это. усоку с юто так проводить время нравится очень. оно такое по-домашнему тёплое и приторно-сладкое, подобно мёду. тоже не важно, спят ли они прижавшись друг к другу, утром дурачатся, пытаясь приготовить на завтрак хоть что-то съедобное или гуляют просто по этому пустующему пригороду за руки держась, пока один другого в какой-нибудь переулок не затащит и нежно-нежно не поцелует. и ведь одним разом не закончится это. — немного ещё? пошли-и, юто, — и хнычет, как ребенок. усок в спине выгибается и тянется, мышцы затёкшие расслабляя. и снова зевает протяжно так, что глаза у него слезятся. и юто зевает тоже. — согласен, достаточно мне на сегодня. дорожка с текстом есть и на том спасибо. и внезапно от младшего отстраняется, аккуратно обхватывая лицо его своими ладонями и будто внимательно всматривается в него. усок, оказывается, по-детски губы дует и смотрит на . так, будто тот отнял у него лопатку в песочнице. в приглушенном свете монитора и ярком освещении неоновой подсветки юто красивый невероятно. он и так, конечно, на настоящее божество похож, думает усок, но обстановка эта в реальности заставляет усомниться. взгляд у него пристальный и рот приоткрыт немного, являя чуть влажные пухлые губы во всей своей красе. и руки у него приятные до невозможности, бархатные и тёплые такие. у усока сердце бьётся быстрее, когда он на такого адачи смотрит и сам не до конца верит в то что встречается с ним, ведь так лишь в сказках бывает. и юто сказать что-то хочет, как усок его будто нарочно прерывает и целует медленно, но настойчиво, как только он умеет. а юто глаза от удовольствия прикрывает и отвечает усоку со всей нежностью, которая в нем едва быть может. и к себе ближе притягивает, поцелуй углубляя. губы у юто после «монстра» сладкие очень, усок соврёт, если скажет что ему это не нравится. может поэтому он их сначала прикусывает слегка, а потом языком томно проводит и улыбается по-победному как-то. и юто нравится тоже, да так, что он от чувства эйфории где-то в груди выдыхает тяжело и звук издаёт подобный рыку. ещё бы ему не нравилось целоваться. с усоком тем более. его комфортить хочется, обнимать долго и за руки с ним держаться, оставлять лёгкие поцелуи на лице и шее, а потом смотреть, как тот лучезарно улыбается. усок встает потихоньку, беря юто за рукав и шепча тому прямо в губы невесомое «пошли». адачи за ним тянется и тоже встаёт, руки на шею опуская и нехотя отстраняясь. младший его под локоть берёт и к руке прижимается, почти виснет на ней. как хотел, юто на диван в гостиной отводит и сам рядом ложится. и про компьютер они кажется забывают. и про подсветку тоже. мелочи это. усок за шею юто приобнимает и куда-то в ключицы носом утыкается, а тот ему руку аккуратно на спину кладёт и чуть похлопывает иногда. и старый узкий диван становится каким-то уютным настолько, что вставать с него не хочется еще долго. и сон в объятиях друг друга приходит быстро.